Прощай колхоз

  Многие люди в наши годы понятия не имеют, как жить без паспорта, а вот были такие времена, когда колхозникам старались не выдавать паспорт, тем самым привязывая человека к деревне. Вот и рассказала мне, моя любимая тётушка Валентина Михайловна, как она из колхоза сбежала.
Семнадцать лет мне было в ту пору и позвали меня в районном отделе культуры в директора сельского клуба.
Да какой там к чёрту директор одно название, клуб в деревне в четыреста жителей, вечером открыть,после танцев убраться и закрыть. Но в клубе два раза в неделю показывали фильмы, и фильмы тоже должна была я организовывать.
Окрылённая тем, что не придётся доить ненавистных коров,
которых доила всё детство помогая матери, я тут же согласилась, на предложение своей , тогда ещё молодой тётушки Полины Васильевны уехать вместе с нею в Узбекистан, Полина Васильевна работала мастером на обувной фабрике и с работой не было проблем, да и место для жизни у неё было.
Однако передо мной тут же встала одна закавыка, с которой я не знала, как справиться. Мне был нужен паспорт.
Паспорта у меня не было, а в паспортном столе сказали, уж если я принесу разрешение от председателя колхоза, то мне паспорт обязательно выпишут.
 Жёсткий в ту пору был председатель, фронтовик-орденоносец, но как я слышала от матери, что он в детстве дружил с моим отцом, да и в молодости вместе с отцом комсомолили.
 Вот только мой отец не вернулся с войны, а Василий Тимофеевич Солдатов, хоть и после тяжёлого ранения, но живой и на обеих ногах, как только пришёл с фронта, так и стал председателем.
 Страшно мне было идти к председателю, кто он, а кто я, сопля семнадцатилетняя. Хоть и жили мы неподалёку, да и вообще дедушка мой Василий Алексеевич, был соседом у Тимофеевича. Надо сказать, что отношения меж ними нелёгкими были, как же один председатель,а второй вечный единоличник.
И я знала, о их вечных спорах и распрях, хотя и выпивали вместе на берегу нашей речки, друзьями они далеко не были, да и в сыны Тимофеевич моему деду годился.
Своим умом я понимала, что к деду идти бестолку, не пойдёт, не станет просить. Это колхоз частенько просил Алексеевича помочь, а тот никогда.
Брат у дедушки в гражданскую красным командиром был. Зарубили его зелёные. Заслуга перед государством, да и в гражданскую Василий Алексеевич двух коней Чапаевцам отдал, так получилось, что об этом все кто надо знали.
И при коллективизации, только из-за этого скорее всего дедушку не раскулачили.                «а было ведь так, не хочешь в колхоз, значит кулак» 
Ещё  и семья-то большая была пятеро детей, а забирать особо нечего, сами от зари до зари работали и батраков дедушка никогда не держал.
К деду идти зря, не поможет.
 Я долго топталась на пороге правления, а потом решилась, да будь что будет,
не для коров я десятилетку закончила.
С этими мыслями я и открыла кабинет председателя.
 Василь Тимофеевич стоя у окна с кем–то громко разговаривал  по телефону, яростно доказывая оппоненту о срочной необходимости покупки новых тракторов.
Его густые чёрные брови собрались в кучу и он чуть не матом стал кричать.
Потом повесил трубку на аппарат. И уже как бы в сердцах проговорил.
- Вот идиоты, видите ли, и понимать не хотят.
Тут он сел на своё место и увидев меня, уже более  мягче спросил.
А тебе что Валентина?
 - Здравствуйте Василий Тимофеевич.
Здравствуй, здравствуй,- уже с улыбкой на лице приветствовал председатель.
Вот Валя и ваше время пришло колхоз поднимать, ты уж не в председательницы ли метишь. Глянь какая, не стала ждать за порогом, вошла.
 Дело у меня к вам…………..  Мне паспорт нужен.
Лицо председателя резко изменилось.
- Это что это? Ты никак в бега податься хочешь? А как же колхоз,как мать.
Я тебя в этом году на курсы посылать хотел.
Нет, я не останусь в колхозе, меня директором клуба в «Новую жизнь» направили. Только вот от вас справка мне нужна, без паспорта не возьмут.
Но я всё равно не буду коров доить.
Надоилась,всё детство доила, матери помогала. 
 Дядь Вась,отпустите,пожалуйста.
Председатель наклонился над столом, его густющие брови загородили лицо, кулаки медленно сжались на столе, мне начало казаться, что вот он сейчас вскочит и ударив кулаками по столу, выгонит меня к чёртовой матери. А он поднял голову и обращаясь к Нюрке, «надо сказать, что в углу за машинкой сидела его помощница, или секретарша».
- Ты Нюра, ко мне пригласи парторга, пожалуйста.
Потом долгим взглядом посмотрел на меня.
- Значит, на балалайке, в танцульки  удариться хочешь?
- С чего  Вы так, не в танцульки, а директором клуба, а там не только танцы, кружки всякие, фильмы опять же.
Он опять посмотрел на меня.
- Да согласен, уж точно не не коровы…………
Нюра, напечатай ей справку, я подпишу.
- Спасибо дядь Вась.
- Учиться коли надумаешь, приходи, на учёбу направлю.
За справкой после обеда. Свободна.
Я ещё с матерью поговорю.
После обеда я встретила Нюрку у крыльца.
- Ой смелая ты, Валька, к нему мужики по этому поводу заходить боятся, а ты вот не побоялась, я бы вот ни за что не смогла, вроде и рядом сижу, а как брови сдвинет, провалиться готова, полгода уж работаю, а всё никак не привыкну. Ты не переживай, подписал всё, только парторгу досталось, ох он и орал на него, что с молодёжью работа не ведётся, так вот мол все и разбегутся. На завтра комсорга вызвал и этому достанется, он бы его сегодня выдрал, но тот на сенокосе.
Повезло тебе Валька, правильно. За трудодни коров доить, ну их.
Тут мы вошли в контору и я забрала заветную справку.
Так вот на этом моё отношение с колхозом закончилось.
Так я и стала простым Советским человеком, с паспортом.