Дерева вы мои дерева

…И вот когда я поступила в художественную школу. Уже после экзаменов. Услышала от взрослого умного человека одну взрослую умную вещь. Которая нет – нет, да и вспоминается до сих пор. Конкурс в том году был сумасшедший – семь человек на место. Я особенно этим фактом не заморачивалась: отчего-то была уверена, что кого–кого, а меня невозможно не принять. И откуда взялась такая самонадеянность? Не знаю. Просто взялась – и всё.

И вот стояла у входа в Детскую-художественную-школу-номер-один города Прямой Рог толпа счастливых поступивших двенадцатилеток вперемежку с не менее счастливыми родителями. На крыльцо вышел завуч. Не помню сейчас его имени-отчества. Человек такой. Весь чёрный. С таким длинным белым носом,  похожий на грача. Чудесный человек, по-моему. Замечательный художник, наверное. Я уже не помню сейчас, как он рисовал, что он рисовал. Но судя по тому, как он относился к своим ученикам, он был вне всяких сомнений, хороший, правильный человек. Более, чем.

И вот. Оттуда нам много чего было сообщено, с того крыльца. В конце своего торжественного спича он сказал примерно следующее:

«Дорогие мои! Вы вступаете на новую для себя стезю. Стезю художников. Раз уж все вы здесь собрались, это означает, что каждый из вас намеревается в будущем выбрать нашу благородную профессию. Должен предупредить: не у всех получится осуществить свою мечту, но, в любом случае, подобные намерения, вне зависимости от результата, достойны похвалы. Я могу многое вам сказать, дети, поскольку сам в своё время выбрал именно этот тернистый путь и у меня уже накопился некоторый опыт. Но так как многословие – верный признак глупости , попробую быть кратким.

Набивайте сами свои шишки, дорогие мои, совершайте сами свои собственные ошибки. Впереди много работы, вас ждёт тяжёлый труд. Самое главное - постарайтесь культивировать в себе ответственность перед своим талантом. Ответственность перед линией, перед цветом. Поймите, что теперь ваша жизнь должна подчиняться одной задаче – Служению. Пусть моя формулировка покажется высокопарной. ...Служению Искусству. Великому изобразительному Искусству, лучше которого, я в этом убеждён, ничего в мире не было и нет.

Начните с малого. Например, когда будете сейчас возвращаться домой через парк, (он сделал жест рукой в сторону видневшихся через дорогу зелёных крон) обратите внимание на стволы деревьев. Они все разного цвета! Кто-нибудь из вас это когда - нибудь замечал? Или... (Грач потёр белый лоб белой рукой). Ну, для начала хватит хотя бы этого.

Итак, до свидания. Встретимся в сентябре. Какими к этому времени нужно будет обзавестись карандашами, красками, кистями и бумагой, мы уже обсудили на собеседовании с вашими родителями».

Завуч – грач покинул крыльцо школы. Притихшая «абитура» стала расходиться.

Я задумчиво шагаю по тропинке парка. Разглядываю свои вьетнамки, думаю о своём, тогда ещё не гохуашном. Скольжу взглядом выше. Ещё выше. И вижу, что у меня вся кожа на голенях,  коленях и бёдрах покрыта комариными расчёсами. Терпения в том возрасте не было вообще ни грамма – как укусит поганая летучая тварь, так и чухаю, чухаю, чухаю. Пока свербит. До кровавых ран. До чёрт знает чего! Смотрю я на бедные ноги свои, и думаю: «Вот ужас-то. Наверное, так до старости вся в этих корках коросты ходить и буду. Никогда они у меня не заживут, никогда!».

Чтобы отвлечься от невесёлых размышлений, перевожу взгляд на деревья. И вдруг замечаю:

- А так-таки - да! Ведь и правда же, все стволы разного цвета! Это было колоссальное открытие для моих двенадцати лет, просто колоссальное.

Теперь я понимаю, что тогда завуч из художки дал один из самых дельных советов, которые я слышала в своей жизни.* Мне было без году неделя, я шла через старый парк, и вдруг из привычного бездумного режима глядения "смотрю в книгу - вижу фигу", переключилась в режим с участием сознания. Режим "смотрю - и вижу".

…А нынче, однако, февраль. Всё вокруг просто белое. Все кошки ночью серы, все деревья зимой (а – ха – ха!), таки да. Одного. Цвета! Серо–буро–малинового!

Зато вот летом их цветность очень отчётливо воспринимается. А осенью так вообще. Ну, вы понимаете. Рефлексы идут и от неба, и от пожелтевшей листвы, и от ещё зелёной травы. И у каждой породы дерева кора имеет свой собственный цвет и оттенок. И простое наблюдение за игрой цветов невероятно затягивающее занятие. Если глубоко погрузиться, можно во всём этом великолепии увязнуть навсегда и уже никогда обратно не вернуться.

…У Бабеля есть что-то подобное в одном рассказе. Который «Ги де Мопассан» называется. Там описывается именно то самое состояние сатори. Внезапного просветления. Фраза волшебная. Сто лет буду думать – лучше не придумаю. «Лошадь моей жизни пошла шагом. Предчувствие истины коснулось меня»**.

А что до ног… Ноги зажили! И сейчас уже никаких следов от тех комариных ран не осталось.


///\\\///\\\///\\\///\\\

*Второй звучал так: "Смотри перед собой, крути педали, и поворачивай в ту сторону, в которую клонит". Сосед выдал эту исчерпывающую инструкцию, когда в шесть лет впервые села за руль двухколёсного велосипеда "Школьник" и не знала, как на нем ехать. Что вообще делать. Мне сейчас кажется: подсказанное в тот момент руководство может служить универсальной формулой модуса вивенди любой человеческой жизни.


**В оригинале: ..."Я дочитал книгу до конца и встал с постели. Туман подошел к окну и скрыл вселенную. Сердце мое сжалось. Предчувствие истины коснулось меня".

В том же рассказе несколькими абзацами выше: ..."Я вскочил, опрокинул стул, задел полку. Двадцать девять томов обрушились на ковер, страницы их разлетелись, они стали боком… и белая кляча моей судьбы пошла шагом".

///\\\///\\\///\\\///\\\

Для иллюстрации использовано фото автора. Парк КПИ возле метро "Политехнический институт", зима 2014, Киев.


 ©Моя сестра Жаба