Лютодар, Гл. 35. Аттракцион Быстрая смерть

Аттракцион «Быстрая смерть»

Мальчики наблюдали, как из города к пустырю подтягиваются люди: хорошо одетые горожане, солдаты, оборванцы, даже несколько дам. Вновь пришедших обходил Шуалис Дисо и собирал у них деньги в маленький медный котелок. Каждая монета мелодично звенела, вызывая у Шуалиса довольную улыбку.

Когда солнце встало высоко, Аврес, наконец, обратился к маленьким рабам.
- Эти почтенные господа пришли посмотреть на самый популярный аттракцион «Быстрая смерть!» Но я очень надеюсь, что ваша смерть не наступит слишком скоро, чтобы не разочаровать щедрую публику!

На этих словах горожане одобрительно загудели.

- Сейчас каждому из вас дадут короткий меч, и вы начнете драться. И мне плевать, умеете ли вы это делать или нет. Тот, кто останется жив, получит хорошую еду, одежду и право обучаться военному искусству у самых прославленных воинов Парты. Вашему будущему позавидуют ровесники, оставшиеся на воле. Тот кто умрет – умрет.

В толпе послышался смех, Аврес улыбнулся, довольный собой.
- Но всегда бывают малодушные мальчишки, которые отказываются драться. Что ж, мы не можем оставить наших зрителей без развлечения. Как только прозвучит удар гонга, трусы будут затравлены собаками!

- Ясный Солнцелик! – прошептал Ладен, а Радим побелел, как зимский снег. Род был близок к тому, чтобы расплакаться.

Помощники Авреса открыли первые две клетки, в которых сидели рыжик с рыхлым блондином и драчуны лассаполец с карником.

Мальчиков попарно перевели в плетеные загоны и бросили каждому по мечу.
Карник первым схватил свой и, к восторгу толпы, ринулся с ним на своего вечного врага. Тот не остался в долгу. Дрались они с остервенением, что-то выкрикивая друг другу. Ненависть, которая увеличивалась с каждой потасовкой из-за куска хлеба, теперь достигла своего апогея.

- Наконец-то я с тобой разделаюсь! – рычал карник.

- Выпущу твои вонючие кишки, - вторил ему лассаполец.

- Выколю твои лживые глаза!

Они не умели драться на мечах и совали и пытались ткнуть их друг в друга как палки. Оружие не было слишком острым. Его специально не точили, чтобы первое же ранение не стало смертельным, и мальчишки успели нанести друг другу больше десятка уколов, прежде чем стало заметно, что карник слабеет. Лассаполец  - страшный, жуткий, красный от крови, с  разорванной щекой, умудрился садануть карника, который выглядел не лучше, в незащищенный живот, и тот уже не мог разогнуться, ковыляя по загону на полусогнутых ногах. Еще несколько секунд, и карник упал на колени, а победитель добил его несколькими ударами по голове, вложив в них всю силу и злость. Увидев, что враг его умирает, лассаполец высоко поднял меч и закричал, потом опять вернулся к карнику, и что есть силы пнул бездыханное уже тело ногой. Толпа бурно приветствовала победителя, на белый песок градом посыпались мелкие монеты, которые тут же бросился собирать один из приспешников Авреса.

Пока сражались драчуны, в другой клетке было тихо. Не так-то просто взять в руки меч и пойти с ним на мальчишку, пусть ты даже забирал у него до этого хлеб и обзывал обидными словами.

- Эй вы там, шевелитесь! – крикнул  Аврес, - или отправитесь на обед собакам.
Мальчики стояли, понурив головы. Тогда Аврес сделал знак и двое слуг подтащили к клеткам огромных черных псов, состоящих, казалось, только из зубов, мышц и шкуры. Увидев мальчишек, собаки принялись рычать и рваться, видно было, что они натасканы на детей.

- Отдайте их псам! – крикнул кто-то из толпы.

- Псам, псам! Все равно толку не будет!

Блондин в ужасе вытаращил белесые глаза. Рыжий зарыдал. Собака метнулась опять, и державший ее слуга сделал вид, что собирается открыть засов на клети. Одной ладонью рыжий быстро вытер  заплаканное лицо, другой схватил меч и побежал с ним на белобрысого. Тот стоял как вкопанный, даже не пытаясь защититься руками. Удар тупого меча в грудь сбил его с ног. И тут рыжий остановился, не зная, что делать дальше.

- Добей его! – кричали из толпы.

- Давай, парень!

- Бей, чего стоишь, посмотри на красотку собачку! Она хочет ням-ням!
В подтверждении этих слов псы опять рванулись к клетке, едва не сбив с ног поводырей.

Рыжий стоял с поднятым мечом. Руки его дрожали, по щекам текли слезы, оставляя грязные борозды.

- Не надо! Пожалуйста! Не надо! – вдруг тонким пронзительным голосом завопил блондин.

- Прости, они нас все равно убьют, - покачал головой рыжий, но так и не опустил свой меч.

- Чего медлишь, сопляк, бей! – ревела толпа.

- Руби же, я поставил на тебя все свои денежки! – вопил какой-то солдат.
Блондин, тоже всхлипывая, отползал в сторону. Вот тень от меча уже не касается его, вот уже рыжему придется сделать пару шагов, чтобы его достать. Блондин поднялся на четвереньки и осторожно двинулся к своему мечу.

Солдат, поставивший деньги на рыжего, заорал:

- Проснись, рохля, не ты убьешь, так тебя.

Рыжий, словно очнувшись, понял маневр белобрысого и кинулся к нему. Тот попытался встать, но не успел – тупой клинок меча что есть силы рубанул его по шее сзади. Послышался глухой звук. Из огромной раны забила фонтаном кровь, ноги и руки блондина задергались в жуткой пляске.
Рыжий упал на колени, его рвало. Толпа ревела, довольная отличным зрелищем. Бледного и полуживого, хотя он не получил ни единой царапины, рыжика выволокли из клетки.

Следом в нее впихнули мугров, а соседняя досталась Шо и Зуи. Зрители начали шумно делать ставки.

Маленькие мугры молча сели в противоположные углы и закрыли глаза. «Молятся», - подумал Ладен. Он знал, что с раннего детства эти смуглолицые мальчики жили при храме Отца Высоких – верховного божества мугров. Храмовым служкам было запрещено носить оружие и участвовать в сражениях.

Толстый Шо жутко улыбнулся и не спеша двинулся к брошенным посреди клети мечам.

- Прощай, Зуи… - чуть слышно сказал Ладен. Он испытывал жалость к худенькому пареньку, которого постоянно притеснял сильный сосед.
Принц знал, что бой не продлится долго. Однако Зуи попытался бороться. Он вдруг быстро прыгнул на середину – никто не ожидал от шатавшегося от голода мальчика такой прыти, и схватил оба меча. Оружие было слишком тяжело для него, и двумя руками сражаться он бы не смог. Поэтому Зуи пошел на хитрость. Размахнувшись, он выбросил один из мечей за пределы загона.
Толпа разочаровано охнула. Большинство ставили на толстяка. Но какой-то моряк, решивший рискнуть деньгами на худышку, одобрительно заулюлюкал. Захлопала в ладоши и женщина – симпатичная, в милом розовом платьице и серебристой накидке.

Толстяк, увидев, что преимущество не на его стороне, тем не менее, не стушевался.

Он упер руки в боки и заорал на Зуи:
- Ты, сопливое ничтожество, тощий червяк! Мало я тебя колотил? Помнишь, как я выкрутил тебе ухо, когда ты схватил хлебец первым? Так вот, сейчас я твои поганые уши вырву с корнем, а заодно и нос!

Зрителям понравилась наглость безоружного толстяка, они подбадривали его криками и мелкими монетками.

- А помнишь, как я едва не сломал тебе руку? Наступил на нее, так что аж косточки хрустнули? А? Хрустнули, и ты завизжал как поросенок, которого поджаривают живьем.

- Во дает! Поэт, - одобрительно захихикал какой-то бородатый купец.
Толстяк, приободрившись, продолжал:

- Лучше отдай мне меч, и я убью тебя быстро. А то простоишь тут как глупый истукан до удара гонга. И собаки долго будут обсасывать твои косточки.
- И твои тоже! – крикнул Зуи. - В тебе мяса и жира то побольше. Сначала тебя сожрут, а на меня у них после такой туши и места не хватит.

Он сам оторопел от собственной храбрости, но женщина в розовом громко захлопала в ладоши, и Зуи даже улыбнулся.

В глазах Шо мелькнул страх. Но он быстро взял себя в руки и опять затянул свою песню, которая, как ему казалось, лишает противника воли:
- А помнишь, как я заставил тебя слизывать с грязного пола разлитую тобой воду? И ты лизал, как лишайная шавка. А помнишь…

- Я все помню! – крикнул Зуи – Помню!

Он побежал на толстяка, выставив вперед меч, целясь прямо в ненавистный жирный живот. Тупой клинок пробил кожу, но Шо ухватил его руками и не давал погрузиться глубже. Он протяжно выл от боли, но не отпускал оружия, на которое с другой стороны изо всех сил налегал противник. Кровь текла из тела Шо на песок и не успевала впитываться. Вдруг Зуи поскользнулся и упал на одно колено, дернул рукоятку вниз. Шо заорал – боль горела не стихающим огнем в его жирном животе. Теперь противник был совсем близко: рядом с ним, ниже него. И Шо схватил Зуи липкими от крови руками за тонкое горло. Один давил на меч, второй – на человеческие кости, обтянутые бледной кожей. Шо тоже упал на колени, и теперь прижимал шею Зуи к торчавшему из собственного живота клинку. Тот отчаянно сопротивлялся, упершись в рукоять, которая теперь почти зарылась в песок. Зуи уже ощущал кожей твердое лезвие. Еще немного, и металл войдет в его горло. Он не мог дышать. Он устал. Вдруг ему захотелось сдаться, ослабить хватку, уснуть. Главное – быстро. Силы оставили его. Он мысленно произнес имя матери, оставшейся в далекой маленькой рыбацкой деревушке, и закрыл глаза.
Но тут пухлые пальцы, прижимавшие его к клинку, ослабили хватку. Теперь они лежали на шее покойно, мягкие и теплые. Зуи поднял голову. На него смотрели мертвые сузившиеся зрачки Шо, толстяк не падал, так как спиной уперся в прутья клети, а спереди его держал вошедший рукояткой в песок меч. Зуи осторожно поднялся и, пошатываясь, пошел прочь. Зрители еще не поняли, что Шо умер, но скоро со всех сторон посыпались проклятия и вздохи разочарования. Только девушка в розовом и рисковый моряк праздновали победу. Они сорвали большой куш.

- Да, Зуи, да! – закричал Ладен, он следил за боем, не отрываясь, и теперь его наполнило ликование, эйфория. Он готов был плясать в клетке. Но суровый взгляд Радима вмиг отрезвил принца. Наблюдая за сражением Зуи и толстяка, Ладен совсем забыл, что скоро и ему придется войти в клетку вместе с другом – княжичем Чернозерским. От этой мысли стало нехорошо. По лицу Радима Ладен понял, что и того гнетет предстоящий бой.
Ладен хотел что-то сказать, но его слова перебил лай собак. Удар гонга раздался, а маленькие мугры все также сидели в углах своего загона, молитвенно сложив руки на животе.

- Они сделают это? – белыми губами прошептал Радим?

Когда псы ворвались в открытую дверь, он сполз на дно своей клети. Крепко закрыл глаза и зажал уши руками. То же сделал Ладен. Но это не помогло: вслед за лаем и рычанием послышались душераздирающие крики и стоны несчастных детей, страшный хруст раскусываемых костей, удовлетворенное урчание насыщающихся псов. Род бросился на колени и заплакал. Братья дуранцы в соседней клетке обнялись. Руи тошнило прямо на пол, Илу скулил, забившись в угол.
Только Реса стоял в своей бамбуковой темнице во весь рост и внимательно следил за каждым движением собак и людей. Увидев зверей, мугры очнулись от молитвенного оцепенения и попытались залезть на стену. Но аханиские псы - самые крупные из известных на земле. Встав на задние лапы, они достигают в высоту трех метров.  Поэтому звери без труда стащили мальчиков судорожно цепляющихся за прутья. Сильные, беспощадные, с острыми как оточенные ножи зубами, они были приучены хозяевами не впиваться сразу в горло, чтобы продлить мучения жертвы. Псы хватали за ноги, за руки, отгрызали конечности, и только потом убивали несчастных, если до этого те не умирали от боли и потери крови.
Все закончилось, псов, волочащих останки маленьких мугров, вытащили из загона.
Младший из дурнацев заплакал:

- Маес, Маес, с нами будет то же самое.
 
- Не бойся, Ирус, (мальчика звали так же, как учителя боя в Чернозерске) я дам тебе себя убить.

- Я не смогу, Маес, я никогда не смогу. Убей лучше меня сам!

Они спорили так же, как на корабле, когда решали, кому достанется больший кусок. Маленький, которому было не больше семи лет, зарыдал еще горше.
Аврес не слышал их разговора, но видел, как братья опять обнялись.
- Пожалуй, сегодня будет слишком много собак, - сказал он Шуалису Дисо.
Тот кивнул. Не все зрители любили такие зрелища. Кроме того на трусов почти никто не ставил, и собачья расправа вызывала у толпы разочарование.
Аврес открыл клетку с братьями, взял маленького Ируса за локоть и впихнул его туда, где еще недавно сидели несчастные мугры. Туда же Дисо послал Руи.
Маеса он отправил во второй загон вместе с Илу.

- Это нечестно! – закричал Маес. - Мы сидели в одной клетке.
Но Аврес только рассмеялся.

Пока делали ставки, Ирус прижался к прутьям клетки и запричитал:
- Маес, он убьет меня, Маес! Он сильный. Он больше меня.
- Будь смедым, Ирус, ты видел, что произошло с Зуи? Он победил! Сопротивляйся, сколько можешь!

- Я буду, Маес, я постараюсь! Ты что-нибудь придумаешь, ведь правда? Я всегда слушался тебя. Маес.

- Сразу возьми меч! Ты слышишь, Ирус? Сразу!

Младший дуранец сделал, как говорил брат. Чтобы сражение не закончилось слишком быстро, Аврес бросил оружие поближе к малышу. Но и противник успел завладеть своим клинком.

- Не убивай его сразу, повесели публику, получишь награду, - шепнул Аврес  Руи.

Подхватил свой меч и Маес и ринулся на Илу. Дуранец дрался с остервенением, и Илу, хоть и был одного роста с ним, начал заметно сдавать. Зрители даже не успели понять, как бедняга оказался распростертым на земле с проломленным черепом. Меч был плохо наточен, но ничто не мешало Маесу действовать им, как дубинкой.

Расправившись с Илу, Маес повернулся к соседней клетке. Там вяло дрались Руи и маленький дуранец.

- Эй ты, Руи! – закричал Маес, - Я уже победил, я остался жив! И если ты убьешь моего брата, клянусь, я достану тебя! Я разрежу тебя на мелкие куски и сварю их в кипящем масле!

- Что ты хочешь от меня? – завопил Руи. - Если я не прикончу его, нас обоих порвут собаки.

Паренек повернулся к Маесу, когда говорил эти слова. И спина его осталась открытой, но Ирус даже не подумал воспользоваться этим. Он тоже остановился и теперь только шумно дышал, как загнанный зверек.

- Эй вы! Скоро гонг! – напомнил Аврес.

Руи тут же повернулся и пошел на противника.

- Маес, он сейчас меня убьет! – завизжал маленький Ирус.

- Не смей, слышишь меня, не смей! – Маес метался в своей клетке. Вдруг он отбросил меч в сторону, стащил с ног старые стоптанные сандалии и полез вверх по прутьям. Это было не трудно, перемычки располагались довольно часто, поэтому в считанные секунды Маес добрался до верха своего загона, и, оттолкнувшись, прыгнул на стену второй клетки, находившуюся в нескольких шагах. Он не успел ухватиться сразу и проехал какое-то расстояние вниз по сучковатым прутьям, ободрав себе живот. Но быстро исправился и полез наверх.
Руи не видел его маневра, наступая на Ируса, который всхлипывал и пятился к противоположной стороне клети. Руи успел занести меч и ударить им по выставленной для защиты руке малыша. Тот закричал. Кровь брызнула и тут же пропитала рукав длинной грязной рубашки.

И тут сзади на Руи обрушился безоружный Маес. Он сдавил противнику своего брата горло локтем и уперся коленом в спину. Руи захрипел, беспомощно замахал мечом, но старший дуранец и не думал его отпускать.

Толпа ревела и улюлюкала. Аврес потирал руки – на такой исход не ставил никто, а значит, все денежки достанутся ему.

Через пару минут Руи был мертв. Когда зазвенел гонг, его выпученные глаза на посиневшем лице равнодушно созерцали небо. Ирус бросился в объятья к брату, не переставая плакать.

Из толпы в загон щедро летели мелкие монетки. Но вдруг кто-то из зрителей выкрикнул:
- В клети двое!

- Двое остались в живых, - поддержал еще чей-то голос.

- Собак! Собак! – заорал какой-то пьяный матрос.

Ему возразили, но нашлись и те, кто поддержал моряка.

- Таков закон! В клети остались двое! Выпускайте псов! – орали самые кровожадные.

В рядах зрителей даже завязалась потасовка. Каждый отстаивал свою точку зрения криками и кулаками.

Псы, словно услышав, что говорят о них, зарычали и залаяли в глухой черной будке-коробе, куда их заперли сразу после расправы над муграми.

- Выпускать? – спросил Аврес Шуалиса Дисо. - От коротышки все равно не будет толку.

Тот пожал плечами. Прислужник, повинуясь знаку Авреса, открыл дверь будки и вытащил псов за тяжелые кованые цепи.

- Да, но старший хорош, - медленно, словно беседуя сам с собой, проговорил Шуалис, и напарник сделал знак слуге обождать.

- Маес, они вывели собак, - голос Ируса был полон ужаса.

- Почему, нечестно! – закричал Маес. Но он уже понял, что о чести здесь никто не помнит. Маес быстро поднял валявшийся на песке меч и вложил его в руки Ируса.

- Вот так, держи крепче, сожми двумя ладонями. И бей что есть силы. Когда я скажу.

- Я не смогу!

- Сможешь! Ты останешься один в клетке, и они не станут травить тебя собаками. Ну же!

Маес встал перед братом на колени и открыл шею. Но тот так и не поднял меча.
 
- Старший хорош в бою, – повторил Шуалис, - Лучше бы он, конечно, прикончил сопляка. Но толпа итак получила достаточно зрелищ. Кроме того, сдается мне, что собаки сегодня и так нажрутся лишнего.

Аврес понял, что он говорит про Ладена и Радима. Да он и в двух других сомневался. Хлеб, разломанный поровну до крошки, и вода, разделенная до капли, говорили о многом.

Аврес дал знак оттащить собак, толпу кое-как успокоили, и дуранцев вывели из клетки. Младший был в полуобморочном состоянии от страха. Да и Маес выглядел не намного лучше.

- Ну что? - проговорил Шуалис Дисо, улыбаясь юным лютодарцам как добрый отец или старший брат. - Теперь ваша очередь, птенчики!