«Место встреч. Здесь я встречаю тех, кого никогда не смогу увидеть в своей реальной жизни!»
«Что толкает нас на создание идеала в своем сознании? Почему каждый так сильно нуждается в том идеальном и недосягаемом существе, которое, как кажется самому человеку, ждет его где-то там, за горизонтом, стоит лишь только сделать несколько шагов вперед, и протянуть руку, для того чтобы ухватится за таинственного него или нее... Возможно, раз-гадка кроется в том, что каждый подвержен определенным комплексам и страхам, сомнениями слабостям, которые мешают нам самим ощутить себя идеальными. Поэтому люди занимаются поиском «Золотого тельца», лишенного всех тех изъянов, которые мы находим в себе с упорством исследователей, находящихся в поиске нового микроорганизма, или лекарства.
Идеальность никогда не остается абсолютно неизменной величиной. С возрастом, в зависимости от статуса или потребностей, этот критерий меняется, деформируясь под действием желаний и целей определенного человека. В погоне за соответствием каким-то мифическим параметрам, люди не только меняют себя, но и стремятся подавить и изменить всех тех, кого они выбирают, в качестве объекта, для воплощения идеала в жизнь, подчас не спрашивая, хотят ли последние меняться только в угоду их прихоти. В итоге, все попытки, стремления и действия, сводятся к одному итогу: разочарованию и боли. Особенно ощущаемыми в те моменты, когда тот, кого вы почти довели до состояния собственного представления идеала, сломался, устав играть в придуманную вами игру. И ушел к тому, кто ценит в нем все то, что осталось от него прежнего, и в том числе, что он успел приобрести в процессе игр в создание идеального человека».
Питер внимательно изучал личное дело своего первого пациента. Как оказалось, доктор Дональдс наблюдал Эл уже на протяжении десяти лет, и все это время состояние девушки было относительно стабильно. Ухудшения имели место быть, но в основном, состояние девушки было стабильно, и большую часть времени Эл не нуждалась в помощи специалиста. И все это длилось ровно до тех пор, пока в их отделение не поступила Кристал.
- Что же такого в ней, привело к прогрессированию твоего заболевания? – перечитывая больничную карту девушки снова и снова, Питер был в небольшой растерянности. С одной стороны, в карте было написано все, в соответствии со всеми нормами и правилами, но с другой – создавалось ощущение, что доктор Дональдс намеренно не написал всей правды, об истинных причинах появления заболевания Эл, словно хотел кого-то запутать. - Или сохранить в тайне какой-то секрет, например объединяющий их… - отложив карту в сторону, Питер, сцепив руки в замке, поставил их согнутыми в локтях, на стол. И упираясь в тыльную сторону руки лбом, тяжело вздохнув, закрыл глаза.
Их первый сеанс должен был начаться через час, и Питер не был уверен ни в том, что забирать Эл у Дональдса, спустя столько лет наблюдений, было хорошей идеей, ни в том, что сама Эл не посчитает это предательством, и захочет пойти с ним, новым врачом, на контакт.
- Я, всего лишь молодой доктор, у которого и опыта никакого нет. Кроме нескольких месяцев практики, да и то, я лишь присутствовал при сеансах, но никогда не вел их сам, - слегка постукивая себя в лоб, сжатой в кулак, рукой, мужчина облокотился на спинку кресла, и, открыв глаза, посмотрел на потолок.
Сомнения, терзавшие его с того момента, как он прочитал первое заключение, составленное Дональдсом, о ее состоянии, не оставляли Питера в покое. Информация, не укладывалась в его го-лове. Как здоровая девушка, не имевшая предрасположенностей к заболеваниям психологического и психического характера, неожиданно стала страдать маниакально-депрессивным психозом, в сочетании с манией преследования? Причем этот преследователь выглядел для нее не как конкретный человек. А представлялся тенями и размытыми образами, которые девушка видела повсюду, и одновременно с этим нигде. Она боялась, что они завладеют ее сознанием, замыкалась в себе, падала в обмороки, впадала в кратковременный ступор, или длительную неконтролируемую истерику. И Питер видел уже два таких приступа.
- Хладнокровие доктора, в этой ситуации, для меня просто не понятно, - замерев, он потер правой рукой глаза, и, наклонившись к столу, вновь пододвинул больничную карту к себе. – Как же мне быть?
Размышление о дальнейших действиях и способах общения, захлестнули его вместе с волнением и неуверенностью в собственных силах. И хотя последнее было для него, как для врача, крайне недопустимо, Питер не мог отогнать от себя все негативные мысли. Неожиданный стук в дверь, выдернул его из этих размышлений.
- Да! Войдите! – пытаясь справиться с волнением, сказал Питер.
- Здравствуйте, Питер! – дверь его кабинета открылась и внутрь вошла Эл. Она была еще немного бледна, но между тем, уже более спокойна, по крайней мере, она хотела выглядеть таковой. Неуверенным шагом, девушка прошла внутрь, закрыв за собой дверь. – Где я могу сесть? – оглядывая кабинет, она искала хотя бы одно свободное кресло или стул, но все было занято папками с документами, одеждой, либо книгами.
- А! Минуту! – растерянно улыбаясь, словно он пытался извиниться за весь этот беспорядок, Питер переложил пальто и свитер на стул, где стопкой лежали книги, и, пододвинув его ближе к столу, посмотрел на Эл. – Можете сесть сюда.
- Спасибо, - тихо ответила девушка, и сев, начала осматривать кабинет. Слегка улыбаясь, она посмотрела на Питера. – Когда-то и доктор Дональдс начинал в похожем кабинете. Только у него, кроме книг, папок с документами и одежды, еще стояла целая куча упаковок от китайской лапши… Он очень любил бывать в кабинете, и чувствовать запах кисло-сладкого соуса, на книгах и бумаге.
- Доктор Дональдс? – немного удивленно переспросил ее Питер.
- Нет, Майкл… его сын, - тихо, и одновременно с этим, немного задумчиво, произнесла она.
- У доктора есть сын? – удивлению Питера не было предела, конечно, с одной стороны доктор Дональдс уже был достаточно зрел, и само предположение о наличии у него семьи, было вполне логично. Но с другой стороны, его нездоровая привязанность к работе выглядела так, словно больше в этой жизни у мужчины просто ничего не осталось.
- Был… - опустив голову, тихо ответила Эл, и, судя по тому, как напрягся ее лоб и скулы, для нее это была больная тема. – А еще у него была чудесная жена, но потом…
- Что было потом?
- Это… - вдруг девушка тяжело задышала, и, подняв испуганные глаза на Питера, неожиданно сказала. – Не нужно!
- Эл, что-то не так? – Питер удивленно следил за реакцией девушки.
- Не нужно больше спрашивать меня о семье доктора! Вам нельзя!... Никому нельзя! - закусив губу, словно маленькая девочка, которая рассказала большой секрет, и точно знает, что ее за это отругают, Эл растерянно осматривала стены, потолок, пол, мебель. Все это время она молчала.
- Эл, никто не узнает об этом! Ты можешь быть спокойна! – пытаясь прервать затянувшееся молчание, и хоть как-то разрядить обстановку, сказал Питер.
- Можете и рассказать, но вам все равно никто не поверит, - чуть прищурившись, ответила Эл. В этом новом взгляде скользили презрение и насмешка, которые он никогда не видел ранее.
- О чем ты Эл? – отшатнувшись, Питер пытался оценить ситуацию, которая разворачивалась сейчас, прямо на его глазах.
- Какой вы видите меня, Питер? – Эл внимательно следила за ним, следя за каждой реакцией молодого врача.
- В каком смысле? – вопрос был для него настолько неожиданным, что Питер просто не нашелся, что еще сказать.
- Доктор видит во мне пациентку, и человека, за которого он несет ответственность. Работники больницы в своих взглядах более широки, от коллеги, до любовницы Дональдса. Для вас я пациентка только с сегодняшнего дня… Так какой вы видите меня, Питер? Кто я для вас? – интонации и голос девушки звучали настолько жестко и безоговорочно строго, словно она докладывала командиру взвода о местоположении лагеря врага.
- Эл, я не знаю, что на это можно сказать… Прости!
- Не нужно извиняться, доктор, - он видел ее злую ухмылку, которая, до неузнаваемости, изменила лицо кроткой и добродушной девушки. – Просто иногда нужно понимать, что значит стать чьим-то врачом!
- Почему ты думаешь, что я не понимаю этого? – он чувствовал, как злость, появлявшаяся от этой бесцеремонности, начинало закипать недовольство где-то глубоко, возможно в самом низу живота, и быстро, волнами, поднималось вверх.
- А не вы ли, еще буквально несколько минут тому назад, видели здесь кроткую и добрую девушку, которую нужно оберегать и защищать? Ведь именно это сказал вам Дональдс? – она наступала, каждым словом лишая Питера возможности трезво оценивать ситуацию. Его попытки понять, что же все-таки происходит, не приводили ни к чему, кроме бессвязного бреда. – О! Я вижу по вашим глазам, что это именно так! Бедный доктор, не знает, как еще ему защитить тех немногих, кто остались рядом, а вы отличный громоотвод.
- Я… Кто? – слова застревали в горле, создавая огромный ком. Недовольство сменилось чем-то другим, первобытным, от чего мысли в голове смешались и слились в одну: «Бежать! Бежать как можно дальше отсюда!»
- Тот, на кого падет наша ярость! – Питер готов был поклясться, что сейчас он слышал, как голос Эл раздвоился, или даже разтроился, и он услышал даже звук мужского голоса, среди общего слияния.
- Эл? Что происходит? – вжавшись в кресло спиной, Питер вытянул руки вперед, словно пытался закрыться от нее.
- Еще ничего не происходит, все только начинается! – зловещие чужие голоса, звучавшие сейчас в его ушах, заставляли чувствовать все намного острее. Его тело, мозг, все его естество чувствовало огромную опасность, с которой он не мог справиться, потому как не имел ни моральных, ни физических сил. Питер чувствовал, что еще слово, сказанной ей, ненастоящей Эл, а в ее фальшивости он был уверен, станет окончательным приговором. – Ты правильно делаешь, что боишься. Возможно так, у тебя будет шанс выжить! – договорив эти слова, девушка схватила первое, что попалось ей под руку, это была ручка. Быстрым и уверенным шагом она направилась в его сторону.
- Эл! Остановись! – Питер вжал голову в плечи, и попытался закрыть лицо руками, но руки лишь безвольно опустились на подлокотники кресла, и стали абсолютно неподвижными, словно что-то привязало их к стулу. – Что?
- А ты думал, я позволю тебе пропустить самое интересное? – в ее глазах блеснул зловещий огонек. Подойдя к Питеру вплотную, девушка, с уже чужим злым лицом, занесла руку над его лбом. – Я думаю, потеря одного глаза – не такая большая потеря! – тихо, почти шепотом, сказала она.
- Остановись!... – кричал он, повторяя это снова и снова.
Сильно зажмурив глаза, Питер мотал головой из стороны в сторону, надеясь, что это даст ему какой-то шанс не лишиться глаза, или получить еще какое-то увечье. Неожиданно, что-то мокрое и холодное брызнуло ему в лицо. Резко открыв глаза, Питер вскочил со стула, и, упав на колени, схватился за правый глаз.
- Питер? Что с вами? – в трех шагах от него стояла Эл, держа в руках пустой стакан. В ее глазах смешались удивление и испуг. Она смотрела на молодого доктора, поворачивая голову то на правый, то на левый бок.
- Что?... Эл?... Когда?... – все еще держась за глаз, Питер испуганно смотрел на девушку, пытаясь понять, куда делась та злая ухмылка, и где теперь она прячет ручку. Напрягшись так, словно он ожидал новый удар, Питер следил за каждым ее движением.
- Вам приснился кошмар? – поставив стакан на стол, Эл подняла с ближайшего к столу стула пальто и портфель, и, переложив их в кресло к папкам и книгам, села напротив Питера.
- Да… Именно кошмар… - быстро приходя в себя, Питер взял несколько бумажных салфеток, быстро вытерев лицо, и, сев в кресло, посмотрел на Эл. – Я кричал?
- Питер, вы размахивали руками так, что я не могла к вам подойти, поэтому пришлось применить радикальные меры, - договорив эти слова, девушка, сначала провела глазами по письменному столу, а потом указала глазами в сторону пустого стакана.
- Так неудобно получилось, - все еще ощупывая глаз, Питер стал оглядывать кабинет. Последствия сна, действительно, оказались ощутимыми. Большая часть бумаг, папок, ручек и книг, до этого лежащих стопками разного размера на столе, лежали на полу, там же лежал и письменный набор, а так же та самая ручка, которая, по сюжету его собственного кошмара, чуть не оказалась в его глазу.
Окончательно придя в себя, Питер постарался как можно быстрее собрать все то, что оказалось на полу, и, сложив документы и папки, одной стопкой на край стола, снова ощупав глаз, он посмотрел на Эл. Девушка все это время сидела молча, и наблюдала за ним.
- Ничего док, нам всем снятся кошмары… - чуть прищурившись, она вскользь посмотрела на его действия. – Вам что, во сне правый глаз выкололи?
- С чего вы взяли? – резко выпрямившись, Питер посмотрел на Эл, широко раскрытыми глазами.
- А вы как-то иначе можете объяснить то, что постоянно ощупываете его, словно проверяете на месте ли он? – говоря это, Эл смотрела в одну точку, которую нашла где-то на стене кабинета, находящейся за спиной молодого врача.
- Действительно, иначе этого не объяснить, - немного смущенно ответил Питер, и посмотрел на полную холодного безразличия Эл. – Ты… Вы всегда так спокойны и хладнокровны.
- Не всегда, - слегка опустив голову, ответила она. – Если бы мне удавалось это всегда, то больничная карта, лежащая сейчас на вашем столе, носила имя другого человека, - она говорила сухо, практически без каких-либо эмоций. И человеку, не знающему ее достаточно хорошо, тяжело было судить о том, что же на самом деле творится на душе у Эл. К сожалению, Питер был одним из тех, кто пытался понять, но так и не мог прочитать ее эмоции до конца.
Молчание затянулось, Питер быстро пролистывал страницы больничной карты, в поисках хоть чего-нибудь, что указало бы на понимание проблемы самой девушкой. Он не хотел действовать наобум, но сон вышиб из его головы все те мысли, которые касались этого, важного для Питера, сеанса. Эл же, облокотившись спиной на спинку кресла, сидела, закрыв глаза, и лишь ее размеренное дыхание говорило о том, что девушка все еще находится в одном кабинете с молодым доктором.
- Эл, - услышав свое имя девушка, невольно, встрепенулась и, открыв глаза, не без интереса посмотрела на Питера. – Что тебя так пугает в Кристал?
- Решили действовать прямо? – покачав головой, ответила она. – А что вас так пугает в потери глаза?
- А это здесь причем? – удивленно спросил Питер.
- Потому, что между нашими ощущениями, чисто теоретически, можно поставить знак равенства… - с какой-то благосклонной, но в тоже время улыбкой усталости, ответила она.
- Почему только «чисто теоретически»? – Питер с интересом наблюдал, за изменениями, которые затрагивали выражение лица девушки.
- Инстинкт самосохранения, - немного устало ответила Эл. – С вами когда-нибудь такое бывало, что ты сидишь, смотришь на человека, а все тело твое, натянуто, словно струна, от макушки, до кончиков пальцев ног. И каждое слово или движение того или иного собеседника, заставляет вас дрожать все сильнее и сильнее, просто потому, что этот человек рядом. А главное вы не совсем понимаете, что происходит, почему так хочется бежать прочь, без оглядки… Вы просто смотрите на него, и ждете, что сейчас либо струна перестанет дрожать, либо… - тяжело вздохнув, Эл неожиданно прервала свою речь, и замолчала.
- Либо? – желая услышать окончание мысли девушки, Питер с нетерпением ребенка, вскрывающего подарки, ждал, чем она закончит эту мысль.
- … либо… Либо… - Эл подняла голову, и посмотрела Питеру прямо в глаза, пронзающим от холода взглядом. – Либо вы найдете ответы на все вопросы, но тогда у вас будет только два выбора: послать все к черту, и начать все отрицать, либо поверить даже в самое безумное объяснение.
Серьезность девушки сбивала Питера с толку. Еще вчера он видел ее напуганной, разбитой, и абсолютно не имеющей сил ни для чего, кроме поддержания страха, лишающего ее всего. А сегодня перед ним сидел то боец, который не собирался так просто сдаваться, то уставшая светская дама, которой только не хватало огромной шляпы и кота на коленях, для полного соответствия образу. Удивило его и то, как были расставлены акценты в словах девушки, словно она пыталась под-вести Питера к тому, что ему придется поверить в любое, даже самое нелепое, граничащее с сумасшествием объяснение, и сейчас он ждал, что еще она скажет.
- Тогда, может быть стоит начать объяснять, - предлагая Эл продолжить говорить, мягко сказал он.
- Не сейчас, - чуть покачав головой, ответила она. – Потом… Потом, когда придет время, я обо всем вам расскажу.
- Эл, я думаю, что время уже пришло, так как теперь я буду помогать тебе…
- Питер вы уже не сможете мне помочь! – резко ответила Эл. – Доктор Дональдс должен был вам объяснить, что моя реабилитация направлена на поддержание стабильности состояния, не более.
- Ты не права!... – он слышал, как начинал дрожать его голос, чувствовал, как вместе с громкостью голоса увеличивалось и негодование, накрывавшее его подобно лавине. – Я могу…
- Нет, - твердый спокойный ответ Эл, не просто остудил его пыл. Питер почувствовал себя так, словно с разбегу влетел в стену изо льда. И это пугало и вводило его в ступор, просто потому, что он не знал, как ему действовать. Ведь если больной отрицает факт заболевания, то любая терапия не будет оказывать должного эффекта.
- Эл, его терапия… - замявшись на полуслове, Питер опустил глаза, пытаясь не смотреть на девушку. Сейчас ему казалась кощунственной сама мысль о том вопросе, который он хотел задать девушке, но другого выхода, узнать всю правду, у него просто не было. Поэтому, собрав всю волю в ку-лак, он поднял глаза, и, словно извиняясь за неуместные слова, Питер продолжил говорить. – Доктор Дональдс… он ведь не оказывал тебе помощь так, как это было необходимо… Он просто научил тебя жить с этой проблемой?
Передернув плечами, Эл зло посмотрела на сидящего перед ней Питера. По ее взгляду стало ясно, что эти слова не просто оскорбили ее, но и задели какие-то чувства по отношению к доктору Дональдсу.
- Не суди о том, чего не знаешь! – испепеляя его взглядом, девушка резко встала с кресла, и направилась в сторону выхода.
- Эл! Куда ты?... Сеанс еще не окончен! – быстро выйдя из-за стола, он попытался остановить девушку, но на все свои слова, Питер получил в ответ лишь взгляд полный презрения и гнева. – Я понимаю твою реакцию, но Эл, я действительно хочу тебе помочь!
- Что ты, человек, который не знает ничего, кроме того, что тебе когда-то рассказали, понимаешь? – повернувшись к Питеру всем телом, девушка говорила эти слова, и с каждым словом она делала шаг вперед, на что мужчина, борясь с желанием выставить руки, как преграду, ей на встречу, делал шаг назад.
- Я хочу помочь! – он пытался ответить твердо и уверенно, вместо этого, слова звучали, как жалкая попытка оправдаться.
- Как глухой и слепой может помочь немому?
- О чем ты? – Питер не заметил, как они дошли до стола, и сейчас, Эл стояла, опираясь одной рукой на стол, а вторую она упирала в правый бок.
- Для меня, моей жизни и тех ситуаций, которые я пережила, и со знанием о которых, просто научилась жить – ты слеп и глух! – гнев огнем пылал в ее глазах, в то время как голос, не смотря на спокойную речь, приобретал не свойственную твердость. Словно девушка стремилась отсечь все лишнее, в этом разговоре, раз и навсегда.
- Тогда объясни мне, что мешает тебе перестать быть немой?
- Ты этого не поймешь! – уже громче повторила она.
- Что я не пойму? – Питер ощущал себя слепым котенком, ищущим выход из складок покрывала.
Она молчала. Изучая его лицо, то, как он вжался в кресло, стол, который стал безусловной преградой между ними. Она молчала, словно пыталась подобрать те слова, которые заставят его пере-стать задавать вопросы. А он ждал ее реакции, с несвойственным ему любопытством, и боялся, что сейчас то, что еще какие-то полчаса назад было обычным кошмарным сном, станет его реальностью.
- Твой сон! Что ты видел, перед тем как я облила тебя водой? – чуть помолчав, неожиданно спросила она.
- А это здесь причем? – его удивление, и вместе с тем любопытство, касающееся поведения девушки, становилось все сильнее и больше. – Это был обычный кошмар!
- Либо ты рассказываешь мне, что видел, либо я скажу доктору, что ты не справился, и больше он не доверит тебе ни одного сеанса! – эти слова звучали как ультиматум, и лишь только те, кто недавно работал в больнице, назвали бы эти слова пустой угрозой. С трудом веря в такую силу влияния девушки на доктора Дональдса. Питер же знал, что Эл сейчас не шутила, и говорила чистую правду, ее слова было достаточно для того, чтобы отстранить от работы любого врача, будь он хоть самым отличным специалистом во всем мире.
- Эл… мне приснилось… - Питер начал испытывать жуткую неловкость, теперь уже с трудом понимая из-за чего сильнее: то ли из-за того, что ему приснилась Эл, то ли из-за того, при каких обстоятельствах она ему приснилась, то ли из-за того, что именно ей он об этом и вынужден рассказать. Девушка же, очень внимательно слушала его. Видя ее заинтересованность, Питер закрыл глаза, и, сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, договорил уже на одном дыхании. – Мне при-снилось, что ты выколола мне глаз… ручкой…
- И тебе было очень страшно, потому что ты ощущал все так, словно это происходило наяву? - в глазах Эл читалась заинтересованность, а вместе с ней и какая-то легкая жалость к нему.
- Да… - приоткрыв один глаз, очень тихо прошептал он, на что девушка лишь слегка ухмыльнулась.
- А ведь мы теперь с тобой в одной лодке, - с какой-то легкой радостью, сказала она.
- В каком смысле? – Питер силился понять, что же все-таки Эл имеет ввиду, когда говорит подобные слова, или начинает, невпопад, ухмыляться, словно знает чуть больше, чем он сам.
- Давайте договоримся, если вы увидите еще один подобный по ощущениям сон, то тогда, я расскажу вам о том, для чего нужна моя терапия.
- А если я не увижу подобного сна? – сейчас он абсолютно перестал понимать все происходящее, и главное, не мог понять, почему Эл предлагает ему договориться, словно ситуация, от начала и до конца, находится полностью под ее контролем.
- Тогда я назову вас счастливчиком, но ни о чем более вы не узнаете, - с некоторым равнодушием, ответила Эл.
- Но как тогда я смогу помочь тебе? – эти варианты не устраивали Питера, хотя бы потому, что он обещал Дональдсу помочь Эл, а сейчас получалось так, что стоит только ему согласиться на это, как выбора не останется даже у Дональдса.
- В этом случае я буду уже не твоей головной болью, - слегка улыбнувшись, ответила девушка, и, поправив ворот пиджака, она направилась к выходу.
- Эл, стой! Я же еще не дал своего согласия!
- А оно и не нужно, все равно все решит сон. Если судьба, то этот кошмар будет далеко не послед-ним, - и стоя уже за порогом, девушка, неожиданно обернувшись, добавила в закрывающуюся дверь. - Береги себя! – дверь захлопнулась, и он услышал лишь легкую поступь ее каблучков, эхом разносящуюся по пустому коридору.
Она уже давно ушла, но Питер все никак не мог прийти в себя, после этого непонятного сеанса общения. У него никак не укладывалось, как доктор Дональдс, на протяжении десяти лет находил подходы к Эл, и помогал ей, возможно даже и жить с ее проблемой. Как из этого, кажущегося со стороны, бессвязного потока слов и мыслей, можно было вытащить то, что было так необходимо, для дальнейшей терапии. И какая терапия была к ней применима.
- Хотя это нельзя назвать совсем бессвязным потоком мыслей… Но логика перехода от одного к другому – мне непонятна! Может он мыслит с ней на одном уровне? – Питер поймал себя на том, что все то время, пока он пытался понять хоть что-то, он не сводил своего взгляда с ручки, которая лежала на полу. – Причем здесь мои кошмары? Один страшный сон, который действительно мог показаться реальностью, по сути своей является лишь игрой моего воображения, не более… - он бормотал себе это под нос, пока подходил к ручке, но подняв ее с пола, что-то заставило Питера засомневаться даже в собственных мыслях, еще несколько мгновений назад, казавшихся такими правильными.
Положив злополучную ручку на стол, Питер еще раз посмотрел на больничную карту.
- Возможно, мне стоит отказаться от нее? – сев за стол, он хмуро переводил взгляд с больничной карты Эл, на стопку с бумагами и обратно. – Доктор Дональдс этого не одобрит… Но, возможно, так будет лучше для всех?...
- Возможно, так будет лучше для всех… - размышляя над тем, что произошло сегодня, Эл то и дело смотрела на дверь кабинета доктора Дональдса, размышляя о том, что ему не мешало бы, сначала, поговорить с ней о столь внезапных переменах. Девушку не устраивала столь внезапные изменения, которые даже не были объяснены. – Вы просто поставили меня перед фактом, что теперь я наблюдаюсь у другого врача! – растущее раздражение и возмущение не давали ей покоя, и Эл очень тяжело давалось терпеливо ожидать окончания разговора доктора Дональдса с родными очередного больного.
Ей казалось, что время остановилось, и чтобы хоть как-то отвлечься от этого, девушка занялась тем, что стала перебирать карты больных, которые необходимо было отправить в архив. Работы было достаточно, необходимо было проверить, является ли владелец карты пациентом клиники, а если нет, то выяснить по какой причине он перестал им быть, и отослать все документы, с соответствующие заполненными формами, в архив.
Эл не успела разобрать и четвертой части карт, как двери кабинета доктора распахнулись, и он, вежливо улыбаясь, прощался со своими посетителями.
- Не волнуйтесь, мы можем предложить лучшие условия, по сравнению с остальными клиниками. Ваш сын получит необходимую помощь.
- Скажите, доктор. Есть ли шанс, что он вновь станет нормальным? – мужчина, примерно одного возраста с доктором, смотрел на Дональдса очень серьезно, ожидая четкого ответа. Женщина, стоявшая рядом с ним, лишь тихо всхлипывала, пряча лицо в платке.
- Сказать точно я смогу лишь после осмотра, но если вся указанная информация верна, то у вашего сына есть очень хорошие шансы, пойти на поправку, - твердо и без сомнений в голосе, ответил доктор.
- Хорошо… Спасибо доктор, - пожав ему руку, мужчина взял женщину под локоть, и повел ее прочь из кабинета.
- Доктор!... – позвала его Эл, на что он поднял вверх указательный палец, и продолжал стоять, не поворачиваясь в сторону девушки. – Доктор? – уже менее уверенно позвала его Эл, но доктор так и не изменил своего положения.
- Через сколько у меня сеанс с Кристал? – убрав руки в карманы халата, после того как дверь за посетителями закрылась, спросил он.
- Через час, - ответила Эл, и, сделав несколько шагов в сторону мужчины, застыла на месте. – Я хо-тела с вами поговорить кое о чем.
- Эл, если ты про перевод тебя под наблюдение Питера, то это лучшее, что я могу тебе сейчас предложить.
- Что? – волна возмущения захлестнула Эл, и она, едва сдерживаясь от того, чтобы не закричать, подошла к доктору вплотную. – Если это шутка, то она не самая удачная! – резко сказала Эл, сжимая несколько папок в руках.
- Кто сказал, что я шучу? – ответил Дональдс, сохраняя полное спокойствие в голосе. – Это мое решение, теперь ты наблюдаешься у другого врача. У Питера более свежий взгляд, и он сможет тебе помочь…
- А что же тогда вы делали все эти десять лет? – перебила его Эл, и, отвернувшись в сторону своего рабочего места, тяжело вздохнула. – Вы просто приучили меня к тому, что эта проблема есть, и теперь я буду с ней жить? Так?
- Я хотел тебе помочь!
- А что случилось вместо этого? – она говорила спокойно и тихо, так как понимала, что крик и шум не сделают ничего, кроме распространения лишних слухов.
- Я ошибся, - чуть помолчав, ответил Дональдс. Он старался не поворачивать лица в сторону Эл, так как испытывал жуткий стыд из-за того, что так и не смог ничего исправить. - Возможно, мне стоило сразу отказаться лечить тебя, тогда у тебя было бы лучшее будущее.
- Мое настоящее меня вполне устраивает, - холодно ответила Эл. – И вы не должны забывать, что только благодаря тому, что вы сразу же взялись за мое лечение, меня не заперли в психушке из-за пережитого шока.
- Но продолжать заниматься этим, с позволения сказать, лечением, у меня уже нет сил, - сев на диван, стоявший в приемной, он, извиняясь, смотрел на Эл, которая так и не могла понять, за что с ней так поступают.
- Вы хотите отдалить меня, или отдалиться от меня? – это был вопрос, которого он боялся больше всего, так как сам, до сих пор, не мог дать даже себе точного ответа.
- Я хочу, чтобы ты забыла о том ужасе! – немного хмурясь, мужчина потирал лоб левой рукой. – Эл, это не нормально жить ради воспоминания о прошлом. Десять лет – слишком большой срок, даже для боли и скорби.
- Тогда почему вы хотите быть единственным, кто будет его помнить? – звучавшие от Эл вопросы, заставляли Дональдса все больше чувствовать себя сапером, идущим по минному полю.
- Я… Эл, мое будущее уже давно разрушилось, а твое… у тебя вся жизнь впереди… - фальшиво и мерзко, даже он сам понимал, насколько его ответ был далек от правды, что уже говорить об Эл, которая давно научилась улавливать его настроения, и хорошо чувствовать эмоции окружающих.
- Значит так? – как-то болезненно ухмыльнувшись, спросила она. – Вы лепили из меня того, кто будет улавливать вашу боль, чувствовать все изменения, помогать их переживать, а как только поняли, насколько это неправильно – решили отпустить, забыв о том, что прошло уже десять лет, и это время не вычеркнуть из моего настоящего! Как-то это безответственно и по-детски получается! Я же не игрушка! – она едва сдерживала себя, чтобы не заплакать. Но он видел, как задрожали ее губы, как она начала более резко вдыхать воздух, еще чуть-чуть, еще одна капля, и обида с разочарованием переполнят ее.
- Эл, пойми, пожалуйста! Я…
- Я не хочу ничего понимать! – тихо ответила девушка, и, опустив голову, вновь села за свое рабочее место. – У меня много работы, доктор, а мисс Кристал придет к вам через двадцать минут, вам лучше подготовится к сеансу.
Дональдс хотел было сказать что-то еще, что-то ободряющее и поддерживающее. Но, понимая, что излишняя доброжелательность, к которой он всегда прибегал в те моменты, когда Эл вновь и вновь раскусывала его как орех, не только ни принесет положительного результата, но и может привести к еще более серьезной обиде, посчитал более верным решением, молча удалиться в свой кабинет.
- Мы поговорим с тобой потом, когда я смогу правдиво ответить тебе хотя бы на половину вопросов.
Пройдя в кабинет, Дональдс сел в кресло, и закрыв лицо руками, откинулся на его мягкую спинку. Он и раньше понимал, о необходимости передачи Эл другому врачу, но, словно маленький ребенок, не наигравшийся в конструктор, он пытался слепить из нее что-то, или кого-то, способного противостоять любой проблеме. Но еще больше он хотел, чтобы она стала тем человеком, который сможет вытянуть его из собственной трясины боли, а вместо этого, доктор осознал, что стал грузом, утянувшим спасательный круг на самое дно. Именно поэтому он посчитал, что лучшим выходом будет взять ее себе в ассистентки, именно поэтому он был единственным врачом, наблюдавшим ее, не смотря на все возникающие проблемы. И к чему в итоге он пришел?
- Я даже не имею права называться специалистом! – это было отчаянье. Сейчас он стал монстром даже в собственных глазах, несмотря на то, что в глазах Эл, работников больницы, и родственников больных он был светилом, и практически богом. – Я эгоистичная свинья! – тихо, почти шепотом добавил он, рассчитывая на то, что произнеся эти слова вслух, он сможет снять с себя тяжесть груза разочарования, но вместо этого, он почувствовал, как собственная ничтожность только сильнее размазывала его. И от этого ощущения, доктору стало еще хуже.
- У вас должны быть веские причины, чтобы так себя называть, - робкий голосок заставил мужчину вернуться из дебрей собственных размышлений. Убрав ладони от лица, он открыл глаза, и увидел, стоящую рядом с дверью Кристал. – Не смогли оправдать собственных надежд?
- «Выбрал не совсем верный курс, для собственной жизни!» - тяжело вздохнув, подумал он, но вслух произнес лишь. – Из-за собственного эгоизма, пришлось сделать очень тяжелый выбор.
- И вы недовольны результатом? – все еще стоя возле двери, девушка неуверенно переминалась с ноги на ногу, не решаясь сделать шаг вперед.
- Не я… - пытаясь говорить мягче и спокойнее, ответил Дональдс. – Недовольны те, кого коснулись последствия этого выбора.
- Их, наверное, очень много, раз вы так переживаете.
- Иногда, для того чтобы почувствовать себя жестоким палачом, достаточно чтобы пострадал толь-ко один! – доктор замолчал. Кристал, все еще стоя рядом с выходом, оглядывала кабинет, словно что-то искала.
- Вам не кажется, что без стола стало немного пусто? – слегка дотронувшись до повязки, на виске, сказала она.
- Стол сейчас ремонтируют, но, я думаю, что к нашему следующему сеансу все будет в порядке, - устало ухмыльнувшись, сказал Дональдс. – Кристал, может быть, ты пройдешь дальше, или тебе здесь не очень уютно? – подавшись корпусом вперед, он смотрел на девушку, ожидая ее дальнейшую реакцию.
Все еще переминаясь с ноги на ногу, Кристал думала, о том, стоит ли делать эти шаги вперед. Но поймав взгляд доктора, девушка, стараясь не сводить своих глаз с его, ступая крадучись, словно кошка, медленно дошла до кушетки. И как только села на нее, громко вздохнув, закрыла глаза.
- Ты чего-то боишься? – спросил Дональдс.
- Теперь, я даже здесь не чувствую себя в безопасности, - не открывая глаз, ответила она. – Кажется, они добиваются именно этого.
- О чем ты? – его голос становился все мягче, доктор стремился полностью расположить к себе девушку, но вместо этого видел, как напряжение все сильнее охватывало ее.
- Место, где я могу чувствовать себя защищенной… Они показывают мне, что только там, где ничего нет, есть все, для того чтобы не боятся быть обиженной или напуганной… - Кристал говорила все это тяжело дыша, изредка морща лицо, словно само построение фраз и предложений было чуждо для нее. – Я не хочу больше ходить в залы… Там слишком страшно! – глотая слезы, неожиданно сказала она. Такая резкая смена настроения, насторожила Дональдса
- Скажи мне, что произошло в прошлом зале?
- Нет! – быстро мотая головой, подавляя крик, хрипло ответила она.
- Кристал, это важно! Я должен знать, как тебе помочь, а для этого…
- Даже Орей не смог мне помочь, хотя он хозяин зала! – подавляя слезы, быстро тараторя, перебила его Кристал. – Но он не смог отогнать от меня их!
- Кого именно? – Дональдс внимательно следил за каждым движением девушки. Все то время, что она сидела на кушетке, Кристал не открыла глаз, и только и делала, что то пыталась сжаться до размеров маленького комочка, словно пыталась закрыться от всего мира, то раскрыться, стремясь захватить как можно больше места.
- Пауки! Огромные мерзкие пауки! – больше сдерживать слезы она не могла, нервно вздрагивая, девушка проводила ладонями по телу и рукам, словно пыталась снять с себя то, что так и не смогла с самого начала. – Они заворачивали меня в паутину, такую прочную и липкую… я никак не могла ее снять! А кокон… он становился все больше, и больше… В какой-то момент свет просто перестал проникать сквозь него… Мне было так страшно! – плача, девушка пыталась захватить как можно больше воздуха ртом, но, глядя на то, как судорожно она это делает, можно было подумать, что она задыхалась, подобно рыбе, выброшенной на берег.
- Кристал, открой, пожалуйста, глаза, - мягко сказал доктор. – Ты должна увидеть, что все позади, и никаких пауков здесь нет!
- Нет! – мотая головой, девушка схватилась обеими руками за лоб. – Нет!
- Кристал, пойми, у тебя есть силы для того, чтобы противостоять им! – уже чуть властно сказал он.
- Нет! – закрыв руками лицо, девушка всхлипывала, содрогаясь всем телом.
- Кристал, как давно появился зал Орея?
- Я не помню! – тихо ответила девушка.
- А пауки, как давно там они? – Дональдс пытался привести ее к мысли о том, что только Кристал, как хозяин собственного сознания, могла вносить изменения в залы, их оформление, и наполнение предметами, или же существами. Но пока она была уверена в том, что проводники могли совершать все без ее ведома, это становилось практически невозможно.
- Как только на потолке появился тот самый странный светильник… Помните, я говорила, про люстру, огни которой меняют свое положение… Оказалось что эти огоньки были глазами пауков… - поморщившись словно она испытывала жуткое отвращение, девушка передернула плечами.
- Хорошо, а ты помнишь, как именно появилась эта люстра в зале? – его мягко-звучащий голос успокаивал, и настраивал девушку на размышления.
- Орей… он, - еще раз всхлипнув, Кристал потерла нос правой рукой. – Он сказал, что залу не помешает необычная иллюминация…
- И что последовало за этим? – Дональдс, с упорством археолога, уверенного, что копать нужно именно в определенном месте, заставлял Кристал погружаться в свои воспоминания, в поисках той истины, которую она упорно не хотела замечать, либо воспринимать.
- Я сказала, что он может все сделать сам, так как я даже не представляю, что бы могло подойти… - и стоило только Кристал произнести эти слова, как она, широко открыв глаза, удивленно посмотрела на доктора. – Так это получается, что… - усмехнувшись, она снова жадно вдохнула воздух, и замолчала.
- Они ничего не могут изменить до тех пор, пока ты сама им этого не позволишь! – твердо подытожил Дональдс.
- Но… как же тогда тот случай в зале Спира? – даже после того, как Кристал сама сложила все факты в единую картинку, она все еще сомневалась в верности сделанного вывода.
- Кристал, те, кому представилась возможность заполучить пусть даже не очень много власти и свободы, всегда будут брать чуть больше. Кто-то от страха, что другой возможности не представится, кто-то же, в полной уверенности, что они достаточно сделали для того, чтобы их труд и старания оценили выше, - девушка внимательно слушала доктора. Ее дыхание заметно успокоилось, и сейчас, единственное, выдававшее в ней небольшую нервозность, было то, что она слегка покусывала ноготь большого пальца на правой руке.
- Я не уверена в том, что они сделали это специально… - произнесла она так, словно размышляла вслух.
- Думаешь, все это было случайностью? – прищурившись, спросил Дональдс.
- Они не могли все хладнокровно рассчитывать. Проводники слишком хорошо ко мне относятся! – твердо ответила она.
- Кристал, тебе тяжело поверить в то, что они сделали это специально?
- Я же говорю, это чистая случайность! Они бы никогда не поступили так со мной! - она смотрела в его глаза, в поисках подтверждения собственных слов, которое было ей необходимо, для еще большего отрицания очевидных вещей.
- Хорошо, давай на этот раз остановимся на этой позиции, - спокойно сказал Дональдс, поднимая с пола блокнот и ручку. – Ты позволишь мне кое-что записать?
- Да, конечно! – уже расслабленно улыбнувшись, сказала девушка, и вытянувшись на кушетке, сложила руки на животе.
«Кристал демонстрирует яркое отрицание очевидных выводов, сделанных ей самой. На данный момент личности, живущие в ее сознании, которых она именует проводниками, идеализированы в статус лучших друзей и сильных защитников, несмотря на все причиненные ранее страдания».
- Кристал, прости, я не успел взять рисунки, которые вы мне предоставили, ты позволишь мне… - начал говорить доктор Дональдс, поднимаясь с кресла.
- Они под креслом, - сказав каким-то чужим голосом, девушка тяжело вздохнула.
- Что прости? – застыв на месте, мужчина пытался понять, что он только что слышал.
- Рисунки под креслом, - уже своим голосом ответила она.
Наклонившись под кресло, Дональдс увидел два листа бумаги, возможно, они попали туда, когда в прошлый раз мужчина перевернул стол, чтобы Кристал не травмировала себя еще больше. Но в этом случае, у Дональдса появилось несколько вопросов: откуда Кристал было это известно; почему она так уверенна, что именно нужные рисунки оказались под этим креслом; как они оказались именно там, если доктор никогда не брал во время сеанса больше двух рисунков, которые были необходимы, а, следовательно, именно эти два листа должны были лежать в общей стопке в верхнем ящике стола, стоявшем возле дальней стены, но никак не под креслом, стоящим возле кушетки.
Какое-то время доктор молчал, не решаясь перевернуть листы, чтобы увидеть, что же на них все-таки изображено, а кроме того, он пытался собраться с силами, чтобы задать все, появившиеся вопросы Кристал. Но как только он собрался спросить ее, девушка уже не реагировала на внешний шум, и по всем признакам, находилась в состоянии, близком к состоянию транса. Спустя еще не-сколько минут, Кристал сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, и начала свой рассказ о новом зале.
* * * * *
Пожалуй, это самый маленький, по своим размерам, зал. Он размером с небольшую комнату. Здесь очень уютно, стоит небольшой круглый столик, два стула с мягкой обивкой, зеленовато-золотистого цвета. Здесь нет живой изгороди. Но есть виноградная лоза, которая вьется вокруг столбов вкопанных рядом с каменными стенами. Стены здесь, скорее всего, сделаны под старину, они серые и неровные, такие… знаете… шероховатые на ощупь.
До тех пор, пока девушка рассказывала про обстановку в зале, она лежала абсолютно спокойно. Но как только разговор зашел о стенах, Кристал подняла вверх правую руку, и стала перебирать пальцами так, словно растирала что-то между ними.
Неожиданно она замолчала, доктор хотел было задать Кристал вопрос, но в этот момент, словно предчувствуя, что ее могут о чем-то спросить, она продолжила свой рассказ.
Лоза вьется по столбам вверх, смыкаясь над головой. Получается очень красивый потолок, сквозь него видно солнце и небо, и, при этом, когда виноград созревает, то он свисает спелыми черными гроздями сверху. Нонэм любит, когда я прихожу в то время, когда виноград уже спелый.
- Он любит тебя им угощать?
- Он считает, что есть виноград очень полезно, для кожи, да и здоровья, - закусив нижнюю губу, она задрала голову вверх и слегка поворачивала ее то влево, то вправо, словно рассматривала что-то на потолке.
- А сейчас мы пришли, когда виноград уже созрел?
- Не до конца… - тяжело вздохнув, ответила девушка. – Нонэм будет немного огорчен, но за то мы сможем попить с ним чаю! – уже сидя на кушетке, девушка радостно ударила себя ладонями по коленям.
- Значит, этого проводника зовут Нонэм?
- Да! Он очень славный, вот только мало говорит, и очень много жестикулирует, чаще всего повторяя за своим собеседником… - повернувшись в сторону доктора, Кристал добавила уже чуть тише. – Вы только не пугайтесь, у него практически полностью отсутствует лицо.
- Подожди, но как же он тогда говорит? – удивленно спросил доктор.
- Я же не сказала, что у него вообще нет лица, есть едва видимые контуры рта, глаз и носа… Их практически не видно, но этого достаточно для разговора, пусть даже и не особо многословного… - довольно хихикнув, сказала девушка. – Хотя, сказать по правде, сначала он пугал меня своим видом.
- Кристал, а как мы сюда попали? Ты же не искала никаких дверей… Или я что-то пропустил? – все еще не решаясь перевернуть листки с рисунками, спросил Дональдс.
- В этом зале только одна дверь, но она не является ни входом, ни выходом для меня.
- Как это можно понять?
- Дело в том, что Нонэм, проводник этого зала, отвечает за то, чтобы я могла пообщаться с теми, кто мне интересен… Это могут быть обычные люди, персонажи, или же выдуманные существа, которых он приводит через эту дверь! – в этот момент девушка подняла руку, и, слегка взмахнув кистью, показала куда-то в сторону окна. Словно пыталась объяснить, где именно расположена эта дверь.
- Но зачем тебе это? – спросил Дональдс, не понимая смысла такого общения.
- Так я могу пообщаться с теми, с кем, по разного рода причинам, не смогу поговорить в реальной жизни.
- Это из-за того что ты много времени проводишь в больнице?
- Не только, большая часть интересных мне собеседников не существует в реальной жизни! – улыбаясь, девушка провела по воздуху вытянутой прямо перед собой рукой, словно что-то протирала. – Например, в прошлый раз я разговаривала с персонажами одной легенды, и они оказались именно такими, какими я их себе и представляла.
- Но как мы все-таки сюда попали?
- Честно говоря, для меня самой это, до сих пор, большая загадка… - ответила Кристал, слегка разведя руками. – Я знаю только одно, как только Орей прощается со мной в своем зале, это значит, что в следующий раз я уже буду в зале Нонэма. А как только Нонэм попрощается со мной, это значит, что потом я вновь окажусь у живой изгороди, в поисках двери в седьмой зал.
Кристал вновь замолчала, и лишь изредка громко вздыхая, она что-то напевала себе под нос. Дональдс все это время, внимательно следивший из сеанса в сеанс за каждым ее движением, пытался понять, как могло произойти то, что происходило сейчас. Он больше не был тем, кто управлял ситуацией, сейчас событиями управлял кто-то третий. Кристал лишь шла по предлагаемому пути.
«Если то, что происходит с Кристал, можно назвать множественным расщеплением личности, то, возможно я был не прав, называя первую личность, с которой мне довелось столкнуться – ведущей. Возможно, что этой «ведущей личностью» является проводник шестого зала, так как, дойдя именно до его зала, я столкнулся с ситуацией самопогружения пациента в состояние транса…»
- Вы сегодня не особо разговорчивы, - тихо сказала Кристал, глядя куда-то в сторону.
- Кристал, ты сейчас разговариваешь со мной?
- Пока еще да, ведь Нонэм придет чуть позже!
- Откуда ты знаешь, может быть, он скоро появится, - вспоминая обо всех ситуациях неожиданного появления проводников, сказал Дональдс.
- Нонэм, в отличие от остальных, предупреждает меня, о своем приходе.
- Как он это делает?
- За двадцать минут, до его появления, на столе появляется блюдо с пирожными, - вытянув обе руки прямо перед собой, девушка двигала руками так, словно сейчас крутила именно то самое блюдо, о котором говорила.
- Как давно появилось блюдо?
- Всего лишь несколько минут назад, - сев прямо, подражая воспитанному ребенку, Кристал сложила руки на коленях, и, чуть повернув голову в сторону доктора, неожиданно спросила. – Вы ведь так и не посмотрели на его портрет?
- Прости Кристал, я не успел этого сделать, - немного растерянно ответил Дональдс, понимая, что рисунки лежат рядом с ним все так же повернутые изображением вниз.
- Может тогда стоит их перевернуть?
- Кого перевернуть?
- Рисунки, доктор… Я подожду, - откинувшись на спинку кушетки, девушка вздохнула так, словно выполнила очень тяжелое поручение.
Все еще терзаемый сомнениями о необходимости смотреть рисунки, мужчина поднял их с пола, и, резко выдохнув, перевернул листы.
На первом листе была изображена комната, о которой с таким восторгом рассказывала Кристал. На рисунке было видно, что дверь располагается напротив стола…
- «Наверное, для того чтобы было лучше видно вошедших гостей…» - подумал Дональдс.
- Правда это было хорошая идея, сделать дверь напротив стола? – словно прочитав его мысли, неожиданно заговорила Кристал. – Гостей сразу видно, и они сразу видят вас, при входе.
- Действительно, идея хороша! – растерянно улыбаясь, сказал мужчина. Все больше он ловил себя на мысли, что, возможно, каким-то невероятным образом, она могла предчувствовать появление тех или иных вопросов. Но эта мысль казалась ему такой же безумной, как вера в существование демонов, поэтому сознание доктора стремилось все списать на цепь последовательных совпадений.
Стремясь не обращать внимания на все эти, на первый взгляд, нелепые и странные мысли, Дональдс продолжил изучать рисунок комнаты. Грозди спелого винограда, свисавшего сверху, говори-ли о том, что при рисовании комнаты, доктору решили показать ее в том виде, в каком она нравится как проводнику, так и самой Кристал.
Убрав первый лист на пол, его глазам открылся второй рисунок. На нем был изображен до-вольно высокий человек, если судить по костюму, то это был мужчина, возможно даже молодой, хотя костюм его был из эпохи конца девятнадцатого, начала двадцатого века. Аккуратно выглаженные брюки, жилетка, которая была одного цвета с брюками, и, возможно, сделанная из одной ткани. Белая рубашка, левый рукав которой был закатан до локтя, короткая стрижка, с небольшими бакенбардами, обрамлявшими ту часть головы, где, скорее всего, должно было быть лицо. Но, как и сказала Кристал, у него не было лица, лишь едва заметные очертания губ, носа, глаз и бровей, но не более того.
- Правда, странное ощущение, когда смотришь на, практически, безликого человека… - слегка ухмыльнувшись, сказала девушка.
- Действительно, двоякие ощущения… - задумчиво растягивая слова, сказал доктор, в этот момент, он заметил, что в Кристал что-то изменилось. Боясь привлечь внимание, словно она, или проводник, который возможно уже завладел ее сознанием, могли увидеть его пристальный взгляд, доктор осторожно начал осматривать девушку исподлобья. Со стороны все осталось прежним: тот же бледный цвет лица, впалые щеки, копна растрепанных светлых волос, больничная пижама с длинным рукавом. Вот только левый рукав, который до этого был расправлен, уже был закатан до уровня локтя. - Но мне удивительно другое, отчего вы решились назвать себя человеком? Я бы назвал вас плодом чужого воображения… - задумчиво произнес мужчина, отложив второй лист бумаги к первому.
- Как вам будет угодно, сэр, - ухмыльнувшись вновь, ответила девушка. – Я так понимаю, меня выдал левый рукав этой одежды…
- Да, Нонэм, именно он, - стараясь остаться холодно вежливым, ответил доктор.
- Я так понимаю, вас даже не удивил тот факт, что голос леди ничуть не изменился, - Дональдс начал отмечать, что для малоразговорчивого проводника, Нонэм уже слишком много сказал.
- Кристал предупредила меня о том, что ваша стезя – подражание, - ответил мужчина, стремясь избавиться уже от чувства, что девушка разыгрывает его. – А где сама девушка?
- Разговаривает с персонажем из цикла сказок: «И жили они долго и счастливо»…
- С принцем на белом коне? – едва скрывая удивление, уточнил доктор.
- С тем, кого она наделила подобными качествами, - все так же ухмыляясь, ответил Нонэм.
- А где же тогда сейчас находитесь вы? – делая выводы из рассказа Кристал о проводнике, доктор думал, что он, так как представляет собой персонаж без лица, и есть тот, кто облачается в костюм любимого героя. А дальше, так как Нонэм является частью ее сознания, ведет себя так, как этого ожидает от «пришедшего гостя» сама девушка. Но сейчас получалось, что с самого начала он был не прав.
- А где, по-вашему, должен находиться кукловод? – с некоторым удивлением, переспросил его Нонэм. – Конечно же - за ширмой! Ведь доверчивый зритель должен верить в то, что все чудеса разворачиваются только сейчас и только ради него… Знание о том, что любое чудо не спонтанно, а отрепетировано до секунды, убивает весь смысл совершаемого действия!
- Но ведь, фактически, вы занимаетесь обманом, - хмыкнув, сказал Дональдс.
- Обманом занимаетесь вы, а я создаю приятную иллюзию, - голос девушки начинал постепенно меняться, что говорило о возможном раздражении, которое начал испытывать проводник.
- Почему вы думаете, что я занимаюсь обманом?
- Разве я сказал, что так думаю? – удивленно переспросил Нонэм. – Я это точно знаю! Хотя понимаю вас, при работе с людьми, становится очень тяжело замечать за собой, переход от желания помочь, до чувства идеализации и божественности собственной персоны, в глазах больных. И уж тем более сложно правильно распорядиться своими знаниями и навыками, в те моменты, когда все ощущения притуплены этим самым чувством собственной идеальности…
- Я никогда не был подвержен подобным чувствам и эмоциям, - резко ответил Дональдс, не в силах больше слушать этот монолог от того, кто был лишь частью сознания реального человека.
- Ну, вы же психиатр, и должны прекрасно понимать, что подобные реакции, как резкое перебивание собеседника, в момент подобных попыток обличения, назовем этот монолог таковым, реакция уязвленного самолюбия на правду, которая звучит из уст другого… Пусть и всего лишь личности, созданной чужим сознанием… - чуть помолчав, девушка передернула руками, словно что-то натянула на плечи. – Но от этого должно быть еще обиднее. Не правда ли? – натянутая услужливая улыбка, которая могла свести с толку, и заставить поверить в искренность улыбающегося, раздражала доктора даже сильнее чем слова, произносимые этим проводником.
- Вы правы, и подобные реакции не контролируемы, а главное - постоянны как в наше время, так и во все времена в прошлом, и будущем. Так как человек вряд ли, когда-либо, научится опережать реакцию подсознания, которое и вызывает все известные, и малоизвестные науки эмоции и чувства, - стремясь успокоиться, и, понимая, как глупо он выглядел, показав свое истинное отношение к столь неожиданно произнесенной, обличающей его речи. Дональдс стремился говорить холодно и спокойно, как профессионал в своей области знаний. – А человек легко ведом своими эмоциями, про-сто потому, что ленится учиться управлять ими, подобно актеру, стоящему на сцене, перед многочисленной толпой зрителей.
- Это очень важное качество, не правда ли? – этот вопрос прозвучал скорее как риторический, поэтому доктор предпочел промолчать. А проводник, продолжал говорить, упиваясь, то ли моментом, когда у него наконец-то появился собеседник, то ли собственной красноречивостью. – Когда человек сам выбирает, какая эмоция сейчас, в данный конкретный момент времени возьмет над ним верх, тем самым опережая публику, зная точно ее реакцию, на каждое сказанное им слово… Великое искусство управления толпой! Только гениальные актеры способны на столь умелое управление собой, но очень мало подобных людей работают в искусстве…
- Я бы сказал, что очень мало людей в принципе, умеют управлять собой, - сказал мужчина, решив поддержать игру своего собеседника. – И еще меньше учится этому.
- И в этом вы без сомнения правы! – одобрительно кивнув головой, девушка сделала движение руками, словно что-то предлагала кому-то, сидевшему с другой стороны.
- Она все еще разговаривает, - с какой-то, едва заметной обреченностью, заметил доктор.
- Ей стоит отдохнуть, от мира, который вы все называете реальным, - с ехидцей в голосе, заметил проводник.
- И чем же вас так не устроил наш, так называемый реальный мир? – вопросы доктора начинали становиться все грубее, так как он искал любую возможность поймать Нонэма в его же собственной игре.
- Я не говорил, что он меня не устраивает. Даже наоборот, благодаря ему, Кристал далеко не первая и не последняя, кто будет своими мыслями и мечтами, искать укромный уголок в своем сознании, создав подобный зал, где каждый вечер она или он будут распивать чай, или что-то иное. Разговаривая с идеальными собеседниками, которые будут отвлекать их от реальности, все сильнее заманивая в этот идеальный мирок… И, к слову, вы тоже должны быть благодарны! – слова проводника казались кощунственными и грубыми. Но Дональдс не спешил указывать проводнику на столь явный окрас его слов, так как понимал, как мог перевернуть его слова Нонэм, выставив грубым и кощунственным, самого доктора. Эта была любимая игра всех проводников, с которыми он уже имел удовольствие общаться, и Дональдс подозревал, что и оставшиеся любят эту игру не меньше.
- Можно узнать почему?
- Конечно, ведь у вас всегда достаточно клиентов… - охнув, девушка прикрыла рот рукой, и, скривив лицо в извиняющейся улыбке, добавила. – То есть пациентов… Простите, все время думаю о своем… Так вот, у вас достаточно пациентов, а значит достаточно работы, и, соответственно, услуги растут в цене. Разве это плохая заслуга, одной маленькой человеческой слабости? – слегка наклонив голову в правый бок, девушка подалась всем корпусом вперед, словно стремилась заглянуть доктору в глаза. Дональдс вновь поймал себя на мысли о том, что чувствует себя крайне неуютно, как это не парадоксально потому, что вновь почувствовал заинтересованный взгляд, не смотря на то, что глаза девушки были абсолютно закрыты.
- Не думаю, что стоит благодарить человеческие слабости, за преподношение людям моей профессии, достаточное количество пациентов, - задумчиво произнес мужчина, стараясь не смотреть на девушку. Ему было довольно тяжело признаться себе, что в этот раз, ситуация с проводником, пугала его еще сильнее, чем когда он столкнулся с этим впервые.
- Считаете это неэтичным, или просто боитесь признаться себе, а может произнести вслух страшную правду о том, что на самом деле вам нравится смотреть на чужие страдания? – эти слова можно было расценивать как личное оскорбление, вспылить, и попытаться вытащить Кристал из состояния транса. Но мужчина не спешил реагировать именно так, как этого хотел проводник шестого зала.
- Скажите, а почему вы именно такой? – Дональдс попытался изменить тему разговора.
- Что вы имеете в виду? – немного растерянно переспросил Нонэм.
- Ну как же, вы безлики, ваше имя созвучно английскому «no name», которое означает «без имени», или «нет имени», если переводить грубо и дословно. Отчего вы такой? – что он пытался понять? Если проводники были частью фантазий самой Кристал, то они должны были быть похожи на тех людей, которые что-то принесли в ее жизнь. В данном случае – обманщика, который хотел управлять ей.
- Ах, вы об этом! – поправив чуть распустившийся рукав на левой руке, она сложила руки на коленях, и чуть подалась корпусом вперед. – Давайте я начну издалека, чтобы вы могли и сами догадаться, если для вас это будет возможно. Когда на сцене стоят актеры, то все они запоминающиеся, яркие, манерные. Как только в их дружный коллектив вклинивается автор постановки. То на фоне все этого великолепия и сияния, он выглядит серым, обычным… Пройди вы по улице мимо него, вряд ли подумали бы, что он писатель, драматург, автор, возможно, одной из ваших любимейших пьес. Но на сцене, среди сияющих и счастливых, даже благодарных за возможность сыграть в его пьесе, если она не паршива, людей. Он выглядит иначе. Хотя, все равно остается серым и невзрачным.
- К чему вы ведете? – не совсем понимая сути произнесенных слов, спросил Дональдс.
- Ну как же… Вам все еще не понятно? – немного удивленно спросил Нонэм. – Я думал вы понятливее… Ну раз так, буду объяснять еще более просто, хотя, куда уже.... Когда на сцене разыгрывается действие, то все запоминают лица и голоса актеров, сыгравших роли, прописанные автором. Но если спросить зрителей, особенно сейчас, чей спектакль они смотрели, то, практически никто не назовет вам имени автора. И, уж тем более, никто из них не сможет сказать вам, как он выглядел, этот самый автор. Поэтому я безлик, и мое имя созвучно тому, что вы сказали ранее… Меня радует, что вы начинаете замечать на первый взгляд, незначительные, но, по сути, ценные вещи.
- Хотите сказать, что вы автор постановок, разворачивающихся в сознании девушки?
- Не только автор, но и тот, кто дергает за ниточки, желанных, для леди, гостей.
- Кукловод… Именно так вы назвали себя в самом начале нашей беседы?
- Именно, - довольным голосом подтвердил Нонэм. Неожиданно, Кристал резко опустила голову, слегка покачивая ей из стороны в сторону.
- Похоже, ее не устроил герой, которого вы облачили в «сияющие доспехи»… - слегка усмехнувшись, сказал Дональдс.
- Все это из-за того, что леди сама никак не может сформулировать, чего же она на самом деле хочет, - все с тем же железным спокойствием в голосе, ответил проводник. – Ее желания описаны лишь на половину, и только до момента, где вот-вот должно произойти какое-нибудь невообразимое чудо… Но, вы-то должны меня понимать, тяжело создать чудо, если не знаешь, как оно должно выглядеть в итоге!
- Вы считаете, что создаете что-то близкое к чуду? – простой вопрос, но доктор желал всем сердцем, чтобы проводник, наконец-таки, потерял спокойствие. Но тот лишь насмехался над попытками Дональдса, продолжая давать невозмутимые ответы на, уже становившиеся колкими, вопросы.
- Зависит от того, что под чудом понимаете лично вы, - услужливая улыбка, не сходившая с лица девушки, начинала порядком раздражать доктора. – Для кого-то чудом является и сам восход солнца. Я же создаю многоходовую партию, цель которой доставить леди удовольствие и радость, от времени проведенного в моей скромной обители.
- Так говорили почти все проводники, и ни одному из них я не склонен верить, впрочем, как и вам. Вы мне видитесь как последствие травмы, желания укрыться или спрятаться… Как угодно, только не добрыми феями-крестными, которые приходят по первому зову, ради исполнения желаний Кристал.
- И это тоже весьма верное замечание, - даже более чем спокойно, ответил Нонэм. - Ничто не делается просто так, каждый будет искать выгоду, но… - именно на этом последнем «но» акцент был сделан настолько сильно, что Дональдс, сам того не заметив, подался все корпусом в сторону сидевшей неподвижно девушки, а она, словно заметив это, ухмыльнувшись, продолжила. – Но вы, как специалист, должны понимать, что подобное очеловечивание иллюзий созданных сознанием, и по какой-то интересной несуразице, названной личностями, не просто признак болезни, а самая, что ни на есть, прогрессирующая ее форма.
- Исходя из ваших слов, то и к вам самому, следует относиться как к иллюзии, которая не несет в себе ничего, кроме угнетения человека, страдающего от вашего присутствия в ее сознании? – доктор вновь испытал это странное чувство собственной беспомощности, перед буйством чей-то мысли. Словно он снова оказался с Кристал в четвертом круге ее сознания, и встретился с Аккурой.
- Я вижу, наша актриса тоже уже сделала свое дело, - хмыкнув, и вновь, зачем-то, поправив закатный рукав, сказал Нонэм. – Тогда мне следует внести немного ясности, в свои действия и суть зала, раз для вас она оказалась столь размыта. Да, и в свои объяснения… Пожалуй. Надеюсь, у вас найдется еще немного времени для моего присутствия? Или вы уже беспокоитесь, что Кристал слишком долго не выходит для общения?
- Мне хотелось удостовериться, что с ней все в порядке, так как ваши предшественники, уже успели натворить дел, - эти слова звучали скорее как ультиматум, чем как обычная просьба.
- Раз так, - сдержанная ухмылка, именно ухмылка, так как улыбка несет в себе чуть больше открытой радости или удивления, здесь же она служила простым дополнением, к, без того циничному отношению ко всем, кто сейчас тем или иным образом соприкасался в общении с этой личностью. – Кристал! – он сказал только это, очень громко, словно звал девушку откуда-то из глубины сада, или окликал на улице, сопровождая ее имя, взмахом руки над головой. Обычно так пытались обратить на себя внимание в толпе люди, которые либо разминулись, либо уже довольно долго ходили вокруг, но не замечали, что все это время, они стояли неподалеку друг от друга.
- Нонэм? – в ее голосе был вопрос и удивление, похоже, последнее было вызвано тем, что проводник отошел от привычного для нее хода сценария. – Что-то случилось? – но проводник ничего не ответил, и девушка, молча, сделала лишь жест руками в сторону доктора, словно приглашая Кристал ненадолго отвлечься от собеседника, и поговорить с Дональдсом.
- Кристал, - чуть закашлявшись, произнес ее имя доктор. – Я просто хотел убедиться, что на этот раз с тобой все в порядке.
- Спасибо! – радостно сказала девушка, приложив правую руку к груди. – Вы просто спасли меня от еще одного нудного рассказа!
- Ваш собеседник настолько плох?
- Нет, он хороший, возможно даже идеальный, но он жутко нудный, - тяжело вздохнув, она растрепала волосы на макушке, и, закусив нижнюю губу, опустила голову так, словно виновато смотрела исподлобья. – Я просто никогда не думала, что это может быть настолько скучным…
- Что именно?
- Общение с идеальным человеком… Мне стало казаться, что нам абсолютно не о чем поговорить… - неожиданно девушка охнула, и провела правой рукой по воздуху так, словно погладила кого-то или что-то по лицу. – Нонэм, ты расстроен? – но в ответ, было лишь повторение произведенного девушкой жеста, только в этот раз, она, левой рукой, гладила уже себя по правой щеке.
- Он чем-то обеспокоен? – доктору хотелось выдать проводника, и рассказать Кристал правду, но он понимал, что если сейчас, или потом, он расскажет правду о кукловоде, девушка все равно не поверит ему. Просто потому, что с Нонэмом она знакома дольше, чем с доктором.
- Похоже, он расстроен тем, что я не довольна общением с… - девушка замялась, похоже она не хотела называть имени своего сегодняшнего гостя, и для того, чтобы этого не делать, лишь многозначительно повернула голову в ту сторону, где предположительно он и сидел. Фальшиво улыбнувшись, она кивнула головой, и, повернув ее прямо, словно смотрела на кого-то, добавила. – Хорошо, я попробую найти в нем что-то интересное, ведь ты же постарался его привести… - в этот раз ее улыбка была искренней, Дональдс впервые видел, чтобы Кристал так открыто улыбалась.
Молчание затянулось, в определенный момент, девушка лишь кивнула головой, словно согласилась с чем-то, и сделала жест руками, словно предлагала кому-то пройти в ту сторону, где предположительно и сидел гость.
- Что так ее удивило в вашем оклике? – выждав минут пять, спросил Дональдс у проводника, с которым, как он понимал, они вновь остались наедине.
- Я никогда не появлялся в середине действа, - все так же расслабленно-спокойно, ответил он. – А сегодня, из-за ваших подозрений, пришлось нарушить ход сценария.
- Вас это так сильно возмущает?
- Наоборот, - ехидно улыбнувшись, ответил Нонэм. – Забавные ощущения. Впервые ощутил себя тем, кто ломает стереотипы.
- Хотите сказать, впервые сломали собственными стараниями, выстроенный сценарий? – стараясь сохранять беспристрастность в голосе, спросил его Дональдс.
- Ну что значит «сломали»? – слегка покачав головой, ответил проводник. – Я автор, а значит - я корректирую, а не ломаю. Но мы отвлеклись от основной мысли нашего диалога… Не подскажете, на чем я остановился, прежде чем позвал леди к нам? – даже Нонэм не видел в докторе угрозы, он относился к нему, скорее, как к неожиданному собеседнику, с которым, ему, на редкость легко и просто говорилось.
- Вы хотели внести ясность в свои действия, суть зала…
- Да-да! – закивав головой, быстро сказала девушка. – Теперь вам ничего не мешает меня выслушать?
- Пожалуй, теперь я готов уделить вам немного времени, - согласно кивнув, словно проводник видел его, ответил Дональдс.
- Итак, как возможно уже сказала сама леди, зал создан для общения с приятными для нее собеседниками. Основной массой которых являются персонажи выдуманные, вычитанные из книг, легенд, сказок или же увиденные в фильмах, сериалах и прочих развлекательных вещах, созданных миром, в котором она живет большую часть времени…
- Это стало понятно еще со слов самой Кристал, - перебив проводника, Дональдс осекся, так как он был готов поклясться, что почувствовал взгляд полный укоризны, направленный в его сторону. Поняв, что он только что совершил, доктор, слегка закашлявшись, опустил голову к блокноту, который покоился на его коленях.
- Я рад, что вы это поняли, это значит лишь, что в дальнейшем, мне не придется подбирать более примитивные слова и фразы, чтобы растолковать вам всю суть, - довольно улыбаясь, сказал Нонэм. – Я могу продолжить?
- Да, конечно… - чувствуя себя школьником, которого отчитали у доски, за не выученное правило, Дональдс нервно потер шею, и, посмотрев в сторону от собственных коленей, закрыл глаза. Про-водник молчал, казалось, будто бы он следил за реакцией мужчины, не желая говорить тогда, когда его могли не услышать. Как только в кабинете повисла пауза, девушка вновь улыбнулась, только немного странно, словно скалясь, и проводник продолжил свой рассказ.
- Итак… Человеку свойственно не только ошибаться, как сказал кто-то древний, и теперь уже достаточно великий. Человеку свойственно еще и идеализировать всех и вся вокруг него. При этом он идеализирует только то, что является, по сути своей для него далеким и недосягаемым. То есть ровно до тех пор, пока вы не в состоянии потрогать или пощупать то, что до этого вам казалось смыслом вашего существования, или же мечтой, к которой вы были готовы идти всю свою жизнь – это, не важно что: предмет, человек, действие. Это все идеально, при этом идеально только для вас, да-же при условии, что вы и сами не знаете точного измерения этой идеальности... – ненадолго замолчав, девушка повернула голову в сторону доктора, словно прислушивалась к его дыханию и движениям. – Вы успеваете за ходом мои мыслей?
- Да, - коротко ответил Дональдс, внимательно наблюдая за каждым движением Кристал. – Но я не соглашусь с вами, так как многие знают, критерии собственного понимания идеальности.
- Неужели? – девушка сидела так, что было видно только половину ее лица, но и этого было достаточно для того, чтобы разглядеть появившуюся ехидную улыбку. – Лично я понимаю, что вы знаете, о чем говорите, если называете максимум свойств чего угодно, неважно чего, предмета, действия или же живого человека, который можно считать идеальным. Вы готовы мне назвать, скажем, хотя бы восемь критериев любого идеального для вас предмета?
- Я могу выбрать абсолютно любой предмет?
- Да! – сопровождая свой ответ кивком, ответил Нонэм. – Это может быть все что угодно: стул, стол, шкаф, пальто, еда, вечер… Но мне нужно услышать от вас восемь точных критериев, таких как: цвет, фактура, какая-то деталь, время появления в вашей жизни, и так далее… Вы готовы сейчас мне поведать об этом?
- Хм… - Дональдс долго перебирал в голове, чтобы могло претендовать на желание быть идеальным, проводник же, все это время, молча, ожидал, когда доктор начнет свой рассказ. – Допустим, идеальный журнальный столик… - это было первое, что пришло ему в голову, так как именно сто-лика не хватало в нынешнем облике его кабинета.
- Хорошо, вы называете критерии вашего идеального журнального столика, я же буду загибать пальцы, чтобы мы проверили, в состоянии ли вы назвать хотя бы восемь необходимых критериев! – подняв правую руку вверх, проводник ожидал, когда Дональдс начнет перечислять.
- Итак, высота восемьдесят сантиметров.
- Раз, - загнув один палец, тихо произнес проводник.
- Хромированные ножки, необычной формы…
- Два.
- Ровная стеклянная столешница
- Три.
После того как был загнут третий палец, Дональдс понял, что не может придумать, еще хотя бы какого-нибудь мало-мальски подходящего критерия. Пауза затянулась, в ответ на нее, на лице девушки заиграла торжествующая улыбка.
- Я так понимаю, на этом мы и остановимся? – торжествующим голосом, спросил Нонэм.
- Боюсь что да, - неуверенно ответил доктор.
- Не расстраивайтесь, доктор, - ехидно сказал проводник. – Вы, как и многие попытались его описать… А теперь хотите, я назову вам ваш прокол, в трех высказанных вами критериях?
- И что же вас не устроило в тех критериях, что я назвал? – с какой-то обреченностью и грустью, спросил Дональдс.
- «Ножки необычной формы»… - чуть покачав головой, ответил Нонэм. – Вы не описали, как именно должна выглядеть эта пресловутая «необычная форма», не назвали формы и размера столешницы, не сказали о том, должно это быть прозрачное стекло или матовое. Не назвали цвета стекла, а может быть, вы бы хотели столешницу из цветной мозаики. Не сказали должны ли быть бортики у стола, или может быть вам необходима какая-то дополнительная полка… - проводник говорил все это быстро, на одном дыхании. Поэтому то, что он неожиданно замолчал, можно было расценить, как его попытку перевести его, снова набрать полные легкие воздуха, и продолжить с тем же неуемным желанием копать вглубь, рассказывать Дональдсу о том, что он мог назвать, но о чем, фактически промолчал.
- Четыре, пять, шесть… - бормоча себе под нос, доктор загибал пальцы, пересчитывая названные ему критерии. – Если учесть все названное мной ранее, получается даже больше восьми, - он сказал это так, словно сделал маленькое открытие.
- Вот именно! – хлопнув себя по ладоням, девушка покачала головой. – Потому что дело в деталях, о которых абсолютно все забывают, считая, что тот, кому будут перечислены три-пять критериев, остальное, настраиваясь на одну волну с этим человеком, прочитает его мысли. А в итоге…
- Все получается не так как того хочет каждый, - с какой-то легкой горечью в голосе, заметил Дональдс.
- Теперь вы понимаете, почему я сказал, что люди не знают, как выглядит для них идеал? – все еще качая головой, сказал Нонэм. – Если бы они знали, явственно представляли себе, ощущая каждую деталь, то додумывание, которым приходится заниматься исполнителям, чтобы сделать все близко похожим, отошло бы на второй план, и многие, уже за первый год, заполучили бы все то, о чем грезили всю свою жизнь! – несмотря на то, что в его словах звучало разумное зерно, Дональдс заметил, как насмешка, пропитавшая каждую интонацию, изменила общий смысл сказанных слов.
- Вы насмехаетесь над неумением людьми точно описывать желаемые ими вещи? – сказал Дональдс, стремясь подвести итог всему сказанному.
- Что вы! – все с той же насмешкой в голосе, ответил Нонэм. – Я не насмехаюсь над неумением формулировать идеи и мысли, наоборот… Меня всегда забавляла эта черта людей, стремиться туда, не знаю куда, чтобы заполучить то, не знаю что… Но главное, чтобы это «что-то» было идеальным! – казалось что еще немного, и проводник засмеется в голос, не в силах больше сдерживать себя.
- Хорошо, я понял, на чем держится ваш зал, но суть представлений, которые вы разыгрываете перед Кристал… Что вы стремитесь ей продемонстрировать?
- «Правило джина» в действии, - с легкой небрежностью, ответил Нонэм.
- Простите что? – Дональдсу казалось, что сейчас проводник если не шутит, то стремится запутать его.
- Нет-нет, вы не ослышались! – все с той же едкой ухмылкой, повторил он. – Основная суть всего этого зала, демонстрация так называемого «правила джина». Знаете что это за правило?
- Джин исполняет желание так, как понимает их, независимо от того, как его сформулировал человек…
- Все именно так! – довольно улыбаясь, слегка кивнув головой, сказал Нонэм. – И не мне стоит вам рассказывать, к чему приводит не совпадение представлений между заказчиком и исполнителем.
- Если формулировать без деталей…
- Именно! – перебил его проводник, и продолжил говорить, в свойственной ему манере насмешки. – Сталкиваясь с разницей между желаемым и получаемым, люди упрямо считают это насмешками судьбы, которая никогда не даст точно того, чего хотелось им самим. Ни разу не задумываясь о том, что они и есть основная причина такого, мягко говоря, кривого исполнения, их собственных желаний и надежд.
- То есть вы разрушаете иллюзии, созданные сознанием Кристал?
- Отчего же разрушаю? – удивленно спросил Нонэм. – Я превращаю в реальность ее фантазии, давая леди прочувствовать все то, о чем она грезит. Собеседники, с которыми она разделяет время, коротая его за интересными ей беседами…
- Но все это, лишь отражение ее желания, даже то, как ведут себя эти герои, продумывает и придумывает она сама! – перебил его Дональдс, стараясь сдержать раздражение.
- Именно! Вы верно сказали, про отражение ее желаний, - чуть ли не хлопая в ладоши, ответил Нонэм. – Вот только я не занимаюсь их отражением, я, скорее, преломляю желания леди, через призму понимания ею тех событий, участницей которых она хочет стать. Небольшой спектакль, по мотивам сформулированных ею желаний.
- Но ведь вы играете не совсем то, чего она на самом деле хочет, - доктор начинал ощущать, что сам плутает в собственных мыслях.
- Поверьте мне, только то, что она хочет. И ровно так, как она сама себе это представляет! – уверенно ответил Нонэм. – Правило джина, я не отступаю от него…
- Но как же… - не успел Дональдс договорить, как девушка, приложив указательный палец к губам, слегка покачала головой.
- Сожалею, но время нашего разговора вышло, мне пора возвращаться к своим обязанностям, как, впрочем, и вам, дорогой доктор! – еще одна ехидная насмешка проводника, на которую ему нечего было отвечать.
Дональдс хотел сказать что-то, но тут же увидел, как сначала тело девушки резко обмякло, а потом, словно сила вернулась в нее, она отчаянно сопротивлялась кому-то, постоянно то упираясь руками в этого невидимого собеседника, то рывками скидывая что-то со своего тела.
- Не трогай меня! – эти слова девушка повторяла с каждым разом все громче и громче.
Глядя на ее действия, Дональдс не понимал, что ему стоит сейчас делать, а главное, как вывести девушку из состояния транса, в которое она успела погрузиться сама.
* * * * *
- Нет! – выставив руки прямо перед собой, словно она стремилась сдержать что-то, или кого-то, Кристал резко открыла глаза.
Она сидела на кушетке, слева от нее, в кресле сидел доктор, пытавшийся понять, что все-таки происходило на сегодняшнем сеансе, а справа, в чуть приоткрывшуюся дверь, смотрела Эл, не понимавшая, как ей себя вести, бежать на помощь прямо сейчас, или же подождать момента, когда ее позовет сам доктор.
Поняв, что все это было частью иллюзии зала, облегченно вздохнув, девушка повернула голову в сторону доктора, который недоуменно смотрел на нее.
- С вами все в порядке? – робко спросила Кристал, пытаясь понять, что такого могло произойти, чтобы так повлиять на, как ей казалось, спокойного и уравновешенного человека.
- Да, все хорошо, - сдавлено ответил Дональдс, все еще пытавшийся разобраться в собственных ощущениях, от произошедшего сегодня днем. – Ваше пребывание в зале, Кристал… Что-то пошло не так?
- Да, - кивая головой, глядя прямо перед собой, ответила она. – Мой собеседник… Не этого я ожидала в конце, - она пробормотала эти слова буквально себе под нос.
- Вы не могли бы рассказать, что именно произошло? – отгоняя размышления о главенствующем проводнике, спросил Дональдс.
- Просто… понимаете… - она посмотрела на него большими испуганными глазами. – Все это, то, что произошло сегодня в зале… Сумбур, непонятная беседа, странное поведение моего гостя и Но-нэма, такое ощущение, что это когда-то уже было…
- Что ты имеешь в виду? – открыв блокнот, доктор начал делать какие-то пометки, глядя на это, Кристал устало ухмыльнулась.
- Те же события, то же место, даже декорации один в один… Шестой зал, я долго думала о том, что же он все-таки мне напоминает. И теперь, вспомнила, что была в похожем месте, а может быть, да-же, и в точно таком же. Я знаю, что оно мне отвратительно, но не помню почему… - последнее, девушка говорила с какой-то горечью, потирая ладонью левый висок. – Вернее помню как именно оно мне отвратительно, но помню тоже как-то непонятно… Я помню только часть, что был второй человек, и мне не нравилось то, как ко мне прикасались… А что было еще? – Кристал смотрела на доктора, ожидая подсказок, возможно каких-то правильных слов, которые верно укажут на то, что все-таки с ней произошло. Но доктор, лишь молча смотрел на нее, ожидая, что девушка расскажет что-то еще.
- А ты помнишь, где именно увидела это место впервые? - он видел, как в ее взгляде, буквально сплелись в единое целое, чувства страха и сомнений.
- Нет, - быстро мотая головой, ответила она. – Помню только, что раньше уже была в подобном месте, часто бывала… Но где именно?
- Кристал, я думаю, тебе не стоит сейчас сильно напрягать свою память, в поисках ответов,
- Боитесь, что мне станет еще хуже? – спросила девушка, не сводя с Дональдса глаз.
- Нет, просто не все сразу. Тем более что те воспоминания, что так неожиданно появились в твоем сознании, уже говорят о многом, - в голове доктора, постепенно стала складываться картинка пережитой Кристал травмой, и сейчас он находил все больше и больше подтверждений, своим первоначальным подозрениям.
- Доктор, только не говорите мне о чем… О чем говорят эти воспоминания, умоляю! – он не заметил, как она смогла быстро пересесть с середины кушетки в ее изголовье, но сейчас Кристал крепко сжимала руку Дональдса, стараясь не сводить с него глаз. – Я, почему-то, не хочу это вспоминать! Правда - не хочу! – казалось, что еще чуть-чуть, и она либо расплачется, либо начнет кричать это «не хочу», так громко, как ей позволит голос.
- Хорошо, Кристал! – он говорил так, словно стремился погрузить девушку в крепкий и безмятежный сон. – На сегодня воспоминаний достаточно. Но ответь мне, пожалуйста, еще на несколько вопросов.
- Хорошо… - тихо прошептала девушка. Она уже смотрела в пол, но так и не отпускала руку доктора, словно это была гарантия того, что он не спросит ничего такого, что ей бы не понравилось.
- Кристал, расскажи, как ты сегодня погрузилась в состояние транса? – услышав этот вопрос, девушка подняла голову, и посмотрела на доктора так, словно он спрашивал про очевидные вещи.
- Так же как и всегда… Последовала за вашим голосом, - чуть нахмурившись, она смотрела До-нальдсу в глаза, словно ожидала какого-то подвоха. – Вот только… - закусив нижнюю губу, она замолчала.
- Что, только? – продолжая говорить как можно мягче, он задал свой вопрос.
- Ваш голос, он звучал так… словно вы говорили не отсюда, - тихо сказала девушка. Наконец-то, она отпустила руку доктора, и оперевшись на спинку кушетки, терла лоб правой рукой, словно пыталась вспомнить что-то очень важное. Чуть поморщившись, она слегка покачала головой.
- Как именно?
- Словно вы говорили не снаружи, а внутри… - последние слова она произносила, не сводя глаз с доктора, при этом слегка постукивая указательным и среднем пальцами по правому виску.
- Хочешь сказать, что слышала мой голос в своей голове?
- Да, словно вы стали одним из них…
- Еще одним проводником? – задумчиво произнес доктор.
- Да… - тихо сказала Кристал, чуть покачав головой. – Я подумала, что это даже неплохо. Вы отличаетесь от остальных, вы бы не напугали меня, и тогда в девятом зале мне снова не было бы так одиноко… - девушка неожиданно замолчала, и, слегка покачав головой, тяжело вздохнула.
- Кристал, скажи… - Дональдс говорил медленно, немного неуверенно, словно боялся обидеть девушку своими словами. – Чего тебе хотелось больше: заполнить пустоту девятого зала, или просто моего появления в числе тех, кто живет в твоем сознании? – он старался расставить акценты так, чтобы Кристал верно его поняла.
Но девушка не торопилась отвечать. Она сидела, закрыв глаза, и, качая головой из стороны в сторону, молчала. Ее дыхание было спокойным и ровным, на лице играла едва заметная улыбка. Видя это со стороны, можно было подумать, что девушка уснула, и ей снится какой-то приятный сон. Но эту картину безмятежности разрушало только одно: полностью откинувшись на спинку кушетки, Кристал сложила руки на колени, и то и дело постукивала указательными пальцами, словно на что-то нажимала.
- Просто я устала от бесконечной череды смен декораций и ведущих! – прервав, наконец, неловкое молчание, сказала она. – Мне хотелось чего-то нового… Точнее кого-то нового, кто бы понимал меня еще сильнее, чувствовал и видел одинаково со мной… Детали… Все упирается в детали! – в этот момент девушка открыла глаза, и посмотрела на Дональдса.
- Про какие детали ты сейчас говоришь? – он крутил в правой руке ручку, а в левой держал блок-нот. С одной стороны, Дональдс хотел записать несколько наблюдений, но с другой, не решался сделать это, так как боялся упустить какую-то очень важную деталь, в поведении своей пациентки.
- То, что я не хочу вспоминать, - она снова слегка постучала себя по виску пальцами правой руки. – Вы, наверняка, уже понимаете, что именно и почему я не хочу вспоминать… Но только не делитесь со мной своими догадками, я не хочу этого!
- Отчего ты так уверена, что я уже что-то понял? – чуть подавшись корпусом в сторону сидящей девушки, спросил доктор.
- Фейеро сказал мне об этом, - меланхолично ответила девушка. - Он сказал, что если вы настолько умны, насколько уже смогли себя показать, то вы еще в четвертом зале должны были начать пони-мать информацию, звучащую между строк, - разведя руками в стороны, девушка слегка ухмыльнулась.
- Ты настолько уверена в правильности выводов Фейеро? – спросил доктор с легким равнодушием в голосе.
- Он редко когда ошибается, - копируя интонацию Дональдса, ответила Кристал. – Он слишком хорошо разбирается в людях.
- Именно поэтому и был первым? Ты нуждалась в нем, в том кто будет помогать тебе, разбираться в людях?
- Это уже не имеет значения, поверьте мне док, - шумно выдохнув, девушка потянулась, и, поднявшись с кушетки, пошла к выходу.
- Кристал, почему ты решила уйти? Время сеанса еще не вышло! – все еще сидя в кресле, доктор с удивлением смотрел на действия девушки.
- Время закончится через две минуты, и… - обернувшись, она наклонила голову влево, и слегка прищурилась. – Я уже устала, и хочу отдохнуть.
- Тогда подожди, я вызову санитара, чтобы тебя отвели, - стараясь сохранять спокойствие и уже ни-чему не удивляться, мужчина отдал необходимые распоряжения Эл, и за одно попросил пригласить к себе в кабинет Питера.
- Питер? Какой-то новый персонаж? – ухмыльнувшись, спросила Кристал.
- Молодой доктор, помогаю ему в начале его профессионального пути, - ответил Дональдс, перебирая листы в блокноте.
- Это хорошо, что вы стали наставником для кого-то, - загадочно улыбаясь, сказала девушка, стоя уже у открытой двери. Санитар, стоящий в дверном проеме, переводил свой взгляд с доктора на Кристал и обратно, пытаясь понять, можно ли уводить девушку в отделение.
- Я не наставник, скорее помощник, - поправил ее доктор.
- Все равно хорошо, что вы перестали цепляться за прошлое… - подойдя к санитару, девушка обернулась и вновь посмотрела на доктора. – Оно имеет свойство разрушать людей… До самого основания.
Она смотрела на доктора все то время, пока закрывалась дверь. Дональдс не понимал, может ли он что-то сказать, и должен ли вообще говорить. Хотя ему хотелось спросить у Кристал, почему она заговорила о прошлом, и, причем здесь его прошлое. Но всем вопросы улетучились из его головы, как только он посмотрел в ее глаза. Ее взгляд был наполнен злобой, насмешкой, и чем-то еще. Словно в этот самый момент на него смотрела не девушка, а кто-то другой, кто-то одевший ее тело, как платье, и, следивший за реакцией Дональдса в этот самый момент.
Как только дверь закрылась, Дональдс опустился в кресло так, словно у него абсолютно не осталось сил. Потирая лоб пальцами обеих рук, мужчина мысленно и вслух повторял только одну фразу:
- Какого черта здесь происходит?
Пытаясь найти ответ на вопрос, который с каждым новым сеансом начинал становиться риторическим, Дональдс стремился разложить всю информацию по полочкам своего сознания. Но это давалось ему особо тяжело, учитывая, что половину из того, что говорила девушка, она никак не могла знать.
- Может все-таки паранойя начала развиваться и у меня? Это всего лишь слова, к которым я сам привязал все события… Но, может быть на самом деле Кристал не жертва обстоятельств, а искусный манипулятор? – размышления и вопросы, то складывали причудливый узор, то создавали хаос. Дональдс понимал, что это не приведет ни к чему до тех пор, пока он просто пытается сложить кар-тинку сам, не задавая вопросов своей пациентке. – Но почему ей так понадобилось сказать это именно в тот самый момент, когда я был меньше всего готов?
- Готовы к чему? – Питер стоял в дверях кабинета, и недоуменно смотрел на то, как Дональдс тер лоб так, словно пытался натереть на нем мозоль.
Чуть не подпрыгнув в кресле от неожиданности, доктор тихо выругался и внимательно посмотрел на Питера.
- Почему вы все взяли дурную привычку ходить неслышно?
- Я постучал! – изумленно ответил Питер, все еще стоя в дверном проеме. – Но вы ничего не ответили, только усиленно терли лоб, и все время что-то бубнили. Я и не надеялся, что вы услышите мой вопрос! – чуть пожав плечами, ответил парень, так и не решаясь пройти внутрь.
- Заходи, - махнув рукой, Дональдс поднялся с кресла, уронив блокнот на пол. – Черт!
- Что-то случилось? – пройдя в кабинет, Питер осторожно закрыл дверь.
- Цепь… Примерный скелет событий, предшествовавших нынешнему состоянию Кристал, и послу-живших получению ею травмы, - поднимая блокнот с пола, Дональдс искал нужный ему лист.
- Но это сложный случай, как вы… за шесть сеансов? – застыв от удивления на месте, Питер внимательно следил за действиями доктора.
- Профессионал, не отвлекающийся на личные переживания, нашел бы эту цепь еще после второго сеанса…
- А вы?
- А я даже не знаю, какими словами сейчас оправдывать свои действия, - полностью выпрямившись, Дональдс застыл на месте. – Нашел!
- Вы хотите поделиться опытом? – Питер сделал один нерешительный шаг вперед.
- Скорее показать тебе, как нужно работать с деталями, - подойдя к Питеру, он похлопал его по плечу, и жестом, предложил пройти к письменному столу. – Это тебе пригодиться, при работе с Эл.
- К слову об этом… - начал говорить Питер, увлекаемый доктором за стол.
- Позже, сначала я хочу посмотреть, как ты умеешь улавливать детали, находя связи между ними! – разложив перед молодым мужчиной двенадцать рисунков парами, Дональдс положил листки со словами, под каждой парой.
- Итак, сейчас ты видишь портреты проводников, и рисунки их врат, в последнем случае обстановку комнаты, в соответствии с последовательностью прохождения залов, или кругов… - начал доктор, указывая на поверхность стола. – Скажи мне, что ты здесь видишь?
- «Обман и обманщики/Любовь?/Кукловод», «Банкет/Любимая еда», «Воспоминания ненавистных праздников», «Маски и роли, как необходимость», «Постановка/Пауки и паутина», «Диалоги/Кукловод»… Что все это значит? – Питер непонимающим взглядом смотрел на Дональдса. – Причем здесь пауки, и почему слово «кукловод» написано дважды?
- Итак, давай все по порядку! Я так понимаю, ты не видишь в этом никакой связи? - Дональдс с интересом наблюдал за смятением Питера.
- Это больше похоже на бред! Бессвязный бред… - склонившись над столом, Питер рассматривал рисунки и листы с надписями.
- Правило первое: «Каждый бред, каким бессвязным он не казался, имеет не только связь, но и демонстрирует цепь событий»!
- О каких событиях вы все время говорите, док? – переводя взгляд с рисунков на доктора и обратно, парень пытался сообразить, но расстроенный утренним сеансом, он никак не мог заставить себя увидеть то, о чем ему так упорно намекал Дональдс.
- Хорошо, давай я покажу тебе это несколько иначе, - сказав эти слова, доктор начал перемещать листы бумаги по столу, выстраивая их в ином порядке. – Основная проблема была в том, что изначально я рассматривал создание залов, в сознании Кристал, как простую попытку сбежать из мира реального, по причине некоторой отдаленности от семьи, но сегодняшний разговор окончательно расставил все на свои места! – Дональдс закончил их передвигать, и предложил Питеру, еще раз, внимательно посмотреть на стол.
- То есть теперь получается: «Обман и обманщики/Любовь?/Кукловод», «Диалоги/Кукловод», «Постановка/Пауки и паутина», «Маски и роли, как необходимость», «Воспоминания ненавистных праздников», «Банкет/Любимая еда»… - перечитав листы сначала вслух, потом еще несколько раз прокрутив названия мысленно, Питер посмотрела на доктора, взглядом полным непонимания.
- Ее родители! – Дональдс указал пальцами на рисунки, которые были объединены словом «Кукловод». – Они устраивали постановки из праздников, заставляя девушку следовать заранее продуманным диалогам и действиям. Плетя как пауки, паутину лжи, для получения какой-то большой выгоды.
- Но почему вы думаете, что это сделали именно ее родители? – Питер смотрел, как горели глаза доктора Дональдса, от какой-то потаенной радости, в тот момент, когда он самозабвенно рассуждал о своих находках. Наконец-то он смог раскрыть важную для него тайну. – Разве так могут посту-пить любящие люди?
- В данном случае нужно разделять, они родители, извлекающие выгоду из всего, включая собственного ребенка. Термин «любящие люди», слишком далек для них, - доктор задумчиво рассматривал листы так, словно что-то его не устраивало, в уже выстроенной конструкции. – Не хватает од-ной детали… - задумчиво произнес он.
- А чего именно не хватает? – отчаявшись разобраться в предложенной Дональдсом схеме, Питер пытался вникать в суть слов, которые говорил ему доктор.
- Не совсем понятно, что именно стало точкой невозврата… Но, думаю следующие проводники, откроют эту тайну… - мужчина внимательно посмотрел на парня, который все еще никак не мог сложить все части в одну картинку. – Ты готов меня слушать?
- Пожалуй, да… - неуверенно ответил Питер.
- Хорошо, тогда продолжим… Пауки и паутина… - Дональдс еще раз посмотрел на портрет Орея. – Этот старикан… как, в принципе, и актриса из четвертого круга, рассказали даже больше. Я так думаю, что когда… Хотя об этом еще рано.
- Тогда начните уже хоть с чего-нибудь! – Питер растеряно и беспомощно смотрел на Дональдса. Доктор, вдохнув и выдохнув несколько раз, встал с другой стороны стола, и начал свой рассказ.
- Итак, как я уже и говорил, в семье Кристал есть два кукловода – это ее родители. Их задача, точнее задача матери, заключалась в том, чтобы обучить дочь играть те роли, которые ей предлагались для тех или иных мероприятий…
- Но как?...
- Как узнал? – Дональдс указал на портрет Аккуры. – Проводник четвертого круга, за время нашего общения, она довольно часто упоминала о том, что роли бывают невыносимыми, и из-за этого люди ломаются, а следом попадают в психиатрические лечебницы.
- Невыносимые роли? – как завороженный, повторил Питер.
- Именно, те роли, в которых ты не можешь находиться. Бывает так, что от самой мысли об этой или какой-то другой роли, может становиться плохо… Кристал становилось плохо от ролей, которые ей предлагали играть во время торжеств, либо каких-то серьезных мероприятий…
- Уж не думаете ли, что ее родители могли предлагать девушку кому-то?
- Вполне возможно, - спокойно отозвался Дональдс, нависая над рисунками. – Когда девушка поступила к нам, ее родители больше всего переживали не за то, что она страдает от недуга, а за то, что девушка потеряла ту покорность, которая так была им необходима!
- Это отвратительно! – лицо Питера невольно сморщилось, словно он проглотил что-то невыносимо кислое.
- Это бизнес! – спокойно отозвался Дональдс.
- Так, с этими пятью звеньями мне понятно… более ли менее. Но что значит «Банкет/Любимая еда»? – словно стараясь придать какой-то вес собственному вопросу, Питер поднял листок с записью со стола.
- Когда Кристал стала пациенткой первой клиники, ее положили туда с диагнозом «Булимия», если верить записям в ее карте… Но есть одно маленькое «НО», которое не раскрылось в тот момент… - загадочно произнес Дональдс, глядя на изумленного Питера.
- И в чем же оно заключалось?
- Как ты сам должен прекрасно знать, болезни «Булимия» и «Анорексия», болезнями, как таковые, не являются. Это следствия задушенных эмоций, скрытых где-то в подсознании. Основными при-чинами данных болезней являются нервные расстройства, отвергнутая любовь, злость и гнев, которым не дали выйти, а засунули их куда-то глубоко-глубоко, в надежде, что это итак все пройдет… - сев на край стола, Дональдс вздохнул. – По сути своей, любая эмоция, не нашедшая выхода или от-клика, может послужить началом к этим двум разным, по своему влиянию, болезням. Хотя, правильнее их называть расстройствами.
- Хотите сказать, что основной причиной появления личностей проводников в сознании девушки, стала «Булимия»?
- О нет, Питер! – тихо усмехнувшись, ответил Дональдс. – На тот момент, когда Кристал поступила в клинику с данным диагнозом, в ее сознании уже начался процесс расщепления… В тот самый момент их было уже трое: Кристал, Фейеро и Спир… - тяжело вздохнув, Дональдс потер переносицу, и посмотрел на удивленного парня.
- Подождите… Но если «Булимия» всего лишь следствие, и на тот момент процесс расщепления уже начался, что послужило основным толчком?
- А вот на этот вопрос, я так думаю, мне ответят проводники остальных залов! – собрав все листы в одну стопку, Дональдс посмотрел на Питера, который чуть не захлопал в ладоши, от испытываемого им восторга. – Так о чем ты хотел поговорить со мной, когда пришел? – услышав этот вопрос, парень неожиданно резко сник, и стал смотреть в пол.
- Понимаете, я не считаю верным, что вы отдаете мне пациента, которого наблюдали на протяжении десяти лет… Это не совсем корректно! – Питер боялся смотреть доктору в лицо, в этот самый момент, так как ощущал, что тот заподозрит, что что-то не так.
- Питер, послушай меня внимательно! – Дональдс не был шокирован его словами, так как ожидал чего-то подобного. – «В конце концов, Эл, ты уже отказалась от стольких врачей, этот парень луч-шее, что я могу тебе предложить!» - подумал Дональдс, глядя на Питера.
- Но вы же видели мои способности! Даже если передо мной выложить все детали, я не смогу вы-строить из них цепь событий! – отчаянье хорошо было слышно в его словах.
- Ты бы и не смог, - спокойно ответил доктор. – Это практически не возможно, если ты не знаешь всей истории с самого начала. В случае с Кристал – я слушал ее, разговаривал с ее проводниками, и делал все, для того, чтобы узнать больше информации из наших разговоров, или их рассуждений… С Эл проще, поверь мне!
- Нет, не проще! – мотнув головой, ответил Питер. – Даже сумасшедшие, с которыми я работал до этого, вкладывают больше смысла в свои слова. У нее сегодня была одна сплошная истерика! При-чем я так и не понял, на кого она злилась больше: на вас, за то, что вы передали ее мне, или же на меня, за то, что я согласился наблюдать ее.
- Думаю и то, и другое, - спокойно ответил Дональдс, и сев за стол, пристально посмотрел на Питера. – Но я подозреваю, что это не единственная причина, по которой ты пришел ко мне с этим раз-говором… - вздрогнув, Питер поднял на Дональдса глаза, и тот прочитал в них дикий животный страх.
- Я видел сон… - больше отступать Питер не видел смысла, поэтому решил рассказать обо всех причинах своего отказа. – Наверное, это звучит смешно, но я видел сон, в котором Эл не была со-бой. Она была кем-то злым, говорящим тремя голосами… И она выколола мне правый глаз!
- Эл в курсе? – спокойствию доктора можно было только позавидовать. Питер был готов лезть на стену от ужаса, охватывавшего его каждый раз, как только он вспоминал об этом сне. А Дональдс лишь спросил его о том, знает ли Эл про этот сон.
- Да, в курсе… - тихо ответил Питер.
- И что она сказала тебе, как только узнала про кошмар, посетивший тебя? – подавшись корпусом вперед, доктор следил за реакцией Питера.
- Я… Она… Она сказала, - почему-то именно в этот самый момент, слова стали произноситься с трудом. – Эл сказала, что согласится стать моей пациенткой, только если я увижу еще один такой же сон.
- А если не увидишь?
- Тогда она назовет меня счастливчиком, но откажется от моих услуг врача… - даже сам Питер смог услышать обиду, звучащую в его словах. Действительно, чем он был хуже? Пусть у него не так много опыта, но он в состоянии решить вопросы, как только у него появляется возможность изучить их глубже. А Эл, по причине сильной обиды, и уверенности, что он не справится, отвергла его как профессионала. – Чем я хуже вас?
- Просто тебя не было с ней в тот вечер, когда ее жизнь раскололась на двое… - тихо ответил До-нальдс. – В прочем, как и моя…
Пауза, повисшая в кабинете, после ответа доктора превратилась в тишину, которую никто не решался нарушать. Питер обдумывал возможность и правильность задавать еще какие-то вопросы, в то время как Дональдс поддался настроению, захватившему его, и отправился по волнам воспоминаний. Но не тех темных, сжигающих его изнутри, а тех светлых, наполненных надеждой. Это были воспоминания его жизни за долго до события той ночи, которые он так упорно пытался забыть.
- Ты себе не представляешь, Питер, насколько чудовищным может оказаться один единственный миг. Такой миг способен либо подарить что-то новое, либо разрушить все, до самого основания! – тяжело вздохнув, Дональдс поднялся с кресла, и подошел к парню, все еще смущенному, из-за столь откровенного разговора. – Отказа я не приму. И советую тебе более внимательно отнестись к словам Эл. В них очень много деталей, просто ты, по собственной неопытности, или же волнению, не заметил их сразу.
- Хорошо док, я постараюсь, - кивнув, Питер поднялся с кресла, и прошел, вслед за доктором из кабинета в приемную.
Эл сидела за компьютером, что-то усердно просматривая. Рядом с ней лежало несколько стопок из папок, какие-то были меньше, какие-то больше. Чуть поодаль, на полу, стояла коробка с надписью «Архив».
- Хорошо, что ты еще не ушла, - слегка улыбаясь, сказал Дональдс. – Позволь, мы с Питером, чуть-чуть отвлечем тебя.
- Да док, слушаю вас! – девушка практически сразу отвлеклась от монитора, и внимательно посмотрела на доктора. Мужчина загадочно улыбнулся, и, подтолкнув к столу Питера, посмотрел Эл пря-мо в глаза.
- Эл, сделка аннулирована. Теперь он твой лечащий врач! – его слова прозвучали так твердо, что поспорить с доктором мог только отчаявшийся человек.
- Но доктор Дональдс!... – возмущенно сказала Эл, поднявшись из-за стола, она зло посмотрела на Питера.
- Никаких «НО»! – ответил Дональдс, повернувшись к Эл спиной. – Он твой лечащий врач! И ты прекрасно знаешь, что этот сон далеко не последний!
- Но… - уже как-то тихо попыталась возмутиться Эл.
- Вы в одной лодке! – эти слова, прозвучали для девушки, как окончательный приказ.
Сев обратно в кресло, она снова посмотрела на Питера, но на этот раз в ее взгляде была скорее обреченность, чем злость.
- Завтра в три! – сказала она, и жестом, указала парню на дверь.
Все еще не понимая, что все-таки произошло, Питер вышел из кабинета только с одной единственной мыслью, что завтра в три, их сеанс повторится вновь. Но на этот раз, он должен лучше подготовиться, не только для того, чтобы помочь Эл, но и оправдать надежды Дональдса, который так рьяно заступился за него. Размышляя по этому поводу, парень шел по коридорам больницы, по направлению к своему кабинету.
Плотно закрыв за собой дверь, доктор Дональдс подойдя к окну, и, закрыв штору, чтобы дневной свет не проникал в кабинет, прошел к своему письменному столу. Включив настольную лампу, он безжизненно рухнул в кресло, и, закрыв глаза, прикрыл их ладонью левой руки.
- Теперь мы в одной лодке, Питер… - шептал он. – И я абсолютно не рад, что волею каких-то чертовых сил, к нам добавился еще один пассажир!
6 круг сознания
© Copyright: Яна Губарева, 2015
Свидетельство о публикации №215020602217
Свидетельство о публикации №215020602217
Рецензии