Глава 12. Римские каникулы

Мы подошли к итальянскому консульству, и нас оглушил гул толпы, штурмующий только что открывшееся заведение. Не мудрено — канун сезона отпусков.
— Пойдемте отсюда, — мгновенно сориентировался МихНик, — Здесь недалеко турфирма есть. Я в прошлом году в Грецию оформлялся. Понравилось.
Там только выяснилось, что, если нет приглашения организации с гарантиями, требуется оплачивать гостиницу. Да и билетов на прямые рейсы до Венеции давно нет. Лететь можно только с пересадкой в Милане и только рейсами авиакомпании «Алиталия».
— Оформляйте, — махнул рукой МихНик, — А нашей даме зачем гостиница? У нее там дом родной, — пошутил он.
— Покажите документы.
Показали.
— А в Риме тоже дом? — иронично спросили его.
— В Риме только Колизей, — серьезным тоном заявил МихНик, вызвав взрыв смеха.
— Через неделю все будет готово, — уверили нас.
— Ну, вот. Сколько времени сэкономили, — радовался наш спонсор.

Похоже, не только я впервые летел самолетом иностранной авиакомпании. Конечно же, масса впечатлений. Бортпроводницы, не говорящие по-русски. Уравновешенная публика, неспешно рассаживающаяся по местам. Никто не тащил в салон гигантских баулов, расталкивая ими впереди идущих. Словом, не было той оголтелости, присущей толпе отечественных туристов, осваивающих европы.
— Какой-то «трон», — с интересом прочел МихНик надпись на кресле перед ним.
— «Пультрона». Это, Михаил Николаевич, всего лишь «кресло», — пояснил ему.
— Надо же, — удивился он, — Как у царей.
— Это у царей, как у итальянцев, — уточнил я, — Пристегнитесь к вашему трону, господа — взлетаем! — неожиданно вызвал радостное оживление в салоне.
Оказалось, и здесь немало русскоязычных.
Полет до Милана прошел в разговорах. МихНик развлекал Светлану. Я лишь поддакивал, не понимая, порой, о чем говорят молодые люди. Ох уж этот молодежный сленг. Это, как пресловутая «пультрона» — утилитарная вещь, а непонятно, загадочно, красиво.

Аэровокзал Милана поразил габаритами. Паспортный контроль, таможня, а дальше лабиринт переходов, в которых без знания языка легко заблудиться, и длинная-предлинная движущаяся дорожка, быстро доставившая нас в один из залов местных авиалиний.
Без проблем зарегистрировались на рейс до Венеции, отыскали свободные места в зале ожидания и бросились звонить — мы с МихНиком в Москву, а Светлана в Пьомбино.
Ну и рейс — не успели взлететь, выпить предложенные напитки, объявили посадку. После перелета Москва-Милан рейс до Венеции показался поездкой из дома в аэропорт (по времени, разумеется).
Незнакомым оказался и венецианский аэропорт Марко Поло — от самолета нас привезли к зданию нового аэровокзала. Мы получили багаж и шли куда-то по длинному коридору, а впереди нас поджидала группа карабинеров, образовавших цепочку. Первые пассажиры нашего рейса беспрепятственно прошли сквозь это сито, но вот подошла наша очередь.
— Прэго! — вдруг остановили меня, показывая, чтобы прошел в открытую дверь направо. Я оставил, было, чемодан-тележку дочери, но карабинер знаками показал, что ее надо взять с собой.
Светлана что-то спросила, но ее со мной не пустили.
— Мио традутторэ, — показал на нее карабинеру. Пустили.
— Он хочет, чтоб ты открыл чемодан — перевела она команду. Поднял увесистый чемодан-тележку на стол для досмотра и открыл замок.
— Подними эти вещи и достань под ними банку, — получил очередную команду.
— Что за банка? — спросил у Светланы.
Но она уже сама достала ее из чемодана и стала бурно объясняться с карабинерами. Банку понюхала собачка и отвернулась. Наконец, ее открыли. Карабинер осторожно принюхался к содержимому и рассмеялся.
— Скузи, синьори, — вежливо поклонился он нам, карабинеры вышли, и мы остались вдвоем.
Тут же заглянул испуганный МихНик:
— Что тут у вас?
— Да вот, задержали с наркотиками, — смеялась Светлана, — А я никак не могла вспомнить, как по-итальянски «семена укропа». Предложила понюхать, а он собачке предложил. Та хоть и определила, что не наркотик, но тоже не говорит по-итальянски. Пришлось ему самому нюхать.
Когда, собрав вещи, вышли, карабинеров с собачками уже не было.
— Похоже, информацию о нашем укропе передали из Милана, — сказала дочь, — Нас уже ждали.
— Похоже, — согласились мы с Михником.

А у выхода нас уже заждался Маттео.
— Довэ туа маккина спортива? — спросил его, когда попали на стоянку.
— Прэго, — показал он на «Фольксваген Гольф» Серджо.
— В ту бы мы не поместились, — дополнила Светлана.
А вот и знакомая до слез гостиница «Алла Торрэ». На посту все тот же пожилой администратор, который три года назад помог пообщаться с Марией, будущей свекровью дочери.
— Квэста синьора э миа филья, — показал ему на Светлану.
— О-о-о! — радостно рассмеялся он, и они с дочерью затарахтели на всю гостиницу.
— Ну, все. Завтра заеду за вами в девять, — объявила Светланка и отчалила.
Мы же поднялись в наш номер и допоздна смотрели какой-то неплохой футбольный матч с итальянским комментатором.
— Я его уже понимаю, — сказал к концу матча МихНик, и мы рассмеялись, осознавая, что это невозможно в принципе.
— Дуэ капучини? — узнали меня и в ресторанчике.
— Си, э дуэ ти, пер фаворэ, — показал на МихНика — любителя чая.
До приезда дочери успели пройтись вдоль крепостной стены, тянувшейся прямо от отеля. МихНик, биолог по образованию, был в восторге, угодив в чащобу гигантских деревьев, устроившихся между стеной и рвом, заполненным водой.
— Да им не меньше пятисот лет! — не мог он сдержать распиравших его чувств.
С трудом оторвал его от какой-то клумбочки с диковинными цветами. Он произносил их латинские названия и едва не плакал от умиления.
Но, увы, дело есть дело. Пообещав вернуться, утащил его к «Алла Торрэ». На стоянке нас уже ждала Светланка.
— А где же твоя «маккина спортива»? — спросил дочь.
— Вот, — показала она на новенький «Фиат Пунто», — Ту пришлось сдать. Она не отвечала требованиям Евро-3.
«Бедная машинка», — подумал я, — «У нас бы ответила».

— Буон джорно, синьор Зарецки. Коме ва? — приветствовал меня новоиспеченный директор Дарио Тончелли.
— Джорно, синьор Тончелли. Бенэ, грацие. Анке лэи? — ответил ему.
— Анатолий парло литальяно?! — восторженно удивился Дарио.
— Зэтс ол, — ответил по-английски, и оба рассмеялись.
А Дарио уже пригласил фотографа и тот запечатлел исторический момент нашей встречи у прекрасных стендов переговорной комнаты фирмы «Бретон».
— Все-таки, почему не пошел тот прекрасный проект для управления делами президента? — перевел Паоло вопрос Дарио.
— Тайны Мадридского Двора, — кратко ответил ему, отсекая возможность надолго утонуть в прошлом, — У нас есть предложения, как реализовать проект опираясь лишь на «Бретон». А послезавтра мы едем в Рим на переговоры с потенциальными партнерами. Сегодня хотелось бы обсудить наши предложения, — обозначил я тему переговоров.
Итак, мы располагали лизинговой компанией, способной приобрести для нас оборудование «Бретон». Наш партнер, «СК Модуль», готов построить в долг быстровозводимые здания «Астрон». Но, не было средств на вспомогательное оборудование, да и вся схема рассыпалась без страхования рисков в международной компании «Альянс».
Нам предстояло убедить «Бретон» продать лизинговой компании не просто оборудование, а завод «под ключ», а также стать партнером в совместном российско-итальянском предприятии. Только в этом случае наш проект мог стать реальностью.
— Но «Бретон» не делает заводов «под ключ». У нас нет таких возможностей, тем более в России, — возразил Дарио.
— Вы и свое оборудование делаете не полностью от и до. У вас есть партнеры, которые исполняют ваши заказы. В нашем случае вы закажете цеха и все остальное компании «ПетроПроект». И мы сделаем это по вашим условиям, — объяснил ему.
— Зачем такие сложности? — не понял Дарио-экономист.
— С тем, чтобы объектом лизинга стал завод, а не только оборудование. Это существенно повышает эффективность проекта. Бизнес-план на английском языке мы передали Паоло.
— Посмотрим, — согласился он, — Вы упомянули «Астрон». Мы работали с этой компанией. Если не возражаете, мы пригласим на завтра ее представителя.
— Не возражаю, — согласился с ним.
— Вы предлагаете долю в совместном предприятии. Какую и зачем? «Бретон» не может стать конкурентом своим клиентам во всем мире. Это прецедент, — продолжил Дарио-директор.
— Доля условная — десять процентов. При уставном капитале в десять тысяч долларов это всего тысяча. Вместе с тем, такой процент дает существенные льготы предприятиям с иностранным капиталом. Информация также у Паоло. Кроме того, в России страховая компания «Альянс» работает только с такими предприятиями.
— У нас в Кастэльфранко есть филиал «Альянса». Мы пригласим их представителя.
— Согласен. Кстати, есть и еще один плюс сотрудничества. У вас будет реальный стимул оснащать наше совместное предприятие самым современным оборудованием, потому что оно будет чуточку вашим, — вызвал я одобрение присутствующих.

Мы еще долго обсуждали детали. Было понятно, что наши предложения восприняты и не вызвали отторжения. Но вот подоспело обеденное время, и мы оказались в знакомой столовой «Бретон».
На раздаче нас встретил улыбающийся повар с очень уж знакомой физиономией. Не успел сообразить, что тот спрашивает, бурно жестикулируя поварешкой, раздался смех дочери.
— Да это же Марчелло, папугай! Спрашивает, что нам положить.
А президент уже передал поварешку настоящему повару, снял колпак и куртку и вышел к нам.
— Спрашивает, понравилась шутка?
— Скажи, очень. Впервые видел такого энергичного повара.
— Он сказал, впервые видит такого оптимиста, как ты, — перевела дочь.
— Скажи, творческие люди не могут быть иными.
— Сказал, согласен с тобой и пригласил на обед.
И вскоре бессменный президент фирмы «Бретон» с тарелочкой каши присел за наш гостевой стол.
— Вот такая теперь моя пища. А вы угощайтесь, не обращайте внимания на старика, — перевела Светлана.
Вскоре, как обычно, пошли разговоры на космические темы, и вдруг:
— Президент Ельцин обещал ему звание академика и обманул, — перевела Светлана.
— Президент Ельцин обещал благополучие всем народам России, а закончил расстрелом Парламента и чеченской войной, — ответил ему.
— Мы видели по «тиви». Это ужасно, — подтвердил Марчелло, — Надеюсь, Путин умней, — добавил он.
— Представится возможность, спрошу его, почему президенты не держат обещаний, — рассмешил я Марчелло.
После обеда Паоло повез нас в Верону. «Санта Маргарита» поразила МихНика.
— Это такой завод мы собираемся строить?! — ужаснулся он.
— Больше и лучше, — «успокоил» его.
— Ничего себе! — оценил он, наконец, масштабы наших замыслов.
— Анатолий, инженер занят. Ты покажи Михаилу сам. Я вижу, ты все знаешь, — предложил Паоло. Так мы и поступили.

— Давайте, я вас «поужинаю» и поеду домой, — предложила Светлана, когда вернулись в Кастэльфранко.
После ужина мы долго бродили вдоль крепостной стены, и только наступившая ночь оторвала ботаника от прекрасной флоры этих мест.
— Представляешь, Афанасич, у нас эти, — назвал он на латыни очередной цветок, — мелкие-мелкие, а здесь — гиганты! Да еще пахнут! — восторгался типичный фанатик.
— Еще бы! Это их Родина. Здесь они живут, а у нас выживают, — соглашался с ним, а меня уже тащили к очередной травинке, которая почему-то пушистая.
А ночью снова футбол под истерическую трель комментатора. Покой нам только снится.

Прямо с утра получили комплект чертежей цехов эталонного предприятия.
— Наши специалисты всю ночь работали, — с гордостью объявил Дарио.
— Передайте им нашу благодарность, — попросил его, — А где же знаменитые ванны для упрочнения плит? — не обнаружил я самого интересного участка.
— Марчелло от них отказался. Придумал другой способ. Оформляем очередной патент, — сообщил Дарио-директор.
— Посмотрел ваш бизнес-план. Впечатляет. Особенно себестоимость, — дополнил его Дарио-экономист.
— Да и законодательство на уровне. С вами можно сотрудничать, — заключил Дарио-юрист.
Из приглашенных первым прибыл представитель компании «Астрон». Тут же выложил кучу проспектов, которые уже видел у Константина. Рассказал о строительстве стадиона в Киеве, и в заключение получил от Дарио комплект планировок для проектирования конкретных зданий. Расстались в надежде на сотрудничество.
Представитель «Альянса» лишь подтвердил мою информацию. Впрочем, большего от него и не требовалось.
Съездили на «Аглобагин». Нас встретили, как давних знакомых.
— Это именно то, что нужно! — восторгался наш ботаник.
Масла в огонь подлил Паоло:
— Марчелло готов подарить такой комплект любой российской фирме, которая будет первой в России, — выдал он.
— Считайте, мы первые! — тут же заявил МихНик.
— Вы пока не предприятие. Вот запустите производство, тогда будет видно.
— Любое? — спросил я Паоло.
— Любое, но с нашим оборудованием, — подтвердил тот.
«Вот она, наша цель!» — мысленно ухватился за рациональную идею.

Вернувшись, тепло распрощались с владельцами и руководством «Бретон» и отправились в Пьомбино. Там нас ждало теплое застолье и разговоры. Уже поздним вечером Маттео и Светлана отвезли нас в Кастэльфранко.
И снова бесконечный футбол почти до утра.
— Ничего. С завтрашнего дня у нас римские каникулы. Отдохнем, наконец, — решили мы с Михником.
Дорога до Рима не запомнилась вовсе — попросту проспал.
— Папугай, просыпайся, а то уедем в Неаполь, — разбудила Светлана.
И вот уже знакомый римский вокзал «Термини». Пятнадцать минут ходьбы, и не менее знакомая гостиница «Ницца». Римские каникулы начались.
Мы отправились по выверенному маршруту. И первое, что поразило — наличие песка на всех улицах. Его было немного, но в наш первый приезд его не было вовсе на чистеньких улицах Рима. Особенно заметны были «капли» песка на лаковом покрытии стоявших у тротуаров машин — словно все они вдруг попали под песчаный дождь.
«Много дней дует знойный сирокко», — всплыла откуда-то песня из далекой юности и надолго застряла в голове. Было жарко, но отнюдь не знойно. Да и сирокко не дул. Позже выяснилось, что сирокко все же дул, но лишь накануне нашего приезда.
Мы осмотрели традиционный набор античных памятников Вечного города, и первый вечер завершили в небольшом ресторанчике.
Не знаю, как МихНик, но в тот вечер я даже не включал телевизора и, наконец, неплохо выспался. Каникулы все-таки.

Прямо с утра отправились на Виа Дель Корсо. Нас встретила Вероника.
— Граф ждет вас, господа, — церемонно объявила секретарь-переводчица, взяла меня под руку и повела на дворцовую лестницу, демонстративно игнорируя Светлану с МихНиком, — Что это за тип с вами? — шепотом спросила она.
— Вовсе не тип. Это Михаил, мой давний партнер.
— Ему обязательно сюда приезжать? Мы с вами не шутки шутим.
— Лишних людей я с собой не вожу.
— Вы в нем уверены?
— Как в самом себе.
— Вы самонадеяны.
— Не больше, чем вы.
Андреа встретил нас по-родственному — обнял и трижды поцеловал меня и Светлану, подал руку МихНику, и я его представил.
После обмена любезностями вручил ему наш скромный подарок — две бутылки настоящей русской водки. Андреа ликовал.
Наконец расселись за столом, и я передал ему послание Громова. Покрутив в руках, граф отдал его Веронике, и та стала переводить документ, поминутно оглядываясь на Свету.
Дочь, разумеется, уже знала текст почти наизусть и вначале делала вид, что ее это не касается. Но заметив, что Андреа тоже поглядывает на нее, стала кивать в знак согласия.
Когда послание было благополучно усвоено, передал весь пакет документов.
— Ого! Это тоже переводить? — спросила Вероника.
— На досуге, — успокоил ее и кратко осветил содержание материалов.

И вот я положил перед графом письмо представителя президента, подтверждающее мои полномочия вести переговоры от имени государства.
Вероника, пробежав текст глазами, вдруг посмотрела на меня с удивлением, смешанным со страхом. Собравшись, затараторила по-итальянски, глядя уже не на Андреа, а на Светлану.
Но текст кончился и возникла гнетущая тишина, внезапно нарушенная Вероникой:
— Анатолий, пусть Светлана покажет Михаилу наш дворец. Ему будет интересно.
Понятно, что граф не хотел обсуждать личное при посторонних, но заметив, что встала дочь, жестом остановил ее и что-то строгим тоном сказал Веронике.
Та недовольно фыркнула и манерно поднялась:
— Пойдемте, Михаил, а то со Светланой вы здесь обязательно заблудитесь, — прошипела она.
Мы остались втроем, словно заговорщики, владеющие Великой тайной. Собственно, так оно и было.
Андреа смотрел мне в глаза, тепло и доброжелательно, словно близкому родственнику. И я не отводил взора, а постарался передать то, что действительно чувствовал к этому человеку с удивительной судьбой его предков.
— Мне надо время, чтоб написать письма. Я хотел бы сделать это у себя, а не здесь. Мне не хотелось, чтоб письма читала Вероника, — перевела Светлана слова графа.
— Мы уезжаем завтра, во второй половине дня. Вы успеете? — спросил его.
— О! Черто! — понял я без перевода, — Я попрошу Веронику показать вам Рим, — перевела Светлана.
— Спасибо, конечно, но мы уже неплохо ориентируемся, — поблагодарил его.
— Это не то, — рассмеялся Андреа, — Пока она с вами, не будет мешать мне.
— Договорились, — переглянулись все трое.
И еще минут пять-десять Андреа говорил с дочерью без перевода.
— Я тебе потом расскажу, — сказала она.
Договорить они, похоже, не успели — внезапно, без стука, стремительно влетела Вероника, а за ней запыхавшийся МихНик. Все тут же поднялись и стали прощаться.
Андреа строгим тоном что-то сказал Веронике. Та фыркнула, сердито буркнула:
— Пойдемте! — и вылетела из переговорной комнаты.
Выходя вслед за ней, на секунду обернулся. Заметив это, Андреа улыбнулся и махнул мне рукой. Я ответил.

На улице Вероника подхватила МихНика под руку, и они быстрым шагом пошли по Виа Дель Корсо. Мы со Светланой поспешили следом. Но вскоре свернули на Виа делла Кроче и довольно быстро вышли к площади Испании.
А вот и знаменитая лестница, но не она привлекла внимание нашего ботаника. Разумеется, первым делом он бросился к цветочным клумбам. Несмотря на послеполуденное время, жара на открытом месте не угнетала, а воздух был наполнен нежными ароматами цветения, словно в вечерние часы.
— Пойдемте! — с трудом утащила нас Вероника в раскаленные каменные джунгли Вечного города.
Мы долго шли какими-то закоулками, но вот свернули за угол, и перед нами во всей красе предстал величественный Пантеон. Здание завораживало. Оно не казалось громоздким и не давило на окружение. Трудно даже представить, что в тот момент на нас смотрели два тысячелетия человеческой истории.
И зачем только прочел накануне поездки всю эту галиматью «ученого математика» Фоменко, утверждавшего, что даже во времена Петрарки не было в Риме никакого Колизея, Пантеона и иже с ними. Все они, якобы, воздвигнуты гораздо позже. Полный бред теоретика, сосчитавшего какие-то циферки.
Мы вошли в это святилище языческих богов, и замерли в восторге. Приятная прохлада и таинственный полумрак в здании без окон. Кстати, и без крыши тоже. Свет проникал через сквозное отверстие в куполе и рассеивался в громадном зале.
— Как ни странно, но даже при ливне сюда не попадает ни капли, а зимой здесь тепло, хотя и нет никакого отопления, — проинформировала Вероника, — Удивительное сооружение, — добавила она, и я мысленно согласился, хотя и верилось с трудом.
Было много посетителей, но всем хватало места, а камень глушил звуки толпы. Казалось, здесь можно говорить с Вечностью, и она тебя услышит.
Услышала. В толпе вдруг почудилось какое-то движение, и прямо перед нами возникли странные люди в одинаковых темных плащах. Образовав полукруг у какой-то ниши, они, как по команде сбросили плащи, скрывавшие полувоенную одежду по моде средних веков. А в центр полукруга вышел их главный, торс которого, словно бронежилет, защищали отливающие золотым блеском рыцарские латы. Кто-то из соратников подал ему огромный обнаженный меч, благородно сверкнувший при тусклом храмовом освещении.
Современный рыцарь ловко отсалютовал мечом предмету поклонения. На мгновение все застыли, затем круто развернулись и разошлись.
Чуть позже увидел, как участники действа разоблачались, словно артисты, складывая свои грозные атрибуты в обычные спортивные сумки. Без своего экзотического одеяния они выглядели, как все вокруг.
Уже вечером, включив телевизор, неожиданно увидел древний Пантеон и этих людей, салютующих, очевидно, гробнице их предка. Жаль, что Светланы не было в номере, и я так и не узнал, что за люди возникли на мгновение из далекого прошлого и снова вернулись в Вечность.

Лишь через час мы вышли из приятной прохлады античного сооружения прямо в жаркий Рим, и Вероника заторопилась. Уговорившись о времени завтрашней встречи, разошлись без сожаления.
Мы шли втроем, куда глаза глядят, выбирая тенистые улицы, и вдруг невероятным образом вышли к Фонтану Ди Трэви. Но если осенью мы только любовались его художественными достоинствами, сохраняя дистанцию, то в этот июньский день сразу ринулись в оазис, куда временами долетали мельчайшие брызги водяных струй, охлаждая раскаленный воздух.
День клонился к вечеру, а уходить не хотелось. Ушли лишь когда обнаружили, что обгорели на ярком солнышке…
Лишь вечером спросил у дочери, о чем они говорили с Андреа, пока не ворвалась Вероника.
— Знаешь, папугай, не такая уж сладкая жизнь у этих графьев.
— А то!
— Ни бабушку, ни дедушку он не знал. А для матери это скорбные воспоминания. Потому и прятала документы в сейфе, и никогда не отпирала. У его отца дела не шли. Умер рано, оставил одни долги. Сохранили только дом, где мы были. Так что Андреа пришлось пахать, как Карлсону.
— Да уж, как Карлсону, — рассмеялся я.
— А кому у них работать, — не поняла юмора дочь, — Мать и сестра никогда не работали. А он единственный мужчина. Сказал, не заметил, как время пролетело. Мать умерла еще не старой. А сестра так и не вышла замуж. Да и Андреа холостяк. А тут эта Вероника со своим восьмидесятилетним мужем. Сама из Одессы. А за того вышла, когда ему шестьдесят было. Он у Андреа работал. Так и познакомились. В общем, намекнул, что та рвется в графини.
— Заметно.
— Еще как! Я сразу догадалась, что они любовники.
— Ну, ты даешь!
— Вот посмотришь, папугай. А тут еще эта Вера. Он так и не знает, где они познакомились. А когда начал искать помощи в России, обе тут же стали рекомендовать людей. А те только деньги тянут.
— Мошенники.
— Скорей всего. А ты его сегодня удивил, папугай. Сказал, передай отцу, если организует встречу, поможет тебе с предприятием. Я так и не успела ему толком рассказать. Эта овца ворвалась.
— Ладно, может, завтра удастся.

В назначенное время мы подошли к дворцу на Виа Дель Корсо. Нас не ждали, а телефонные трубки никто не брал. Прошел час, пошел второй.
— Еще полчаса и уходим, — озвучил свое решение, не зная, что и думать. Коллеги лишь расстроенно молчали.
Собирались, было, уходить, когда подрулил мотороллер, на котором восседала сладкая парочка.
— А мы немножко задержались, — как ни в чем не бывало пропела Вероника.
Андреа куда-то укатил, а мы вошли, наконец, во дворец и прошли в переговорную комнату.
— Вчера попробовали с Андреа ваш подарок, и не смогли остановиться. Обе бутылки прикончили. Тем белее, Роберто заходил. Он теперь депутат Лацио — большой человек, — разговорилась с похмелья Вероника.
Появился какой-то помятый Андреа и принялся пить воду. И в это время зазвонил телефон.
— Не волнуйся, Вера. Сейчас что-нибудь сделаем. Перезвони через полчаса, — положила трубку Вероника, — Вот дела, Анатолий! Нашу Веру не пускают в Италию. Она же пенсионерка. Родственников здесь нет. Захочет остаться, не выгонишь.
Она переговорила с Андреа. Тот куда-то позвонил.
— Ну, все. Сейчас министр позвонит послу в Москве, и дело в шляпе.
Перезвонила Вера Тимофеевна.
— Все в порядке, Вера. Иди оформляйся. Андреа договорился. Чао! — повесила она трубку.

— Папугай, письма у меня. Можно уходить, — незаметно сообщила Светлана.
— Понял.
Мы поднялись и стали прощаться. Андреа проводил нас, после чего выяснилось, что Вероника продолжит прерванную вчера экскурсию. Спорить было бесполезно.
Мы сели в автобус, и он в полчаса доставил нас на Пьяцца Сан Пьетро. Пока ехали, Вероника, как заправский гид, демонстрировала медленно проплывающие за окнами римские достопримечательности: обмелевший Тибр, стайки пиний на холмах и, наконец, Замок Ангелов.
— Надо же! Все, как в фильме «Римские каникулы», — восторгался МихНик, — Никогда не думал, что увижу все это живьем.
— У нас свои римские каникулы, — напомнил ему, — Жаль, уже кончаются.
С нашим гидом детально осмотрели Собор Святого Петра, а у выхода обнаружили очередь желающих попасть на купол Собора. Людей было немного — доступ уже прекратили, но только не для Вероники. Нас пропустили.
И вот лифт доставил нас к основанию купола. Выше можно только пешим ходом. Не думал, что одолеть триста с лишним ступеней окажется не просто. Пару раз пришлось отдохнуть. На свинцовых ногах вышли, наконец, на смотровую площадку.
Какая красота! Жаль, не было бинокля. Весь Ватикан и значительная часть Рима — как на ладони. Но пора уходить.
Спустившись, попали на почту Ватикана. Отправили по открытке, кому хотели.
Что ж, экскурсия оказалась памятной.
А для закрепления, Вероника купила и подарила нам по книжке «Достопримечательности Рима» на итальянском языке.
У остановки метро мы расстались.
А уже через два часа поезд «Неаполь-Венеция» подобрал нас, чтобы вернуть в исходную точку нашего римского путешествия.