Школа

Итак,  началась  школа.   
Дни  сменяли   друг   друга   -  и  все  были  озарены   ожиданием.   Я   ждал   встречи   с   Олей,   Амандой,   новыми   знаниями.  Впрочем,   в  первом   классе   я   лишь   усовершенствовал  то,  что   уже   знал.  «  Дети,  держим  ручку  правильно!  Смотрите   сюда,  складываем   пальчики   так,  чтобы  встретились   большой,  указательный   и   средний...   Аккуратно,  чисто  -   одну   строку   таких   вот   палочек...   кружочков...  галочек...  Наклон   влево,  дети,  влево – все  должно   быть   красиво!»...
Я  умел   рисовать  эти   палочки,   кружочки   и   галочки  -  научился,    подражая   Серёжке.  У  меня   давно   уже  были  тетради,   куда  я  старательно   заносил  свои   шедевры  -  и  надо  сказать,  получалось    не  хуже,  чем   у  брата.
Умел  я  и  читать  -  «Овод»  был  пройден.   После  него  «Букварь»  казался   развлечением.  Стишки,  поданные  там,  запоминались  легко  -  оказалось,  у  меня   неплохая   память.   А   рассказывать   их   стало   одним   из   любимых   занятий.  Особенно   забавляло  требование   «рассказывать   с  выражением».   Мне  представлялось   лицо   с   поднятыми   бровями,   наполненное   эмоциями,   протянутые  к  слушателям   руки,   голос,  то  взлетающий   ввысь,  то   проваливающийся   вниз  -  довольно   утрированная   получалась   картина.   Но,  несмотря   на   подсознательный   сарказм,   я   все   же   пытался  нащупать   ту   нотку,   что   требовалась   от  меня   учительницей,  и  часто   мне   это   удавалось.   Если  бы   меня   спросили,  зачем   я  это  делаю,   ответил  бы   честно  -  присел   на   похвалы.   И,  вспоминая   того   мальчика,  сейчас   отчетливо   осознаю,   что   был   в  то   время   болен   «звездной   болезнью»,  не   проявляемой   наружу (по   крайней   мере,   надеюсь   на   это),   но   угнездившейся   внутри   убеждением   в   том,   что   мне   все   по   силам,   и   работать   для   этого  «в  поте   лица   своего»   не   обязательно.   Да   и   немудрено   было   развиться   этой   болезни,   видя   разницу   по   затраченному   времени   на   подготовку   домашних   заданий    сестрой  и   мной   -  и  наблюдая    разницу   в  результатах.   А   подпитка   разговорами   взрослых   о  моей  исключительности,  которые   они   не   считали   нужным   пресекать   в  моем   присутствии,   бациллы   болезни   лелеяла   и  холила.  Так   продолжалось   до   конца   второго   года   учебы.   Но   об  этом   позже. 
А   пока   все   было   прекрасно.   Я   с  удовольствием   ходил   в   школу,   не   пропуская   ни   единого   дня.   Даже   если   был   болен   и  температура   ощущалась   ломкой   в   теле,   я   попросту   скрывал   это  состояние   от  родителей,   пока   не   выдавали   меня   кашель   и   насморк.   Но  и   после   этого   все  равно   упорно   доказывал,   что   таких   полкласса  (а  это  было  недалеко   от   истины,   поскольку   родители  работали,  и  дети   зачастую   приходили   в   школу   совершенно   больными),   и   все   равно   отправлялся   в   заветное    место   встречи,   изменить   которое   было  нельзя. 
 Там,   сидя   позади   сестры ,   искоса   рассматривал   профиль   Аманды.   Она   часто   приходила   с   теми   же  бантами,   всегда   аккуратная,   с   белоснежными   воротничками   и   в   белом    фартуке.   Правда,  иногда   был   и   черный.   Он  мне   не   нравился  -  мне   хотелось   бесконечного   повторения   первого   ощущения   белизны    праздника.    Какие   эмоции   не   отражало  бы   ее  живое   лицо,    всегда   в  нем   была   спокойная   уверенность.  Ее   излучали   серые   глаза,  взгляда   которых   я   так   ждал...   и   так   опасался,  потому  что  в  момент   встречи  наших   взглядов   меня  пронзал   ток.   Это  было   очень   необычно.  Казалось,  я  заливаюсь   жаром,  а  он  пробивается   румянцем,  и  это  все   видят. 
Рядом   со   мной   сидел   тот   самый   мальчик,  с  которым   мы  ходили   в   садик  -  его   звали   Сережа.  Тихий   и   молчаливый,   он   не   был   ярким,   но   старательно   все   исполнял.   Говорил   мало,   подхватывал  любое  мое   предложение.   Я   начал   считать    его   своим   другом.   Так   мало   нужно,   чтобы   в   детстве   начать   видеть   дружбу   там,   где   всего   лишь   нет   неприязни! 
Но  время  неумолимо  расставляет  всё  по  своим  местам.  Бывает,  что  годы  спустя,  а  всё-таки  расставит. 
Первый  класс…  Шёл  первый  год  моей  условно  взрослой   жизни.