Сказка о царе Нилемиборе и мудреце Леонтии

В тридевятом царстве - тридесятом государстве жил-был царь Нилемибор. И не просто жил, а царствовал, и не просто царствовал, а царством-государством управлял... И не просто управлял, а старательно, с утра до вечера, со своими советниками совещаясь и по десять-двадцать разных указов на дню подписывая. И очень сильно расстраивался он из-за того, что как ни старался вместе со своими советниками, а всё равно люди в его царстве жили не так легко и радостно, как в царствах-государствах, с его царством-государством граничащих, соседствующих... И многое было в его царстве «не так», как ему, царю Нилемибору, хотелось бы. «Не так», как в соседних царствах-государствах, люди в его стране сытно ели, «не так» нарядно одевались, «не так» просторны и обустроены были их жилища...

И вот дошла до царя Нилемибора весть о том, что объявился в его царстве-государстве проездом мудрец-странник Леонтий, во многих странах за ум и мудрость почитаемый... И приказал царь Нилемибор своим советникам и страже мудреца Леонтия разыскать и во дворец к царю пригласить-доставить. И был мудрец Леонтий найден, приглашён, доставлен... Поклонился мудрец Леонтий царю Нилемибору, поблагодарил его за «приглашение», и спросил, за что же он «чести такой» - с самим царём повстречаться - удостоился. «А затем позвал я тебя», - начал царь Нилемибор, - «что, будучи наслышан о мудрости твоей, о том, что во многих странах ты побывал и многое повидал, решил я спросить тебя, почему, сколько мы с советниками моими ни стараемся, сколько важных указов ни издаём, а народ в царстве нашем, сколько ни работает, сколько потов ни проливает, а всё беднее людей, живущих в соседних государствах, как был - так и есть, остаётся?» И начал Леонтий отвечать на царский вопрос неспеша, слова свои, прежде чем произнести, обдумывая. «И вправду народу в твоём царстве-государстве труднее живётся, чем в царствах-государствах соседних, но есть тому объяснения, причины настоящие, невыдуманные… Царство твоё большое, а куда ни взгляни, то болота, а то камни, да скалы… Не то в государствах соседних, есть и в них, конечно, и болота и скалы, но меньше гораздо, чем в твоём царстве-государстве, а всё больше поля, да леса. А где болота, там и бездорожье, обходы, да объезды дальние, нелёгкие. И, конечно, народу твою страну населяющему, многое трудней даётся, чем народам из стран соседствующих. Тяжелей хозяйничать, больше времени и сил приходится вкладывать, чтобы было во что одеться, да чем прокормиться. Нелегко у болота землю отвоёвывать, чтобы на ней злаки да корнеплоды, овощи да фрукты выращивать. Но не эта причина главная. Ведь есть примеры царств-государств где и скал и болот не меньше, а то и больше, чем в стране твоей будет, а народу лучше живётся.. Главная же причина в том, что указы твои и советников твоих далеко не всегда на пользу народу твоему идут, а то и просто мешают хоть каких-то успехов подданным твоим в делах их достигнуть. Не успеют люди с учётом одного твоего указа дела свои выстроить, как уж другой указ появляется, предыдущему противоречащий… А в результате, на ту работу, что за день сделать можно, людям по десять дней на преодоление всяких преград, что чиновники твои устраивают, тратить приходится... Какая уж тут «труда производительность»? Да ещё целую армию проверяющих, как твои указы выполняются, за счёт собираемых тобою налогов с народа твоего, содержишь». Пригорюнился царь Нилемибор, призадумался… И так разговор продолжил: «Так что же ты, мудрец Леонтий, думаешь, делать мне надобно? Какие новые указы мне надлежит издать? Как жизнь для всех людей в царстве нашем улучшить? Скажи, не тая, всё что думаешь: что, по твоему мнению, делать надобно, что на пользу народу страны моей будет?»  Прежде чем дать ответ свой, мудрец Леонтий снял с себя крупнозвенную цепь с подвешенным на ней камнем. В камне-медальоне была дыра, через которую цепь была продета. Одной рукой держа цепь, другой Леонтий взялся за камень и отвёл его в сторону, потом отпустил, и говорить начал: «Вот, видишь, великий царь, как неспокойно, как тревожно сейчас подвешенному на цепи нашему камню-маятнику. Из стороны - в сторону, из стороны - в сторону. Вверх - вниз, вверх - вниз... Нет покоя камню нашему, колеблется он беспрерывно...» Понаблюдав вместе с Нилемибором за движениями камня, Леонтий вдруг свободной рукой поймал камень в тот момент, когда камень в самом вверху своего пути приостановился, прежде чем вновь вниз устремиться, и стал его в этом положении удерживать. Оторвав взгляд от камня, Леонтий продолжил: «Посмотри как спокойно камню, удерживаемому рукой моей. Но ведь, чтобы обеспечить ему этот покой, постоянно я должен удерживать его. А значит тратить на это силы и время. А может ли быть так, что и не тревожно, и без колебаний каких-то, да и затрат излишних не потребуется?» Сказав это Леонтий, продолжая удерживать рукой камень, опустил его в самое нижнее, как только позволяла цепь, положение. И... отпустил камень, и отвёл руку от него. Совершив несколько еле уловимых глазу колебаний, образованный цепью и камнем, маятник остановился. «Вот видишь, всемилостивый царь, и без руки наш камень может в полном спокойствии пребывать. А теперь», - хотел было продолжить Леонтий, но царь Нилемибор резко поднялся со своего трона, явно давая понять, что встреча окончена... Ещё и ещё раз попытался Леонтий продолжить беседу, но куда там... Ясно было, что царь спешит куда-то, что царю некогда было далее с Лентием беседовать, речи витиеватые его далее выслушивать... И вышел Леонтий из дворца, и отправился дальше странствовать. А царь Нилемибор отменил все свои указы, распустил большинство своих советников и всех своих помощников, которые раньше должны были следить за его указов исполнением, да и уехал в свой загородный дворец ждать, как теперь уже без его надзора всё само по себе, самим народом, мудростью его, в нилемиборовом царстве-государстве будет улучшаться, налаживаться...

Много ли, мало ли прошло времени, кому как показаться могло, но вновь случилось побывать Леонтию в царстве-государстве царя Нилемибора. И только-только оказался мудрец Леонтий в столице Нилемиборова царства-государства, как вновь он по воле царской был во дворец доставлен. Тяжёлым, угрюмым взглядом встретил царь Нилемибор Леонтия: Ответь, Леонтий, почему так случилось, что после прошлой нашей встречи, во время которой я внимательно выслушал тебя, и, как мне казалось, понял, как надлежит поступать, чтобы привести мой народ к процветанию, и поспешил отменить все свои прежние указы многочисленные, дав полную свободу действий народу моему во всех делах его, полную самостоятельность… Но ничего с той поры, не то что не улучшилось, а ухудшилось многократно... Лучшие мастера повыезжали работать в государства соседние, рынки и магазины опустели, цены на товары и продовольствие растут «не по дням, а по часам», отвоёванные было у болот сотки, вновь в негодность для земледелия приходят, пашни заброшены, драки да распри то там, то сям, вспыхивают...» Не сразу Леонтий начал царю отвечать... Также, как при прошлой встрече, снял он с себя цепь с камнем-медальоном. И, держа одной рукой цепь с камнем, другой рукой отвёл камень широко, насколько позволяла цепь, и отпустил камень... В одну сторону, в другую сторону, в одну, в другую, двигался камень... «Не дослушал ты меня в прошлый раз до конца», - заговорил Леонтий, - «да и смотрел невнимательно. А если бы ты повнимательнее был, то заметил бы, что не сразу отпустил я в прошлый раз камень, как сейчас сделал, а прежде рукой своей подвёл его в самое нижнее положение и только потом отпустил... А теперь камень качается и качается… И много времени понадобится ему, чтобы остановиться, успокоиться… И то, только в том случае, если никто не будет вновь и вновь его раскачивать. Сил-то на это много не требуется, так, подтолкнуть чуть-чуть, да и только... А таковые, кому это сделать захочется, тем более что и усилий-то на то и не надо никаких, то ли к выгоде ли своей, то ли «просто так», «развлечения ради», всегда найдутся… Знаешь ты, наверно, как трудно бывает раскачать большую, тяжёлую качель, но как легко поддерживать качание, если качель раскачана уже, и как трудно бывает её остановить... Ничего не сказал на это царь Нелемибор. Поклонился мудрец Леонтий царю Нилемибору на прощание и ушёл, а царь Нилемибор задумался о том, как быть ему теперь, что делать, где взять сил, терпения, мудрости, чтобы дела поправить... И сколько времени может на то понадобиться? И как прежние ошибки исправить, а новых - не допустить? И хватит ли у него на это сил, времени, умений? И появятся ли у него на этом пути сподвижники, соратники... приемники?