Предрассудки

 День здесь начинается быстро. Только небо  посветлело далеко за домами, как уже расцвело, только расцвело, а дома уже окрасило поднимающееся из моря солнце ярким желто – коричневым цветом.
Я смотрю с террасы на противоположный трех этажный дом, построенный дореволюционным мэром города. Это была первая большая гостиница. Очень высокие окна, огромные балконы, имитация колонн и лепка по всему зданию, оригинальные, украшающие  арки над последним этажом. Это здание, большое даже для теперешнего времени, как будто целиком вырезано из песчаной скалы и поставлено здесь, чтобы не только любоваться его архитектурной неповторимостью, но и приятным желто - коричневым цветом.
Проходит совсем немного времени, оранжевое солнце поднимается над морем и становится желтым, а  здание становится серым. И уже видно, что оно оштукатурено серой штукатуркой, и лепка из штукатурки. Только в тех местах, где она отпала, виден желтый песчаник. Но это не портит впечатление, а создает некоторую загадочность.
Десять градусов тепла в середине января. Выхожу из дома и, в середине зимы,  в январе, попадаю в апрель. Яркое солнце ласковым теплом греет мне затылок. После ночного дождика блестят капельки воды в контрастно - зеленой траве. Воздух прозрачен и недвижим. Иду в старый город. Хочу найти то, чего еще не видел здесь. Не знаю что, но, уверен, что сегодня  набреду на это. И я иду и наслаждаюсь: теплом на моем затылке, свежестью воздуха, лужами, узенькими улочками, одноэтажными домами и глухими заборами сложенными сплошь из песчаника. Это восток: выбоины на узких дорогах между желтыми домами, почти нет тротуаров для пешеходов. Деревьев тоже нет. Лишь  несколько старых, шишковатых, невысоких буков и грабов на пересечениях улочек, да виноградная лоза,  торчащая из - за высоких заборов глухих двориков. Сколько я бродил по старому городу и раньше, и каждый раз оказывался на незнакомой улочке, видел что – то новое, необычное, вдыхал его запахи и запоминал его по - новому.
Так я прошел довольно много, наслаждаясь тем, что оказался здесь, в этом городе, что у меня есть все и даже больше того… У продовольственного магазина меня окликнули два молодых мужичка. Попросили помочь с деньгами. Собирали на выпивку. Я человек не маленького роста и достаточно широк в плечах и меня никогда не беспокоят подобными просьбами, но очевидно
лицо мое излучало удовлетворенность и сопричастность ко всему в этом мире. Я не даю на выпивку, но сегодня бы дал, да только вышел из дому с другой целью и не взял денег. Похлопал мужиков по плечам, отшутился и пошел дальше.
Я медленно шел по улицам старого города, оценивая оригинальность его строений, дыша его воздухом и впитывая его энергию. На одном из перекрестков остановился оглядеться. Меня кто – то окликнул:
- Эй, парень, парень! Иди сюда.
Я повернул голову на звук. Метров в десяти от меня, возле старых, деревянных ворот сидела, опираясь на палку, грузная, большая, старая цыганка. Цыгане во всем мире одеваются одинаково. И эта не была исключением. На ней был выцветший цветной платок, такая же выцветшая кофта и множество юбок, расплывшихся вокруг ее грузного тела и делавших ее еще больше. Зачем цыганки надевают столько юбок сразу? Я знаю, в прошлом, восточную женщину муж мог легко избавить от замужества где бы она не находилась, даже на улице. Он мог три раза сказать какое – то слово, и женщина должна была уйти, взяв с собой только то, что было на ней. Вот и выходили женщины во всех своих украшениях и в лучших одеждах. Цыгане – выходцы с востока. Может, и носят они столько юбок с той поры.
Цыганка настойчиво звала и я подошел.  Ее лицо показалось мне неприятным. Черные глаза смотрели на меня как на попавшую на крючок, но в любой момент готовую сорваться рыбу. Она подводила под рыбу сачок.
- На тебе сглаз и порча парень! Дай мне что – ни будь и я освобожу тебя от них.
- Я не боюсь сглаза, да и денег с собой нет…
Цыганка не давала мне говорить.
- Не нужны мне твои деньги! Я хочу тебе помочь. На тебе порча старой и молодой женщины!
Она была настойчива до грубости.
- Дай мне свою руку – громко крикнула она
- Давай деньги, и я тебе помогу – уже тише.
- Да нет у меня.
- Молчи! Не смейся! Не смейся - я сказала! Я известная целительница Мария! Давай деньги!
- Я же сказал…
- Молчи! – Она держала меня своими черными глазами.
-  Повторяй за мной: Спаси меня Господи, спаси меня Господи, спаси меня Господи через Марию.
Я повторял.
- На тебе порча с головы до паха! И не смейся. Если я тебе не помогу – ты вскоре умрешь. Я Сербка! Я Мусульманка!
Я хотел было выяснить – как можно быть и православным и мусульманином одновременно, но вспомнив про цыганскую тактику, решил этого не делать.
Она тыкала сильной рукой мне от головы до паха и что – то кричала. То ли это была молитва, то ли угроза. Вдруг цыганка резким движением дернула меня за чуб.
- Ты такой молодой, а такой седой! Не смейся – закричала она.
- Иди и принеси деньги. Принеси 500 рублей сейчас же. Или ты скоро умрешь. У меня будут твои волосы.
Я увидел клочок своих волос в руке у Марии.
В моей жизни много было «цыганских» историй с  друзьями и родственниками и я был начеку. Ощупал карман. Мобильный телефон был на месте. Цыганке  сказал, что  денег не принесу, развернулся и пошел. Она кричала мне в след, чтобы я принес деньги, не смеялся и никому не говорил. А я и не смеялся. Это лицо мое излучало гармонию,  умиротворение и сопричастность ко всему в этот день. Вот оно – то и притянуло все, что произошло.
- Хотел же найти что – то, вот и нашел – сказал я себе.
 Я быстро шел к ближайшему храму, ничего больше не замечая вокруг. Мне хотелось постоять у икон и попросить защиты от цыганских заговоров. Проходя мимо мечети и услышав пение муэдзина,  понял, что все это чушь и предрассудки. Вспомнил давно сказанные слова, уже не живущего на этом свете - «веселого батюшки» – так называли его прихожане:
- Никто тебя не сглазит, если ты этого не хочешь и делаешь добрые дела.
И все же, на всякий случай, зашел в храм,  перекрестился, перецеловал и попросил защиты у каждого образа.


Рецензии