и ад следовал за ним

               
  Я сидел на краю и все никак не мог решиться. Нужно было сделать лишь одно движение и весь этот проклятый мир провалится в тартар, где ему самое место, вместе с уёб...ыми шахтерами, ублюдочными наемниками, сраными политиканами, жирными банкирами, со всей той нечистью, что упоенно душила мою Родину последние пятнадцать лет. Скрип ментовских сапогов, рррычание полуграмотных вояк, наводящих поррррядок, где только можно и нельзя, ежедневные изнасилования моей любимой на потеху неумытой толпе из телевизора, опухшие рожи ничтожных царьков и гнилостное дыхание телеканалов, шебуршание радиоточек, оптимистические возгласы твердоголовых ничтожеств, объявивших войну всему миру, переполнили чашу терпения и я залез сюда, на крышу.
  - Давай вместе ? - предложила она, подкравшись на цыпочках. Села рядом, свесив ноги в цветных колготках вниз, даже поболтала ими.
  - Нет.
   Видимо, она решила, что я - потенциальный самоубийца. Глупенькая. Суицид - это трусость, да ты и сама знаешь. Я здесь думаю, как помучительней и подольше уничтожить вашу сраную планетку или хотя бы вашу упыриную страну, душащую все живое и светлое на протяжении столетий. Если б ты знала, как меня выворачивает от ваших краев под низким серым небом, мне физически больно от холода и тупости, этих вечных примет вашей равнины. Мор, что ли, напустить, что-то вроде испанки, раз Эбола оказалась очередным мифом глянцевых СМИ и алчных фармацевтических компаний, транснациональных, оборотистых, приносящих прибыль акционерам.
  - А у меня дочь. Мелкая. И не только у меня.
   Она сказала эти слова как - то в сторону. Будто, и не для меня они прозвучали. Дочь. Да ты действительно глупа, девочка. Ты же прекрасно знаешь, что придет тот день, когда твоя родная дочь проклянет родителей за то, что произвели ее на свет в этих краях, сказочных, почти мифических, практически неизменных, проклятых от начала времен всеми, богами, демонами и людьми. Никто не знает, почему так вышло, но вот вышло. И ладно бы чума гнездилась в определенных рамках, неких границах, нет, она целеустремленно расползалась во все стороны, под красными флагами, с пением гимнов, с ленивым матерком на нечистых устах и с ярким блеском пьяных бездумных глаз.
  - Смотри туда.
   Она показала пальцем, куда мне смотреть. Я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя смерть; и ад следовал за ним.