То, что живёт в нас... - Глава 7

СОВЕЩАНИЕ В АДМИНИСТРАЦИИ

     Совещание, проводившееся на этот раз в зале заседаний, в отличие от недельной давности ознакомительного сбора, прошло достаточно бурно. Рычагов поднимал каждого руководителя районных служб и требовал подробного доклада о состоянии дел и видении ими перспектив дальнейшей работы. Большинство докладчиков, в пору его предшественника привыкших трудиться ни шатко ни валко, "заточенные" видимо лишь на неукоснительное выполнение воли вышестоящего начальства, выглядели довольно бледно. Общая картина после выслушивания всех выступавших складывалась несколько противоречивой. Районные подразделения, казалось бы, не допускали фатальных промахов: налоги собирались, промышленность шевелилась, сельское хозяйство выдавало показатели на среднем уровне, торговый баланс был положительным, уровень преступности не зашкаливал, строительство тоже особенно не хромало и в ЖКХ, судя по докладу, был относительный порядок. Однако состояние неудовлетворённости не покидало Виктора Васильевича. Слушая выступавших, он подспудно пытался разобраться в своих ощущениях. И, наконец, понял: ни у кого в глазах не сверкнула живинкой искра. Практически все, поднимаясь на трибуну, тут же утыкались в текст и лишь изредка поднимали глаза, чтобы взглянуть в зал. Прямо как в достопамятные советские времена!
     Особенно для себя отметил выступление начальника управления сельского хозяйства Носова. Николай Иванович, поднявшись к трибуне, бесцветным каким-то голосом перечислял цифры: урожайность зерновых сорок центнеров с гектара на круг, подсолнечника – двадцать, надои молока на уровне четырёх тысяч литров, показатели по мясу в живом весе, в том числе свинина, птица, и даже говядина, тоже выглядели неплохо…
     - Скажите, Николай Иванович, – Рычагов искоса посмотрел на переминающегося за трибуной начальника, – а что Вы думаете по поводу методов обработки земли?
     - … – на лице Носова отразилось замешательство. Он вытащил из кармана смятый носовой платок и вытер им блестевшую потом лысину в обрамлении венчика кучерявых с проседью волос.
     - Я поясню свой вопрос. У нас в районе внешне ухоженные поля – любо-дорого посмотреть. Сорняков не видно, всё кажется идёт как положено, то есть убрали зерновые, стянули солому волокушами, заскирдовали, либо затюковали после просушки прямо из валков, залущили пожнивные остатки, вспахали… А кто-нибудь посчитал, сколько топлива при этом потратили, какие трудозатраты в землю положили?
     - Позвольте с Вами не согласиться, – встрепенулся Николай Иванович, – Солому у нас уже лет десять как не скирдуют. Тюкуют – это так. Правда, теперь это, как правило, уже рулонное тюкование...
     - Спасибо за поправку. Я, к сожалению, видимо несколько отстал от сегодняшних технологий. Ну, да суть не в этом. Если не возражаете, я опишу вам одну историю. Ещё в начале девяностых в популярном на то время российско-американском журнале "Новый фермер" был опубликован цикл статей о фермере Ральфе Далле, насколько я помню, из штата Огайо, который ещё на излёте советской власти пару уборочных сезонов проводил на Украине, а потом делился наблюдениями о том, как ведётся наше сельское хозяйство. Так вот, у него создавалось впечатление, будто в Советском Союзе не пшеницу убирают, а солому. У них в США солому тоже убирают, но не более двадцати процентов, остальное разбрасывается и запахивается, поскольку это, как вы знаете, готовое азотное удобрение… Плюс экономия ГСМ, трудозатрат и, как следствие, повышение урожайности. Да, поля у них после уборки выглядят не очень презентабельно, особенно там, где был подсолнечник – из земли то тут, то там выглядывают обломки будылин. Только, согласитесь, нам важнее результат, а не показуха для вышесидящих чиновников. Я уже не говорю о безотвальной обработке почвы – тут на Аргентину нужно посмотреть.
     Помнится, когда Горбачёв, будучи уже генсеком,  инспектировал однажды поля, если не ошибаюсь, на родном Ставрополье, так ему в одном из хозяйств тротуар дощатый на поле прокинули, чтобы бывший выпускник местного сельхозинститута штиблетов своих не испачкал. Этакое вот хождение в народ по свежепиленым досочкам получилось…
     Виктор Васильевич посмотрел на томящегося перед микрофоном Носова:
     - Садитесь, Николай Иванович.
     Докладчик, облегчённо вздохнув и снова вытерев потный лоб носовым платком, пробрался к своему месту в третьем ряду.
     - Я отниму у вас ещё чуть-чуть внимания. Тогда же, в начале девяностых, когда мне пришлось некоторое время быть председателем районной фермерской ассоциации, в газете "Крестьянин" была опубликована статья по результатам поездки делегации ростовских фермеров в Англию. Так вот там приводились такие цифры: урожайность пшеницы на "туманном Альбионе" составляла в те времена сто двадцать центнеров с гектара. Ясно, что у них на островах с влажностью всё в порядке и Гольфстрим погоду благоприятную держит, но всё же это сто двадцать, то есть английские фермеры вытягивают из сорта практически весь его генетический потенциал. А у нас сорок центнеров на круг и мы этим гордимся…
     Помолчав секунду, Рычагов снова обратился к сельскохозяйственному начальнику:
     - А как у вас с семеноводством, Николай Иванович?
     - Всячески способствуем своевременным закупкам и обеспечению семенами всех хозяйств, тут у нас проблем нет, – ответил Носов, приподнявшись.
     - Я, вообще-то, спросил о семеноводстве, а не о семенах. Ну, да ладно. И где их хозяйства закупают?
     - За границей, в Канаде и Штатах в основном.
     - И что там закупается, гибриды, наверное, а не сорт?
     - Закупать сорт дороже…
     - Ну, понятно, если не учитывать, что гибрид каждый год обновлять нужно. А своим, своим семеноводством заниматься не пробовали?
     - …
     - М-да, как и везде, угробили в своё время всё, что можно было, а до восстановления руки не добрались.
     - Дорогое это "удовольствие", Виктор Васильевич…
     - А когда вы в последний раз к нашей науке обращались?
     - Руководители хозяйств и специалисты при желании ездят на курсы повышения квалификации. Мы не возражаем…
     - Ещё б вы возражали! Они же ездят не на бюджетные деньги, а за свой счёт и по своей инициативе. А хоздоговорные темы с нашим агроуниверситетом какие-нибудь ведутся?
     - …
     - Тоже понятно… И ещё один вопрос: а как обстоят дела с закупками сырья нашим мясокомбинатом?
     - Закупает процентов двадцать от своего оборота…
     - А остальное где берёт?
     - Из Австралии, Бразилии, Аргентины налажены поставки…
     - А почему не у нас на месте?
     - Оттуда дешевле получается…
     - А что по этому поводу думают наши плановики, Наталья Сергеевна? – Рычагов отыскал глазами в зале начальника планового отдела администрации, – Можете с места, – остановил он начавшую было двигаться к трибуне женщину средних лет в строгом сером костюме и с копной начинающих седеть волос.
     - Виктор Васильевич, простите, но не мне же Вам объяснять кредитную политику Центробанка, постоянно растущие цены на топливо, газ, электроэнергию, высокую стоимость попутных материалов и комплектующих, наконец! – плановичка привычным движением одёрнула плотно облегающую её крутые бёдра юбку, – Впрочем, это не наш вопрос. На каждом предприятии есть свои экономисты, которые лучше меня расскажут Вам о структуре их затрат. Тем более, в управлении сельского хозяйства тоже есть плановый отдел…
     - …который будет кивать на плановиков отдельных хозяйств, – перебил Рычагов. – Я понимаю, что в Ваши должностные обязанности входит вёрстка бюджета района…
     По лицу планирующей дамы можно было прочитать, что зря он её поднял – тут, мол, и так всё ясно.
     - Что и требовалось доказать… А у кого у нас в районе лучше всего обстоят дела с мясом, Николай Иванович?
     - У Прохорова. Его фермерская семейная ассоциация свиней разводит.
     - Ага. Вот и давайте съездим к нему и на месте разберёмся, что к чему. У нас сегодня понедельник. В пятницу в десять утра будьте готовы, я за Вами заеду. Заодно прихватите главного ветврача – посмотрим, как у фермера обстоят дела с профилактикой АЧС…
     "Да-а-а, в нашу тихую заводь хоть гранату кидай!" – мысль эта не покидала Рычагова весь остаток дня после совещания. Он снова и снова просматривал цифры по экономике района. Что у нас имеется из крупняка? Завод деревообрабатывающего оборудования – давал в бюджет до полумиллиарда в год, а теперь скатился более, чем вполовину. Мясокомбинат – тут вроде бы всё неплохо, но надо внимательно посмотреть  на их продукцию на опте, дело же не только в бюджетных поступлениях. Если машиностроители продают свою продукцию за пределами района, то мясокомбинатские изделия постоянно выкладываются в витринах местных магазинов.
     Что ещё? Был завод ЖБИ да почил, как говорится, в бозе – не выдержал конкуренции с новыми строительными технологиями. Имел место быть ещё завод механического оборудования, да тоже скончался – стоит перед зияющим выбитыми стёклами окон заводоуправлением сиротливый памятник вождю мирового пролетариата с протянутой рукой, словно милостыню просит на восстановление. Кстати, надо поинтересоваться в отделе имущественных отношений, кто его к рукам прибрал…
     А вот ещё одно "счастье" – завод "Красная кузница". На оборонку когда-то работал, да разорили его бывшие советские руководители – пустили по миру в угоду собственному бизнесу, пока самому министерству в те же девяностые было всё "до лампочки"… Вот пожалуй и всё, что касается промышленности.
     Сельское хозяйство… Куда ж без него? Тут надо разбираться. Рычагов прекрасно помнил свой прошлый опыт, когда разрушили колхозы фермерским тараном – всё американский опыт перенимали. Вон, даже название гибридное в те времена придумали "крестьянско-фермерское хозяйство" – масло масленое. Одна история с кредитами – а как крестьянину без них – чего стоит! Сперва давали под три процента годовых, потом, когда аппетит появился, под двадцать  восемь, а после девяносто четвёртого – вообще под коммерческие сто шестьдесят пять! Кто же выдержит такой "хомут"? И ведь, что интересно, когда приходила пора везти зерно на заготовительные базы, у государства не оказывалось денег на его закупку. Вернее, денежные средства выделялись разнообразным коммерческим структурам, которые практически бесконтрольно распоряжались ими весьма своеобразно. Знавал он одного такого коммерсанта – получил на свою "контору"два миллиарда "деревянных" и исчез. Впору Интерпол подключать. Только кому это надо было – денежки-то по пути прилипали то тут, то там к разнообразным ручкам, в том числе бандитским. А эти "товарищи" в уборочную страду как на мёд слетались – скупали урожай прямо на корню по выгодным им ценам. У них деньги находились всегда, и элеваторы под ними крутились. Это уж потом их начали банки под себя подгребать. А поди разберись – чьи в этих заведениях денежки маржой обрастали?..
     Он вспомнил свою борьбу с местным банком, через который проходили фермерские кредиты. Там поступали следующим образом: фермерские деньги отдавались на пару недель  коммерсантам под коммерческий, понятное дело, процент, которые быстро прокручивали их на торгово-закупочных операциях – банк в это время всячески "тянул резину", отвечая на запросы председателя районной ассоциации в том смысле, что деньги ещё не пришли. Чтобы хоть как-то контролировать фермерские платёжки, он придумал ставить на их обратной стороне печать ассоциации и свою подпись. Без такой отметки банку было запрещено обрабатывать платёжные документы...
     Рычагов взглянул в окно. Предвечернее солнце скользило лучами по берёзам и елям на газоне, и щупальца их теней, неслышно скользя по начинающей зеленеть траве, уже почти дотянулись до здания администрации. Мимо светофора на перекрёстке то спешили машины, то пешеходы преодолевали "зебру", пересекая центральную улицу.
     …Так, что у нас ещё осталось? Он снова вернулся к бумагам на столе. Какая-то неясная идея формировалась в голове, но никак не удавалось поймать её за хвост. Эх, рынок, рынок, "хвостом тебя по голове" – вспомнилась присказка из "Трудно быть богом" Стругацких. Ринулись в него, как в омут, господа неолибералы, посчитав ничтоже сумняшеся, что всё само собой образуется. Ни тебе законов нормальных – реформировали с кондачка да по подсказке заокеанских дяденек, которым только того и надо было, чтобы Россия с протянутой рукой на паперть вышла. Вон, Нечаев в своих воспоминаниях пишет, что на момент его прихода в правительство имелось в казне валютных запасов целых двадцать шесть миллионов долларов! И не нашлось в российском государстве своего Дэн Сяопина, который бы взял из советского немалого опыта всё самое полезное и, ничего не разрушая, начал строить новую экономическую политику. В Китае-то, не смотря на последствия культурной революции Мао,  многие реформы были разработаны и реализованы провинциальными руководителями, зачастую без согласия правительства в Пекине. И если они удавались, то тут же без проволочек применялись на более обширных территориях, достигая общегосударственного масштаба. Это вам не горбачёвская перестройка, где почти все преобразования навязывались указанием сверху и были личными идеями генсека. И ведь что интересно, в Поднебесной преобразования при рыночной направленности включали в себя элементы планового, централизованного управления, осуществляемого специально профессионально подготовленными чиновниками. И никто не говорил, что это не по правилам...
     За окном уже совсем стемнело. Виктор Васильевич ещё какое-то время просматривал свои записи, и тут его словно обожгло: там же дома Глеб остался один-одинёшенек! Быстро одевшись, он вышел в давно опустевший коридор, спустился на первый этаж и, попрощавшись с дежурным, заспешил к выходу.

12.10.2014...07.02.2015