Новогодние развлечения в компании друзей 18

      Сер Дункан О’Тул был удивлен, но потом, удивление рассеялось. Ему приходилось сталкиваться с загадками и посерьезней. Поэтому он легко принял на веру слова, сказанные девушкой.
    
- Что ж, тогда, давайте знакомиться, я – сер Дункан О’Тул, как я уже говорил, хозяин этого дома.
- А я…, - девушка неожиданно замолчала и растерянно посмотрела на хозяина, - Господи, что же это со мной. Я не помню своего имени.
- Не волнуйтесь, - сер Дункан О’Тул аккуратно взял девушку под руку, - а Вы уверены, что Вы не Анжелина?

      Девушка вновь посмотрела на хозяина и беспомощно улыбнулась, размышляя над вопросом, но потом покачала головой.
- Я не помню, как именно меня зовут, но уверена, что слышу это имя только от Вас. Это как-то нехорошо…
- Знаете, - давайте, я провожу Вас до комнаты, которую до Вас занимала девушка очень похожая на Вас, именно поэтому, я и назвал Вас ее именем. Вы посмотрите вещи, а вдруг…
- Давайте попробуем, - нерешительно согласилась девушка.

      Сер Дункан О’Тул стараясь отвлечь собеседницу от тревожных размышлений повел по коридорам дома, и в конце концов, привел к комнате Анжелины.
- Вот здесь поселилась девушка, с которой я Вас перепутал. Заходите.

      Девушка нерешительно вошла в комнату, оглянулась.
- Здесь уютно.
- Располагайтесь. Посмотрите вещи, может быть, они что-нибудь вам навеют…. А меня, покорнейше прошу прощения, ждут дела.
- Да-да, конечно, Вы и так уделили мне много времени. Только еще один вопрос, а эта Анжелина, вдруг она придет?
- Что ж, я думаю, она будет рада узнать, что у нее есть сестра-близнец. Так что не волнуйтесь. Здесь достаточно комнат, никто не будет стеснен.
- Спасибо Вам, мистер Дункан.
- Мой долг, но с другой стороны, - сер Дункан О’Тул улыбнулся, - с другой стороны, исполнение этого долга было очень приятно.

      Девушка улыбнулась в ответ на комплемент, а хозяин дома, вполне довольный собой покинул ее комнату.
    
      Это нельзя было назвать стратегической ошибкой – причалить к берегу, который вполне может принадлежать противнику. Сложившая ситуация – в этом проблема. В сложившейся же ситуации, такой остров был скорее подарком судьбы, прерывавшим длинную цепь невезения. Сначала двое суток жесточайшего шторма, за время которого они отбились от каравана, потеряли большую часть парусной оснастки, и значительную часть экипажа. Нет, однозначно, этот остров был подарком судьбы…
    
      А вот пиратская эскадра из семи кораблей целехоньких и готовых к подвигам, это уже не просто невезение – это рок…
    
      Безусловно, галион, сам по себе надежное судно, крепко построенное и готовое к подобным встречам, но только не в том случае, когда у Вас даже нет возможности выйти в море, чтобы бежать. Суда оказались прикованными к берегу не только и не столько якорными цепями, сколько разрушениями и поломками – результатами шторма. Капитаны испанских галионов смотрели на приближающуюся эскадру и понимали, что живыми из этой переделки им не выбраться. Помимо обыкновенной ненависти, которую испытывали к испанцам большинство флибустьеров, над ними довлел еще и миф об испанском золоте… 
- Дон Мигель, я думаю, что у нас хватит времени на залп по этим негодяям.
- Один, может быть, два, если повезет. Думаете, они решаться на рукопашную схватку?
- Без сомнения, не забывайте о золоте, дон Мигель.
- Кстати о золоте, у меня есть, как мне кажется, есть неплохая мысль…
    
      Томас и Толстый стояли на капитанском мостике «Грома», когда из «вороньего гнезда» подал голос впередсмотрящий.
- На горизонте два судна. По виду испанцы.

      Томас даже и размышлять не стал.
- Полный вперед. Я думаю, что это как раз то, что мы ищем.
 
      А сверху продолжали докладывать:
- Похоже, их хорошо потрепала недавним штормом.
- Тем лучше для нас, - отозвался Томас.
- Как думаешь, - поинтересовался у брата Толстый, - может быть, что это часть того самого пресловутого «золотого транспорта»?
- А почему бы и нет, - пожал плечами Томас.

      Не один год скитаний по морям, битвы, абордажи, победы и поражения, приучили его смотреть на жизнь философски: много не ждать, но и никогда не отказываться от того, что практически, само идет в руки…

      Весть о том, что шторм жестоко потрепал испанский караван, один из самых крупных транспортов с золотом, птицей облетела все уголки, где имелось хотя бы одно, мало-мальски пригодное к каперству судно. Пара судов, зашедших в порты, срочно производили ремонт и делились впечатлениями. Про золото говорили, меряя его не килограммами, и даже не десятками килограммов – речь шла исключительно о тоннах, причем о таких, которые осаждали загруженные галеоны выше ватерлинии и замедляли ход их бегства. Как следствие, по территориям, находящимся под контролем берегового братства, пронеслось что-то вроде «золотой лихорадки». До этого сообщения, братство пережидало непогоду и действия очередной английской эскадры, ремонтировало свои корабли, а так же, употребляли не в меру  вино и ласки местных, недорогих красавиц. Но пошел слух, и оно моментально навострило уши и носы, которые, за много миль, чувствовали запах благородного желтого металла. Вино было отставлено в сторону, красавицы сброшены с колен, и уже к вечеру взвились паруса на всех, способных к плаванию, кораблях. Наверное, никогда не было так пустынно в портах, где обычно проводили время эти джентльмены удачи. Каждый, кто только мог, отправились на поиски испанского золота.
    
      И действительно, были такие, кому повезло в этой погоне, правда, таких, были считанные единицы. Тех же, кто потерял в этой золотой лихорадке не только собственные суда, но жизни, насчитывались десятки, а может быть, и сотни…
    
      Адмирал Томас, возвращался из очередного похода, который принес ему больше славы, чем богатства. Пара испанских портовых городов на время исчезли с морских карт в результате этого похода. Именно там, допрашивая с пристрастием, одного из испанских военных чинов, Томас узнал, что испанцы приготовили и отправили огромное количество золота. Оставив одно из судов, наказав его капитану забрать причитающийся выкуп, адмирал бросился в погоню.

      Прошла неделя, безуспешного блуждания, а потом грянул шторм. Правда, он не коснулся кораблей адмирала Томаса. Буквально за несколько часов до шторма, Томас приказал войти в маленькую бухточку, чтобы пополнить запасы пресной воды. Дело должно было занять несколько часов, а получилось, что эскадра застряли аж на двое суток, хотя особенно жалеющих о потерянном времени не нашлось – разразившийся шторм очень сильно напоминал раскрывшиеся ворота преисподней.
 
      Эскадра, ведомая флагманской «Громом» вышла в море, как только установилась более или менее благоприятная погода, и несколько часов спустя, около небольшого островка наткнулась на потрепанные испанские галионы. А это уже была удача, а может быть даже некий знак…
    
      Тем временем испанские корабли сопровождения, в свою очередь, также пытались найти своих конвоируемых. Как и пиратским судам, большинству из них не везло…
    
      Времени, действительно, хватило на два залпа. А потом рангоут, остатки такелажа, палубные надстройки, фальшборт – все было снесено ураганным огнем, который открыли орудия эскадры. Если бы не вера в то, что эти галионы перегружены золотом, адмирал позволил бы свои бомбардирам разнести вражеские суда в щепки. Остатки экипажа галионов, всего несколько человек, покинули суда, и вплавь добирались до берега, но их было так мало, и настолько этот побег был малозначительным, по сравнению с предполагаемыми сокровищами… Их даже не стали преследовать.
    
      Пиратские суда подошли на расстояние кабельтова, с «Грома» были спущены шлюпки. Три, под командой Толстого, пошли на один галион, три других, во главе с самим адмиралом, отправились на второй. Пока абордажные команды лазили по разбитым судам, собирая все что, могли найти ценного и стаскивали это на шлюпки, совершенно ошалевшие от готового свалиться на них богатства, а ни один матрос даже и не сомневался в том, что испанские суда полны золота, орали и палили вверх. Но их радость постепенно стала ослабевать, когда пробыв на галионах меньше часа, шлюпки с абордажной командой отправились назад к флагману. Каждый матрос понимал, что за сорок минут невозможно перегрузить десятки тонн золота. А потом, с «Грома» дали команду выходить в море.

      С каждого корабля эскадры, на скорую руку, были собраны представители команд и все они отправились к флагману.

      На палубе флагманского судна лежала более чем скромная горка предметов – трофеи, которые были доставлены абордажной командой. Около нее стоял адмирал Томас и несколько человек из команды флагманского судна. Толстый стоял чуть поодаль, около борта, курил трубку, и читал какую-то потрепанный томик, изредка поглядывая в сторону острова…

      Тем временем на палубу поднялись представители кораблей эскадры. Томас раздраженно взглянул на них:
- Какого черта, вы здесь делает, когда я дал команду отплывать? - раздраженно поинтересовался он, разглядывая эту пеструю и возбужденную толпу.

      Вперед выдвинулся огромный, на голову выше самого высокого из числа стоящих на палубе флибустьеров, бородатый пират.
- Команда интересуется, где и как адмирал собирается делить золото?
- Это? - Томас пнул ногой откатившийся в сторону серебряный кувшин, - да хоть сейчас. Пусть приходят и забирают полагающуюся долю.
- Не надо так шутить, адмирал. Мы говорим об испанском золоте.

      Томас повернулся к брату.
- Слышал, Толстый, им тоже нужно испанское золото. Тысяча чертей, всем нужно испанское золото, даже мне нужно это проклятое золото. А его нет!
- Томас, я…, - Толстый заложил пальцем книгу и сделал шаг в сторону брата, но тот отмахнулся.
- Адмирал, - пират заговорил снова, - но это корабли испанского золотого транспорта, на них должно быть золото.
- Там ничего нет!

      Шепот пробежался по делегации и к бородатому пирату подошел еще один.
- Адмирал, экипаж «Грозы» говорит, что не сделает кабельтова, пока не побывает на этих галионах.
- У экипажа «Грозы», какие-то другие глаза что ли, не пойму. Там уже были люди с флагмана. Я сам там был, но золота там нет.
- Этого не может быть! - раздались сразу несколько голосов из толпы.
- И что это значит?! - Томас понизил голос, его раздражение готовилось перейти в ярость.
- Это значит – экипаж разрывает наш договор.
- Хочется напомнить экипажу, - обратился к представителям Толстый, - что в случае такого разрыва, экипаж лишается премиальных, за последний рейд.
      Это немного охладило головы пиратов, они зашептались между собой. А потом парламентер повернулся к адмиралу.
- Экипаж согласен на такую потерю.

      Томас расхохотался.
- Вы тупоголовые идиоты, вы хоть понимаете, что вы отказываетесь от реальных, настоящих денег, ради мифа. «Удачливый» придет на Тартугу через пару дней и привезет выкуп от губернатора…
- Мы отказываемся, - повторил пират.
- Ну и черт с вами, - плюнул Томас, - как хотите, а мы уходим.

      Двое старших офицеров подошли к Томасу и тихо заговорили с ним.
- Адмирал, может быть, нам имеет смысл остаться.
- Вы еще не поняли, я осмотрел один галион, мой брат второй. Ни на одном, ни на другом судне золота нет.
- Но некоторые матросы из абордажной команды говорят о бочках.
- Ах, о бочках, так они полны подмоченным порохом. Я лично разбил несколько штук.
- Но их там намного больше.
- Послушай меня, Рикки, можешь мне поверить, там везде порох.
- Тогда отплываем?
- Именно так.
 
      «Гром» поднял паруса, и отделившись от остальных кораблей направился в открытое море. Пока он проделывал этот маневр, представители вернулись по своим судам и уже минут через двадцать, послышались команды, оставшиеся корабли устремились к испанцам…
- Жаль, что эти галионы не принадлежат этому каравану, но представь себе, какой там сейчас начнется бардак? - со злой усмешкой произнес Томас.
- А ты и правда, поторопился, Томас, - Толстый подошел ближе.
- То есть?
- Давай-ка, спустимся в каюту.

      Томас передал штурвал дежурному матросу и отправился с братом в каюту. Толстый закрыл дверь, подошел ближе и выложил перед Томасом маленький, карманного формата томик. Томас взял ее в руки и раскрыл наугад.
- Что это?
- Стихи, на испанском языке.
- Это я понял, хотя и не знал, что ты знаешь испанский язык.
- Как выясняется, знаю. Но это не важно. Главное, что здесь описано то место, где испанцы зарыли золото.
- Какое золото, - Томас был разочарован, - и ты туда же.
- Нет-нет, посмотри, этот цикл стихов называется «Мои сокровища»…
- Что, прямо так и называется? - рассмеялся Томас.
- Именно так. Речь там конечно идет про любовь, свидания, поцелуи и прочую ерунду. Я нашел эту книжицу в каюте капитана и зачем-то прихватил с собой. Просто, как ты только что, я открыл эту книгу. Только на мое счастье, она открылась на маленьком цикле стихотворений «Мои сокровища».
- Повезло тебе, - рассмеялся Томас.
- Я тоже рассмеялся этому странному совпадению и от нечего делать начал читать. В каждом стихотворении цикла хозяин книги пометил по одному слову, которые, если сложить их вместе дают вот такое сообщение, - периодически заглядывая в книгу, Толстый произнес: «края роща белые деревья сто шагов каменное сердце вниз».
- Похоже на бред, но… Повтори-ка еще раз…
- Дай лучше лист и перо, я запишу.

      Толстый присел за стол, быстро написал текст на английском языке и протянул листок брату. Тот прочитал, а потом покачал головой.
- Знаешь, брат, смысл здесь конечно угадывается, но с чего ты решил, что это план?
- Я тоже сначала подумал, что это все ерунда, но на галионе мне попалось письмо, оно личное, но там упоминается некий груз. Там так и было написано «некий груз» и говорится об опасности, которой подвергаются автор письма, перевозя этот груз.
- Но…
- Точно, и я подумал о порохе, но решил на всякий случай проверить. Так вот, в судовых документах написано, про одну большую партию пороха…
- Вот, видишь?
- Ты не дослушал. Большую партию пороха в мешках.
- Черт возьми, - Томас поднялся и прошелся по каюте, - хитро. Очень хитро.
- Кстати, бочки, которые мы разбивали разные. То есть разные по времени – даты отправки на них разные, даты упаковки, даже места назначения.. Ну, они не могут быть из одной партии, понимаешь о чем я говорю?
- Да-да, понимаю.
- Вот именно.

      Томас еще раз перечитал написанное.
- Только, по такому плану можно половину острова перерыть и ничего не найти.
- Знаешь, брат. Я думаю, что половина слов, которые здесь написаны, лишние. Они вроде как дополнительная информация. Ну, чтобы сориентировать тебя на месте. Самое главное, что здесь написано, это то, что золото зарыто под каменным сердцем.
- Толстый, а ты не придумал все это. Что-то больно сложно.
- Это только так кажется. Наверняка, испанцы понимали, что рано или поздно на них нападут. Не дураки же они, чтобы спокойно чувствовать себя на пиратском острове. Вот они и решили, что самым надежным будет золото спрятать. Если их раньше найдут свои, то они перегрузят золото, а если кто-то другой, то золота нет, а есть порох.
- А стихи эти?
- Стихи… Скорее всего, это любимые стихи кого-нибудь из офицеров, а может и самого капитана. Наверняка тот, кому принадлежит книга, хорошо знал их. Томик-то зачитанный. Вот он и вспомнил о них, решив, на всякий случай указать место…
-  А…

      Договорить Томас не успел, послышался пушечный залп, а потом раздался взрыв. Томас и Толстый бросились на палубу. На месте кораблей бывшей эскадры опадал высоченный столб воды.
- Черт возьми! - пробормотал Томас.

      А из «вороньего гнезда» впередсмотрящий доложил:
- Вижу два испанских судна. Это был их залп.
- Что делают?
- Подходят ближе.

      Томас выдернул из футляра подзорную трубу, и некоторое время смотрел в нее.
- Что там? - поинтересовался брат.
- Подходят к месту.
- А с нашими, что?
- Почти ничего не осталось. Слишком уж плотным кольцом они стояли около тех галионов, превращенных в брандеры. А они взорвались практически одновременно. Два наших разнесло просто в щепки. Три с ужасными повреждениями, а последнее, взрывом выбросило на берег. Скорее всего, и оно повреждено.
- Все шесть кораблей, одним ударом. Какой кошмар.
- Точно…
    
      Тед все-таки заболел. Он еще не мог сказать точно, какой именно орган дал сбой, его знобило и поташнивало, да еще, плюс ко всему эта жуткая раздражительность и слабость – все это были признаки болезни. И хотя, Тед не был слабым парнем, все события последнего времени и впрямь были вредны для здоровья. При любых других обстоятельствах он счел бы это очередной шуткой, хотя и несколько дурного тона, но такой, над которой можно было посмеяться, по крайней мере, после выздоровления.

      Не помогли горячая ни ванная и ни спиртное. Вкус у сигар был странным, с привкусом меди. А на еду, Тед даже и не стал смотреть, что-то переворачивалось в желудке и становилось дурно. Он постарался припомнить то немногое, что знал в области медицины, но этих знаний было слишком мало. Побродив по комнате, чувствуя, что озноб не проходит, он присел около камина, но жар огня был ему неприятен, яркий перебегающий свет раздражал своей назойливостью, и вообще. Самое умное, что он смог придумать в этом состоянии – вернуться в постель, накрыться с головой одеялом и попробовать снова заснуть. Этот маневр пришелся, как нельзя, к месту – не прошло и минуты, как Тед успокоился и задремал.