Уход
- Как мне глядеть-то на того, кто проявляет нетерпимость, будучи правителем, не чувствует благоговения при исполнении ритуала и не скорбит во время траура?»
- Конфуций.
«Уход».
Ещё раз, поправил костюм – внимательно оглядев его на предмет сладок. Удовлетворившись внешним видом – он вышел на сцену. Как это странно, быть в костюме и одновременно быть босым. Шагая, он не замечал, что сцена была залита водой, продолжая идти. Пройденный путь - тихие шлепки по воде, которые, воинственной песней разносились по залу. Каждый шаг его элегантен – плавный перекат с пятки на носок, тихая поступь, из невесомого молчания, шепотом, а затем взрывом, накрывали зал, оседая между слушателей.
Дойдя до начала сцены – он оказался словно перед обрывом. Он смотрел вниз, на кучу персонажей в темных и белых костюмах и платьях, но в отличие от него – они все были обуты. Так же, под его босыми ногами протекала чистая вода, но ниспадая водопадом со сцены в зал – окрашивалась алым. Попытавшись оглядеть аудиторию, он видел лишь маски. Они скрывали практически всё лицо за исключением рта и подбородка. Но останавливаться на такой маленькой детали он не стал. Он ценил время. Время – единственная единица измерения. Его не вернуть, раз подарив – ты отдаешь его на откуп вечности. Встряхнув левой рукой, он посмотрел на часы – они стояли. Правда, ему было известно точное время – семнадцать сорок.
Он опустил руку. Ремешок на часах лопнул, часы слетели с руки. Упав – отскочили от пола, и следующее касание с водой было последним – стали тонуть. Часовой механизм распадался на стрелки, циферблат, шестеренки и винтики. Всё это погружалось вглубь и уносилось с края сцены.
- Занятно – сказал он, наблюдая, как последний винтик свергся с края сцены.
Его слова были подхвачены микрофоном и разнеслись по всему залу. Тысячи взглядов сразу обратились к нему. Каждый, кто находился в зале - обратился в слух.
- Выиграв – начал он – не подозревал, что победа не принесёт ничего кроме горя. Мы с вами, все соревновались, но, не все дошли до последнего танца. И победив – я стал дифференцирован. И хотел сказать вам спасибо, за столь достойное соперничество.
Он поднял руку, показывая на секундный перерыв в речи. И ещё раз оглядел аудиторию. Они скалились, словно собаки. Смех гиен разносился по залу. Они не выиграли, но и не проиграли. Им не нужен был танец, хотя, каждый был одет в лучший вечерний наряд.
Вздохнув, он продолжил.
- Время – сказал он мягко. – Не собираюсь давать его ни себе ни вам. Время не вернуть. Мир стоит на костях. Вместо каменных свай и железных стержней, людская сила зиждется на людях – на их трупах, горах. Но это время не должно зиждется на слезах.
В ответ он услышал всё нарастающий хохот. Они презирали его. Он победил, но тоже время проиграл – обреченный. Хоть его слова, змеями носились по залу в надежде заразить смыслом слушателей. Но иммунитет был сильнее яда.
- Напоследок – зашептал он в микрофон. Но голос его громыхнул молотом Тора - уничтожил хохот.
Он презрительно оглядел аудиторию.
- Раб, насытившись плодом – за господином следует покорно.
Поток воды под его ногами стал усиливаться. Он не стал прощаться с аудиторией. Повернулся и пошёл к колыхающемуся занавесу.
Он чувствовал за занавесом пустоту, небытие. Но по закону – пустота должна быть заполнена, и он стремился туда – заполнить.
Шлепанье по воде, сменилось хрустом снега. Он посмотрел наверх – на сцену падал снег. Он выдохнул облако пара – он никогда не знал ни мороза и не видел пара. На секунду он остановился – рассмотрел кристаллики воды, замерзшие и причудливо связанные в единое облачко. Но вспомнив о времени - двинулся дальше.
Его ноги уже утопал в снегу. Мягкий, шуршащий снег обволакивал его, просил остаться, но он шел дальше. Ему нравилось вдыхать морозный воздух, узнавать новое. Он опять замер – ему нравилось, вот так стоять. Мимо него проносились новые запахи, одежды, звуки. Хохот сменился звоном – почему-то он знал, что это звон часов.
Он уже хотел повернуться, идти обратно, но перед ним появилось ожесточенное лицо мужчины и женщина с отрешенным и безразличным взглядом. Её губы были сложены в кривую, презрительную ухмылку. Они вызывали у него отвращение. И помахав рукой – рассеял их образы.
- Опять стою – поймал он себя.
Вздохнув, двинулся дальше. С каждым шагом, он терял себя – забывал понемногу. Вот он уже не видит своих ног, костюм его распался на туман и он уже не ощущает своего тела. Он – образ. Остаточная проекция. Даже в голове он не мог дифференцировать себя, как проделывал это раньше. Теперь он теряет и цель.
Ему казалось, что он должен куда-то прийти, и вот-вот он сделает это, что цель рядом. Но каждый раз, когда он приближался к цели, она ускользала от него или он сам был целью – он не понимал.
Но он продолжал двигаться вперёд. Уже бесформенный и в бесформенном мире, где только занавес имел значение, и он двигался к нему.
Дойдя до занавеса, он обернулся. Как это по-человечески – оборачиваться назад.
Он снова ощутил своё тело, себя. Он стоял в дверях.
*****
- Давайте, ещё немного.
- Есть, держу.
- Проверяй.
Голоса сливались в единый гул. Ей было всё равно. Была только боль и слёзы. Но превозмогая боль, она чувствовала любовь. Единственное что ей помогало. Странно, но любовь она презирала и никогда не ощущала, но сейчас – всё изменилось.
Она хотела говорить, но почему-то не могла. Собрав силы, она сфокусировала взгляд и в дверях увидела молодого человека.
Он стоял и оценивающе наблюдал за происходящим. Далее, их взгляды пересеклись. Один взгляд и он вышел.
Боль пронзила ей сердце. Волнение и страх пересилили всё.
- Где он? Дайте мне его! – закричала она.
Её голос облетел помещение, в котором – было очень тихо. Только дыхание слышалось.
- Дайте его мне – повторила она требовательно.
- Нет – ответил мужской голос.
- Спокойно – вторил ему второй женский голос.
К ней подошел мужчина и снял маску.
- Мертворождение – сказал он. – Вы родили мёртвого ребёнка.
Она знала, знала, что не хотела ребёнка, с самого начала - знала. Слеза потекла у неё из глаза. В этой слезе отразился парень в костюме и колыхающийся занавес, смыкающиеся за ним.
Свидетельство о публикации №215020700914