Очарование. 8 глава. Помоги мне дышать

Какого цвета небо? Вы не задавались этим вопросом?
Разумеется, все говорят, что голубого... Однако мне всегда казалось, что это чистый стереотип, например, как то, что бывают люди хорошие и плохие. А если подумать, то какого человека абсолютно точно можно назвать хорошим? Тот, кто не ворует, не убивает, не врет? Но ведь есть такое понятие как "вынужденные обстоятельства". Например, как то, когда твоей семье нечего есть, и ты вынужден воровать у богача телевизор, который он никогда не смотрит, потому что у него есть компьютер. Можно ли назвать такого человека преступником?
Или, защищаясь от насильника, случайно воткнуть в него его же нож... Можно ли считать себя злостным кровожадным убийцей, достойным смерти?
А вранье? Лично я верю в ложь во благо. Когда ты говоришь умирающему ребенку, что он выживет, неужели ты делаешь что-то плохое?
Так вот. Я не верю в эти предрассудки. Лишь зашоренность сознания не позволяет людям разглядеть истину. Разглядеть в человеке то, что он всеми силами прячет внутри.
Но, похоже, я увильнула от темы. Так какого же цвета небо? Все-таки голубого? Даже когда оно затянуто серыми тучами или во время грозы сливается с чернотой бушующего моря?
Я глубоко вдохнула чистый морской воздух и широко улыбнулась. Это место определенно настраивало меня на философский лад. Как же давно я не отвлекалась от всей этой мистической суматохи! Сколько месяцев я не могла позволить себе подумать о чем-то, кроме собственных проблем?
Сегодня я ушла с базы, не объявив никому о своем отсутствии. Просто вдруг поняла - не могу больше выносить напряжения, царившего в воздухе из-за того, что Жрецы все чаще стали нападать на наших людей, из-за участившихся смертей, недовольного взгляда не выносившей меня хозяйки базы Кейт-Линн, преданного присутствия Кайла и брошенных украдкой, полных боли взглядов Зейна.
Этот маяк уже довольно долгое время занимал все мои мысли. Отчего-то он манил меня, словно старый приятель, невзначай забытый из-за знакомства с новыми друзьями. Однако времени посетить его никогда не хватало - то я тренировалась с Джуз, то помогала Коджи-Лу в войне за сердце неприступной Элис, разрабатывая новые планы, то несла вахту в тоннеле под базой, куда часто совались всякие твари вроде упырей.
И вот сегодня, проснувшись и посмотрев на темнеющий на горизонте маяк, я вдруг вскочила с кровати и решила во что бы то не стало исследовать его.
Я вошла внутрь, оглядывая обстановку. Сквозь провалившуюся крышу проникало столько света, что я словно находилась под открытым воздухом. Странно, однако увидев скудную обстановку внутреннего помещения, я ничуть не разочаровалась. Мне сейчас нужно было именно это - просто смотреть на обычные вещи, лишенные всякой магической составляющей. Чувствовать себя нормальной.
Однако загадки и тайны, похоже, преследуют меня повсюду. На заросшей плющом стене я разглядела дыру, которая прямо-таки умоляла исследовать себя. Нет, ну кто бы стал делать это отверстие просто так, у всех на виду, если бы это было опасно? Тяжело вздохнув, я подошла к стене.
Похоже, сегодняшний план "отдохнуть от мистики" отменяется.
Из дыры веяло холодом. Осторожно помахав перед ней рукой и убедившись, что никто не собирается оттуда вылезать, я засунула туда руку и нащупала какой-то рычаг.
Всего лишь рычаг? Похоже, моя тайная мечта найти пиратский клад или золотой ключик так и останется мечтой. Рычаг... банально.
Поджав губы, я надавила на него.
Внезапно пол подо мной исчез и я куда-то провалилась.
Я с громким грохотом приземлилась на металлическую поверхность. Голова больно ударилась о железную решетку, и я на секунду лишилась возможности соображать. Похоже, у меня небольшое сотрясение мозга. Да как я только последние мозги не вышибла!
Тяжело кряхтя, я поднялась. Боже, ну опять я куда-то вляпалась. Нет, ну а на что еще я рассчитывала, просовывая руку в загадочную дыру?
Небольшая продолговатая комната заканчивалась тяжелой металлической дверью-люком. Я вздохнула. Наверняка она еще и заперта, и всю оставшуюся жизнь мне придется гнить в этом холодном страшном подвале.
Глубоко вздохнув, я сделала один шаг.
- СОРА, СТОЙ!!!
Внезапно меня сбили сильные руки. Голова мотнулась назад, грозясь снова удариться о пол, однако от удара ее защитили чьи-то ладони. Меня прижали к земле, и сквозь звук собственного испуганного писка я услышала неимоверный грохот, словно рушатся стены.
Когда грохот прекратился, я испуганно выглянула из-за плеча моего защитника. Часть помещения, ведущая к двери, была засыпана булыжниками. Все стены были целы, как и потолок, так что, я не знала, откуда она взялись, да это и не волновало меня сейчас. Я во все глаза рассматривала моего спасителя.
Тяжело дыша, Зейн разглядывал меня, словно пытаясь найти признаки увечий.
- П-привет, - запинаясь, выговорила я.
Словно и не было той стены, воцарившейся между нами в последний месяц. Словно все стало так же, как и раньше, когда мы с ним тренировались в маленьком домике в Италии. Словно он не убивал мою мать.
- Ты в порядке? - от волнения его голос стал немного грубым.
- Все нормально, - прохрипела я, - э... спасибо... Я не знала, что здесь...
Мысли связались в один бессвязный комок. Что делать, что думать? Убил мою мать, обманывал меня, но спас сейчас. Зачем? И снова его запах, такой одурманивающий, невероятный, опустошающий... Ощущение его тела, прижатого к моему, пронизывающего взгляда...
Нельзя было поддаваться этому.
- Я... мне нужно поговорить с тобой, Сора.
- Ты выбрал неудачное место Зейн, - сказала я, с облегчением замечая, что голос мой становится холодным.
- Сора, прошу тебя, выслушай, это важно.
Мне казалось, что я смотрю в глаза мученика, горящего в адском пламени. Его взгляд был полон такой боли и муки, что мое сердце сжалось, а дыхание прервалось. Невозможная пытка.
- Отпусти меня, пожалуйста.
Зейн слез с меня и отступил назад.
- Все, что я прошу - это десять минут, - прошептал Зейн, - позволь мне объяснить.
- Мне не нужны твои объяснения, - я окатила его ледяным взглядом.
Зейн раздраженно щелкнул языком и прижал меня к стене.
- Я решался на этот разговор почти полмесяца, черт возьми! И сейчас, когда, наконец, решился, я не позволю тебе просто так уйти. Потом - пожалуйста, но сейчас тебе нужно знать правду.
- Хорошо, хорошо, - сердито оттолкнула его я и прижалась к стене,- у тебя ровно пять минут!
- Наконец-то. Итак, давай, для начала, вспомним те полгода, когда мы жили вместе в Италии. Ты думала, что нравишься мне, верно?
- Я... Сейчас не об этом речь! - гневно сказала я, - Если тебе нечего сказать...
- Ответь на вопрос.
Возникла пауза. Отчего именно Зейн может заставить меня испытывать такую злость? Почему он может легко вывести меня из себя?
Трясясь от гнева, я выпалила:
- Да! Да, я думала, что нравлюсь тебе! А ты оказался...
- Ты ошибалась, ясно? - спокойно сказал Зейн.
- Чего?! - мой голос от злости, кажется, стал на две октавы выше, - ты мне это зачем рассказываешь? Я прекрасно знаю, что тебе наплевать на меня, да и на всех остальных, в общем-то тоже. Самовлюбленный индюк, вот ты кто!
- Ты ошиблась, - твердо повторил Зейн, пронзая меня взглядом своих светло-серых, как льдинки, глаз, - потому что... потому что то, что я чувствую к тебе, нельзя просто симпатией. Я... для меня это очень необычно, такого я ни разу не испытывал. То есть, разумеется, были девушки, много девушек, но они ничего не трогали во мне. Одна ночь - и они убирались вон, а я возвращался к своей разгульной жизни. Знаешь, я ведь ощущал себя настоящим королем, чертовым художником в постели. Девушки так кричали подо мной, умоляя о новой встрече. Да, никто из нашей маленькой "семьи" не сближался ни с кем... кроме меня. Я использовал всех, понимаешь? Упивался собой, своими, так скажем, талантами. А потом мы приехали в этот гребаный Форт-Стоун, и я встретил тебя. Ты мне сразу не понравилась - такая вечно ноющая, испуганная, с глазами навыкате. И, разумеется, я сразу понял, что ты неравнодушна ко мне. Еще этот Кайл... То, что с нашей семьей может кто-то сблизиться, взбесило меня, Сора. И я решил избавиться от тебя. Пытался настроить против тебя Кайла, но это было бесполезно, он уперся, как баран. Тогда я попытался запугать тебя. Когда мы были в том чулане... ты так взбесила меня. Я поцеловал тебя, потому что боялся, что не сдержусь и убью на месте. И тогда все изменилось. В один момент, понимаешь? Я вдруг понял, что во мне еще остались какие-то человеческие качества.
Голос Зейна вдруг надломился.
- Я... сперва я просто не знал, что делать. Всеми силами пытался избавиться от этого наваждения. Но это было сложно, особенно когда пришлось переселить тебя к себе, а потом и вовсе начать сожительствовать в Италии. Но по-другому я не мог. Я не мог оставить тебя, такую слабую и беззащитную, перед Жрецами. Да, ты ведьма, но не такая сильная, чтобы защитить тебя. Да даже если бы у тебя было достаточно сил, то я все равно не оставил тебя одну. Когда тебя не было рядом, я просто не мог не думать о тебе. Эти чертовы глаза, губы... и вся ты. Такая манящая, загадочная. Ты оказалась не такой слабой и простой, как я думал. И в один прекрасный день я вдруг понял, что лучше умру, чем причиню тебе вред.
Было яснее ясного, что Жрецы собирались похитить твою мать, чтобы шантажировать тебя. И тогда это сделал я. Похитил ее и спрятал. Она не сопротивлялась, когда услышала про тебя. Но в один из дней, которые я провел с тобой, они каким-то образом нашли ее и убили. Прости, Сора, что не смог защитить ее...
Воцарилась пауза. Я с ужасом смотрела на пол, пытаясь разобраться в только что обрушенной на меня информации. Сколько времени я думала, что Зейн - отвратительный ублюдок... Было практически невозможно сейчас поверить в то, что он сказал.
- А как же тот разговор с Джеем и Сэм?
- Они знают меня очень долго. И всегда думали, что я бесчеловечный ублюдок, пожизненный плейбой без совести и сердца. А я... я не могу разрушить этот миф. Ты изменяешь меня, Сора, но я готов измениться только для тебя. Мне легко и просто быть тем, кем я являлся до нашей встречи. И пусть теперь я просто не могу смотреть на других девушек, но в остальном все осталось так же, как раньше. Ну и... я придумал красивую сказочку для этих двоих, они ведь думали, что мне от тебя нужен лишь союз.
- А мой папа...
- С тех пор, как убили твою мать, я усиленно следил за Жрецами. Однако в тайне от меня они все-таки смогли схватить твоего отца. Но у меня получилось вызволить его.
- Ты понимаешь меня? - голос Зейна ужесточился. Он уставился прямо перед собой, пронзая темноту взглядом, - я не могу держаться от тебя на расстоянии. Это убивает меня. Я пробовал, однако ничего не вышло. Мне жизненно необходимо видеть тебя, слышать твой голос, ощущать твои эмоции. Ты - моя единственная слабость.
Мое сердце пронзили сотни осколков. Однако эта боль была сладкой, наполняющей меня тем самым чувством, когда кажется, что вот-вот взлетишь ввысь. Мое сознание упорно сопротивлялось, не желая принимать его слова за правду, однако сердце билось, готовое выскочить из груди. Я видела его полный боли взгляд, устремленный прямо, и мне не верилось, что я небезразлична ему, что смогла причинить столько боли своим отторжением.
О чем я думала сегодня утром? Какого цвета небо. И о том, можно ли подразделять людей на хороших и плохих по их поступкам. Да, я считала, что нет.
Но вопреки своим принципам, я делала это - судила Зейна по тому, что он сделал. Разумеется, я думала, что он убил мою мать, однако если бы я копнула чуть глубже, то уперлась бы в стену противоречий и сомнений. Что же, даже ведьмам свойственны ошибки.
Я просто сделала это. Освободила свое желание, которые было заточено внутри внутри целых полгода.
Я нежно обхватила его лицо и прикоснулась губами, выражая этим жестом всю свою благодарность и любовь. В моей голове медленно менялся образ Зейна. То, что он мне сказал, расставило все на свои места. Зейн не был таким же добрым и милым, как Кайл, однако все его грехи искупало то чувство, которое он ощущал ко мне. Я понимала, насколько сложно ему, прожившему всю жизнь в качестве плохого парня, чувствовать что-то подобное, и пыталась сказать, что ценю это.
Он ответил на мой поцелуй неожиданно жарко: с глухим стоном прижал к стене и впился в мои губы словно странник пустыни, страдающий от невыносимой жажды.
Мое тело отреагировало мгновенно: сердце бешено заколотилось, грозясь выскочить из груди, а ноги начали подкашиваться от слабости. От сумасшедшего желания мозг практически атрофировался: больше всего на свете я сейчас хотела продлить этот момент, когда он изо всех сил прижимается ко мне, когда я чувствую это желание, медленно разливающееся в воздухе, когда ощущаю жар, исходящий от его разогретого тела.
Не понимая, что делаю, я стянула с Зейна футболку и прижалась к голой груди, водя тяжелыми вспотевшими ладонями по идеально очерченному торсу. Ответная реакция не заставила себя ждать: приглушенно зарычав, Зейн содрал с меня с майку вместе с лифчиком и провел губами по голому плечу.
Перед глазами все плыло, тело содрогалась от ласк Зейна, неожиданно сменившего страсть на нежность. Единственное, чего я сейчас желала - это его, сделать это прямо здесь, на полу, в темном страшном подвале, заваленном камнями.
Неожиданно я услышала приглушенный смешок.
- Это кто еще из нас похотливый мужик, надо подумать.
- Что? - оторвавшись от исследования точеной груди, я перевела затуманенный желанием взгляд на него, - о чем ты?
- Ты же не хочешь, чтобы это произошло здесь? - вкрадчиво поинтересовался Зейн, удерживая меня на расстоянии, - на грязном полу, по которому бегали сотни крыс?
- А? - мой мозг безуспешно пытался сосредоточиться на его словах, но как можно было, если его горящий взгляд выжигал все мысли, зарождающиеся в моем размягченном от желания мозгу?
- Идем, нас, наверное, заждались.
- Кто заждался? Зейн, пожалуйста...
Его теплая ладонь легла на мою щеку, такая большая по сравнению с моей головой. Мои глаза блаженно закрылись, а мысли потекли плавно и неспешно. Наверное, это плохо - осознавать, что один человек может полностью управлять твоими желаниями и эмоциями?
- Ты достойна большего, Сора, нежели лишиться девственности в сыром подземелье.
Мои мозги, наконец, связали разбегающиеся мысли в единую логическую цепочку, и я поняла, чего он хочет.
- Зейн, неужели ты опять... опять начинаешь играть.
- Сора, нет! - его голос стал очень нежным, но твердым, - ты еще не поняла? Ты слишком дорога мне. Я не позволю этому случиться вот так.
- Ты... не хочешь..?
- Не хочу ли я? - его голос зазвенел от смеха, - я думал, что ты поняла, чего я хочу, когда я впечатал тебя в стену и рычал, будто самый последний идиот. Но сейчас этого не произойдет.
Мое сердце медленно начало возвращаться к нормальному ритму. Значит, не произойдет? Ну что же, Зейн, тогда будем играть по моим правилам.
- Ну ладно, - легко сказала я, отходя от него на пару шагов, - не буду навязываться, Зейн.
Мои губы тронула легкая усмешка. На бедро невинно легла одна рука. Зейн невольно опустил взгляд, а взгляд его затуманился. А теперь последний штрих.
- Кайла, наверное, не придется долго уговаривать, как ты считаешь?
Глаза Зейна резко вскинулись и прожгли меня насквозь. Я легко пожала плечами и двинулась вправо, сама не зная куда.
- И куда мы собрались? - краем губ усмехнулся Зейн и преградил мне путь, упершись в стену рукой, - ты же не знаешь, как отсюда выбраться.
- Знаю, - неожиданно поняла я, - воспользуюсь своими навыками и влезу обратно в эту дыру в потолке. Пусти меня, дела не ждут.
- Дела в виде Кайла? - глаза Зейна блеснули дьявольским огоньком, - ревновать меня пытаешься заставить? У тебя это получается и без твоих штучек, ты ведь знаешь, как я ненавижу этого идиота.
Словно загипнотизированная, я смотрела на него, осознавая произнесенные им слова. Вот так запросто признаться в собственной слабости. Или Зейн окончательно сошел с ума, или... другого не дано.
- Ты же сам сказал - здесь нам делать нечего. Так идем.
- Сначала пообещай мне, что не вернешься сюда.
Это было неожиданно. Я уставилась на него с непониманием, а он ответил мне долгим, полным скрытого смысла взглядом.
- Просто пообещай. Серьезно. Я не могу объяснить тебе причину, но этот... кхм... неожиданный обвал должен насторожить тебя. Пообещай мне не совать нос в это подземелье, Сора, ради твоей же безопасности.
- Ну я даже не знаю, - я тяжко вздохнула и прислонилась к стене, - смотря, что ты предложишь мне в обмен на это.
Его глаза бесстыдно исследовали меня, а я, к немалому своему удивлению, не чувствовала смущения. Скорей какое-то развратное удовольствие от того, что видела огонек, горящий в его глазах.
- А что ты хочешь?
Я усмехнулась. Зейн коварно улыбнулся и притянул меня к себе. Долгий, стирающий все мысли взгляд в душу. Я не могла поверить, что дорога ему так же, как он мне. Это было просто невозможно, невероятно, необъяснимо. В конце концов, я была самой заурядной, не считая "ведьминской части". Но ведь его окружали такие красивые и необычные девушки, а зацепила именно я. И это было невероятно. Ошеломляюще.
Именно в этот момент я отпустила свой страх. Быть преданной. Я просто не могла думать об этом, когда он смотрел на меня с таким выражением бесконечной нежности.
- Ладно, - медленно проговорила я, - хорошо. Идем на базу, я буду вести себя как примерная девочка. И... пожалуйста, давай пока не будем сообщать Кайлу...
Внезапный жаркий стыд и вина затопили меня. Я использовала его, чтобы вывести из себя Зейна, и даже не задумывалась о том, что говорю! Образ Кайла в тоннеле под островом возник у меня в голове, вызывая желание вывернуться из рук Зейна и сжаться в комок от стыда. Когда я хотела его поцеловать, он сказал это - что я могу пожалеть. Он защитил меня от той боли, которая преследовала бы меня сейчас, если бы все получилось.
- Хорошо.
Никаких лишних слов. Зейн закрыл глаза и просто обнял меня. Я прижалась к его груди, на мгновение забывая обо всем, но зная, что мгновение умиротворения будет длиться недолго.

В комнате царила тишина. Она была тяжелой, какой-то неспокойной, словно в предчувствии трагического события. Сквозь запах сырости и ржавого железа чувствовался легкий аромат цитруса.
В этой напряженной тишине раздавалось тихое беспокойное сопение. Рука девушки, лежавшей на кровати, изредка подергивалась, а брови хмурились, словно ей снился кошмар.
Я вздрогнула и резко проснулась. Мой слух уловил далекие крики. Тяжело приподнявшись на одном локте, я попыталась сосредоточиться на звуке, однако после трехчасового сна голова соображала очень туго. Упрямо хлопая тяжелыми веками, я собрала всю волю в кулак и спросила в тишину:
- Эй, есть кто?
Тут же осознав всю глупость своих действий, я помотала головой и, пошатываясь, поднялась с кровати. Крики немного утихли, однако теперь слышались гневные возгласы. Что-то было не так.
Беспокойство тисками сжало мое горло, и стало трудно дышать. Я чувствовала, что произошло что-то ужасное.
Прислонившись к двери, я попыталась разобрать сквозь гомон хоть какие-то слова. Сердце учащенно билось, разнося по организму адреналин. Я сама не знала, почему так испугалась - ведь вполне могла произойти обычная ссора Джуз и Кайла, например, ведь они были непримиримыми врагами.
Оглядевшись, я приметила кое-какую одежду и, быстро натянув ее на себя, выскочила из комнаты.
Я вошла в главную комнату и прислонилась к стене, облегченно вздохнув. Все были живы-здоровы: Зейн, Кайл, Кейт-Линн, Коджи-Лу и Эллиот, однако громко спорили.
- Ты должен был быть с ней! С ней! - брызгал слюной Коджи-Лу, тыча в Зейна пальцем. Его глаза были полны слез, а лицо выражало невыносимую муку. Никогда я еще не видела его таким.
- Коджи, успокойся, - тихо произнес он, - мне дали другое задание, ты же знаешь. Мы все огорчены не меньше тебя...
- Огорчены? - яростно прошипел тот, - да тебе плевать! Тебе было вообще наплевать на нее, а она тебя любила! День за днем я пытался добиться ее расположения, а ты лил слезы по Соре. Скажешь, нет? Скажешь, в этом мире тебе интересно что кроме того, как залезть под юбку к ней?
- Коджи, ты забываешься! - рявкнул Кайл, - мы так же любили ее, как и ты...
- Что происходит? - хриплым от волнения голосом спросила я.
Все обернулись, кроме Зейна и Кейт-Линн, которые испепеляли друг друга взглядом и тихо спорили о чем-то.
- Ты когда проснулась, Сора? - неестественно громко спросил Эллиот.
- Только что, как видишь, - раздраженно ответила я, - что случилось?
Воцарилось молчание. Все смотрели на меня с каким-то непонятным сочувствием и болью.
- Что случилось, Кайл?! Отвечай! - чувствуя, как внутри зарождается паника, выкрикнула я.
- Успокойся, Сора, - вкрадчиво сказал Кайл, - ты, главное, успокойся...
- Я спокойна! - заорала я, чувствуя приближение бури, - что произошло?! Кто-то мертв? Кого-то убили? - меня вдруг пронзила ужасная мысль, - где Элис? Где Элис, Кайл?!
- Она мертва! - вдруг заорал Коджи, выходя из транса, - она мертва, мать твою! И в этом виновата ты, ты! Зейн должен был быть с ней, помогать защищать штаб-квартиру в Кейтсфолде, а вместо этого потащился за тобой в подземелье, чтобы защитить от...
- Заткнись! - резко обернулся к нему Зейн.
- Это все ты виновата! Ты, ты, ТЫ!!! Это тебя понесло в тот чертов подвал, дома, видите-ли не сиделось! Да зачем ты вообще ты вообще приехала на базу! Зачем ты переехала в Фортстоун?! Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!
Его слова пригвоздили меня к месту. Каждое слово кромсало сердце на куски, подобно ледяному кинжалу.
Элис. Мертва.
Я повторяла про себя эти слова, пытаясь поверить в чудовищную правду. Это казалось ужасной шуткой, розыгрышем, однако никто не засмеялся и не произнес "С первым апреля!".
Элис.
Она умерла. Умерла из-за меня.
Я в очередной раз полезла в переделку, а Зейн явился спасать меня, наплевав на нее. Мой идиотский авантюризм не позволил мне спокойно сидеть на базе, не подвергая ни себя, ни других опасности. Мне обязательно нужно было влезть в неприятную историю, и на этот раз все вышло куда хуже, чем обычно. Из-за меня умерла моя лучшая подруга, девушка, которая не дала мне умереть от одиночества еще в Фортстоуне.
Голова гудела, словно рой разозленных ос, а сердце превратилось в один сплошной сгусток вины, разносивший по организму боль подобно яду.
Я прикладывала все свои усилия, чтобы не разрыдаться прямо здесь, меня сдерживало лишь, что это бы никак не помогло Элис. Ужасное отвращение к самой себе требовало немедленно наказать себя, сделать хоть что-то, что искупило бы мою вину перед ней. Мысли о суициде плотно овладели моим разумом, однако были изгнаны практически сразу: это было слабостью, примером того, что жертва подруги была напрасной.
Внезапно лицо Коджи-Лу ожесточилось, словно морда тигра перед атакой, и он ринулся на меня. Я молча стояла, ожидая, когда его кулаки врежутся в меня, вышибут весь дух и сознание. Это было именно тем, что было нужно мне в этот момент. Вина разъедала мои внутренности, требовала немедленного наказания, настигающего меня в виде Коджи.
Однако прежде чем тот смог дотронуться до меня, передо мной выросла стена в виде Зейна и Кайла.
- Остановись, Коджи, что ты творишь?! - яростно закричал Кайл.
- Она убила Элис, а я убью ее! - зарычал тот, пытаясь пробиться через моих защитников.
- Она никого не убивала, это была Кэтрин! Успокойся!
Его безумные глаза прожигали меня взглядом, полным жажды убийства. Они прочно отпечатались в моем сознании. Это видение, наверное, будет преследовать меня до конца жизни.
- Отпустите его! - крикнула я.
Внезапно терзающая меня душевная боль резко трансформировалась в физическую. Глаза ожгло огнем, и мне показалось, что их белки разъедает кислота. Все резко побелело, и я упала на корточки, пытаясь расслышать сквозь громкие крики хоть что-то.
Внезапно белый свет резко сменился черным, а громкие крики сменились одним, до ужаса знакомым.
- Остановитесь! Я ничего не знаю!
Голос Элис пронзил мое тело, словно электрический разряд. Ее лицо, полное ужаса, трансформировалось в голове, причиняя невыносимую боль.
- ХВАТИТ!!!
Лицо Элис, искаженное мукой, возникло перед моими глазами. Ее медленно поглощала черная бездна, причинявшая ей ужасные мучения.
- Я больше не могу терпеть! УБЕЙТЕ МЕНЯ!
- НЕЕЕЕЕЕЕЕТ!
Громкий крик резко вывел меня из транса. Через пару секунд я поняла, что этот крик принадлежит мне.
Глаза Элис медленно растворялись в лицах смотрящих на меня Зейна и Кайла.
- Убейте меня! - мой громкий крик эхом прокатился по комнате.
Все мучения умершей подруги стали моими, все ее страхи теперь владели мной, весь ее ужас от пережитого теперь терзал мое сердце.
Потому что тем, кто должен был умереть, должна была стать я.
Дьявол забрал не того человека, которого нужно, и теперь жестоко карал меня за ошибку.
Резко оттолкнув склонившихся надо мной, побелевших от ужаса людей, я вскинулась и бросилась в свою комнату.
- Стой!..
Далекий крик остался безответным.
Я влетела в свою комнату и внезапно врезалась в кого-то. Не поднимая головы, я хрипло зарыдала, прижимая к груди руки, чтобы меня не разорвало от невыносимой боли.
- Все, успокойся, все будет хорошо, - тихий голос Кайла был едва слышен за моими громкими стенаниями.
- Это я! - мой хриплый шепот вырвался из горла с судорожным всхлипом, - я должна была умереть, а не она! Кайл, я видела ее! Она... она ужасно мучилась, хотя во всем виновата я... Лучше бы я умерла еще в детстве, чтобы не причинять никому проблем...
Кайл резко отнял меня от своей груди и сжал мои руки.
- Ты не виновата здесь, ясно? Никто не знал, что все так обернется! Если бы Зейн не спас тебя...
- От чего? - я судорожно вцепилась в его ладони, - от чего, Кайл? Что было в том чертовом подземелье?!
- Тебе нельзя этого знать, - тяжело вздохнул в ответ Кайл, - и не пытайся выяснить, Сора. Поняла?
- Я не смогу жить с этим, Кайл, - лихорадочно шептала я, - никогда... Я виновата в ее смерти...
- Что за бред ты несешь?! - разозлился Кайл, - Коджи был на взводе, ты же видела! Он любил ее, поэтому не соображал, что говорит!
Зажмурив глаза, я упрямо замотала головой.
- Послушай меня. Ты. Не. Виновата.
Вкрадчивый голос Кайла прорвался сквозь заслон боли, делая ее слегка легче.
- Мне нужно поговорить с тобой, - глубоко вздохнув, сказал он, - смерть Элис... Она изменила некоторые мои взгляды.
- Что? - утирая глаза свободной рукой, прохрипела я, - о чем ты?
- Я больше не буду спокойно смотреть, как тебя уводит Зейн. В том подземелье я просто сыграл в идиота. Жизнь, даже Бессмертного, полна риска умереть, Сора. У них есть очень редкое оружие, и они убивают нас. Следующим могу оказаться я, а пока...
- Что ты делаешь?! - мои глаза расширились от страха.
Лицо Кайла медленно приближалось. Я попыталась отодвинуть его, однако он крепко взял мои лицо в свои теплые ладони.
- Нет, Кайл! Стой! Прошу тебя, не надо!
Зачем он это делает? Неужели он хотел, чтобы к мукам вины от смерти Элис прибавилась вина от того, что я целовалась с ним?
Он не понимал. Я всегда думала, что могу положиться на него, что он не даст совершить мне ошибку, а вместо этого он делал ее сам.
- Я не хочу, Кайл! - громко крикнула я, - остановись!
Вместо этого он резко, не дав мне даже вдохнуть, прижался к моим губам. Рука на затылке не давала мне отодвинуться.
Стало очень жарко. Он бесстыдно водил своими руками по моему телу, словно за один раз пытаясь наверстать все упущенное. Я крепко сжала губы, не давая ему завладеть моим ртом. Но вдруг, с несвойственной ему настойчивостью и силой, Кайл сумел раскрыть мои губы, и его горячий язык скользнул ко мне в рот.
С невероятным отвращением к себе я вдруг поняла, что его поцелуй приятен. Он не был таким же опустошающим и доводящим до дрожи, как у Зейна, он просто был нормальным. Таким, какими должны быть обычные поцелуи.
Внезапно я почувствовала, как тепло исчезло - Кайл внезапно оторвался от меня.
- Не про вашу честь она, - прорычал Зейн, - я тебе все кишки вырву, урод!
Он схватил Кайла за горло и начал душить. Лицо Кайла медленно синело, он пытался вырваться, но безуспешно.
- Остановитесь! - закричала я, насмерть перепуганная, - хватит!
- Сколько душ ты поглотил? - яростно рычал Зейн, все больше становясь похожим на оскалившегося тигра, - три? Четыре? На моем счету более десяти! Как думаешь, кто выиграет в этой схватке?
- Она... не... твоя... - просипел Кайл, изо всех сил пытаясь разжать тиски на горле.
- Она сама решит, чья она! И ты больше не посмеешь поцеловать ее против ее же желания!
- ХВАТИТ! - закричала я.
Я больше не могла смотреть на то, как рушится мой мир. Казалось невероятным, что еще вчера я вышла из дома и решила прогуляться. Смерть Элис, поцелуй Кайла, его драка с Зейном... Один день оказался настоящим кошмаром, вот только я никак не могла пробудиться.
Моя чаша переполнилась. Я просто хотела убежать отсюда и больше никого не видеть.
Я кинулась вон от базы. Небо медленно затягивало тучами, словно в предчувствии чего-то. Чего-то... необычного? Трагического? Нет, нового удара я бы просто не вынесла. Вина плескалась у самого горла, переполняя меня своим ядом.
В воздухе едва заметно пахло сыростью и пылью, как перед дождем. Едва ощутимые разряды электричества заставляли мои волосы магнититься и прилипать к лицу, закрывая обзор. Я бежала так, словно от этого зависела не только моя жизнь, но и жизнь тех, кто остался на базе: я больше не желала причинять им вред своим присутствием. Может быть, не сегодня-завтра я сгину где-нибудь среди камней на этом островке, и все забудут меня, словно старый кошмар, так невовремя потревоживший их сон.
Мое предсказание сбылось - спустя некоторое время по лицу уже хлестал дождь, закрывая обзор и делая дорогу скользкой.
Внезапно я резко наткнулась на что-то и со всего размаху упала на землю. Преодолев желание так и остаться здесь, среди кустов, пахнущих водорослями, я поднялась на корточки. Однако прежде чем я смогла встать, моя рука вдруг наткнулась на что-то теплое. Я опустила взгляд и увидела тяжелый золотой медальон с непонятной резьбой. Он излучал едва заметный свет.
Медленно склонившись над ним, я разглядела какие-то символы по периметру кромки и крохотное лицо посередине.
Мои пальцы робко коснулись медальона. Нет, он не был теплым - он горел в ладонях. Его заманчивый свет привлек меня, заставил забыть обо всем, сосредоточил все мое внимание на себе. Вот, что мне нужно было - забытье.
Не теряя времени, я надела его на себя, и почувствовала что-то, поднимающееся из глубин души.
Все мои страхи, ужас, вина и боль исчезли. В моем мозгу вдруг созрела единственная правильная мысль. Как я раньше до этого не догадалась?
Я с благодарностью погладила горячий металл, а на губах моих проступила улыбка.
Я знала, что должна была сделать.

Каждый конец имеет свое начало. Говорят, что человек может предчувствовать свою смерть: некоторые народы верят в то, что при ее приближении черты лица становятся симметричными, некоторые - что перед ней мы способны чувствовать некую фобическую тревогу, другие видят вещие сны. Однако сходятся все в одном - перед концом нужно вернуться туда, где все начиналось. Вопрос - для чего?
Для того, чтобы переосознать жизненные приоритеты, увидеть свои промахи и искупить те грехи, которые еще можно искупить. А возвращение в начало как нельзя лучше может помочь понять где и как ты ошибся.
По комнате плыл легкий аромат кофе и сдобных булочек. Стояла почти полная тишина, нарушаемая лишь отдаленным звуком ударяющихся о скалы волн. В моих руках нервно прыгал телефон, в то время как я сама спокойно и практически бездумно пялилась в окно, наслаждаясь пейзажем, от которого давно успела отвыкнуть. Окраины Нью-Йорка - место очень красивое, особенно на рассвете, когда солнце поднимается из-за океана, окрашивая все вокруг в потрясающие цвета. Как же давно я здесь не была... С того самого времени, когда вместе с отцом и бабушкой переехала в Сиэтл.
Я отбросила телефон и сложила руки. В этой квартире я провела почти все свое детство. Когда мы переехали, отец стал сдавать ее, и новые жильцы переделали здесь практически все. Однако осталось то, что я так любила - вид из окна.
Я передернула плечами - черные кружева от платья неприятно царапали кожу. Наверное, выглядело это довольно странно - девушка при полном параде сидит в пустой квартире, пока новые жильцы уехали в отпуск. Попасть сюда не требовало больших усилий - у меня был ключ.
Наверное, папа остался бы недоволен моим поведением, все-таки квартира теперь принадлежит не нам. Хотя услышать его мнение в реальной жизни мне уже не доведется.
Замотав головой, я отбросила ненужные мысли и подошла к окну, захватив круассан. Как же здесь красиво! Почему я раньше этого не замечала?
На моем лице медленно появлялась улыбка, с каждой секундой становившаяся все более безумной. Как же невыразимо прекрасно жить! Иметь возможность дышать, чувствовать вкус этого круассана и слышать шум океана с улицы. Почему люди все время заморачиваются какими-то проблемами, ищут для себя неприятности, терзают себя ненужными страхами? Жизнь прекрасна, просто необходимо, невыразимо нужно беречь ее!
Улыбка на моем лице стала болезненной. Слава богу, к закату дней своих я перестала постоянно рыдать. Кажется, тот человек, который когда-то приехал в Фортстоун - не я. Что случилось со слабой, дрожащей от любого шороха девчонкой? Сейчас я чувствовала лишь одно - сожаление.
Что не смогла прожить такую жизнь, которая оставила бы на земле свой след и подавала бы добрый пример последующим поколениям.
Что не смогла уберечь своих друзей, что так запуталась в своих отношениях с противоположным полом.
Что с самого начала не была такой, как сейчас, что всего боялась и упустила великое множество возможностей.
Я отряхнула руки от крошек съеденного круассана и взяла кошелек с ключами. Сейчас я выйду и этот блаженный миг прощания с прекрасным закончится. Для меня - навсегда.
Я оглядела комнату. Из-за дивана выглядывала коляска. Неужели у новых жителей этой квартиры был ребенок? У меня его уже никогда не будет.
Странно, раньше я не задумывалась о том, хочу ли стать матерью. И, какая горькая ирония, сейчас я осознала то, что больше никогда не почувствую тепло маленьких ладошек, не услышу звонкого смеха и не испытаю гнева на родительском собрании.
Нет, никто не отнимал этого у меня. Я делала это сама.
Сама так решила. И это было единственно правильным решением. Не для меня на этот раз, а для других. Вот то, что полностью завершало мою трансформацию со времен Фортстоуна - я с корнем вырывала ту свою частицу, которая отвечала за эгоизм.
Я сменила свое "прощальное" платье на более практичную одежду и вышла из родного дома.
К вечеру я уже была у пункта назначения. Совершенно внезапно пошел ливень, и я порадовалась, что надела теплую одежду. Меня не отпускало странное ощущение, что мир будто провожал меня: яростный ветер дул в спину, словно подгоняя меня, капли дождя хлестали по лицу, скатываясь несуществующими слезами, а небо потемнело, и лишь луна ярко сияла среди туч.
Нужный мне дом оказался совсем не таким, как я ожидала. Маленький, уютный, с ярко горящим фонарем у входа, словно маяком в бесконечном океане, в который сейчас превратилась улица. Похоже, мир и не собирается меняться: все так же под красивой обложкой скрывается гнилая сущность.
Я застыла, ощущающая, как капли дождя медленно стекают по лицу. Вот он - последний рывок. Едва я перешагну порог этого дома, как исчезну навсегда. Стоит лишь набраться смелости.
Несмотря на то, что я уже все точно для себя решила, сердце бешено колотилось и я как никогда чувствовала себя живой. Как же я не хотела расставаться со всем этим!..
Раздраженно отмахнувшись от крохотного, заползающего в душу страха, я уверенно зашагала по направлению к двери.
Я медленно вошла в комнату и облокотилась о дверь, рассматривая их. Как всегда прекрасные и бесстрастные, словно статуи, они смотрели на меня, вежливо приподняв брови. Первой опомнилась Кэтрин.
- Ты все-таки пришла, - ее полные губы тронула едва заметная улыбка, - что же, мы рады. С какой целью ты пожаловала к нам?
- Не притворяйся, - усмехнулась я, - вы все прекрасно знаете.
- Почему же ты так считаешь?
- Потому что именно поэтому вы убивали близких мне людей. Знали, что рано или поздно я не выдержу и явлюсь к вам, чтобы прекратить это. У меня лишь один вопрос... Зачем? Почему именно я?
- Ты все правильно поняла, умная девочка, - произнес Годелот, хлопая рукой по стене, - почему именно ты? Хм, думаю, это ты не узнаешь уже никогда.
- Мне многое про тебя рассказывали, - с каплей вежливого интереса произнесла сидевшая за столом девушка, - я Кино Милуки, подруга Амона, погибшего от руки твоего возлюбленного.
Я внимательно посмотрела на нее: на лице ни малейшего следа раздражения, лишь вселенская скука. Интересно, Амон был ее возлюбленным? Хотя вряд ли, ведь в таком случае она горела бы желанием убить меня на месте.
Хотя Жрецы не раз поражали меня.
- Присаживайся за стол, не стесняйся, - уголками губ улыбнулась Кино, - выпей с нами чаю, я привезла его из Индии, прямиком с плантации.
Я присела на краешек стула, изо всех сил стараясь не показывать страха или волнения. Хотя на самом деле ни того, ни другого я не чувствовала. Лишь сердце билось чуть чаще, чем обычно.
Передо мной стояла маленькая фарфоровая чашечка с чаем. Хотят отравить? Да пожалуйста. По крайней мере, такая смерть будет более безболезненной, чем та, что уготована мне в случае отказа раскрытия секретов Бессмертных и ведьм.
- Боишься, что мы тебя отравим? - усмехнулась Кино.
- Нет, - ответила я, - я не боюсь смерти.
И вдруг почувствовала, что это действительно так. Смерть, стоявшая буквально в пяти шагах от меня, казалась утешением, искуплением всех моих многочисленных грехов. Кто знает, может, я умру, а Элис, Адриана и остальные люди, погибшие по моей вине, вдруг оживут? Эта мысль захватила меня еще там, на базе, когда я увидела глаза Элис, падающей в бездну. Глупая, абсолютно идиотская мысль. Но тем не менее придававшая сил и надежды.
- Мне описывали тебя иначе, - чуть сощурив глаза, произнесла Кино.
- Извини, что не оправдала ожиданий, - едко произнесла я.
- Наоборот, ты их превзошла, - с крохотной толикой удивления произнесла Кэтрин, - что случилось с испуганной девчонкой, дрожащей за свою жалкую жизнь?
- Но зато теперь у нас есть еще больше оснований лишить тебя жизни, - вздохнул Годелот, - но ты ведь знала, на что шла, правильно? Твоя жизнь в обмен на жизни близких тебе людей. Думаю, равнозначный обмен. Твой отец, Зейн и Кайл избегут участи Элис, если больше не попадутся нам на пути.
Мое сердце участило ритм. Изо всех сил я надеялась, что записка, тайно оставленная в комнате Кайла, нашла своих адресатов. Надеюсь, что мои чары, неумело наложенные на нее, остановят этих троих, если те захотят отомстить за мою смерть. Я потеряла слишком много близких, но эту потерю я бы не пережила никогда.
- Жаль, что ты умрешь, - медленно произнесла Кино, - ты оказалась интереснее, чем я думала. Мне даже немного жаль тебя. Знаешь, Сора, смерть - это лишь начало. Смерть воплощает в себе самый великий страх человечества. Кто-то может утверждать, что не боится ее, но лишь столкнувшись с ней лицом к лицу можно понять, насколько ты храбр. Когда смерть протягивает к тебе свои кровавые руки, лишь сильные духом могут взяться за них и упасть в бездну, из которой они никогда уже не вернутся. Я чувствую, что твое сердце полно решимости и храбрости, девочка. Силу я всегда уважала. Поэтому сейчас желаю тебе лишь одного - удачи там, в мире мертвых.
Вот они. Последние минуты жизни. Что в такой момент нужно чувствовать? Ужас, волнение перед неизвестным, горечь и печаль за бесцельно прожитую жизнь? Нет.
Коренное здесь слово "нужно". Я искала, безуспешно искала в себе привычные признаки страха или обиды на высшие силы за такой расклад. Но нет, я была лишь благодарна, безмерно благодарна богу за то, что успела встреть Его.
Так вот что чувствуешь перед смертью. Боль. Боль от того, что больше никогда не увидишь любимое лицо, не ощутишь тепла родных рук, не почувствуешь приятного щекочущего дыхания на своей коже. Что больше никогда он не скажет тебе, что "ты достойна большего, нежели лишиться девственности в сыром подземелье".
Слез не было, только боль. Боль, рвущая на куски сердце, которое билось так, словно желало наверстать упущенное за свою недолгую жизнь.
Я опустила горящее лицо в ладони. Боже, сколько возможностей я упустила... сколько испортила своим идиотским поведением, сколько боли причинила родным людям...
Вот она - моя цена искупления, прямо здесь, рядом, только протяни руку. Смерть готова принять меня в распростертые объятия, засосать в черную бездну и стереть остатки воспоминаний обо мне у тех, кто еще остался на этой грешной Земле.
Сердце громко стучало, отдаваясь в душе лишь одним словом, именем. Самым дорогим, любимым, самым желанным на свете. Только сейчас я поняла, насколько люблю его, и насколько он любит меня. Какая ирония.
И я оставляю его страдать его одного. Хотя, может, он найдет себе девушку получше, без хвоста неприятностей за собой.
Внезапная ужасная боль заставила меня упасть на пол. В груди что-то медленно наростало, вихрем унося все чувства и эмоции и оставляя за собой лишь страшную агонию.
Одновременно я почувствовала, как на груди бьется что-то холодное, словно маленькое сердечко. Оно едва-едва охлаждало тот адский пламень, бушующий у меня внутри, но приносило едва заметное облегчение.
Терпеть было невозможно. Куда делись Жрецы, когда я так нуждалась в них?!
- УБЕЙТЕ МЕНЯ! - громко закричала я, впиваясь ногтями в собственное лицо.
Никто не ответил мне. Я слышала отдаленные голоса, кажется, даже крики, но никто не желал избавить меня от страданий.
Внезапно боль стала совершенно невыносимой и взорвалась в груди, унося последние остатки разума.
Боль вывернула меня, заставила громко застонать. Я чувствовала, как душа медленно покидает мое тело, с громким свистом рассекая воздух.
Сколько физической боли может выдержать человек?
Я чувствовала, как мои внутренности сжимаются в предсмертной судороге, но желанное избавление в виде потери рассудка все не наступало. Более того, боль все усиливалась, теперь она была ледяной и исходила из маленького кулона на моей груди. Он вобрал в себя все пламя и, обратив его в холод, теперь терзал меня не менее страшной пыткой.
И вдруг я почувствовала, как к задворкам моего сознания подкрадывается тьма. Та самая, сулящая забытье и отсутствие боли. Название которой смерть.
Я крепко вцепилась в эту черноту, укутывая в нее свои мысли, словно в одеяло. Боль стала притупляться. Она не исчезла, нет, она так и будет мучить это тело даже тогда, когда моя душа покинет его.
А ведь... я увижу Элис и Адриану.
Мои губы тронула слабая улыбка.
Забвение почти полностью вытеснило из моего тела жизнь, но отдаленными уголками разума я вдруг поняла, что мое тело берут в руки и что-то громко кричат. Глупые... уже поздно.
Но... кажется, голос казался знакомым. Может, стоит прислушаться?
- СОРА! Не умирай, НЕТ!!!
Остатки чувств затрепыхались. Этот голос был важен для меня... Это был Зейн. Он здесь, рядом, он обнимает меня и просит не умирать! Как жаль, что так поздно.
Мое измученное сознание вдруг тронула сумасшедшая мысль. Хватит ли у меня сил?
Последний раз. Поцеловать его в последний раз. Пусть этот поцелуй станет последним воспоминанием в моей жизни.
Медленно я собрала все оставшиеся чувства и эмоции, призвала на помощь покидающие меня силы и резко повернулась к нему, впиваясь в мягкие губы.
Тот не стал что-то говорить или отталкивать меня, словно чувствовал, что этот поцелуй - последний в моей жизни. Он изо всех сил прижал меня к себе, чтобы мое слабое тело не выскользнуло из его рук. Мои холодные потные ладони вцепились в его одежду. Изо всех сил я цеплялась за жизнь, за него.
Дыхание Зейна было прерывистым и тяжелым, словно он чувствовал ту же ужасную боль, что и я. С внезапным удивлением я обнаружила на губах вкус слез. Через секунду я поняла, что слезы принадлежат вовсе не мне. С болезненный остервенением Зейн хватал меня за быстро слабеющие плечи, пытаясь удержать рядом с собой еще хотя бы секунду. Я с благодарностью улыбнулась в его губы. Кажется, он почувствовал это, и схватил меня еще крепче, так, что дышать было практически невозможно.
- Я тебя люблю.
Эти слова слабо прошелестели с моих дрожащих губ. Зейн на секунду замер, а затем тихо прошептал в ответ:
- Я тоже тебя люблю. Больше жизни.
Я выдохнула. В моем ослабевшем сознании вдруг замелькали нечеткие образы.
Теперь я поняла, что нужно делать.
Цель придала мне сил. Я резко вырвалась из рук Зейна и швырнула свое тело перед Кайлом.
Я видела, как Кэтрин бросает в него окровавленный нож. То самое оружие, которое убивает Бессмертных и обладает немыслимой силой.
Но это не должно было произойти. Они пришли сюда ради меня - Кайл и Зейн - и они не могли погибнуть. Просто не могли. Я могла представить, как умираю я, но чтобы после меня не стало их...
Нож попал в цель. Я почувствовала, как холодное лезвие пронзило мое сердце.
Сердце стукнуло в последний раз и остановилось.
Повисла гнетущая тишина.
Мой остекленевший взгляд упал на Зейна. Пусть его глаза будут последним воспоминанием в моей жизни.
Внезапно резко подступила чернота, и я с благодарностью окунулась в забвение.
Умирать так странно.
Тебя словно засасывает куда-то, ты падаешь в пустоту и понимаешь, что это падение никогда не кончится. Перед твоими глазами мелькает прожитая жизнь, давая возможность в последний раз попрощаться с воспоминаниями.
И внезапно все кончается.
Кайл не мог поверить в это. Кэтрин торжествующе вскрикнула, а комнату вдруг огласил крик, полный ужасной, дикой боли.
Ноги Соры подогнулись, и она рухнула на пол. Он подскочил к ней, молясь, чтобы это был сон, чтобы он вдруг проснулся вместе с ней еще тогда, когда та сбежала от Зейна и жила с ним. На ее губах застыла вечная улыбка, словно Сора просто спала и видела хороший сон.
- Сора, очнись! - громко закричал он, и его дрожащие руки коснулись ее холодного лица.
Этого не могло произойти! Нож друидов мог убивать только Бессмертных, Кайл знал это.
Быстро отшвырнув оружие в сторону, Кайл изучил рану. Крови не было, лишь тонкий порез, указывающий на место ранения. Его дрожащие крупной дрожью руки снова коснулись лица Соры.
В его голове образовалась черная дыра, засасывающая все мысли и чувства. Боли не было. Как и веры. Веры в то, что та, которая была дорога ему куда больше, чем жизнь, умерла.
Он взял ее руку и прижал к собственному сердцу, словно пытаясь отдать свою жизнь взамен ее.
Комнату наполняли ужасные звуки ломающихся костей и высасываемых душ. Кайлу было неинтересно, убивают ли Зейна, или это он убивает Жрецов, равно как и то, убьют ли его через мгновение. Он хотел лишь одного - чтобы эта девушка, отдавшая свою жизнь за него, открыла глаза.
Через мгновение воцарилась тишина. Кайл наконец-то поднял голову.
Зейн замер, не смотря на них. Вокруг него лежали мертвые тела.
Он убил их один? Один всех Жрецов? Кайл посмотрел на лицо Зейна. Брови его были нахмурены, а руки сжаты в кулаки. Полные немыслимой агонии глаза были прикованы к противоположной стене, словно тот не мог заставить себя посмотреть на Сору. Он замер, словно стена.
Как ни странно, Кайл вдруг почувствовал, что его боль - ничто по сравнению с болью Зейна. Сора была единственным лучом света в его темной, полной зла, разврата и убийств, жизни. Вся нерастраченная, до недавнего момента заточенная в душе, любовь Зейна была воплощена в этой девушке. Все то хорошее, что изредка мелькало в нем, было следствием его любви к Соре.
Внезапно Зейн дернулся и резко подскочил к мертвой девушке, будто очнувшись.
Кайл не посмел ему возразить. В его душе образовалась огромная дыра, пульсирующая от невыносимой боли, но он ничего не сказал Зейну, когда тот молча поднял Сору на руки и, перешагнув через мертвые тела, вышел из дома.