Международная

Взрослея, мы начинали понимать, что живем не в изолированном мире. Планета стремительно неслась сквозь время, в котором было все: и войны, и революции,  и политические убийства. Первый такой урок я получил в пионерском лагере летом 1967 года, когда на  «линейке» вожатая объявила нам о начале арабо-израильской войны. Что я помню из тех дней? Да ничего особенного, наверное, слишком мал еще был тогда. Хотя, брось Родина  клич,  металлолом на именной пионерский танк в помощь арабским товарищам, точно бы собрали.
А вот  июньский день лета 1968 года, когда по радио объявили об убийстве Роберта Кеннеди, запомнился до мельчайших подробностей. Мы сидели на пляже, на берегу Томки, купались до посинения, согревались после очередного захода  в воду у разведенного костра, когда принесенный кем-то «Альпинист»  сообщил об убийстве американского сенатора на кухне отеля «Амбассадор». Братья Кеннеди тогда были очень популярны в нашей стране, выгодно отличаясь своей молодостью, какой-то особой энергетикой, от наших «замшелых» политиков в габардиновых пальто и фетровых шляпах, натянутых по самые брови. И еще, наверное, своей  судьбой, такой  яркой и такой трагичной, как прерванный полет. Страдальцам наш народ всегда сочувствовал. А в подтверждение другая история, другая судьба и песня народная о том:
Погиб, убит герой Патрис Лумумба
И Конго без него осиротело.
Его жена, красавица Полина
С другим мужчиной жить не захотела.
Его убил злодей народа Чомбе.
Даг Хаммаршильд послал его на дело.
И эта весть однажды словно бомба,
Весь шар земной, конечно, облетела.
Был митинг на заводе Лихачёва
И на заводе «Красный пролетарий»:
Позор тебе, злодей народа Чомба!
И кореш твой, Мабуту с черной  харей.
Хорошая песня! И как правильно в ней расставлены все политические акценты, какие точные характеристики у  всех участников:  и агрессоров, и жертв. А еще обвиняют наш народ в аполитичности.
А вот другой континент. «Остров зари багровой». И война, и бойцы вроде бы другие, но только как удивительно похожи они на героев Светлановской «Гренады»!  Да,  «испанская грусть» у нас у каждого в крови.
Прошел неясный разговор,
Как по стеклу радара.
Что где-то там погиб майор,
Эрнесто Че Гевара.
Портреты Че Гевары на майках будут позднее, а пока были вот такие стихи Ярослава Смелякова, одного из самых уважаемых поэтов 20-го века, того самого, который про девочку Лиду написал.
Куба, кубинская революция, «барбудос», Фидель, остров Свободы - тема особая. Для нашего народа кубинцы были как вторая молодость, может, поэтому их так любили, так верили в «правое дело кубинской революции». Уже позднее, будучи студентом, раскопал вот такую историю в мемуарах Луиса Корвалана. В начале 60-х годов делегация Компартии Чили находилась с визитом в нашей стране, в городе Волгограде. И вот, уже довольно поздним вечером они вышли из гостиницы, чтобы постоять, подышать воздухом на набережной. Стояли, курили, что-то оживленно обсуждали на своем родном языке. Внезапно к ним подошел  гражданин, как пишет  Корвалан «в тельняшке, босиком и немного нетрезвый». Услышав незнакомую речь, спрашивает: «Вы кто? Кубинцы?» «Нет, мы из Чили»,- отвечаем ему.  «Ну, что же. Чили тоже неплохо. Но, вы там смотрите. За Кубу я даже вот эту тельняшку отдам!» Я думаю, что никакие дополнительные комментарии здесь просто не требуются.
Куба – любовь моя.
Остров зари багровой.
Песня летит над планетой, звеня.
Куба – любовь моя!
    Во второй половине 60-х годов все почему-то ждали  войны с Китаем. Отношения между нашими странами  были испорчены окончательно. Еще недавно все дружно пели  «Русский с китайцем братья навек», а сейчас в народе широкое распространение получило новое слово «хунвейбин» и содержание в него вкладывалось отнюдь не дружественное. В нашей семье «эскалация напряженности между нашими странами» привела к тому, что каждый вечер, в 21 час, мы с бабушкой садились слушать  «Голос Пекина». Радиостанция эта почему-то не глушилась, слышно было все великолепно, даже по нашему маломощному приемнику, только вот слушать было нечего. «Советский ревизионизм и американский империализм», - четыре слова в различных комбинациях, на протяжении получасовой программы. Однако в 1969 году на Даманском загрохотало, да так, что в народе поползли слухи о некоем  «чудо - оружии», при помощи которого китайские агрессоры были уничтожены …вместе с островом. Тема неизбежной войны с Китаем стала как-то отходить на второй  план. На первый  - выходила « борьба свободолюбивого вьетнамского народа против американских агрессоров», у которого (народа) кроме  оных (агрессоров) был еще в противниках « кровавый режим южновьетнамских марионеток». А еще была «хунта черных полковников в Греции» и  «индо – пакистанский конфликт»,  с применением  танков, артиллерии, самолетов и военно-морского флота. А  чем конфликт отличается от боевых полномасштабных действий,  знают, пожалуй, только в международном отделе ЦК КПСС. Были  также в нашей международной жизни  и  президент Сиривамо Банданараике, и премьер-министр, госпожа Индира Ганди, и лозунг «Хинди – руси, бхаи, бхаи». Товарищи Самора Машел, Кваме Нкрума, Менгисту Хайле Мариам и Агостиньо  Нето  (не путать с футболистом Игорем Нетто и красным дипкурьером Теодором Нетто), будут позднее, уже в 70-е.