Кимвал бряцающий
Нашему знакомству почти 30 лет. Будучи в молодости очень наивной, я даже считала некогда, что это задушевная дружба. Со временем, конечно, набралась ума…
Она задумывается порой о пенсии. Ведь уже скоро. Если по кусочкам сложить ее трудовой стаж, наберется около года. Пенсия, конечно, будет только социальная. Она вздыхает: «Мне, наверное, даже на оплату квартиры не хватит». И тут же машет рукой: «Да ну, придет время, тогда и думать буду». Она мне напоминает попрыгунью-стрекозу в последние дни лета. Но пока еще есть муж-добытчик. Он вкалывает на двух работах, хотя у него больное сердце. Их доход – 50 тысяч в месяц на двоих. И снова она вздыхает: «Ты не представляешь, как тяжело жить, приходится на всем экономить, все рассчитывать; дети совсем не помогают». Это, конечно, ничего, что дети живут на меньшие заработки и у них собственные семьи. Я уже молчу о том, кому она жалуется: мой доход – 10 тысяч. Но ее это не смущает: «Ну, ты – совсем другое дело, ты же давно привыкла». Это верно, ей привыкнуть труднее: муж до недавнего времени был полярником и 150 тысяч для нее были карманными деньгами. Теперь у нее ощущение, что она живет в нищете. Ее нищету я вижу собственными глазами: последняя модель iPad и новенькая навороченная профессиональная видеокамера. Нет, она не профессионал, она и умеет-то только снимать в автоматическом режиме и просматривать. Да и это у нее получается с грехом пополам. О такой мелочи, что она приехала за 200 км (проезд дорогой) просто глотнуть свежего воздуха и рассказать о своих душевных терзаниях, я уже и не упоминаю.
Она уже давно просилась ко мне. Честно сказать, меня ее общество откровенно тяготит, для меня ее визиты – тяжелое испытание и стресс, но она – как баббл-гам: настолько прилипчива и так упирает на свое душевное одиночество, что я просто не нахожу благовидного предлога отказать ей и соглашаюсь. Ладно, черт с ним, раз в несколько лет можно и потерпеть. Но тогда уже пусть скорее. Чем раньше приедет, тем раньше уедет, и я смогу сбросить этот камень с плеч. По принципу: да отрубите вы мне скорее голову, и с концами!
Самое тяжелое для меня – это ее излияния про свои душевные терзания. И я продумываю, чем ее занять. Экскурсия по городу, вечером вернемся, пока ужин будет готов, потом она захочет спать, утром позавтракаем, и она уедет. Получается немножко не так. У нее оказывается куда больше сил, чем я предполагала, она хочет выжать из своей поездки по максимуму и вечером говорит мне: «А можно, я останусь и на завтра, поеду вечером?» Повода отказать нет, и скрепя сердце я разрешаю.
Она смотрит фотографии. Показывает мне видео своего дома в деревне. Возле дома их «фольксваген» («да ну, дешевка!»), трехэтажный домик – игрушка, хотя покупали развалюху. Это работа Валеры, руки у него где надо. Убранство же дома – ее прерогатива. Один этаж, второй, чердак. Глаз режут отсутствие стиля и аляповатость. Кричащие цвета беспорядочно перемешаны и не сочетаются. По углам – кучи плюшевых медведей. «Это моя изюминка.» Н-да. Я не комментирую, ведь она свято верит в то, что эстетика – ее сильная сторона, что это качество у нее – врожденное. Гордо спрашивает: «Правда, красиво?» - «Правда…»Далее – ролик с камином. В камине горит огонь – это содержание всего ролика. Кстати, камин в нем лежит на боку, огонь тоже горизонтальный. «Я смотрю это видео целыми днями, так успокаивает!» Ага, ну вот и начинается главное – излияния. То, ради чего она и приехала. Пытаюсь еще отвлечь ее внимание, предлагая посмотреть новый фильм, но язык у нее чешется уже невыносимо, и она отказывается.
«Знаешь, а ты смотрела вот этот фильм? Он, правда, давно запрещен, мол, экстремистский, но я столько нового узнала из него! Там играют (фамилии)… Он исторический, про древних славян. Найди и посмотри. И расскажи мне свое заключение.»
«Для каждого культурного человека самое главное – интересоваться историей. НАСТОЯЩЕЙ историей, а не тем, что нам фальсифицируют.»
«Корни важнее всего. Например, ты знаешь, что у древних славян был свой календарь, руническая письменность? Знаешь, что с древнеславянского слово «язык» переводится как «народ», то есть «язычник» - это представитель народа?»
«Вот официальная история молчит, а на самом деле в древности славяне были на планете главной нацией, у них была высокоразвитая цивилизация, это был Золотой век, но нас принудили забыть свои корни, и мы совершенно деградировали.»
…Минуточку, минуточку… Я всю жизнь интересовалась историей и археологией, много чего прочитала. Что она несет? Где она этих сказок набралась? Ах, вот оно что, в каком-то кружке радикальных славянофилов. Как ее туда занесло? И кого она вообще имеет в виду, говоря о «славянах»? Это ведь собирательное название. Чего она, похоже, не знает.
Ну, все ясно. Она верна себе, ничуть не изменилась. Это просто ее очередное занятие. Почему славяне – тоже понятно. Нынче в тренде национальное самосознание, а она остро чувствует моду. Нет, конечно, идея абсолютно правильная, надо изучать историю, свое прошлое, свои корни. Но, как обычно, на волне всегда возникает много пены и масса любителей мутной водички и лохов. Вот этой пеной от таких любителей она меня сейчас и грузит. И сама этой пеной яростно увлечена. Ничего, скоро у нее пройдет. Как обычно. Это же у нее основное занятие в жизни – заполнять внутреннюю пустоту всевозможными увлечениями-раздражителями. Я уже не в состоянии вспомнить, сколько их у нее было. Кармические законы, фэн-шуй, различные направления восточных традиций, православие, психология масс, парапсихология, космические объекты, сущность души, нумерология, астрология, восточная медицина, устройство Вселенной, йога… нет, всего уже не помню. Каждое увлечение – как вирус. Она заражается, азартно собирает какую попало информацию по теме и грузит ею всех, кто под руку попадется, но серьезного изучения темы нет. И когда пропадает адреналин от новизны, она очень быстро выздоравливает – попросту забрасывает тему и ищет новую. Новая даст новый выброс адреналина. Системы в поисках нет, общее только одно: каждое увлечение ее поражает, будучи на пике моды, на слуху. Так у нее почти всю жизнь. И славяне – не исключение.
«Я не хожу в церкви. Заходить можно лишь в те, которым много веков, в других – состояния нет. Что значит – состояние должно быть внутри, а сама постройка неважна? Я тебя не понимаю.»
«Я уже давно не могу читать, особенно в Интернете. Через пять минут глаза устают и болят несколько часов.»
«А вот хорошие слова меня зацепили в этом фильме. Не смотрела? Да там имярек играет! Обязательно посмотри. Несколько раз.»
«Я сейчас читаю «Аюрведу». Так, ты знаешь, по древнеславянскому календарю…» Секундочку, секундочку. Я только что слышала, что читать ты уже не можешь, особенно в Интернете. А «Аюрведу» читаешь, глаза – ничего? В обычной библиотеке-то подобных книг нет. И какое отношение имеют к «Аюрведе» славяне? Может, я дура?
А-а-а… Нумерология тоже, оказывается, древнеславянского происхождения…
«Земля ведь живая. Древние славяне жили в согласии с ней, и за это она оплодотворила их дух сотворительным началом.»
Один мой собеседник охарактеризовал ее так: «Пустая, как дырявое ведро». Изумительно точные слова.
«Я пью только ферментированный иван-чай, потому что это исконно древнеславянский напиток. И готовлю его лично.»
…Бла-бла-бла…
Она всегда засыпает в десять. Но сегодня язык у нее не останавливается. Уже половина первого. Но вот глаза у нее закрываются, на полуслове она умолкает. Господи, благодарю тебя!
Мне бы тоже уснуть, но я настолько морально сплющена, что не получится. И я сажусь к компьютеру проверять почту. Отвечаю на письма. Она сонно бормочет: «Дятел, ты мне мешаешь, прекрати!» - и выключает свет. Видимо, я уже не хозяйка в собственном доме. Хорошо, что еще горела и настольная лампа.
Я проснулась рано, еще затемно. Она крепко спит. Ну вот и славно. Я закрываю дверь на кухню. Утренний кофе, пара сигарет, ленивые расслабленные мысли ни о чем, медленное возрождение для нового дня – это мой ежеутренний ритуал, без него день будет мне некомфортен. И очень хорошо, что она мне сейчас не мешает.
Но все когда-то заканчивается. Она просыпается и вновь жаждет общения. Сегодня на повестке дня – характеристики людей по древнеславянскому календарю. «Смотри, я привезла тебе твою характеристику!» Пышные обезличенные слова, которые можно понимать как понравится. «Вот, видишь, мы одного года, поэтому у нас цвет одинаковый. Мы обе наделены свойством понимать и чувствовать социум людей. Но у тебя другой месяц, поэтому тебе это надо нарабатывать. Но ты научишься! А мне это дано изначально, с прошлых жизней.» То есть, надо понимать так: ты не дура, но тебе еще надо развиваться, а я уже высокоразвитая, от природы. Ну-ну.
Разговор переходит на ее семейные дела. Она жалуется, что детям совсем не нужна, что муж – абсолютно чуждый ей человек, он ей тут сказал… ой, язык не повернется повторить… ну ладно, короче: «Ты, дура тупая, заткнись!» Я была в таком шоке! Мы с ним две недели вообще не разговаривали, он приходил и так… демонстрировал всё. Да он и не умеет со мной разговаривать, я говорю-говорю, вытаскиваю из него каждое слово клещами, а он может встать и выйти из комнаты! И вообще, он все время требует обслуживания! Готовить, стирать… А дети? Я тут заболела, лежала, через три дня надоело с утра до ночи смотреть фильмы (хм… до фильмов было? и глазам – ничего?), звоню сыну: «Приезжай, я болею, мне скучно, возьми чего-нибудь к чаю», - а он мне: «Мама, мы сейчас едем в гости». Вот так! Гости ему важнее меня!
Тут ее прерывает звонок. Дочь. Слышу, что расспрашивает, как настроение, что понравилось, когда домой, посидит ли завтра с внуком. «Ладно, давай, хватит, я в роуминге, деньги идут!» Елки, какой роуминг?! Она, похоже, вообще не понимает, что это такое, только слово знает.
Я говорю: «Ну вот, как же дети тобой не интересуются?» - «Да они мне надоели, только и лезут со СВОЕЙ жизнью! Да ну их. Пойдем погуляем!» У меня нет никакого желания, и она уходит одна. Я даже благодарна ей за перерыв. И очень жду приближения вечера.
Возвращается она в состоянии восторга. Ах, какие деревья! Какой снег! Она от воздуха как пьяная, прямо голова кружится! Ей хочется остаться еще денька на два. Что-о-о?! У меня выносливость тоже имеет пределы. Я ей аккуратно напоминаю, что она обещала завтра посидеть с внуком. Она меняет тему. Снова речь о духовной зрелости, о «понимании социума людей». Я говорю, что мне люди всегда были интересны, что мне никогда не было в тягость обмениваться энергией («Странно…» - что ей странно?), что я охотно изучаю характеры, побуждения, закономерности и мотивы поведения. Она недоуменно смотрит на меня: «Зачем?!» А как же еще учиться понимать людей и жить с ними? «Да ну, чушь какая. Зачем все это нужно? Мне вот с рождения дано, я с первого взгляда вижу человека насквозь. И ничего не надо. Что значит – ты не согласна? Некультурно навязывать человеку свое мнение и давить на него. К тому же надо спросить позволения поделиться – поделиться! – с ним мнением и узнать, удобно ли ему слушать в данный момент! А если ему не хочется слушать?» - «Знаешь, я считаю, что в разговоре каждый имеет право высказать свою точку зрения. Это не значит «навязывать». А если собеседник не хочет слушать, зачем он вообще вступил в разговор?» - «Но это давление!» - «Вовсе нет. Если у человека есть мнение, он вправе его высказать. А дальше собеседник пусть решает сам: принимать его во внимание или нет. Каждый свободен.» - «А ты знаешь, что свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого?!» - «Разумеется. И этот принцип подразумевает терпимость и взаимоуважение.»
Я чувствую, что в комнате пахнет эмоциями. Ей не нравится то, что я говорю, но она не находит убойного ответа. Самым подходящим было бы: «Пошла ты!..» Но она ведь очень культурна, к тому же не дома. И она сдерживает свои эмоции, а они от этого быстро нарастают и начинают ее распирать. Лицо ее каменеет, она внутренне ощетинивается. И меняет тему. Теперь мы говорим о жизненных позициях: как лучше – думать о будущем или жить одним днем? Она категорически за последнее. Я снова выражаю несогласие. Ее это злит еще больше. Она сдерживается, но быстро раскаляется изнутри. Ей некомфортно и хочется сразить меня. Вот уже полетели злые иголочки и шпильки в мою сторону. Ничего, я закаленная. Я чувствую, что разговор ей уже неприятен. Так вот как с тобой надо! Если тебе будет некомфортно общаться, ты наконец-то перестанешь липнуть ко мне со своими задушевными разговорами и оставишь меня в покое. Питерские твои подруги, похоже, давно это поняли, раз тебе больше не с кем поговорить.
Разговор становится острее. Мы уже обсуждаем мою персону. Тут требуется отступление.
Был в моей жизни очень трудный период. В 31 год я тяжело заболела, около 10 лет потребовалось на восстановление. И с началом моей болезни меня сразу бросили все, кого я считала друзьями и близкими людьми. Некоторые потом вернулись, правда. Без извинений и предварительно переспросив: «Так ты выздоровела наконец?» Все эти годы я находилась практически в полной изоляции. Это было очень тяжелое время, но и полезное. Время размышлений, переоценки, переосмысления, выработки нового взгляда на себя и на мир, расстановки акцентов и приоритетов, время перестройки себя как личности. Нет худа без добра. Случившееся стало толчком к развитию. Но, безусловно, это одиночество было чрезвычайно горько и болезненно.
И вот я слышу вопрос с вызовом: «А ты думала, почему ты тогда осталась одна? Чья в этом вина?» Ах ты, Господи! Язык зачесался спросить в ответ: «А ты? Почему лично ты тогда бросила меня на многие годы? Чья в этом вина?» Но надобности в «иду на Вы» нет, и я, ответив «значит, не друзья и были», плавно перехожу к общечеловеческим ценностям. Умными (как она любит) словами развиваю философские концепции, лицо простодушно-наивное. А ей всё некомфортнее. Ибо у нее работают ассоциации, она наводят ее на неприятные мысли, в том числе о себе, ставят под сомнение ценность ее персоны (нет-нет, я ничего такого не говорю, даже не думаю о таком! я – про общие тенденции!), для нее это уже невыносимо, она ищет в моих словах подвох, но придраться не к чему. Временами она еще пытается меня перебивать: «А какое мне дело до того, что делают другие? Другие – это другие, а я – это я! И я хочу, чтобы всё было так, как хочу я!», «Да что ты вообще знаешь о культуре и цивилизации?! Ты думаешь, в Питере живут культурные люди? Особенно понаехало всяких! А эти «культурные» даже сами себе головную боль без лекарств вылечить не могут! Вот почему возникают болезни, хоть даже онкология? От внешних причин! Значит, надо эти внешние причины и лечить, а болезни – последствия – сами рассосутся! Культурный человек обязан уметь сам себя лечить, а эти идут к врачам, таким же дикарям!» Я отвечаю: «Да я не о медицине», - и продолжаю с прерванной фразы. И с каждым моим словом она просто скукоживается, она закрывается, она уже ушла в глухую оборону! А меня не остановить, так же как до этого было не остановить ее. Я – тетерев на току. Она изнемогает, она не хочет слушать меня, она не хочет неприятных мыслей, ей уже не хочется остаться еще денька на два, у нее невыносимо острое желание заткнуть уши, одеться и хлопнуть дверью. Но культурные люди так себя не ведут! А я ничего не вижу, я продолжаю разливаться соловьем, я неудержима. Наконец она не выдерживает: «Слушай, пойдем попьем чаю, да мне уже пора ехать». Уф.
У двери она подпускает последнюю шпильку, мол, рада, что я уезжаю? Я простодушно отвечаю: «Ну, если не успеешь на маршрутку, возвращайся, завтра поедешь. Мы еще много о чем не успели поговорить». Она вылетает пулей.
Уехала. Фу-у-у. Я сажусь на табуретку в кухне и полтора часа сижу, тупо глядя в никуда и ни о чем не думая. В голове звон. Я не то что порядок навести – я встать не могу. Я обессилена, опустошена. У меня такое чувство, что я два дня разгружала вагоны. Наконец встаю, звоню соседке: «Зайди ко мне, я тебя очень прошу! Очень надо побыть в обществе нормального человека! Мне самой не справиться». В ожидании заканчиваю просмотр почты. Ага, чиновница прислала отписку. Меня пытаются отфутболить?! Прекрасно! Взрыв эмоций. Ну, я тебе покажу! Пишу ответ. Тут и соседка приходит: «Что с тобой?» Я коротко рассказываю про эти два дня, она смеется: «Теперь поняла. Как ты выдержала? Я бы через три часа заткнула ей рот тряпкой и выкинула за дверь». И мы переходим на житейское. Потихоньку-постепенно меня заливает облегчение и радость, к ночи я уже откровенно счастлива, жизнь продолжается!
…Накануне, во время прогулки, мы шли по окраинной улице. Завидев пустырь, она потянула меня за рукав: «Пойдем, мне надо кое-что сделать!» Достала бумажку, развернула. В бумажке – клочок волос. «Я два месяца назад стриглась, мне их надо сжечь.» Я смотрела и тихо недоумевала. Да, есть такое поверье, что состриженные волосы обязательно надо сжигать или топить. Но почему у меня? Зачем она их столько хранила? Зачем везла, ведь это давно можно было сделать на собственной мусорной площадке? Волосы так и не сгорели, как она ни пыталась их поджигать. Она была изрядно обескуражена. Как мне потом объяснили, это тоже поверье. Оказывается, это то же самое, что бросить монетку в воду – чтобы вернуться. Не верю в такие вещи, но было бы неплохо, если бы попытка не удалась не случайно и вернуться у нее уже не получилось бы. Во всяком случае, ко мне домой. Да я и сама постараюсь.
…Я уже упоминала, что за всю жизнь она проработала едва ли год. Объясняла это так: «Ну не могу я найти себя, как ни ищу. Займусь чем-то – интересно, в удовольствие. А потом понимаю – нет, неинтересно, не мое». Да, я слышала эту сентенцию не раз. Я не скажу, что это ложь. В любой правде есть доля правды. Но главное – не в этом. Ведь что такое судьба? Характер, помноженный на многовариантность жизни. Сколько бы ни было дорог и возможностей, человек выберет только тот путь, который наиболее соответствует его характеру. Что мы и видим. Красивая (и, между прочим, великолепно сохранившаяся до сих пор) кукла с опилками в голове, она всегда хотела порхать мотыльком, получать от жизни только удовольствие, а обязанностей никаких не хотела. И так в погоне за удовольствиями прошла целая жизнь. Она смутно чувствует, что она живой труп и всегда была им. Но она боится истины, она не желает, чтобы из смутной та стала явной. Страшно признаться себе, что жизнь растрачена впустую, что смысл в нее не привнесли даже семья и дети, что внутри пустота и заполнить ее ничем так и не удалось. Чем же после такого жить и дышать? Вот это ли не жизненное поражение? И она защищается от истины собственноручно изготовленным мифом о своем возвышенном естестве и предназначении. И непонятости. Она и сама старается верить в этот миф. Он повествует о ее высокодуховности, гиперчувствительности, уникальности, воздушности, трепетности, высокой культуре. Она одна такая и в силу этого заслуживает всеобщего восхищения и преклонения. Она не обязана рассказывать что-либо о себе и своей божественности, любой человек (если он не эгоист и не дубина) сам обязан это видеть и чувствовать. И возносить ее на алтарь. И падать ниц. И наградой понявшему должно быть уже одно то, что она позволяет ему наслаждаться ее лицезрением.
Люди грубые, мир жесток, жизнь не считается с ее желаниями. Миф трещит по швам и от нелицеприятной правды может разлететься вдребезги. Так что ей приходится отметать любой намек и усиленно гальванизировать никогда не жившее. Демонстрировать нимб, существующий лишь в ее притязаниях.
В Библии есть лаконичное определение: кимвал бряцающий. Пустая погремушка…
Свидетельство о публикации №215020600002