Борьба за жизнь

«…Ибо природа,
заставив все другие живые существа
 наклоняться к земле, чтобы принимать пищу,
одного только человека
подняла и побудила смотреть на небо…»
(Марк Тулий Цицерон)

     Когда началась война, отец Надежды Минаевой, генерал, зная её характер, уговаривал дочку не ввязываться в «драку», но она заявила:
     - Я, как все!
     Дело происходило в городе Сталино, теперешнем Донецке, куда Надя приехала из Ростова учиться в институте. Как все студентки 20 июля 1941 года она по приказу отправилась на курсы сандружинников, по-другому сказать, медицинских сестёр. 20 сентября обучение окончилось, и в составе медсанбата при дивизии ей уже пришлось участвовать в форсировании Воронежа недалеко от одноимённого города.
     Никто так интимно и доверительно, немного застенчиво звучащими из уст очевидца и участника событий словами, как наши ветераны, с грустной улыбкой вспоминают окаянное фронтовое прошлое. Несколько часов общения с Надеждой Ивановной Толстой открывают один из коренных секретов её поколения. Большинство их напрочь лишено способности кривить душой. И о ком бы из воевавших советских людей, я ни бралась писать, замечала чрезвычайное человеческое обаяние, будоражащий кровь талант любить жизнь.
     Рассказ Надежды Ивановны был пронизан предельной искренностью, умноженной на предельную ответственность за всё сказанное, в результате чего сложился в неповторимое описание собственного восприятия событий. Но это сугубо личное, повторённое с небольшой разницей миллионы раз судьбами наших соотечественников, становится достоянием всей страны в течение вот уже 65-и лет.
                Воронеж
      Передвижной медицинский пункт стоял под Воронежем. Оказывал первую, в том числе и операционную, помощь, принимал и отправлял раненых в санитарные поезда, прибывающие на узловую станцию. Однажды к эшелону подъехали три машины с ранеными, только начали погрузку, как случилась бомбёжка. Пришлось обратно забрать тех, кто уже оказался в вагоне, снова поместить в машины, отступить. Когда налёт немецкой авиации миновал, предприняли вторую попытку. В Надиной машине находились 15 раненых солдат, шофёр, два санитара да она, молоденькая хрупкая девушка.
      - Только мы подъехали, снова бомбёжка. – Надежда Ивановна говорила о том, что запомнила на всю жизнь. – Спрятались, прижав машину к стене здания, и видим, как эшелон загорелся…
      Тогда все, кто мог передвигаться, кинулись в объятые пламенем вагоны спасать находящихся внутри больных и персонал. Надежда на своих руках тащила к машине одного за другим раненых бойцов. Фашисты не успокаивались. И, хотя санитарная машина имела опознавательный знак в виде красного креста на крыше, движущуюся по дороге, бомбить стали и её. Погиб один санитар. В часть вернулись с потерями, но раненых уберегли.
       От Воронежа вплоть до Сталинграда отступали с боями. С боями, но отступали.
                Сталинград
       Произошло переформирование медицинских частей. Та, в которой служила Надежда, прибыла за пополнением и стояла между городишками Клётская и Серафимович, расположилась в ложбине между высотами в ожидании боевых действий, и они не заставили себя долго ждать.
       - Я увидела, что один солдат бросил в немецкий танк зажигательную бутылку, танк загорелся, а он ранен… Я бросилась к нему. Тащу, а он тяжёлый! – опять перед глазами Надежды Ивановны явственно возникает картина из прошлого.
       Раненый оказался командиром батареи. Надежда доволокла его до медпункта с трудом, но вовремя, удалось предотвратить потерю крови. Только выдохнула с облегчением, как начался второй этап танковой атаки. К счастью против немцев загремели наши пушки. Остановили врага и на этот раз.
       Через месяц обороны дивизия с Надиным медсанбатом двинулись для воссоединения с защитниками Сталинграда.
- Мы двигались с нашей стороны для поддержки своих, а немецкие танки шли к городу на помощь своим. Нашей задачей было не пустить немецкие танки. – Объясняет Надежда Ивановна.
      И, конечно никто не знал заранее, что наша дивизия прибыла и для присвоения ей  звания Гвардейской, и получения Гвардейского знамени. В январе 1942 она стали четвёртой в Советской армии, удостоившейся столь высокой оценки за боевые достижения.
      По всей стране развернулась отчаянная борьба против агрессоров. Шло передвижение полков, дивизий, армий, фронтов. Постоянной дислокации была подвержена и Надина медсанчасть. Каждая медсестра приписывалась к своему полку.
- И вот мы попали в танковый бой. – Сбивчиво, нервно говорит Надежда Ивановна.- Движутся танки, не сразу поймёшь, вражеские или свои. Мы залегли в траншеи, прижались друг к другу, я оказалась рядом с командиром, зажмурилась от страха…
За немецкими «Тиграми» мчались наши танки. «Утюжили» всё на своём пути. Проскрежетали над Надиной головой гусеницы. Земля была мороженная, не прогибалась под тяжестью железа. Не прогибалась она и под тяжестью военного бремени. Гул, рёв, свист кругом. Танки горят. Как выжить!?
      - Побелела голова нашего командира за один тот день.
Увидев горящий «Т-34», Надежда с лейтенантом бросились спасать танкистов. Стали их вытаскивать: один ранен, другой убит, третьему и четвёртому помогли выбраться. К вечеру за ранеными подошли подводы. В общей неразберихе и они потеряли ориентацию…
      -  Но всё же немцев в том бою наши уничтожили. – Победно завершает эту историю моя собеседница.
      Надежда получила первое в своей жизни ранение. На её же собственной повозке, в которой она много раз сопровождала раненых, девушку отвезли в Камышино. Надя оказалась в непривычной ситуации. Ведь раньше приходилось ассистировать при операциях, а теперь самой лежать на операционном столе. Глядя на состояние пациентки, врач решил ампутировать ногу.
      Я внимательно посмотрела на Надежду Ивановну, тут же вспомнила, как она сама открывала мне дверь, поняла, что нога осталась цела, но спросила:
      - Что спасло?
      - Недалеко стоял американский госпиталь для летчиков, который помог лекарствами.
      После долечивания в Саратове, Надежда попала в 337 дивизию 15 артиллерийского полка. Шёл уже 1943 год. Началось наступление. Началось с рукопашного боя.
      - Зимой заболел командир дивизиона, температура поднялась до 40 градусов. И тут по связи пришло сообщение, что необходимо присоединиться к батарее, для чего переправиться через Сошь.
      Но тут случилось непредвиденное. Поступил приказ помочь атакованной немцами нашей батарее. Раненых и больных утащили в укрытие. Остались вчетвером на четыре орудия. Надежда стала наводчиком. Перебегали от одного орудия к другому, забыв о страхе. Так и выстояли.
      - Всех нас наградили. – Пояснила, как поставила точку в очередной истории, Надежда Ивановна. Она получила медаль «За отвагу» да ещё, кстати, вспомнила, что имеет орден «Красной Звезды» за Воронежскую операцию.
                Гродно
      Гродно стоит на высоте. Церковь красивая – высоко, высоко! В ней засел немецкий снайпер. Чтобы захватить город, наша батарея вышла на окраину города а, чтобы помочь пехоте стала бить прямой наводкой. Немцы отстреливались из миномёта. Медсанбат расположился в одном из пустых зданий. Раненых много: кому нужна перевязка, кого покормить… Вдруг Надя заметила в окне фигуру мужчины в гражданской одежде. Он стрелял в сторону наших. «Немец. - Сообразила девушка и обезоружила его, а потом и ещё девятерых таких же.
      - Всего не передашь в коротком разговоре, - с выдохом говорит Надежда Ивановна, - Как на лошадях, чтобы не заснуть, следили друг за другом, на подводах вывозили раненых. У каждой из медсестёр был пистолет на всякий случай, и он, этот случай, не раз подворачивался. Не однажды попадали на немцев, и всех их уничтожали, никого не оставляли…
      Стояли под Гродно. Командир Надиного батальона страдал «куриной» слепотой. Когда смеркалось, он совсем переставал видеть. А ночью мог пройти через траншеи только с помощью поводыря, коим стала для него Надя. Так командир не оставлял свой боевой пост, благодаря её чуткости, самоотверженности и ответственности.
      Под Гродно Надежду снова ранили. Но легко. Правда, полежать в госпитале всё-таки пришлось. Пока лечилась, помогала врачам и сёстрам ухаживать за тяжелоранеными. В Надиной палате находился один пациент с ранением брюшной полости. Ему категорически нельзя было пить, а очень хотелось. Как-то дежуривший возле него санитар прикорнул от усталости, попросив Наденьку присмотреть за больным. Проснулся от истошного крика. Это тот солдат не смог сдержаться от боли после того, как незаметно для всех выпил воды из графина… Надю за это на 5 суток отправили на гауптвахту, а санитара и вовсе на передовую. Под арестом она скручивала стираные бинты. Эта работа казалась блаженством. Через сутки пришёл командир:
      - Хватит отдыхать! – Сказал, как отрезал, хотя шутка была не совсем уместна.
      Прошло полтора месяца.
                Конец войне
      В конце 1944 года при переходе Польской границы у Надежды обострилось осложнение на ногу. Началась гангрена, и её отправили лечиться в тыл… Больше вернуться на фронт Минаевой не было суждено. Конец войны застал её в городе Пирятин в Украине. Вот радости то было 9 мая! В 1945 году Надя вышла замуж. Муж после свадьбы вынужден был продолжить службу в Германии, а она поехала к его родне.
      К счастью, кончились военные времена. Супруг вернулся Героем Советского Союза. Вместе они объездили всю страну, были повсюду, где требовалась помощь. Его, военнообязанного и её, медицинской сестры. В Узбекистане были, В Туркменистане боролись с трахомой, служили в Молдавии, в Грузии, жили В Томске, в Ленинграде.., в Астрахани.
      - Когда муж служил, а Вы чем занимались? – спросила я Надежду Ивановну.
      - Как? У меня же двое детей! Сын и дочь.
      Сын Толстых, когда вырос, тоже, как папа, окончил военное училище, а дочка тоже, как мама, стала медиком. Семью дочери судьба забросила в Юбилейный, за ней приехала и Надежда Ивановна. Прошло много лет после войны, но Надежде Ивановне до сих пор временами снится, то, как её преследует немецкая конница, то, как она воюет в танке, То, будто она ночью засыпает на лафете и падает на землю от усталости… Землю защищая, борется за жизнь.
      Мы с Надеждой Ивановной Толстой (фамилия мужа) работали над этим рассказом вместе. Выверяли каждое слово, потому что за каждым из них стоит правда и желание  отразить суть да некоторые нюансы событий. За каждым словом - гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд.