Обуза

                Рассказ
 От этого крика нет спасения. Он свободно преодолевает все двери, закрытые наглухо, назойливо лезет в уши и, кажется, звенит уже в самой голове. Это кричит Обуза. Она мучает криком с полчаса, но нам они кажутся вечностью. Кричит она не зря – ей давно пора есть, но заняться ею пока некому, акушерка с санитаркой принимают роды. Что-то там у них не ладится, бьются уже который час, вызвали гинеколога и хирурга… Детей на кормление разнесли бегом, а забирать их не приходили. Так и посапывает наша малышня на подушках под боком у матерей. Все мирно спят на сытый желудок. А голодная Обуза одна заходится криком в детской комнате.
 История Обузы необычна, и все, кто попадает в роддом, узнают ее в первые же часы своего пребывания здесь. Мать Обузы была доставлена сюда с сильнейшими схватками прямо с поезда. Ее еле успели переодеть и положить на стол, как она родила прелестную девочку, крепенькую, звонкоголосую, с широко распахнутыми синими глазами.
- Ах, какая славная! – восхитилась Лина Павловна, принимавшая роды, и показала ее матери. Но та взглянула равнодушно и даже брезгливо.
- Да ты не смотри, что она красненькая! – по-своему поняла ее акушерка. – Краснота быстро пройдет, и будет твоя дочура хоть куда!
 Но брезгливое выражение так и не сошло с лица роженицы. Она наотрез отказалась кормить девочку, написав в подтверждение заявление, потрясшее всех работников роддома неприкрытым цинизмом.
- Вы только представьте, - возмущалась маленькая тетя Шура, давно уже работающая здесь санитаркой, - так и написала, мне, мол, только двадцать лет, хочу пожить для себя и такая обуза, как ребенок, мне не нужна. Я ей говорю: «Зачем же ты рожала, коль она тебе обуза?» А она мне спокойно так: «Аборт вреден для здоровья. Разве вы не знаете?» И откуда только они такие берутся, кто их этому учит, какие родители?
 Всего лишь три дня пробыла эта кукушка в роддоме, с завидным спокойствием перенося и крики голодной малютки, и ненавидящие взгляды женщин.
- Перед отъездом малевалась целый час да ногти точила, - вспоминают акушерки.        В ее модной маленькой сумочке, кроме косметики и денег, не было ничего, никаких документов. А те фамилия и адрес, что она указала в заявлении, оказались вымышленными. Словечко же «обуза» из него прочно прилипло к девочке.
 Вот уже несколько месяцев, как Обуза в роддоме. Судьба ее ясна: подрастят немного и передадут в Дом малютки. Все в роддоме жалеют ее, каждый старается что-то для нее сделать: искупать, вынести на прогулку во двор, поиграть, подарить распашонку или ползунки. Роженицы всегда оставляют для нее молоко, а то и кормят грудью. Вот и сейчас в специальной баночке приготовлен для нее «обед», и наши взгляды то и дело останавливаются на этой баночке. Измученные долгим криком, мы уже просто мечтаем о том моменте, когда появится акушерка, держа на одной руке всю зареванную, но все равно такую хорошенькую по сравнению с нашими красными «лягушатами» маленькую крикунью, а в другой – бутылочку с соской, к которой устремлено все существо девочки. Мы знаем, что, наевшись, она станет сущим ангелом, будет благодарно улыбаться всем нам, радостно пускать пузыри и что-то весело лопотать на своем непонятном языке.
- Ах ты, радость наша! – говорит обычно при этом Лина Павловна. Но сейчас акушерке очень некогда и, слыша надсадный крик, она, возможно, раздраженно думает: «Вот уж действительно – Обуза!..» А девочка все кричит и кричит. В ее крике, все больше и больше похожем на призыв «Ма-ма!» – обида и непонимание.