49. Охотничьи летописи

                Ползу с охоты еле-еле
                Через поля, издалека,
                Признать, пожадничал на деле:
                Несу два зайца беляка.
                Один добыт из-под собаки,
                Другой - случайный, шумовой.
                Азарт охотничий, не враки,
                Порою правит головой.
               
                Андрей Петренко


23.01.15 
               Двухдневная метель вчера изрядно добавила мне домашней работы: почти весь день пришлось расчищать двор от снега. А сегодня утром увидел, что весь мой вчерашний труд слегка присыпало свежевыпавшим снежком.
Пороша! Собирался на охоту, вспоминая, как председатель райохотобщества, продляя путевку, горестно вздыхал о том, что зайцев осталось совсем мало. И поэтому, если это будет возможно, то «косого» не стрелять, а просто платонически любоваться им на фоне искрящегося снега. А откуда же зайцев будет много, когда их травят на полях, обрабатываемых по новым технологиям с обильным и многократным применением ядохимикатов?
              В памяти всплыл отрывок про одну из охот В.И. Ленина. «Егеря выгнали на Ильича матерого лисовина, но он бы так красив в зимнем лесу, что тот опустил ружье и не стал в него стрелять». (Представляю, какими словами костерили егеря вождя мирового пролетариата, когда после изнурительной ходьбы по глубокому снегу не было ни трофея, ни угощения по этому поводу).
              Вот так я и пошел, вспоминая  модные в последнее время телесюжеты про рыбалку, когда «рыболов» выволакивает рыбу на берег, фотографируется с ней, целует и отпускает в родную стихию. В это время я всегда возмущенно плевался. Ловить, так ловить! Во-первых, стоит ли раздирать рот рыбы тройником, а потом еще выволакивать ее на камни, чтобы потом отпустить. (До сих пор уверен, что ни то, ни другое не идет ей на пользу). А во-вторых, считаю, что подобная рыбалка сродни с извращениями, это – как в любви, провести прелюдию без дальнейшего продолжения.
             И пока шел по глубокому снегу на лыжах, формулировал ответ на пожелание председателя не стрелять по «косому». Ответ выглядел примерно так: «После того, как уставший охотник поднимет зайца с лежки, поцеловать зверька, когда он пулей мчится по полю, будет весьма затруднительно».
             И вот в таких размышлениях, едва отошел от крайних домов села, «напоролся» на заячью «двойку» - двойной след: туда и назад. Вышел по следу на поле, и тут сразу начались заячьи хитрости перед лежкой: «двойки» и «сметки». После третьей закрутил головой по сторонам, чтобы «косой» не удрал за спиной. И таки увидел метрах в пятидесяти торчащий из снега лобешник русака.
             Тот напустил меня еще метров на десять, рванул с лежки, кувыркнулся после попадания «единицей» и попёр к лесопосадке с перебитой задней лапой. Выжловка заложилась за ним и у края посадки подранка догнала.
Подвязал трофей на веревочку и потащил по снегу за собой. Хотел вернуться домой (опять прошло не более 20-30 минут с начала охоты), но потом, подумав, что до закрытия остается всего-навсего три недели,  поднялся на гору.
             И опять двойной заячий след. Этот русак водил меня по горе около двух часов. (Подозреваю, что у зайцев уже начался гон). Но, тем не менее, подошел к лежке, опять увидел торчащую из снега голову зайца.
             А дальше – плачу и рыдаю! Заяц поднялся с лежки. Выстрел – осечка! Второй - бежит заяц, но как-то медленно. Подбежал к кустам и исчез. Шельма с голосом пошла по следу (а след то кровавый – попал!) и тоже исчезла в глубоком снегу у тех кустов.
             Подошел. Собака бултыхается в глубоком снегу. Заячьих следов дальше нет. Снял лыжи и в течение получаса ходил по этой снежной, по грудь, яме, протыкая снег лыжной палкой и пытаясь найти зайца. Метель надула в кустах снегу, а внизу у земли - пустота. Завтра пойду с лопатой отыскивать трофей, благо, что до дома не более километра.

23.01.15
            Ходил, копал. И ничего не выкопал. Там такие лабиринты под снегом, Минотавр спрячется, не то, что русак. А зайчик то был почти в руках!