Сферы. От девона до мела Часть третья. Гл. 4

4
Весна 1951 г.

   Возвращение Ангелины с сыном было обставлено Еленой Александровной и Татьяной Николаевной с той степенью торжественности и восхищения, которую позволяли траур по Никите и  состояние Аркадия Васильевича. В доме Беловых был сделан косметический ремонт, была передвинута мебель, облазаны все углы и закуты. Во всей квартире наводился идеальный порядок и чистота.
   Накануне приезда Ангелины Татьяна Николаевна позвонила своему лечащему врачу, который порекомендовал опытного педиатра. Неделей раньше сватьи озаботились поиском няни с соответствующим опытом и рекомендациями.  В квартирах бабушек постоянно раздавались звонки, сообщавшие о доставке кроватки, коляски, весов, специального столика для пеленания… Звонили кандидаты и кандидатки в крёстные родители Ивана. Для крещения была выбрана церковь Ивана Воина на Якиманке.
   Иван Васильевич хмуро взирал на  приготовления бабушек, занятый обычными делами в институте и хроникальной студии. В первом теперь он бывал чаще, чем во второй. Да и начало лета не предвещало ничего хорошего. Рождение внука, скорее всего, оставит  его в Москве или в лучшем случае на даче. Ни о каких экспедициях не стоило даже мечтать, что навивало грустные мысли о старости.
   Аркадий же Васильевич был далёк от окружающего вне стен его дома мира по причине слабости после неудачной попытки застрелиться. Он ощущал обделённость судьбой, не позволившей ему достойно расстаться с жизнью, которой он не хотел жить, поэтому неудавшееся покушение представлялось знакомым, по его мнению, театральным представлением. Ему не было дела не только до внука, но и до себя, помещённого в кабинете, изредка навещаемого женой и врачами. Безликая сиделка, приставленная к нему, заменяла всё человечество. Она постоянно находилась на расстоянии его слабого голоса, отличаясь отсутствием плоти и эмоций. Она была в постоянном движении как акула.
   Аркадий Васильевич обрастал бородой и постепенно дичал. От безделий у него начал развиваться паралич прямой кишки, что больше всего породило в нём отчаяние. Он променял бы все свои годы на одно естественное посещение туалетной комнаты, а все свои костюмы на один хорошо скроенный деревянный фрак.
     В день приезда дочери Татьяна Николаевна зашла к мужу и, ни слова не говоря, чмокнув его во влажный пожелтевший лоб,  отбыла к Беловым.

                :=:

   Холодность, обнаруженная при встрече, насторожила Василия, но он приписал её к утомлению от дороги. В машине Василий снова попытался обратить внимание жены на себя, но она, беседуя со свекровью, поощрила старания мужа дежурной только улыбкой.
   За столом назревающий конфликт несколько стушевался шумным обсуждением проблем спокойно спавшего в детской наследника. Сидя радом с Ангелиной, Василий не принимал участия в разговоре, он пытался понять перемену в отношениях. В последних письмах она почти страстно мечтала о встрече, а теперь… Заметив хмурые взгляды мужа, Ангелина несколько раз улыбнулась ему, но не получив ответной реакции, увела его из-за стола.
   - Только тихо, не разбуди Иву. Садись в кресло. Давненько я у тебя на коленях не сидела. Ну-ка. – Она усадила мужа в кресло-качалку, а сама устроилась на его коленях. – Ну, подожди, какой нетерпеливый. Вижу, соскучился, но не надо торопиться.
  - Линка, по-моему, наступает такое время, о котором мы когда-то даже думать не решались, такое оно казалось далёким и диким.
  - Ты о чём, козлик?
  - О заведённости супружеской жизни, об отношениях, оставляемых на конец недели, чтобы успеть выспаться.
   - Ты никогда не понимал меня и вряд ли теперь поймёшь. У меня есть основания для ограничений твоей активности.
   - И чем она вызвана?
   - Мне трудно об этом говорить, но не сказать нельзя. Иначе я не смогу сегодня лечь с тобой в кровать. Дело в том…
   - .. в том, что ты мне изменила. Я это почувствовал ещё на вокзале.
   -  К твоему сожалению, ты прав. И как ты отреагируешь на это признание?
   - Когда ты уезжала, я предполагал, что это может случиться и этим кончиться.
    - Кончиться? Ты вправе поступать, как считаешь необходимым, но в данном случае это не было изменой. Это просто результат одиночества, которым воспользовались в условиях южного темперамента.
  - Давай без подробностей.
  - Если хочешь, я могу уехать на время к своим вместе с Ивой. Пока ты будешь переживать. Пойми, я просто женщина, поддавшаяся на хорошее обращение. Тем более я просила тебя уволиться и уехать со мной.
  - Я во всём виноват, по-твоему?
   - Ты же великолепно знаешь, что я не могла остаться в Москве. Все неприятности отразились бы на ребёнке. Мне уехать к маме?
   - Оставайся, Лина. Я тебя очень прошу.
   - До чего же я тебя знаю. Я была уверена, что ты правильно решишь эту задачу. А теперь пойдём к столу, наше отсутствие слишком затянулось. Поцелуй меня…

                :=:

   Несмотря на обилие рекомендаций, из которых явствовало, что их обладательница занялась воспитанием чужих детей лет двадцать назад, национальный колорит полтавской хохлушки сохранился в ней в первозданном виде. Только мова была заменена суржиком. Прежде чем дать согласие бабушки беседовали с кандидаткой несколько часов, после чего пришли к обоюдному согласию, что этот колобок с золотыми серьгами в форме полумесяца, не могущего произнести звук «ф», не добавив к нему «х», вполне подходит в няни  Иве. Бабушкам ужасно хотелось проверить паспорт кандидатки, но интеллигентность не позволила им сделать этого.
   Богатая обстановка квартиры Беловых нисколько не смутила няню, и по всему было видно, что она привыкла и не к таким «хфатерам».  Полугодовалый Ванечка при первой встрече с няней пошёл к ней на ручки. Немного смущала запрошенная плата, но скрепя сердцем бабушки согласились, как только увидели довольного внука, уютно расположившегося на груди колобка.
   - В неньки я пишла по потуге, - пояснила Александра Павловна. – Мы похорельци. У мини трое малых в хате схорели. С тех пор и дала Боху обед пойти в неньки. В Москве попала к добрым людям.  Потом чиловика выписала. Вин в сторожах и по дому что сделать треба. Ну, вы дивитесь, какой гарний хлопчик, вылитый батька, а хлаза ваши, Татьяна Миколаевна.  Кехфирчик свежий маете? Пора подохревать, а то весь палец высосет. Подержите хлопчика, а я на кухню пиду…
   Бабушки остались довольны.

                :=:

   -… Вполне здоровый малыш, - говорила Мария Сергеевна спустя несколько дней после водворения няни в квартире Беловых. – Ухоженный, только няня его немного перекармливает. Следите за весом, потом с ним будет труднее бороться. А так всё в норме. У меня есть знакомая массажистка. Необходимо стимулировать мускулатуру. Заодно будет с ним заниматься гимнастикой. Мама как себя чувствует?
   - Спасибо, не жалуюсь.
   - Как можно дольше кормите грудью. Откажитесь от сильно пахнущих и вызывающих у вас аллергию продуктов. Следите за его кожей и за своим весом. И при любом беспокойстве обращайтесь ко мне.
   - Огромное спасибо, Марья Сергеевна. А теперь прошу всех за стол. Няня займитесь ребёнком. – Елена Александровна вышла из детской последней. – Я приготовила чай. Мужу недавно прислали банку английского чая, а няня к нему испекла апельсиновый кекс. Вы не торопитесь? Приятную встречу лучше всего продолжить за столом. У вас большая практика?
   - Теперь почти не осталось никого. Моя основная забота – внучка. Как только она родилась, пришлось уйти с работы. Родители все по командировкам ездят. Летом устраиваюсь при лагере и весь сезон с внучуой на природе.
  - Так вы сейчас за городом живёте?
  - Да.
  - Так что же вы не сказали? Как же вы добираетесь?
  - На электричке и немного пешком.
  - Как же можно? Василий, позвони в гараж. Пусть машину пришлют.
  - Не беспокойтесь. Я великолепно доберусь своим ходом.
  - Позвольте этот вопрос решить нам. Василий, - Елена Александровна к металлическому тону добавила не менее повелительный тон.

                :=:



    За многочисленными хлопотами о внуке Татьяна Николаевна не забывала и о своих делах. Будучи предусмотрительным человеком, она проконсультировавшись с лечащим врачом и, поняв, что здоровье мужа вряд ли позволит ему встать с постели, принялась хлопотать о его художественном наследии, что оказалось весьма запутанным делом. Увидев в сыне способности к графике, Аркадий Васильевич большинство картин и право распоряжаться ими передал сыну. После смерти Никиты Аркадию Васильевичу было не до наследства. Союз же художников приставил к больному своему члену секретаря, невзрачного на вид человечка, но как показалось Татьяне Николаевне весьма цепкого в делах касаемых будущих представителей союза в ином мире. Он гнул политику в сторону передачи всего Батуринского фонда в ведение союза, мотивируя это лучшей чем у автора сохранностью в виду начатого Батуриным ремонта мастерской. Был уже приготовлен транспорт и выделены люди, но акция не была согласована с автором, до которого жена с привлечением медиков никого не допускала. Время работало на Татьяну Николаевну, но чтобы окончательно решить этот вопрос, необходимо было поговорить с мужем. Для оформления доверенности на своё имя она заручилась поддержкой нотариуса, кочующего из одной семьи, обременённой наследством, в другую и поднаторевшего на оформлении бумаг, определяющий отчуждение движимого имущества.

                :=:

   Очередной сосудистый криз настиг Батурина в начале октября, сразу же после того, как доктора прописали ему строгий постельный режим. Татьяна Николаевна, готовившаяся к деликатному разговору с мужем, разъезжала по всей Москве в поисках картин. Преданная сиделка тенью появлялась и призраком исчезала из комнаты, следя, как казалось Батурину, за тем лишь, чтобы во время сообщить о его кончине.
   Унизительные минуты беспомощности в момент экстремума криза окончательно подорвали дух Аркадия Васильевича. Начало криза не предвещало никаких осложнений. Батурин за время болезни привык к ощущению озноба и мурашек по коже, когда любое движение вызывало перемещение чего-то жидкого, покалывание в пальцах. Но то, что случилось с ним тем утром по достоинству он смог оценить только после того, как его вернули в сознание.
   Прихватило его в туалете, когда, справляя малую нужду, он отключился, а потом мгновенно произошло включение. Потом всё завертелось, и он закрыл глаза…

                :=:

   - Увы, утешится жена, и друга лучший друг забудет…
   - Ты о чём? – Иван Васильевич с недоумением посмотрел на лежащего друга.
   - Давно не заходил. Где был?
   - Ездил в Ленинград. Потребовалась консультация на «Ленфильме». Построил им эстакаду для съёмки эпизода, занимающего несколько минут. Зато кадры получились…
   - Везёт тебе. Ты весь в работе, а я…
   - Брось хандрить, пройдёт всё. Встанешь и сделаешь больше, чем сделал.
  - Не утешай, - Аркадий Васильевич повернулся на правый бок. – Могу похвастаться. Вернулся к своей книге. Только никак не приспособлюсь к писанию лёжа.
   - Тебе из союза звонят?
   - Тут, по-моему, жена старается. Никого ко мне не пускает. И когда только успевает? Всё время у вас, с внуком…
   - У нас?
   - Что? Не так что ли? Я так и не думал. Ты говори, не стесняйся. Меня теперь ничем не проберёшь, а её понять можно. Перевелись подвижницы в прошлом веке, впрочем, и рыцари тоже.
   - Настроение мне твоё не нравится. Может тебе обстановку поменять? У вас же такие возможности в союзе. Телефон поднести или мне позвонить.  Врачи что говорят?
   - В больницу лечь предлагают. Обещают райские условия и быстрое выздоровление. Но как представлю себя в палате, так мне хуже становится. Заглянул в энциклопедию. Давление отличается тем, что раз вцепившись, съедает человека целиком. В конце всегда инсульт. Так не всё ли равно получать его дома или в больнице. Да, нашёл описание чудейственного заболевания. Часоткой называется. Представь только. Чешешься и чесать хочется.
   - Вот, таким ты мне больше нравишься. А то встретил меня махровым пессимизмом. Что сделано, то сделано…
   - Это точно. Но как же всё глупо…