Не обмани... Глава8

В начале ноября пришла небывало ранняя зима. Снег шел два дня, основательно прикрыв землю. Установились мрачные дни с легким морозцем. Иногда солнце с трудом пробивалось сквозь затянутое мглой небо. И настроение Алевтины было под стать погоде.

После отъезда мужа, с первых же дней, она вставала рано утром и шла доить корову, с наступлением холодов приносила несколько охапок дров из-под навеса и растапливала печь-голландку. Свекровь, ссылаясь на нездоровье, занималась только приготовлением завтрака. Алевтина, мучаясь от тошноты, едва перекусив, уходила на работу под ворчание Нины Максимовны: 
 – Кого она нам народит? Нарочно что ли ничего не ест? Худющая, один живот торчит. Ведь вот, что люди скажут? Не кормит, мол, Нинка сноху.

Алевтина уже привыкла, что свекровь всегда что-то бубнит ей вслед, старалась не обращать внимания на это, но приятного было мало. И только на работе она могла вздохнуть свободно. Ей нравилось ее дело. В течение дня она подклеивала страницы, чинила переплеты книг, подшивала журналы. Приходило много народу и она помогала кому выбрать нужную литературу, а кому просто советом. Особенно ей нравилось, когда прибегали школьники, они поднимали ей настроение своей непоседливостью и озорством.  От этой разноголосицы библиотека становилась, как бы светлей и просторней. Она предлагала им сказки и приключения, самым дотошным фантастику и книги о космосе. День пролетал удивительно быстро.

В минуты затишья Алевтина, глядя на заснеженный двор, думала о будущем, которое пока еще смутно представляла себе. Но оно было обязательно счастливым, потому что это счастье было связано с ребенком, который уже начинал напоминать о себе легкими толчками. Алевтина радостно замирала и прислушивалась к его движениям. Лицо ее светилось от счастья, и все невзгоды не казались ей уже такими страшными.

Иногда к ней заходила Тоня, уложив детей спать в тихий час. Отношения между ними уже были не такими доверительными. Алевтина чувствовала какую-то перемену в подруге и не могла понять причину, поэтому она не посвящала ее в свою новую жизнь. Да и что она могла ей рассказать? Что ей трудно живется, что не нашла общего языка со свекровью, что Нина Максимовна не любит ее и, только и ищет повод как-нибудь уколоть побольней, что под ее взглядом становится зябко и не уютно. Нет, не могла она рассказать такое даже подруге. Она боялась, что слухи ненароком могут дойти до родителей.

– Тонечка, я тут в журнале «Работница и крестьянка» нашла выкройки распашонок и чепчиков для младенцев. Я их уже перечертила на бумагу. Завтра буду кроить, приходи ко мне, если сможешь; вместе потрудимся, заодно хоть поговорим. Нина Максимовна собралась ехать в Сухаревку к сестре, так что никто нам не помешает.
– Хорошо, приду. А когда Ваня приедет? Мне бы заказать ему лекарство для мамы. В районе его нет, только в городе.
– Что же ты не сказала раньше? Я напишу ему письмо, ты только скажи, как называется лекарство. Он, правда, приедет теперь только на Новый год.
– Хорошо, нам до праздников как раз хватит того, что осталось. Пойду я, Алька, пора мне.

Иван с наступлением зимы приезжал уже реже. Алевтина хоть и скучала по нему, понимала, что ездить чаще он не может: трудно да и накладно. Она с нетерпением ждала зимних каникул, представляя, как будет счастлив Ванечка, что ребенок уже так активно заявляет о себе.
С таким же нетерпением ждала его и Тоня. Он был ей так же дорог, и желание видеть его возникало иногда с такой силой, что хотелось все бросить и ехать в город, чтобы хотя бы издали взглянуть на него.

Вечером Тоня пришла домой с работы в приподнятом настроении.
– Мама, где коробочка от того лекарства, которое ты принимала еще в прошлую зиму?
– А зачем тебе? Оно же от сердца.
– Завтра  к Альке в гости. Пусть напишет Ване, чтобы купил его тебе в городе.
Катерина пристально посмотрела на дочь.
– Я думала ты уже успокоилась. Добром это не кончится, по себе знаю.
– О чем ты, мама? Ты же была счастлива с папой.
– Я была, да вот другой жизнь испортила.

Глаза Катерины наполнились слезами. Она присела на кровать и заговорила быстро, казалось ее переполняли слова и чувства, и хотелось облегчить душу.
– Любила я твоего отца, так любила, что казалось жизнь бы за него отдала. Он был родом из соседней Крюковки. Мы познакомились, когда они приехали сватать мою сестру Марусю. Он был другом жениха. Я только увидела его, так у меня сердце сразу захолонуло. «Он будет моим мужем», – решила в ту же минуту. День и ночь об нём думала до самой Марусиной свадьбы. А у него невеста была, Настей звали.
На свадьбе я глаз с него не сводила, и он на меня смотрел. Поняла, что и я ему нравлюсь. Лето теплое было, как сейчас помню, застолье во дворе было. Он прошел мимо меня и говорит: «Завтра вечером жди, приду к вашему озеру». Так и завязалась наша любовь. Я тогда о себе только думала, а про Настю нисколько не печалилась. В Покров день и мы свадьбу сыграли. А Настя потом с горя вышла замуж за пьяницу, бил он ее сильно, даже беременную бил.
Катерина вытерла слезы уголком платка.
– Перед самыми родами пришел он домой пьяный, а Настя не вышла ему навстречу. Так он ее так в живот кулаком потом ударил, что она упала. В этот же день она родила мертвого мальчика, а сама в горячке два дня пролежала, и тоже умерла.
Когда на отца твоего похоронку принесли перед глазами Настя встала, как живая. Вот оно божье наказание.
Катерина с мольбой посмотрела на дочь.
– Христом Богом прошу, Антонина, отступись, не мешай им. Добром это не кончится.

– Мама, я не собираюсь портить им жизнь. Но любить мне Ваню никто не запретит. Дай мне название лекарства, я должна увидеть Ваню хотя бы еще раз.
Катерина подошла к комоду и вынула из ящика коробочку.
– Вот оно, – протянула дочери лекарство и вышла из комнаты.

Продолжение:http://www.proza.ru/2015/02/11/964