Сказки дикого поля

Сказка десятая, про то, как куны гуннами стали.

Полторы сотни лет куны Степью правили. Трудные это были годы, много крови в Степи лилось. От ненависти ко всему скифскому – западному потомки Модэ все караванные маршруты перекрыли, все привычные торговые связи с Причерноморьем порушили. Сами они товары оседлых народов от ханьцев в достатке получали и в качестве платы за спокойствие, и благодаря свободной приграничной торговле. А остальным кочевникам, чьи отары и табуны паслись западнее Алтайских гор, где было зерно, соль, ткани и прочие дары юга брать?
Вот и не спешили потомки усуней-воронов, тохар-юэчжей, саков, массагетов, савроматов и прочих скифских племен признавать власть кунской династии. Своим родовым бекам, да ханам объединенных племен подчинялись. А те внешнюю и внутреннюю политику сами выстраивали, связи с оседлыми соседями напрямую налаживали. Конечно, былого изобилия, как во времена, когда через их земли товары со всей Евразии, а то и Африки текли, уже не было, но рис к плову или лепешка к сыру были, да и одежду не только суконную и кожаную носили. Все, что никак не получалось при кочевом образе жизни самим производить, из ближайших земледельческих стран получали, где в обмен на воинскую поддержку, где – на товары скотоводства.
Ну а с кем поведешься, от того и наберешься. Вот и набирались, вместе с товарами, доброго и плохого сарматы от венедов и римлян, сако-массагеты от персов и согдийцев, а сами куны от ханьцев….  Для каждого народа этот обмен свои последствия имел: многие западные племена в итоге в единую Аланию объединил, а вот кунов между собой рассорил.
В 57 году до Рождества Христова в Степи целых пять кунских хаканов объявилось, и один из них Хухунье, чьи кочевья находились непосредственно у ханьских границ, в безводной пустыне Алашань, признал себя вассалом императора Хань и обязался в обмен на щедрые дары защищать северную границу империи от набегов своих сородичей. Этакий китайский вариант казачества образовался. Хотя со временем остальные кунские племена вновь объединились под властью единого хакана, но раскол между вольными «северянами» и перешедшими на ханьскую службу «южанами» год от года только ширился. И дело тут не только и не столько в свободолюбии одних и верности присяге других, в зависимости от политической конъюнктуры и экономической ситуации целые племена от одного хакана к другому переходили. Все проще и банальней.
Перейдя под высокую руку императора Хань, Хуханье первым делом перекрыл остальным – вольным кунам, и дорогу на китайские рынки, и доступ к императорским «дарам». И, несмотря на многочисленные посольства  «северян», наладить добрососедские отношения с ханьским двором и возобновить хотя бы торговлю, им так и не удалось получить доступ к китайским товарам. Попытки добыть необходимое силой тоже не принесли желаемых результатов. Традиционные районы для набегов были теперь надежно перекрыты вчерашними соплеменниками – подданными Хуханье, которые ничуть не уступали своим «непокорным» собратьям в скорости и маневренности, а в вооружении, благодаря щедрому в этих вопросах сюзерену, даже превосходили. Ну а за доступ к кормушке даже самые добрые собаки грызутся, что уж о людях говорить.
Попробовали было куны свое земледелие завести, благо с прежних времен беглых крестьян в их землях хватало, но то ли климат подвел, а он на рубеже старой и новой эры в восточных степях очень засушливым стал, то ли человеческий фактор сказался, но особых успехов они в этом деле не добились. А без зерна, без соли, без чая, без льняных и шелковых тканей простой номад возможно и сможет обойтись, но как быть хакану? Жены его самого на лоскутки порвут. Да и за счет чего двор и личную гвардию содержать? Налоги степняки сроду не платили, а ни таможенных пошлин с транзитной торговли, ни дани, завуалированной под щедрые подарки императора, ни богатой добычи от удачного набега – традиционных источников дохода для хаканской казны, не стало. Пришлось искать другой способ доступа к дефицитным ресурсам.
Наиболее слабым звеном оказались оазисы Таримско бассейна. Небольшие, но весьма оживленные городки возникли в этих местах в скифское время благодаря транзитной караванной торговле Шелкового пути. Куны с приходом к власти этот маршрут практически перекрыли, но стоило потомкам Модэ-хакана утратить лидирующие позиции в степи, как караваны вновь потекли из Дуньхуана в Кашгар и обратно. Теперь и сами куны были крайне заинтересованы в поддержании такой торговли. Все что они хотели – получать свою долю товаров в форме таможенной пошлины и свободно торговать с купцами по выгодным ценам. Но тут их интересы шли явно в разрез с интересами, как самих купцов, так и ханьцев и согдийцев. Началась бесконечная война между кунами и ханьцами. Расстояния между городками довольно большие, быстро перебросить войска не получится. Прокормить большой гарнизон такой оазис был просто не в состоянии. Поэтому при подходе крупных сил городок часто просто сдавался на милость победителя. От того города-оазисы порой по нескольку раз в год меняли «покровителей».
Для кунов это был, конечно, выход из положения, некоторый приток товаров из земледельческих регионов пошел, но явно недостаточный. Дорога через пустыни и горы весьма трудная и опасная. Караванов не так много, да и везут они в основном дорогие да компактные товары – предметы роскоши, зерно за тридевять земель не навозишься. С такого купца много не возьмешь, а возьмешь – вообще ездить перестанут. Тут бы прибытка на содержание хаканского двора да гарнизонов в городах-оазисах хватило. Куда приятнее и доходнее купцов да крестьян внутри Китая грабить. Там и народа много и  бежать им особо некуда. Да только с запада в ханьские земли путь коннице заказан – горы, Великая стена и крепкие гарнизоны, закаленные в боях с горцами.
Попытались куны восточнее, через земли прото-маньчжурских племен сяньби и ухуань совершать грабительские набеги на богатые ханьские земли, да только разбудили спящего дракона. Нет, поначалу-то все шло очень даже удачно, богатая добыча, воинская слава…. Но теперь Срединному царству приходилось защищать от набегов относительно небольшой участок границы, да и опыт найма варваров для противодействия другим варварам пригодился. Для начала Ханьский двор нанял ухуаней против кунов и сяньби, а заодно подтянул войска к наиболее опасным участкам границы. И в 45 году нашей эры очередной совместный рейд кунов и сяньби на Ляодуньский полуостров был не просто отбит, степные удальцы потерпели сокрушительное поражение, большинство из налетчиков были убиты или попали в плен. После чего сяньби рассорились с кунами и переметнулись на сторону империи. За «скромную» ежегодную финансовую поддержку в 270 миллионов монет (около 12 тонн бронзы) они взялись охранять восточные рубежи империи и от хуннов, и от ухуаней. Да так рьяно и споро взялись, что в 87-89 годах полностью разгромили кунов. Юлю-хакан был убит, его ставка разграблена, а коренной юрт кунов признал власть сяньби и под именем Тоба (косоплеты) влился в состав сяньбийских племен. Немногие выжившие и не покорившиеся вынуждены были откочевать за Джунгарские ворота в степи современного Казахстана, где пролегала западная граница прежде огромной империи, и где сохранились крупная группировка войск, ранее предназначавшиеся для противодействия сако-массагетам, усуням и тохарам, а так же для установления контроля над таримскими оазисами – западной частью Шелкового пути.
По сведениям ханьских летописцев, кунов, не пожелавших покориться сяньби и ушедших в 94 году на западные склоны Алтая, возглавил некий князь Пан. Уж не знаю собственное это имя человека было, или так его народ назывался, но только основанное ими в восточно-казахстанских степях государство вошло во все летописи по именем Эльпан – страна Пана («юэбань» в современном прочтении иероглифов). Собственно кунов в составе этого Эля  было не много, в основном ханское окружение да военная элита. Основу население составляли 4 алтайских племени теле – типичные европеоиды, поэтому продолжать называть новый народ кунами не совсем правильно. Тем паче, что нормы языка за столетия, прошедшие с основания первой кунской империи, изменились, да и китайское влияние, которые самоназвание степняков как «хуну» произносили, то же сказалось. Так что новый народ, кочевавший под предводительством древней кунской династии во II – V веках западнее Алтайских гор, правильнее называть «хуны».   
Новое государство быстро укрепило свой авторитет среди соседей-кочевников. Как ни крути, а у власти в Эльпане потомок древнего правящего рода стоял, да не просто стоял, а еще и контролировал несколько оазисов Шелкового пути. У него на службе и к дефицитным китайским товарам доступ появлялся и к ратным подвигам. Так что вскоре многие сако-массагетские и усуньские рода под руку эльпанского хана перешли. Но все же захватить лидерство среди номадов Тардуша хану Эльпана было не суждено.
Распад империи кунов привел к активизации потомков царских скифов – тохар. Большая их часть к тому времени укоренилась в Кушанском и Парфянском царствах, где у власти стояли скифские по происхождению династии. Осевшие тохары переняли многие обычаи местных племен, занялись торговлей, земледелием и лишь воинские традиции выдавали в них потомков грозных Грифонов. Но были среди тохар и те, кто грезил возрождением кочевой империи скифов, вот они то и стали тем ядром, вокруг которого выросла Алания – номадное государство, раскинувшееся от Арала до Дуная, объединившее большинство племен сако-масагетов, канглы, сармат и даже часть хунских родов.
Точкой притяжения для алан были причерноморские степи, где их ждали все богатства Рима, именно туда переместились и хаканская ставка и наиболее боеспособные воинские подразделения, туда спешила молодежь в поисках славы и богатства. Туда стекались торговые караваны. Туда сместился и политический и экономический центр кочевого мира. Ну да о том отдельная сказка будет.
Последний же осколок некогда могучей империи кунов – Эльпан на долгие десятилетия оказался на задворках Истории. И только к середине IV века ситуация коренным образом изменилась. После череды поражений от готов и римлян аланы утратили свое господствующее положение среди европейских кочевников. Ситуацией не преминули воспользоваться хунны, которые за эти годы существенно пополнили свои ряды, как за счет беженцев с востока (коих было немало особенно благодаря стараниям сяньбийского хакана Таншихая и китайского князька Жань Миня), так и за счет окрестных кочевых племен, получавших через хуннов доступ к товарам Шелкового пути.
В 360 году войска хуннов, в европейском произношении – гуннов, под предводительством Баламбера разгромили прикаспийских алан и, форсировав Волгу, вторглись в европейские степи. Десять лет потребовалось выходцам из Эльпана, чтобы полностью покорить своей власти европейских номадов. Непокорные частью укрылись в Кавказских горах, дав начало формированию осетинского этноса, частью ушли к вчерашним противникам – готам. Но большинство племен довольно мирно влилось в состав гуннов.
Следующей жертвой гуннов стало готское королевство Германриха.
Готы, до этого успешно оспаривавшие у аланов контроль над восточно-европейскими торговыми маршрутами от Вислы до Урала и от Балтики до Причерноморья, решили воспользоваться междоусобицей среди кочевников и подчинить своему влиянию венетское по происхождению племя антов (от тюркского «анда» - побратим). Анты контролировали днепровские пороги – важнейший перевалочный пункт на торговом пути «из варяг в греки», на границе между аланскими и готскими владениями, и видимо давно были костью в горле у готов. Наследник престола Винитар лично возглавил поход и распял аланского ставленника Божа (Буса) вместе с сыновьями, а заодно и с семь десятков родовых старейшин. Так кончилось для восточных славян «время Бусово».
Гунны, небезосновательно считавшие себя наследниками алан, смириться с потерей такого стратегически важного «побратима» никак не могли и вскоре обрушили весь свой гнев на головы готов. Разгром был сокрушительным, Баламбер лично убил Винитара, анты были отомщены. Готские полководцы Алатей и Сафрак с малолетним наследником престола Вандаларием бежали на Дунай. Европейские степи вернулись под власть хакана, а заодно гуннам отошли и восточные готские владения в финно-угорских землях. Восточногерманские племена (остготы) частью вошли в состав гуннского хаканата, частью бежали в пределы Римской империи, где получили убежище на Балканах.
Следом за готами в римские владения заявились воины Баламбера, они захватили и изрядно пограбили Фракию и Дакию, но далее не пошли, и, ограничившись откупом в сотню килограмм золота, вернулись за Дунай. То есть поступили так, как куны привыкли поступать с Ханьской империей. И пока императорские «подарки» своевременно пополняли хаканскую казну, гунны не совершали серьезных вылазок в римские владения. Более того, они продолжили аланскую традицию и охотно, за отдельную плату, отправляли свою молодежь повоевать за интересы Рима, проявить удаль, набраться военного опыта, ну и разжиться трофеями.
Расправившись с готами, гунны стали полновластными хозяевами от Алтая и Тянь-Шаня до Карпат и Балтики. Хотя, по сути, собственно гуннами (хуну, куны) была только правящая элита данного государственного образования, да еще относительно небольшая группа родов, составлявшая коренной юрт хакана, кочевавший в то время в степях Восточного Казахстана. Остальные племена разросшегося Эльпана:  теле, тохары, усуни, канглы, сако-массагеты, аланы, савроматы, финно-угры, готы, анты и множество иных, носили данное грозное имя просто в силу вхождения в гуннскую державу. Так же как ныне все жители России за рубежом воспринимаются как русские, а все жители не менее многонационального Китая – как китайцы.
Расширив свою империю и, наконец, обеспечив себе свободный доступ к земледельческим ресурсам, как за счет дани с Рима и таможенных сборов с транзитной торговли, так и за счет побратимов-славян, гунны оставили Европу в покое и занялись другими своими проблемами. А их хватало и внутри страны, где надо было удерживать в единстве всю эту разнородную в этническом, культурном и религиозном плане массу народа. И на востоке, где в 399 году Тоба Гуй – потомок Модэ из числа признавших в свое время власть сяньби и, соответственно, кровный родственник Баламбера, занял престол Поднебесной империи. И на юге, где последняя скифская (кушанская) династия пала под ударами Сасанидской Персии и теперь нужно было противостоять персидской экспансии.
Спокойствие на западных границах Эльпана закончилось в 423 году когда умер бездетный западноримский император Ганорий, и власть в империи захватил гот Иоанн Флавий. Естественно ни о каких «подарках» гуннам речь уже не шла. В ответ гунны под предводительством Ругила заняли земли готов к востоку от Рейна, а в начале тридцатых обложили данью Византию – сохранившийся осколок Римской империи, при этом увеличив размер взноса до 270 килограмм золота в год.
В 434 году вождями гуннов на западе стали Аттила и Бледа. Они завоевали и уничтожили рейнское королевство бургундов, и установили полный контроль над Северным Кавказом. С Византией, регулярно выплачивающей дань, гунны, в отличие от персов и готов, жили довольно мирно. Лишь дважды гунны вторгались в пределы Восточноримской империи. Первый раз, чтобы покарать разорителей скифских царских курганов и покончить с зародившейся во Фраки традицией решать свои финансовые проблемы, грабя могилы язычников. Второй раз, когда пользуясь междоусобицей в гуннских землях и сменой власти, византийцы на три года задержали выплату дани. Оба нападения носили сокрушительный характер, но достигнув поставленной цели кочевники незамедлительно возвращались за рубежный Дунай, вновь восстанавливая торговлю и добрососедские отношения. При этом в отношении германских племен и Западноримских владений гунны никакого миролюбия не проявляли, пройдя огнем и мечом большую часть Европы.
Но в 453 году Аттила, после нескольких не слишком удачных походов, неожиданно умирает, а собранная им в железный кулак пестрая смесь европейских этносов распадается на враждующие между собой племена, где лидерство вновь перешло к готам. С тех пор имя гуннов практически исчезает со страниц европейских хроник. Нет, ни сами гунны, ни объединенные ими народы никуда не делись. Большинство по-прежнему кочевало по привычным маршрутам. Произошла лишь смена династий в кочевой империи – вновь на смену потомкам Оленя-Солнца пришли потомки Грифона. Новыми владыками степей, лежащих к западу от Алтая стали выходцы из кушанской царской династии, вошедшие в историю под именами былых гуннов, эфталитов или хионитов. Центр кочевого мира сместился на юго-восток в Притяньшанье. Все силы были брошены на борьбу с Сасанидской Персией…. Но это уже другая сказка.