среда, 21 января 2004

Ночью настоящая зима, днём обещают метельные моменты с порывами штормового ветра. В окна, честно говоря, смотреть не хочется, как вспоминать худшее, чтобы оттенить прелесть текущего момента. Я уже в работе, хотя не прошло и недели после крепкого гуляния с очень трудным плаванием в бассейне на следующий день. А потом произошла историческая встреча потерявших друг друга родственников. Тогда-то и извлёк снова на свет Божий так и не разношенные туфли, которые когда-то достались Оле на льготной распродаже на последнем месте работы. В последний раз пробовал их разносить летом 1999 года перед поездкой на землю обетованную, но подошёл не так, и снова до волдырей натёр ноги. Весной 2002 года купил специальную жидкость для разноски, которая проела свою металлическую оболочку и испарилась. Потому что вскоре после ухода от табака из-за нарушения обмена веществ и отекающих ног пришлось надолго забыть о непокорной паре туфель всемирно известной фирмы «Саламандер», приобретённой в самом начале 90-ых годов. Итак, сказав «А», надев эти туфли, должен был произнести «Б», то есть начать разнашивать их дома, начиная прямо с понедельника. Сегодня нахожусь в них третий день, причём начал с того, что надел их на два носка. Когда останусь в одном носке, почувствую небывалый комфорт. Сегодня также должен поснимать изобильный снег и добраться до экватора 159-ой тетради. Снимаю со всех доступных окон после завершения первой порции версификационной работы, далее занимаюсь фотографией и отдыхаю, с прицелом вернуться к тетради ближе к вечеру. Всё-таки как хорошо иметь мощную аппаратуру, чтобы снимать издалека с самых неудобных и невыгодных позиций при слабом освещении. Информационный мрак, понятно, без малейшего просвета. В этом плане режим устоялся и как только устоялся, начал терять внутреннюю устойчивость. Назад, до мифа империи, так же далеко, как до богатого сильного государства с подобием хотя бы человеческого лица. После предстоящих ранней весной выборов застой в той или иной степени обеспечен, по крайней мере, на три года вперёд, отчего совсем не стоит расстраиваться, поскольку всё могло быть гораздо хуже. Напоминание из прошлого года.(вторник, 21 января 2003 г. Послеотпуское возвращение! Привет со святых Радонежских мест! Из Хотьково и Житниково, что за Озерецким, примерно в 24 км от Сергиева Посада. Окунался с головкой в купели трижды, позже запросто ходил босиком по снегу, почти не ощущая разницы температур. Теплынь. Море снега. Перспективы неоглядного простора с вершины холма у церкви и гостиницы для паломников. Речки Воря и Пажа, святые ключи, не замерзающая вода. Потом, удивительно хорошие дороги и российская глубинка с ностальгическими нотами воспоминаний о поэтической провинции. И всё это в каких-то 50 км от Москвы, за пределы которой не выбирался с 1999 года. Многообещающее начало 2003 года!)
            
                ***
Но перед тем как приструниться,
испытанным подручным прошлым
пройдусь по чистеньким страницам
этапы жизни подытожив!
О, Господи, как я старался
песчинкой просочиться первой
в незавершенное пространство
с несовершенством беспримерным!

Пока ещё цвету и пахну,
но всё, что выдано мне было
на вырост, стало просто прахом, –
исправь горбатого, могила!
И выбор наконец-то сделан,
хотя альтернатива взрыву
заветным словом не созрела,
как благо, в общем, не открылось….
          ______________

Другое типовое зданье
пятиэтажной школы средней
в том переулке рядом с баней,
где брал формальные барьеры!
Или в конце 60-тых
опять-таки, в Москву вернувшись,
как в январе я начинался
во все свои глаз и уши!

Держался прошлым повсеместным
языческим косноязычьем
предощущений и предвестий, –
в грядущем гений без кавычек!
Промчится жизнь неудержимо,
в воронку втягивая годы,
не веря каторжным режимам
и рабству в степени господства!

Чего хотелось, не желалось,
поскольку сволочной дорогой
всё начиналось и кончалось
душепротивно тошнотворно….
Уж больно щедрым оказался
отцовский горемычный опыт
особой сталинской закалки
великой лагерной эпохи!

Доколе же транжирить время,
что пуще денег истекает:
как спят друзья, враги не дремлют,
а у кого судьба другая?!
И сам страшился непогоды,
от самого себя спасался
и в чудо внутренней свободы
никак поверить не решался!

четверг, 22 января 2004
Утром решил пропустить баню по внутреннему желанию, упирая на завтрашний контрольный заплыв в бассейне. Кроме того, зимняя непогода. Продолжение метели, которая давно должна была прекратиться. И дело даже не в самой погоде, но в толпах людей, которые просыпаются во время движения на свои рабочие места. Вспоминаю дни после новогоднего пропуска бани и первых двух посещений бассейна 2-6 января. Потом четверги 8-15 января, когда после бани изрядно раскрепощался, что приводило к перенапряжению по пятнцам на водных дорожках. Другими словами, не смог пока органично совместить все нагрузки и удовольствия, желания и соблазны. Слишком много нового, слишком много старого во всех смыслах и аспектах движения. В 10-ом часу просветлело до того, чтобы снова подумать о камере, чистом снеге. А также о напольной лампе, которую можно заменить или отремонтировать за приемлемую плату, о чём вчера точно узнала Оля во время поиска «подарочного» утюга для Татьяны Чернецовой. И несколько позже вообще расчистилось небо, так что пришлось ещё раз снимать те же виды в новом как бы освещении. Январь сегодня и завтра будет совсем, как забытый классический январь. К тому же, впервые запечатлённый на снимках, он представляет особенный интерес. В прошлогоднем файле №10, цитату из которого привёл вчера, ни стихотворных столбцов, ни картинок. Кстати и В. Ш-н объявился по телефону. Он на этот раз ездил с Борей на крещенское купание в незамерзающей речушке под Радонежской церковью. Лиза перенесла сдачу зачётов на завтра, поскольку только вечером нашла нужный реферат, поэтому сегодня немного освободила Олю.  В конце концов, вышло так, что вместо того, чтобы трудиться, я просто-напросто решил увильнуть от проходки в тетради. И окончательно исчерпал все заранее записанные новые фильмы.

пятница, 23 января 2004
Мороз и солнце! Причём, ночью держался очень приличный мороз до -16°, впрочем, поздним утром дома уже совершенно незаметный, поскольку солнце показывало свою день ото дня нарастающую мощь. Вставал исключительно трудно, но зарядку на балконе небольшую сделал. Пробовал даже подтягиваться! Снимал из открытых окон, проверяя автоматический режим на большом Сони. Практически фотографировать как бы начал с нуля, сызнова снимая всё те же объекты, что и ранней весной прошлого года, но с поправкой на эволюцию в познании и технических средствах. Возобновлять проходку не тороплюсь, накапливая силу и энергию для нового марш-броска, переживая постоянные перепады давления и возмущёния в магнитном поле Земли. И продолжаю разнашивать, ставшие уже  символическими туфли эпохи нашенской перестройки. Над головой все эти дни в разное время продолжаются оглушительные действия. Был, правда, небольшой праздничный перерыв. Завтракать перед бассейном сегодня снова не придётся, но плавание, полагаю, обойдётся мне «дешевле», поскольку вчера не был в бане и режима не нарушал. И камеру с собой захвачу: сделать пару снимков на зимнем январском «десятиградусном» морозе, который когда-то «трещал» в каком-то стишке из учебника на фоне нашего биробиджанского тридцатиградусного, и здорово смешил меня и сверстников в пятом, кажется, классе. И даже не подумал о том, чтобы уважить мороз и как-то специально одеться. Достаточно видавшей виды боевой голубой рыночной шерстяной шапочки, которую привёл в порядок накануне четверга. Когда заглянул в почтовый ящик перед тем, как выключить компьютер, выскочило письмо от Марка, точнее от Светы, которая делилась с детьми последними новостями и событиями. Читал письмо вслух, подключив Олю, которая вовремя напомнила мне о картошке. Всё беру с собой, выхожу, иду по другому пути, заранее примериваясь к панорамам и картинам, которые бы захотелось снять на камеру. Мороз оказался с ветерком, но зато было много не только снега, но и света. И я открыл настоящий зимний фотосезон в районе. Снимал до и после того, как прилично вполне отплавал уже четвёртую пятницу. В следующий раз, в заключительную январскую пятницу 30-го буду добывать абонемент на февраль и март. И это будет уже после, надеюсь, банного четверга – дня рождения Оли. В начале пятого уже был дома с картошкой и капустой, не считая полсотни сделанных снимков, которыми занимался затем после «завтрака» ещё добрых полтора часа. Снег, деревья, настоящая январская зима, дома и люди на хорошо знакомых улицах. А также первые закатные краски. Итак, взял ещё один барьер в смысле съёмок на морозе, пока камера держит тепло тела и рук. Теперь можно со спокойной душой возвращаться к извлечениям из 159-ой тетради, где уже пересекаю экватор на заключительной январской неделе юбилейного года.

                ***
Особенно по пятницам заметно,
что от недели мало что осталось:
всё время с понедельника по среду,
как молоко в кастрюльке убежало!
В четверг разрядка выходного, баня,
и как ни хороша всегда пропарка,
душе она немного прибавляет,
но обновленье стоит всех подарков!

И пятница опять-таки, понятно,
сжимается преддверием субботы,
как перед смертью надышаться внятно
или душой сказаться бесподобно?!
Борьба с творца ответственность снимает,
и можно быть удачливо бездарным
в свой день базарный, ничего не зная,
помимо торга с мелочным азартом!

И отдыхаю, словно подыхаю
при двух мирах, развившихся безбожно:
слаб человек, когда он не Катаев,
чей «дьявол» Бога стал сильней и больше!
Пещерный дух наскального рисунка
что джин, освобождённый из сосуда:
рискованно и даже безрассудно
раскованность приходит, словно чудо!

И только удивляться остаётся,
что места не находится пространству
и времени совсем не остаётся,
чтоб друг для друга людям постараться!
Нет чувству многомерному свидетельств!
Лишь только с точки заданной сместиться,
всё есть уже, – воображенье вестью
на самом деле в жизни подтвердиться.

И разве знаем, кто мы и откуда,
торча «волчками» воли и покоя
в движении настолько абсолютном,
насколько равновесие позволит?!
Невероятно целостное наше
от чаши расколовшейся роскошной
феноменальной силой заставляешь
кружиться каруселью из осколков!

Разбросанной материи подобно,
имеем столько, сколько потеряем,
стремясь к возврату, рано или поздно,
и Бога в этом мире обретаем,
как в крохотной крупице голограммы
зерно вселенной беспредельно полной,
стремясь всё так же к «встрече и слиянью»
в одном венце, точнее вечном доме!



                ***
Что бы там, ни говорили,
будем жизнью наслаждаться,
не впадая в эйфорию
от просвета в «тёмном царстве».
Мало кайфовали что ли
при соцклимате роскошном,
ведь бывали всем довольны
в виде социально пошлом.

Расстояния и годы
не укладывались в сроки,
ожидание погоды
заменяло чувство долга.
И культурная надстройка
доброй сотни поколений
оказалось на помойке
для отходов наслаждений!

Всей Земли бы было мало
во все стороны раздаться:
всем, чем можно, прирастали,
чтобы только не распасться!
Поглощали побеждённых
и наследовали слабость,
нищету и обречённость,
словно мировую славу!

Пожинаем воздаянье
и возмездье не впервые
потому, что покаянья
нет у окаянной силы!
Непомерные масштабы
с бременем бездарным слиты
беспросветной жажды рабской
стать господствующей силой!

И для ясности не будем
даже приводить цитаты,
чем скорей своё забудем
баснословное богатство, –
заметём следы быстрее:
каждый как-то постарался,
чтобы рухнул стиль имперский
и святой Союз распался!

суббота, 24 января 2004
Меняется погода. О солнце уже забыто, сгущается пасмурь, но относительный мороз всё ещё держится во всей своей вчерашней силе. Уже позвонил Шурику, - прошла целая неделя после первого знакомства, - чтобы дать добро на приход в любое время, а общую встречу планируем на следующий уик-энд, на который также автоматически переносится день рождения Оли. Письмо Марку и Софе откладываю до позднего вечера, если не вообще до понедельника, поскольку завтра предстоит ещё одно невероятное событие: день рождения Татьяны Чернецовой в музее Маяковского на Лубянке. Кроме того, предстоит сегодня пройти и по возможности преодолеть основной январский барьер 1977 года в 159-ой тетради. А день начал с зарядки на балконе, на котором навёл относительный порядок для своего удобства и на всякий другой случай, поскольку ожидаются гости. Тронул гантели после контрольных упражнений, которые после начала плавательного сезона начали удаваться лучше, потом и на перекладине повис. Показал вчерашние фото Оле и готов к дальнейшему движению.

                ***
Когда рассеется туман
из неприятных ощущений,
а ложь о лучших временах
утратит искус обольщенья, –
прощай, «возвышенный обман»,
вполне достаточно экрана,
чтоб воспарившая мечта
облагородила реальность!

Пусть не усваивают смысл, –
бывают в жизни огорченья, –
а чувство переходит в мысль
одним из видов искупленья….
Возможно, святость так хранит
всю жизнь хранимый свыше тайной
эпохой призванный артист
помимо общего признанья!

И сколько вздора бы ни нёс,
привычкам общим уступая,
идя на гостевой запрос,
как дома временный хозяин,
он разорялся навсегда…
до озарённого явленья,
едва лишь пробивался дар
раскрепощённого движенья!

Однако атомам ядра
при щедрости цепных реакций
с настроем общим на распад
от взрыва трудно отказаться!
В век торжествующих невежд,
удачливых торговцев честью
альтернативы слову нет,
хотя не избежать возмездья!



                ***
Тут мощная встречает тишина,
в которой испаряются сомненья, –
лица иначе просто не поднять,
не оторвать от дола взгляд мгновенно.
Январь ещё не кончен, но уже
истёк в своих похмельных отголосках
давно забытых праздничных торжеств
с бальзамом чуда при болезнях роста!

Самозабвенный лепет, детский бред
соблазнов, неосознанных желаний: 
великих ожиданий и надежд
блеск глаз уже из области преданий!
Что правда без крупицы красоты –
сплошное зло, известно повсеместно,
но ложь и пошлость мнимой простоты
самообманом покрываем честным.

Как было всё, имелось ничего,
как никого вокруг, но отвоёван
внутри себя пространственный чертог
помимо внешних ощущений дома.
Тут мощная встречает тишина
и на полёт пространство подмывает,
как так же пресловутая толпа
признанием на славу обрекает!

Дошёл до перепутья «Подарка» к 50-летию Оле, а также «Слова», то есть 28 января 1997 года, и на этом успокоился, уверенный, что дошёл до той черты внятности, на которую был тогда способен. А, между тем, за окнами истекает очередной световой день без особых проблесков. Далее, ожидание Шурика со смешанными чувствами, наконец, встреча у себя дома, обычное общение под управлением витающего в пространстве мирового духа. Оля успела помыться, вовремя разрешилась новая история с Мишей, который благополучно вернулся с соответствующими объяснениями.

воскресенье, 25 января 2004
И снова день Татианы, на этот раз с торжественным выходом на творческий вечер Тани Чернецовой, который должен завершиться фуршетом в честь её отложенного с 6 января 55-летия! Будут люди, с которыми дружили и поддерживали дружеские отношения на протяжении десятилетий, так что камеры, которые захвачу с собой, будут очень кстати. День снова пасмурный и невнятный, в меру прохладный, в меру по-январски тёплый. Одеть по такому выдающемуся случаю, понятно, нечего, но я не падаю духом: начали получаться контрольные упражнения, что обещает еженедельный прогресс вида и формы. Другими словами, начну думать об одёжке, по которой встречают, только тогда, когда можно будет убедиться в правильном направлении тенденции и всё такое. И поехали, и приехали, и пошло дело, и начались съёмки по ходу всего действия, которое не смогли испортить даже главные устроители, ратующую за почти потерянную русскую культуру со времён Чубайса и Бурбулиса, наступивших когда-то на любимую мозоль писателей-деревенщиков, литературой которых, оказывается, до сих пор православная земля наша держится. Приехали многие с их курса, выступали другие представители культуры и всё такое. Потом была приличная выпивка и хороший стол. Праздничные суета и воспоминания. Татьяны сын Борис вырос в симпатичного молодого человека, и всё выглядело так в этот вечер, как будто её несусветно тяжёлая и несчастная жизнь удалась на самом деле. О том, что было на сцене, пока рассуждать не буду, поскольку главным событием был творческий вечер Татьяны, за которую все искренне  радовались. Дома добавил немного, просидел до светлого раннего утра, пытаясь оптимизировать фотографии, послал письмо с претензиями в Израиль: пусть пообижаются! Позже вдогонку послал ещё одно утешительное послание.

понедельник, 26 января 2004
Понедельник был, как всегда, благословенным, но и не лёгким показался, главным образом из-за употреблённого на общих радостях, под шумок чествования Татьяны. Новые люди, смешанные со старыми привычными ощущениями, выход в полусвет в кои-то веки. Наконец, новая практика для двух камер. Во второй половине дня позвонила Елена, сообщила, что подобрали снимок в очередной номер, попросила разведать насчёт «Эйфелевой башни» изо льда, которую муж подарил любимой жене. Это произведение оказалось справа от «Перекрёстка», и я его достал из окна балкона большим Сони. Первый вариант ледового сооружения разбили вандалы, тогда поставили нынешний экземпляр и даже как то охраняют от идиотов в смысле балбесов. Так что январь продолжается, не взирая на состояния души и тела. Снова большую часть дня занимаюсь вчерашними фотографиями: первый опыт, первые блины комом, и всё такое, но есть и удачные снимки. Только после второго отдыха прихожу в себя, ем горячее, возвращаюсь к компьютеру для повседневных дел. Оля после дня, проведённого у Лизы, пошла к Юле, где и пребывает до сих пор. А время уже близится к полуночи, и ей ещё с собакой надо гулять. Завтра снова бассейн, возможно, после плавания буду добывать абонемент на следующие два месяца! Ночью пришли сердечные письма из Кирьята и Кармиэля с ворохом встречных претензий, на что тоже надо было отвечать.

вторник, 27 января 2004
Отсыпаюсь, встаю, завтракаю, перед бассейном снимаю башню изо льда в непосредственной близости, потом еду в бассейн на час раньше. Но, оказывается, взрослым абонементы будут продавать только с четверга. Стало быть, я был прав, когда планировал приобрести абонемент в пятницу, после заключительного январского посещения. В это время задувал не слабый ветер, небо очищалось от облаков и туч, и я спустился по откосу в лес, где снег оставался относительно пышным и свежим. Плавал лучше, нежели чем в прошлые пятницы после возлияний в предшествующие им четверги, поскольку за сутки сумел вполне наладиться и вернуться на свои круги. По возвращении снова занимаюсь снимками, отправкой в редакцию изображения ледовой башни, пишу ещё одно письмо в ответ на письмо Марка, которого задело за живое. И время незаметно убегает к тёмному вечеру, давно надо было варить супчик, нагревать чай. Оля придёт сегодня пораньше, заскочив по пути в магазин. И январь уже на исходе, и к четвергу обещают возвращение на нуль градусов, что при нынешнем обилии снега чревато великой распутицей. И съёмки продолжаются в зимних условиях: незакрытыми остаются только полтора месяца от целого годового круга.