5. 072 Подвиг Саввы Тимофеевича Морозова

Великие меценаты и филантропы

5.072 Подвиг Саввы Тимофеевича Морозова


Гибель русского фабриканта 43-летнего Саввы Тимофеевича Морозова во французских Каннах — 13 (26) мая 1905 г. он был найден в гостиничном номере мертвым, с простреленной грудью — наделала в российском обществе много шуму.

Не проведенное должным образом французской полицией расследование породило несколько версий случившегося (самоубийство, убийство, мистификация). Наиболее вероятной представляется «семейная версия» события, но об этом позднее.

Знаменитый представитель клана купцов Морозовых родился 3 (15) февраля 1862 г. в старообрядческой многодетной семье «ситцевого короля» Тимофея Саввича Морозова и Марии Федоровны, урожденной Симоновой, в селе Зуево Богородского уезда Московской губ. (В конце XIX в. три села Морозовской вотчины — Зуево, Орехово и Никольское образовали город Орехово-Зуево).

Савва, с юности проявивший исключительные способности к точным наукам и к технике, окончил в 1881 г. 4-ю московскую гимназию, в 1885 г. физико-математический факультет Московского университета и в 1887 г. Кембридж (Англия), где получил специальность химика-технолога.

Морозов серьезно занимался наукой, досконально изучил состояние дел в британской текстильной промышленности, готовил диссертацию, но его планы стать ученым нарушили события в России. Савву отозвали домой.

За 2 года до этого, на фабрике отца произошла крупная стачка рабочих, вошедшая в историю под названием Морозовской, после которой хозяин мануфактуры Т.С. Морозов заболел и вынужден был отойти от дел. В 1889 г. Тимофей Саввич умер, оставив 90 % акций супруге. Старший сын Савва был назначен управляющим Товарищества.

Проявив себя незаурядным организатором дела, Морозов осовременил предприятие, доставил из Англии новейшее оборудование, установил, отладил его, своими руками создал еще более совершенное, разработал технологию, обучил работе техников и рабочих.

Отменив штрафы и повысив расценки, сократив рабочий день с 12-ти до 9-ти часов, Савва Тимофеевич поставил своих рабочих в лучшие условия, нежели пролетарии на других российских предприятиях той поры.

Благодаря модернизации Никольская мануфактура через несколько лет стала третьим по рентабельности предприятием России, вытеснив английские ткани в Европе, Персии и Китае. На всемирных выставках в Чикаго (1895) и в Париже (1900) Морозовские ткани завоевала высшие награды.

Кроме должности управляющего мануфактурой, Морозов занимал еще пост директора основанного им Трехгорного пивоваренного товарищества в Москве и руководителя компании «С.Т. Морозов, Крель и Оттман» зарегистрированной в Германии. В его ведении находилась также брокерская контора на Нижегородской ярмарке.

Савва Морозов, имевший неофициальный титул «купеческого воеводы», был избран председателем правления Нижегородской ярмарки и организуемых при ярмарке торгово-промышленных съездов. Ему было присвоено звание мануфактур-советника, он состоял членом Московского отделения Совета торговли и мануфактур.

Личные доходы (от 60 до 250 тыс. руб. в год, что превышало зарплату министров царского правительства в 10 и более раз), Савва щедро тратил на благотворительность и меценатство. На эти же цели он пускал и деньги Товарищества.

Сегодня трудно отделить одни суммы от других, и какую часть в пожертвованиях Товарищества можно отнести на его долю, а какую на долю его матери — истинной хозяйки мануфактуры.

Забегая наперед, стоит сказать, что Мария Федоровна после своей кончины в 1911 г. оставила 30 млн руб. чистого капитала, увеличив унаследованный от мужа почти в 5 раз, да еще 1 млн выделила перед смертью на благотворительные цели. Без Саввы эти суммы были бы намного (вернее, во много раз) меньше.

Но это, в конце концов, и не важно — чьи деньги жертвовал Савва на благие дела. Важно, какую пользу они принесли экономике и культуре России, а также рабочему люду. Нельзя также установить всех пожертвований промышленника, он не любил афишировать свои милости, видя смысл только в деятельном служении «делу и России».

К основным социальным программам Морозовы (мать и сын) относили: организацию бесплатного медицинского обслуживания; обеспечение бесплатным жильем рабочих и служащих; организацию социального страхования; призрение престарелых и сирот; обеспечение фабричных дешевыми и качественными продуктами питания и промышленными товарами; организацию начального образования и профессионального обучения рабочих; просветительскую деятельность, приобщение рабочих к светской культуре. (http://www.hist.msu.ru/).

Несколько примеров.

На содержание четырех больниц, обслуживавших в начале XX в. около 17 тыс. работников, Морозовы из фонда Товарищества отчисляли ежегодно от 70 до 170 тыс. руб. Бесплатной была не только врачебная помощь, но и качественное питание для больных, лекарства, размещение матерей с заболевшими детьми; ежегодный обязательный медосмотр; амбулаторное и физиотерапевтическое лечение; услуги стоматолога и окулиста. Детям делали ежегодные прививки оспы, лечили заболевания оспой, скарлатиной, корью, дифтеритом и т.п. При фабриках работали бесплатные ясли на 200 детей. Была введена оплата по беременности женщинам-работницам.

Под непосредственным патронажем Морозова был выстроен главный корпус Никольской больницы (ныне 1-я горбольница), рассчитанного на 300 коек (открыт в 1906 г.). Современники называли Никольскую больницу «чудом санитарной техники и архитектуры».

Как управляющий Товарищества Морозов построил богадельню в Москве, оказывал постоянную помощь московским городским властям в деле призрения обездоленных. Десятки тыс. руб. были пожертвованы Товариществом на строительство родильного приюта при Старо-Екатерининской больнице, «на дело призрения душевнобольных в Москве», на Красный Крест и т.д.

Биографы единодушно отмечали, что при С.Т. Морозове «масштабы жилищного строительства в Никольском приняли небывалый ранее размах». На сооружение новых бесплатных казарм для рабочих и благоустроенных домов для служащих только за 5 лет (1891—1896) Товариществом было затрачено 1,2 млн руб. В домах сооружались ванные комнаты, теплые промывные ватерклозеты, прачечные, внутренняя подпольная вентиляция, паровое отопление, кухни, специальные лари для съестных припасов. На Всемирной выставке в Париже (1900) «морозовские казармы» были удостоены серебряной медали.

Главной попечительницей образовательных программ была Мария Федоровна, но и Савва на собственные деньги построил в Никольском среднетехническое училище, имел своих стипендиатов в технических вузах страны и за границей, был почетным членом Общества пособия нуждающимся студентам Московского университета.

Обладая несравненным даром убеждения, Савва Тимофеевич притянул к благим делам даже тех купцов и промышленников, которые и не помышляли ни о каких пожертвованиях.

Основатели Московского художественного театра (МХТ) К.С. Станиславский и В.И. Немирович-Данченко не раз заявляли, что без поддержки Морозова театра не было бы. Савва Тимофеевич, как заведующий финансовой частью и председатель правления паевого товарищества по эксплуатации МХТ, истратив более 500 тыс. руб., построил здание (1902; архитектор Ф.О. Шехтель), закупил все оборудование, постоянно помогал труппе.

На предпринимателе висела вся хозяйственную часть театра, которую он знал лучше специалистов. Так, например, он проделал огромную работу по изготовлению для театра осветительной аппаратуры, в которую внес немало собственных задумок и новшеств.

На открытии этого здания в Камергерском переулке с залом на 1300 мест Станиславский обратился к Морозову со словами: «Внесенный Вами труд мне представляется подвигом, а изящное здание, выросшее на развалинах притона, кажется сбывшимся наяву сном. Я радуюсь, что русский театр нашел своего Морозова подобно тому, как художество дождалось своего Третьякова» (http://www.bogorodsk-noginsk.ru/).

Морозов также спас Московский частный театр от банкротства и заложил в 1904 г. первый в России театр для рабочих в Орехово на 1350 мест. Зимний театр был открыт после смерти мецената в 1912 г.

Помимо театра Савва Тимофеевич оказывал поддержку А.П. Чехову, Максиму Горькому, В.О. Ключевскому, Ф.И. Шаляпину, Ф.О. Шехтелю и др. деятелям русской культуры.

При всей своей скромности и непритязательности, Савва Морозов не отказывал себе в удовольствии владеть самым роскошным особняком Москвы, в котором давались пышные балы (кои сам меценат не жаловал). Знаменитый «дом на Спиридоновке» (ныне принадлежащий МИД России), отстроенный Саввой, смущал богатством и убранством даже царственных особ. У Морозова были лучшие в России рысаки — Ташкент и Неяда, призеры многочисленных скачек на московских ипподромах. Его парк для гуляний был лучший в Московской губернии. И т.д.

В начале XX в. Морозов стал живо интересоваться политикой, большевиками, эсерами, представителями будущей партии кадетов. Некоторым из них он оказывал помощь.

Из общественных деяний промышленника стоит отметить его заявление после Кровавого воскресения 9 января 1905 г. председателю Комитета министров С.Ю. Витте о необходимости покончить с самодержавием.

Тогда же он составил записку с требованиями свободы слова, печати и союзов, всеобщего равноправия, неприкосновенности личности и жилища, обязательного школьного образования, общественного контроля за государственным бюджетом и др. (http://www.bestpeopleofrussia.ru).

После забастовки рабочих Никольской мануфактуры в феврале 1905 г. Морозов потребовал у правления Товарищества принять их условия и передать в его руки полное распоряжение делами на фабрике, но получил отказ матери. Мать пригрозила сыну «отлучением» от дела. В это же время в СМИ появились статьи с «разоблачениями» фабриканта, а потом и новости о его якобы «сумасшествии».

В марте на собрании пайщиков Никольской мануфактуры М.Ф. Морозова была переизбрана на должность директора-распорядителя, а Савва Тимофеевич — заступающим место директора-распорядителя. (http://ru.wikipedia.org/).

По настоянию семьи С.Т. Морозов, пребывавший несколько месяцев в угнетенном состоянии, был послан на лечение в Канны, где и нашел свой конец.

Похоронили Савву Тимофеевича на старообрядческом Рогожском кладбище в Москве, предварительно поставив по настоянию матери «диагноз» случившемуся — самоубийство в состоянии помешательства. Все попытки выяснить правду о гибели Морозова Марии Федоровны решительно пресекла.

В память об ушедшем сыне М.Ф. Морозова «выделила средства на строительство двух корпусов Старо-Екатерининской больницы, корпуса для нервных больных на 60 кроватей и корпуса родильного дома на 74 кровати» (http://www.biografii.ru).

P.S. «Когда в 1923 г. МХАТ гастролировал в США, Станиславский рассказывал американцам о роли Морозова в судьбе театра, о его «меценатстве с чисто русской широтой», американские богачи, субсидировавшие театральные предприятия, не могли, по словам Константина Сергеевича, «понять этого человека. Они убеждены, что меценатство должно приносить доходы». (http://www.newlookmedia.ru/).