Прокурор и адвокат

                Нет ничего скучнее чужих романов и чужих снов.
               
                Ахматова


Эта ручка - автоматическая, заряженная чёрными чернилами (коробящее сочетание, но русский язык не позволяет обойти этот угол) - заводит меня. Нравится смотреть, как из - под пера выбегают буквы, складываются в слова, как постепенно белизну листа покрывают дерганные борозды, свидетельствуя о моём существовании. Да, пожалуй, найдена главная причина. Писать - единственный способ убеждаться в том, что пока ещё существуешь. "Я пишу, следовательно..." - кредо всякого графомана.
 
И поэтому, дорогой друг, ты сейчас можешь прочесть всё то, что они - мои пальцы и паркеровская папина ручка с золотым пером вытанцовывают тут на бумаге. Пишущий инструмент похищен мною из родительского дома один миллион лет назад, в день отъезда навсегда в другой город. Их совместные усилия (ручки и моих сжимающих этот пишущий стержень пальцев) занимают меня настолько, что, пожалуй, живости хватит рассказать всё от начала и до конца. И это "всё", вот что удивительно, произошло со мной, обо мне, и ещё немного
- о ней. О Ней.

Когда на званном вечере у губернатора города с молодым адвокатом случился приступ дурноты настолько сильный, что он потерял сознание, хотели позвать врача. Но его жена велела отнести беднягу, перебравшего вина и табака, из душного бального зала в будуар хозяйки дома, где принялась массировать известные ей точки шеи, лица и затылка пострадавшего, предварительно ослабив его галстук и расстегнув кушак.

Некоторое время спустя ее муж задышал и нетвердо заулыбался, обводя обступивших его гостей расфокусированным взглядом. Их оставили одних ввиду очевидно благоприятного исхода инцидента,предоставляя здоровой природе молодого организма довершить исцеление. Никто не сомневался в том, что пара вскоре вновь присоединится к танцующим.

 Через некоторое время юная дама совершенно успокоенная вышла из комнаты, сообщив, что все в порядке и пострадавшему нужно ещё немного полежать на свежем воздухе при раскрытых окнах, чтобы до конца прийти в себя. Никому и в голову не могло прийти, что может произойти нечто неладное.

 На судебном процессе мне пришлось выступать свидетелем со стороны обвинения. Шея одеревенела. Для того чтобы посмотреть на скамью подсудимых, приходилось прилагать специальное усилие, поэтому я лишь пару раз мельком взглянул туда - на Неё. Но и этих косвенных взглядов хватило мне. Ничего другого в зале суда я более не замечал - один только её бледный профиль да выпавшую из прически тихую прядь.

 Оттого что Она, очевидно, находилась на грани обморока, прелесть её лишь усилилась, сделавшись физически нестерпимой, отдаваясь во всех клетках моего тела пульсирующей в ритме сердца болью. Я вслед за Ней пропутешествовал на границу между явью и сном... Стены закачались, грозя исчезнуть, а гул голосов зашевелился в ушах, поворачиваясь то тем то другим боком, и сознание стало отделяться от меня, растворяясь.

 Дружественный толчок чьего-то локтя вернул меня обратно в зал; настал мой черед выступать.

 Красноречие никогда не изменяло мне. Не подвело оно и на этот раз. Не помню свою речь дословно, но постараюсь ниже как можно точнее воспроизвести её, и прошу вашего, мой незримый друг, благосклонного снисхождения к неизбежным в этой ситуации неточностям, потому что говорю я всегда руководствуясь одним лишь вдохновением и никогда не запасаюсь даже кратким конспектом предстоящего выступления.

 Высокий суд! Дамы и господа! Мы все собрались сейчас затем, чтобы вынести приговор и дать моральную оценку преступлению, вероломство и чудовищность которого заставляют вспомнить античные времена. Месяц назад наш город был потрясен сообщением, подробности которого всем здесь присутствующим хорошо известны из газет, но о которых я осмелюсь напомнить: на званном бале у губернатора города в присутствии ста сорока семи свидетелей жена задушила своего мужа.
 
Было проведено тщательное расследование обстоятельств смерти, выводы которого неоспоримо доказывают: эта женщина с ликом средневековой святой, сидящая на скамье подсудимых, является убийцей собственного супруга. Следственная комиссия располагает множеством данных, подтверждающих этот прискорбный факт. Они находятся в материалах дела и присяжные, а также господа судьи имеют возможность с ними ознакомиться. Не буду заострять внимание на деталях, представляющих специфический интерес только для профессионалов.

Решающую роль в обвинении играет следующее: миссис Тренч была последней, кто находился с мистером Тренчем наедине, и сто сорок семь свидетелей под присягой подтвердили это. После того как супруга мистера Тренча вышла из помещения, в котором он приходил в себя от обморока, его больше никто не видел живым. Не является ли это обстоятельство неопровержимой уликой виновности миссис Тренч? "Да!", скажете вы и будете правы! Именно эти слабые руки затянули роковой узел на шее жертвы.
 
 Уважаемые судьи! Дамы и господа! Давайте посмотрим в эти искренние глаза! Неужели зло может таиться в существе столь привлекательном? Даже после того, как злодейка поймана за руку и в её виновности, под грузом улик, не сомневается больше никто, она продолжает убедительно изображать оскорбленную невинность и якобы беспомощно закусывает эти свои по-детски припухшие губы. Ха - ха - ха! Нас не обмануть дешевыми актерскими приемами, прелестница, правосудие должно восторжествовать и меч Немезиды обрушится на любую, сколь угодно прекрасную голову, коль скоро виновность будет доказана.
 
Но остается нерешенным вопрос, возникающий у всех знакомых с четой Тренчей. Что явилось мотивом преступления, нелепая чудовищность которого будет внесена в анналы если не юриспруденции в целом, то в историю судебного права нашего города? Может, здесь сыграли роль меркантильные соображения?
 
Нет. Этого не могло быть в силу следующих обстоятельств: оба супруга происходили из весьма обеспеченных семейств и каждый владел состоянием, при котором вопрос о богатом наследстве отпадает за ненадобностью.
 
Более того, госпожа удача с благосклонной улыбкой, казалось сыпала к ногам своих избранников все мыслимые и немыслимые блага этого мира. Предприятия, в которые семейство вкладывало деньги, начинали процветать и приносили доход вдесятеро больше ожидаемого.
 
Фантастическое везение на скачках покойного стало притчей во языцех.
Что же касается его супруги. Однажды я сам явился свидетелем того, как миссис Тренч, никогда до того не удившая рыбу, подойдя к рыбакам, из ребячьей шалости разик забросила спиннинг и немедленно вытащила здоровенную щуку, в желудке которой, как выяснилось, находился перстень с голубым бриллиантом о двадцати пяти карат.
 
Фортуна выбрала этих двоих в фавориты и вела по жизни, крепко держа за руки. Итак, материальный аспект отпадает.
 
Что - же тогда? Может быть, в преступлении замешаны страсти? Опять же нет. Взаимная верность четы Тренч вошла чуть ли не в поговорку и злоязыкие кумушки давно смирились с тем, что ни один не давал столь долго ожидаемого повода перемыть им косточки.
 
Более того. Брак супругов состоялся благодаря счастливому роману, связавшему обоих чуть-ли не в возрасте Ромео и Джулии, свидетелем которого явился весь наш небольшой город, и пятилетняя совместная жизнь не только не ослабила соединяющие их нежные узы, но напротив, углубила и усугубила взаимную нежную привязанность. Не произнесу напрашивающегося здесь слова "любовь" и позже вы поймете почему.
 
Пожалуй, не ошибусь, если скажу, что всякий, кто мог наблюдать этот союз двоих, назвал бы его наиболее приближенным к идеалу воплощением брака. Более красивую пару трудно было себе представить. Как подающий надежды адвокат, так и его спутница жизни были молоды, знатны, прекрасно образованы и самое главное - гармонично взаимодополняли, понимали, поддерживали друг друга. Удачная карьера, связи, деньги, красота в конце концов - всего было у них в изобилии и не предвещало такого страшного финала, свидетелями которого мы являемся.

Невольно закрадывается предположение, что причиной трагедии явился некий подземный источник; незримый с поверхности глубинный ключ, напитавший преступный замысел, столь ужасающе воплощенный. Быть может, это незамеченный огонёк безумия, тлеющий до поры до времени подспудно в груде хвороста, но от которого в одночасье воспламеняется весь лес?

- Судебная психиатрическая экспертиза засвидетельствовала полную вменяемость миссис Тренч.
 
И сейчас мне хочется задать последний вопрос. Дамы и господа! Встречалась ли вам в вашей жизни так называемая "истинная любовь"? Та, граничащая с помешательством высокая страсть, которую воспевали великие поэты и о которой верещат все наши песни?
 
Да хранит вас господь от подобного несчастья и пусть минует оно вас. Как только "это", болезнь ли, наваждение ли, называйте феномен любым приглянувшимся вам словом (я уже отказался от бесплодных попыток найти слова для подобного состояния), войдет в вашу жизнь, и вы обнаружите внезапно на улице, что все встречающиеся женские особи определенного типа, хоть отдаленно напоминающие образец, повергают вас в полуобморочное состояние - бегите.
 
Ищите спасения на краю света, в монастыре, на острове, в лесничестве или на крыше небоскреба, где угодно. Лишь бы ваши глаза лишились возможности неустанно высматривать в толпе хрупкий силуэт в розово - пастельном платье или каком там ещё, и где вы пусть ценою самого невероятного напряжения, какого угодно плотского и нравственного страдания, но спасете если не тело, то хотя - бы душу свою.

И если вам приходилось, господа, как величайшую драгоценность, носить на своей руке невидимый затухающий след случайного прикосновения Её рукава, и если у вас в пароксизме нежности останавливалось и падало сердце от одного звука Её имени, а подслушанный украдкой Её телефонный разговор с подругой заставлял корчиться в муках счастья, ибо самый тембр, обертоны Её голоса вливались в уши, как музыка, сказал бы даже, как мёд, поскольку слух обретал неизвестное дотоле свойство ощущать звук на вкус, а пальцы способность видеть,то вы поймёте меня.

И часто, блуждая в темноте по украденному у нее шарфику, ваши руки чувствовали его шелковисто - лазоревый цвет. Тот самый, что бывает у неба в первые минуты после захода солнца в начале весны, если днём прошёл дождь. Или на крыльях бабочки Морфо Дидис. Нигде в природе боль...
 
Впрочем, я отвлёкся. Итак, вы в состоянии вообразить себе несчастного безумца, который в свои тридцать пять лет, как мальчишка, простаивает все весенние ночи напролет под заветными окнами, даже не в надежде увидеть возлюбленный силуэт, нет. Лишь оттого, что в этой точке земли сосредоточился центр вселенной и боль, адская грызущая зверюга, немного разжимает свои челюсти и отступает здесь, рядом с благословенным оранжевым светом ее ночника.
 
Да что там. Описание любовной болезни бессмысленно. Они бесконечны и тому, кто в своей жизни ни с чем подобным не сталкивался ничего не говорят, как слепцу - название цвета. Тому - же, кто прошёл через подобное, и уцелел, напоминать об этом - воскресить муку ещё раз. Он вряд ли захочет делится своими воспоминаниями с непосвященными, но и не откажется от них ни за какие сокровища мира.
 
Блажен, кто пережил подобные моменты отделавшись по малому счету - женитьбой , разводом, или чем - то подобным. И кого они не толкнули на поступки более странные. Страшные.

Что может быть смешнее и печальнее удела солидного отца семейства, с юношеским пылом вожделеющего жену собственного друга? Кто сможет рассказать о нескончаемой череде ночей, наполненных горячечными мечтами, содержание которых не осмелился - бы изложить сам бес похоти, предстань он здесь перед вами со своими козлиными ногами и рожками?
 
О, тихая сладость редких минут, когда мятущаяся плоть утихала и хотелось вознести хвалы всевышнему за то, что он позволяет жить в этом цветущем саду, именуемому «земля» и дышать одним с Ней воздухом, гулять под теми же деревьями, где проходила Она, наступать на те - же камни мостовой, которых касалась Её туфелька. Всё, всё в мире : липы в цвету, облака, цвет неба и проезжающие мимо омнибусы свидетельствовали о Её присутствии, а ты лишен был самого главного: возможности обладать этим чудом. Осязать губами жемчужную нежность век, вдыхать ее коричный запах и прижимать Её тело к своему трепещущему сердцу.

Надеюсь, теперь совсем не трудно понять, речи не может идти о том, чтобы оправдать, но хотя бы, наконец, Понять мотивы того чудовищного поступка, на который способно толкнуть это самое, столь воспеваемое и высоко ценимое в нашей культуре чувство.
 
Господа судьи! Леди и джентльмены! В свете изложенных выше обстоятельств нетрудно сделать следующий вывод: если от обладания любимым существом вас отделяет всего лишь чья - то жизнь, пусть это будет жизнь достойного и прекрасного человека, пусть даже вашего друга, то переступить через эту смехотворную преграду тому, кто уже много бесконечных месяцев несётся по тропе безумия, не составит большого труда.
 
О технических деталях преступления упомяну вскользь: они хоть и не представляют ни малейшего интерес ни для меня, ни для слушателей, необходимы, дабы машина правосудия сработала без осечки, Итак, скажу: мне было нетрудно, воспользовавшись паузой в танце, отделиться от вальсирующих, сделать несколько шагов, притворить за собой дверь и чуть туже, чем нужно, затянуть узел темного галстука . С зелёным камнем. Наверное изумруд. На галстучной булавке. В форме розы. На белой. Такой тонкой и белой шее спящего. Ровным счетом ничего не стоило. Агония длилась всего несколько минут. Преимущество в пятнадцать фунтов сыграло решающую роль. А выходя, остаться незамеченным. Постояв за портьерой. В ту минуту мне не приходило в голову,что подозрение может упасть на... Принял невозмутимый вид, подхватил под локоток ближайшую даму и увлёк в танец. Вот и все. Нельзя как проще.
 
...Не знаю, что меня поразило больше всего и заставило прекратить выталкивать из себя звуки. Кажется , тишина. Вставшая стеной, какая - то безвоздушная тишина. Такая бывает, наверное, в космосе. И сквозь неё, как сквозь стенку аквариума, я наконец увидел их – сидящих в зале трёх своих жён. Двух бывших и одну настоящую. Три молодых отчётливо различимых лица. Разных, но неуловимо, как у дальних родственников, похожих.
 
Первое, явственно алчное, второе, по - бабьи вульгарно истеричное и третье, спесиво-самодовольное, они казались нарисованными рукой злого карикатуриста и объединяло эту жуткую троицу одно. Со всех них прямо на глазах медленно сходило приставшее к ним острохарактерное выражение, сменяясь яростью, удивительно одинаковой у всех троих.
 
И я услышал чей - то смех. Облегчённый, захлебывающийся хохот освободившегося человека, постепенно откочевывающий в сторону истерики. Свой собственный хохот.
 
С некоторым трудом заставил себя остановиться. А ко мне уже торопился констебль, расталкивая сидящих в зале. Как будто боялся, что я убегу.
 
На Неё я так и не посмел взглянуть.
 
Когда уже в наручниках я спускался по ступеням здания суда, в голове моей не было ни единой связной мысли. Только очень явственно вспомнилось почему - то, как тогда этот пропойца и негодяй, которого я нанял, чтобы он подкараулил и устроил ей изнасилование, принёс мне деньги обратно и сказал, что не может. Я наблюдал за ними, спрятавшись в темноте неподалеку и знаю, что он не солгал. Она прошла мимо подонка, защищенная светлым ореолом уплотнившегося воздуха, от которого отскочили его грязные слова. Даже не заметила сгусток зла в безмятежности своей невинности. Он  физически не смог протянуть к ней свою грязную лапищу. Мышцы его не полсушались.
 
Думаю, обидеть её не сумел бы и сам дьявол.Такая чистота. Ангелоподобие.
Из - за этой картинки, вдруг вставшей передо мной, я почувствовал неожиданно радость несказанную. Почти ликование ощутил, дурак чёртов.


...Розы - достойные - кисти - Уистлера стоят на полу в ведре и наполняют ароматом всю камеру. Радость моя приходила ко мне в тюрьму. Нам дали пять минут свидания, которые мы провели в молчании по две стороны решётки, нас разделяющей. Это Она принесла мне букет чайных роз.

                * * *
 
P.S.

Вытащила из загашника. Так давно было написано. Смехота. Вроде и не я сочиняла. Показала троим. Дявка сказал: напоминает Честертона.
 
Валера Мазайцев сказал: писк души не может быть художественным текстом. А я ему ответила, что никакой это не писк, а всего лишь перевод в слова увиденного во сне. Ха. Моего писка души ещё никто не слышал. Если я его издам, земля сойдёт с обриты.

Романадаом вроде похвалил, но как-то мудрёно похвалил, в своём стиле. Типа: "Да, это литература". У него читать чужие тексты профессия в тот период жизни была; читать и исправлять написанное. Спасибо, хоть не прибил, как тот гинеколог цыганку. Кто не знает этого анекдота, обращайтесь, расскажу.


                ///\\\///\\\///\\\///\\\

Для иллюстрации использована акварель Михаила Врубеля "Роза в стакане"


 ©Моя сестра Жаба