Всё из Ничего. Книга Третья. 0419

(Книга третья "ЧУЖАЯ ГАЛАКТИКА". Круг Третий. Глава восьмая)

Зевс, уже зная повадки сего Чёрта, задумался, ибо что-то было в этой мысли!? – «Ну и где ты откопаешь этот – ноль!? В Тумане», - не стал гадать Зевс.
– «А ты Отранж наш помнишь? А потом есть - Нейтрино, Буфер, Слепое пятно – Центра и Дырка от Бублика!», - продолжил игру слов Аксён. Но Зевс не вступил в игру слов, -
– «Бытует идея может кому и доступная о Нуль-Пространстве. Там времени нет, расстояний… слушай, а где вообще наш Гопкинс!?», - как всегда хитро сменил тему Зевс, когда не хотел думать.
– «Конечно это нудно и порой кажется недоступно, ибо придётся громоздить какой-то генератор или реактор.… Ведь чем живёт вселенная? Движением. А значит, она пытается этой мании своей подчинить любой кусочек без оного, то есть – Ноль! И нам ничего не надо и делать станет, аж скучно! И мордасы никому набивать не надо! Но только надо физическое как бы отделись от психического. И взять только первое. А далее частицы этого «Облака» сами начнут подчинять Ноль себе, т.е. создавать – Ноль для себя. И нам ничего не придётся строить на Дао Цзы. А достаточно закинуть удочку отсюда. А остальное что психическое – это будем только мы, ибо это наш Ноль, и мы его врагу не отдадим! По крайней мере бесплатно. И вот тут скорее должен начать работать принцип воронки или смерча, который всё втягивает в себя! Всё то, что само напросилось на скандал!», - рассуждал про себя Аксён забыв Зевса, и потом словно впервые его увидев, чудно спросил, - «А что Гопкинс? Куда Гопкинс!»….

 …По парку подле Палат Хурш-Оша разгуливали Монстры, но им тут было скучно и если бы не высокий забор, может они и ушли бы на большие просторы. По палатам бесцельно слонялись Монахи Кирри-Мирра, и перебирали предметы оставшиеся от Монхат Угира. Они не знали, что тут искали и что хотели, но дух Хурш-Оша их отчего-то пьянил, как Ихти-Бурра запах свежей крови. Это было что-то впервые им не доступное, что не взять даже при помощи Мирра и нового Бога. Жители Палатина перестали обращать внимание на монахов, количество которых, тем не менее, росло. Но чем дальше шёл период нового Мира, тем это становилось скучнее и обыденнее. Появились первые отшельники, которые ушли в Дебри, их никто не искал и не преследовал. Вольница стала всё более казаться слаще мёда чем новая вера и Бог. так лучше жить питаясь плодами и если есть возможность охотиться на зверя. И притом не иметь ни единой вещи. Обычный деревянный Кангай и всё. Оказалось, что охотно уходили и Малахи, и жить стадом им стало претить. Но основные массы жили трудом и бытом нового Бога. Прекратились шутки и байки, не распространялось слухов, словно прежней истории Мира и не было. Ибо Бог приручал их, как зверей наказанием за всё, что не вписывалось в новые доктрины Мира. А те, кто пристрастился к Мирра, уходили в Монахи. Теперь разницы не было совсем Ули ты или Уки. И всё более наступала какое-то чувство отупения, и спасение оттого было только в дозах Мирра. Проповеди нового Бога от Жрецов и Монахов слушали в пол уха и потом, так же равнодушно расходились и ни кто не обсуждал то, в чём суть проповеди. Дети и вообще стали пропадать по Дебрям, ибо им Мирра не рекомендовалась самим богом. Но некие изменения чувствовались в новых детях, и мамаши порой бросая своих чад убегали как от личного греха в Дебри, они боялись нового Бога. Бывшие воины порой от скуки выходили биться друг против друга. И порой даже бились насмерть. Жизнь для некоторых стала терять смысл, ибо шёл новый отбор. И вот совершилось покушение на самого Кирри-Мирра! Один из ближних сподвижников его стоял около бывшего своего Бонза с Кангаем в руке, а Кирри-Мирра лежал на полу своих палат в бывшем Балик-Маго, и с его головы обильно текла кровь.
– «Ты знаешь наши законы Пурги? И хоть и пришёл новый Бог, а законы останутся, если их держать под нового Бога. А ты забыл обо всех и возомнил Богом себя одного! И мне тебя нисколько не жаль, ибо это участь всех Баши, и если пришёл новый Бог-Баши, то ты должен или уйти или умереть! И так будет правильно. И знаешь, что меня надоумило, на память о наших законах? Я просто перестал принимать Мирра, ибо меня давно от него тошнило! А ты дурак его породил. И раньше было всё понятно у нас Пурги, законы, драки за лишний кусок и жизнь имела какой-то смысл и интерес! А что теперь? Все равны, да!? Тогда и я тебя сровняю с тем дерьмом, что ты есть!», - и так Кирри-Мирра не стало в этом Мире, а убивец ушел, плюнув в сторону покойного. Эту должность уже никто не стал занимать. А каждый Жрец держался за своё место и своих Монахов. В глухих Дебрях прозябали бывшие кумиры Мира Тайхо и с ними Магго-Узи. Но они не жили малым Племенем, памятуя о предупреждении Дуйга Маго, который пропадал неизвестно где. Они жили почти врозь на небольшом отдалении друг от друга. И Монхат Угир вспоминал свою бытность Охотника-Отшельника. Теперь не было никаких Хурш-Ошей и прочих великих, а были обычные аборигены. Но кто скажет, чтобы Монхат Угир себя великим выставлял? Единственное, что он старался маскироваться, что бы, не кидаться издали кому на глаза. Магго-узи, если кто объявится чужой, тоже предупредят. Забава возилась с детьми и была сама как ребёнок, она собирала плоды и ягоды, травы и коренья. И ходили на небольшую речку за водой или полоскаться. Бегая по полянке перед рекой, Забава смеялась, как дитя, а за ней визжа, гонялась маленькая Дочь Майя. Сын Ушатай вёл себя немного степенней, как мальчишка и лазал по ближайшим Дебрям. И вдруг на соседнем берегу появились чужие!? И чутьё Малахи, сразу сказало Забаве, что они совсем чужие, и не Ули-арру и не Базуки, что внешне на Базуки очень были похожи. Ибо будь это, какое неизведанное северное племя, Забава бы распознала в них признаки этого Мира. От них веяло опасностью. В момент в ней проснулся материнский инстинкт, и Забава ощерилась как самка Мурза-уяа, готовая броситься в бой, но защитить и спасти своих малых чад. И Забава хотела крикнуть Сына, чтобы брал Дочку и бежал к Отцу, но тут вдруг появились, словно из древних преданий, - Воины облачённые в Заххайти, их было всего двое, а Чужих около десятка. Воины Заххайти были как ожившие Утурутту, и шли только передвигая ноги и ничего не боясь. Не успел первый Чужак, тронутся в сторону Забавы, игнорируя Воинов, как вдруг упал какой-то кучей шкур на подену, и эта куча шкур стала вся как-то скукоживаться и хаотично дёргаться то, раздуваясь, то опадая. И тогда Чужаки обратили внимание на Воинов Заххайти и окружили их. Но не прошло и двух минут, как все валялись на подене шевелящимися кучами шкур!? А потом началось и вообще странное, ибо то, что осталось от Чужих стало рассыпаться на малые куски затем на мелкую пыль и, поднявшись облачком в воздух, они совсем исчезли!? Прямо магия, какая!? А Воины Заххайти развернулись и ушли в другую сторону. И Забава побежала с детьми к Отцу Угиру и всё ему слово в слово поведала. И тогда Монхат Угир собрал всех своих людей и велел уходить из этих мест, дальше…

   Через какие-то времена, многие кто был на глаз острее, заметил что новый Бог в какие-то периоды словно спит, или его нету. А потом появляется его дух внове. И однажды, в одном бывшем Палаше, ночью сгорело живьём в своих Палатах несколько местных Жрецов, а монахи увидев это, бежали восвояси. Другое, что заметили, что вещи, и предметы быта, как будто потеряли всякую ценность вообще, и теперь разрядись ярко как сам Бог, никто и не посмотрит. Но были очень редкие вещи, которые словно имели какую-то магическую силу, например Кангай воина которым тот часто дрался на поединках. И когда стали закапывать в подену «мёртвые вещи» и понемногу избавляться от Жрецов, порой их просто изгоняя в периоды «сна Бога», вдруг появились Чужие?  И они стали править всем миром, даже игнорируя Жрецов и Монахов. Их так и прозвали Охайши –Чужой. А их типа Баши, нарекли - Охай-гуру. Чужакам было без разницы, как их называют. Как и когда-то было без разницы, как называли своих Вукки, Баши-Базуки. Охайши делились на Охайши с палками, что гоняли племя как стадо Пахи-уа, на их командиров, тех кто «с палками» Охай-гуру и каких-то утешителей типа Монахов, которых прозвали - Охай-ха. Так уже стали жить хоть каким развлечением «с палкой», но они и без всяких Мирра, словно владели магией…
 Тангай Маго ходил один по разным весям бывшего мира Тайхо угрюмый, у него бывали припадки болезни Бреда, когда он разговаривал сам с бою и всё что-то убеждал и доказывал себе. Эта его внутренняя злость стала каким-то щитом от нового Бога, и наказывать его было бесполезно. Правда, были, и те грешники что пристрастились, получать наказание, но потом снова упрямо идти на грех. Таких протестантов с одубевшей шкурой было не взять и палками. Однако Охайши не были упрямы, но были постоянны в своём характере и продолжали дубасить грешников. Но на опыте синяков грешников-протестантов объявились и хитрые, которые вскоре установили характер Охайши и все их «слабые места» и «мёртвые точки» и стали на этом играть. Сначала скрытно, но убедившись, что это работает, затем и открыто.