Неправильные гости. Эпизод 7

     Как прозорливо говорят русские, пришла беда – отворяй калитку. Вслед за омрачившими отпускную безмятежность двумя склоками, случившимися между Петровичем и Джоном, на спецагентов свалилась другая напасть, целиком испортившая прелести их пребывания в Рысаковке.

     Перед отправкой в Россию, аналитический отдел каждой спецслужбы, детально просчитал все факторы, могущие оказать влияние на успех задания.
     Но почему-то никто не додумался учесть менталитет почтальонши, заведовавшей в Рысаковске почтовым отделением, на которое, для спецагентов регулярно приходили внушительные валютные переводы, два раза в неделю лично получаемые теткой Настей в Куроедовске.

     Гордая своей первостепенной ролью в функционировании лагеря, Настасья Филипповна - как уважительно звали ее сцецагенты - ревностно оберегала интересы клиентов, даже Центробанк не боясь облаять по телефону, если тот лихорадило с курсами валют.

     Бесперебойное финансирование лагеря, проливало декалитры «Мартеля» и «Джон Уокера», щедро сдабриваемые ароматными паштетами, отборными сардинами и нежными трюфелями.
     Жизнь была безмятежно прекрасна, до поры, когда между спецагентами и теткой Настей, черной кошкой не пробежал смазливый итальянец Карло Дель Почи.

     Темпераментный римлянин так сильно запал в душу почтальонше, что несмотря на близость окончания бальзаковского возраста, она лихорадочно пунцовела при каждой встрече с ним.
     Будучи справедливо уверенной, что путь к сердцу мужчины лежит только через желудок, почтальонша рьяно принялась осваивать итальянскую кухню, периодически угощая дорогого Карлушу своими кулинарными творениями.

     Однако отсутствие со стороны возлюбленного иных кроме знаков вежливости, признаков внимания, побудило тетку Настю перейти к более решительным действиям, и однажды, страшно смущаясь, она открытым текстом предложила ему, темной ночкой искушать на ее сеновале любимой пиццы и совместно почитать бестселлер Джани Родари про похождения проказника Чипполино.

     Как на грех, Карло как раз в этот момент сильно маялся животом после отведанных намедни у почтальонши спагетти, и в стремлении к уединению, он несколько погорячился в уничижительном описании кулинарных способностей своей воздыхательницы, подперчив его предположением о пагубном влиянии климакса. Коварная месть отвергнутой любви, не заставила себя ждать.

     За бутылку оформив у фельдшера Повитухина больничный лист, тетка Настя отлично знавшая, что кредитки в Рысаковке можно обменять только на лаконичное описание прямолинейного маршрута следования куда следует, повесила на отделение огромный амбарный замок, снять который, в ответ на дружный плач враз обнищавших спецагентов, поклялась только после совместного похода с Карло под венец.

     Когда же банк, не захотев поддержать почтальоншу, установил в Рысаковке банкомат, тот в первую же ночь, кем-то был столь густо обмазан свиным навозом, что провонявшиеся купюры побрезговала брать даже непривередливая Макариха, несмотря на предложения любого курса обмена.

     Итальянца, гордо заявившего, что он скорее станет Папой, чем поддастся на шантаж почтальонши, в лагере поначалу поддержали.
     Потом, столкнувшись с превратностями судьбы, попытались всем миром образумить.

     Затем изолировали от общества, заперев в землянке. Пока, наконец не выдержав, хорошенько не поколотили, пригрозив женить насильно.

     И без того замордованный притязаниями озабоченной фурии, бедолага Карло, не вынеся жесткого прессинга со всех сторон, плюнул на строгое указание отдыхать пока не отзовет начальство, и глухой ночью свалил за кордон, под надежную защиту Апеннинских ущелий, откуда он был родом.

     Но тетка Настя, смертельно оскорбленная в своих лучших чувствах, продолжила финансовый бойкот, настаивая на его репатриации в Рысаковку.
     Для оставшихся спецагентов наступила сполошная черная полоса. Небольшая наличность быстро закончилась, вслед за ней иссякли запасы продуктов, вынудив злосчастных отдыхающих перейти на натуральный бартер.

     Первыми в ход, по цене сувениров, пошли бесполезные пластиковые карты, оптом скупленные Паровозом, с причитаниями о полном разорении зачем-то переписавшим все PIN-коды, потом личные вещи, парашюты и даже кое-что из спецснаряжения.

     Былое изобилие, сменилось дрянным пойлом под периодическую гуманитарку от рысаковского сельмага, состоящую из списанной кабачковой икры и просроченных рыбных тефтелей с опилками.

     Слезные доклады спецагентов в свои центры о катастрофическом положении, оказались тщетными.
     Ведущие банки мира, всегда без проблем обслуживающие счета спецслужб, блестяще проворачивали многоходовые операции на самых рискованных финансовых рынках.
     Но все чего им удалось добиться в противостоянии с теткой Настей, так это лишить ее половины квартальной премии.

     Не в силах и далее выносить иезуитские издевательства почтальонши, спецагенты решили, что лучше засветившись, остаток жизни таксовать дома, чем в скором времени бесплатно воспользоваться услугами Федьки Каина.

     Посовещавшись между собой, они составили коллективное прошение о создании профсоюза бойцов невидимого фронта и сегодня, на первом автобусе, всей ордой отправились подавать ее лично председателю ООН.

     Из всей группы, только трое союзников, связанных общим долгом, пожелали остаться. Расставание прошло по-мужски скупо, без лишних сантиментов.
     На прощание, уезжающие исчеркали явочными адресами шифровальные блокноты обреченных на прозябание коллег, и тускло пожелав им удачи, спешно потянулись к автобусной остановке.

     Лагерь опустел, напоминая о своей короткой былой славе маленького Вавилона забытыми впопыхах флагами.
     Подавленные разлукой и своей безотрадной участью, Джон, Вильям и Даня, справедливо рассудившие что самый черный день настал, вскрыли последние заначки и сообразив на троих, теперь молча пили медицинский спирт под нехитрую закуску.