Сказка про заколдованный учебник математики

   Жизнь шла своим чередом. Школьники  пугали родителей плохими оценками и унылым настроением, которые они приносили из школы, учительница пугала  школьников завучем, которая в соседнем кабинете учила таких же лентяев и безобразников, завуч пугала учительницу директором, которая ходит за дверью и подслушивает уроки, ну, а родители школьников пугали директора департаментом образования, который как известно  всегда на связи (особенно его «горячая линия»). Замкнутый круг и геометрическая прогрессия в одном стакане.
   В один погожий, учебный, разумеется, день Коля Перепряточкин на перемене после русского языка заметил громко рыдающую на диванчике в холле свою соседку по парте Вальку Пирогову. Худенькие плечики вздрагивали так, что даже косички её при этом подпрыгивали. Хотя ему было не понятно, что так можно плакать из-за «четвёрки», Коле стало жалко девочку. Хочу рассказать вам по секрету, что у этого четвёртого класса был хитрый способ интересного проведения досуга на переменах. Очередная учительница в силу своей культурности разрешала своим ученикам  на переменках ходить в школьную библиотеку. Вот в раздевалку за забытой кофтой – нет, к медсестре – только под конвоем благонадёжных учащихся, в столовую без сопровождения взрослых – Боже упаси, а вот в библиотеку – пожалуйста. И волшебные слова: «А можно в библиотеку?» были для четвероклассников паролем для прохода в иной, взрослый мир, гордо шествуя по которому с надлежащими обмену книжками в руках, можно было смотреть на  жизнь старшеклассников, а иногда даже и представлять себя на их месте.
   Вот на такое развлечение и позвал Коля расстроенную Валентину.  «Пойду, - быстро сказала она, одновременно со словами вытерев кулачком слёзы и шумно втянув носом, - только книжку в парте возьму». Когда Коля и Валя подошли, чтобы сказать волшебные слова, учительница разнимала очередную потасовку. Она не могла даже представить себе как её предшественница все перемены «просиживала» в социальных сайтах, налаживая себе личную жизнь, настолько активными были ученики этого класса. «Марьиванна, можно в библиотеку?» - спросили ребята. «Да-да, конечно, только не опаздывайте на урок, у  нас самостоятельная работа» - ответила женщина, и они «рванули» (а вдруг передумает). Библиотека была на четвёртом, самом верхнем этаже школы.
- Здравствуйте, Ираида Геннадьевна!
- Здравствуйте ребята, кладите мне на стойку книжки и идите выбирайте новые. -               Библиотекарь представляла собой учительницу информатики, которой не хватило учебной нагрузки (в простонародьи – часов), и поэтому ей предложили другую работу (сослали в библиотеку). Она была в меру строга, говорила чётко и лаконично, как будто задавала собеседнику алгоритм действий.
   Дверь скрипнула, и в библиотеку вошли две старшеклассницы, если одна из них хотя бы приблизительно была похожа на школьницу, то ее подруга, заметно отличающаяся от нормы и одеждой, и цветом волос, и причёской, представляла собой что-то среднее между подтанцовкой Мерилина Менсона и рыжим гномом. Девушка с полувыбритой головой апельсинового цвета, не здороваясь, выпалила: «Нам нужна книга «Мёртвые души», на что библиотекарь с достоинством ответила: «Здравствуйте, девочки, книга на  третьем стеллаже, а кто автор – не скажу, вспоминайте сами». Девочки задумались и пошли искать книгу.
Ираида Геннадьевна склонилась над  формулярами, а Коля и Валя подошли к стеллажу с книгами писателей, фамилия которых начиналась на букву «К». На книжной полке между Крапивиным и Крыловым дети увидели книгу, которая и по размеру и по толщине отличалась от других книжек. Рука Валентины сама потянулась к полке (как магнит к холодильнику) и вытянула эту тонкую высокую книжку.  К удивлению ребят, это был обычный учебник математики за третий класс.   
- Открывай!... Обложку открывай! – сказал им кто-то, голос был незнакомый, глухой и слегка шуршащий, - это я говорю, учебник математики, который ты, девочка, держишь в руках. Там, под обложкой главная улика.
Дрожащими руками Валентина открыла обложку учебника. Кривыми печатными буквами на форзаце было накарябано карандашом: «Коля П.».
- Кто это? В вашем классе учится мальчик Коля? Как его фамилия? Петров? Пяткин? Подкорытов? Да, ладно… Вы, любезные дети, тоже можете мне помочь. – Листы учебника шевельнулись, как будто он тяжело вздохнул, и рассказ был продолжен, – Вы, школьники, почему то не можете не писать в учебниках. Конечно, ученики начальной школы не настолько испорчены, чтобы подрисовывать на картинках дяденькам усы, а тётенькам реснички (или наоборот), но поставить галочку, чтобы отметить задание на дом или подписать ответ примера в учебнике вместо черновика – это вы запросто. Я  не слишком избалован судьбой – в Колином портфеле невозможно было долго сохранять вид и форму, не говоря уж о том, что этот мальчик калякал у меня на каждой странице, спасибо еще Колиной маме, что купила на меня обложку, иначе я выглядел бы совсем по-другому. Так вот, в конце учебного года учительница попросила вас просмотреть учебники и ластиком стереть карандашные пометки. Мальчик Коля   перестарался, на 45 странице он стёр не только свои записи, но и мой текст, а если конкретнее – ответы примеров в рубрике «новый материал», потом он испугался, засунул меня за шкаф, а учительнице соврал, что забыл математику дома… 
   Начав с ушей,  Коля стал постепенно краснеть. Валя легонько наступила ему на ногу, намекая, что лучше и дальше сохранять «инкогнито».
- Что же было дальше?- спросила она.
- Меня нашла в конце июня в вашем кабинете техничка, которая там убиралась. Поскольку у неё совсем не было времени, она поставила меня на первую попавшуюся полку и наложила на меня заклятье: «Стоять тебе тут во веки веков, до тех пор, пока не найдут тебя добрые дети и не приведут в порядок в течение одной перемены».
   На определение «добрые» ребята переглянулись. Мир еще не знал более грозного холодного оружия, чем сантиметровые каблучки этой худенькой девочки, впрочем, Коля тоже был далеко не пай-мальчик. Ну, добрые так добрые – еще раз переглянулись они.  Значит, так и есть. Что от них нужно-то?
- Вы же поможете мне, правда? Стёрты ответы всего трёх примеров, – в шуршащем голосе учебника появились жалостливые нотки.
- Мы попробуем, -   сказали дети хором.
- Спасибо, - голос повеселел и сделался звонче, - схема работы следующая: на каждый пример я даю вам три попытки.
- Да.
- Но с условием. Если с трёх попыток не решаете или не успеваете до конца этой перемены – превращаю вас в картинки, на страницу 45, конечно же.  Всё. Договорились. Время пошло. Ты, мальчик, первый, -  протараторил учебник.
Обомлевшие дети, боясь поверить в происходящее, озирались вокруг в поисках помощи. Вдалеке раздавался звучный голос библиотекарши, которая с пристрастием расспрашивала девятиклассниц о том, кто такой Н.В.Гоголь. Было понятно, что это надолго, и звать кого-либо бесполезно, потому что она явно получала удовольствие от неожиданной педагогической практики, а девочки были в состоянии кроликов, находящихся  перед удавом.
- Показывайте свои примеры, - Коля был воспитанным мальчиком, и когда надо всегда говорил «Вы» взрослым.  Учебник, конечно, был молод, но Коля признавал, что он гораздо умнее.
- Всё очень просто: семью восемь?
- Пятьдесят шесть, я вчера с бабушкой таблицу умножения повторял.
На странице 45 в этом примере после знака равенства появилось число 56.
- Молодец, дважды девять?!
- Восемнадцать.
Число проявилось.
- Молодец, а теперь - посложнее: двадцать пять умножить на три.
- Пятью три – пятнадцать, а двадцать умножить на три – пятьдесят, в сумме шестьдесят пять, - выпалил Коля, - и,  услышав: «Нет», продолжил, - шестьдесят восемь.
- Не правильно.
- Так, главное не волноваться. Я понял свою ошибку: двадцать умножить на три – восемьдесят, значит, в сумме 95. Вот!
Валя, смотревшая в это время на 45 страницу (ей так понравился процесс появления чисел, что она не слышала вопроса и, естественно, не подсказала правильный ответ), вдруг увидела, как на листе вместо числа появилась картинка, на которой был изображен мальчик, удивительно похожий на Колю. Валя подняла взгляд – Коли не было рядом.
- Ха! Один – ноль! – голосом  старого патефона громко произнёс учебник.
Девочка представила, что рисунком в учебнике могут стать они оба, и тогда уж никто и никогда, по крайней мере, до следующего учебного года, их не найдёт… Слёзы беззвучно текли по её щекам.
- Успокойся! Ты думаешь, я не узнал Колю? Уж мне-то его не узнать. Чего только я от него ни вытерпел. Он забывал меня и в школе, и дома, и на даче,  играл мною в настольный теннис, пользовался мною как линейкой, отгораживался от тебя, сидя за партой (как будто это ты у него списываешь) и, даже страшно вспомнить, однажды прокатился на мне с горки. Пусть постоит на сорок пятой странице и подумает над своим поведением. А ты, Валя, сосредоточься и реши мой пример.
- Сейчас,  - Валентина втянула носом воздух и начала рассуждать, - если мы два десятка умножим на три, то получим шесть десятков, потом прибавим произведение трёх и пяти, то есть пятнадцать, и в результате  - семьдесят пять. Да. Всё правильно.
   В учебнике проявилось число 75, а рядом загундосил Коля: «Я тоже так думал, только забыл потом…»
- Замолчи, Перепряточкин,- одёрнула его Валя, - я с тобой потом поговорю. Доставай из кармана ластик, нам ещё учебник в порядок приводить.
Аккуратно переворачивая страничку за страничкой, дети подчищали ластиком следы Колиных  «граффити». Ровно за минуту до звонка работа была окончена, и они принесли учебник на стол библиотекаря: «А мы математику за третий класс нашли…». Практически в ту же секунду распахнулась дверь, и в библиотеку влетел взъерошенный третьеклассник Вадик (они иногда вместе играли в футбол на продлёнке): «Ираида Геннадьевна, меня учительница прислала, у нас не хватает одного учебника математики!». Коля и Валя переглянулись.  «На, бери, - библиотекарь протянула мальчику «их» учебник, - вы, четвёртый класс, что уставились, а ну-ка бегом в класс, сейчас звонок будет, а вам, - это уже старшеклассницам, – второй том поэмы «Мёртвые души» выдам, когда сдадите первый».