Диалог в темноте. Попытки номер два, три и четыре

- Ёмоё. Цел! Я цел!
- Не совсем.
- Чего? Ты кто такой?
- Я проводник.
- Что? Куда проводник?
- Просто проводник. И я шутканул. Ты совсем не цел. Лёгкие у тебя сейчас, как ситечко, в брюхе дыра. И тебе, я полагаю, пора уходить.
- Я не хочу никуда уходить.
- Надо, милый, надо.
- С какой радости?
- Пришло твоё время, надо ему подчиниться.
- Кто все эти люди?
- Это? Мимопроходящие.
- Что они делают?
- Они забирают частичку тебя на память. Пока ты ещё не ушёл, пока мучаешься это возможно. Они наблюдают твоё последнее горение и ты остаешься в их памяти.
- Почему они не помогают мне? И почему темнеет? День же?
- Потому что они не должны этого делать. Это не в их власти. Тут всегда быстро темнеет.
- Но ведь кто-то в таких ситуациях может что-то предпринять, скорую вызвать?
- Да, но не в твоём случае, тебе пора уходить. Они чувствуют это, но не понимают. Каждый будет думать, что спасение утопающего их не касается, таким образом, их воздействие на тебя будет минимальным.
- Но...я же нормально ехал. Этот чудила в меня въехал сам. Почему я умирать должен? Пусть он подыхает!
- Он умрёт обязательно, но сейчас уйти надо тебе.
- Да не хочу я! Папа приехал...он сейчас поможет! Я не подохну, ясно тебе!
- Тебе никто не поможет, мальчик. Я же сказал уже.
- А мои родители? Они тоже чувствуют, что мне нельзя помочь? Им тоже наплевать?
- Нет, они-то этого не слышат, не чувствуют. Любовь это самое чувство перебивает, тем более родительская. Они помогли бы, но горе их слепит и заставляет оцепенеть, а время обманывает и неправдоподобно тянется в их сознании.
- Они не спасут меня? Тут все ещё темнеет, что ли?
- Нет, не успеют.
- И...что будет?
- Ты умрёшь. Уже умираешь. Мы потому и не ушли пока, нельзя тебя вырывать с мясом, прости, от твоего мяса.
- Я не хочу! Я могу же ещё вернуться?
- Не можешь, мальчик. Мне очень жаль, но нельзя.
- Почему?
- Видишь ли, не я отмеряю время. Мне велели идти за тобой, значит, тебя уже пора. Я только слежу за тем, чтоб уходящие не заблудились и дошли до Судилища. Некоторые, правда, ломятся от меня, как лоси испуганные. Их потом ловить достаточно сложно.
- Почему темнеет-то?
- Пора.

2.
- Юрий...
- Я не хочу с тобой разговаривать.
- Но тебе придётся. Поверь, я сам не очень настроен на беседу.
- Вот и заткнись!
- Тогда ты окончательно ёкнешься, а от этого плохо будет нам обоим.
- Молчи.
- Опять пьёшь? И с утра к тому же.
- Отвали говорю!
- Юра, Юра...скажи мне, как мы до всего этого дошли?
- Никак. Не знаю.
- Ты пятый год в этой занюханной коммуналке...
- Шестой.
- А, уже шестой? Как время летит. В занюханной коммуналке, нормальных шмоток нет, жрёшь такое, от чего бомжи дохнут.А ведь всё было так светло, здорово, опрятно, а теперь жизнь твоя катится, прости за выражение, в задницу. Неужели тебе это нравится, Юра?
- Нет.
- Почему всё так? Подумай.
- Я не хочу ни о чём думать. Я устал.
- От чего ты устал? От пьянства? От бездействия?
- Ото всего. Всё затр**ало.
- Юра. Бедный, глупый Юра. Ведь тебе нужно просто подняться, собраться с силами и попытаться привести свою жизнь в порядок. Да, положим, не так легко это. Но начни с работы, например?
- Я не хочу ничего начинать.
- Юра, вслушайся в меня. От тебя ушла женщина. Твой сын не видел тебя уже год с лишним. Тебя скоро выкинут и отсюда, а после найдут где-нибудь на помойке. Голым и холодным.
- Заткнись.
- Никто не читает твои книги. Статьи для охотничего журнала тоже скоро потеряют свою актуальность. Куда ты мыкнешься тогда?
- Я тебя сейчас выкину.
- И тебе станет легче? С тобой ведь никто больше не заговорит, кроме меня. Слушай, надо подниматься, надо делать что-то. На статейках ты долго не проживёшь. Ты же можешь встряхнуться, взяться за что-то более серьёзное. Поднапрягись!
- Я не могу. Я пробовал, не вышло ничего.
- Один провал, подумаешь. Пробуй ещё.
- Пробуй ещё...офигенно! Знаешь, пока ты мне не сказал, я до этого не додумывался. Мне, б...., это в голову не приходило! А что если я не могу ничего сделать, а? Если я, мать твою, бездарен! Пуст! Я весело прос*ал свою жизнь. Писал хрень, жил в хрени и с хренью, сам разложился на хрень и требуху.
- Но ты можешь всё изменить.
- Как? Дворником пойти? Сторожем на склад? Ты этого от меня хочешь?
- Но разве быть гордым алкашом с пером в руках лучше, чем быть просто дворником?
- Лучше!
- Ты умрёшь. И ничего не сделаешь. Тебя никто не запомнит. Сознайся, ты этого боишься.
- Запомнят. Ещё как с*ки запомнят. Я им весь дом подорву к чертям.
- Ты это каждый вечер говоришь. А заканчивается попойкой и рвотой в подъезде.
- Пошёл в задницу.
- Юра. Ты телевизор посылаешь в задницу. Это уже совсем неправильно.
- Пошёл ты...

3.
- Скажите, пожалуйста, здесь ведь раньше стоял дом?
- Дом? Это розовый?
- Да, двухэтажный. Я просто заблудился, кажется.
- Так снесли же его давно.
- Как снесли?
- Вот так. А чё?
- Снесли...
- Ну снесли. Вам-то что? Ваш дом, что ли?
- Я жил здесь...раньше. Давно. Почему-то думал что он остался.
- Куда там. Он весь никакой был, фундамент в трещинах. Хозяин в аварию попал, говорят.
- Мне всегда казалось, что тут всё может разрушиться, а этот дом останется. Ехал и думал, что приду, а тут всё по-старому. Приехал, запутался. Город в лабиринт превратился. Я думал...а, впрочем, ладно.
- Так вы по утру пройдитесь тут. Может, что-то знакомое осталось ещё. Давно уехали - то?
- Давно. Очень давно. Лет десять прошло.
- А что уехали?
- Отец отослал с мамой. У него тут дела какие-то были, а мы ему вроде как мешали. Мы всё вернуться хотели, а он не разрешал.
- Куда ездили?
- Да сначала в Чехию, а потом уже в Италию. Вот теперь вернулся.
- Зачем же вернулись? Там-то по любому лучше.
- Лучше. Наверное. Мама в прошлом году умерла. Мне одиноко стало так. Я и вернулся. Казалось, что прилечу, найду дом, зайду. Там всё в пыли будет, в белых простынях. Думал, что что-то ещё от того старого гнезда останется. А вы говорите снесли...
- Так вы что ж, не связывались с родней, друзьями какими-нибудь? Вам же кто-то должен был рассказать.
- Да, родня... Я ни с кем не общался. У нас отношения как-то не сложились. Отец рассорился со всеми, а у мамы родственников почти не было.
- А, ну ясно. Что теперь делать будете?
- Я не знаю. Постараюсь с кем-нибудь из старых знакомых связаться. Я, правда, не знаю никого.
- Удачи вам тогда.
- А...
- Что?
- А куда же мне теперь по темноте идти?
- Тут гостиницы есть. Туда идите.
- Вы меня не проводите?