7

Медленно шёл я по узкой грунтовой дороге между полем и лесом. Первый прохладный день этого лета был пасмурным, и иногда начинал накрапывать мелкий дождик, но от этого было ещё приятнее идти.
Я шёл с самого утра и ещё ни разу не останавливался. Я решил, что сделаю привал, когда солнце, которое иногда показывалось из-за облаков, окажется в зените. Я уже немного устал, но это была приятная усталость, потому что я знал, что устаю не напрасно. Как хорошо, что я сумел подняться и отправиться в путь так рано. Теперь, если я и дальше буду всё делать так же правильно, как до сих пор, я смогу за день пройти очень большое расстояние. А если дождь усилится, я укроюсь в лесу и буду отдыхать. И отдыхать будет приятно, потому что остановлюсь я по воле обстоятельств, а не от лени.
Когда солнце вошло в зенит, я прошёл ещё немного и сошёл с дороги в кукурузное поле. Здесь я нашёл маленькую полянку и сел на примятые стебли. Вокруг меня закружились две бабочки-белянки. Они танцевали летний танец, спеша насладиться последними тёплыми днями своей жизни. Вот и сюжет, подумал я, доставая из котомки булочку с изюмом и колбасу. Неторопливо расстелил я рядом с собой белое полотенце и разложил на нём булочку, колбасу и бутылку со сладким чаем. Пока я буду есть, можно сочинить стихотворение про бабочек. Я стал есть и сочинять…
Две белянки кружатся
В кукурузном поле.
Маленькое мужество –
Танец силы воли.
Мужество неведенья
Близкого конца.
Чтоб они ни делали –
Впереди зима.
Чтобы мысли чёрные
Не коснулись их,
Танцы есть задорные
И беспечный стих.
Сочинив стихотворение, я заметил, что не съел ещё и половины из приготовленного, но время было потрачено не зря, и сочинённое стихотворение принесло мне едва ли не большее удовлетворение, чем вкусная булочка с колбасой. Я выпустил стихи порхать вместе с белянками, которые успели отлететь довольно далеко, превратившись в два белые пятнышка, снующие друг возле друга, и я даже не был уверен, те ли это бабочки, которые улетели с моей полянки.
Философская подоплёка сочинённого стихотворения навела меня, тем временем, на мысли о сущности смерти, и мне захотелось послушать «Остров мёртвых», а также посмотреть картину, кажется, Артура Бёркли, вдохновившую Рахманинова. Я размышлял о том, что смерть – не более чем определение прекращения жизни и не может существовать сама по себе.
Но стихотворение улетело с белянками, а булочка с колбасой были доедены, и мне пора было двигаться дальше. Я обернулся через левое плечо и никого там не увидел. Тогда я стряхнул крошки с белого полотенца, аккуратно сложил его и вместе с бутылкой убрал обратно в котомку.
Вернувшись на дорогу, я зашагал в прежнем направлении, только немного быстрее, чем раньше, потому что еда и размышления придали мне сил. И теперь я внимательнее наблюдал за встречавшимися мне по дороге насекомыми – бабочками, жуками, осами, мухами. Все они были, без сомнения, живы, но никто из них не имел понятия о смерти. Поэтому бабочки, которым не суждено было встретить новый год, не завидовали осам, способным жить долго и видеть не одно лето.
Погода разгулялась, солнце уверенно вышло из облаков, но не палило и жарило, как всё лето, а приятно пригревало. Во мне крепло чувство, что путь мой будет удачным.
Потом в нескольких шагах впереди меня перебежала дорогу маленькая мышка – то ли лесная, то ли полевая. Вот создание, подумал я, которое целенаправленно готовится к зиме, чтобы пережить её и увидеть следующее лето. Мы не знаем, что думает она о смерти, но знаем, как борется она за жизнь, чтобы та не прекратилась. Вот что знает она: что жизнь может прекратиться, но её можно продлить.
Вполне логично, что после этого я задумался о том, что думаю о смерти я.