Жертва как инструмент строительства мира Зла

Жертва – как инструмент строительства мира Зла.

1. С жертвы начинается создание мира Зла, жертвой – и заканчивается.

Запись Павла Г.: В 13 часов сел за исповедь. Стал перечитывать свои черновые записи за время после очередного занятия в Духовном Центре 26.05.96. Показано 6 видений с интервалом  3-5 минут.

13-20. Кто-то из близких погиб в автомобильной катастрофе. Женский голос:
– Я не люблю эти жертвы.
Другой женский голос:
– А что поделаешь?

13-25. Собираюсь с дачи ехать в город. Открываю теплицы. Женский голос:
– Ты скоро?
Отвечаю:
– Сейчас открою и поедем.

13-30. Обрываю огурцы в теплице. Сорвал небольшие. Голос:
– Зачем сорвал?
Отвечаю:
– Еще вырастут.

13-35. Собираемся в отпуск. Куда-то в теплые края, за границу.
Голос:
– А есть ли билеты?
– Возьмут так, без билетов.
Голос:
– А как там, в этой стране?
Отвечаю:
– А вот нам дали красочные буклеты.

13-38.  Нахожусь на даче. Кошка нашкодила. Беру кошку в руки.
Голос:
– Надо взять и отрубить лапы.

13-41. Читаю о своих мыслях по поводу сомнений в Валерии Яковлевиче.
Видение: Почистил сапоги черным кремом до блеска.
Голос:
– А чем чистил?
– Щеткой, – отвечаю.

Известно, что ничего ни с кем не происходит без причины. Никакая каша сама по себе не заваривается. У всякого преступления, как правило, бывает мотив (причина). Жертва это такое верное средство заварить жизненную кашу, что с жертвы (всемирного Ноева потопа) начинается история библейской человеческой жизни, а жертва  Иисуса дает начало Христианству.
Заварить кашу мало: варку заваренной каши надо поддерживать. И следом за Иисусом жертвуются апостолы. После апостолов специально посылаются в жизнь Души, которые в прямом смысле жизни свои кладут за веру. Их сажают в тюрьмы, пытают, казнят – они от веры не отказываются. Потом утвердившееся на их жертвах Христианство сделает их святыми.
Цитата из книги 2, святителя Тихона Задонского:
«Иудеи приносили в жертву Богу различных животных, как об этом пишется в книгах Моисеевых и пророческих. И эта их жертва ознаменовала смерть Христа, Сына Божиего, Который, как непорочный Агнец, должен был быть заклан на древе крестном за спасение мира. Но когда эта святейшая Жертва была принесена, та, как тень, прообразовавшая истину, престала. В новой благодати духовную жертву, без которой и иудеям та жертва была неполезна, христиане верой приносить Богу должны».

Другими словами, жертвы языческого плана (животных), исчерпав свою жизненную важность, ознаменовались тем, что должно было стать переходной вехой к следующему этапу  жертвенности. Следующий этап это человеческая жертва. Первой человеческой жертвой стал Иисус Христос. Эта жертва, в сравнении с жертвой животной, на порядок выше и, соответственно, сложнее. Не так однозначна жертва человеческая, как жертва животная. Тихон Задонский говорит, жертва была принесена, и та, как тень, прообразовавшая истину, престала, то есть нужно понимать эту человеческую жертву как образ (прообразовавшая) истинного значения жертвы.
А дальше надо думать, чтобы трансформировать образ в нечто предметное. Думая о преобразования образа в предмет, человек растит в себе логический ум. Христианство, повторю, это средство взращивания логического ума в человеке. Когда ум в человеке достигает нужной зрелости, человек должен додуматься, что такое сказал Иисус словами, совершенно непонятными современникам Иисуса:

«26 если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и
матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой
жизни своей, тот не может быть Моим учеником;
 27 и кто не несет креста своего и идет за Мною, не может быть
Моим учеником».

В конечном итоге, в конце человек должен будет пожертвовать всем тем, что он в этой жизни наживет. Пожертвовать всем нажитым трудно: сравнивается это с распятием человека на кресте между небом и землей. Однако до этого понимания надо дойти. Доходить до этого понимания древнему еврею не хочется, потому что абстрактно он чувствует угрозу своей прежней жизни, в которой он хорошо научился жить (в иудейской двойственности). Эта двойственность, пока она абстрактна,  хороша своим непониманием конкретики. То есть живет еврей не по заповедям, в полной мере не осознавая того (пророки приходят, чтобы указать евреям на их неправедную жизнь). Поэтому хитрые евреи остаются в своем иудаизме, а любознательные евреи принимают Христианство, веря на слово, что новая вера как-то эту двойственность утрясет поудобнее. Об этом как раз и говорит Задонский выражением «христиане верой приносить (жертву) Богу должны». То есть поверить требуется для начала Богу Христианскому на слово. Поверить очень требуется, потому что говорит Бог, на первый взгляд, совершенно противоестественные вещи.

Цитата из лекции 3 протоирея Владимира Воробьева:
«Христос сказал в проповеди, которую Он произнес в синагоге города Капернаума: «Я есмь хлеб жизни...» После этого многие ушли от Него, потому что сочли эти слова словами безумца. Как можно есть плоть и пить кровь? Но Христос настаивает на этом.
Это и сегодня не вмещается в наше сознание. И только дойдя в Евангелии до рассказа о Тайной Вечере, мы связываем все воедино.
Как же понять смысл этого странного таинства, этого чуда? Он открывается, если вникнуть в учение ап. Павла, который говорил: «Церковь есть Тело Христово».
Церковь — это некий таинственный мистический организм, который есть Тело Христово. Для того Господь и установил таинство Евхаристии, чтобы каждый христианин мог вкусить часть Тела и часть Крови Христа. Это таинство соединяет небесное с земным, воплощает Сына Божия на Земле, и он приходит к нам снова и снова, а точнее, остается с нами, являясь нам во плоти. Не в той, которую имел 2000 лет назад, родившись от Девы Марии. Теперь Господь избирает иную плоть — истинную брашну и истинное питие. Мы не смогли бы иначе приобщиться Св. Тайн, если бы Тело и Кровь его были подлинными человеческими телом и кровью.
Хлеб и вино — самые простые, благородные, высокие и чистые виды пищи.
В первые христианские времена язычники, не понимая сути таинства Евхаристии, а только зная о нем понаслышке, обвиняли христиан в том, что они едят человеческое тело и пьют человеческую кровь. Если бы это было так, мы были бы людоедами, и ничто не могло бы служить нам оправданием.
Хлеб и вино сохраняют свой вид, но прелагаются в Тело и Кровь Христа в таинстве Евхаристии.
Фейербах сказал: «Человек есть то, что он ест», имея в виду, что человек — это материя, и больше ничто. Но слова эти приобретают замечательный истинный смысл, если приложить их к таинству причащения. Мы принимаем в себя Христа, и происходит обожение человека, он становится сопричастным Божеству».

Апостолу Павлу Господь вложил в уста объяснение того, что практически невозможно понять земному человеку, которому надо жить как раз теми делами, которыми надо будет жертвовать в конце. Не один раз Господь повторяет через своих (проповедников) проводников все эти две тысячи лет, что такое хлеб и вино Христа, две тысячи лет в церкви  причащают прихожан просвирками (хлебом) и вином (кагором). Это называется Евхаристией (причащением святых таинств), и всё равно никто ничего не понимает, в том числе не понимают и те, кто объясняет, хотя они считают, что понимают и объясняют правильно.
В текстах о жертвенности еще говорится, что жертвенная кровь на поле брани делает почву плодородной, нет засухи на такой почве и болезней, в водоеме появляется столько рыбы, что досыта рыбакам бывает её, пьющие жертвенную кровь  животных исцеляются от болезней и вообще перестают болеть. Всё это вполне может соответствовать истине,  поскольку в крови есть Эго, которое своими вибрациями активизирует жизнь. Плюс к этому эзотерическому знанию добавим знание о вине как факторе Инволюции: вино творится способом ферментации (разложения) ягод. Вывод изо всего этого простой: да, хлеб и вино, сами по себе конкретные, «прелагаются», как сказано у Воробьева, в Тело и Кровь Христа в таинстве Евхаристии», образно приобщая причащающегося  к тому, что соединяет «небесное с земным». Вопрос, что представляет собой это небесное, к которому человек приобщается? Сразу скажу, что приобщается таким образом человек к тому небесному, которое способом дифференциации творит земное.
В самом Христе тело и кровь его работают правильно (по схеме на рисунке 43), но на Земле они подменяются вином, пасхой и куличами (пресные просвирки мало кто ест): подменяются они ради творения Христианства, подтекстный смысл которого в двойственности. Двойственность христианская почти ничем не отличается от двойственности иудейской, если не считать введения новых конкретных обрядов с непонятными в конкретике образами, назначение которых такое же, как у задачи, требующей решения. Участвуя в обрядах и думая предметно о них, человек должен засомневаться в них. Грубо говоря, следует заметить обман, который замечаю я и который не замечают толкователи, думая, что всякое небесное это благо.
В принципе, Творец, используя свои средства воздействия на человека, легко может черное выдавать за белое, и человек (проводник) уверенно, как в данном случае Владимир Воробьев, будет говорить, что хлеб и вино это самые простые, благородные, высокие и чистые вещи, хотя есть хлеб земной, если образно, и есть хлеб небесный (духовный). Это взаимоисключающие друг друга понятия, что легко понимаемо по вину, которое в земном смысле полезно, так как активизирует (взбадривает кровь), а в духовном смысле – вредно, поскольку это продукт распада, и человек, соответственно, тоже становится продуктом распада (по Фейербаху).

«Умоляю вас, братия, милосердием Божиим, представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу, для разумного служения вашего» (Рим.12:1).

Цитатой апостола Павла предваряет Тихон Задонский свою главу 3 о жертве христианской.
Обычно с этого «умоляю вас» начинают евреи разговор, когда хотят оправдаться. Если им сказать об этом, что они хотят оправдать свой обман, они обидятся. Если сказать украинцам, что вся фонетика их украинской мовы это верное средство замутить мозги собеседнику, они оскорбятся. Обидятся евреи  потому, что либо не осознают этого и употребляют это чисто автоматически, либо осознают, но говорить об этом всерьез не считают хорошим тоном.
Вся книга Задонского пестрит цитатами апостолов, которые так или иначе толкуют сказанное Иисусом. (Так или иначе – правильно или неправильно). Толкуют, с точки зрения Творца дифференциации, правильно, и неправильно, с точки зрения Творца Интеграции. Причем, повторю, интеграционно правильное используется  в качестве основы, чтобы неправильное показалось правильным. 

Цитата: (глава 318 Задонского, книга 2)
«Этого от нас Сам Бог требует: «Раздирайте сердца ваши, а не одежды ваши, и обратитесь ко Господу Богу вашему» (Иоил.2:13). Такой дух и сердце есть приятная жертва Богу. Такое сокрушенное сердце Бог не уничижит. На такую жертву с высоты Своей призирает Бог и на приносящего ее смотрит милосердными Своими Отеческими очами. Такую жертву принес апостол Петр, когда отвергся от Христа, «и, выйдя вон, плакал горько» (Мф.26:75). Такую жертву и мы, христиане, на жертвенник сердца нашего приносить должны, да и на нас призрит Господь милосердием.

Всем, кого цитирует Задонский, и самому ему, кажется, что искреннее сердечное  покаяние это точно путь к спасению, поскольку искреннего, всем сердцем своим кающегося, Бог призрит (простит). В 1996 я тоже думал, что сердце это верх всего в человеке (рисунок 42). Так думают все на уровне Веры. Но вот на уровне Знания в 2014 я говорю, что сердцем могут каяться только глубоко чувствующие люди. А глубоко чувствуют только те, кто глубоко нырнул в воду жизни, то есть испортился больше нормы. Вынырнуть из этой глубины, что хорошо видно на примере бывшего апостола Павла и Иоанна, очень проблематично. На уровне Знания выясняется, что сердце это центр Чувств и главным оно является только для чувств: есть еще в человеке то, что главнее сердца. Главнее сердца Сознание, которое взращивается умом. Именно сознание, пользуясь умом как проводником, останавливает разогнавшиеся чувства, а не сердце. Сердце своим сознанием (у сердца есть свое сознание, это сознание чувства, которое помнит, как ему было хорошо), только в этом направлении (на потребу чувств) работает, хотя также помнит оно и как было плохо, если было, но в этом направлении оно почти совсем не работает, потому что помнит плохое абстрактно, а конкретно вспоминает о плохом в последний момент. 
Простит Бог или не простит, в принципе, на уровне Знания, неважно, потому что развитые чувства в Душе человека остаются и, соответственно, человек не может прекратить своей деятельности в качестве раба чувств, или, что то же самое, раба Бога (Повелителя Чувств). Жертвы требует Бог от своих  рабов, и сам ими жертвует так же легко, как садовод жертвует огурцами, обрывая их. Огурцы для того как раз и взращиваются, чтобы их срывать. И лучше огурцы срывать молодыми. Не жалко садоводу, что они молодые, потому что молодые вкуснее и потому что следующие молодые лучше расти будут. Тепличные условия Бог создает для своих огурцов, чтобы они лучше росли. Лучше тепличные огурцы потому, что чувства в них  глубокие, и по этой причине, что они глубокие, чувствуют и слышат они Бога Чувств лучше.
Пока не было во мне второй Души (от Иоанна), близко у меня не было мыслей об отдыхе на юге. Но вот стала выходить во мне наружу эта глубоко чувствующая Душа – и я вспомнил о море. Захотелось искупаться в море так, что вот только бы искупаться и больше ничего не надо. Три года подряд ездил на море. Накупался досыта – и под ливнями досыта напрохлаждался. Любит Бог вместе с радостями неприятности своим рабам доставлять. Характер у него такой – игривый. В этом году думал, не поеду на юг, потому что устраивает мне этот Бог такие стрессовые поездки, что лучше вообще не ездить: в первый раз в октябре ездил, совсем уже не сезон, а два других раза – вторая половина сентября: уж если ехать, думаю, то надо ехать летом. Всё лето так думал, что не поеду. Стал присматриваться к местному санаторию, поскольку надо отдыхать раз в году. Но вот, как только настала вторая половина сентября, дай-ка, думаю, зайду в турагенство, просто ради любопытства, узнаю, что у них там с путевками. Захожу: к моему удивлению, есть как раз одна путевка и как раз туда, куда бы я хотел поехать (в Кабардинку). Такое впечатление, что меня она как раз и ждала. Это приятно чувствам, когда тебя где-то ждут. Сразу брать не стал. Пошел домой, посмотрел в Интернете погоду в Кабардинке. Чуть не все семь дней дожди, ветер северо-восточный. Не поеду, думаю. Смотрю прогноз  погоды на следующий день. Шесть дней из семи «ясно». Иду за путевкой. В Кабардинку путевки уже нет. Ну и хорошо, думаю. Не поеду. И вдруг прошу оператора посмотреть что-нибудь еще подобное. Она смотрит. Говорит, есть путевка в Геленджик с одноместным номером. Позавчера в Геленджике было только одно место в двухместном номере, сегодня, когда я уже было принял решение не ехать, возник одноместный номер, то есть как раз то, что мне требуется, да еще почему-то дешевле на тысячу. От Геленджика до Кабардинки минут пятнадцать на автобусе ехать. Думаю, доеду из Геленджика в Кабардинку в какой-нибудь из семи дней: уж очень понравились мне там чебуреки, нигде таких вкусных нет, готовят прямо на твоих глазах, по заказу, и постоянно у них очередь.  Взял путевку  и поехал.
И превратилась вся моя поездка на юг в путешествие на пару с этим самым Богом Повелителем Чувств, задачей которого, как я понял, было показать Себя. В первую очередь, показал он мне Себя тем, что путевку мне устроил. Как он показывал мне Себя дальше, не хочется рассказывать, потому что это сплошное издевательство над человеком. В принципе, все люди, и особенно проповедники, эти издевательства терпят (Христос терпел и нам велел), но все терпят, либо не осознавая того, что специально Бог издевается над ними, либо принимая эти издевательства как заработанное ими за их грехи наказание Божье. Мне пришлось терпеть, осознавая, что не заслужил я этого наказания и всё могло быть по-другому, поскольку во власти Бога не наказывать, а поощрять. Однако же понимал я, что не очень поощряет Он и своих верных проповедников, за исключением, тем более какой смысл ему поощрять меня, не его верного раба, а рассказывающего о его взаимоотношениях с рабами, какие они есть на самом деле.
В Кабардинку я приехал, когда погода была так себе: никто не купался, но чебуреки пекли в моем месте, –  и когда я подходил к прилавку, где принимали заказы, навстречу мне попалась женщина с огромным чебуреком на тарелке и таким невероятно счастливым лицом, что сразу я увидел в этом её счастье Бога, Который специально, когда я был в позапрошлом году в Кабардинке, эту любовь к чебурекам во мне разжег. Чем разжег? Во-первых, вкусом самих чебуреков, во-вторых, принимали тогда меня здесь как своего старого знакомого (каждый день я приходил туда): узнавали, радовались мне. Это приятно чувствам. В этот раз  на приеме заказов у них стояла другая женщина, такая неприветливая ко мне, словно я ей всю жизнь испортил своим появлением. Не дала она мне ни салфеток, ни всего другого, что обычно давали здесь, чтобы управиться с этим чебуреком, и сдачу двадцать рублей с сотни тоже хотела зажать, но я стоял и ждал. Пришлось ей отдать сдачу. В довершение ко всему чебурек оказался совсем не таким вкусным, как в прошлый раз (наверное, масло вовремя не сменили в жаровне). В общем, чебурек я ел уже безо всякого удовольствия, не съел бы, если бы кружку пива не взял: пиво оказалось хорошим и чебурек съелся. Но после этого больше я бы уже не пошел в это заведение, если бы отдыхал в Кабардинке, и в Кабардинку меня больше не тянет. На следующий год если поеду на юг, то поеду только летом, в Анапу: такая мысль у меня появилась, что в Анапе я еще не был на Черноморском побережье.
Все эти мысли, скорее всего, не мои: в девяностых годах, когда не было во мне второй Души, очень зависимой от этого Бога, о юге я вообще не вспоминал. Люди сейчас, ТВ показывает, путешествуют по всему миру. Показывают по ТВ, как туроператоры один за другим банкротятся и люди остаются без отдыха  и без денег или зависают где-нибудь в аэропорту, в гостинице, потому что туроператор не оплатил самолет или гостиницу. Летают даже в Доминикану (одиннадцать часов лета из Москвы) и платят сотни тысяч за путевки. Одни получают за свои деньги отдых, другие, как видим, имеют за свои деньги дополнительные хлопоты. Всё это им устраивает их любимый Бог. Такой вот у него характер, что без розыгрышей, часто жестоких, ему неинтересно жить. То Он добрый волшебник, то, как в фильме, оставляет человека наедине с грабителями, чтобы тот за свои же деньги еще и бутылкой по голове получил.
Добрым Бог показал мне себя сразу же в автобусе: в прошлый раз я ехал мучаясь, потому что ночью не спалось и всю дорогу водитель с гидом в любовь играли. Сидел я впереди как раз над ними, делать нечего, и наблюдал, как он её с ложечки кормил каким-то вкусным творожным, женой его, наверное, приготовленным: ей ложечку, себе ту же самую ложечку. Меня это раздражало. Не спал я не только в автобусе, но и дома в предыдущую ночь. Не спится – и всё: в пять утра надо было вставать на автобус. В этот раз я прекрасно спал дома и сравнительно неплохо в автобусе. И гид, уже другая, совсем молоденькая миловидная девочка-пышечка, словно бы заприметив меня и чем-то выделив изо всех, чуть не сама предлагала мне кофе (в автобусе чай или кофе на остановках всем  наливают), вплоть до того, что ставила стаканчик с кофе на столик перед моим сиденьем. Чувствам это приятно. Угодил мне Бог еще и возвратом свитера, который я забыл на остановке. Повесил я свитер на спинку стула в столовой, поел и ушел. Правда, Он же, Бог, прежде чем возвратить мне свитер, сделал всё, чтобы забыл его. В столовой кассир сказала мне, что водитель нашего автобуса давно уже пообедал и мне следует поторопиться. Тут же мне сделалось жарко так, что пришлось снять свитер. Пришел в автобус без него. Сижу. Автобус не отправляется. Думаю, зачем торопила меня кассир? И тут в дверях появляется с моим свитером работница столовой. Говорит, примерила, не подходит, пошла возвращать. Жалко мне было бы этот свитер. Давно я о таком мечтал, чтобы с молнией сверху до самого низа, со стоячим воротником. Нигде таких не было. Но вот на рынке увидел. Купил. Бог дал, Бог взял, есть такая поговорка.
А в Геленджике, когда приехали, во дворике гостиницы я  увидел Мишу, с которым мы вместе ходили по Кабардинке в прошлый раз в первую нашу там ночь по прибрежным ресторанам. 
– Миша из Дулева! – кричу ему.
Миша тут же во дворике провожает на автобус своих отбывающих соседей из Коврова. Чувствовал я, что встречу Мишу или Юрия Ивановича здесь. И вот пожалуйста. Правда, общаться с Мишей проблематично, поскольку он мгновенно забывает то, что сказал, тут же повторяет это, а потом еще и еще. Но чувствам всё равно приятно любое общение: чувствам всегда лучше в компании.
– Да, я Миша, – отвечает Миша. – Но не из Дулева, а из Дрезне. А откуда вы меня знаете?
– Может, ты и Виктора Ивановича не помнишь, с которым жил в одном номере в Кабардинке в позапрошлом году?
– Юрия Ивановича, – поправил он меня.
– Да, точно, Юрия Ивановича.
– Вспоминай, – требую я. – Как мы с тобой в первую ночь отдыха ходили по набережной, пили пиво на алее с фонтанами до двух часов ночи, ты еще с земляками разговаривал из Орехово-Зуева и представился им Мишей из Дулева. Это ты сказал, из Дулева. Не знаю, почему ты сейчас говоришь, из Дрезне. А потом к нам милиционеры подошли, пять человек: оказывается, нельзя пить пиво на алее.
– Помню, – отвечает Миша.
Всё он вспомнил. Интересная у него память. Вспомнить может, если напомнишь, но тут же забывает сказанное. Такую память я называю абстрактной, похожа она на память животного, но – с человеческим уклоном. Животное узнает человека по запаху (память чувства), Миша узнал меня, когда я ему напомнил о том, что было. Это память ума. И лицо мое он вспомнил. Говорит, постарел. Не постарел я, а изменился, потому что из-за входящей в мое тело второй Души лицо меняется, хотя, наверное, и стареет в то же время (фотография выше).   А ты, говорю ему, похоже, заснул на пляже и поджарился. У него всё лицо темно-коричневое, нос облезает, губы вздулись, струпья торчат.
– Да, – отвечает, – сосед из Коврова помог мне. Он вообще два раза из номера выходил. Женщины смеются, говорят, зачем ехал, пить и дома можно было.
В Литинституте, помню, над одним другом с Высших Литературных курсов ребята тоже смеялись, что в Москве он только троллейбус номер три знает, на котором из общежития в Институт все ездят, и ближайший магазин со спиртным.
Миша из-за своей склонности к алкоголизму в Кабардинке пил только пиво, а здесь, смотрю, вино местное начал глушить. Оно хоть и некрепкое, но если полторашками пить, то и его напиться можно. И в магазин ходить не надо: хозяин прямо на месте продает вино.
Приятно чувствам встретить знакомого в незнакомой местности среди незнакомой публики. И всё это устраивает мне тот же самый Бог, который любит поиздеваться над людьми. Но чтобы поиздеваться, для начала Он радует, дабы после радости неприятности контрастнее отразились. Общаемся мы с Мишей на публике. Это как в фильме Евгения Леонова в камере встречают его два подельника: у них радость, а все вокруг смотрят.
Запомнила меня публика. Пришел на пляж, смотрю на купающихся. И вдруг две девицы радостно машут мне руками из воды. С одной из них мы еще в автобусе переглянулись. Ну, переглянулись, и всё. Не знакомились. Думаю, кому же они так радуются? Оборачиваюсь – никого нет за моей спиной? Показываю пальцем на себя:
– Мне?
Они в ответ еще радостнее:
– Да.
А перед поездкой на юг этот Бог (Чёрт) так разогнал во мне сексуальную Силу, что с пол-оборота она взводится.  Интересно со стороны смотреть на разгоняющуюся Силу, которая в твоем теле разгоняется. Поскольку со стороны смотрю, то имею возможность заметить, что есть такой механизм, и отследить работу этого механизма. Заводится механизм с помощью какой-нибудь стандартной для разгона мысли, с какой начинает этот механизм работать с подростком. Мысли такие, о которых обычно вслух говорить всем стыдно. Однако сейчас, смотрю, даже форумы в Интернете устраивают на сайтах, демонстрирующих на практике реализацию этих мыслей. Находятся такие молодые люди, которые ничего не стесняются. Тайное как-то должно становиться явным! Благодаря разгону во мне сексуальной Силы, стал и я заходить на такие сайты (интерес появился). Однако от этих сайтов Сила разгоняется еще больше.
Взводится вначале второй эфирный центр. Так взводится, что прямо гудеть начинает там. Приятного в том мало, когда гудит в нижней части живота. Предпринимаю попытки успокоить. Вроде, успокаивается, но начинает реагировать третий эфирный центр, в котором возникает тошнотворно-болезненное ощущение. Понимаю, что делает всё это механизм для того, чтобы человек пошел искать женщину. Что бы человек ни думал о женщине после ссоры или развода, когда внизу загудит, он обо всем плохом забывает и идет. Я никуда не иду, потому что давно никуда не хожу, потому что все уроки с женщинами у меня пройдены и потому что думаю,  разгон этот нужен человеку как заводная ручка, чтобы взвести атомную машину.  Атомная машина между тем работать не начинает. Лишь частично она как-то проявляет себя, то есть так, как она обычно помогает своим отрицательным проводникам быть способнее, авторитетнее, притягательнее, общительнее. Легко я теперь общаюсь с кем угодно. Раньше я бы молча посмотрел на Мишу из Дулева, и всё, сейчас разговорил его так, что всю публику мы веселили, пока ждали освобождения своих номеров. В автобусе, когда ехали сюда,  вдруг взглянул на эту самую девицу: боковым зрением глянулась она мне. И тут же ответный взгляд последовал. Об этом Павел Г. говорил, что стоит ему взглянуть на понравившуюся ему женщину и если есть ответный взгляд, то эта женщина его. Однако тут же я отметил какую-то нечистоту на её лице. Это, может быть, Бог так издевается надо мной, подумал я, что подбрасывает эту нечистоту на её лицо, или так перекрывает моя положительность то, что является отрицательным: нехорошо подчинять себе людей Силой, в тебе имеющейся. Павел Г., окажись на моем месте, просто устроил бы себе курортный роман с девицей, получил бы удовольствие, и всё. У меня же – что получается? Поскольку женщин я не ищу, то вот на тебе – такой разгон сексуальной Силы, что и не хочешь – захочешь. Заметил я, что  Сексуальная Сила при каждом следующем взводе взводится всё быстрее: не успела мысль заводная возникнуть на горизонте, а Сила уже взвелась. С ума сойти можно, если нет женщины. И вот тебе тут же девица! Но тут же и мой Друг, думаю я, Бог или Чёрт, который одной рукой взводит тебя, другой отводит. Одним словом, издевается.
Машут две девицы мне из моря точно так же, как махали в Кабардинке две женщины, соседки по гостинице. Там я просто помахал в ответ и пошел купаться один. Женщины были замужние и совсем не в моем вкусе. А нужно было от них всего лишь, чтобы они обрадовались мне там, для нынешнего отождествления с этими девицами, дабы я заметил в этом тождестве присутствие Бога, который вот так управляет людьми, особенно женщинами, что вплоть до мелочей. Хвастается Бог. Так хвастался бы хозяин собаки, демонстрируя другу выучку своей собаки. Как все эти вещи Бог устраивает, человеческому уму трудно догадаться, потому что нет у человека взгляда в будущее. Мастер Бог устраивать не только поражающие воображение человека совпадения ситуаций, но – и совпадение форм. У одной из этих девиц форма тела оказалась точно такой же, какой была форма у девицы в Адлере, где я отдыхал четыре года назад. Запомнилась мне эта форма тела совершенно удивительным контрастом между идеальностью формы и несексуальностью. Много лет я прожил, но такое увидел в Адлере впервые. И вот вижу во второй раз. Форма такая идеальная, словно скульптор ваял её, точно соблюдая требуемые размеры, и всё, то есть не вкладывая Душу. Разговаривал с художником на Набережной. Он говорит, что устаёт, если в день ему приходится рисовать лицо человека с натуры больше восьми раз. Вот если он это делает с фотографии на компьютере, то может нарисовать хоть двадцать портретов. Получается, что в первом случае он тратит свои душевные силы на соединение с тонким пространством, во втором – связь у него чисто механическая. Вот и Бог сотворил идеальную фигуру Ирины чисто механически. Тут же я познакомился с девицами. Произошло это тоже как бы автоматически. Устроился рядом с ними загорать. Разговорились. Ирине тридцать лет, живет в Петушках, работает заместителем директора какой-то фирмы, десять лет была замужем. Муж работал в Москве, параллельно жил еще с кем-то, боролась она за него, проиграла борьбу. Вторая девица Марина с дочерью Маргаритой лет четырнадцати, у неё муж тоже где-то в Москве, а она во Владимире или под Владимиром в Оргтруде работает на четырех работах и еще кроликов разводит. Очень боевая женщина. Быстро сбегала в магазин  за вином. И вот мы сидим под стенкой (под стенкой холодный северо-восточный не дует), пьем краснодарскую разливную Анапу и травим, как будто мы три старые подружки. Оказалось, что Марина так же, как и я, не собиралась ехать на юг отдыхать, но вот собралась в один день. А Ирина тоже, как я в позапрошлом году, не спала ночь перед поездкой, не спала в автобусе в дороге и сейчас ей спать не хочется. Я над причиной этого бдения думал до того и пришел к выводу, что от стресса организм отказывается спать. Очень давно я не ездил никуда до того – и вот сразу поехал аж на целых полтора суток. Вроде бы, правильную причину я нашел своему бдению, но вот Бог этим совпадением словно бы указывает на то, что не обошлось тут без Него. Захочет Он – и человек хоть совсем спать не будет и будет чувствовать себя при этом прекрасно. Захочет Он – и сразу двое хоть в одно время, хоть в разное, как Ему будет угодно, или хоть все люди на Земле, у которых чувства достаточно развиты, спать перестанут. Чувства, что мне тут же было показано, у обеих девиц развиты как раз очень хорошо. Марина такая, о каких обычно говорят «гром-баба» (одна из четырех фирм, в которых она работает, занимается захватом предприятий, банкротит их), Ирина внешне выглядит уравновешенной, а  внутренне – как живчик, в покое никогда не находящийся: Марина ушла за вином – а она чуть не каждую минуту дергается: когда Марина придёт? Сочетание внутреннего непокоя и внешней механистичности формы меня так поразило, что сразу я не смог объяснить это. Так, в принципе, быть не должно, потому что форма как-то должна отражать содержание. Однако есть исключение из правил. Вот Бог и показывает мне это исключение. Фигура у Ирины такая, что тут же мужик какой-то (немолодой) подвалил к нам, приглашает Ирину на вечер куда-нибудь. Ирина отказывает. Я говорю, ну, теперь мужики повалят. Ирина отвечает несколько снисходительно: «Курортный роман». Не нужен ей курортный роман, потому что запала она на своего мужа, который её бросил. А Богу всем этим надо показать мне механизм, с помощью которого Он устраивает  постоянное движение в людской среде, где мужики живы устремлением к женщине. Всё куда-нибудь движется, когда мужик хочет женщину. Курортный роман создан для того, чтобы мужик надеялся на встречу, когда едет на курорт отдыхать или лечиться. Таких романов бывает, может быть, всего один на тысячу желающих, но надежда есть – и она гонит мужика куда-нибудь в публичное место. Курортный роман – это надежда на встречу с настоящей женщиной или на любовь, которой дома, может быть, давно уже нет. Надеется мужчина, что не все женщины плохие. Надежды не только юношей питают. У Бога есть специально обученные для курортных романов женщины, которые и внешне и душевно просто незабываемо хороши. Мужики едут за ними с отдыха, чтобы жениться, но ничего у них с женитьбой не получается, потому что эти женщины просто «курортные лошадки». Ирина не курортная лошадка: поэтому с ней курортного романа не получится. С ней вообще ни у кого ничего не получится, потому что она образец. Она образец, созданный для примера. На неё, как на статую, можно любоваться, мечтать о ней: о Галатее, изваянной в гипсе, мечтает юноша в фильме, приезжает маг Калиостро, по его просьбе оживляет Галатею (подставляет вместо статуи маг свою женщину). Эта женщина подружка мага, то есть обман это. Обман и вся жизнь человеческая с её устремлениями.
Тысячи и миллионы раз человек обманывается в своих идеалах и, вроде бы, ума у человека хватает, чтобы заметить обман, но, поскольку есть механизмы, вовлекающие человека в жизнь, человек продолжает бегом бежать за очередным обманом. Увидел на улице какую-нибудь грацию, в сердце ёкнуло – и побежал. Грация создается не идеальной формой: за Ириной, когда она в одежде, никто не побежит, потому что ни грамма грации в ней нет, – просто какая-то заурядная девчушка в штанишках идет, и всё. Так хитро строит Бог форму женщины, что не понять сразу никому, в чем секрет притяжения. Вычислил человек, что притягивает его размер формы 90-60-90.  Однако прикрой эту форму одеждой – и притяжение сразу исчезает. Притягивает то, что называется грацией. Грация это как изюминка в квасе или как некая неправильность в правильности. Женские плавки-бикини сейчас стали делать с бантиками на бедрах. С такими бантиками была балерина в Кабардинке два года назад. Фигура у балерины такая, что особенно не на что смотреть, но вот она выгнула ножку (балерины легко это делают, потому что на пуантах им так надо стоять) – и сразу привлекла внимание. Ирина ничего не выгибает: бантики на её идеальных бедрах становятся изюминкой. Чертовщинкой я еще называю эту изюминку в женщине. Она бывает не только в умении двигаться грациозно: она может быть во всём, что способно воображать (кокетничать). Кокетливой улыбка  у женщины бывает от природы, то есть если Мастер заложил в энергетическое тело эту изюминку, то женщина становится привлекательной в тот момент, когда улыбается. Привлекать она может и красотой лица, но сама по себе красота это как идеал формы, а вот изюминка – действует неотразимо. Рыбка на изюминку в червячке клюет так, что потом, клюнув, счастлива бывает тащиться на этом крючке хоть на край света. Во времена Пушкина мужчины клевали на завиток волос, на лодыжку, мелькнувшую из-под платья.
Создание жизненных механизмов, жизнь творящих, это великое искусство Мастера. Произведение «Мастер и Маргарита» привлекает  всех  своим мистицизмом. Все артисты хотели бы сыграть в фильме какую-нибудь роль. Валерий Золотухин хотел сыграть Понтия Пилата, но ему дали роль какого-то тщедушного домоуправа. В 2005 году был поставлен этот фильм. С той поры 18 актеров из числа игравших в этом фильме отбыли в мир иной. Экстрасенс с экрана ТВ говорит, что наказал Бог (Черт) смертью тех актеров, которые были не совсем честны в том, что они играли. Нечестность их я понимаю как неверие в реальность изображенного в романе.  Дело в том, что изображенное в романе более реально чем то, что происходит в жизни. Когда актер верит в это, то и играет он соответственно. Не верит – чепуха получается. Владислав Галкин играет поэта Ивана Бездомного с такой натугой, что на него смотреть  страшно. Александр Абдулов играет второго аспекта Черта, наоборот, слишком расслабленно (внешне). И дурацкая кепка на нем козырьком набок словно бы выдает это его несерьезное отношение к роли. Зато Олег Басилашвили так серьезно исполняет роль Воланда, что у него я бы поубавил этой серьезности и добавил второму аспекту Черта: все-таки второй аспект это Сын первого аспекта, не чужой он Воланду, должен быть похожим на Отца хотя бы частично. Между тем много актеров безвременно ушли на тот свет и в «Театре на Юго-Западной», где ставят спектакль «Мастер и Маргарита». Не совсем всё так просто в деле соединения тонкого мира с земным, как думают о том некоторые актеры. Думают они, что «Мастер и Маргарита» просто мистификация. Нет, не просто. Вот, извольте получить смерть, если так думаете.
Лично для меня моя земная жизнь давно уже превратилась в некое практическое пособие для познания механизмов, посредством которых Высшие управляют земной жизнью. Вроде бы, я сам принимаю решение поехать на юг, сам покупаю путевку или билет, но сам ли я во всем этом, тут же задаю я себе вопрос – и очень быстро нахожу руку Бога (Черта) на всех моих мыслях, действиях и особенно чувствах. Вот я заговариваю с агентом в экскурсионной будке. Она экстрасенс. Знакомимся. Называет себя Людмилой. Я тут же называю её этим именем. Она удивляется:
– Не Людмила я.
– Вы сами сказали Людмила, – отвечаю ей.
– Людмила это сестра моя, а я Сандра (Александра).
– Я очень хорошо слышал, как вы назвались Людмилой, – говорю.
С фокуса начал Бог этот следующий урок для меня. Могла Сандра назваться Людмилой, думая, что называет свое имя, мог и я услышать совсем не то, что сказала Сандра. Рассказывает она о своих сложных отношениях с сестрой (умерла сестра), а я думаю, что в этом теле Сандры по какой-то их внутренней междоусобной причине может быть сейчас Людмила. Характер у Сандры захватнический: могла она так задолжать сестре, что вот теперь Дух сестры подключается к ней. Сандра рассказывает, что она была важной фигурой в администрации раньше: искусством в Геленджике командовала. И теперь её везде рады пускать бесплатно. Она и меня приглашает завтра на концерт, проведет и меня бесплатно. Я не в восторге от её приглашения: внешне она как старый шлепок-подберезовик в лесу. Лицо у неё какое-то очень уж мутно-коричневое, совсем не от загара. Тут же она закрывает свой киоск, время вечернее, темнеет. Пойдем, говорит, я тебе покажу  место моей силы. На ты она сразу предложила перейти, словно копируя меня (я тоже с девицами на пляже тоже сразу перешел на ты). Не очень это хорошо сразу переходить на ты, но когда Бог или Чёрт участвует в действе, то этот переход может осуществиться раньше времени (ради показа Богом своего присутствия). Сразу она берет меня под ручку, правильно встает с левой стороны, с какой, по правилам, должна стоять женщина (тоже насмешка над моим пониманием правильности, которое этот Бог, действительно, установил и что я понял довольно поздно), идем мы с ней по Набережной, её рука неприятно жжет. Садимся у большого фонтана на скамейку. Она показывает свое место Силы. Здесь она свое посвящение принимала.
 Слух, говорит, у неё тончайший. Нигде музыке не училась, но в жюри постоянно сидела и очень хорошо слышала, где какой инструмент что-то не то воспроизводит. Так и говорила им, что-то не то вот здесь вот. Тут же она какую-то старую песню напела, я продолжил. И она отметила, что у меня тоже слух великолепный. Вообще-то у меня слух не очень, как у Филиппа Киркорова, который фальшивит, когда поет  не на публику.
На следующий день я уехал на экскурсию в Абрау-Дюрсо на завод шампанских вин. Приехали поздно: позднее начала концерта. Да и не собирался я идти с ней на концерт. А она еще и на дансинг на палубе приглашала.
– И вы будете танцевать? – спросил я её.
– Да, – ответила она.
Вообще-то выглядит она достаточно стройной, чтобы коровой не смотреться в танце, но я бы предпочел танцевать с моими подружками. Как раз мы с ними вечером собирались сходить куда-нибудь потанцевать. Но в тот первый день после пляжа я бухнулся на свою двуспальную кровать в номере и заснул так глубоко, что еле проснулся. И тут же в ступнях почувствовал такую дикую усталость, что не до танцев.  Понимаю я, что это всё Бог устраивает мне, чтобы не ходил я никуда в этот вечер. Не пошел. И вообще с этими девицами больше ни разу не встретился ни на следующий день, ни на послеследующий. А вот Сандра разыскала меня по адресу: почему-то я сказал ей адрес, хорошо, что дома меня не было в это время, хозяин принес мне от неё визитку.
Так я получил в заключение урок, который позволил мне сделать вывод, что жизненный механизм, устремляющий мужчину к женщине, обязывает мужчину прилагать определенные усилия, чтобы добиться женщины. Была у меня перед этим мысль, когда разгонялась во мне сексуальная Сила, что если нужна мне женщина, то она сама найдется. Нет, отвечает мне Бог, найдется  вот такая женщина, которая как старый шлепок, а нормальные взаимоотношения между мужчиной и женщиной – когда мужчина ухаживает за женщиной. Этот первоначальный период ухаживаний называют временем цветов и конфет.
Даже если Павел Г. получает встречный взгляд от женщины, он всё равно через этот период ухаживаний проходит, с тем отличием что он знает о своем конечном успехе. Механизм этот как компьютерная программа: обязательно надо проходить все этапы, какие в нем есть. Так операционная система загружается в Компьютере вся, со всеми другими программками, какие в ней имеются. Частично нельзя загрузить, потому что этот процесс автоматический.
Какие-то изменения в механизмы, осуществляющие жизненный процесс, может внести только Мастер, то есть вот этот самый Бог, который все жизненные механизмы придумал.
Вмешиваться в работу этих механизмов могут все Духи, в том числе Вторичные, но – в очень ограниченных пределах. В видении Павла Г. говорится о нашкодивших кошках, которым лапы надо отрубить. Вторичные Духи, такой уж у них характер, любят, как кошки, шкодить. И они шкодят, когда им совсем невтерпеж. Но могут получить по лапам за это. Обрубит им лапы Хозяин или нет, это дело Хозяина.
Выход на просторы Интернета порноклипов, если учитывать, что стимуляторы должны играть роль стимуляторов и больше ничего, представляется мне нарушением работы механизмов. Планово он нарушается: потому, что настало время раскрытия тайн. Снимают эти порноклипы режиссеры, воспроизводя в реалиях известные им сексуальные фантазии. Вероятно, не знают они, что функция у этих фантазий одна –  как у стимуляторов. Видно, что женщины, играющие роли, играют эти роли просто потому, что сценарий им это предписывает. Им лично это не очень нужно, потому что их ведут по жизни другие механизмы. Им надо, согласно программе, вторым планом взять верх над мужчиной. Брать верх над мужчиной первым планом, грубо говоря, трахать его, это не совсем то, что требует программа  от женщины, если не сказать точнее, что это совсем не то. ТВ показывает актрису таких клипов, которая исполняет роль симпатичной блондинки. Жизнь у таких актрис становится, в целом, такой же несерьезной, как и их роли в клипах. А женщине, по настоящей природе своей, хочется серьезных отношений. Она выходит в Интернет, в клубе знакомств знакомится, идет на свидание. Парень приводит её домой, где его ждет второй парень. Они надевают ей на голову черный мешок, как это бывает обычно в порнофильмах, насилуют всю ночь. Утром она бежит от них, падает из окна третьего этажа, ломает себе руки, ноги. Соседи звонят в милицию. Парней забирают, её кладут в больницу. Парням будет реальное наказание за то, что стимуляторы сделали реальностью, ей Бог обломал руки и ноги за то же самое (за то, что в порноклипах насилие воспроизводит). Еще ТВ показывает в какой-то передаче парня без рук и без ног. Где-то  в поле он увидел костер, побежал к нему, в костре что-то взорвалось, и он пострадал. Пострадал, в переносном смысле, за то, что не в свое дело нос свой сунул. 
Последний видеоклип Павла Г. – о двойственности, которую надо понимать, чтобы не оказаться в положении пострадавшего. Чем сапоги чистишь, спрашивает Голос Павла Г. Павел Г. отвечает, щеткой.
Однако так он думает, что щеткой. А перед этим  говорится, что черным кремом начистил он свои сапоги до блеска. Внешне очень блестящими могут быть исполнители воли Божьей, однако надо понимать, что они как сапоги, то есть не сами по себе идут куда хотят. Сами по себе они могут только в углу стоять
Кстати, ТВ показывает передачу о больных, на которых страшно смотреть. У одного все лицо и тело покрыто какими-то ужасными блямбами, от одного вида которых меня тошнит. Прокаженным он себя называет. Ему, чтобы он хоть как-то приемлемо выглядел,  сделали две операции на лице. У другого нижнюю часть лица раздуло так, что чуть не с бочку лицо стало. Не может он есть из-за этих вздутий, мать кормит его через трубочку, которая прямо в живот врезана. Вот тебе и блестящие черные сапоги! В одном воплощении сверхсладости, в другом – получи за эти сверхсладости их крайнюю противоположность.