Тому назад одно мгновенье гл. 19

                19


                Обнаружив, что Маша не вела дневник несколько месяцев, Александра Адамовна даже расстроилась. Тетрадь начиналась с конца года…
                «24 декабря 1959 г.
Все-таки решила  вернуться к дневнику, хотя сейчас времени не хватает на него. Я записалась в кружок зарубежной литературы, так как  решила писать курсовые и диплом именно на кафедре зарубежки.
                Ведет кружок Инна Самойловна, О ней можно исписать несколько тетрадей, но этого будет мало. Для меня она (как и для многих на филфаке) – идеал человека и преподавателя. И ничего общего не имеет с Люсечкой, читавшей античную литературу на первом курсе. Как  же мы были глупы, восхищаясь нею! Да она не о нас думала, а о себе,  собою любовалась, кокетничая с аудиторией. Но, конечно, Люсечка талантлива, как и все преподаватели, что прошли школу Инны Самойловны.  Недаром же все считают кафедру зарубежной литературы самой сильной на факультете".
                Александра Адамовна от досады  прикусила губу.  Чувство ревности, не оставлявшее  ее, пока она работала по соседству с кафедрой зарубежной литературы, где преподавала  доцент  Шульман Инна Самойловна, было неприятным и скорее походило на банальную зависть. Сама же Инна казалась Александре Адамовне  чудаковатой особой – не от мира сего. И было не совсем понятно, почему вокруг нее вьются постоянно студенты, словно та медом помазана. Обыкновенная старуха, сутулая, с одышкой, смотрит куда-то вдаль, отвечает рассеянно на приветствие, не участвует в сплетнях, не кучкуется ни с кем. Сидит целыми днями за столом на своей кафедре – в плотном кольце своих подопечных – кружковцев.
                Александру Адамовну никто не окружал, чтобы задать вопрос. Она проводила консультации без особого энтузиазма, отрабатывая хорошую зарплату, но честно.
                «Бедная семья, у которой мама работает сутками!» – думала тогда Александра Адамовна. У И.С. тоже имелся муж и падчерица – Елена М. – ученица  своей мачехи, ставшая потом доцентом на кафедре и тоже окружившая себя толпой поклонниц-студенток.– Интересно, кто им еду готовит».
                «И.С. во время лекции ходит мимо доски туда-сюда, записывая на  ней знаменательные даты, и словно  не видит аудитории. А мы сидим тихо-тихо. Ведь она  читает лекцию негромко, нужно прислушиваться. Слышен лишь шелест  листов  в конспектах и наше общее дыхание.
                Может, она и не блестящий  оратор – в смысле красноречия, но у нее такой багаж знаний, и она так перерабатывает их ДЛЯ НАС, что я поневоле вспомнила Илюшу: знания - это не архив, не камера хранения, а резерв  для постоянной творческой переработки. А она нам передает то, что понадобится для будущей нашей работы со  своими учениками.
                И.С.   разговаривает с нами на таком высоком уровне, словно и мы недавно защитили кандидатскую диссертацию. Она не опускается до нашего уровня восприятия, а наоборот – нас поднимает до своего! Словно и мы знаем несколько языков, прочитали всю мировую литературу, включая критическую, и теперь нам только нужно освежить память! Несколько раз по ходу лекции она говорит: « Вы помните»…Мы не помним ни черта, но стараемся  все, что успела И.С.начертать  на доске (даты, названия книг и статей)потом  прочитать, заполняя бреши в своих скудных закромах знаний.
.                Замечательный прием, заставляющий работать!
                Но не это главное.  И.С. – потрясающий человек: интеллигентный – «с раньшего времени», как написал мне Илюша в ответ на  мое письмо, посвященное личности И.С.
                Она аристократка по духу. Со всеми на «вы», вежливая,  спокойная, простая в обращении, не спесива, доступна. В общем – благородна. Ничего бабского в ней нету. Представить себе И.С. сплетничающей –  невозможно. Она выше всего житейского – как сказала Лора, когда мы шли после заседания кружка домой.
                – Понимаешь, она – над бытом. Поймешь это, когда придешь к ней домой. Если позовет. Увидишь хотя бы ее библиотеку!
                На кружке еще интереснее, чем на лекциях, потому что там мы анализируем тексты современных зарубежный авторов. У каждого своя тема. Пишем доклады, потом обсуждаем, спорим, засиживаемся до десяти вечера!
                Как жаль, что И.С. много курит, при этом задыхается от астмы…Получается, что даже умный человек – раб своих привычек.
.                Я никогда не забуду свою первую курсовую работу – у Маргариты С.. У меня была чудесная тема по любимому произведению – «Женские образы в романе Лермонтова  «Герой нашего времени».
                Сначала я нашла критический материал, составила список использованной литературы и привела его  в курсовой, как и положено.  Но не стала читать, потому что мне всегда интересней высказать свою точку зрения.  Она у меня была. Я все делаю наоборот: сначала пишу, потом уже читаю критиков. И радуюсь, что мою точку зрении разделяют критики мирового значения. Я же не виновата, что так случается! Я вроде бы  такая же профессионалка, как все эти знаменитые критики и литературоведы!
                Словом, эта курсовая была полностью «моим продуктом», Я писала с удовольствием! Ведь Лермонтов – мой самый-самый любимый, пусть меня простят все поклонники Пушкина! Они забывают, как рано умер мой Поэт!
                И вдруг слышу:
                – Ставлю оценку за старание. Вы скомпилировали критический материал удачно, но вы не самостоятельны, – заявляет мне дура Ритка.

                Жаль, что я этой напыщенной дуре еще пыталась как-то доказать свою самостоятельность. Не верила она! И тогда я поняла, что на  кафедре русской литературы нет МОЕГО преподавателя.
                И вот я в кружке, слушаю девочек, вступаю в дискуссию о романе Робера Мерля «Смерть – мое ремесло» и понимаю, что этот кружок, моя И.С. –« и есть мой университет!»
                Александра Адамовна вынуждена была сделать паузу, чтобы справиться с негодованием:
                – Ах, ты ж мерзавка! Да что ты понимаешь?!

                «Вчера меня снова после лекций догнал Артем.
                – Привет, Маруся! А что мы сегодня делаем вечером?
                –  Готовимся к сессии.
                – Какая вы, мадмуазель, серьезная! А погулять?
                – А не будет, – в тон ему отвечаю.
                – Мы не договорили в прошлый раз. Ты ведешь себя так, словно боишься мужу изменить. А разве нельзя просто поговорить с другом?
                – Не бывает дружбы между девочками и мальчиками. Цитирую, не помню – кого: «Дружба между женщиной и мужчиной – это есть  или  начало любви,   или конец       или, наконец, – сама любовь»,
                – Могу конкретными примерами твою, извини, банальность опровергнуть.
                И он стал шустро перечислять подобную дружбу между мальчиками и девочками,  ставшую достоянием истории. Но мальчик Ленин с его девочкой Инессой Арманд сюда никак не вписывались- со своей подозрительной « партийной дружбой», о чем я и сказала Артему.
                – У него в любвях  была Надя Крупская!
                – Ха-ха! Какая бедная непрозорливая Надя! Ты ее портрет помнишь? Не киношный, а натуральный? – засмеялся Артем.
                – Слышали бы наши преподаватели и всякие комсорги,  с каким «почтением» мы говорим о наших святынях! – сказала я».
                Александра Адамовна глазам свои не верила:  наглецы какие! Да разве можно было в ТЕ времена так говорить о вожде?!
                «Так и случилось, что мы увлеклись разговором и незаметно дошли до моего дома. Артем сиял, но когда я сказала ему, что меня дома ждет будущий муж, возмутился:
                – Не ври! Ты везде одна ходишь! Я знаю всех мужей, которые под филфаком своих жен дожидаются! Но я тебе хотел сказать, что во Дворце студентов идет набор в театр миниатюр. Слышала о таком? Видела когда-нибудь Фреда, комика из Горного института?
                Я кивнула с улыбкой, потому что не только видела Фреда на сцене, но и удивляюсь до сих пор, почему этот  потрясающий артист учится в  Горном, а не в театральном училище?
                – Я считаю – тебе место в этом театре.
                –Ты шутишь? Я о сцене не мечтала никогда. Во-первых, нужен талант. Во-вторых – я трусиха! Я сразу все слова забуду, как только на сцену выйду!
                В общем, я поняла, что ему хочется подольше задержаться  рядом, потому и болтает всякую чушь»!
            
                И снова Александре Адамовне потребовалось время, чтобы  побороть приступ молодого волнения, окрасившего ее провисшие щеки цветом зари.
                «Не читай дальше!» – кричал разум, а сердце подгоняло: « Давай, давай, это же тебе интересно!»
                «– До свиданья, Артем, –  сказала я и шагнула  на дорожку, ведущую к подъезду.
                А он вдруг схватил меня за плечи и так стиснул, что я ойкнула, потом прошипела, как кошка:
                – Отстань! Я же говорю: замужем! Заочно. Понял? Муж учится в Ленинграде.
                – Не ври! Артистка! Эдька все про тебя знает! Нет у тебя никого!
                И не отпускает, а в окно на первом этаже уже пялится какая-то бабка.
                – Ладно, иди. Не забудь о студенческом театре миниатюр».
                Чтобы узнать точно, врет о своем замужестве Маша или нет, Александре Адамовне пришлось  покопаться в дневнике. Никаких следов не нашла, но  взгляд ее выхватил строчки, после которых она уже не могла оторваться от чтения:
                «10 марта1960 г.
                За три дня мы дали три концерта! О своем боевом крещении я напишу все-таки. Ф.З., наше  комедийное светило, собирает полные залы. Первый концерт мы дали во Дворце студентов, второй – в Горном институте, где он учится в аспирантуре. А вчера – в Строительном выступали. И везде аншлаг! Хохот стоял такой, что люстры дрожали! Фреду  стоит только выйти на сцену, и уже – аплодисменты и смех. Потрясающий артист! И мы, все остальные,  выезжаем на его  таланте. И наш руководитель, самовлюбленный индюк (хоть и красивый) – тоже бесплатно катается на этой славе. Ведь Ф.З. по ходу текст сочиняет! Это же сплошная импровизация! А главреж злится:
                – Кто вам позволил текст менять?! У меня же было смешнее!
                Конечно, Ф. на себя перебрал и его  функции. Он у нас и главный режиссер, а не только  актер. Я понимаю, что Главному обидно. Но что поделаешь, если талант комика  Фреда – всех и все побеждает?
                Мы играли  миниатюру, написанную самим Фредом. В центре – студент-лентяй, который проспал сессию. Эту зловещую символическую «даму»  играла я. На мне было длинное платье из  белой марли (сами шили!), на голове нечто вроде короны с начертанным словом «Сессия», чтобы всем было понятно, что значит сия фигура, еще и с мечом в руках, еще и на ходулях. Я подбиралась к студенту, спящему мордой в стол, с тыла, завывая загробным голосом: «Я, Сессия,  пришла, проснись!»
                По ходу мне требовалось  стукнуть по голове студента этим мечом и разбудить. Но не сразу. Я должна была  еще не один раз воззвать к лентяю. Но я так волновалась, что стукнула беднягу крепко, сразу, можно сказать, сценарий сократив, и Ф.  схватился за голову с криком:
                – А полегче нельзя? Так и убить можно!
                Зал расхохотался, думая, что это по сценарию.
                Потом Фред поймал меня за кулисами:
                – Потрогай! Нет, ты потрогай! Тут же шишка! А говорила, что слабая женщина! Еще один такой удар – и прощай, моя артистическая карьера!
                Он-то шутил, но мне было стыдно: так волноваться, чтобы  вывести из строя коллегу по сцене?!
                А вообще, мне это нравится. И остальные миниатюры, где я играла Миронову, а Фред – Менакера, получились, судя по реакции публики. Нам  хлопали долго-долго, потом вынесли на сцену  цветы, жали нам руки. И мне досталось немало. Потом появились Артем с Эдиком.
                Все это было приятно, но я хотела пораньше удрать (устала), а не получилось скрыться незаметно. Мои кавалеры – Артем и Эдька – меня поджидали на улице и проводили домой.
                А окончательно испортил настроение Артем,  спровадив своего дружка, чтобы остаться со мною наедине и очередной раз сказать мне, какая я необыкновенная, нестандартная, и как он счастлив, что я…не отвергаю его дружбу».
                Александра Адамовна вздохнула, вспомнив, чем этот вечер закончился для нее: наконец-то нарыв лопнул, все расставив на свои места и всех разведя по своим жизненным дорогам…
                …Она пришла с того  концерта и заперлась в своей комнате. Роза Михайловна деликатно стучала  в дверь каждые полчаса, пытаясь ее разговорить, но   Саша  молчала, не плакала, как это делают   все брошенные девочки.
                Свидание Олегу на следующий день назначила сама, а когда вернулась, услышала от мамы:
                – Приходил Тема.
                – Пусть катится ко всем чертям. Я выхожу замуж. За Олега.
                Роза Михайловна махнула рукой:
                – Делай что хочешь.
                В доме было так, словно кто-то умер, и покойника уже похоронили. Роза Михайловна не лезла к дочке ей сочувствовать. А Саша старалась не попадаться  на глаза маме – так ей хотелось броситься той на грудь и разреветься. Никаких надежд на возвращение их с Артемом любовных свиданий не осталось…
                У будущей  свекрови  нашлась знакомая девица, работающая в загсе. Она и помогла обойти все сроки стороной, и Сашу с Олегом расписали за один присест.
                Скромную свадьбу играли дома у Риммы Сергеевны. Роза Михайловна свою многолетнюю подругу – Валентину Ивановну – не пригласила. Молодежь была представлена скудно – Любашей с мужем, Виталиком, и  еще одной парой, которые были свидетелями в загсе.
                И потекла жизнь, заранее не запланированная, а потому вначале кажущаяся Саше ненастоящей, временной, как бы переходной к очередному этапу, уже по плану, начертанному в голове отличницы.
                Хорошо, что Олежек подчинялся Сашиным приказам, выполнял ее желания и вообще – был паинькой.
                Саша кинулась в науку, заполонив ею время, мозг и душу, словно в ней никогда и не было никакого Артема. Черт ее дернул – заглянуть в чужой дневник, чтобы помолодеть сразу на полвека!
                Александра Адамовна задумалась, соображая, что сделать еще, чтобы вернуть спасительное забвение и уверенность в себе?

Окончание следует   http://www.proza.ru/2015/02/12/1530