Покорение горца. Кинли Макгрегор Глава 17

"ПОКОРЕНИЕ ГОРЦА"  КИНЛИ МАКГРЕГОР
"CLAIMING THE HIGHLANDER"  KINLEY MACGREGOR

Перевод с англ. - О.Семык.
Ред. - С.Поляк

      Аннотация:

                После потери своего старшего брата в междоусобице с кланом Мак-Дугласов Мэгги, дочь Блэра из клана Мак-Аллистеров, придумывает дерзкий заговор с целью заставить горцев отказаться от военных действий: пока не завершится вражда, ни одна женщина из обоих кланов не будет готовить еду своему мужчине или делить с ним постель.

                Когда записной повеса Брейден принимает вызов и обещает положить конец бойкоту женщин, он явно переоценивает свои силы, так как Мэгги выросла среди мужчин и знает цену его обходительности и очаровательным улыбкам. От горца потребуется больше, чем его красивая внешность и хорошо отрепетированные слова, чтобы одержать победу и спасти девушку от врагов, жаждущих видеть ее повешенной.

Роман издан в 2002 году, в нем 19 глав + эпилог.

Предыдущие главы читать тут: http://www.proza.ru/avtor/oxanasunny


              Глава 17

После того как план действий на завтра был составлен, и все для его исполнения было подготовлено, Агнесс и Кенна отвели гостей в за;мок, чтобы накормить . Однако Мэгги, в отличие от Брейдена и Сина, совершенно не хотелось есть: она не могла найти себе места от беспокойства за исход дела.
Ее терзало множество сомнений, а желудок сжимался от сильного волнения.
Дольше оставаться в за;мке она была не в состоянии. Хотелось глотнуть свежего воздуха и немного поразмышлять в одиночестве. Тянуло найти место, где никто не сможет заметить нахлынувшую на нее нерешительность, разбившую в щепки уверенность в себе. Мэгги чувствовала себя уязвимой и испуганной.
Выйдя из донжона (56), она остановилась на верху лестницы, чтобы окинуть взглядом двор за;мка. Уже зажгли свечи. Женщины, стоявшие у парапета, прекратили насмешки над мужчинами и спустились со стен, чтобы поужинать и посплетничать друг с другом.
Никто не обратил на гостью внимания, когда она спустилась по ступеням и бесцельно побрела по темному двору, размышляя, во что она влипла на этот раз.
Да, они трое пока были живы, но для настоящей победы предстояло еще так много сделать.
В конце концов, все зависело от того, взволнуется ли Мак-Дуглас, если что-то случится с его женой.
Если это оставит его равнодушным…
Мэгги задрожала и плотнее укуталась в накинутый на плечи плед.
Завернув за угол донжона, краем глаза она заметила какую-то тень, остановилась и оглянулась, всматриваясь.
Сперва ей померещилось, что это какой-то хлам, но уж слишком хорошо был различим неясный контур тела.
Кто-то затаился в темноте. И, если чутье не подводило, эта «тень» шпионила за ней.
Нахмурившись, Мэгги шагнула вперед, чтобы рассмотреть угрозу поближе, и замерла в нерешительности, когда темная фигура отступила назад, прочь от лунного света, не давая себя как следует разглядеть.
В конце концов любопытство пересилило тревогу  - «тень» не казалась большой или опасной.
Гостья, твердо решив узнать, кто и зачем ее преследует, приблизилась к таинственному существу. Оказалось, что это паренек лет семи, который тут же шарахнулся в сторону и испуганно заозирался, норовя улизнуть.
- Все в порядке, - мягко произнесла Мэгги, с облегчением обнаружив всего лишь мальчика, а не мужчину, умышляющего зло. - Я тебя не обижу.
Без сомнения, малыш просто голоден и искал еду или свою мать.
В темноте невозможно было ясно разглядеть его черты  - четкими были только контуры худого узкого лица. Несколько секунд Мэгги стояла абсолютно неподвижно, пока ребенок рассматривал ее. Судя по его скривившимся губам, что-то в ее облике не устроило маленького незнакомца.
- Ты, что ли, та девица из клана Мак-Аллистеров? – неуверенно спросил он. – Мне сказали, у тебя короткие волосы.
- Да, это я.
Мэгги расслышала облегченный вздох и тут запоздало вспомнила слова Робби Мак-Дугласа о ее голове и о том, сколько она будет стоить, принесенная ему на пике. Не это ли было нужно мальчишке?
Казалось маловероятным, но с чего бы еще он захотел ее найти?
Она спросила:
- А ты кто?
- Меня зовут Канер.
Мэгги улыбнулась. Как мило. То же самое имя, что и у коня, подаренного ей Брейденом.
- И что тебе нужно от меня, Канер?
Он ступил в яркое пятно лунного света.
Наконец гостья смогла его как следует рассмотреть, и у нее перехватило дыхание, потому что никогда она не видела более совершенной копии Брейдена. Черные волосы паренька были растрепаны и нуждались в стрижке. Его долговязому тощему тельцу явно не перепадало еды вдосталь. Но эти каре-зеленые глаза…
Она узнала бы их где угодно. Но если глаза Брейдена дразнили и сияли, то у мальчика взгляд был суровый и измученный. Жесткий и сердитый.
- Я хочу, чтобы ты отвела меня домой, - заявил Канер.
От этой просьбы грудь сдавило еще сильнее.
- Домой? – переспросила Мэгги, молясь, чтобы это оказалось лишь совпадением. Возможно, это дальний родственник Брейдена, и один из Мак-Дугласов похитил ребенка, думая использовать его против кого-то из Мак-Аллистеров.
Ум хватался за любое объяснение, кроме самого очевидного.
- Да, - подтвердил паренек. – Я один из их ублюдков. Мама говорила мне, что мой отец Мак-Аллистер, и я хочу попасть в их замок, чтобы повидать свою семью.
Голова Мэгги закружилась от подтверждения ее худших страхов. У Брейдена есть сын, о котором, судя по его виду, никто не заботится.
В этот миг ей захотелось ворваться в за;мок и придушить горе-отца. Как он смеет вести себя так безответственно!
«Ну погоди, Брейден! – подумала она. – Я тебе за это устрою!»
- А где твоя мама?
Канер отвернулся, и взгляд его стал еще сердитее:
- Она умерла два лета назад. Я остался жить у ее сестры, но она заявила, что ей не нужен ублюдок, который не делает то, что ему говорят. И тут появилась ты. Я подумал, что если заплачу; тебе, ты возьмешь меня с собой, когда отправишься обратно.
Паренек подался вперед и вытянул хилую руку. На ладони лежали стеклянная бусина, блестящий камешек и помятый кусок почерневшего серебра – Мэгги не смогла определить, чем был раньше этот обломок металла.
- Я знаю, это немного, - снова заговорил Канер, - но больше у меня ничего нет. Если ты отведешь меня домой к моим родным, все это станет твоим, и, клянусь, я найду работу и расплачу;сь с тобой за то, что ты терпела меня рядом.
Мэгги посмотрела на протянутую руку с предложенной платой, чувствуя, как глаза наполняются слезами, и подумала: «Разве можно оттолкнуть такое прелестное дитя? Ведь очевидно, что Канер – хороший парнишка, честный и почтительный, несмотря на кипящий в нем гнев. 
Опустившись на колени, она сказала:
- Какие у тебя тут замечательные сокровища!
Мальчик торжественно кивнул и коснулся пальцем стеклянной бусины:
- Это выпало из маминой брошки. Я собирался все исправить, но мама умерла прежде, чем я смог заработать достаточно денег, чтобы заплатить кузнецу за починку.
Потом он тронул камешек:
- Это я еще маленьким подобрал рядом с нашим домом, когда мне сказали, что я больше не могу в нем жить.
И наконец он коснулся куска серебра:
- Это было кольцом, которое отец подарил маме. Мой дядя пытался его расплавить, но когда он отвернулся, я выхватил кольцо из огня и спрятал.
Канер снова протянул собеседнице все, чем владел в этом мире.
  Глотая слезы, девушка взяла в свои руки его ладонь и сложила детские пальцы в кулачок:
- Это чересчур ценные вещи. Я не могу их взять.
На физиономии мальчугана появилось озадаченное выражение.
Мэгги стянула плед со своих плеч и закутала в него Канера:
- Ты не должен мне платить. Для меня будет честью забрать тебя отсюда.
На целую секунду счастье вспыхнуло в глазах ребенка, но затем подозрение затуманило его взгляд:
- Чего же тогда тебе от меня нужно?
- Ничего.
Он усмехнулся:
- Люди не делают хорошие дела просто так. Все они чего-нибудь хотят взамен.
Боже правый! Эти слова так напомнили Сина, что по телу пробежали мурашки. Что же такого уже испытал парнишка, что стал таким недоверчивым в столь юном возрасте?
Протянув руку, Мэгги откинула со лба мальчика прядь волос и приложила ладонь к его холодной щеке:
- Не все люди такие.
Он по-прежнему смотрел с подозрением.
Девушка поднялась с колен и потянулась, чтобы взять его за руку:
- Ты что-нибудь ел?
Канер, поколебавшись немного, все же вложил свою ладонь в ее:
- Женщины не позволяют мне есть, потому что я мужчина.
«Ему еще так далеко до мужчины, хотя он и ведет себя, словно старик!» - подумала Мэгги, а вслух мягко сказала:
- Пойдем со мной. Я прослежу, чтобы тебя накормили.
Она сжала пальцы мальчика и повела его через двор, размышляя о том, что если доберется до тети и дяди паренька, устроит обоим полный разнос! Как можно быть такими жестокими, когда у него явно доброе сердце?
Однако увидев, что она направляется к за;мку, Канер остановился как вкопанный.
- Нет. Если моя тетя меня увидит, то наверняка побьет.
Пусть только попробует! Мэгги была настроена воинственно и такого бы уж точно не допустила. Но, без сомнения, ребенок и так повидал в жизни достаточно насилия.
Канеру сейчас нужна защита, и Мэгги решила обеспечить ее, несмотря ни на что.
- Тогда я позабочусь, чтобы твоя тетя тебя не увидела, - сказала она, не отпуская ледяной руки мальчика, и, изменив направление, повела его к черному ходу за;мка. По задней лестнице они поднялись в маленькую комнатку, которую Кенна предоставила гостье для ночлега.
Вечер выдался холодный, а бедный Канер был бос и одет в сине-коричневый плед, который давно следовало выбросить, как старую тряпку.
Чтобы представить бессердечие тети и дяди малыша, Мэгги пришлось напрячь все свое воображение. Она не смогла бы так обращаться с ребенком, особенно с родным по крови.
  Девушка открыла дверь в отведенную ей спальню.
- Канер, твоя мама когда-нибудь рассказывала о тебе твоему папе? – спросила она, входя и собираясь зажечь сальные свечи на маленьком столике перед камином.
Мальчик замер в дверях.
Мэгги увидела, как его глаза расширились, затем взгляд метнулся по комнате, окинув освещенные огнем небольшой стол и стул, огромную кровать и теплые меха на ней. Паренек моргнул, словно не в состоянии поверить, что ему позволяют войти в такое роскошное помещение, а после быстро направился к камину, протянул к нему в поисках тепла маленькие руки и наконец ответил на заданный вопрос:
- Она сказала, что ходила к нему, чтобы рассказать обо мне, но, придя в его за;мок, увидела его там с красивой девицей.
 Затем Канер наклонился к собеседнице и следующие несколько слов произнес приглушенным шепотом, как будто выдавал страшную тайну:
- Мама сказала, что они целовались.
Выпрямившись, мальчик заученным тоном изложил остальное, словно мать тысячу раз вдалбливала ему эти фразы в голову:
- Она сказала, что узнала тогда, что все его слова о любви к ней были неискренними. Что все мужчины низкие обманщики, и что если бы Господь был истинно милосердным, я бы родился девочкой, а не еще одним мужчиной, посланным разбить ее сердце.
Сердце само;й Мэгги дрогнуло в груди от этих слов, сказанных со спокойным смирением.
Не в силах вынести этого, девушка упала на колени и крепко обняла несчастного паренька. Сперва он напрягся и попытался сопротивляться, но она лишь сильнее сжала его, отказываясь отпустить. Ребенку нужна любовь. Ему нужно объятие, и она подарит его, не медля ни минуты.
И тут, к ее удивлению, малыш неуверенно обнял ее худыми, хрупкими ручонками и положил голову на ее плечо.
- Знаешь, Бог милосерден. И это замечательно – родиться мальчиком, - произнесла Мэгги.
Канер не ответил, но она почувствовала на своей шее его горячие слезы.
Положив ладонь на затылок мальчика, девушка просто прижимала его к себе изо всех сил, медленно покачивая в объятиях, и в это момент она вдруг осознала, как поступила бы на месте Эйслин. Она бы никогда не позволила Сину быть самому по себе, не говоря уже о том, чтобы отдать юношу врагам его отца. И тем более она не могла позволить еще хоть один день страдать маленькому Канеру.
  Мэгги не представляла, как на его присутствие отреагирует Брейден, но не сомневалась, как нужно поступить.
- Знаешь, - шепнула она, продолжая легонько покачивать ребенка в объятиях, – если ты не хочешь оставаться со своей семьей… Я живу на небольшой ферме с Кейт, женой моего брата. У нее двое маленьких детей – мальчик и девочка. Я подумала, что ей, возможно, нужен родственник, который поможет присматривать за ребятней.
Паренек откинул голову назад и хмуро посмотрел на нее.
Мэгги улыбнулась, убрала волосы с его лица, положила ладонь на его мягкую щеку и прямо заявила:
- Я подумала, что если ты не против, то можешь жить с нами.
Сперва на хмуром лице мальчика отразилось недоверие, а потом его глаза радостно сверкнули:
- У меня будет семья?
- Да, та, которой ты нужен. У тебя будет мама, которая будет тебя любить. А еще она будет готовить лучшие пироги из бузины, какие ты только пробовал.
Впервые увидев, как этот ребенок улыбается, Мэгги протянула руку и коснулась глубоких ямочек, появившихся на его щеках, оттеняя улыбку. На глаза снова навернулись слезы.
- Обещаю, я буду хорошим и буду есть только то, что ты мне дашь. Никогда не попрошу добавки.
- Можешь есть, сколько влезет.
- Правда?
Мэгги кивнула.
- Ур-р-ра!!! – воскликнул Канер, но тут же съежился, прикрыл рукой рот и огляделся украдкой. – Прошу прощения за свой крик.
- Я не против шума. Я выросла с шестью братьями, и они всегда пронзительно вопили и хохотали без удержу.
Мэгги поднялась на ноги и взъерошила рукой волосы своего нового знакомца:
- Жди здесь, а я принесу тебе немного еды.
И снова в глазах его отразилось недоверие, но он промолчал.
Обуреваемая мириадами эмоций, гостья спустилась по лестнице в кухню и быстро собрала поднос с едой. Она сказала слугам, что хочет поесть в одиночестве. Ни у кого это не вызвало вопросов.
Набрав достаточно провизии, чтобы Канер мог набить себе живот, девушка направилась обратно, с каждым шагом осыпая ругательствами бессердечных  родственников мальчика.
Почему все-таки его мать не сказала о нем Брейдену?
Мэгги не знала наверняка, но подозревала, что горец бы с радостью взял сына к себе. А если не он, то уж точно малыша приютил бы Локлан.
«Не суди его мать, - сказала она себе. – Оставь это Богу».
Но до чего же трудно было следовать собственному совету!
На самом деле в этот миг она не знала, кого из родителей Канера ей больше хотелось поколотить.
Отложив пока этот вопрос в сторону, она толкнула дверь в свою комнату. Мальчик, сидевший на кровати, вскочил, словно испугавшись, что его отругают, но, увидев еду, издал радостный вопль.
Мэгги поставила поднос на столик у камина и стала с удовольствием наблюдать, как паренек запихивает в рот жареную говядину, морковь, горох, лук и яблоки.
Когда он поел, она уложила его в постель, укрыла одеялом и оставила смотреть сны о светлом будущем.
Закрыв глаза, он почти сразу заснул.
Мэгги слушала тихое посапывание Канера, поглаживая его волосы.
- О, Брейден! - прошептала она, гадая, как сообщить ему, что он является отцом.
С одной стороны, она была готова убить его за то, что он бросил своего ребенка. Но с другой стороны, горцу просто неоткуда было узнать о существовании Канера. Бедная мать мальчика, должно быть, и так не знала, что ей делать, а вид Брейдена, целующего другую женщину, наверное, ранил ее до глубины души.
Если бы Мэгги была на ее месте, она, в отличие от бедняжки с разбитым сердцем, смело встретилась бы лицом к лицу с Мак-Аллистером, лапающим другую.
Внезапно по телу пробежала дрожь: а что если она сама уже носит под сердцем дитя Брейдена?
Ответ был простым:
- Я буду любить его так же, как люблю его отца.
Да, она полюбит этого ребенка, как уже любит ту маленькую частичку Брейдена, что тихо сопит сейчас в ее кровати.
Сопит совсем как его папаша. Яблочко от яблоньки недалеко падает…
Наклонившись, она коснулась лба Канера легким поцелуем:
- Счастливых снов, дорого;й.
Она накинула на него одеяло и отправилась искать его отца.

Брейден сидел в зале в одиночестве. Все остальные уже давно отправились спать, готовясь к тому, что предстоит завтра.
Даже Син где-то запропал, оставив Брейдена гадать, уж не нашел ли наконец его брат шотландскую девушку по своему вкусу. А здесь определенно было из кого выбрать.
Плохо, что впервые в жизни все эти красотки оставили его абсолютно равнодушным.
Брейден выругался.
- Она превратила меня в чертова евнуха, - пробормотал он и допил оставшийся в кружке эль.
И тут ему вспомнились слова Мэгги: «Ты предпочитаешь глинтвейн».
Еще раз ругнувшись, он поставил кружку на стол. Как эта девчонка ухитрилась пробраться в его тщательно охраняемое сердце? Как она это сделала?
Вновь и вновь он ощущал ее рядом с собой. Слышал ее шепот, чувствовал ее дыхание на своей коже. Закрыв глаза, он наслаждался воспоминаниями.
А затем опять чертыхнулся.
Он изгонит ее из своих мыслей. Решено.
- Брейден?
Услышав голос Мэгги, раздавшийся из-за спины, он чуть не подпрыгнул на стуле от неожиданности.
Обернувшись, горец увидел ее, стоящую в тени.
- Я думал, ты уже будешь в постели к этому часу.
- Я не могу уснуть, - сказала Мэгги,
Она подошла ближе, встала напротив Брейдена, повернулась к нему лицом и уперлась ягодицами в край столешницы.
Горец уставился в кружку. Он боялся, что если взглянет в эти глубокие янтарные глаза, они увлекут его, заставив забыть о том, что он должен - а точнее, не должен – делать с Мэгги.
- Что у тебя на уме? – спросил он бесстрастно, хотя внутри  все кипело.
- Я думала над тем, что ты мне когда-то сказал.
Она сделала паузу, и когда стало ясно, что она не собирается заканчивать свою мысль, Брейден совершил ошибку, взглянув на собеседницу.
Его сердце кольнула боль из-за растерянности и печали, которые он увидел в ее глазах. Сдвинув брови, Мэгги смотрела в пол рядом со стулом.
- И что я сказал? – напомнил ей горец, несмотря на то, что голос в его голове твердил: лучше не касаться этой темы.
Мэгги подняла глаза, сверля его взглядом:
- Ты сказал, что хотел бы завести семью. Ты говорил это серьезно?
Нутро скрутило. Так вот что у нее на уме! Теперь она добивается, чтобы он женился на ней. А он не может этого сделать. Он не должен.
- Послушай, ты не подумай, что…
- Я и не думаю о браке с тобой, - резко оборвала она его. – Тебе нужна не такая, как я, и мы оба это знаем. Я просто хотела узнать, действительно ли ты говорил то, что думаешь. Ты хочешь детей?
Брейден не мог взять в толк, с чего бы Мэгги спрашивать о таком.
Перед глазами невольно возник образ ребенка. Девочки с такими же, как у ее матери, вьющимися рыжеватыми волосами и отцовскими яркими глазами орехового цвета. Он так ясно увидел ее и услышал, как она на бегу заливается нежным смехом, что можно было подумать - малышка реальна.
И хуже этого видения был неожиданно возникший в душе; порыв сделать этого ребенка явью.
  - Нет! - взревел он, желая выкинуть эту мысль из головы как можно быстрее.
  Мэгги побледнела.
- Понятно, - сказала она тихо, а затем, оттолкнувшись от столешницы, двинулась прочь от стола. И от Брейдена.
Горец потянулся, схватил ее за руку, удерживая рядом с собой:
- Мэгги, подожди, я не это имел в виду.
- Именно это, - возразила она, вырывая руку из его хватки. – Я достаточно ясно расслышала, каким пылким было твое отрицание.
- Оно не имело отношения к твоему вопросу.
- Тогда к чему?
Брейден открыл было рот, чтобы ответить, и быстро закрыл его, клацнув челюстями. Он не посмел сказать правду. Ее бы еще сильнее ранило то, как сильно обеспокоила его мысль о них двоих, навечно соединившихся в ребенке.
Он никогда бы не причинил ей такую боль.
- Я… - он мучительно пытался придумать что-нибудь. Такое, что пощадит ее чувства, но не будет полной ложью.
Но в голову ничего не шло. Он должен либо открыть Мэгги истину, либо соврать. И вот впервые в жизни он ей солгал:
- Нет, я не хочу детей.
- Почему?
Снова перед глазами возник образ маленькой девочки, протягивающей к нему ручки.
  Зажмурившись, Брейден выпалил довод, которым когда-то давно урезонивал Локлана:
- Они грязные и плохо пахнут.
Мэгги уставилась на него, открыв рот:
- Они же дети. Осмелюсь заметить, ты тоже не был особым чистюлей в таком возрасте.
- Но я ни разу никого не укусил.
Ее щеки загорелись жаром, а взгляд стал сердитым:
- Жаль, что я не вонзила в тебя зубы посильнее.
Мэгги снова попыталась уйти.
Не раздумывая, Брейден поймал ее за руку и потянул назад:
- Не уходи рассерженной на меня.
- Назови хоть одну причину, почему бы мне так не поступить.
Он попытался придумать хоть одну. Но не сумел. На самом деле все, что он мог сейчас - лишь глазеть на ее влажные губы, вспоминая их вкус.
Бессознательно протянув руки, он обхватил ее лицо.
Гнев исчез из ее глаз. Они потемнели, обретя глубокий карий цвет:
- Брейден…
Мэгги не смогла закончить фразу. Он притянул девушку к себе и завладел ее губами.
До чего же ему нравилось познавать ее! Он чувствовал ее дыхание на своем языке. Он наслаждался ее сладким, женственным ароматом.
Она изменила его так, как никакая другая женщина. Сделала его благородным, заботливым, добрым, разглядела в нем качества, о наличии которых он даже не знал. Хуже того, ему хотелось быть именно тем мужчиной, какого она в нем видела.
- Мэгги, -  прошептал он, притягивая ее к себе на колени.
Она знала, что должна бороться с Брейденом. Возможно, ей даже следует возненавидеть его. Но она не могла. Несмотря на его ошибки и прошлое, она все же его любила. И всегда будет любить.
Поэтому она однажды уже уступила его притягательной силе. Позволила увлечь и овладеть ею там, где ему захотелось.
А сейчас он опять был ей нужен, и она хотела его больше, чем когда-либо.
Горец провел руками по ее спине под рубашкой, массируя и поглаживая кожу. По телу пробежала приятная дрожь. Мэгги, покусывая его губы, углубила поцелуй, борясь с растущим возбуждением своего тела, жаждущего этого мужчину.
Брейден встал, держа девушку на весу, положил ее навзничь на стол и начал распускать завязки ее рубашки, обжигая прикосновениями. Даря сладкую муку, он высвободил и обхватил рукой правую грудь застонавшей от удовольствия Мэгги, одновременно лаская языком ее шею. Затем он наклонил голову и втянул в рот вершину груди, вызвав у возлюбленной еще один стон и небывалый пожар во всем теле.
  Горец прервал свою изысканную пытку.
- Скажи, чего ты хочешь? – спросил он глубоким и хриплым от желания голосом.
- Тебя, - прошептала Мэгги, потянувшись к нему. – Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью.
От этой просьбы Брейдена охватила дрожь возбуждения. Не в силах лишить удовольствия их обоих, он поднял свой плед и одним толчком вошел в свою партнершу до самого предела. Любовники одновременно застонали.
Посмотрев на открытую грудь извивающейся на столе Мэгги, горец наклонил голову и завладел губами возлюбленной, еще глубже вонзаясь в ее тело. А она, обхватив его шею руками, подавалась навстречу каждому рывку. Они двигались быстро и резко, с желанием, взращенным за годы взаимной жажды.
Брейден всю жизнь ждал женщину, которая смогла бы разглядеть в нем нечто большее, чем просто смазливое лицо или набитый карман. В глазах Мэгги он был человеком с такими же, как у нее, чувствами и нуждами.
И в этот миг он осознал самое ужасное: он действительно ее любит.
 Абсолютно, всецело и безоговорочно.
Она единственная, кто сумел овладеть его упрямым сердцем. И, наполнив горца смятением и изумлением, эта мысль вошла в его ум так же, как он сейчас входил в эту девчонку. Святые заступники! Теперь она действительно одержала над ним верх!
И тут Мэгги выгнулась в его руках дугой, застыла на мгновение, а затем задрожала от наступающего освобождения.
Брейден ускорил темп и быстро достиг своего уголка рая, выплескиваясь глубоко внутри нее.
Мэгги лежала на столе, и удовольствие еще пульсировало в ее теле. Не размыкая ног, которыми обвивала любимого, она села и потянулась к его губам.
Его поцелуй был глубоким и страстным. И, к удивлению, она почувствовала, что его естество снова начинает наливаться твердостью.
- Я еще не закончил с тобой, - прошептал горец у ее горла. – Скажи, что останешься со мной нынче ночью.
- Останусь.
Брейден вышел из нее, подхватил на руки и поднялся по лестнице в свою комнату.
Закрыв пяткой дверь, он, не опуская свою ношу, приблизился к кровати, нежно уложил девушку на меховое покрывало и снял с нее одежду.
Мэгги встала на колени и быстро освободила его от пледа, рубашки и башмаков. Горца освещал лишь свет от огня в камине, но и этого было достаточно, чтобы она с наслаждением заметила, как сильно он ее хочет.
- Ты такой красивый, - улыбнувшись, сказала она и провела рукой по гладкой мускулистой груди воина. По его телу пробежала сладкая дрожь.
- А ты, мой цветочек, так прекрасна!
- Какой же ты лжец, - усмехнулась она в ответ.
Брейден покачал головой, опрокинул возлюбленную спиной на тюфяк и наклонился, чтобы приласкать ее грудь. Мэгги заворожено смотрела, как отблески огня играют на его смуглой коже, ощущая, как вновь глубоко внутри начинает разгораться пламя. И она, и ее тело жаждали прикосновений этого мужчины.
Его руки пробежали, едва касаясь, по ее талии и бедрам, а язык медленно, осторожно обвел вершину ее правой груди.
У Мэгги закружилась голова.
- Нравится?
- Да, - выдохнула она.
Сердце переполняли любовь и преданность, а в это время руки горца двинулись ниже, к центру ее тела и умело приласкали чувствительную плоть между ее ног.
- А это?
Мэгги утратила дар речи. Все что она сейчас могла – лишь выгибаться навстречу его прикосновению в стремлении ощущать эти удивительные пальцы, погружавшиеся в нее снова и снова.
  Брейден рассмеялся, затем опустил голову, и его рот пришел на смену пальцам.
Мэгги протянула руки и зарылась ими в волосы любимого, пока тот пытал ее полнейшим блаженством.
Он обхватил руками ее ягодицы и приподнял ее бедра так, чтобы добраться до самых потайных уголков. Она, помогая ему, уперлась ступнями в тюфяк и приподнялась навстречу ищущему, погружающемуся в нее языку.
Все ее тело сотрясалось от наслаждения, ее окатывали волны дрожи. Наконец, Мэгги поняла, что больше не в силах выноси;ть эту сладкую пытку. Она отодвинулась от Брейдена и села. Он посмотрел на нее удивленно.
- Теперь моя очередь, - сказала она, желая подарить ему то же удовольствие, какое он дал ей, наклонилась вперед и встала на четвереньки.
Горец восторженно улыбнулся.
О, как живописно она сейчас выглядела в его постели с вьющимися вокруг лица короткими рыжеватыми волосами!
Мэгги перекатила Брейдена на спину, но вместо того, чтобы оседлать, осталась сидеть справа от него. Взяв его руку, она поднесла ее к своему рту и, погладив, прошептала:
- У тебя такие замечательные руки! Сильные и смуглые.
Затем она взяла его указательный палец в рот, лизнула самый кончик и начала его покусывать. Брейден в экстазе втянул воздух сквозь стиснутые зубы.
С изумлением глядя, как Мэгги перебирает один палец за другим, каждому даря сладострастное внимание зубами и языком, горец протянул свободную руку и обхватил одну грудь возлюбленной.
Девушка застонала и выпустила его руку, которую ласкала. Брейден быстро накрыл ею второе полушарие. Мэгги улыбнулась ему и положила ладони поверх его рук.
Этот вид восхитил Мак-Аллистера. Но еще бо;льшим удовольствием для него было видеть ее глаза, темные и соблазнительные, наблюдающие, как он рассматривает ее.
Она выглядела захватывающе. Дарила ему себя, не стесняясь и не сдерживаясь. Такого он еще не видел. И ему хотелось еще большего.
Брейден потянулся к ней.
Мэгги схватила его за руку и цокнула языком:
- Мне что, связать тебя?
Он похотливо улыбнулся:
- Ты это сделаешь?
Она рассмеялась:
- А ты этого хочешь?
- Должен сказать, со мной такого прежде не бывало. Это может оказаться интересным.
Она лукаво изогнула бровь:
- Доверишься мне?
- Только если пообещаешь развязать меня, когда закончишь.
В глазах Мэгги вспыхнул озорной огонек. Прежде чем горец успел передумать, она выдернула шнурки из их рубашек и начала привязывать его запястья к столбикам изголовья кровати.
Брейден поверить не мог, что согласился на такое. И все же было в этом что-то необычно чувственное – ощущать себя полностью уязвимым перед этой девушкой. Никогда и ни с кем он таким раньше не был.
Мускулы на его руках слегка напряглись, когда она уселась рядом, рассматривая любимого, чья смуглая кожа резко выделялась на белых льняных простынях.
- Собираешься просто глазеть на меня? – спросил он.
- Пока что да.
Потому что он выглядел потрясающе: голый, разгоряченный, извивающийся на постели, с длинными темными волосами, разметавшимися по подушкам.
Мэгги жаждала исследовать много разных местечек на его теле: и крепкую шею, и сокращающиеся в такт дыханию мускулы на животе, но решила начать с бедер.
О да, эти сильные, смуглые ноги показались ей самой восхитительной частью. Они, ну и еще ягодицы… Она улыбнулась и мысленно пообещала себе, что изучит Брейдена всего, прежде чем кончится эта ночь.
Передвинувшись вниз и разместившись между его раскинутых ног,  Мэгги легонько провела по ним пальцами снизу вверх, нежно проскользив по коже ногтями.   
Брейден заскрежетал зубами и, опустив глаза, увидел, как она наклонила голову и стала покусывать внутреннюю поверхность его бедра.
Боли он не чувствовал. Только невообразимое удовольствие. Никогда он не ощущал  чего-то более возбуждающего, чем ее язык, исполняющий нежный танец на его теле, и ее руки, изучающие его.
Засмеявшись, Мэгги подняла взгляд.
- М-м-м, - произнесла она задумчиво, - куда бы мне отправиться дальше? – и начала чертить пальцем небольшие круги на его бедре.
- А куда бы ты хотела?
Она прикусила губу, словно раздумывая, затем быстрым движением легла сбоку и провела пальцем по контуру его уха:
-  Может, сюда?
- Да, - выдохнул он, чувствуя, как по жилам потек огонь.
Она наклонилась и нежно коснулась его уха языком.
Брейден непроизвольно дернулся и, стиснув челюсти, втянул воздух. Его плоть мгновенно вернулась к жизни, подскочив и став еще более твердой, чем прежде.
Мэгги пропутешествовала губами от его уха вниз, к челюсти, затем впилась поцелуем в шею. Брейден задергался в удерживающих его путах.
- Я хочу коснуться тебя, - произнес он прерывающимся от желания голосом.
- Где?
- Везде.
- Извини, любимый, тебе придется подождать, - снова рассмеялась она и, оседлав его, проскользила лоном по его телу от груди вниз, к талии.
- Ты меня убиваешь! – прорычал горец, уже едва справляясь с желанием коснуться возлюбленной.
Прозвучавшее в его голосе отчаяние вызвало у Мэгги озорную улыбку.
Она чувствовала, как сокращаются мускулы его живота под ее бедрами. Ее обжигал голод в его глазах.
Резко приподняв чресла, Брейден перебросил ее к себе на грудь.
- Поцелуй меня, цветочек, - потребовал он.
Она так и сделала. Обняв за шею, притянула его голову к своей, их губы встретились, и она поцеловала его изо всех сил.
О, какой замечательный вкус был у этого поцелуя! Чем глубже он становился, тем больше возле обнаженного бедра Мэгги твердело естество горца, возвышаясь над его телом.
- Ты ненасытен, - опустив на него взгляд, сказала она.
- Не представляешь, насколько, - отозвался горец задыхающимся голосом.
Решив, что уже достаточно помучила этого сластолюбца, Мэгги повернулась и положила руку на его напряженную плоть. Брейден содрогнулся.
- Нравится?
- Да.
Она пробежала пальчиками по его набухшему мужскому достоинству, нежно играя с ним, а другой рукой провела по небольшой дорожке из волос, идущей от пупка к паху. Горец снова втянул воздух сквозь зубы и зарычал, еще больше извиваясь.
Мэгги наслаждалась своей властью над ним.
А он не мог ни о чем думать под ее взглядом. Любовь и желание, отражающиеся  на ее лице, обжигали до глубины грешной души. И когда он уже решил, что не в силах выноси;ть это дольше, она наконец над ним сжалилась.
С горящими глазами она приподнялась и опустилась на его возбужденную плоть.
Когда тугая теснота ее тела вновь обхватила Брейдена, он зарычал, откинув голову назад и, приподняв бедра, устремился вглубь.
Чувствуя, как, соприкасаясь, скользят их тела, видя неистовые движения Мэгги, слыша ее возбужденные стоны, горец думал о том, что не ощущал ничего подобного раньше.
Не в силах далее терпеть свои путы, не дающие дотронуться до возлюбленной, он попытался их разорвать. Ему надо почувствовать ее под своей рукой. Он должен это сделать!
Мэгги, должно быть, решила, что с нее тоже достаточно этой забавы, потому что, сделав еще один утоляющий плотский голод рывок, она развязала запястья Брейдена, тут же севшего в постели с торжествующим ревом.
  - Теперь ты моя, - сказал он игриво.
- Я всегда была твоей, - прошептала она.
Не раздумывая над этими словами, горец прижал Мэгги спиной к тюфяку, раздвинул ее бедра коленями и снова ворвался в ее рай.
Она царапала ногтями его спину, а он, пронзая ее, входил и выходил, все быстрее и быстрее, пока не начало казаться, что сейчас он утратит рассудок.
Она крепко обхватила его ногами и руками, а затем откинула голову и в нахлынувшем экстазе выкрикнула его имя.
Брейден, рассмеялся, продолжая двигаться, а Мэгги обнимала его все с той же силой.
- Вот так, - шепнул он ей на ухо. – Не разжимай объятий.
Потому что он на самом деле не хотел опускать ее от себя.
Когда наступило собственное освобождение, оно сотрясло его с ног до головы.
Все еще оставаясь внутри нее, Брейден лежал, слушал ее дыхание у своего уха, чувствовал ее грудь, сплющившуюся о его торс и думал о том, что никогда не встречал женщины, равной Мэгги. И впервые в жизни ему не хотелось покидать ее. Если бы только мог, он бы стал частичкой ее сердца и остался в нем навсегда.
Неописуемое умиротворение охватило горца. Тело было полностью удовлетворено, и все же ему хотелось овладеть Мэгги вновь.
Это было самое странное, самое пугающее чувство, с которым он когда-либо сталкивался.
Что же в ней было такое? Она была волшебна!
Перекатившись на бок, он притянул ее к себе. Она свернулась клубочком у его правого бока, положив голову ему на плечо и закинув на него руку.
Так они пролежали много часов, не разговаривая, лишь наслаждаясь близостью, благодарные судьбе за время, проведенное в объятиях друг друга, страшась того, что может принести завтрашний день.
Уже под утро Мэгги заснула.
Брейден так и не сомкнул глаз, прижимая ее к себе и слушая ее дыхание. Это был такой чудесный звук!
- Мэгги, - прошептал он ей на ухо, зная, что должен оставить ее, когда этот день подойдет к концу.
«Почему?» - возмутился рассудок.
«У меня нет выбора!» - возразил он сам себе.
Эта девушка властвовала над ним, как никто другой. Ее прикосновение делало его слабым. Перед ней он был беззащитен. Глубоко внутри он осознавал, что отдаст все, что бы она ни попросила.
Он не мог такого допустить.
Нет. Он должен сделать так, чтобы их роман завершился еще до конца этого дня.
Проведя губами по лбу Мэгги, Брейден несколько мгновений впитывал, запоминал ее вкус и запах. Он закрыл глаза и позволил этим ощущениям охватить его, решив, что сохранит это воспоминание до конца своей жизни.
Оно будет преследовать его вечно.
- Прощай, моя любовь, - прошептал он.
______________________________
Примечания переводчика:

56) Донжон (франц. donjon) - главная, отдельно стоящая внутри крепостных стен, башня феодального за;мка (в отличие от башен на за;мковых стенах) - как бы крепость внутри крепости, часто четырёхугольная или круглая, из камня или дерева. Служила последним убежищем при прорыве неприятеля во двор за;мка. Часто там располагались различные важные помещения - оружейные, главный колодец, склады продовольствия, подвал, кухня с кладовой. Зал (столовая, общее помещение) с большим камином занимал целый этаж.

Мои дополнительные исторические посты с иллюстрациями к этой главе:
http://lady.webnice.ru/blogs/?v=7583
РОКОВАЯ ДУЭЛЬ ЛЕРМОНТОВА ЧАСТЬ 1

http://lady.webnice.ru/blogs/?v=7589
РОКОВАЯ ДУЭЛЬ ЛЕРМОНТОВА ЧАСТЬ 2

http://lady.webnice.ru/blogs/?v=7598
ОТКУДА У НИКОЛАЯ I ПРОЗВИЩЕ ПАЛКИН