Москва 1 февраля 2031 года

Посвящается поэтессе эпохи Возрождения от реформ Анжеле Некраш   


МОСКВА, 1 ФЕВРАЛЯ 2О31 ГОДА

Д Е Й С Т В И Е П Е Р В О Е
(укороченное)

(11 часов дополудни 1 февраля 2031 года. Действие происходит в Москве в зале заседаний Большого кремлевского дворца. На сцене стоит длинный стол, за которым сидит 7 человек. Слева от зрителей трибуна-кафедра для выступающих. В центре стола сидит маленький плешивый человечек Григорий Григорьевич Распутин.)

Распутин (обращаясь в зал):

 Дорогие мои овечки! Прошло уже 32 года с тех пор, как я начал пасти вас. С тех пор, как сначала я был назначен к вам в пастухи, а потом избран и пожизненно переизбран пастухороидом нашего любимого отечества, жизнь наша резко изменилась к лучшему. Когда я заступил на свой пост, мы имели все еще большое государство, которое энергично затухало и вело войну на собственной территории с теми, кого я обещал вам мочить даже в туалете. Мочили мы долго и до тех пор, пока там, в горах, на мятежной территории, тех, кого мы так успешно мочили, практически уже не осталось. «Помните, любите, изучайте Фомича, нашего учителя, нашего вождя», - наказывал нам великий государь Русландийской империи Иосиф Багратионович. И мы помнили Фомича, великолепно реализовав на практике его прозорливый призыв Лучше «меньше, да лучше». И нас действительно стало меньше, многократно меньше как по численности овцестада, так и по площади выпаса овец. Напомню, что мой великий предшественник Бонифатий Немирзоевич Ендухаев, чтобы отомстить своему обидчику Горбункову, войдя в сговор всего с двумя мастеровыми Кривчуком из Урландии и Шухаревичем из Берлундосии, растащил великую Сососоранию на куски, отломив в своё самоуправство наиболее значимую часть. А дальше он объявил гордо и во всеуслышанье: «Берите столько суверенитета, сколько утащите». В общем, с Сососоранией на родине Шухаревича в Беловежской пуще наши трое, тогда еще в одной лодке, не считая своих псов типа Пульпулиса и Махрая, расправились как с Муркой из известной народноприблатненной песенки:

 Мурка, моя Мурка,Мурка дорогая.
Здравствуй, моя Мурка, и прощай.
Ты зашухарила всю нашу малину.
И за это пулю получай.
 
 Вы знаете, мои дорогие овечки и барашки, что для разрушения Сососорании нужна была тогда малина, что на нашем, тогда родном блатном языке означало воровской притон или воровскую организацию, и, несмотря на безликость Шухаревича, он проявил по тем временам большое мужество, не испугавшись предоставить жемчужину Берлундосии Беловежскую пущу для побратимов Сососорании. Так что и Шухаревич – тоже историческая личность.
 Но сейчас речь идет не о шухаревичах. Сегодня, дорогие овечки и барашки, знаменательная дата в истории человечества. Ровно 100 лет назад на бывшей территории великой Сососорании, на Урале, родился наш дорогой и горячо любимый Бонифатий Немирзоевич Ендухаев. Хотя авторы совершенно достоверного эпоса о нем назвали свою книгу в далеком 2001 году «Ничтожным государем», они все-таки в своей заключительной главе отнесли Бонифатия Немирзоевича к числу потомков великого завоевателя Чингисхана. Отмечая выдающиеся заслуги Ендухаева Бонифатия Немирзоевича в разрушении Сососорании, положившие начало дальнейшему распаду Русландии на отдельные губернатории-княжества, мы провели уникальнейшее на Земле мероприятие, сделав Е.Б.Н вечно живым, но не чисто символически, а в натуре, братаны, в натуре. И это – совсем не мощи Фомича, а настоящее, живое тело вождя, питаемое кровью добровольцев-доноров. И самым примечательным при этом является то, что Е.Б.Н. по-прежнему остается здравомыслящим человеком, прекрасно владеющим искусством чревоугодия и биоэнергетического вампиризма. Итак, господа парнокопытные, позвольте донести до вас потрясающую радость – к нам едет его государево величество, император Русландии Бонифатий Немирзоевич Ендухаев!

(Сидящие в зале и за столом на сцене дружно захлопали в ладушки и пронзительно, от души заблеяли: бе-е-е, бле-еее-е, бля-я-я, о-о-о, бля-я-я, Е-Е-Б-Э-Э, Е-Е-Е-Б-Э-Э-Н, мы – твои, тоже Е.Б.Н.-утые…
Раздается музыка известного похоронного марша «Вы жертвою пали…», а сидящие за столом встают и дружно, проникновенно поют под музыку):

Не жертвою пал ты в борьбе роковой,
Постыдный обманщик народа,
Забрал себе все, что ты мог прихватить,
Забрал, обещая свободу.

Не ты изнывал ночью в тюрьмах сырых…
Твой суд беспощадный над нами
Твои братаны уж давно изрекли,
И шли мы, звеня медяками.

А деспот упился в роскошных дворцах,
Сомненья спиртным заливая,
И грозные буквы давно на стене
Чертила рука роковая…

Не пал произвол, не восстал и народ,
Не стал он могучим, свободным…
Прощай, вор в законе, ты вдоволь попил
Обманутой крови народной.

Пришел за тобой твоих прихвостней строй
И дальше страну рассекая.
Прощай же, подонок! Не ты – соль земли.
А мы тебя помним, страдая.

(С последними словами похоронного марша на сцену вкатывается коляска-трон, на котором восседает Е.Б.Н. Рожа у него красная, опухшая. Одет он в красный с золотыми узорами халат, на голове – тюбетейка в виде короны. Находившиеся за столом, суетливо отталкивая друг друга, по старчески подпрыгивая, окружают трон. Григорий Григорьевич становится напротив Бонифатия Немирзоевича, слегка согнув колени, оттопырив назад свою жопку, наклонив туловище на 45 градусов, а шею оставив вертикально. Нижнюю губу он выдавливает вперед, одновременно изображая подобие улыбки и широко раскрыв свои маленькие глазенки, вперивается в заплывшие поросячьи глазки Бонифатия Немирзоевича. Другие дряхлые члены, выпорхнувшие из-за президиумного стола и разделившись на две тройки, размещаются по обе стороны от коляски-трона Е.Б.Н. и повторяют позу и выражения лица Распутина.)
 
Е.Б.Н.:

 Дорогие росмундяи!
Рад вас вновь приветствовать в подсвете своих лет, понимаешь. Но все-таки моя твоя не понимает, почему вы приветствуете меня похоронным маршем, понимаешь…

  (Неожиданно из-под стола выпрыгивает «молодой», лет 45-50, черноволосый, с восточным типом лица и обрюзгшим телом русмундяйчик Ендухаев Бонифатий-младший. От левого плеча до правого подреберья через его грудь пролегает широкая лента красного цвета, на которой написано желтой краской: «Наследник». Он подбегает к Е.Б.Н. и чмокает его в щеку.)

Бонифатий-младший:

 Дедульник! Они совсем обнаглели твои бывшие пацаны. Они считают, что ты на самом деле - совсем неживой. Поэтому они играли в похоронный марш, заигрывая с овчарой. Но я-то знаю, что ты – вечно живой, милый дедушка. А мне надоело все время под столом сидеть. Пора и на трон заступать, пока от Русландии осталась еще Мосландия. Не дождусь я, видно, своего первопрестольного часа (плачет, заливаясь горькими слезами)…

Григорий Григорьевич:

 Да ты перестань дождить, Бонюша, ведь дедуля оставил меня в наследниках своего престола официально, в законе. А у меня никого нет в наследниках, кроме тебя. Дочки-то мои разбрелись со своими заграничными мужиками – одна в Берлине, другая в Брюсселе…

Бонифатий-младший (утирая слезы):

 Так у тебя же два внука есть - от немецкого и бельгийского зятьев: Герман и Брюс.

Григорий Григорьевич:

 Перестань же ты о зятьях деду стучать. Перестань следить на моей совести, наследничек. Сегодня такой торжественный день и час – дедушке посчастливилось до 100 лет в живых оставаться, а ты со своими слюнями…

Волк Вульфович Салоновский (сивокучерявый мужик тучного телосложения):

 Я, как сын юриста и сам юрист, официально заявляю, что Бонифатий Ендухаев-младший вправе выставить свои претензии к кому угодно, и не нам его судить.

Григорий Григорьевич:

 Да хватит о судах, Волк Вульфович. Я знаю, что вы много говорите, но мало делаете. То вы за белых, то за красных, но я-то избран пожизненно. Кого в 1999-м далеком году назначил Бонифатий Немирзоевич своим преемником?

Е.Б.Н.:

 Тебя, Гришуля, тебя. И ты, понимаешь, перехватил в моих надеждах на будущее Русландии. Ты помнишь, 31 декабря 1999 года именно тебе я завещал: «Берегите Русляндию». Эх, знал бы я, что ты убережешь лишь самую малость, то призадумался бы…

Григорий Григорьевич:

 Говорить можно что угодно, Бонифатий Немирзоевич, но когда процесс пошел, то его трудно остановить. Вы же знаете, что именно Мефодий Степанович Горбунков запустил этот процесс: «Больше социализму! Живое творчество масс! Перестройка! Ускорение!», Вы, Бонифатий Немирзоевич, подхватили «живое творчество масс» и так ускоренно перестроили социализм, что от него остались лишь рожки да ножки.

Е.Б.Н.:

 Я действительно хотел социализм, и даже коммунизм, начиная с себя и своей семьи, но меня-то коммунисты не захотели видеть во главе всего этого самого, понимаешь, а поддержали меня те демократы из коммунистов, которым тоже наверху ничего не светило. Вот все эти хитрованы и уговорили меня обещать народу из партийного гимна «Интернационала» с акцентом на «кто был ничем, тот станет всем». Ведь все же из присутствующих были коммунистами.

Волк Вульфович:

Я не был. Я родился сразу либерал-демократом великой Сососорании.

Е.Б.Н.:

 Уж лучше бы ты помолчал насчет демократии, Волкаша. Лучше вспомним старые добрые времена…

(Раздается музыка «Интернационала». Бонифатий Немирзоевич привстает со своего трона-качалки и начинает сипло завывать первые слова бывшего партийного гимна. За ним следуют и все остальные (Волк Вульфович отходит в сторону и дирижирует):

Вставай, проклятьем заклейменный,
Весь мир, голодных и рабов!
Кипит наш разум возмущенный
И в смертный бой вести готов.
Весь мир насилья мы разрушим
До основанья, а затем –
Мы наш, мы новый мир построим:
Кто был ничем, тот встанет всем.

Это есть наш последний
И решительный бой,
С Интернационалом
Воспрянет род людской!

Никто не даст нам избавленья –
Ни бог, ни царь и не герой.
Добьемся мы освобожденья
Своею собственной рукой.
Чтоб свергнуть гнет рукой умелой,
Отвоевать свое добро, -
Вздувайте горн и куйте смело,
Пока железо горячо!

Это есть наш последний
И решительный бой,
С Интернационалом
Воспрянет род людской!

Лишь мы, работники всемирной
Великой армии труда,
Владеть землей имеем право,
Но паразиты – никогда!
И если гром великий грянет
Над сворой псов и палачей, -
Для нас все так же солнце станет
Сиять огнем своих лучей.

Это есть наш последний
И решительный бой,
С Интернационалом
Воспрянет род людской!

(Бонифатий Немирзоевич всхлипывает навзрыд. В глазах его стоят слезы. Григорий Григорьевич тоже вроде бы прослезился – делает вид, что в левый глаз ему попала соринка, которую он пытается выудить оттуда рукавом.)

Е.Б.Н.:

 Спасибо, братва, что встретили, оказали уважение первому президенту Русландии. Я этого никогда не забуду - и вас, и всех моих дорогих росмундяев. Спасибо вам за все.

Григорий Григорьевич:

 Дорогой Бонифатий Немирзоевич, да от Русландии почти что ничего не осталось. Пока вы спали, ваш почин энергично продолжался: все брали свои суверенитеты досыта – кто силой, как кавказцы, а до кого и рук не хватило, чтобы их держать в уздечке. Вы же первый, вырвавшись из конюшни перестройки, поскакали по просторам родины чудесной как горный козел. Разве вы не помните, какая прекрасная у вас при этом была козья морда.

Е.Б.Н.:

 Не козья, а козлиная.

Григорий Григорьевич:

 Но это не принципиально. Важно, что при посредничестве вашей козьей, простите, козлиной морды, вначале от Сососорании, а потом и от Русландии, остались лишь рожки да ножки.

Е.Б.Н.:

 Принципиально не согласен. Под вас я подсунул Русландию, а не какие-то ежки и ножки.

Григорий Григорьевич:

 Я с вами не буду спорить, потому что когда Горбунков объявил, что процесс пошел, вы этот процесс и подталкивали, неся всякую охинесицу из-под хвоста дерьмократов.

Бонифатий-младший (выкрикивает):

 Перестаньте обижать дедушку.

Григорий Григорьевич:

 Я никого не обижаю. Все, что я говорю – это правда. А то, что от Русландии осталась одна Московитская губерния с москалями – это следствие того, что процесс не только пошел, но и не смог остановиться.

Е.Б.Н:

 А о каком подарке к моему 100-летию вы говорили, князь Григорий?

Григорий Григорьевич:

 Наш подарок – это спектакль, написанный о вас, Бонифатий Немирзоевич, который вы все сейчас увидите. Прошу всех в зал.

(Действующие лица со сцены спускаются все в зал и занимают места в центре первого ряда партера, занавес закрывается).

Отрывок из:
  Рублёвая зона или приключения конезоида Бонифатия.
  Пьеса в пяти действиях. - М.: «ХОРОВОД 2000», 2002  - 108 с.
 
УДК 821.161. 1-2 Савельев
ББК 84 (2Рос-Рус)6-6
    С 12
Не так много воды утекло с тех пор, когда страна за сравнительно короткий   промежуток времени пережила колоссальные перемены.Но что обнажили в нас самих катаклизмы собственной истории? Заставили ли нас задуматься о причинах тех или иных событий в нашей жизни?
 И кто же, в конце концов, виноват в том, что с нами происходит?
 Автор представляет на суд читателей и зрителей свой взгляд на
 происходившие в недавнем прошлом события, свою версию предсказания прошлого.
   horovod-2000@mail.ru
   ISBN 5-94496-005-1
 © Савельев И.В., 2002
 © «ХОРОВОД 2000», г. Москва, 20
   Марат Валиханов, дизайн
       обложки, 2002
См. также:
http://maxpark.com/community/1920/content/3269273