Лесное происшествие

               
Тот день Глафира будет помнить всю жизнь. Она тогда  поздно управилась по хозяйству. Первенец давил своей непомерной тяжестью. Поднимая горшки и кринки, она чувствовала, что уже скоро. Истопив печь, Глафира еще раз достала приготовленное приданое и посмотрела на крохотные чепчики и распашонки. Знала, что не к добру, но помочь ей было некому. Паша все время на работе, к тому же - не тот он человек, чтобы отличить пеленку от клеенки. Родители далеко, да и немолода она, чтобы за помощью к маме с папой обращаться. Сама купила приданое, сама его спрятала, строго-настрого наказав Паше, что привезти ей в роддом сначала, что потом.
- Скорей бы уж! – погладила женщина свой распухший живот и прилегла, думая о том скором времени, когда дом огласит крик младенца.
- И когда только Пашка придет, - опять вслух сказала Глафира. – До города совсем недалеко.
До декретного отпуска Глафира работала почтальоном. Паша же, служивший матросом на местном пароходике, на зимнее время оставался не у дел. С каждой весной он словно оживал в преддверии навигации.
- А что, мать, нам деньги терять? – сказал он в этот раз, - Я все равно ничего не делаю. Вот и подменю тебя.
Сегодня Паша уехал в город за пенсиями и переводом. Он долго запрягал Заседателя. То брыкался и пофыркивал. Уложив сена, Павел сел в телегу и ходко покатил к околице. «Не первый же раз едет!» - успокаивала себя Глаша, но под ложечкой не проходила сосущая тревога.
Уже к вечеру Глафира вышла во двор подышать прохладой. Телегу с конем она увидела еще издали. Лошадь шла, устало перебирая ногами и виновато опустив голову. «Где же Паша?» - забеспокоилась Глафира. Конь вошел в открытые ворота и встал посреди двора, опустив большую рыжую голову. Паша лежал, опрокинувшись навзничь.
- Да ты никак пьян, иль заболел? – выбежала из дому Глафира, заранее, недоумевая, что могло приключиться с мужем.
Рывком дернув на себя тело мужа, Глафира увидела на его лице кровь и, тяжело охнув, начала сползать на землю, зажав в ладонях куски соломы.
Прибежавшие на шум соседки вызвали сначала врача, а уж потом милицию. Они же и перенесли в дом обмякшее тело роженицы. Что было дальше – Глафира не помнит.
Выписавшись из роддома, Глафира поспела как раз к похоронам.

Что случилось на лесной дороге - Глафира узнала позднее всех. Павел получил в почтовом управлении крупную сумму денег. На почте видели, что он засунул деньги за пазуху и сел в телегу, понукая коня, который сразу же ходко тронулся. В лесу, как удалось восстановить следователям, дорогу коню преградила машина. Почтальон остановился, но деньги не отдал. Видимо, его стукнули по голове, и он упал в телегу, скончавшись по дороге от потери крови. Вот и вся небольшая история, перевернувшая весь мир Глафиры. Преступника так и не нашли. Одно ясно – он знал о деньгах, хотя в деревне об этом знали все.
Со временем дело забылось, а Глафира нарадоваться не могла на подраставшего ребенка, точную копию своего отца.
Крохотный Ваня уже начал шлепать ножками по родному двору, и мать не могла нарадоваться его самостоятельности. Он был похож на щенка, которого каждый норовит погладить за ушком. Чистокровная немецкая овчарка со странной кличкой Балкон тоже, вероятно, принимала мальчика за щенка. Она брала его за край рубашонки и перетаскивала этот радостно визжащий комочек на крыльцо или во двор.
Ваня рано заговорил. Первыми его собеседниками стали петухи и куры. Усевшись на навозную кучу, ребенок втолковывал петуху что-то свое, гулиное. А тот важно отвечал, поводя своим горделивым глазом на бестолково суетящихся кур. С коровой Ваня здоровался каждый день, и Гунька приветливо отвечала, качая рогатой головой. Вскоре все привыкли к дружбе мальчика с животными и уже не удивлялись, когда на его плечо садились ласточки и воробьи.
Ваня рос веселым ребенком, но не сорванцом.
Время от времени Глафира получала небольшие переводы, неизвестно, от кого. 
- Девочки, проследите, пожалуйста, кто отправитель и откуда? – обратилась Глафира к почтовикам, когда в третий раз пришла получать невесть откуда свалившиеся деньги.
Вскоре удалось узнать, что переводы отправлены из соседнего городка, из разных почтовых отделений, отправитель неизвестен. В городе никого у Глафиры не было. Поток переводов закончился также неожиданно, как и начался - через три года, когда Ванечка подрос и Глаша вновь вышла на работу. Она не слишком опечалилась этим обстоятельством, тяготясь тайной, которая ее окружала.
          Прошло пять лет. Однажды, катаясь на санках, Ваня пересек дорогу старенькому УАЗику. Из машины выскочили два человека.
- Ух, едва не задавил, - выдохнул один, отдышавшись от испуга, судя по засаленной кепке и старой куртке, водитель. Второй, более чистый, но в такой же рабочей одежде, задумчиво посмотрел вслед удалявшимся саням.
- Это кто ж такой будет? – спросил он, зажигая спичку и пряча ее в ладони от жгучего ветра.
- Это Ванька, Глафиры сын, - ответил водитель.
- А-а, давненько я в ваших краях не был, - ответил мужчина, наслаждаясь дорогой сигаретой. – Тот, что в день смерти отца родился?
- Да, было дело! – нехотя согласился другой. – Ты откуда знаешь?
- Соня писала мне, забыл, что ли? Позови-ка мальчонку!
Ваня пришел не сразу. Пыхтя, он затащил наверх санки и встал рядом, слегка отвернувшись от незнакомцев. Одного из них он знал, но второй, с дорогой сигаретой, ему понравился больше.
- Ты чей будешь? – спросил тот, что не был водителем, не зная о чем говорить с маленьким мальчиком.
- А то сам не знаешь? – грубовато ответил ребенок, взглянув исподлобья.
- Я-то знаю, а вот хотел спросить, знаешь ли ты? – слукавил тот.
Ваня отвернулся, не желая продолжать бессмысленный разговор, и бросил мечтательный взгляд на пустые санки, ожидающие веселого катанья.
- Степан Николаевич! Нас в управлении ждут! – нетерпеливо сказал водитель.
- Едем-едем! – ответил важный господин, - ладно, иди, Ванюша, вижу, не терпится тебе.
Мужчины сели в автомобиль и умчались. Ваня в задумчивости постоял минуту, но вскоре забыл о проезжавших и громко засмеялся, когда оказался снова в санках. Другие ребята тоже вскочили на своих резвых коней и помчались с горы.
Глафира между тем, запрягла коня, чтобы отвезти почту на дальние выселки. Только что вернувшийся Ванечка ужинал, он, как всегда, засобирался ехать с матерью. И вдруг дверь хаты отворилась, и вошел незнакомый мужчина.
- Что вам угодно? – почему-то тоном графини на светском приеме сказала Глафира молчавшему человеку.
- Да я тут проездом, жил когда-то, но давно уехал, - неловко объяснил тот цель своего прихода.
- Я слушаю вас. У вас ко мне дело? – царственным жестом разрешила говорить Глафира.
- Да! Я слышал, у вас мужа убили. Хотел спросить, не надо ли чего? Может помочь чем? – не глядя Глафире в глаза, сказа мужчина. – У нас вон машина под окном, привезти что, увезти, деньги вот, - он достал из кармана толстый кошелек.
- Спасибо, но мы ни в чем не нуждаемся, - холодно ответила Глаша, не теряя бдительности и удивляясь непонятному посетителю.
- Да вы не стесняйтесь, - сказал мужчина. – Мы с Павлом в школе вместе учились.
- Я и не стесняюсь! А где вы учились?
- Здесь же в селе. Тогда еще восьмилетка была. Мы даже за одной партой сидели.
- Все понятно, - ответила Глафира, думая, как все это странно.
Она знала, что Павел приехал в это село вместе с родителями, когда уже закончил школу. Ни одного дня он не ходил в местную школу. Внезапно по спине ее пробежал холодок, она подумала, что это человек имеет отношение к убийству ее мужа. Она не знала, какое, она не могла объяснить, откуда взялась такая уверенность, но, несомненно, тайна связывала их. Незнакомец тоже, вероятно, это понял и ушел, аккуратно затворив за собой дверь.
Ванечка молча стоял рядом, глядя на мать.
- Мам, ты знаешь дядю Степана?
- Какого дядю Степана? – рассеянно спросила Глафира, не выходя из оцепенения, вызванного появлением странного гостя.
- Вот этого, который приходил?
- Откуда ты знаешь, как его зовут?
- Я на горке катался, а они приезжали на машине, я слышал.
- А о чем еще они говорили? – спросила мать.
- Про управление. Они торопились туда.
Глафира запрягла коня, укутала Ванечку и поехала в город. В полиции она рассказала все, как есть, ничего не утаила.
- Понимаете, я не хочу, чтобы пострадал невинный человек, но ведь все факты можно проверить. О пенсиях, конечно, многие знали, но про перевод мало кто. А те деньги, что мне присылали, я не потратила. Вот они все, - она развернула платок. - Все сюда складывала, жгут они меня.
- Ну, это лишнее, тратьте на здоровье, у вас вон малец растет, - засмеялся следователь, сворачивая платок.
Через несколько дней к дому Глафиры подъехал полицейский автомобиль. Из него вышел тот самый следователь.
- Мы проверили все, что вы нам сказали. Действительно, в почтовом ведомстве служит господин Степан Желобов, который был наводчиком. При этом банде благополучно удавалось забирать деньги у своих жертв, благо, это, как правило, женщины. В случае с вашим мужем вышел у них самый настоящий прокол. Не ожидали они, что мужик сопротивление окажет. Хотели стукнуть только, а он – в драку полез. 
Глафира ватными ногами дошла до стола и села на табурет. Голос следователя доносился откуда-то издалека.
- Что? – очнулась она, не слыша вопроса.
- Я спрашиваю, вам плохо? Может, водички?
- Нет-нет, уже лучше! Давайте-ка, я вас чайком угощу, - она сняла с теплой еще плиты чайник и заварила свежего чаю.
Только после первого глотка ей действительно стало легче.
- И что же дальше? Как вы их нашли?
- А вот по вашим словам и нашли. Вернее, по Ваниным приметам. Это ведь он сказал про имя и про управление. А имя редкое оказалось. Сознался наводчик быстро, да и банду всю выдал. Совесть его замучила, что убийцей невольно стал. Убивать они не собирались, случайно вышло. Вот как! Ну-ка, где наш герой? – сказал следователь. – Ему награда полагается!
Когда розовощекий Ваня вбежал с улицы, следователь торжественно достал из машины мобильный телефон и вручил счастливому малышу.