Рубиновые слезы отрывок из романа

      - Даже при твоей профессии ты способен ценить прекрасное? - неожиданно спросила француженка, пронзив его холодным стальным взглядом. Впрочем, он мгновенно перестал быть стальным и снова обволакивал серым пухом и притягательной влагой.
- Не понимаю, - пожал Антон плечами, - как раз писатель и способен ценить прекрасное, потому что он его описывает, он это представляет внутренним взором, он это ищет в окружающем мире.
- Да? - глаза француженки стали насмешливыми. – Ну, пусть будет так. Честно говоря, я плохо представляю себе работу писателя.
Неожиданно Валери схватила Антона за руку и показала рукой в сторону набережной. Ее пальчики легли в ладонь Антона и нежно сжали ее. По коже пробежала дрожь, легкое возбуждение стало заполнять кровеносную систему. Вот зараза! Умеет пользоваться своими чарами.
- Смотри, какой дом, Антуан! Интересное архитектурное решение. Наверняка молодой специалист самовыражался. Давай сойдем здесь на берег!
Черт, это было приятно ощущать, когда жадная женская ладонь лежит в твоей влажной от возбуждения ладони, когда она тянет тебя куда-то, пусть даже в ад. Антон старательно держал на лице дурацкую улыбку и не мог отвести взгляда он обтянутой тонкой тканью женской попки. Тем более, что под этой тканью ничего больше не было, наверняка только какие-нибудь стринги.
Они шли по набережной, потом вышли на параллельные улицы, где постоянно приходилось сталкиваться с другими пешеходами. Валери снова болтала, держа Антона под руку обеими руками и прижавшись к его плечу грудью. Грудь была мягкая, она отвлекала от всех других мыслей, затягивая в омут неприличных ощущений и предчувствий. Вот зараза, опыт у нее огромный в соблазнении мужиков!
- Давай зайдем сюда, - женщина игриво своей рукой взяла Антона за подбородок и повернула его лицо в сторону ближайшего дома. Причем, рука на обратном пути нежно прошлась по его щеке. - Тут квартира одна... Там живет мой русский друг, который сейчас уехал во Францию. Он просил навестить ее, проверить... все ли в порядке.
Пока последние слова ее объяснений достигли сознания Антона, Валери уже подводила его к подъезду длинной девятиэтажки. Ее пальчики уверенно набрали код на пульте домофона, потом так же уверенно она свернула в сторону лифта в глубине площадки. Двери лифта распахнулись призывно со страстным лязгом. Антон шумно вздохнул, а женская рука властно подтолкнула его в спину.
Почти одновременно со звуком закрывающихся дверей, Валери рывком повернула Антона к себе лицом, навалилась на него, прижимая спиной к стене, вжимаясь своей мягкой грудью в его грудь и обнимая его бедро своими бедрами. Еще миг и он утонул в облаке ее светлых призывных глаз, погрузился во влажное небытие ее губ. Поцелуй был долгим, безумно страстным. Ее жадный язычок по-хозяйски обследовал его рот, нашел язык, она втянула его в себя, терзая пальцами его плечи, грудь... ее пальцы спустились ниже, вцепившись в его бедра и зад... вдавили в себя.
Антон задыхался от возбуждения, мысли лихорадочно носились в голове. Они то бились о стену сознания и кричали прекратить это безумие, то шарили по стенам, искали пульт с кнопками, на котором возможно была и кнопка «стоп»... Повиснуть в пространстве между этажами, в небытии, рвануть ее блузку, обнажая груди, сорвать с нее эти тонкие брючки и овладеть зверски, грубо... почти изнасиловать, чтобы не пользовалась своим чарами...
Все кончилось мгновенно. Валери стояла в шаге от него, поправляя волосы перед зеркалом, двери кабины  разъехались, открывая взору лестничную площадку этажа. Борясь с головокружением, Антон шагнул к выходу, мельком глянув на себя в зеркало. Ну и ужас! Вот это рожа! Глаза, как у буйно помешанного, рот мокрый, как у идиота, рубашка распахнута до пупа. Когда она успела ее расстегнуть? Вот стерва умелая! Шлюха!
Два ключа, извлеченные из клатча, быстро открыли дверь и Антона завели в обширную квартиру-студию. Прихожая, выделенная только керамической плиткой на полу, плавно перетекала в большую комнату, залитую голубоватым солнечным светом, сочившимся через сложную драпировку штор. Левее, чуть приподнятая пандусом, размешалась кухня и столовая. Справа дверь, которая, наверняка вела в санузел. Мебель легкая, на высоких ножках. Даже большой диван посреди комнаты и тот возвышался над полом сантиметров на десять. Такой стиль создавал впечатление легкости интерьера, наполненности воздухом.
- Хочешь выпить? - спросила француженка, сбросив туфли и по-хозяйски положив Антону ладонь на обнаженную грудь. Ее пальчики коснулись его сосков, скользнули под мышку. - Советую красное вино. Оно придает силы и напора мужчинам, а женщин расковывает до состояния первозданной животной природы. Не хочешь?
- Я не очень люблю алкоголь, - почти сказал правду Антон, судорожно сглотнув. Терять окончательно контроль над собой он не хотел, как это не заманчиво выглядело.
- Глупый, - приникла Валери к нему, одновременно расстегивая блузку на груди, - ты многое теряешь. Ну, тогда пошли в душ. Надеюсь, что против душа ты ничего не имеешь?
Послушно идя за ней к двери, Антон снова бегло осмотрел помещение. Если уж на то пошло, то здесь мог спрятаться убийца. Нет, спрятаться негде, но ощущение, что это какая-то ловушка, все равно не отпускало. Может это просто недостаток общения с гиперсексуальными женщинами, которым каждый новый симпатичный партнер, как красная тряпка быку — доводит до состояния исступления, только не злости, а сексуального исступления.
Валери затащила Антона в большую комнату, сияющую кафелем и хромом. Она подошла к большой душевой кабине, повернула пару ручек и зашелестела вода, выпускаемая парой десятков маленьких отверстий душевой насадки. Женщина рывком повернулась к Антону, и он увидел, что блузка на ней совсем расстегнута, что нежная кожа ее грудей видна почти до самых сосков, еле прикрытых поддерживающими чашечками белоснежного бюстгальтера. Она взяла его за лицо руками и притянула к себе. Дальше было только чудо.
Утонув в возбуждающей мягкости женской груди, Антон сжал ее тело, машинально нашел застежку на спине. Каким-то образом он сам оказался уже без рубашки и со спущенными штанами. Он буквально срывал с француженки одежду, обнажая загорелое тело с белыми следами купальника и узкой полоской аккуратно выбритых волосиков внизу. А женщина уже тянула его под упругие теплые струи, она гладила его, упорно отстраняясь, и разглядывая мужское тело, местами изрядно возбужденное.
Хищная усмешка, жадные руки, наполненные гелем. Она размазывала пену по его телу, не пропуская ни одного квадратного сантиметра, она крутила его перед собой, как куклу, лаская его всего. Теплые струи смывали  пену и им на смены пришли ее губы. Антон и представить себе не мог, что можно вытворять с мужчиной простым прикосновением губ и рук. Он пытался начать ласкать ее сам, но она снова и снова высвобождалась из его рук и доводила до умопомрачения.
И потом, когда он чуть ли не со стоном освободился от переполнявшего его напряжения, она заставила его намыливать уже ее тело. Она помогала ему своими руками, заводя его жадные ладони в такие места... А потом он целовал ее тело... потом она вытащила его из под душа мокрого и в ознобе возбуждения и, стащив с дивана покрывало, повалила на пол. И новая звериная страсть обрушилась на обоих, заставляя кататься, оказываясь то сверху, то снизу. Такого буйства гормонов Антон еще никогда не испытывал. После самого продолжительного четвертого раунда их схватки, он откинулся на спину и, наконец, попытался вернуться в окружающий мир.
Валери лежала рядом, поглаживая его по потной груди ладошкой. Ее мокрые волосы щекотали ему плечо, но и это было приятно.
- Ты бог, - промурлыкал женский голос ему в ухо, а ее губы слабо коснулись ушной раковины. - Молодой скандинавский бог. Только скандинавы не так горячи, а ты буквально растерзал меня, неистовый! Мне было с тобой хорошо...