Глава 4

Среда, 3 ноября 1999 года
Вечер среды выдался хорошим – из полоски серых облаков на небе выглянуло неяркое солнце. От земли и деревьев вдоль дорого пахло прошедшим дождем. Дело было около старого кладбища в западной части Орданиса. Оно начиналось почти сразу же за тротуаром; в нескольких метрах от него стояла, скорбно склонив голову, женская фигура из белого камня. По обе стороны от статуи протянулась железная ограда, мокрая от выпавшей воды. А за оградой сначала шли песчаные дорожки, проведенные под прямыми углами, а квадраты между ними заполнялись могильными плитами.
Было около четырех часов, когда на кладбище появилась небольшая – человек десять-пятнадцать – группа людей. Во главе колонны мистер Арсоу, отец и сын Джонсоны, а также хмурый парень в джинсовой куртке, до того убиравший ветки с дорожек, несли гроб с телом Вики. За ними шел приглашенный пастор, еще сзади шел Барти, очень осторожно переставляя ноги, а миссис Тренеттон не могла идти сама и ехала в инвалидной коляске, которую толкала перед собой Мэри. Замыкали колонну совсем постаревший Митчелл, миссис Арсоу и миссис Джонсон. Последняя вела за руку младшего сына; мальчик не мог еще в полной мере понять, что же произошло, но его личико, выглядывавшее из воротника, было насупленным и серьезным, под стать обстановке.
Гроб поставили на землю и отодвинули его крышку. Пришедшие стали проходить мимо него, миссис Тренеттон надолго задержалась и начала перебирать пальцы умершей.
 - Дорогие мои, - заговорил пастор, - нас покинуло удивительное создание. Мисс Виктория была светлым, бесконечно добрым и всеми нами любимым человеком. Так, к сожалению, часто бывает, что от нас уходят лучшие из тех, кого мы знаем. Жизнь мисс Виктории оборвал несчастный случай…
 - Какой еще несчастный случай? – вскричала миссис Тренеттон. – Ее убили, слышите вы? Мутант убил ее!
 - Дорогая, - умоляюще сказал Барти, - можно хотя бы не здесь?
 - Ты вообще замолчи! – крикнула ему жена. – Это ты привел эту тварь в наш дом! Как ты смеешь теперь открывать свой рот? – по ее лицу потекли слезы. – Почему эту тварь даже не ищут? Что должен сделать мутант, чтобы его наказали? Разрушить Эмпайр Стейт Билдинг или протаранить на самолете Белый дом? Мутант разрушил мой дом, убил мою дочь и искалечил меня, и он все еще гуляет на свободе! С каких пор мы оказались под ногами у кучки уродов, когда нас перестали считать за людей?
 - Мама, - зашептала Мэри, - прошу тебя, успокойся.
 - Мэри, доченька моя, - миссис Тренеттон подняла на нее глаза, - ты ведь, моя хорошая, тоже ненавидишь этого подонка, убившего твою сестру?
Мэри замешкалась с ответом. Что-то внутри просто не давало ей накричать на Джона Уильямса. Миссис Тренеттон всхлипнула и откинулась в кресле. Такой растоптанной она себя никогда еще не ощущала.
 - Ладно, - засуетился пастор, - давайте закончим с этим.
На полотенцах гроб опустили в яму и засыпали землей. Люди двинулись в обратный путь, остался один только парень в джинсовой куртке, присевший на кладбищенскую ограду. Сидел он так долго, щурясь то на облака, то на мраморные плиты надгробий. Вот стемнело, парень встал на ноги возле могилы Вики и описал руками полукруг в воздухе. Земля вокруг глухо задрожала; на нее опустился огромный прозрачный цилиндр. У его основания взлетели в воздух мелкие камни, прутики травы и листья. Лицо парня стало облазить: исчезла массивная челюсть, оспины на лице, нос приподнялся, к нему слегка съехались глаза. Волосы из темных и курчавых стали светлыми.
Вернув себе настоящее лицо, Джон наклонился над могилой. Барьер был выставлен превосходно, ни один сторонний человек не мог ни услышать, ни увидеть, что происходило внутри. Уильямс тряхнул рукой, будто сбрасывая с нее налипшую грязь. Земля перед ним разошлась в стороны, ссыпаясь в неровные горки. Колдун извлек из могилы сам гроб и открыл его.
 - Ничего, Вики, - сказал он. – Ничего.
Мутант разрезал одежду на животе девушки и обнажил его. Рана от обломка была сквозной  и очень широкой. Уильямс запустил руку прямо внутрь нее и постарался зарастить так же, как он лечил и свои раны. С чужим телом получалось намного тяжелее; только с пятой попытки внутри у Вики начало потрескивать и сходиться. Когда встал на место позвоночник, стало полегче, руку мутанта стало выталкивать обратно на поверхность. Наконец Джон провел обеими руками по животу Вики. Он отлично видел в полумраке и рассмотрел, что расхождения, сукровица и слегка зарубцевавшиеся края раны исчезли без следа.
Меньшая часть была сделана. Теперь Уильямс намеревался провести свой эксперимент. В других условиях он и не пытался бы осуществить такое, слишком уж рискованной казалась затея. Но здесь и сейчас терять было уже нечего.
Джон распростер руки в стороны. Из них он выпустил два воздушных потока, зацепил ими землю и воздух внутри цилиндра и стал раскручивать. Здесь надо было идеально подобрать размер энергии – при малой мощности не было бы никакого результата, при большой – человеческое тело просто разорвало бы на части.
Джон все-таки нарастил обороты. Воздух стал громыхать, как огромный двигатель, по краям он почти закипел, да и в сердцевине, где стоял мутант, стало заметно теплее. Мусор, поднятый над землей, стерся в пыль; воздух уже свистел, над головой колдуна стали мелькать ярко-голубые молнии.
Уильямс сжал кулаки, выдохнул и направил в себя весь поток энергии. В каждый сантиметр его тела поступила невыносимая боль; только благодаря тому, что он был мутантом, Джон еще сохранял контакт с реальным временем. Сооруженный им цилиндр развалился, одежда Джона стала тлеть и свисала в виде лохмотий с его плеч и ног. Воздух раскалился уже до такой степени, что волшебник не мог дышать и не чувствовал биения сердца. Его кожа иссушилась и треснула на щеках. Колдун понимал, что при таком напряжении у него скоро не выдержат кости, и он просто взорвется, уничтоженный своим же заклятием.
И вот за пару минут до того, как это должно было произойти, Джон опустил руки на тело Виктории – одну на лоб, другую на грудь напротив сердца – и разрядил в нее половину энергии. Девушка бешено задергалась внутри гроба, извиваясь всем телом. Ее ноги сгибались и разгибались обратно, рот приоткрылся. И тут Джон не выдержал и все-таки отключился – на секунду, но этого оказалось достаточно. Контакт между ним и Вики распался, и мутант отлетел от могилы.
Он корчился на земле, прижимая к животу сильно обгоревшие руки. Правый глаз вообще ничего не видел, левый окрашивал происходящее в какой-то зеленоватый оттенок. Во рту было сухо, как на асфальте в тридцатиградусную жару. Сила Джона никуда не делась, но она забилась в дальние закоулки его сознания, сердито бормоча: «Да ну тебя к черту. Вот успокоишься, тогда и поговорим».
Мутант встал на четвереньки. Из носа у него текла кровь, от жара въевшаяся в кожу. Уильямс увидел, что гроб развалился на куски. На месте, где он раньше стоял, сейчас что-то шебуршилось и вот-вот должно было подняться.
 - Оживай, - прошептал Джон. – Оживай же!
***
Вечером 3 ноября Кристина Уильямс пила чай у себя дома.
Она знала, что произошло в семье Тренеттонов – об этом говорил уже весь Орданис. Газеты писали, что дожди размыли грунт, и потому часть дома обрушилась, что привело к человеческим жертвам. Кристина этому не верила. Пропал ее брат, хотя, по идее, он уже прекратил работать в том доме. Но Джон с его силой вполне мог сотворить такое. Если он напал на Тренеттонов, если это он убил их дочь, то он, конечно, преступник. Но в розыск его не объявляли. Это значит, что полиции он неинтересен, однако за него могли взяться и какие-то другие службы. Он ведь волшебник или это мерзкое слово – «мутант»…
На звонки Джон не отвечал – ни по домашнему, ни по мобильному. Набрав его в очередной раз и послушав с полминуты ровные гудки, Кристина повесила трубку.
В ящике стола она нашла несколько фотографий – на прошлый день рождения Кристина ездила с братом в Кретонский парк. Здесь они стояли на мосту возле озера: широко улыбавшаяся Кристина с черными очками на лице и Джон, которому солнце светило прямо в лицо, он морщился и изо всех сил старался отвернуться. А вот Джон сидел в лодке, склонив голову набок, и сосредоточенно смотрел в объектив.
 - Хотя бы скажи, где ты, - прошептала Кристина.
 - Здесь, - ответили ей.
Кристина обернулась как ужаленная. У двери действительно стоял Джон, но боже, как он выглядел! Вся его одежда обгорела, лицо и руки были испачканы сажей, и от брата пахло горелыми волосами – запах у них как у подмоченных спичек.
Джон схватил кувшин с водой, стоявший на столе, и несколько раз жадно глотнул из него.
 - Прости, - сказал он, - в горле пересохло. И извини, что не звонил. Не хочу, чтобы много кто знал, что я здесь. Я схожу умоюсь, ладно? А на одежду не смотри, это я сейчас исправлю.
 - А ну стой! – строго сказала Кристина. – Ты никуда не пойдешь, пока не объяснишь, что здесь происходит.
 - Я здорово влип, Крис, - крикнул брат из ванной. – История очень серьезная, - он вышел уже в чистой одежде.
 - Что случилось?
Джон пересказал ей события нескольких последних дней. О случившемся на кладбище он почти не говорил, отделавшись несколькими рублеными фразами.
 - Офонареть можно, - только и выговорила Кристина. – И что ты собираешься делать?
Джон пожал плечами:
 - Не знаю. Если честно, мне хочется сдаться.
 - Сдаться?
 - А что такого? Я совершил преступление, я убийца и осквернитель праха, - брат показал два пальца. – Не считая истории с Диком. Людей наказывают и за меньшее. Я не всегда могу себя контролировать, это угроза всему городу. Из-за одного инородного тела перенастраивать всю систему – это смешно. Думаю, в Конторе знают, что делать с такими, как я, раз уж она работает по мутантам.
 - Ну подожди, - сестра взяла его за руку. – Мы что-нибудь придумаем.
 - Мы придумаем? – переспросил Джон. – При чем тут мы? Сестра за брата не ответчица. Мои преступления, мне за них по зубам и получать. Если к тебе придут, скажи, что вообще не знала, что я мутант. Скажи, что ничего такого я при тебе не делал. Должны поверить.
 - Не говори так. Начни с чистого листа, поменяй себе лицо, ты ведь можешь. Уезжай куда-нибудь далеко и живи заново.
 - Куда я уеду? – усмехнулся Джон. – У тебя есть знакомые, готовые впустить в свой дом мутанта? Я таких не знаю.
Здесь раздался звонок в дверь. Пришедший очень долго нажимал на кнопку, отчего звук вышел протяжным и оглушительным.
 - Ты кого-то ждешь? – спросил Джон.
 - Нет, - Кристина помотала головой.
 - Я открою, - брат поднялся. – Если это из Конторы, скажу, что силой заставил тебя открыть мне.
 - А если нет? Тебя же увидят!
 - Да какая теперь разница?
Джон долго возился в прихожей. Он что-то говорил, ему отвечали густым басом. Наконец он вернулся, подвинул стул и сел, а за ним следом вошел, едва протиснувшись в низкий проем, здоровенный мужчина с лицом размером с кухонный таз.
 - Как ты меня нашел? – спросил Уильямс.
 - Я не смог до тебя дозвониться, приехал к тебе домой, тебя там не оказалось. И я подумал, что ты мог бы быть у своей сестры. Ничего сверхъестественного. Простите, я забыл представиться, мисс Уильямс, - мужчина попробовал поклониться, что далось ему с огромным трудом. – Майк Доусон, давний знакомый Джона.
Кристина зашипела, как рассерженная кошка, и всеми ногтями вцепилась в протянутую руку Доусона:
 - Сволочь! Гнида! Ненавижу тебя!
 - Стой, Крис! – Джон обхватил сестру поперек туловища и усадил обратно. У Доусона на руке осталась пара глубоких отметин. Джон подул на них, и они затянулись.
 - А у вас тяжелая рука, мисс Уильямс, - уважительно сказал начальник.
 - Не такая тяжелая, чтобы вырвать вам глаза, - отрезала Кристина.
 - Позвольте, я сяду? – Доусон уселся прямо на ковер. – Знаете, мисс Уильямс, если бы я так бил каждого человека, которому захотелось подкузьмить мне, мне и поговорить было бы не с кем через полгода, - видя, что Кристина едва удерживается от второго рывка, начальник сдался. – Хорошо-хорошо. Давайте закончим наш спор, не начиная, и останемся при своем. А ты Джон, понимаешь хоть что-нибудь с первого раза? Я ведь говорил тебе – сиди дома и не делай глупостей. И чего ты на это кладбище поперся?
 - Ты уже и про кладбище знаешь?
 - Над ним сегодня полыхало так, что об этом полгорода знает. Что ты хотел там сделать?
 - Я подумал, что у меня получится оживить Вики.
 - И как, вышло? – ухмыльнулся начальник.
 - Нет, - поспешил ответить Джон.
Доусон прищурился, но не стал больше ничего спрашивать, а только кивнул:
 - Правильно. Ни одно заклятие не поднимет покойника. Даже поразительно, как такая мысль вообще могла придти тебе в голову. Но не суть важно. Что скажу, Джон – я не советую тебе обращаться в Контору. Внутри нее тебя не захотят увидеть. Для них предпочтительнее наблюдать за тобой на расстоянии. Навряд ли Контора захочет говорить с тобой в открытую, но после сегодняшнего случая она постарается установить над тобой полный контроль, и сделать это незаметно.
 - А это в принципе возможно? – удивился Джон.
 - Для них вполне. Не знаю, понравится ли тебе жить с поводком на шее. У меня есть для тебя хорошее дело, надеюсь, ты им увлечешься.
 - Джон не будет делать ничего из того, что вы ему посоветуете, - сказала Кристина. – Вы и без того хорошо испортили жизнь нашей семье.
  - Моя неразумная повелительница, - кротко ответил Доусон, - взгляните на ситуацию повнимательнее. Ваш брат – мутант, и не смотрите на меня с такой злостью, я просто назвал вещи своими именами. Джон – это ходячая атомная бомба, и эта бомба не всегда в состоянии контролировать саму себя. Один раз Джон уже сорвался, если это произойдет еще раз, я боюсь, будет взрыв уже внутри самой Конторы. Часть ее сотрудников просто не захочет мириться с тем, что происходит в городе, и они начнут на вашего брата охоту. Среди них тоже очень много мутантов. Джон, даже по их меркам, существо выдающееся, убить его будет непросто, поверьте на слово. Это будет настоящая бойня, мисс Уильямс, почти что вторая Хиросима. И при этом погибнут сотни невинных людей; я не говорю, что их убьет ваш брат, нет, их убьют парни из Конторы – просто потому, что они окажутся не в то время и не в том месте.
 - Откуда тебе все это известно? – спросил Джон.
Доусон усмехнулся:
 - Нет, сам я не из Конторы, если ты это имеешь в виду. Мне об этом рассказывал один мой знакомый, которому довелось с ними сталкиваться. Это совершенно замечательный мужик, его зовут Эммануил Капрай. Он живет в Сегреде, хорошем городе на Западе. У Эммануила своя клиника с широким выбором профилей, а ты в этом деле, как видно, соображаешь. Если ты хочешь вывернуться из-под диктата Конторы, лучшего варианта, чем Эммануил, тебе не найти.
 - Советуешь бежать?
 - Почему бежать? Скорее, выбрать развитие своей жизни. Можно жить в Орданисе за миллионами замков, которые Контора поставит, чтобы держать тебя, и идти только туда, куда тебе позволят. А можно развернуться в Сегреде и начать с чистого листа. Убил одного человека – спасешь жизнь тысячам других. Имея такую огромную силу, такой выдающийся дар, прятать его в карман – не слишком ли расточительно, Джон?
 - Разрешите подумать? – попросил Уильямс.
 - Конечно, подумай. Только помни одну вещь – сейчас десять часов, в полдвенадцатого уходит последний на сегодня поезд на Сегреду. А дальше они поставят заслон, и прорваться наружу будет гораздо сложнее. Я подожду тебя на улице в машине, если надумаешь уходить, дай знать, я довезу тебя до вокзала.
Джон Уильямс повернулся к своей сестре:
 - Ну, что скажешь, Крис?
 - Ты меня слышал, братец. Лучше пусть у меня будет живой брат далеко на Западе, чем мертвый в родном городе. Доусон вызывает у меня отвращение, но сейчас он прав. Ты очень сильный волшебник, Джон, ты должен помогать людям, и на Западе это выйдет у тебя намного лучше, я уверена. А эти люди или нелюди из Конторы – они хитрые и подлые какие-то. Честным людям незачем прятаться за углом и шпионить исподтишка. Я не хочу, чтобы ты оказался у них в руках. Они постараются избавиться от тебя. Беги, Джон. Живым всегда хорошо.
 - Эх, не погуляю я на твоей свадьбе, - вздохнул Джон. – Даже подарка еще не купил. Думал, дурак такой, что потом успею. Кто же знал, что так все завертится.
 - Да и ничего, плюнь ты на это. Главное – жить нужно, любить, работать нужно. Не все же чужие машины от грязи чистить. У тебя задатки чудесного доктора, Джон, разверни их.
 - Да, - мрачно согласился Уильямс. – Плюнуть на все.
 - Джонни!
Он улыбнулся, услышав такое обращение.
 - У тебя ведь в воскресенье день рождения. Двадцать пять лет.
 - Ага. Веселая дата получается.
 - Возьми, я приготовила тебе подарок, - Кристина поискала в шкафу и отдала ему маленький пакет. – Я знаю, у тебя постоянно мерзнут руки зимой.
У Джона из глаз потекли слезы. Он не утирал их и просто стоял, прижимая к груди кожаные перчатки на меху, будто это было самое дорогое в его жизни. Он крепко обнял сестру:
 - Прости меня, Кристина! Прости меня!
 - Будет тебе, - Кристина и сама едва не плакала. – Давай там не глупи, Джон. Одевайся хорошо и смотри не заболей. И лучше не пиши мне оттуда. Они наверняка будут следить за мной и все прослушивать, они захотят узнать, куда ты подевался. Держись, братец. У тебя теперь другая жизнь. Проживи ее с пользой.
 - Обязательно, - сказал Джон. – Я непременно узнаю, кто они такие и что им от меня нужно. Что во мне такого особенного, что выделяет меня даже среди мутантов. И ты держись, Крис. Я не прощаюсь, думаю, мы еще обязательно увидимся. Так что до свидания, сестренка, - прошептал Уильямс и вышел вон.
Кристина после этого взяла фотографию брата и поставила на тумбочку, на самое видное место. Что такого, решила она, они же все равно найдут. Она легла под одеяло. Отчего-то было очень холодно. Наверное, просто не включили отопление.
***
У Доусона был микроавтобус. Начальник уверенно гнал его по полупустым улицам. Джон летал над сиденьем вверх-вниз, машина вздыхала и сухо кашляла на поворотах. Мутант сосредоточенно обкусывал ноготь на большом пальце. Под ногами у него стояла спортивная сумка с минимумом вещей, которые он взял из дома: зубная щетка, несколько футболок, чистые носки, белье и прочая безделица. Денег Уильямс тоже взял немного – только так, чтобы на первое время хватило. Вообще Джон мог не задумываться о лишних деньгах или новой одежде – и то, и другое он в любой момент мог слепить прямо из воздуха.
Начальник остановил свой «микрик» прямо напротив вокзала, развернувшись мордой к нему.
 - Далеко до Сегреды? – спросил Джон.
 - Около трехсот километров. На поезде это часов пять-шесть, зависит от скорости. То есть ты приедешь туда рано утром. Это даже хорошо; я надеюсь, Контора не успеет сообразить, что случилось. Там в Сегреде погуляй где-нибудь до десяти утра. В десять Эммануил будет тебя ждать у городской ратуши.
 - Как я его узнаю?
 - Наивно полагаться на внешность. Сделаем так: он подойдет к тебе и спросит: «Как вы считаете, это здание построено в эпоху Реконструкции?» А ты отвечай: «Боюсь, вы ошибаетесь. Я думаю, это уже эпоха нового курса».
 - Прямо как в разведке, - засмеялся Джон.
- А с Конторой нельзя по-другому. Это не сборище идиотов. Это очень хитрый и достойный противник. Чем арньше ты это поймешь, тем будет лучше.
 - Скажи, Майк, - попросил Уильямс, - а откуда мистер Капрай так хорошо знаком с порядками Конторы?
 - Время, Джон, - недовольно сказал начальник. – Время.
 - Я смотрю на часы. Отвечай мне.
 - Узнаешь тут, - буркнул Доусон. – У него ведь сын мутант.
 - Ах ты мерзавец, - задумчиво сказал Джон. – Значит, ты врал мне, что других мутантов не знаешь?
 - Получается, да. Ну прости меня. Я не думал, что тебе это понадобится.
 - И знаешь, наверное, - протянул Уильямс, - почему Контора так не хотела пускать меня к Тренеттонам?
У Доусона от страха вспотели ладони. Он не мог понять, злится Уильямс или нет. Взбешенный мутант мог уничтожить машину вместе с ним в мгновение ока. К счастью, Джон и не собирался нападать – за сегодняшний день он и так порядком устал. Волшебник хмыкнул и похлопал начальника по плечу:
 - Ладно. Не хочешь – не говори. Думаю, я и сам скоро это выясню. Ну что, до свидания теперь?
 - Подожди, Джон, - крикнул Доусон. – Лучше тебе не появляться в Сегреде со своим лицом. Да и у касс ты лучше не светись. Вдруг Контора привлекла для помощи местную полицию? Тогда твои фотографии будут на каждом столбе.
Уильямс откинулся в кресле; его лицо стало вытягиваться, пальцы наоборот, сморщились. Вместо Джона на Доусона теперь смотрел худой мужчина лет сорока. У него было неприятное лицо с сильно выступающим носом и бледными губами. На голове в обрамлении коротко остриженных черных волос блестела обширная лысина.
 - Я как-то так всегда представлял себе врачей, - с улыбкой сказал Джон.
 - Ну ничего себе! – только и смог произнести Доусон. Вдруг он обхватил волшебника за плечи, притянул к себе и энергично похлопал по спине.
 - Да ладно тебе, Майк! – удивленно воскликнул мутант. – Чего ты, в самом деле?
 - Ну, - начальник махнул рукой, - давай, Джон. Ни пуха!
 - А, к черту, - откликнулся Уильямс. Он аккуратно прикрыл за собой дверь.
Доусон повернул ключ в замке зажигания и тронулся с места. Свет фар нашел в середине площади уходившего Джона. Начальник отчего-то стал икать и, ругаясь сквозь зубы, вывернул на перекресток. С истошным мявом кинулась в сторону случайно встретившаяся кошка. Микроавтобус вздохнул и побежал дальше по улице.
Как ему все это надоело – одна и та же картина из года в год! Автомойка нищает день ото дня, видно уже, что это потолок, выше он никак не прорвется, а направить усилия в другую плоскость уже элементарно возраст не позволяет. Ему сорок семь лет, уже сердечко пошаливает и при ходьбе дышать тяжело, вдобавок еще вся грудь и живот покрылись какими-то пятнами, как у леопарда. А уж толстый он стал такой, что того и гляди, придется себя заталкивать в кресло. И дело уже не приносит не то что дохода, а даже простого удовольствия. Не кайфует он от того, чем занимается, а перестраиваться уже поздно. И так все это надоело, что скажи сейчас Уильямс: «Да плюнь ты на все, Майк, и поехали вместе в эту Сегреду», он не задумываясь дал бы по газам, и ехали бы они с ветерком, ну разве что бензином еще залились бы по дороге. И гори оно огнем все остальное.
Пропустил! Профукал вернейший шанс, который сам собой шел в руки! Знай он, что Уильямс мутант, разве послал бы он его к Тренеттонам? Да ни в жисть, берег бы для по-настоящему стоящего дела. И так бы они развернулись, с опытом Доусона и силой Уильямса, что через пару лет деньги у них обоих в руках бы не помещались. Нет ведь, завяз Джон у Барти, а известно, что где коготок увяз, там всей птице пропасть. И когда Барти за ним приехал, надо было за ноги ухватить и не отдавать. Один мутант уже рядом имелся, захотелось дураку еще второго подхватить. И получай теперь – Уильямс скрылся, нет лучшего работника, и из Конторы скоро придут спрашивать со всей строгостью. Ну ничего, главное, чтобы Джон до Сегреды добрался, а уж там они с сыном Капрая такой карнавал устроят, что вся Контора под стол заползет и шевельнуться не посмеет.
Дома Доусона ждал собранный диван и вымытая посуда. Владелец автомойки сам любил порядок и поощрял это в других. Доусон уселся за стол, открыл бутылку с бренди и стал стаканами закидывать его в себя. Пьянел он сегодня быстро. Уже после третьего стакана у него покраснело лицо, слова спутались, и, закусывая огурцом, он бормотал, многозначительно тыча пальцем в потолок:
 - И по воздуху летает, и лицо изменять, и мысли читать умеет! Господи, вот это голова у парня!
К половине первого Доусон уже почти допил бренди до дна. Его стало качать из стороны в сторону; чтобы удержаться, он ухватился обеими руками за края стола.
 - Да если бы мне, - все пытался он втолковать кому-то, - хотя бы капельку его мозгов! Эх, я бы тогда…
Не закончив, Доусон махнул рукой, положил голову на стол и звучно, со вкусом, захрапел.
***
В ту же самую ноябрьскую ночь со среды на четверг возле могилы Виктории Тренеттон появились двое людей. Они были одеты как простые обыватели, непонятно как и зачем там оказавшиеся. Но эти двое слишком внимательно рассматривали обломки гроба, саму могильную яму, особенно их заинтересовала земля вокруг места происшествия. Они пришли узнать, что здесь случилось; Контора послала их в надежде, что на этом месте они найдут Джона Уильямса.
Контора существовала уже довольно давно, с середины семидесятых годов. Построили ее, чтобы уследить за все растущим числом удивительных людей, способных делать невообразимые вещи. Этих людей без долгих раздумий окрестили мутантами. Их заставили пройти регистрацию, отметиться по месту жительства и беспрекословно подчиняться указаниям, поступавшим из Конторы. В общих чертах жизнь таких мутантов ничем не отличалась от жизни простых людей, разве что от них требовалось постоянно держать себя в руках и не допускать выхода своей силы во внешний мир.
Наиболее энергичные мутанты сами вошли в Контору. К началу девяностых все ее силовые структуры состояли из мутантов, они же процентов на восемьдесят составляли административный персонал. Мутантом был и Роберт Черч, вставший во главе Третьего, «особого» департамента Конторы, размещенного ныне в Орданисе. Этот департамент в настоящее время занимался тем, что тщательно и продуманно, с учетом всех возможных последствий, ткал паутину вокруг Джона Уильямса. Тонкая и очень непростая работа.
 - Геллерт был здесь, - сказал один из мутантов.
 - Давно?
Тот принюхался, широко открыв рот:
 - Около восьми часов. Мы крупно опоздали. Но здесь много интересного. Вызови командира Черча.
Второй мутант распрямился, глядя в небо. Ему не нужен был телефон – у мутантов были свои каналы связи. Через минуту на дорожке с негромким хлопком появился Роберт Черч, бледный, в серой куртке, наброшенной прямо поверх домашнего наряда.
 - Почти полночь, - проворчал он. – В это время, господа, я, как правило, отдыхаю. По-видимому, произошло что-то из ряда вон выходящее?
 - Посмотрите сами.
 - Та-ак, - протянул Черч. – Действительно, очень интересно.
 - Никаких следов лопаты, - бойко докладывал первый мутант. – Он достал гроб из земли исключительно своей мыслью. А вот здесь, посмотрите, как будто два человека катались по земле. Явные следы борьбы. Что думаете?
 - Я думаю, - сказал Черч, - что Геллерт пришел сюда с целью оживить мисс Тренеттон. В какой-то степени у него получилось. Что было дальше, я не знаю, рассказать об этом может только сам Геллерт. Нам остается только строить догадки, - он остановился как вкопанный в пяти шагах от могилы. – Проверьте показатели на этом месте, пожалуйста.
Один из мутантов вынул из кармана маленькую коробочку с клавишами, вбил условную комбинацию цифр и провел коробочкой, как щеткой, над поверхностью земли. Когда в окошке выскочили ярко-красные цифры, оба мутанта ошеломленно уставились на Черча.
 - Невероятно! – пробормотал второй. – Десятка! Это же невозможно, правда ведь?
 - На это место, - сказал Черч, - ударил поток энергии необычайной мощи. Если верить прибору, получается, что Геллерту удалось открыть Первоисточник.
 - Но ведь Королева мертва, - возразили ему. – Она давно не имеет никакой силы.
 - Это единственное объяснение, - пожал плечами доктор. – Проверьте еще раз.
Заново проделав операцию, мутант повторил:
 - Десятка.
 - Это Первоисточник, - уверенно сказал доктор. – Мутант не смог бы разогнать свой потенциал до таких оборотов. Можно предположить, что Геллерт в силу своего происхождения имеет более тесную связь с Первоисточником, чем кто-либо другой. Итак, залп энергии из Первоисточника, похоже, просто испепелил несчастную мисс Тренеттон. Геллерт же, - Черч помолчал, - да, он остался жив, опять-таки благодаря своему происхождению.
 - И что теперь?
 - Ну, - ответил Черч, - надо сказать, я очень сильно ошибся. Все внимание Департамента я сосредоточил на Владиславе, дело Геллерта же пустил на самотек. Как следствие, за месяц он очень основательно вышел из-под нашего контроля. Если так будет продолжаться, встанет вопрос о целесообразности дальнейшей работы Департамента. Мы пойдем под суд, господа. Поэтому действуем быстро и решительно. Весь штат Департамента делим на три части. Я беру первую и прочесываю весь город; у Геллерта очень мощный потенциал, в толпе он не затеряется. Я постараюсь договориться с ним. Надеюсь, он хотя бы выслушает меня. Если получится загнать Геллерта в установленные нами рамки, это будет величайшим успехом.
 - Командир, можно вопрос?
 - Пожалуйста.
 - Не легче ли просто убить его? Я знаю, он очень сильный мутант, но если напасть на него большим числом, мы его завалим.
 -Нет, - сказал Черч, - это совершенно бессмысленно. Я нисколько не сомневаюсь в вашей смелости, но напоминаю – Геллерт один из первых мутантов. Согласно договору, первые мутанты – Владислав, Геллерт и Елена – не могут умереть не своей смертью. Даже если предположить, что мы каким-то образом уничтожим его нынешнее тело, это значит, что мы должны лет десять сидеть сложа руки и ждать, пока где-то проклюнется его очередное воплощение. А это снова переезжать всему Департаменту, перенастраивать наблюдение – забот полон рот. Боюсь, с Геллертом можно только договариваться. Говорю так, потому что с ним в принципе возможно договориться. Будь это Владислав, я бы не стал даже тратить время.
Мутант сконфуженно кивнул.
 - Для вас, Гарри, - продолжил Черч, - тоже есть работа. Возьмите нескольких наших сотрудников и задержите-ка Кристину Уильямс и Майка Доусона. Они могут знать, где сейчас находится Геллерт. Заодно поищите по городу, не было ли в последнее время еще чего-нибудь необычного. Только потише, без лишнего бряцания оружием. Будет лучше, если местная полиция вообще ничего не узнает, это не их дело. Работайте неброско и надежно, вы это умеете.
И для вас, Тим, будет возможность хорошо себя показать. Тоже возьмите с собой кого посчитаете нужным, и поезжайте в четвертый Департамент. Там вам помогут. Ваша задача – перекрыть все выходы из Орданиса, чтобы ни один транспорт не покинул город. Установите над городом щит, запрограммируйте его на обнаружение мутантов. Аналогичный щит установят над Сегредой, я позабочусь об этом. Задача исключительной важности – сделать так, чтобы Геллерт и Владислав не встретились.
 - Чего вы так боитесь, командир?
Черч ответил:
 - Боюсь, что они объединятся против нас. Каждый из них по отдельности хуже эпидемии холеры, а вместе они – просто девятый круг ада.
 - Может, вывезти Владислава подальше? Он недавно переродился, сейчас он всего лишь мальчишка. Что он может сделать с нами?
 - Вот именно, - возразил Черч, - что мальчишка. Голова у него молодая и дурная, он еще ершистый от рождения. Он очень силен и наверняка об этом знает. Добровольно он на контакт не пойдет, а вреда может натворить чрезвычайно много. Лучше, если он вообще не будет ни о чем догадываться. Ставим щит, и дело с концом. И давайте-ка, господа, поторопимся. Промедление смерти подобно.



***
И работа в Конторе закипела, несмотря на поздний час.
Ночью с 3 на 4 ноября 1999 года в небе над Орданисом кружили два десятка вертолетов. Из их открытых дверей на город смотрели мутанты-наблюдатели. На их головы были надеты специальные шлемы; мутанты благодаря ним видели все, что происходило в домах. Люди светились в глазницах шлемов синим цветом; если наблюдатель переводил взгляд на своего товарища-мутанта, пространство рядом с ним окрашивалось в оранжевый цвет. Пока наблюдатели работали вхолостую. Джона Уильямса они так и не обнаружили.
Преследователи вошли, конечно, и в дом самого Уильямса. Следы Джона сохранились там совсем свежими; по ним выходило, что хозяин вернулся домой поздно вечером, пробыл там минут десять и снова ушел. Он оставил свой телефон в ванной – засечь Джона по сигналу мобильного было уже невозможно. С удвоенной энергией сотрудники Департамента кинулись на поиски.
 - Да, - говорил Черч в трубку, - отмените все рейсы. Это временная мера. Мы сообщим, когда можно будет возобновить движение.
К границам города выехали грузовики с огромными прицепами, в каких обычно возят замороженное мясо. Они перегородили наиболее оживленные улицы, на небольших развилках возникли шлагбаумы. Не обращая внимания на недовольные гудки одиноко скитавшихся в ночи машин, вокруг грузовиков закопошились работники Конторы. У каждого прицепа убиралась крыша, а боковые стенки повисали по краям, как крылья у подбитой птицы. Наверх из кузова теперь смотрел контур прицелившейся в небо ракеты. Излучатели заработали в ноль часов тридцать одну минуту; над городом повис гигантский шарообразный щит. На людей такое излучение не действовало, мутант же под его воздействием падал как подкошенный, парализованный с ног до головы. С его помощью доктор Черч надеялся остановить Джона, но тот, как вы понимаете, к тому времени уже покинул Орданис.
***
В здании третьего Департамента яростно пищали компьютеры. За ними сидели мутанты, уставившись в экраны, а позади прохаживался сосредоточенный и хмурый Черч.
Чтобы попасть в это помещение, надо было пройти через раздвигающиеся стеклянные двери. За ними как раз появился мутант, пробежал мимо операторов и доложил Черчу:
 - Командир, мы проверили шесть из десяти районов города. Обнаружено несколько незарегистрированных мутантов, но они слабенькие. Максимальный показатель у них пять с половиной. Это мало для Геллерта, верно?
 - Да, - ответил Черч, - у него показатели намного выше. Работайте дальше. Это очень плохо, что его нигде нет. Что там с щитом?
 - Щит установлен в ноль тридцать одну, - сообщил мутант, работавший за одним из компьютеров. – Мощность шестьдесят процентов.
 - Увеличьте до девяноста.
 - Мы же весь город обесточим, - неуверенно возразил мутант.
 - Здесь вопрос упирается уже в существование города, а вы говорите о какой-то там электроэнергии, - с неудовольствием заметил Черч. – Увеличьте мощность, сделайте такое одолжение.
 - Командир! – окликнули его. – У нас тут кое-что всплыло.
 - Что там?
 - Смотрите, - сотрудник показал на монитор, - в двадцать три часа двадцать семь минут из города выехал поезд в направлении на Сегреду. Это было за час до того, как мы выставили щит.
Черч выдохнул. Его плечи поникли.
 - Господи, - пробормотал он, - да будет ли мне покой с этими тварями? Вышлите боевую группу, остановите этот поезд. Если обнаружите там Геллерта, немедленно вызовите меня. Ну, живо!
Тогда же к дому, где квартировал Майк Доусон, подъехала машина Департамента. Из нее вышли трое мутантов. Немного поколдовав над замком, они открыли дверь, вошли в подъезд и поднялись на третий этаж.
 - Здесь.
Мутант по имени Гарри нажал на кнопку звонка и долго ее удерживал, но никто не отозвался. Гарри нетерпеливо постучал в дверь кулаком:
 - Доусон! Открывайте, мы знаем, что вы там.
Он снова забарабанил в дверь. Из соседней квартиры высунулось любопытное женское лицо, подслеповато глядевшее на мутантов.
 - Что же это такое! – заговорило лицо. – Вы вообще на часы смотрели? Чего стучите, люди спать хотят!
 - Женщина, вам чего? – недовольно спросил Гарри.
 - Я говорю, вы людям спать не даете!
 - Вы хотите спать, ну так идите и спите! – Гарри ткнул ей прямо в нос удостоверение. – И не мешайте, пожалуйста, нам работать!
Женщина, ойкнув, скрылась за дверью. Гарри снова повернулся к квартире Доусона.
 - Сможешь открыть? – спросил он у своего товарища.
Мутант медленно провел вытянутой рукой вдоль двери. Замок глухо заскрежетал и повернулся. Гарри мягко потянул за ручку двери, другой рукой вынимая из-за пояса пистолет. Мутанты один за другим проникли в прихожую.
 - Свет горит, - пробормотал Гарри. Он остановился напротив стола, удивленно глядя на спящего Доусона. – Бутылку бренди усидел в одно лицо! Стальной мужик, что я могу сказать. Попробуйте его усадить.
Мутанты, ухватив Доусона за плечи, потянули, и перед Гарри повисло лицо Майка с закрытыми глазами и веточкой салата, присохшей к подбородку. Гарри похлопал Доусона по щекам, тот что-то бормотнул, но не проснулся. Мутант выругался сквозь зубы, отступил на шаг и с размаху ударил Доусона правой рукой в челюсть. Начальник автомойки слабо вскрикнул, открыл глаза и хотел с ревом кинуться на обидчика, но два других мутанта навалились на него и не дали подняться.
 - Где он? – с расстановкой спросил Гарри. – Где Джон Уильямс?
Доусон бессмысленно покачал головой. Он, конечно, еще не протрезвел.
 - Маленький мутант, - произнес он. – Джон ушел, его больше здесь нет. Смирись, этот соперник не твоего уровня. Сын Королевы башен освободился! Тебе страшно, маленький мутант?
 - Чертов ублюдок, - процедил Гарри. – Забирайте его.
 - Я знаю, - крикнул ему Доусон, - вы теперь будете копаться у меня в мозгах. Это будет больно, но я вытерплю. Мне просто интересно – серых от страха людей я уже навидался, а вот серых от страха мутантов видеть еще не доводилось.
Машина, в которой приехали сотрудники Департамента, оказалась мала для Доусона. В нее сел один Гарри и отъехал от тротуара. Два других мутанта покрепче схватили Доусона за руки и растаяли в воздухе. Вместе с ними исчез и сам Майк.
***
Поезд, идущий из Орданиса в Сегреду, подвергся атаке мутантов в час пятнадцать ночи. В проходах и тамбурах из ниоткуда возникали бойцы Конторы. В это время проснулся четырехлетний мальчик, доселе мирно дремавший рядом со своей матерью на койке. Сейчас он проснулся и стал шалить, кидая о стенку железную игрушечную машину. Это ему быстро наскучило, и он бросил игрушку подальше, в проход, где она отлетела точно под ноги появившемуся мутанту. Он, наклонившись, поднял игрушку с пола.
Мальчик ничего не понял и потянулся к чужаку с намерением забрать свою машинку.
 - Замечательный ребенок, - с улыбкой заметил мутант. У матери эта улыбка вызвала только ужас. – Иди сюда. Возьми свою игрушку. Постарайся больше не терять ее.
Поезд остановился. Стали открываться двери купе, раздались недовольные голоса:
 - В чем дело? Почему мы стоим?
 - Граждане, успокойтесь, - ответили им. – Мы ищем беглого мутанта. Лично вам ничто не угрожает. Но поезду придется вернуться в Орданис, увы.
 - Но ведь мы заплатили, - уже исключительно по привычке возразили пассажиры, ретировавшиеся сразу же, стоило лишь мутантам повернуть головы в их сторону.
 - Департамент компенсирует вам убытки, - спокойно парировал Тим.
 - Сэр!
Наметанный взгляд Тима обшарил скомканное одеяло на одной из полок, подушку, еще сохранившую отпечаток головы.
 - Минута двадцать четыре секунды, - определил он. – Быстрее! Он не мог далеко уйти.
За окнами поезда стали появляться новые мутанты. В общей сложности их было уже больше сотни. Тим, оторвавшись на пару шагов от своих сообщников, вышел в тамбур и тотчас же исчез из виду. Вбежавшие следом за ним мутанты увидели следующее. Тим сидел на полу с выкрученными руками, а сзади него сидел Джон Уильямс, уперев ствол пистолета ему в затылок. Сотрудник Департамента, может, и пытался что-то предпринять, но Джон был гораздо сильнее и попросту блокировал его способности.
Сидел Джон исключительно удачно – за дверями поезда его было совсем не видно, а от находившихся внутри мутантов он прикрывался Тимом. Попасть в него пулей было почти невозможно.
 - Вот, значит, какие вы, ребята из Конторы, - ухмыльнулся Джон. – Не очень-то сильные, как я вижу.
 - Зови, зови командира, - зашептали голоса. В толпе мутантов началось шевеление.
 - Мессер Геллерт, - сказал один мутант, стараясь выглядеть абсолютно спокойным, - пожалуйста, опустите оружие. Мы не причиним вам зла.
 - Как вы меня назвали? – медленно переспросил Джон.
 - Вы что, не знаете? – мутант казался удивленным.
 - Разумеется, он не знает, идиот! – выкрикнул Тим.
 - Что вообще здесь творится? – недоумевал Уильямс.
И здесь в тамбуре возник еще один мутант, неоднократно уже нами упоминавшийся. Главная его особенность была в том, что людям его лицо казалось абсолютно невзрачным, и они после встречи с ним, как ни напрягали память, не могли вспомнить, как именно он выглядел. Учитывая, какую должность занимал этот мутант, это обстоятельство однозначно играло ему на руку. Однако Джон, как совершенно справедливо говорил Майк Доусон, даже по меркам мутантов был выдающейся особью, и он разглядел, что у прибывшего седые волосы, хрящеватые уши, упрямый подбородок и умные глаза.
 - Мистер Уильямс, - сказал этот мутант, - можете себе представить, я искренне рад, что нам удалось встретиться. Приношу свои извинения за то, что пришлось побеспокоить вас в такое позднее время. Давайте познакомимся: я доктор Роберт Черч. С девяносто четвертого года и по настоящее время я возглавляю третий Департамент Управления по делам, связанным с мутантами. Впрочем, гораздо шире распространено его просторечное название, то есть Контора.
 - Можно, я не стану пожимать вам руку? – спросил Джон.
 - Как пожелаете. Ребята, опустите оружие, - сказал Черч своим подчиненным. – Вам ничего не угрожает, мистер Уильямс. Не могли бы вы отпустить нашего сотрудника?
Джон ослабил хватку, и Тим выскользнул из нее.
 - Кажется, это ваше, - Уильямс вернул ему пистолет. – Итак, что вам от меня нужно?
 - Мистер Уильямс, - произнес Черч, - я очень прошу вас незамедлительно вернуться в Орданис. Мы вас проводим. Поверьте, это необходимо.
 - Что меня ждет?
 - Ничего, мистер Уильямс. Вы как мутант попадете в наше распоряжение и будете жить под нашим покровительством. Скорее всего, нам удастся выхлопотать вам хорошую работу и жилье получше, если вы пожелаете. Взамен просим выполнять наши указания.
 - Понятно, - сказал Джон. – Вы хотите сделать из города тюрьму для меня.
 - Что вы? – воскликнул Черч. – Как могла такая мысль придти к вам в голову? Вы вольны ехать куда и когда пожелаете, только не забудьте, пожалуйста, поставить нас об этом в известность.
 - Даже в Сегреду? – иронично спросил Джон.
Черч оставил этот вопрос без ответа.
 - Что же, мистер Уильямс, - спросил он, - вы согласны сотрудничать с нами?
 - Почему нет, - пожал плечами Уильямс. – У меня, правда, тоже есть вопрос.
 - Какой?
 - Почему ваши люди называют меня Геллертом и что значит «мессер»? – умница Джон умолчал о том, что еще раньше Геллертом его называла Мэри.
Черчу очень не хотелось отвечать, но особого выбора у него не было. Он попробовал лишь отсрочить разговор:
 - Может быть, обсудим это в нашем управлении?
 - Нет, - сказал Джон. – Если вы говорите о сотрудничестве, мы должны доверять друг другу. А этот вопрос кажется мне куда более важным, чем рассказ об устройстве вашей Конторы. По крайней мере, для меня самого.
 - Хорошо, - согласился Черч. – Итак, скажите мне, мистер Уильямс, доводилось ли вам слышать историю о Королеве башен?
 - Чего? – переспросил Джон.
 - Значит, не доводилось, - кивнул Черч. – Тогда я вам расскажу. Эта история напоминает детскую сказку, но многие руководители Конторы, и я в том числе, глубоко убеждены, что события, описанные в ней, происходили на самом деле.
Рассказ должен был получиться действительно долгим, но тут вмешалась судьба в лице Тима. Работник Департамента был сильно разозлен тем, как ловко с ним расправился Уильямс, обида в нем взяла верх над разумом, и он направил на Джона пистолет с криком:
 - Сказано тебе, шевелись быстрее, мразь!
Джон даже не дернулся, только слегка шевельнул пальцами, и Тим с истошным воплем повалился наземь. По его туловищу от горла до бедра будто рубанули огромным лезвием. Тут нервы у остальных мутантов не выдержали, и началась пальба.
Черч понял, что пытаться остановить их бессмысленно, и просто бросился на пол. Джон же поставил перед собой самый глухой барьер, на который был способен. Пули отлетали от него в разные стороны, некоторые даже ранили нескольких бойцов Конторы. Когда же стрельба поутихла, Уильямс открыл барьер и выплеснул удерживавшую его энергию наружу.
От грохота сдвигаемых стенок тамбура Черч едва не оглох. Лампы под потолком не выдержали такого давления и с жалобным звоном погасли, погрузив тамбур во тьму. Мутанты попадали вдоль его стен, у половины из них оружие разлетелось на куски. С потолка посыпалась железная стружка, а на Черча сверху упал другой мутант. Доктор пошевелил его. Мутант не хотел вставать. У него был сломан позвоночник.
Кто-то зажег фонарь. В дверях поезда сияла огромная дыра, через которую сбежал Уильямс. Черч выглянул наружу.
 - Нигде нет, - сказал он. Его лицо исказилось от бешенства. – Тим, болван! Какого черта вы влезли? Мы почти договорились с ним, он не собирался драться, зачем вы полезли к нему со своей хлопушкой? С пистолетиком да на Перворожденного? Идиот!
Он осекся. Тим уже дорого заплатил за свой просчет. Он неподвижно лежал на полу, а из его шеи текла яркая струя крови, которой набралась уже целая лужа. Тим умирал.
 - Вижу, вы осознали свою ошибку, - цинично заметил Черч. Он сказал другим бойцам: - Добейте его, чтобы не мучился. Я возвращаюсь в Департамент.
Выйдя из поезда, доктор услышал позади себя одиночный выстрел. Он поглубже закутался в плащ и перенесся в свое управление. Рядом с ним приземлился другой сотрудник, которому посчастливилось остаться невредимым после устроенного Джоном взрыва.
 - Командир, - сказал он, - хочу вас предупредить. Я считаю, что вы грубейшим образом нарушили наш устав. Согласно его второму пункту..
 - Знаю-знаю, - перебил его Черч, - ни один Перворожденный не должен догадываться о своем истинном происхождении. Он должен думать, что он просто очень сильный мутант. Но сами виноваты – я, что ли, начал приседать перед ним: «Ах, мессер Геллерт!», «Да не соблагоизволите ли», «Да не захотите ли». Что мне оставалось делать? Лучше было бы, если бы он узнал об этом от меня, так мы расстались бы добрыми друзьями. Был даже шанс затащить его к нам в Департамент; вы представьте себе – Перворожденный на службе в Департаменте! Да это был бы такой противовес Владиславу, о котором мы и не мечтали. А теперь он сбежал, но червинка-то осталась, он сам захочет узнать, почему его называют Геллертом. Если это не полный провал нашей системы, то что-то близкое к нему.
 - Тем не менее, - парировал мутант, - вы вплотную подошли к разглашению важнейшей тайны. Считаю необходимым доложить об этом на самый верх.
 - Доложить? – неожиданно спокойно переспросил Черч. – Конечно, докладывайте. Делайте карьеру, если считаете, что именно это поможет вам сразиться с Геллертом и победить. Задумайтесь только на досуге – откуда Майк Доусон, который близко не является мутантом, узнал о происхождении Геллерта и его родстве с Тренеттонами? Каким образом уборщик Джон Уильямс и Геллерт, один из величайших мутантов в истории, слились в его сознании в одно лицо? Значит, у нас утечка информации. Кто-то не умеет держать язык за зубами, раз уже простые люди знают наши тайны. Займитесь лучше этим, дорогой мой.
Черч снова вошел в зал с компьютерами. Его лицо начало терять резкие очертания. Происходило это потому, что он сконцентрировался на своих мыслях, полностью отрешившись от окружающего мира.
 - Щит над Сегредой на максимум, - хрипло сказал он.
 - Как прошло, командир?
 - Отвратительно! – заорал Черч. – Такой парад тупости нужно еще поискать! Геллерт стоял в трех шагах от меня, слушал меня, я подчинил его внимание, и вдруг этим кретинам вздумалось расстрелять его! Теперь он сбежал, и руку даю на отсечение, что он направляется в Сегреду. Мы просрали уникальную возможность заполучить Перворожденного в союзники, отныне он нас и близко к себе не подпустит! Он идет объединяться с Владиславом, мир мутантов стоит на пороге войны! Если эта война начнется, все наши наработки окажутся бессмысленными. Дети Королевы башен разгромят нас с такой же легкостью, как Рангувар разорил крепости их матери! Щит над Сегредой на максимум, - повторил Черч. – Это наш последний шанс предотвратить катастрофу.
 - Сэр! – крикнули ему. – Вас к телефону.
Взяв трубку, доктор суетливо заозирался по сторонам и стал нервно дергать шеей.
 - Да, сэр, - соглашался он. – Понимаю. Хорошо, сэр. Буду через двадцать минут.
Причины для беспокойства были – Черча вызывали на ковер в головной офис Конторы.
Пребывая, по-видимому, в весьма расстроенных чувствах, доктор Черч позабыл отменить ненужное уже распоряжение об аресте Кристины Уильямс. Ее задержали утром 4 ноября. Едва только Кристина отошла от своего дома, у нее за спиной выросли два работника Конторы. Путь к отступлению был перекрыт, и Кристина побежала. Сейчас же от одного из деревьев, растущих возле дома, отлепился Гарри, ранее задержавший Доусона. Мутант немедленно бросился наперерез Кристине и ухватил ее за руку. По случайному ли совпадению или намеренно у обочины в это время затормозил автобус, а когда он отъехал, ни мутантов, ни Кристины у деревьев уже не было.
Что же касается Джона, то он, после того как покинул поезд, отклонился на время от намеченного маршрута. Убедившись, что его никто не преследует, Уильямс вернулся на курс и полетел вдоль железной дороги. Летел он медленно, привыкая к незнакомым местам и стараясь не ошибиться. Да и путь был неблизкий – от Орданиса до Сегреды было чуть меньше трехсот километров. Многострадальный день 3 ноября по-настоящему закончился в 4 часа 54 минуты утра, когда работники Конторы, квартировавшие в Сегреде, получили распоряжение из центра – снять щит. Приказ был исполнен незамедлительно, тем более что и в самом деле уже намечались перебои в напряжении, вызванные тем огромным количеством энергии, которое пожирал щит. Итак, ровно через три часа, в 7 часов 54 минуты утра 4 ноября никем не преследуемый Джон Уильямс совершенно беспрепятственно прибыл в Сегреду. Началась новая глава.