Поездка в Италию

Мое увлечение писать и выложенные на прозе.ру первые произведения родители встретили с восторженным интересом и, конечно же, сразу пригласили в гости, чтобы это дело и обмыть, и обсудить. В выходной день мы всем семейством, муж, сын и я, предстали пред ясны очи моих папеньки и маменьки.

– А у тебя неплохо получается, – высоко оценил мое творчество папенька и с уважением кивнул на несколько распечатанных листков семисотстраничного романа.
Маменька, которая в отличие от супруга уже прочитала и роман, и рассказы, и миниатюры, восторженно воскликнула, – да, да, у нашей дочурки настоящий талант, – при этом она несколько раз подпрыгнула на стуле.

– Спаси… – начала я, но маменька уже меня не слушала, – ой, а ты так классно описала тот случай с зубом и искусственными волосами, – она захихикала и ткнула папеньку пальцем в бок, – малышка, ты узнал? Это же про Ленку…

– Зайка, ну аккуратнее, больно же, – поморщившись, пробубнил папенька и потер бок.

– Ой, ой, малышенька, прости, пожалуйста, – быстро извинилась маменька, даже не взглянув в сторону супруга, – и про красную Феррари мне тоже понравилось,… сыночек, тебе мясика подложить? – это уже было адресовано моему мужу.

– Спасибо, мам, пока не на… – дернул тот головой.

– Ой, а про верблюда как здорово получилось, хи-хи-хи, «зачем тетя Пикник покупает, его же одни верблюды едят», – процитировала маменька строчку из моего рассказа, – это ты так сказал, когда был маленьким, – она посмотрела на моего взрослого сына, он вежливо кивнул в ответ, – нет, все классно, – маменька взмахнула ручками и, конечно же, задела папеньку под локоть.

Квас из бокала выплеснулся папеньке на колени.

– Ну, зайка, – обиженно пробубнил тот.

– Ой, малышенька, родной, прости, пожалуйста, – прошелестев широкой длинной юбкой, маменька метнулась в кухню.

Не дожидаясь супруги, папенька вооружился бумажной салфеткой и неторопливо начал промокать домашние велюровые брюки.

– Нет, малышенька, не надо бумажной салфеткой, это плохая примета, – примчавшаяся маменька быстро отобрала у папеньки мокрую салфетку и кинула ему на колени ворох кухонных полотенец.

Поданными полотенцами папенька так же неторопливо продолжил дело, начатое салфеткой.

– Дай, я сама, – не выдержала такой деловитой сосредоточенности маменька, и орудие труда было мгновенно отобрано.

Папенька послушно кивнул и пробубнил, – зайка, я тут подумал… – он повернулся к супруге…

– Ага, ага, – отмахнулась от него та, – ой, а про голых мужиков как мне понравилось, хи-хи-хи, муж из командировки раньше времени вернулся,… да, сыночек? – посмотрела она на моего мужа, тот сдержанно кивнул.

– Зайка, послушай, а что если мы… – папенька снова предпринял попытку вклиниться в маменькин монолог.

– Ну, малышка, ну, подожди, – возмущенно пропищала маменька, – не перебивай меня, мы же обсуждаем дочуркин дебют в роли писателя, да, мальчики? – маменька посмотрела на моих мужа и сына.

– Да, мам. Да, баб, – одновременно раздались их басы.

– Ты гордишься своей мамой? – кивнула маменька в мою сторону и уставилась на внука.

– Конеч… – начал тот, но не договорил, его перебила бабушка.

– Ой, ты такая молодец, ну такая молодец, – не обращая на него внимания, восторженно заахала та, глядя уже на меня.

Дальше последовал ее монолог сразу обо всем: о литературе, о таланте, об умении воспитывать детей, о культуре, о семейных ценностях и прочее.
Папенька кивал и, когда ему удавалось, вставлял короткие реплики в маменькин монолог.

Муж, сын и я молча слушали.
Я смотрела на родителей, сидящих за столом напротив нас. Сейчас они удивительным образом походили на Мартышку и Слоненка из мультика «38 попугаев».

Наконец, когда у маменьки пересохло горло, и она взяла бокал с водой, чтобы его промочить, папенька, воспользовавшись паузой, начал, – я тут подумал, что ты могла бы… – он посмотрел на меня, – описать, как мы с твоей мамой…

– Пхцхбуль, – раздалось вдруг сбоку.

Это маменька, набрав в рот воды, и не успев ее проглотить, попыталась что-то нам сказать. При этом она кивала головой и размахивала свободной рукой.

– Зайка, проглоти воду, – укоризненно посмотрел на нее папенька, – подавишься ведь…

Маменька быстро сделала глотательное движение, – да, обязательно напиши про то, как мы с твоим папой, – и она вопросительно уставилась на папеньку, – малышенька, как мы с тобой что?

– Ну, например, как мы с тобой были в Италии, – подсказал тот, – как мы там…

– Ой, да, да, Италия, – перебила его маменька, она несколько раз подпрыгнула на стуле и захлопала в ладоши, – это была наша первая поездка заграницу,… девяностый год, лето, море… да, малышенька? – ткнула она папеньку в бок.

– Зайка, ну, аккуратнее, – пробубнил тот.

– Малышка, – ну, не перебивай меня, – возмутилась маменька, – я рассказываю детям про нашу поездку в Италию, – и добавила, – я же тебя никогда не перебиваю.
Папенька согласно кивнул.

– Ну, так вот, я продолжу,… девяностый год, лето, море, мы в Италии,… тебе подложить жареных грибочков? – спохватилась вдруг маменька, глядя в мою тарелку.

– Не, мамик, спа… – начала я, но не успела, потому что маменька с моей тарелкой уже скрылась в кухне.

– Пап, расскажи сам, как все было, – предложил мой муж.

– Ага, пока бабушки нет, – поддакнул сын.

– Ну, вот я и говорю, – папенька развел руки в стороны, – девяностый год, лето, море, мы на Сардинии, ну, короче, там пятое – восьмидесятое, и все такое, – папенька надул губы и издал пукающий звук.

Наш двадцатипятилетний сын слегка опустил голову и, делая вид, что внимательно слушает и потирает лоб, прикрыл лицо ладонью и беззвучно заржал.

Мы с мужем, оставаясь очень серьезными, уперлись под столом коленками и ждали продолжения рассказа.

– Вот грибочки горяченькие,… а вот я еще забыла на стол поставить, – прилетевшая из кухни маменька начала составлять с подноса на стол новые вазочки и тарелочки с закусками и разными домашними вкусняшками, – малышка, я слышала, ты уже про Сардинию рассказываешь? – мимоходом поинтересовалась она у папеньки.

Тот открыл рот, чтобы что-то ответить, но маменька продолжила, – ага, а вот это белые грузди, мы их в этом году в дубовой кадушке засолили, а вот опятки, – звякала она вазочками, – малышенька, а чего ты молчишь? Рассказывай, мы все тебя внимательно слушаем, – присела она на стул.

Папенька открыл рот.

– Ой, мявочки наши нагулялись, – маменьки вдруг подскочила и метнулась к террасе, чтобы впустить в дом нагулявшихся на морозе кота и кошку.
Те проскользнули в теплую комнату и, громко мурлыча, стали тереться о ноги хозяйки.

– Мои мявочки, мои лапусечки, – закудахтала маменька, – пойдемте, я вас покормлю.
Все четверо: мама, ее порхающая юбка и две пушистые ушастые муфты в мгновение исчезли в кухне.

Папа, муж, сын и я, не поверив воцарившейся тишине, сначала несколько секунд молчали, а потом заговорили разом.

– А в хлеб домашний я в этот раз тыквенные семечки положила, вам понравилось? – непонятно как, но вдруг появившаяся маменька уже демонстрировала нам свой кулинарный шедевр, – малышенька, а ты дочурке про Сардинию уже рассказал? – посмотрела она на папеньку.

Тот обреченно кивнул и потянулся к вазочке с опятами.

– Нет, малышка, ты же любишь вот эти грибочки, – маменька опередила его и вывалила в папенькину тарелку половину содержимого вазочки со свинушками.

Папенька кивнул и молча засунул в рот гриб.

– Ну, ты не отвлекайся, рассказывай, – присев, маменька снова ткнула папеньку в бок, тот тихо крякнул и чуть не подавился.

– Ну, зайка, – обиженно проворчал он и, кашлянув, потянулся к квасу.

– Ой, малышенька, родной, прости меня, – маменька быстро схватила кувшин с клюквенным морсом и наполнила папенькин бокал.

– Спасибо, – буркнул папенька и с тоской посмотрел на бутылку с любимым напитком.

– Малышенька, а ты помнишь, как мы на Сардинии с Володей и его женой, хи-хи-хи, – переключилась на тему Италии маменька и засмеялась.

Папенька кивнул и улыбнулся.

– Ну, ты давай, рассказывай, – хозяйственная маменька быстро окинула взглядом наши тарелки, – сыночек, еще картошечки? – она мгновенно подхватилась и метнулась в кухню. Расклешенная длинная юбка упорхнула вслед за хозяйкой.

– Рассказывай, пока бабушки нет, – засмеялся мой сын.

– Ну, я и говорю, – папенька между делом наворачивал домашнюю долму, – когда мы в девяностом были на Сардинии, ну, там пятое – восьмидесятое,… и все такое…

– Малышенька, ты рассказываешь? – послышался из кухни голос маменьки.

– Да, ладно, – папенька обреченно махнул рукой, – она потом кратко набросает и сбросит тебе по почте.
Я кивнула.

В гостиную вернулась маменька, – ну, что, рассказал? – поинтересовалась она у папеньки.

– Мы договорились, что ты кратко набросаешь суть, а дочурка все красочно опишет, – объяснил ей папенька.

– Ну, да, и правильно, – сразу согласилась маменька, – или в следующий раз расскажем. А то я сегодня свою рыбу фирменную не подала, не успела, – она развела руками и виновато хмыкнула, – в следующий раз и поговорим, да, малышенька?

Маменька села ближе к папеньке, взяла его под руку и положила аккуратно причесанную головку ему на плечо.

– Да, зайка, – ласково ответил папенька, прижался щекой к ее голове и накрыл ладонью маленькую женскую ручку.

Я смотрела на своих родителей и улыбалась.

Вечером набросала этот рассказ и скинула родителям по почте.

Он им очень понравился.