Синопсис киносценария. Однажды в Одессе

Одесса 1980 года. Лето. По Приморскому бульвару едет такси.
– Желаете познакомиться с нашим прекрасным городом? – осведомляется пожилой таксист у пассажира.
 Молодой человек отвечает:
– Сэр, мне не нужны ваши красоты, мне нужна гостиница Госцирка. Как можно быстрее и короче.
Брови таксиста приподнимаются.
– Да не беспокойтесь вы так,  доставлю я вас до вашей цирковой гостиницы.
На коленях у молодого человека лежит дипломат. Он открывает его, достает бумагу и изучает. Таксист успевает заметить содержимое.
– Молодой человек! – вскрикивает пораженный водитель. – Да у вас полный чемодан денег!
Молодой человек, не поднимая голову, отвечает:
– Банк взял.

Такси останавливается возле постового милиционера.
– Товарищ сержант, – обращается к нему таксист через окно, – я везу сэра, который взял банк. Проверьте его чемоданчик.
Милиционер подходит к окну возле пассажира, козыряет и хмуро просит раскрыть подозрительный предмет. Молодой человек раскрывает. Сержант просит выйти. Его рука опускается на заднюю поверхность бедра и производит там движение. Молодой человек выходит и предъявляет красное удостоверение. Что-то объясняет. Милиционер долго смотрит документ, затем возвращает его, козыряет и подходит к окну водителя.
– Все в порядке. Товарищ из «Беларусьфильма». Можете ехать.

Дальше едут молча. Наконец таксист не выдерживает.
– А что, белорусские партизаны освобождали Одессу?
– Нет, они ее захватывают.


Подъехали к гостинице. На площади перед гостиницей стоит толпа, напряженно наблюдающая за окнами.
– Ваши партизаны? – спрашивает таксист.
– Нет, ваши, – отвечает молодой человек и поворачивается к нему всем телом.
 – Знаете, сэр, я хочу купить вас на весь день, как вы?
Таксист помедлил.
–Ну, знаете, молодой человек. Вы, случайно, не родственник Остапа Ибрагимыча?... Хотя, почему бы и не сняться разок для «Беларусьфильма».

Молодой человек проходит в гостиницу. По дороге козыряет милиционеру у входа, беспокойно наблюдающему за толпой. Тот козыряет в ответ.
 
В вестибюле его останавливает крик из окошка регистрации:
– Эй! Новенький киношник! Это ваш клиент?
Рядом стоит пожилой еврей в мятом костюме. Он держит портфель, перевязанный веревкой.
Молодой человек наклоняется к окошку.
– Сударыня, вы что, не узнали славу нашего кино? Помните грузина в «Свинарке и пастухе»? Так он перед вами.
Из окошка говорят:
– У вас ничего не поймешь. Давайте паспорт!

Бегом поднимается на второй этаж и спешит по коридору.
Возле девицы,  дежурившей на этаже, резко тормозит. Она мирно вяжет шерстяные носки. Наклоняется к ней.
– Мадемуазель, носки для кого?
Та, подняв волоокий взгляд, томно пожимает плечами.
– Для мужа.
– Повезло мужу. Шампанское любите?
Томное пожатие круглых плеч.
– Люблю.
– Жду в полночь в моем номере.
И бежит дальше.

Девица произносит вслед:
– А который ваш номер?

Открывает дверь номера 21. Входит и кричит:
– Есть деньги! Пришлось директору банка пообещать коробку шоколадных конфет.
Нежная беляночка подымает голову от стола, заваленного документами. Широким жестом он распахивает дипломат. Беляночка взволнованно вынимает радужные пачки.
– Но этого на всех не хватит.
– Понимаешь, с деньгами странная ситуация: безналичных сколько угодно, а наличных нет. Ничего, главное – заткнешь глотку основным крикунам.
– Сам будешь раздавать. Массовка уже третий день ждет зарплату.
– Не волнуйся, я же купил тебе милиционера для охраны.

Открывает дверь с номером 28. Входит, бросает дипломат на кровать. Снимая на ходу рубашку, подходит к окну. Видит, как на площадь перед гостиницей выносят стол, за который садится беляночка. Ее накрывает толпа. Он снимает брюки.

Моется в душе. Пользуется шампунями и какими-то кремами. Бреется перед зеркалом. Прыснув одеколоном в красивом флакончике, удовлетворенно отмечает: «Боб Грудер – хороший мальчик».
 
В номер врывается миловидная женщина.
– Я тоже хочу принять ванну, как человек! Мне надоело торчать в общей очереди!
Халат на ее зрелом теле возмущенно развевается.
Он одевает брюки.
– Мадам, я срочно убегаю, – говорит, накидывая на ходу рубашку, и добавляет у двери, – не забудьте после себя помыть ванну  и захлопнуть дверь.

Открывает дверь с номером 35, входит и цепенеет. На диване сидит огромный рыжий орел. Клюв у птички как томагавк.
– Не бойтесь, этот безобидный, питается кашей.
Голос принадлежит грустному худощавому мужчине.
– А вот этот питается исключительно мясом.

Мужчина срывает черный колпачок с головы какого-то соколенка, выглядывающего из корзинки. Тот так стрельнул глазом, что молодой человек резко отпрянул и ударился спиной о дверь.
– Сеньор, я пришел отвезти вас в аэропорт, – осторожно говорит он, поводя плечами.
Мужчина возводит руки к небу.
– Господи, ты услышал меня! Мы возвращаемся в Ленинград! Я-то привык голодать, а птицы?!

Они спускаются по лестнице – у каждого по клетке в руках. В вестибюле встречают встрепанных людей. Один их них – с седой бородкой и в темных очках – кричит: «Раздолбай! Нас чуть не разорвали!» На что молодой человек нелепо ухмыляется, – «уже?» С бородкой багровеет лицом. Молодой спешит за дверь.

На улице бурлит и кричит толпа. Стол валяется. Милиционера не видно. Они, размахивая клетками, бегут к такси, впрыгивают и молодой кричит: «Гони!»
– Да, с нашими лучше не шутить, – говорит таксист, ударяя по газам.

Едут по Одессе. Звучит песня из репертуара ансамбля «Песняры». Таксист интересуется, много ли платят в кино. «До фига, сэр, – отвечает молодой человек, – особенно за смертельные трюки».

Возле аэровокзала останавливаются. Идут.
– Синьор, а билеты у вас есть? – спрашивает молодой человек у дрессировщика.
– Нет.
– Понятно.

Они стоят под табло. Растерянное лицо молодого человека. Он произносит недоуменно:
– Веселенькое дело. Как же это я могу кого-то отправить, если на сегодня, вообще, нет рейса на Ленинград. Ладно, посидите пока.

Входит в дверь с надписью «Начальник аэропорта». Через непродолжительное время выходит с покрасневшим лицом. Из-за двери слышен крик: «Какое на хрен кино!»

Молодой человек бежит вдоль бетонного забора, над которым торчат хвосты самолетов. Возле гигантского ангара останавливается. Входит в маленькую дверь, которая сделана в громадных воротах. В помещении стоят пожарные машины. Полуголые пожарники играют в домино.
– Привет, джентльмены. А где ваше начальство?

Он сидит перед краснолицым улыбающимся человеком в фуражке, майке, галифе и подтяжках. Протягивает ему бумагу.
– Мой генерал, подпишите договор. Завтра у вас на аэродроме будут съемки. Нужно ваше присутствие. Все участвующие получат по червонцу.
– А что за съемки? – спрашивает в фуражке, беря ручку.
– Так, детский фильм. Небольшая съемка в салоне самолета.
– А в каком самолете?
– Ну, в этом… который свободен…
– В резервном, что ли?
– Во, в нем самом.
– Ясно. Начальство в курсе?
– Естественно, мой генерал.

В зале аэровокзала сидит дрессировщик. Рядом птицы разминают затекшие крылья. Вокруг свободное от пассажиров пространство. Молодой человек останавливается перед ними. Мужчина спрашивает:
– Мы полетим?
В глазах его светится нечеловеческая надежда. Молодой человек смотрит на него тяжелым взглядом.
– Ладно, есть идейка.

Едут по городу. Звучит песня из репертуара «Песняров». Таксист интересуется, сколько платят командировочных. «До фига, сэр, – отвечает молодой человек, – питаемся в ресторанах, живем в люксах».

На автовокзале сплошное месиво из пассажиров. Молодой человек открывает дверь с надписью «Начальник автовокзала». Дрессировщику дается указание снять с птицы черный колпачок. Пропускает его.

Отходит «Икарус». В окно видно изможденное лицо дрессировщика. Молодой человек машет ему рукой.

Такси едет по городу. Звучит песня в исполнении «Песняров». Таксист интересуется, а как насчет женщин в кино. «До фига, сэр, – отвечает молодой человек, – исключительно актрисульки и танцовщицы».
 
Возле центрального универмага такси останавливается. Молодой человек спрашивает у таксиста:
– Сэр, вас конфеты шоколадные интересуют?
– Еще как.
Молодой человек покупает цветы в киоске и входит в универмаг. Через какое-то время появляется с несколькими коробками под мышкой.
В такси дает одну коробку водителю, достает платок и тщательно оттирает губы. Бормочет: «Хоть бы руки мыла, старая вешалка». Потом интересуется:
– Сэр, а где же «Песняры»?
Таксист включает магнитофон. Едут по городу. Звучит песня в исполнении «Песняров».

В вестибюле испуганно замирает, прижав к груди коробки. Возле окошка стоит актер Брондуков. В черном кожаном пиджаке, с грустным лицом. Молодой человек подходит к нему и спрашивает:
– Приветствую благородного дона на одесской земле, вы уже приехали?
– А вы кто?
– Я тот, кто должен вас встречать.
– Вы получили мою телеграмму?
– Да. «Деятели, встречайте!»
– Ну и.
– Честное благородное, я был в аэропорту.
Брондуков вздыхает.
– Ладно, хотя бы устроить меня можете?
– Сей момент.
Он наклоняется к окну.
– Лучший номер лучшему артисту!
– Мест нет.
– Тогда селите пока в мой.
– У вас киношников ничего не поймешь. Давайте паспорт!

Идут по коридору. Заходят в номер 21.
Беляночка поднимает голову от стола, заваленного документами. Под глазом у нее синяк.
– Познакомься, великий актер земли русской!
Брондуков протягивает руку.
– Борислав.
– Рита.
Молодой человек показывает коробку.
– Прошу ко мне в гости. Будет шампусик с конфетами.

Идут по коридору. Мимо девицы-дежурной. Та спрашивает:
– А который ваш номер?
Молодой человек смотрит на нее, о чем-то догадывается и показывает на Брондукова.
– Узнаете?
– Ой, артист.
– Ждем в гости. Будет шампусик с конфетами.
Показывает коробку. Девица спрашивает:
– А который ваш номер?
– 28.

Идут дальше по коридору. Их останавливает уборщица со шваброй.
– Вы в кино работаете?
Оба, улыбаясь, кивают.
– У вас там старичок умирает, в 43 номере.
Молодой человек говорит Брондукову:
– Борислав, иди пока в номер 28, вот ключи. Я здесь быстренько разберусь.

В номере 43 в постели лежит бледный старичок.
Его рассказ грустен.
«Меня пригласили на съемки, посадили на солнцепеке и забыли… очнулся здесь, спасибо скорой помощи…уже третий день ко мне никто не приходит, спасибо уборщицам, подкармливают…»

Старичок уже сидит. Он ожил. Пьет чай и ест конфеты. Воспоминания льются из него сплошным потоком. Молодой человек, сидя рядом, слушает.
«… здесь в Одессе я начинал свою карьеру в 1918 году в кинобригаде Дмитрия Ивановича Харитонова, у режиссера Владимира Чардынина с великой Верой Холодной. Какое было время. Есть было нечего. Пленку достать невозможно. Власть в городе менялась каждую неделю. Из-за боев на улицах приходилось отменять съемки...»
 
Молодой человек роняет назад голову. Ему снятся кадры из фильма Никиты Михалкова «Раба любви». На месте героя, которому юная и прекрасная Елена Соловей стирает пыль с лица, видит себя.