Цепь

 ЦЕПЬ

         Сверхкомпетентность  более  нежелательна,
                чем  некомпетентность.
                Сирил  Паркинсон
       Костя стоял, вытянув вперёд руку с потерявшей девственность бутылкой бренди, и очень внимательно на неё смотрел, точно пытаясь взглядом допить остатки импортного пойла, завоевавшего необъяснимую популярность у new russians.
       - К тебе ещё можно?.. - деликатно поинтересовался он у бутылки, слегка покачиваясь от сквозняка. - На рюмашку с лимоном, уютный огонёк и хотя бы минутку?..
       - На час, - регламентировал Мезенцев с лёгким презрением ко всем алкоголикам мирового сообщества. - И ни секундой больше! Придёт Люська, а она, как тебе известно, не любит пьяных!
       - Идёт... Иду... И пойду, куда прикажешь... - Костя спихнул с двери принявшего опрометчивое решение хозяина, всё так же держа в вытянутой руке пузатую бутылку, ввалился в прихожую, не разуваясь и не раздеваясь, вторгся в комнату, бережно поставил бутылку на журнальный столик, и, отдав этому действу последние силы, безжизненно рухнул в жалобно заскрипевшее деревянными костями кресло.
       - Это для начала... - сказал Костя, имея в виду бутылку, увидел свои ноги в обуви на фоне ковра, поиграл бровями, скинул туфли, и по одному выбросил их в прихожую.
       Мезенцев взял бутылку со столика и с лёгким любопытством посмотрел её на свет.
       - Ты уже на полпути к цели…
       Костя, обнаружив на себе ещё и плащ, мученически повыгибался в кресле, пытаясь сидя снять его с себя, и, не набрав в организме нужного количества сил, сдался.
       - Это я уже там... А ты ещё в самом начале... Не люблю, что ты - как стёклышко... Затуманься слегка, тогда мы будем на равных, и ты легче меня усвоишь...
       Мезенцев принёс две тощих рюмки, в которых спиртного не поместилось бы даже для того, чтобы понюхать.
       - С тобой не соскучишься, амиго... - проворчал он. - Сто лет не видел тебя пьяным! За что мы хоть пьём-то, воротила ты нашего негарантированного бизнеса?
       - За помин... - Костя опять поиграл бровями, выдавая рвавшиеся из него наружу эмоции.
       - А у тебя бизнес никак в упадке? - удивился Мезенцев. - С чего бы это вдруг ни с того, ни с сего? Цветные металлы пока в цене, а с мафией ты, вроде бы, в прекрасных отношениях.
       Костя непонятно скривился: от чужих слов или от своего паршивого самочувствия.
       - В прекрасных отношениях с нашей мафией бывают только стопроцентные покойники...
       - Как, в самом деле, полный швах? - удивился Мезенцев. - Достали-таки? Всё, значит, фирме « Бякин  и  К »?
       Костя неопределённо икнул, и запоздало прикрыл пошлый рот мозолистой трудовой ладонью.
       - Фирма-то пока процветает назло всем и, похоже, надолго, будь она неладна!
       - Тогда, может, умер кто?.. - озабоченно спросил Мезенцев. - Из твоей родни?..
       - Миловал Бог... - Костя умело перекрестился. – И пусть подольше так милует.
       Мезенцев сердито показал гостю на старинные часы, которые стояли на стене уже года два.
       - Учти, скоро нагрянет Люська, а она...
       - Знаю! - прервал его Костя. - Всё знаю! Она не любит! Она всё не любит! И всех! И тебя тоже...
       Он жадно плеснул в свою тараканью рюмку чуток запаха бренди, залпом выпил, потом пожевал что-то непонятное губами, и сделал выразительное глотательное движение.
       - Всё! - сказал он решительно. - Закусил я горькой правдой, а теперь жму на полный газ!
       Костя опять непотребно скособочился в кресле, с трудом залез рукой в  карман брюк, выудил из него продолговатый стерженёк длиной сантиметров в семь, и положил его на журнальный столик рядом с тоскующей от отсутствия третьего бутылкой.
       - Знаешь, что это такое есть? - хрипло спросил он, тщательно вытерев руку о свой плащ.
       Мезенцев взял стерженёк в руки.
       - Безделушка какая-то, я так думаю. Свита из нескольких толстых медных проводов. Концы спаяны вместе и скреплены втулками. Нужны ещё комментарии?
       - Все так думают... - сказал Костя с глубочайшим удручением в голосе. - У тебя найдётся в доме какая-нибудь кислота? Это не медь, Лёша, это спецпокрытие.
       Мезенцев принёс из кладовой банку с оставшейся ещё после работы в хим-лаборатории кислотой, и пинцет.
       - Ты уж сам... - попросил Костя. - Боюсь, я это по ошибке могу выпить вместо бренди...
       Мезенцев послушно бросил стерженёк в банку и закрыл её пластмассовой крышкой.
       Кислота запузырилась и потемнела.
       - Всё, хватит! - велел Костя. - Теперь хорошенько вымой его под краном и принеси сюда.
       Когда Мезенцев вернулся, Бякин тупо смотрел на ещё более обесценившуюся бутылку. Увидев Алексея, он почти аккуратно убрал огрызки бренди под журнальный столик.
       - Ты уже понял, что это? - спросил он.
       - Золото... - Мезенцев положил стерженёк между рюмками и спрятал в карман изъеденный кислотой пинцет.
       - Не совсем... - сказал Костя. - Возьми это безобразие в руку и хорошенько  сожми...
       Мезенцев сделал, как ему велели. На его лице появилось безграничное удивление, он разжал кулак и стерженёк зазвенел по столику. Запахло горелым мясом. Мезенцев с ещё большим изумлением посмотрел на свою обожжённую ладонь.
       - Он горячий!
       - Более того... - Костя достал из-под столика остатки любимого бренди и расточительно плеснул им на стерженёк. Зашипело, пошёл пар, спиртным запахло ещё выразительнее.
       - Фокус номер два! - Костя снова скособочился и выловил из другого кармана брюк второй стерженёк, заранее отчищенный от покрытия. - Видишь, на его торцах? С одной стороны резьба, а с другой - углубление с резьбой. Вот тут на него можно накручивать, а этой стороной можно накручивать на что-то его самого...
       Костя с пьяными огрехами всё-таки свинтил вместе два стержня и отпустил руки.
       Конструкция сама неподвижно висела в воздухе в десяти сантиметрах над столиком!
       - Что характерно, - сказал Костя, - данные эффект проявляется только при плотном скручивании фрагментов. Если их просто наживить, то ничего не произойдёт.
       Мезенцев боязливо надавил пальцем на висевшую в пространстве сборку.  Она поддалась нажиму, опустилась чуть ниже и, когда он убрал палец, повисла в воздухе на новой высоте.
       - А если их сжать в руке?..
       - Нагреются, - с готовностью ответил Костя. - И обожгут. Каждое из звеньев сохраняет индивидуальные качества, но вместе они приобретают новые, дополнительные.
       - Дальше! - нетерпеливо потребовал Мезенцев. Ему становилось всё более интересно.
       Костя привычно завертелся в кресле, обследуя карманы безнадёжно измятых брюк.
       - Где?.. - вдруг испугался он. - Где?!.
       Он вдруг обмяк.
       - Не тут мы... - Костя полез задрожавшей рукой в карман плаща. - Фокус номер три!
       Он привинтил третье звено к первым двум, висевшим в воздухе. Теперь это был двадцатисантиметровый стержень.
       - И что?.. - ещё нетерпеливее спросил Мезенцев после минутного напряжённого терпения.
       - Люстру погаси...
       Комната погрузилась в темноту.
       - Да будет свет! - громко приказал Костя.

       …И конструкция, висящая в воздухе над журнальным столиком, послушно вспыхнула! Она засияла ослепительным жёлтым светом полуденного летнего солнца!
       - Хватит! - велел Костя, и стержень погас, оставив в глазах обоих яркие подвижные блики.
       Мезенцев нащупал рукой выключатель на стене и не сразу понял, что в комнате опять зажёгся свет, настолько его глаза были оглушены недавним сиянием.
       Костя уже заученным движением достал из-под столика то, что осталось от бренди.
       - Потом! - отмахнулся Мезенцев. - Дальше!
       - Всё... - сказал Костя уныло. - Фокус не получится, потому что факир пьян, как это самое...
       - Не темни! - сказал распалившийся от любопытства Мезенцев. - Я очень далёк от заманчивой мысли, что всё это волшебство придумал и сотворил ты сам! До ухода в коммерцию ты был прекрасным физиком, но тут мало быть даже гением!
       - Уел... - печально вздохнул Костя. - Это действительно не моё и даже НЕ НАШЕ... Это принёс мне один из моих штатных скупщиков вторсырья. У парня всего лишь высшее гуманитарное образование, но он сразу смекнул, что это не рядовой лом цветных металлов. Я снял с одной из штучек окислы и защитное покрытие, а знакомые ребята в родном институте сделали его радиоизотопный анализ...
       - Погоди!.. - Мезенцев налил себе в рюмку бренди и выпил его, как валерьянку.
       - Этому всему порядка двух миллионов лет... - закончил Костя многозначительно.
       - Древнейшая цивилизация?
       - Не думаю. Такая просто обязана была оставить после себя многочисленные следы.
       - Пришельцы... - выдохнул Мезенцев.
       - На них это больше похоже. Умницы были просто невероятные! Ты заметь: кругом цепочки! Я представляю себе ход их очень давних рассуждений. Вот разбросаны по необитаемой Земле звенья этой Цепи Мудрости, ориентированной на наше далёкое Будущее. Два миллиона лет назад на планете жили по сути обезьяны. Ну что могла сделать обезьяна, найдя одно звено и случайно сжав его в руке, бывшей ещё лапой? Ничего! Как я понял, запуск происходит посредством человеческого биополя. Я давал стерженёк в зубы своему Джеку и тот таскал его по полчаса без каких бы то ни было последствий. Слабо биополе! И у обезьяны оно немногим сильнее! Представим себе даже, что древняя обезьяна, случайно найдя сразу два звена, умудрилась бы каким-то образом свинтить их вместе. Она испугалась бы и убежала, и никакая сила не заставила бы её вернуться! Цепь получилась бы короткой.  Слишком короткой, чтобы за этим что-то последовало.
       - Ориентация на будущий высокий уровень разумности... - вставил Мезенцев.
       - Именно так! Я нахожу посреди поля одно или даже два звена, постигаю их раздельную и совместную суть, и начинаю искать другие, чтобы узнать больше! Снова цепочка! Из людей, ищущих друг друга! И складывается цепь логических умозаключений, ведущих к Истине! Что могут пять звеньев? Десять?! Сто?! Тысяча?!!
       - Как-то заковыристо получается, - сказал Мезенцев, не скрывая своего не-доверия к гипотезе. - Не слишком ли?..
       - Зато логически оправдано! Мы наделены Разумом, мы не разобщены и мы стремимся к коллективным знаниям!
       - Где же остальные звенья?
       - Я искал... - Костя тяжко вздохнул. - В других точках утильсырья, давал объявления в газеты... Ещё в двух местах, не разобравшись, звенья отправили в переплавку, а на объявления никто не откликнулся. Мне сказали, что это были мальчишки лет десяти. Они, как обычно, что-то где-то раскопали, а дальше всё происходило стихийно. Кто-то сдал в утиль на мороженое, кто-то, сообразив, что это слегка золото, сплавил его на лом скупщикам. Следов уже не найти, Саша, и это моя личная трагедия! Нам оставили клад, который мы использовали слишком уж утилитарно!
       Он стал уныло развинчивать стержень.
       - Мы опозорились, Лёша. Мы вселенски опозорились! Нам сделали бесценный подарок, надеясь, что мы станем разумными существами, но мы оказались обезьянами! Это обиднее всего!
       - Не все оказались... - сказал Мезенцев, разливая по рюмкам остатки бренди. - И это уже не так обидно...

                Самые               
                умные  мысли
                приходят  после
                самых  глупых
                поступков…