Новогодние развлечения в компании друзей 20

      Чтобы не говорили люди о судьбе, о роке, самым главным в человеческой жизни является время. Оно, и только она побудительная причина действий человеческих, правильных и неправильных, честных и нечестных, да и вообще, всех…
    
      У Максимилиана оставалось всего двое суток, когда он узнал о побеге. Это известие принес все тот же старый тюремщик. Толком старик не смог ничего объяснить, лишь назвал несколько имен, которые назвали ему, и коротко изложил план побега. У Макса сразу возникли вопросы, много вопросов, но старик только пожимал плечами.
- Друг мой, - Макс положил руку на плечо старика, - а вам не приходило в голову, что Вас хотят подставить?
- Что, - не понял тюремщик.
- Вы уверены, что этот заговор уже не известен властям, или, например, не придуман ими самими.
- Ну что Вы, - испуганно махнул рукой старик, - да и кому это надо?!
- Не знаю, - пожал плечами Макс, - не знаю. Только в этом замечательном плане существуют такие дыры, так много сомнительных сторон… У меня складывается впечатление, что те кто его придумывал, имею весьма слабое представление о чем именно идет речь.
- Вы хотите отказаться? - удивленно посмотрел на заключенного тюремщик.
- Мне надо подумать.
- Максимилиан, честное слово, Вы удивляете меня все больше и больше. Будь я на Вашем месте, я бы с радостью схватился бы за это предложение! Это ведь шанс!
- Друг мой, - улыбнулся Макс, - понимаете, если бы речь шла только обо мне, конечно, я бы не раздумывал, но речь идет ведь и о наследниках. Не о детях, а именно о наследниках престола. Понимаете?
- Не совсем, - признался тюремщик.
- Ну и ладно, - рассмеялся Макс, решив не отягощать знаниями старого знакомого, - скажите кому надо, что нашли человека, который согласен. А еще, уж коль на старость лет Вы решили стать заговорщиком, отнесите вот эту записку в «Сломанную подкову», но…

      Собственно говоря, этот план готовили вовсе не для Макса, просто кто-то, насколько об этом был оповещен тюремщик, по ту сторону тюремных стен, спешил спасти отпрысков королевской династии. И присутствие здесь, внутри тюрьмы, такого человека, как Макс, являлось для заговорщиков подарком судьбы. Не надо было ломать голову над тем, как проникнуть внутрь тюрьмы, а можно сосредоточиться только на том, как ее покинуть.
    
      Лишенный возможности вести привычную активную жизнь, Максимилиан, по большей части предавался размышлениям. До этого заключения его жизнь складывалась таким образом, что думать-то особенно было некогда, если, конечно не возникала необходимость разрешить какую-нибудь конкретную, сиюминутную задачу. А так, отвлеченно…, нет, на это у него просто не было времени. И вот, а ведь права, оказывается поговорка, нет худа без добра, у него оказалось целое море времени без действия и без спешки. Фаталист по убеждениям, а к тому еще и склонный к меланхолии, Максимилиан спокойно и достойно принимал удары судьбы. Когда же был в состоянии и в силах, он сражался. Когда же, против него оказывались силы, тягаться с которыми не было возможности, он принимал эти удары как должное. Хотя, надо признаться, что свое жизненное кредо он смог сформулировать только в тюрьме. Над этим обстоятельством он шутил, чем приводил в полнейшее недоумение старого тюремщика. Исходя из этого, сформулированного теперь и здесь правила, он и рассматривал эту возможность оказаться на свободе. Будучи офицером, присягнувшим императору, он поставил для себя задачей номер один, сделать все, чтобы спасти наследников. И если эта задача решалась, тогда можно было уже подумать и о собственной персоне…

      Но было и еще кое-что, точнее кое-кто – да, та самая Луиза – няня наследников. Он ведь так и не сказал ей, что успел сердечно привязаться к ней, за те короткие, и по большей части случайные встречи. И вот судьба давала возможность еще одного свидания, пусть даже последнего – он просто не считал возможным отказываться от него, не зависимо от того, какова будет цена…
    
      А еще, Максимилиан Кроули очень переживал относительно того, что ему предстоит умереть на эшафоте, под ножом гильотины. Он бы предпочел смерть в бою, смерть солдата, а не преступника или предателя. Это были не высокие слова, просто к близости смерти в бою он привык, насколько, конечно, к этому можно привыкнуть, а вот именно казни он боялся. Наверное, в это нет ничего зазорного даже и для мужчины, но Максимилиан стеснялся этого страха…
    
      Маленькая тюремная пушка, находившаяся в северной башне, выстрелом обозначила полночь. Макс, который до этого лежал, но как на иголках, вдруг успокоился. Сомнения и нервозность последних суток исчезли. Выбор, который ему пришлось делать несколько дней назад, вдруг отошел в глубокое прошлое, а существо Максимилиана вплотную подошел к тому перекрестку человеческой жизни, на котором стоит что-то вроде указателя: «Направо – смерть. Налево – наверное, тоже», вот и приходилось цепляться за весьма сомнительное «наверное». Хотя, Макс отлично понимал, что его выбор может оборвать жизнь раньше, чем пройдет то, гарантированное время до публичной смерти. Оставалась надежда и вера…

- Максимилиан, друг мой, Вы не спите?
- Нет, - так же шепотом ответил офицер, хотел добавить, что какой тут может быть сон, но передумал. Старику, наверняка, и так было страшно.
- Я все приготовил, - продолжал шептать тем временем старый тюремщик, стараясь не греметь ключами.

      Он открыл железную дверь. И теперь стоял перед ним, весь какой-то нелепо изогнутый от напряжения и страха. Максимилиан же был готов, поэтому чувствовал себя спокойно и даже непринужденно.
- Максимилиан, - старик робко схватился за его рукав и как-то по-собачьи, посмотрел в глаза.
- Старина, - Макс отлично понял, о чем хочет его попросить старик, - я буду очень аккуратным, когда ударю Вас.

      На что старик как-то вяло махнул рукой, словно разрешая офицеру нанести такой удар, который он сочтет нужным. Тюремщик отлично понимал, что чем сильнее ему достанется, тем легче ему будет потом оправдываться перед новыми властями.
- Я имел ввиду…, - он снова не договорил.
- Не волнуйтесь, если, не дай Бог, я попадусь, от меня никто ничего не узнает.
- Спасибо, друг мой.

      Макс не стал уточнять, что он вовсе и не собирается сдаваться живым, а кроме того, не он один имеет язык среди участников побега. При чем, он был уверен, те языки, намного длиннее, чем его собственный.
- Повернитесь старина и  не волнуйтесь. Храни вас Бог, - пробормотал Макс.
- И Вас друг мой.

      Тюремщик послушно повернулся спиной. Макс осмотрелся, и видя, как старик напряженно ждет удар и боится, от чего втянул голову, неожиданно похлопал его по плечу, словно собирается что-то спросить. Старик на мгновение расслабился и даже начал поворачиваться, именно в этот момент Макс и ударил – старик рухнул, как подкошенный.

      Макс наклонился над телом, стараясь услышать сердце старика. На мгновение он испугался, решив, что ударил слишком сильно, но неожиданно услышал дыхание, а потом и частые, прерывистые сердечные удары – старик был жив.

- Спасибо дружище, - прошептал Макс, поднимаясь с колен, - и прости, если слишком сильно, но это для твоей же пользы.

      Подхватил связку ключей и отправился на поиски нужной ему камеры. Пока велась подготовка, старик тщательно инструктировал его, объяснял, где и кто находиться. Но Макс решил иначе, подумав, что неплохо было бы создать хотя бы видимость бесполезного блуждания и поисков. Конечно, в последствие, на это могут и не обратить внимания, ведь не подумали же об этом заговорщики, но самые великолепные планы столько раз разрушались из-за мелочей, что офицер решил подстраховаться.

      Он обошел несколько комнат. Этого тоже не было в плане, но он искал комнату охраны. Во-первых, там можно было найти оружие, а во-вторых, он старался, как можно дальше отвести подозрения от старика.

      Первая стычка произошла именно в комнате охраны. Старую охрану, то есть ту, которая состояла из военных, мятежники или уничтожили, или она разбежалась сама, поэтому, теперь охраняли заключенных бывшие ремесленники, которых тревожное время вынудило взять в руки оружие. Не привыкшие к армейской дисциплине и к специфике доверенного им задания, они мирно дремали на деревянных лежаках. Макс, наверняка, обошелся бы и без кровопролития, но случайно задел оловянную миску, та грохнулась на пол. Один из охранников моментально открыл глаза и увидев перед собой заключенного бросился на него. Максу пришлось действовать кулаками. Эта деревенщина оказался крепким парнем, одним словом, пока они крушили мебель, проснулись и остальные трое охранников.

      Правда, на тот момент, Макс уже успел вооружиться палашом.
      Его противники не были большими мастерами, поэтому поединок закончился полной победой офицера. На полу лежали охранники, кто мертв, кто тяжело ранен, Макс не стал разбираться, зато теперь, у него в руках был небольшой арсенал – можно было идти и за остальными.

      Около камеры для «высокопоставленных заключенных», как называл ее старик, находились еще двое охранников, которым по примеру их товарищей тоже спали. Макс связал их спящих, и для надежности нанес каждому удар эфесом, отключив их на время…
    
      Если тюремщик знал мало, Макс еще меньше, хотя о чем-то догадывался, то заключенные этой камеры, даже и представить себе не могли, что им предстоит. Здесь большим плюсом оказалось то, что они лично знали Максимилиана. И дети, и няня. Ее Макс разбудил первой. Чтобы она не закричала, он вынужден был зажать ей рот ладонью, насколько это было возможно, стараясь не быть грубым. Девушка действительно испугалась, но узнав Макс, быстро поняла, в чем, собственно дело и немного успокоилась. Она быстро оделась, сложила кое-какие детские вещи и протянула узелок Максу. Но тот покачал головой.

- К сожалению, в данной ситуации, я не могу быть галантным кавалером.
- То есть, - удивилась девушка.
- Мне потребуются обе руки, - в подтверждение, Макс поднял руки, в одной он держал пистолет, в другой палаш.
- О-о, простите, - быстро поняла о чем идет речь, девушка.
- Да. А теперь, будите их.

      Ласково, уговорами, она подняла юных наследников. Пока она одевала девочку, Макс разговаривал с мальчишкой, потом роли поменялись. Прошло несколько минут. Пушка оповестила очередным выстрелом, что прошел час. Дети на мгновение замолкли, а няня испуганно посмотрела на Максимилиана.
- Не волнуйся, у нас еще есть время. Караул меняется раз в два часа.
- Хорошо, - облегченно вздохнула девушка. Перекрестилась сама, потом перекрестила и поцеловала малышей, а потом перекрестила Максимилиана.
- Теперь, прошу идти за мной и ничего не бояться, но по возможности, идти тихо.

      Малыши одновременно кивнули. Для них, детей, это было всего лишь очередное приключение, хотя и достаточно страшное.
- Вас попрошу, - Макс наклонился ближе к девушке, - идти чуть отстав от меня. Наверняка, придется драться, а мне бы не хотелось бы, что Вас ранили.
- Спасибо, - улыбнулась девушка. Она совершенно правильно поняла, что это комплемент, который предназначался специально ей.
- И если, вдруг, драка, пусть малыши не видят этого. Наверное, им это еще ни к чему.
- Да, - кивнула девушка.

      Проинструктировав беглецов, Макс вышел вперед и двинулся по коридору. Ему играло на руку, что в свое время он частенько бывал в этой части тюремного здания, и большинство, хотя и не все, переходы были ему известны. Дважды ему приходилось возвращаться. Одни раз из-за того, что он ошибся поворотом, а второй, из-за того, что на втором этаже охрана вместо того, чтобы мирно спать, действительно бодрствовала, хотя при этом и играла в кости. Чтобы их не тревожить, Макс предпочел сделать лишний крюк и выйти через другой коридор.

      Он был на первом этаже. Эта часть побега прошла удачнее, чем он ожидал. Ему не пришлось хвататься ни за пистолет, ни за саблю. Но теперь предстоял самый сложный, хотя и короткий участок. От помещения, где принимали заключенных до сторожевой будки. И там и там были охранники, и насколько можно было судить и там, и там, не спали. Он обернулся к девушке.

- Идите вдоль той стены, прямо к сторожевой будке.
- А Вы?
- Мне надо отвлечь их внимание.
- Без вас нам не выбраться, помните об этом, - теперь девушка в сою очередь делала комплимент офицеру.
- Я постараюсь быть аккуратным…

      Он дал немного времени беглецам, а потом просто ворвался в помещение. На его удачу, против него оказалось всего лишь три охранника. Макс не рискнул стрелять, надеясь, как можно дальше оттянуть момент обнаружения, которое сильно уменьшало шансы беглецов.

      Но здесь, наверное, его счастье и закончилось. Против него оказались бывшие вояки, которые и драться умели, и не были трусами. Как ни старался Макс, вскоре раздался пистолетный выстрел – один из охранников тянулся к ружью – его просто необходимо было опередить. Охранник упал. Отбросив пистолет, Макс сделал выпад и второй, вскрикнув, схватился за живот и рухнул на пол. С третьим так же произошла мгновенная дуэль, закончившаяся двумя выстрелами. Поле сражение осталось за Максом. Однако если первый выстрел, охрана на воротах могла и пропустить, следующие заставили их выглянуть в окошко будки. Заметив мечущиеся тени, все восемь человек охраны бросились товарищам на помощь…

      Макс занял оборонительную позицию. Были выставлены все ружья, которые он успел найти. Вдруг что-то произошло с его сознанием. Он с каким-то недоумением взглянул на старинное ружье в своих руках, на саблю, с которой не была стерта кровь. Потом с ужасом на свои руки – на них так же рыжели капли крови.

- Господи, боже мой, - мелькнула у него мысль, - неужели это я.

      В ужасе он оглянулся. В помещении все было кувырком, но ему было не до разбитой мебели. Три трупа, которые, без сомнения были его жертвами. Тошнота подступила к его горлу. Он упал на колени и попытался отвернуться к стене, но позади ее не оказалось. Вместо нее был коридор, возникший, словно по волшебству, на том месте, где еще мгновение назад была стена. Ковровая дорожа посередине, вдоль стен стояли огромные, похожие на бочки, вазы с цветами, между которых, словно солдаты в карауле помещались комплекты рыцарские доспехи.
    
      Да, у него был выбор. Эта мысль пришла неожиданно, словно на какое-то мгновение в его теле вселились две душу, два сердца, два мозга. Они затеяли спор. Можно было вернуться и до самой смерти продолжать свою жизнь, ту, где он не слишком умен, если это не касается техники. Где у него есть квартира, которая даже и наполовину ничем и никем не заполнена. Всплыла его привязанность к Теду и к его дурацким шутка. Всплыли в памяти ноги Анны, которая последнее время предпочитала его другим. Да, не очень хорошая, но там была жизнь…
    
      Он отвернулся от коридора. Там замерли, солдаты, которые бегут сюда, чтобы вступить с ним в поединок, а точнее для того, чтобы победить его в этом неравном бою…
    
      Без всякого сомнения, жизнь – лучше. Только было там, где его ждала смерть, что-то еще. Или кто-то. Да-да, были глаза той девушки, которая просила его не оставлять его в эту минуту, и которой он пообещал быть рядом. А потом еще были двое малышей, для которых он, в данную минуту, единственная надежда на жизнь…