Тайна старого аптекаря 26

Пошатываясь, хлыщ вышел на крыльцо, по дороге запнувшись обо что-то в темной веранде. Следом вышла я, за мной Чуча. Я шла свободно как лицо, попавшее в доверие. Двор, огороженный частоколом, за ним заросли кустарника, ворота заперты. Сойдя с крыльца, Хлыщ остановился и уставился на Хлюпика, который ожесточенно драил бока «уазика», что-то ворча в полголоса. Хлыщ брезгливо скривился, правая рука его потянулась к карману. Слегка растягивая слова, он поинтересовался:
- Чем-то недоволен?
Узкоплечий парень сразу же умолк, выпрямился в струнку и, следя за рукой патрона, ответил:
-  Никак нет! Машина будет готова через две минуты!
- Что-о-о? Ты какого… тут делал все это время?! Я что неясно сказал? Выезжаем немедленно! Чуча, разберись!
Чуча двинулся к парню, жестом приказывая тому выбросить ведро с тряпкой. Хлюпик, глядя как затравленный кролик, механически поднял руки и отбросил от себя ведро. Бросок вышел слабый, ведро летело недолго и шмякнулось возле ног патрона, окатив грязной водой  алые мокасины. «Это тебе за корову!» – подумала я. Во дворе на секунду наступила мертвецкая тишина. Хлыщ глянул на свои мокасины и лицо его перекосила гримаса ненависти. Из правого кармана брюк он вынул небольшой пистолет и два раза выстрелил в Хлюпика. Чуча побледнел и замер, прикрыв глаза. Я в ужасе закрыла рот ладошкой и зажмурилась.
- Чуча, убери это в сторону, и вперед! А ты что, м-милая, глаза воротишь? Ишь, цаца какая! Видишь ли, пятнадцать человек на сундук мертвеца – многовато будет. Шевели поршнями!
 В «уазик» сели молча. Чуча – за руль, Хлыщ – справа на первое сиденье, я сзади. Пока выезжали, я стала думать, где мне лучше сбежать. Делать это надо было как можно ближе к жилью. В селе, все же, стрелять побояться, народу много, полиция какая - никакая есть. Ладно, где смогу, там смогу.
- Куда, барышня?
- Прямо, до деревни, там покажу. Улицы по названию не помню.
 «Уазик» запылил по дороге, выезжая с подворья на шоссе. Как назло, кругом была ровная как стол степь. Ни куста, ни дерева.  Оказывается, наше убежище находилось от села на довольно приличном расстоянии. А если мне не удастся вырваться? Тогда придется ехать прямо к Теркеевым, а как их предупредить? Если ехать не к ним, то куда? Лучше к центральному магазину, там всегда люди должны быть. Думай, Аня, думай! Говорят, выход есть всегда, даже в самых безнадежных случаях.
Машина поднялась на очередной пригорок и я заметила, что на въезде в село слева от дороги начинался кустарник, переходящий в лес. Справа метрах в двадцати расползался большой безлесный лог, заросший высоким ковылем и чертополохом. В общем, бежать надо было только там.  Ни в Урмата, ни в Удагана, тем более, в десантника Градова я больше не верила. А Машу подставлять не хотелось.
Подъезжая к лесочку, и увидев первый забор, я только открыла рот, чтобы попроситься в туалет, как Хлыщ сам остановил Чучу.
- Стой, на минуту. Девочки - налево, мальчики -  направо.
Он сполз с сиденья и нетвердой походкой полез направо в кусты. Что же, выбор был сделан автоматически. Лесок! Чуча вышел из машины, и направился было за мной, но я обиженно спросила его:
- Мы же теперь партнеры, или я не права? В туалет то можно сходить спокойно?
Немного поразмыслив, он согласился, что мы партнеры, встал возле ближайшего куста, отвернулся и расстегнул штаны. Усилием воли, я заставила себя спокойным шагом дойти до следующего куста, сразу за которым начинались деревья. Достала из кармана брелок, нажала заветную кнопочку и, с криком всех времен и народов «атас менты», бросила брелок в сторону дороги. С легкой душой я припустила между деревьев. За моей спиной нарастал оглушительный вой милицейской сирены. Минуты две в запасе у меня есть, если сработает. Дальше – не знаю. 
Я бежала так, как никогда в своей жизни не бегала. Не разбирая дороги, спотыкаясь о корни, огибая стволы и не всегда успевая защищаться от веток. Я не видела, как успокоились мечущиеся возле машины фигуры, не обнаружив ментов. Не слышала, как затих брелок. Я ничего этого не видела и не слышала. Я пыталась обхитрить смерть со стороны. Через некоторое время я спиной почувствовала, как за мной топают тяжелые шаги. Ему тоже было нелегко. Мы продирались сквозь ветки как два лося.
 Много ли человек бегает в своей жизни? Положа руку на сердце, большинство из нас, горожан, изнежено транспортом. До автобуса  разок добежишь  и то на ватных, непослушных от малоподвижного образа жизни ногах. Мне было проще, сказывались еженедельные тренировки. Все равно, сердце уже колотилось где-то в горле, губы пересохли, но я бежала, не сбавляя темпа, стараясь громко не сопеть. Стемнело. И тут я услышала сухой треск возле уха. Хлопок, другой, третий… Что это?! Стреляет сволочь?! Ну, здравствуй, смерть со стороны! Иди себе мимо! Я поднапряглась, сделав рывок, и бросилась в самую темную гущу, пригнув голову. Отталкиваясь от земли в очередной раз, я не встретила точку опоры и со всего маху полетела вперед, вниз, в темноту, в неизвестность, на лету прикрывая голову руками.