Прадеда расстрелянного лик... гл. 7

  "Днем мы с Вадимом пошли с передачей для отца в городскую тюрьму. Огромная, серая, с колючей проволокой на стенах, она находилась за базарной площадью. Шлагбаум, железные ворота, рядом проходная с маленьким окошечком для переговоров. Стучимся, грубый голос отвечает:"Что надо?" - "Принесли передачу Красноцветову, вчера арестован". - "Ждите".
Проходит час, еще один, стучим еще раз. Тот же вопрос:"Что надо?", но на наш вопрос ответ другой:"Такой не числится." - "А где можно найти?" - "В предвариловке, здесь находятся после суда". Предвариловка была за тем же забором, но и там папы не оказалось. Большая толпа, такие же посетители, как и мы, направилась к зданию НКВД, где, по слухам, в подвалах держали арестованных. У подъезда мрачного здания стояли два солдата с винтовками с примкнутыми штыками. Около закрытых ворот - два черных автофургона. Толпу заметили. Вышел чекист с наганом, висевшим на широком ремне, с красными петлицами. Он сделал паузу, толпа приготовилась слушать.
  "Это все родственники врагов народа? Хотите знать - сообщаю: врагов народа разбирает ЧК. Всем сообщат опосля, вывесят списки, а сейчас никаких передач, никаких вопросов, разойдись!"
  Раза три мы приходили к воротам НКВД, но кроме угроз и окриков ничего не услышали, на стенах никаких списков вывешено не было". Теплую одежду отцу передать так и не удалось. Ушел он из дома в летнем плащике, а заключение продлилось до октября... Можно только догадываться о том, что, кроме холода и голода пришлось пережить нашему прадеду за эти три месяца, прошедшие со дня его ареста до дня "приведения приговора в исполнение". Никто никогда не узнает, какие "меры воздействия" применялись к арестованному, чтобы выбить нужные обвинителям показания, хотя, как видно из протоколов допросов, о.Михаил никого не оговорил и не оклеветал. Особенно жутко смотреть и сравнивать две его подписи под этими протоколами: первая - четкая и красивая, как обычный почерк Михаила Григорьевича. Вторая выведена словно трясущейся рукой глубокого старика...
  Последним, кто видел отца живым, был Гриша. В начале октября, возвращаясь с  работы, он встретил колонну конвоируемых арестантов, среди которых узнал отца. Отец тоже увидел его и крикнул:"Прощай, Гришенька!" Сын хотел приблизиться,но конвоир замахнулся прикладом... "В ту злосчастную ночь коммунисты уничтожили самый интеллектуальный слой городского населения... Много было взято врачей, в семьях которых мама давала уроки музыки. Количество платных уроков сократилось до минимума. Мы стали опасаться за мамину безопасность, и, просчитав наши возможности, отправили ее в Ленинград к Тане. Второй раз в жизни мы с братиком остались вдвоем, правда, в городе жил наш старший брат, но отдельно... Получив зимой паспорт и продав кой-какие вещи, я с братом Вадимом в мае уехал вслед за мамой в Питер".
  О том, что прадед расстрелян, семья узнала много лет спустя, когда повзрослели внуки и правнуки о.Михаила. Одна из прихожанок православного храма в г.Роттердаме(Голландия), где служил ныне покойный правнук о.Михаила, протоиерей Григорий Красноцветов, показала ему книгу, привезенную из России. "Это была "Книга расстрелянных", выпущенная в 1999 году издательством "Тюменский курьер", в которую вошли имена людей, погибших от рук НКВД в годы большевистского террора в Тюменской области. В первом томе этого издания, составленного Ф.С.Гольбергом, мы увидели фамилию священника церкви во имя Всех святых, Михаила Григорьевича Красноцветова." - вспоминает внук о.Михаила, протоиерей Павел Красноцветов, настоятель Казанского собора в Санкт-Петербурге. (О.Павел Красноцветов отошёл ко Господу 9 марта 2019 года). В 2002 году о.Павел с супругой поехал в Тюмень, чтобы посетить место страдальческой кончины и упокоения своего деда. "В сопровождении местного священника, протоиерея Валерия Гордеева, мы посетили место погребения расстрелянных в северной части Затюменского кладбища. До 1940-х годов это старое купеческое кладбище с богатыми надгробиями сохраняло свой облик. Но палачи, чтобы скрыть свое преступление, построили на месте кладбища асфальтовый завод. По свидетельству рабочих, при рытье котлована для фундамента они обнаружили множество человеческих останков и черепов с пулевыми отверстиями. Ныне у стены этого завода сооружена памятная стела из кирпичей разрушенного дома НКВД, где в подвалах без суда и следствия расстреливали невинных. Мы отслужили панихиду и помолились о священнике Михаиле и всех там погребенных. Посетили мы и тюменский храм во имя Всех святых, где я, внук-священник, с особым чувством отслужил панихиду по своему деду-священнику в храме, где он молился последние дни своей жизни".
  Все сыновья Михаила Григорьевича Красноцветова, кроме рано умершего Ростислава, стали священниками. В поколении внуков - два священника, а в поколении правнуков - девять священнослужителей (священники и диаконы).
  Кто теперь ответит, во имя чего, для какого такого "счастья народного" умер мой прадед? Разоряли и изгоняли из домов честных тружеников - во имя чего? Поражает бессмысленность и изуверство этой войны с собственным народом, развязанной "мудрыми вождями" с их бредовой идеологией. Но меньше всего хочется поднимать новые дискуссии на эту тему, потому что, как ни странно, защитники абсурда всегда находятся, как во все времена находятся диктаторы и палачи. Так или иначе, им не уйти от ответа за свои злодеяния на Страшном Суде Божием.