Любовь - это такая игра...

Действующие лица.

Эрик.
Леля.
Нина Георгиевна.
Отец.
Дмитрий.
Соня.



Действие первое.

     Действие всей пьесы происходит в одной комнате. Комната, в которой происходит действие, выглядит так: большая, светлая. Центральная стена имеет два выхода. Они расположены симметрично, в правом и левом углах комнаты. Левый выход открывает взору зрителя небольшой коридор с входной дверью, дверью в ванную комнату и стену со встроенным зеркальным шкафом-купе.  Правый выход – является входом в комнату Эрика и Лели. Зритель видит часть интерьера этой комнаты: огромное, во всю стену окно, из которого видны крыши соседних домов и большая двуспальная кровать.  Комната, где все будет происходить, представляет собой большую гостиную, совмещенную с кухней. Минимум мебели: на центральной стене – внушительных размеров плазменная панель, по правой стене – низкий угловой диван. За ним барная стойка с высокими стульями, кухонная мебель, техника и холодильник.  Окно с широким подоконником. Штор нет. На окнах жалюзи.
  В левой стене комнаты – двухстворчатая стеклянная дверь, ведущая в соседнюю  комнату (Это комната Нины Георгиевны). Рядом с этими дверями большое напольное зеркало в старинной деревянной раме.
  Вечер. За окном квартиры зажигаются огни. Эрик сидит на полу в большой комнате. Вокруг него по  полу раскиданы DVD диски, фотографии, пепельница, стоит начатая бутылка вина. В правой руке у него - пульт от телевизора, а в левой - бокал с вином. Он смотрит видео  (На видео свадебное торжество). Крупный  план - улыбающейся невесты (Это Леля), угрюмое лицо одного из гостей (Это Дмитрий), крики «Горько!», поцелуй жениха и невесты. ( Лица жениха зритель не видит). Эрик нажимает на стоп-кадр и отпивает вино из бокала. Допивает вино и швыряет бокал в стену, где висит телевизор. Бокал разбивается. Экран гаснет.  Раздается звонок в дверь. Он медленно поднимается с пола и, спотыкаясь о разбросанные на полу вещи, идет к входной двери.

Эрик. Кто?
Леля (в течение всего диалога мы слышим ее голос из-за двери). Я!
Эрик. А кто это «я»? «Я» бывают разные.
Леля. Эрик, открой, пожалуйста. Я вся промокла, на улице дождик.
Эрик. А где ты была?
Леля. На репетиции. Где еще мне быть? Открой, мне холодно.
Эрик. А где твой ключ?
Леля. Дома забыла, в другой сумочке. Эрик, что это  допрос?
Эрик. Как репетиция?
Леля. Перестань издеваться! Открой дверь.
Эрик. А у меня ключа нет. Он у Нины Георгиевны. А ее на операцию вызвали.
Леля. Мой возьми. В шкафу, на верхней полке, в черной сумочке.

Эрик открывает шкаф-купе, роется в нем, роняет вещи и весящую в шкафу одежду.

 Нашел?!

Эрик достает сумку и сосредоточенно роется в ней.

 Свет включи! Господи...

Эрик включает в коридоре свет.

Эрик (крутит в руках коробочку с таблетками). Лель, что такое «Марви…»? Чето меленько так не разберешь…
Леля. Не твое дело! Таблетки. Положи на место.
Эрик (бросает таблетки на пол, достает из сумочки фотографию). А на фотке кто? Я его не знаю.

Леля молчит. Эрик убирает фотографию в карман. Наконец-то достает ключ и открывает входную дверь. Закрывает входную дверь собой, не давая Леле пройти в квартиру.

Леля. Пусти! Опять напился?
Эрик. И кто это?

Леля отталкивает Эрика и входит в квартиру. Это хрупкая, невысокая девушка. На ней светлый коротенький плащ, джинсы и высокие светлые сапожки, сумочка в тон. Леля промокшая и взъерошенная.

Леля. Эрик, это так срочно? Ну, какая тебе разница кто это?

Эрик. Как замечательно и витиевато вы, барышня уходите от ответа. Но ты, же знаешь, что я упорный…

Леля. Умоляю, не начинай…

Леля снимает обувь. И начинает подбирать в коридоре разбросанные вещи. Вешает их на место. Эрик стоит в коридоре, опершись спиной о стену.

 На репетиции опять не был… Напился… Все разбросано… Побоище тут устроил!.. Почему на репетиции не был? Глеб меня чуть не убил.

Леля убираясь, наступает на осколок разбитого бокала.

 Мамочка! Эрик, я чем-то ногу порезала!

Леля хромая, добирается до дивана и садиться.

Эрик. Плащ сними. Промочешь все.
Леля. Ты, что оглох? У меня осколок в ноге!

Рана Лели довольно серьезная, с ноги на пол капает кровь.

Эрик. Большой осколок? Может скорую?
Леля. Очень смешно!
Эрик. А мне не смешно. (Достает из кармана фотографию).
Леля. Положи фотографию на место.  И не смей лазить по моим вещам!
Эрик (читает). Валера. Позвонить в 20.00. 17 августа. Симпатичный. Ну, как, позвонила?

Леля. Разумеется.

Леля пытается достать осколок, корчиться от боли. Плачет. Эрик присаживается на корточки возле нее.

Эрик. Больно? (Берет ее ногу и пытается достать осколок.)
Леля. Ты его так не достанешь. Не надо. Мне так больно. Не надо. Лучше я сама. Ты как слон в… Больно!
Эрик (крепко держа ее ногу). Сидеть! Я его зацепил!
Леля. Хватит! Ты эсесовец какой-то!
Эрик. Тихо, тихо. Все вытащил! Кровищи сколько. Сиди.

Эрик уходит в ванную комнату, выходит  оттуда с аптечкой. Садиться, и бинтует Леле ногу.

 Что ты воешь? Не умерла же.
Леля.  Завтра «сводная». А я? Ты очень туго бинтуешь.
Эрик. Неженка. Туго бинтую, мало целую. Еще претензии?
Леля. Никаких.

Эрик поднимается. Встает на середину комнаты и говорит голосом педагога.

Эрик. Встала! (Леля выполняет все его указания.)
Пошла!.. Спину ровнее!.. Не хромай!.. А говорила, что встать не сможешь!.. Поворот!
Леля. Все! Не могу… Ты даже не представляешь, как больно!

Эрик делает шаг и тоже наступает на осколок бокала.

Эрик. Ай!.. Теперь могу!

Эрик садится на пол, прямо на разбросанные диски и фотографии.

 Пластырь дай!

Леля хромая подходит к нему.  Дает пластырь. Участливо смотрит на Эрика.

Леля. Я помогу?
Эрик. Не надо. Плащ испачкаешь. Да сними ты его вообще!
Леля. Я йод принесу.
Эрик. Все. Не надо. Перестань со мной сюсюкать. Опять ты начинаешь…
Леля. Ничего я не начинаю. Просто…

Звонит домашний телефон.

Эрик. Трубку возьми!

Леля идет в коридор. Там на стене возле двери в ванную комнату висит радиотелефон. Леля поднимает трубку.

Леля. Алло? Да… Сейчас. Эрик, это тебя.
Эрик. Принеси трубку, пожалуйста.
Леля. У меня болит нога. Иди и возьми сам.

Леля кладет трубку на полку возле плазменного телевизора и уходит в комнату. Эрик встает, хромая подходит, берет трубку телефона. Садится на пол.

Эрик. Да… Нет… Я не смог… Я же просил тебя не звонить домой... А если бы мать трубку взяла?.. Она фотографии нашла. Те самые… со дня рожденья.  Сейчас не смогу. Через полчаса… Орала тут. Закрыла меня, ключ и телефон забрала…  Я тебе звонил. Тебя не было… Лелька пришла, меня открыла. Она ничего не знает, мать все выбросила...

Леля появляется на пороге комнаты. Она тащит за собой пылесос.

 Все потом. Через полчаса. Жди! (кладет трубку.)

Леля. Бардак свой с пола убери!

Эрик проходит в комнату мимо нее.

Ты не слышишь что ли?
Эрик (из комнаты). Ничего невозможно найти!

Эрик выходит из комнаты. Идет в ванную комнату. Слышен шум воды. Выглянул из ванной комнаты.

 Собери тут все сама, пожалуйста. Мне некогда. И принеси мне чистые вещи. А то я весь в твоей крови, как маньяк!

Эрик скрывается в ванной комнате. Леля уходит за вещами. Как только дверь ванной комнаты закрывается, в замке входной двери поворачивается ключ. Входная дверь открывается. На пороге стоит очень эффектная  женщины. Это мать Эрика – Нина Георгиевна.

Нина Георгиевна. Всем здравствуйте! Кто дома?

Леля выходит из комнаты с вещами Эрика.

Леля. Здравствуйте, Нина Георгиевна. Он в ванной. Я только что пришла.
Нина Георгиевна. Понятно. А что с ногой? Потянула?
Леля. Порезала. Эрик нечаянно бокал разбил. А я наступила.
Нина Георгиевна. Диагноз ясен. (Видит вещи в руках Лели.) Вещи куда?
Леля. Эрику.
Нина Георгиевна. Он куда-то собирается?
Леля. Да. Ему позвонили.
Нина Георгиевна. Кто?
Леля. Я не знаю.
Нина Георгиевна. Дай мне, пожалуйста, его вещи.

Нина Георгиевна берет вещи из рук Лели и без стука заходит в ванную комнату. Леля прижимается спиной к стене и замирает. За дверью слышны голоса Нины Георгиевны и Эрика.

Голос Нины Георгиевны. Ты никуда не пойдешь!
Голос Эрика. Пойду. И ты это прекрасно знаешь.
Голос Нины Георгиевны. Имей совесть! Я устраивала тебя в эту труппу не для того, что бы ты из нее вылетел из-за… Я утром тебе все уже разъяснила.
Голос Эрика. Хватит! Не надо снова читать мне проповеди и начинать все с начала. Устроила она…  Да тебя никто не просил!
Голос Нины Георгиевны. Что ты сказал?!.
Голос Эрика. Давай не будем...
Голос Нины Георгиевн. Почему? Может, ты все-таки снизойдешь до меня и объяснишь, что происходит? Я все-таки твоя мать, и желаю знать, ЧТО происходит с моим сыном!

Дверь ванной комнаты распахивается. Выбегает Эрик, застегивая на ходу джинсы. За ним Нина Георгиевна.

Эрик. Мама, это не твое дело. Не твое! Ясно?! Я уже взрослый, мама. Я могу и имею право сам распоряжаться своей жизнью … и всем остальным.
Нина Георгиевна. Взрослый?! Да без меня ты и шагу не можешь ступить! (выхватывает у Эрика футболку, которую тот собирался надеть).
Эрик. Не трогай!
Нина Георгиевна. Та самая со дня рождения? От всей души с наилучшими пожеланиями?!
Эрик. Да! (вырывает у матери футболку и надевает на себя.)
Нина Георгиевна. Сынок! Шен квелази карги… (* груз. яз.: Ты у меня самый хороший).
Эрик: Ара, деда! (* груз. яз.: Нет, мама!)

Эрик одевает куртку. Идет к входной двери.

Нина Георгиевна. Леля, что ты стоишь? Он уходит. Он уходит!
Эрик. Мама, не впутывай ее. Она ничего не знает. ( Леле) Дай мне, пожалуйста, ключ.
Нина Георгиевна. Эрик, я прошу тебя. Если все это, правда… Ты понимаешь, что твоя жизнь превратиться в черт знает что! Подумай хотя бы о ребенке. Ведь это не игрушка!
Эрик (обувая ботинки). О каком ребенке? Ты уже заговариваешься, мама.
Нина Георгиевна. Нет, не заговариваюсь! Я пока еще не сошла с ума. В отличие от некоторых. И если ты уже взрослый, в чем ты меня так яро уверяешь, то пора отвечать за свои поступки.
Эрик. Какие дети, о чем ты? Мне это не грозит! Сменим тему. Дайте мне ключ.
Нина Георгиевна. Леля, что ты молчишь?

Эрик берет с дивана Лелину сумку, высыпает ее содержимое. Усердно ищет ключ.

Эрик. Дайте мне ключ от входной двери!
Нина Георгиевна. Успокойся! Сегодня звонил твой отец. Он приглашает вас с Лелей к себе, провести медовый месяц.
Эрик. Превосходно. Я счастлив. Ключ!
Нина Георгиевна. Подожди, я еще не все сказала... Леля, что ты молчишь? Это твой муж или нет?!
Эрик. Вы потом с этим сами разберетесь. Дайте, мне этот чертов ключ. Я опаздываю!

Леля достает из кармана халата ключ и протягивает Эрику. Нина Георгиевна перехватывает ее руку.

Эрик. Мама, прекрати!

Леля оторопело смотрит на них, затем начинает смеяться. Смех переходит в истерический.

Леля (смех и слезы). Анекдот вспомнила! Ха-ха-ха! Дед с бабкой сидят и молодость вспоминают. Дед говорит: «Давай, молодость вспомним. Я тебя у околицы ждать буду». Пошел дед ждать. Мороз! Ждет, ждет. Замерз весь. Пришел домой: «Что ж ты бабка не пришла?»  «А меня мама не пустила!»

Эрик и Нина Георгиевна ошарашено на нее смотрят. Эрик вырывает у матери ключ.

Эрик. Дурдом.

Эрик подбегает к двери, возится с замком. Открывает замок. Уходит, громко хлопнув дверью.

Нина Георгиевна. Эрик!
Леля. Да оставьте вы его в покое.
Нина Георгиевна. Ты вообще помолчи. Устроила здесь бесплатный цирк. Смотреть противно.
Леля. Я могу уйти, если вам противно на меня смотреть.
Нина Георгиевна. Только вот не надо передергивать. Ты погорячилась, я погорячилась. С кем не бывает. Только я не пойму, по какому поводу истерика?

Леля собирает с дивана разбросанное Эриком содержимое ее сумочки.

Нина Георгиевна. Я с тобой разговариваю или с кем?
Леля. У меня никогда ничего не получается! Никогда!
Все больше не хочу… Ничего от него не хочу…

Нина Георгиевна идет в кухню, приносит оттуда стакан воды. Насильно усаживает Лелю на диван, садиться рядом.

Нина Георгиевна. Выпей и успокойся. Это нормально в твоем положении. Я в свое время и не такие концерты закатывала.
Леля. Я ошиблась. Ребенка не будет.
Нина Георгиевна. Подожди, ты уверена?
Леля. Да.
Нина Георгиевна. То есть вся эта свадьба… Леля ты меня обманула. Я-то размечталась …
Леля. Я… я хотела как лучше…

Нина Георгиевна встает, забирает стакан у Лели. Уходит в кухню. Возвращается с пепельницей и пачкой сигарет.

Нина Георгиевна. Мать знает?
Леля. Что?
Нина Георгиевна. Что, что. Что свадьба ваша липовая! Что деньги мы свои «угрохали» чтобы наши детки поразвлеклись! Мать твоя вообще сдурела: « Я им квартиру подарю!» А я что тут в четырех комнатах аукаться ходить буду. Хорошо не купила. Веселые вы с Эриком ребята. И нечего тут рыдать! Женились – живите! Может блажь эта из головы у него выйдет…
Поесть сделай что-нибудь. Устала, как не знаю кто.

Леля идет в кухню. Нина Георгиевна ложиться на диван.  Звонит телефон.

Леля. Я возьму!

Леля хромая, выходит из кухни. Берет трубку телефона.

Леля. Алло!.. Нина Георгиевна, это вас.

Леля дает ей трубку и уходит в кухню. Слышен звон посуды.

Нина Георгиевна (садиться). Слушаю. Можно не орать? Семенов, а куда ты смотрел? Какое осложнение? Наберут по объявлению… Хирург ты от слова… Приеду, конечно. Без меня ничего ему "не колоть", "капать" можешь. Если что на аппарат переводи. Без истерики.  Вот какой из тебя врач? Недоразумение одно.

Леля выходит из кухни.

Леля. Все готово.
Нина Георгиевна. Некогда. Сумку дай, пожалуйста. Покорми его когда придет. Матери ничего не говори, не расстраивай! Я на работе до утра, наверное, буду. Не вешать нос! С ребенком не затягивай. Ты же умница – красавица. Все будет, как надо. (Смеется, трепет Лелю по волосам). И убери, наконец, этот свинарник! Все я ушла!

Нина Георгиевна уходит. Леля включает пылесос и начинает убирать комнату. Звонит телефон. Леля продолжает убирать. Через какое-то время звонят в дверь. Леля сосредоточенно с остервенением убирается.
Комната убрана. Леля садиться перед телевизором, включает диск, который смотрел Эрик. Это съемка их свадьбы. В дверном замке поворачивается ключ.
В квартиру входит Эрик.

Эрик (раздевается на ходу). Наслаждаешься великим фильмом всех времен и народов под названием «Она его за муки полюбила, а он ее за что-то там еще…»
Леля. Маму вызвали в больницу.
Эрик. И что?
Леля. Ничего. Есть хочешь?
Эрик. Не хочу. (Заслоняет собой телевизор). Все сеанс одновременной игры в любовь закончен! Кина не будет! Муж пришел! Не вижу радости на лицах.

Леля выключает телевизор.

Леля. Ложись спать. Я тебе сейчас постелю.
Эрик. А где скандал? Где праведный гнев? Сдаешься без боя, даже не интересно. Мамочка сейчас бы мне врезала по первое число... Идеальная жена – мечта поэта!

Леля идет в соседнюю комнату, возвращается с подушкой и пледом. Эрик демонстративно падает на диван.

Леля. Встань, пожалуйста, я постелю.
Эрик. И разденешь?
Леля. Раздену.
Эрик. А кофе в постель с утра?
Леля. Эрик, не заводись.
Эрик. А я не завожусь. Я просто радуюсь, что у меня такая идеальная жена! Как говориться: «… все божья роса». Мне звонили?
Леля. Встань с дивана. Я постелю.
Эрик. Мне звонили, я спрашиваю?
Леля. Как хочешь. Можешь спать так! Не звонили, не писали и не приходили. Ты как хочешь, а я ухожу спать. Я устала. Мне с утра на репетицию. И тебе, кстати, тоже.
Эрик. Она устала! Вагоны разгружала что ли?
Леля. Можно подумать, что ты надрываешься на производстве! Сел матери на шею. Солист больших и малых …
Эрик. Нога прошла?
Леля. Причем тут нога?
Эрик. Больно быстро ты по комнате забегала. Разогреваешься перед репетицией?
Леля. Я иду спать.

Леля бросает подушку и плед на диван и идет в соседнюю комнату.

Эрик. А постель? А раздеть?! Девушка, забываете ваши супружеские обязанности!

Леля выходит из комнаты. Стоит в проеме двери.

Леля. Ты про свои, вообще, не вспоминаешь!
Эрик. Вот с этого места поподробнее.
Леля. Ты думаешь, я слепая? Что я ничего не вижу? Когда он ногу сломал, ты чуть с ума не сошел! Бегал к нему каждый день.
Эрик. К кому? Что ты городишь?
Леля. К разлюбезному Димочке!

Эрик садиться на диване, словно, протрезвев.

Эрик. И что?
Леля. И эти фотографии. Это я. Я! Я подложила их в семейный альбом! Жаль не все нашла. Были поинтереснее.
Эрик (растерянно смотрит на Лелю). Ты?

Эрик хватается за голову и начинает раскачиваться из стороны в сторону. Леля испуганно зажимает ладонью рот, сожалея о сказанном.

Леля. Эрик…

Эрик поднимает голову и смотрит на Лелю.

Эрик. Ты все знала. Но тогда зачем? Зачем весь этот цирк со свадьбой?

Леля молчит.

 Лель, за что ж ты меня так?
Леля. Я тебя люблю…
Эрик. Что?
Леля. Я люблю тебя любого.

Эрик берет с дивана плед и подушку. Кидает их в Лелю.

Эрик. Да, пошла ты. Из-за огромной любви ты фотографии матери подсунула? Молчишь! Эгоистка. Все вы эгоистки. Что ты, что мать. Поплачь, поплачь, полезно. Может, поумнеешь… Тварь.

Леля вздрагивает, как от пощечины.

Леля. А ты не эгоист? Да, я с тобой, как с ребенком нянчилась! У Эрика талант, к Эрику нужен подход. Все с утра у «станка». Эрика нет. Я унижаюсь перед всеми, прошу его простить! Забыл, как валялся в ногах, умолял, чтобы не исключали из училища? Как мы с моим папой названивали директору? А прошло всего ничего, всего пять лет. Да, твой Дима пальцем для тебя не пошевелит!
Эрик (встает). Замолчи! Не твое дело! Что ты понимаешь вообще…
Леля (перебивает). А может, ты с ним в паре будешь танцевать? Отхватите приз среди любителей…

Эрик  дает Леле пощечину. Леля ошарашено на него смотрит. Эрик в растерянности, он сам не ожидал от себя такой реакции.

Леля. Правильно, бей! Убей меня вообще! Правду никто слушать не хочет! Давай! Что ж ты остановился?
Эрик. Прости… Зачем, ты вообще все это… Все. Не надо, перестань, пожалуйста.

Эрик делает шаг к Леле.

Леля. Нет, я не перестану. Я сейчас скажу тебе все! Все что я о тебе думаю!

Эрик закрывает ей ладонью рот и прижимает Лелю к себе. Та яростно сопротивляется.

Эрик. Успокойся! Все, все, все! Прекрати истерику! Успокойся!

Леля обмякает в его руках. Плачет. Эрик гладит ее по голове. Сажает ее на диван, укачивает как маленькую. Леля постепенно успокаивается, высвобождается из его объятий, встает. Отворачивается от Эрика, медленно идет в другую комнату. Останавливается на пороге, оборачивается.

Леля (устало и грустно). Опять не дал мне договорить. Постоянно обрываешь меня на полуслове…
Эрик. Ты бы сказала какую-нибудь гадость, потом бы жалела.
Леля. Я бы не жалела.
Эрик. Иди спать. ( Поднимает,  валяющиеся на полу подушку и плед. Идет к Леле.) Спокойной ночи, дорогие наши телезрители, мы заканчиваем программу « Про это» и начинаем программу «Про то». Иди. Я сам постелю.

Резко звонит телефон. Эрик вопросительно смотрит на Лелю.

Леля. Это тебя.
Эрик. С какой стати. Может это твой фотографический друг.
Леля. Не паясничай. Возьми трубку.

Эрик идет к телефону. Берет трубку.

Эрик. Да? Я. Нет, не сплю. Я же просил не звонить мне домой так поздно... Я был у тебя час назад…

Леля подходит к Эрику, забирает у него плед и подушку и уходит в комнату.

 Тебя не было дома. Я искал!.. Где ты меня видел?.. Спасибо. Спокойной вам ночи!

Швыряет телефонную трубку на полку. С полки с грохотом падает ваза и разбивается.

 Как мне все надоело! Чтоб вы все провалились!

Из комнаты выходит Леля. Она переоделась в пижаму и распустила волосы, приготовилась ко сну. В руках у нее книга.

Леля. Иди, я тебе там постелила. Я пока почитаю, а потом здесь спать лягу.
Эрик. Я с тобой.
Леля. Что со мной?
Эрик. Лягу здесь с тобой.
Леля. Твоя мама только утром придет. Так что можешь без конспирации. Скажу, что ты был пьяный. Поэтому я спала здесь. Короче, все как всегда… Осколки я завтра уберу.

Эрик уходит в комнату. Леля включает светильник возле дивана, выключает верхний свет. Садиться на диван, открывает книгу.
Из соседней комнаты стремительно выходит Эрик с охапкой постельных принадлежностей. Кидает их на диван рядом с Лелей. Включает верхний свет и «врубает» музыку в стереосистеме.

Эрик. Не спиться?! Что скучно без папки?
Леля. Ты чокнулся, что ли? Первый час ночи!
Эрик. Это анекдот такой есть. Приходит, как-то пьяный мужик домой…
Леля (перебивает). Знаю я все! Выключи музыку!
Эрик. Не романтическая у меня жена. (Сокрушенно качает головой. Делает музыку потише.) Может, я хочу романтический ужин при свечах.
Леля. Свечи в аптечке, ужин в холодильнике.
Эрик. Не любишь ты мужа, не уважаешь. Эх, молодежь, молодежь – вечером не найдешь, утром – не добудишься!

Эрик садиться рядом с Лелей.

Эрик. Девушка, а можно вас…
Леля (перебивает). Еще раз.
Эрик. Пошлая вы барышня Леля Батьковна. Я хотел поинтересоваться, что вы читаете. (Берет у Лели книгу, читает.) « Цветы зла». Интересно?
Леля. Ужасно!
Эрик. В смысле?
Леля. В смысле ужасно интересно. Эрик, детка, что тебе от меня надо? Мы все обсудили. Иди спать.
Эрик. А я буду спать здесь. На этом вот диване со своей законной женой.
Леля (приторно ему улыбаясь). Не будешь.
Эрик. Почему это?
Леля. Потому это. Все! Не мешай, я читаю.

Леля встает, отбирает у него книгу. Кладет ее на полку. Выключает музыку.

Эрик. А я не уйду. Я не уйду! Вот что ты теперь будешь делать?
Леля. С балкона прыгать. Слава Богу, у вас квартира не однокомнатная. Есть где разместиться.
Эрик. Прости меня. Я был не прав. Если хочешь, можешь тоже меня ударить.
Леля. Какой же ты дурак. Умопомрачительный дурак. Давай решим, что этой пощечины просто не было, и ты пойдешь спать.
Эрик. Но она же была.

Леля подходит к сидящему на диване Эрику и дает пощечину. Такую сильную,  что тот опрокидывается на спину.

Леля. В расчете?
Эрик (садиться, потирая скулу). В полном… Но теперь ты должна меня пожалеть!
Леля. То есть ты не уйдешь?

Эрик отрицательно мотает головой.

 Что мне сделать, чтобы ты от меня отвязался?
Эрик. А ты три желания выполняешь или только одно?
Леля. Десять!
Эрик. Я прям даже растерялся. Но я очень изобретательный. И так … Хочу стриптиз!
Леля. У меня нога болит.
Эрик. Ты обещала.

Леля включает музыку.

Эрик. Так, так. Делаем приглушенный свет.

Вскакивает с дивана. Выключает свет. Леля медленно покачиваясь в такт музыки, начинает расстегивать пижаму. Эрик подходит к ней берет ее за талию.
Леля. Эрик! Отстань от меня. Сядь, где сидел. Или вообще танцевать не буду.

Эрик отпускает ее. Выключает музыку.

Эрик. Рождена под знаком – « Не подходи  – убьет!» Не трогаю я тебя, не трогаю. Успокойся.

Звонит телефон. Эрик машинально берет трубку.

Да?.. Ты только за этим и звонишь? Да мы с моей горячо любимой женой спим. И вам спокойной!

Эрик нарочито медленно кладет трубку. Натянуто улыбается Леле и идет в кухню. Возвращается оттуда с бутылкой водки и стаканами.

 Пьяная мать – позор семьи! Тяпнешь «Столичную» с мужем алкоголиком?
Леля. Эрик, не надо, пожалуйста!
Эрик. Я не буду буянить.
Леля. Не надо. Тебе опять будет плохо.
Эрик. Детка, я- Бетман! Не хрена мне не будет!
Леля. Я тебя прошу…
Эрик. Тихо! Реплики из зала отменяются!

Леля понуро садиться на диван. Эрик включает музыку, и садиться на пол возле ее ног.

 Какая замечательная мысль. Лежать между девичьих калений.
Леля. Что мой принц?
Эрик. Ничего.

Эрик наливает себе водки.

 Выпьем за Вильяма нашего Шекспира. Помяни меня в своих молитвах, нимфа.

Эрик выпивает, морщиться и сразу же наливает еще.

 А, может, я тебя люблю? Просто, пока, об этом не знаю? За любовь!

Эрик выпивает, морщиться, и наливает еще.

Леля. Да люби ты кого хочешь! Только перестань себя мучить! Зря я это все с этими фотографиями. И наговорила я тебе все это зря. Хочешь, мы разведемся? Хочешь? Только не пей больше, пожалуйста.

Эрик. А давай вместе с балкона прыгнем! «Хряпнем» еще по «стопарику» для храбрости и вперед! (Напевает) «Но где она живет вечная любовь? Слепое знамя дураков. Где он живет вечная любовь? Уж я-то к ней всегда готов!»* (Песня группы «Агата Кристи») Прыгнем?

Леля садиться с ним рядом, обнимает его и плачет.

Леля. Что мне сделать, чтобы тебе стало легче?
Эрик. Если бы я знал…
Леля. Хочешь как тогда?
Эрик. Давай. Как говориться: «Если не получиться, то хоть поржем!»
Леля. Эрик.

Затемнение.

Та же квартира. Утро. Леля у двери надевает плащ. Эрик высовывается из ванной комнаты.

Эрик. Любовь моя ненаглядная, оставь мне ключик! Я сам наш дворец закрою.
Леля. Я бы с удовольствием, радость моя. Но вдруг я раньше тебя домой вернусь? Свои опять посеял?

Эрик выходит из ванной комнаты. Из одежды на нем только полотенце.

Эрик. Молчи женщина. Сама вон разоделась, губки намазала, глазки нарисовала. А муж не кормленый, не поеный, не одетый, не целованный, не …
Леля. Я будила тебя три раза!
Эрик. Будила она. Плохо значит будила…

Эрик подходит к Леле, начинает расстегивать ей плащ.

Леля. Эрик!
Эрик. Уже 25 лет Эрик. Давай никуда не пойдем. Да, не упирайся ты!
Леля. Перестань. На репетицию опоздаем. Сегодня «сводная»… Эрик, все!
Эрик. Не хочешь, не надо. Только потом не упрашивай. Иди на свою репетицию.
Леля. Она и твоя тоже.

Леля отстраняется от Эрика.

Эрик. Включила «Мальвину». Ну, начинай. Воспитывай… Может, передумаешь? У тебя нога не рабочая.
Леля. А у тебя голова! Пуговицу оторвал…
Эрик. А в предлагаемых мною тебе «предлагаемых обстоятельствах» ни моя голова, ни твоя нога не помешают…
Леля. Ты что не понимаешь? Есть временные рамки, в которые мы должны укладываться.
Эрик. Вот, вот. А ты ни как не укладываешься. Я и так и едок. Со словами и без слов. Леля!

Эрик поворачивается лицом к Леле. К зрителю он стоит спиной. Распахивает полотенце.

Леля. Дурак!
Эрик. Эх, ты. (Эрик заматывает полотенце.) Это был мой последний аргумент. Эгоистка ты. И зачем я на тебе женился?
Леля. Вот ключ. (Кладет ключ на полку.) Такси возьми. Все. Люблю, целую. Я ушла.
Эрик. Ты ребенка хочешь?
Леля. Чего?
Эрик. Активнее девушка надо быть. Активнее.  А то в старости некому будет воды подать.
Леля. Это слишком серьезно, чтобы говорить об этом так…
Эрик. Иди. Я уже передумал.
Леля. Обязательно надо все испортить.
Эрик. Привыкай. Ты замужем за мерзким циничным монстром.

Леля снимает плащ.

Леля. Все равно уже опоздала.
Эрик. Я не волшебник, я только учусь. Мадам, кина не будет. Ты надо мной издевалась, теперь моя очередь.
Леля. Ты псих!
Эрик. Согласен. С мужем тебе не повезло.
Леля. Придурок.
Эрик. И я тоже тебя люблю.

Эрик уходит в ванную комнату. Леля надевает плащ. Уходит, громко хлопнув дверью.
Эрик выходит из ванной комнаты. Уходит в свою комнату. Выходит оттуда в джинсах и футболке. Начинает надевать свитер. Входит Нина Георгиевна.

Нина Георгиевна. Почему дверь нараспашку? В трамвае родились? Здравствуй мой родной.
Эрик. Привет мама! Как жизнь?
Нина Георгиевна. С какой целью интересуетесь?
Эрик. Знамо дело. Наследство.
Нина Георгиевна. Не дождетесь. Чаю, матери дай!
Эрик. Ща поставлю. Мам, ты мои «джазовки» не видела?
Нина Георгиевна. Нет.

Нина Георгиевна садится на диван. Эрик снимает с нее сапоги. Надевает ей тапочки. Убирает сапоги в полку в прихожей. Потом идет в кухню, ставит чайник.

Эрик. Может кофе сварить?
Нина Георгиевна. Не надо. И так давление.
Эрик. На больничный.
Нина Георгиевна. Я бы тебе ответила, но сил нет.

Эрик подходит к шкафу в прихожей. Начинает в нем рыться.

Эрик. Куда она их засунула?!
Нина Георгиевна. Уйди оттуда! Опять все расшвыряешь. А кто убирать будет?
Эрик. Мама, мне уже 25 лет!
Нина Георгиевна. А толку? Отойди, сама все найду.

Нина Георгиевна вынимает из полки шкафа танцевальную обувь,  кладет их в спортивную сумку сына. Эрик надевают куртку, обувается.

Эрик. Маман, вы вне конкуренции! Придем с Леликом не раньше 21-00. Если Глеб Сергеич меня за мое опоздание в «ночное» не отправит. Пока.

Эрик целует Нину Георгиевну и выходит. Нина Георгиевна снимает шубу, вешает в шкаф. Идет в кухню.

Нина Георгиевна. Откуда у него руки растут? Пустой чайник на холодной плите.

Звонок в дверь. Нина Георгиевна идет открывать.

 Что ты трезвонишь?! Опять ключи забыл?

Нина Георгиевна открывает дверь. На пороге стоит высокий, широкоплечий молодой человек. У него красивые, правильные черты лица, римский профиль. Это Дима.

 Нина Георгиевна. Здравствуйте. А его нет. Ушел уже.
Дима. А я не к Эрику. Я к вам.
Нина Георгиевна. Ко мне?
Дима. Да.
Нина Георгиевна. Проходите. Я вас смутно припоминаю. Сережа?
Дима. Дмитрий. Я на счет тех фотографий. Я не знаю, что вам Эрик там наговорил. Но это все шутка была. Разве вы в молодости не шутили?
Нина Георгиевна. Я? Нет.
Дима. Это, возможно, не мое дело. Но это его жизнь. Не можете же вы все время держать его под замком.
Нина Георгиевна. Ты прав. Это совершенно не твое дело! Если надо, он будет сидеть под замком всю жизнь.
Дима. Вы же мучаете его.
Нина Георгиевна. Дима, когда у тебя будут дети. Ты поймешь, что чувствуют…
Дима (перебивает Нину Георгиевну). У меня детей не будет! Зачем начинать разговор о каких-то абстрактных детях? Я и Эрик, мы совершенно не обязаны следовать тупому социальному заказу: надо жениться, надо родить детей, надо уважать старших, надо любить весь мир. Кому это все надо? Все это нужно только родителям! «Мой ребенок самый лучший!» - родительский лозунг. А если нет? Вот родился ребенок с синдромом Дауна, с ДЦП, или конечностей у него не хватает. Что с ним делать? На помойку его?
Нина Георгиевна. Что за бред? Это совершенно не относится к нашему с тобой разговору. Если у ребенка врожденное заболевание, значит, так распорядилась природа. Может родовая травма, может генетический сбой. Может…
Дима (перебивает Нину Георгиевну). Вот! Природа так распорядилась. Вы сами себе ответили. А в случае меня и Эрика вы можете представить, что мы природная аномалия. «Бермудский треугольник». Все знают, что он есть. Но никто не может объяснить «как» и «что» в нем происходит.
Нина Георгиевна. Дима, говори только за себя, пожалуйста. Мой сын совершенно нормальный мальчик. Да будет тебе известно, что он женат. Он очень любит свою жену. У него замечательные успехи в профессии. У него множество международных наград. Его приглашают работать...
Дима (перебивает). И какое это имеет значение относительно нашего с вами вопроса?
Нина Георгиевна. Прямое! Я узнавала. Ты из неблагополучной семьи. Жил в интернате. Данные для танцовщика вполне хорошие. Но характер у тебя взрывной, склочный. С партнершами у тебя всегда не ладиться. На недавних соревнованиях сорвал выступление. Мне продолжать?
Дима. Да, в ваших глазах я выгляжу неудачником. Да, мой отец законченный алкоголик. Свою мать я не знаю. Она бросила меня, когда мне было пять лет. У меня была только бабушка. И бабушка продала квартиру, чтобы устроить меня в Москве в хореографическое училище. Я провинциал, лимита. И я был лучшим в классе! Я репетировал как проклятый. А она умерла, не дожив недели до моего «выпускного». И меня бы взяли в «Большой». Если бы не травма. Я ходить заново учился. И рядом не было ни мамочки, ни папочки. Мне жрать было нечего! Но я знал, что я должен, обязан встать. Ради бабушки, ради ее памяти. Я всего в этой жизни добился сам! Сам! Ясно вам!
Нина Георгиевна. Дима, не кричи, пожалуйста. Мне, конечно, тебя очень жаль. Но Эрика я тебе не отдам. И я тебе официально заявляю, если ты будешь продолжать свои … Если ты не оставишь моего сына в покое, то я обращусь куда следует. И поверь мне, что после этого тебя даже в захолустный ДК не возьмут.
Дима. Я всегда говорю ему, что объяснять что-либо женщине, а тем более матери, пустая трата времени.
Нина Георгиевна. Дима, не пытайся меня оскорбить. Это слишком сложно сделать. Тебя предала твоя мать, и у тебя сложился негативный образ женщины в целом. Возможно, по этому…
Дима (перебивает Нину Георгиевну). Благодарю, вас. Психиатр мне не требуется!
Нина Георгиевна. Зря. У меня есть очень хороший специалист. В таком случае не смею вас задерживать.
Дима. До свидания!
Нина Георгиевна. Прощай.

Дима уходит. Нина Георгиевна закрывает за ним дверь. Стоит в нерешительности. Потом быстро идет в свою комнату. Возвращается со старинной шкатулкой. Достает из нее фотографии. И одну за другой рвет их. Потом берет телефон. Звонит.

Нина Георгиевна. Здравствуй Глеб. Это Нина. Можем, увидится? Да, это срочно. Спасибо. Я сейчас приеду.

Нина Георгиевна идет в прихожую. Надевает сапоги и шубу. Берет сумочку. Выходит. Затемнение.

Открывается дверь. Входят Эрик и Леля. На Леле хореографический костюм и танцевальные туфли. Эрик ведет Лелю, придерживая ее за плечи. Она заторможена, идет неуверенно. Они проходит в комнату. Входная дверь остается распахнутой.

Эрик. Мама! Мам! Я тебе больного привел.

Эрик осторожно усаживает Лелю на диван. Он ходит по квартире, ищет Нину Георгиевну.

 Когда надо, никогда нет. Ты живая там?
Леля. Да. Все нормально.

Эрик звонит по телефону. Леля тихо стонет.

Эрик. Ты давай, не симулируй тут. Ну, упала. С кем не бывает. Все падают. Зачем ты туда выперлась я не пойму. Вот лезешь везде! … Мама, ты где?! Давай домой. Да, срочно. Леля упала. Нет, мы не в больнице. Мам, я не врач, я не знаю что с ней…  Мам, приезжай. У тебя же выходной. Ты вообще дома должна быть!

Эрик бросает телефон. Идет в комнату. Видно, что он роется в шкафчике. Оттуда высыпаются упаковки с лекарствами. Он выходит из комнаты, идет в ванную комнату. Выходит оттуда с упаковкой таблеток.

 Две бабы в доме, и ни черта не найдешь!

Эрик наливает в кухне воду в стакан. Дает Леле таблетки и стакан с водой.

 Пей, давай. А-то «окочуришься» у меня здесь, пока мы будем нашего доктора дожидаться. Выпила? Ложись!

Эрик хочет уложить Лелю на диван.

Леля. Не надо! Мне так больно!
Эрик. Хватит орать! Ложись, сказал. Ты и так у меня в лифте в обморок чуть не грохнулась. Ну, не плачь. Я аккуратно. Давай.
Леля. Не могу! Больно!
Эрик. Потихоньку. Вот.

Эрик медленно укладывает Лелю на диван. Леля вскрикивает.

 Лель, ты чего? Леля!

Леля лежит без движения. Эрик суетиться вокруг нее.

 Лель, ты давай меня не пугай. Что делать-то?!

В дверях появляется Нина Георгиевна.

Нина Георгиевна. Что дверь-то настежь? Где умирающий?
Эрик. Мам, она не дышит!

Нина Георгиевна подходит к лежащей Леле.

Нина Георгиевна. Эрик не маячь! Сядь.

Нина Георгиевна «смотрит» у Лели пульс. Идет в свою комнату. Выходит с небольшим чемоданчиком. Достает пузырек с нашатырным спиртом, подносит его к носу Лели. Леля стонет, открывает глаза. Эрик облегченно вздыхает.

Нина Георгиевна. Эрик, сядь. А то тебя откачивать придется. Это обморок. Просто глубокий. Привет, красавица. Где болит?
Леля. Спина очень. И шея. Рука немного.
Нина Георгиевна. Как все получилось? Ладно, давай я тебя посмотрю. Не хлюпай носом. Тетя доктор совсем не страшная. Эрик, сними с нее туфли. Почему в больницу не поехали? Почему Глебу ничего не сообщили? Сын ты когда-нибудь будешь головой думать?

Эрик пытается снять с Лели туфлю.

Леля. Больно! Спину больно! Не трогай меня!

Леля плачет. Эрик растерянно смотрит на Нину Георгиевну.

Нина Георгиевна. Эрик отойди. Я сама. Как она упала?

Нина Георгиевна аккуратно снимает с Лели туфли. Леля тихонько стонет.

 Потерпи. Сейчас мы тебя осмотрим. А потом «волшебный» укольчик сделаем. И все пройдет. Не бойся. Ты же от страха плачешь, да? А тут ничего страшного нет. Эрик, я жду подробности.
Эрик. Закончили репетицию. Я пошел покурить. Она за мной выперлась. У нас там покрытие хреновое. Поскользнулась и, со всей дури, грохнулась. Я ее поднимать. А она орет: « Не трогай меня! Мне больно!» Потом вроде ничего. Я ее на заднее сиденье посадил и поехали.
Нина Георгиевна. Когда я спрашиваю, как она упала. Я имею в виду, каким образом. На бок, на спину, вниз головой?
Эрик. Я не видел точно. Там ступеньки. Она оступилась, наверное. Через голову, мам. А потом на спину, боком как-то. Кувырок назад, короче получился. Она сгруппировалась, конечно, но плохо. Мам, я не помню, короче!
Нина Георгиевна. Плоховато. Я, разумеется, посмотрю сейчас. Но надо снимок. Успокойся, Леля. Когда ты рыдаешь мне на ухо, я не могу ни в чем разобраться.  Лель, ты, когда упала, острая боль была?
Леля. Я не помню. Когда Эрик меня поднял, было просто ужас.… А потом, я уже в машине очнулась. Он меня по щекам… чтоб в сознание привести.
Нина Георгиевна. Пальцами левой ноги пошевели. Правой. Хорошо. Согни в колене. Хорошо. Где отдает?
Леля. В спину.
Нина Георгиевна. Перелома нет. С позвоночником все хорошо. Скорее всего.
Эрик. Это и слепому ясно. Она ж на своих ногах шла.
Нина Георгиевна. Эрик не выводи маму из себя. Иначе перелом, точно будет. Но не у Лели. Лель, давай вспоминай. Оступилась. Упала. Сама встала?
Леля. Не помню. Я только помню. Эрик говорит: «Дай мне пройти». А потом… в машине сижу. И шея очень болит, и спина.  А с лицом у меня как?
Нина Георгиевна. Ссадины, гематома будет. А так хорошо все. Руки можешь поднять? Правую.

Леля приподнимает руку.

Нина Георгиевна. Повыше можешь?
Леля. Нет.
Нина Георгиевна. Левую.

Леля приподнимает левую руку.

Леля. Выше не могу.
Нина Георгиевна. Это не очень хорошо. Давай-ка, шейку твою лебединую посмотрим. (Осматривает пальцами шею Лели). А это совсем не хорошо.
Эрик. Мам, но она же сама дошла из машины! У нее все нормально было. Она только отключилась, когда я ее на диван уложил!
Нина Георгиевна (сама себе). Нет перелома. Максимум вывих или сильный ушиб. (Леле) А с рукой у нас что?
Леля. Мне руку не больно почти.
Нина Георгиевна. Пальчиками пошевели.
Леля. Не могу.
Нина Георгиевна. Не нравится мне твоя рука.

Нина Георгиевна делает Леле укол. Берет телефон, звонит.

Нина Георгиевна. Паша, здравствуй. Ты на дежурстве? А машина свободная есть у нас? Тогда давай ко мне. Травма. Бытовая, Паша. Никто никого не бил. Ну и фантазии у тебя.  Нет. Перелома, вроде, нет. Но снимок надо. Ждем.
Леля. Я не хочу в больницу! У нас через две недели отборочные.
Нина Георгиевна. А в инвалидную коляску не хочешь?
Эрик. Мам.
Нина Георгиевна. Что мам?! Сколько можно объяснять. Упал человек. Самостоятельно подняться не может. Не трогаем его, не дергаем. Звоним «03»! Приезжают специально обученные для этого люди. И делают все, что нужно!
Эрик. И что пусть она в курилке на полу валяется?!
Нина Георгиевна. Не трогать до приезда «скорой»! Я повторяю в тысячный раз. А если перелом? Ты поднял. Произошло смещение. Эрик у меня ощущение, что ты родился не в семье медиков, а в дремучем лесу!
Эрик. Ладно, все. Я испугался. Я ее на руки поднял. Она, как заорет… И отключилась. Я думал, черт… Все плохо, да?
Нина Георгиевна. А кто это у нас опять рыдает? Леля уймись. Руки ломали, ноги ломали. Спину тянули. Связки рвали. А чем шея хуже? Полежишь, отдохнешь. Лель, ты, когда сидишь. То шею почти не больно, да?
Леля. Да.
Нина Георгиевна. Просто горячо, как будто связки потянула.
Леля. Нет.  Горячо и боль такая пульсирует.
Нина Георгиевна. А сейчас, когда лежишь?
Леля. Сильнее болит. В плечо и вниз к пояснице отдает. Я ему говорила, что мне больно. А он все равно! «Ложись! Ложись!»
 Нина Георгиевна. Сын ты мне объясни. Зачем ты ее на диван укладывал?
Эрик. Я думал сотрясение мозга. Она же «отключалась» пару раз. А когда сотрясение мозга, надо уложить. Я читал.
Нина Георгиевна. Вай деда!* (Грузин. язык.: Ой, мама!) Как хорошо, что ты не врач. Если больной в сознании и находит определенное положение тела, чувствует себя в нем, более менее, комфортно. То не нужно его никуда укладывать, поднимать, ставить на ноги. Не трогать вообще! Я убью тебя, честное слово!

В дверь звонят. Эрик идет открывать. На пороге санитары с носилками.

Эрик. Здравствуйте. Проходите.

Санитары проходят в комнату.

Нина Георгиевна. Всем привет. Давно не виделись. Грузите эту красавицу. Думаю, что перелома нет. Но все-таки поаккуратнее.

Санитары кладут Лелю на носилки. Выносят из квартиры. Нина Георгиевна берет чемоданчик. «Щелкает» Эрика по носу.

 Выше нос! Никто еще не умер.  (Берет, лежащую на диване танцевальную туфлю Лели, отдает сыну). На, принц – неудачник. Не доглядел ты за нашей Золушкой. Теперь будешь стоять у плиты, мыть полы и посуду. Ну, и сажать розовые кусты, разумеется. Не кисни!

Нина Георгиевна выходит за санитарами. Эрик закрывает за ней дверь. Он подходит к окну, садиться на подоконник. Долго смотрит в окно. Достает телефон, звонит. Ему никто не отвечает. Сидит и смотрит на Лелину туфлю, которую продолжает держать в руке. Опять набирает номер.

Эрик. Привет. Можешь приехать? Хорошо. Жду.

Эрик встает. Кладет туфлю на подоконник. Находит к ней пару и ставит рядом. Видит валяющиеся на полу обрывки фотографий. Поднимает несколько обрывков. Раскладывает их на столе. Поднимает еще обрывки. Снова раскладывает их на столе. Звонит телефон. Эрик берет трубку.

Эрик. Да. Жду, что ты мне скажешь. А надолго? А ты когда приедешь? А что они без тебя там не справятся? Ясно. Спать лягу. Пока.

Эрик  поднимает с пола оставшиеся обрывки фотографий. Кладет на стол. Звонят в дверь.

Эрик. Входите! Открыто!

Входит Дима. Стоит возле двери.

Дима. Привет.

Эрик перестает заниматься фотографиями. Оборачивается к Диме.

Эрик. Привет. Проходи. Обувь, можешь не снимать.

Дима снимает пальто.

 Кинь его на кресло. Садись.

Дима кладет пальто на кресло. Садится на диван. Эрик садится рядом. Они сидят молча. Друг на друга не смотрят. Дима видит в углу дивана обрывок фотографии, берт его в руки.

Дима. Буянил?
Эрик (забирает обрывок фотографии). Это не я. Мать, наверное, чудила.
Дима. Наши фотки?
Эрик. Ага.
Дима. Поэтому звонил?
Эрик. Нет. Лелька шею сломала.
Дима (удивленно смотрит на Эрика). Когда?
Эрик. После репетиции.
Дима. Когда она успела? Я ее после репетиции видел. Все нормально было.
Эрик. Это я.
Дима. Не понял?
Эрик. Я виноват. Я ее толкнул. Я не думал. Так получилось.
Дима. Мать знает?
Эрик. Никто не знает. Помнишь, мы в курилке разговаривали. Лелька «прилетела». Ты ушел.  Ну, я психанул. Наговорил ей всякое. Она там рыдать начала. Вывела меня совсем. На улицу выбежал. Она за мной. А ты знаешь, какие у нас там ступеньки у входа хреновые. Она мне пройти не давала. Я ее оттолкнул. Я ж не думал, что она с этих ступенек… Я урод. Она головой тоже ударилась… Прикинь, она не помнит, как упала. Надо, конечно, в больницу было сразу. А я испугался. Думаю, опять «ментовка». А у меня «условный» за ту драку еще месяц как… Тогда мне точно сделают все «как положено». И никакого мне конкурса… Ничего… Я трус! Я не про нее, я про себя думал!
Дима. Это же случайно вышло. Ты же не специально ее толкал.
Эрик. А если она теперь инвалидом останется?
Дима. Что ты паникуешь раньше времени? Останется, не останется. Что ты как бабка-гадалка. Что случилось, то случилось.
Эрик. Легко тебе говорить. Ты ее никогда не любил.
Дима. Ты весь облюбился.
Эрик. То есть ты, все-таки считаешь, что я виноват?!
Дима. Сбавь обороты. Успокойся!
Эрик. Я спокоен!

Эрик идет кухню. Достает бутылку водки.

Эрик. Водку будешь?
Дима. Нет. И тебе не советую.
Эрик. Вот только ты не учи меня, как жить. Очень тебя прошу! Я хочу жить, как я считаю нужным. Не надо мне указывать!
Дима. Если напиваться до «чертей» - это твой обоснованный жизненный принцип. Пожалуйста, я мешать не буду!

Дима встает. Берет с кресла пальто. Эрик ставит бутылку на стол.

Эрик. Уходишь?! Молодец! Давайте, кидайте меня все. Я-то думал. А ты…
Дима. Ты хочешь, чтобы я тебе конкретно помог? Или мы сейчас будем выяснять, кто больше кому друг и кто больше кого любит?
Эрик. Понял все. Извини.
Дима. Возьми телефон. Позвони матери. Спроси, как там дела. Только спокойно, без нервов.

Эрик берет телефон, звонит.

Эрик. Не отвечает. В операционной, наверное.
Дима. Не страшно. Позвонишь позднее.
Эрик. Я ее не брошу. Надо отцу позвонить. У него там в клинике «все схвачено».
Дима. Сядь. Зачем отца беспокоить. Ты ж не знаешь пока ничего.
Эрик. Как это у тебя получается?
Дима. Что?
Эрик. В любой ситуации сохранять холоднокровие.
Дима. Учителя хорошие были.

Звонит телефон. Эрик берет трубку.

Эрик. Да, мам. Как Лелька? А, понятно. Хорошо. Жду.

Эрик кладет трубку.

Дима. Что?
Эрик. Ничего. Приедет, расскажет.
Дима. Ясно.
Эрик. Все. О турнире могу даже не мечтать.
Дима. Почему?
Эрик. Издеваешься?
Дима. Возьмешь мою Соньку.
Эрик. А ты с кем?
Дима. Ни с кем.
Эрик. Я так не могу. Сонька классная. Вы в призеры точно выйдите.
Дима. Со мной ей не светит. Я больницу лечь хотел. Нога у меня не очень.
Эрик. Врешь. Мне такие жертвы не нужны. Я обойдусь.
Дима. Дают – бери, бьют – беги. Не выкобенивайся. Я с Сонькой уже про это говорил. Она не против.
Эрик. Не понял. Так ты знал про Лельку еще до того как я тебе сказал?
Дима. Нет. Я сказал, что в больницу хочу лечь. Лелька тогда еще спину потянула. А Сонька говорит: «Лелька-инвалид и ты – инвалид. Вас надо в пару. А мне Эрика!»
Эрик. Злая она.
Дима. Целеустремленная.
Эрик. Поживем - увидим. Есть хочешь?
Дима. Давай. А чем угощать будешь?
Эрик. Не знаю. У меня женщины на кухне всем заведуют. Что найдем, все наше.

Эрик и Дима идут в кухню. Дима садиться за стол. Эрик роется в холодильнике.

Эрик. Прикинь. Ничего приличного нет. Не знаю, что они тут себе думают. Решили меня голодом заморить.

Дима встает. Подходит к Эрику. Заглядывает в холодильник.

Дима. Зажрались, вы, барин! (Дима достает и ставит на стол продукты). Пиццу можно сделать. Грибы, маслины, помидоры, сыр.
Эрик. Насколько я знаю. Нужно все это на что-то положить.
Дима. Правильно мыслишь. У вас мука есть?
Эрик. Ну, ты даешь. Я-то откуда знаю?
Дима. Совершенная беспомощность. Уму непостижимо.
Эрик. Сдается, сер, вы хотите обидеть меня?

Оба смеются. Входит Нина Георгиевна. Она ошарашено смотрит на эту сцену.

Дима. Здравствуйте.
Нина Георгиевна. А что здесь происходит?
Эрик. Мама, я сейчас все объясню.
Нина Георгиевна. Не надо. Я думаю, что Дмитрий уже уходит.
Дима. Да.
Эрик. Ты все не правильно поняла!

Дима подходит к креслу. Берет пальто. Медленно его надевает.

Дима. Всего доброго.
Нина Георгиевна. И вам не хворать.
Эрик. Я тебя провожу!
Дима. Не надо. Не расстраивай свою маму.

Дима выходит из квартиры. Эрик бежит за ним.

Нина Георгиевна. Эрик, вернись сейчас же!

Нина Георгиевна стоит посреди комнаты. Она совершенно растеряна. Эрик возвращается через несколько минут.

Эрик. Зачем ты его обидела?
Нина Георгиевна. Я?!
Эрик. Что он тебе сделал?
Нина Георгиевна. У меня такое ощущение, что не у Лельки сотрясение мозга, а у тебя! Девочка в больнице. У девочки сложный случай. А ты тут развлекаешься. У тебя совсем сердца нет?
Эрик. Он пришел меня поддержать.

Нина Георгиевна подходит к столу, берет бутылку водки.

Нина Георгиевна. Этим?
Эрик. Мы не пили. Могу поклясться на Библии, если хочешь.
Нина Георгиевна. Я помешала. Прости.
Эрик. Давай, прекратим этот разговор. Мне уже надоело постоянно выслушивать…
Нина Георгиевна (перебивает его). А мне, по-твоему, не надоело? (Берет банку с грибами) Может ты их к чаю достал?
Эрик. Мы хотели сделать пиццу.
Нина Георгиевна. Не смеши меня. И кто бы ее делал? Ты?
Эрик. Нет. Димка умеет.
Нина Георгиевна. Димка много чего умеет. Даже слишком. Все, хватит. Закрыли эту тему!.. Ладно, не злись. Сделаю я тебе эту пиццу. Голодный целый день? Может, омлет сделаю? Пока я с тестом возиться буду…
Эрик. Как там Лелька?
Нина Георгиевна (Надевает фартук, достает муку). Нормально. Сотрясение мозга в легкой форме, чему там у нее сотрясаться. Односторонний вывих 4 и 5 позвонков шейного отдела. И так по мелочи: ушибы, парочка растяжений.  Укольчики сделали, на вытяжку положили. Лежит как королевишна в отдельной палате.
Эрик. Значит, перелома нет?
Нина Георгиевна. Нет.
Эрик. А она там надолго?
Нина Георгиевна. Вопрос не корректный. Человек не машина. Как все пойдет, даже я сказать не могу. А что за срочность?
Эрик. Через две недели международный турнир.
Нина Георгиевна. Можешь про него забыть.
Эрик. Но ведь перелома шеи нет.
Нина Георгиевна. Детский сад. Пока позвонки на место встанут. Потом реабилитация.
Эрик. Она месяц назад спину тянула. Помнишь, ты сказала две недели покоя надо. А мы с ней на пятый день уже работать начали.
Нина Георгиевна. На обезболивающем. Эрик, может мы ее на наркотики «посадим»? Они-то посильнее будут. Глядишь первое место на турнире возьмете.
Эрик. Не смешно.
Нина Георгиевна. Разумеется, не смешно. Я тебе ее уродовать не дам. Сколько надо, столько и будет лежать.
Эрик. Понятно. Значит, беру Соньку.
Нина Георгиевна. Бери кого хочешь. Сходи в магазин купи основу под пиццу.
Эрик. Ты ж хвасталась, что умеешь ее делать.
Нина Георгиевна. У меня дрожжей нет.  Давай быстренько, не зли маму.
Эрик. Может я лучше пиццу в пиццерии куплю?
Нина Георгиевна. Купи. Я за сегодняшний выходной устала больше, чем за месяц работы.

 Эрик уходит. Нина Георгиевна смотрит на продукты.

Нина Георгиевна. Лучше хачапури сделаю.

Занавес. Конец первого акта.

Второй акт.

На сцене та же комната. Вечер. На сцене Леля. Она слушает музыку. На ней  пижама, на ногах туфли на высоком каблуке, шея зафиксирована  жестком корсетом. Она сидит на диване (Держит спину неестественно прямо), возле нее лежит книга, пульт от стереосистемы и телефон. Звонит телефон. Леля выключает музыку. Берет телефон. Нажимает громкую связь.

Голос Нины Георгиевны. Эрик звонил?
Леля. Нет, не звонил.
Голос Нины Георгиевны. Телевизор смотришь?
Леля. Нет, еще не включала. Книгу читаю. Сейчас включу.
Голос Нины Георгиевны. Я скоро приеду.
Леля. Хорошо.

Леля кладет телефон. Включает музыку. Хочет встать. Она подвигается на край дивана. Спина совершенно прямая. Опираясь руками о край диван, а медленно поднимается на ноги. Делает несколько шагов вперед. Затем медленно и очень аккуратно делает несколько танцевальных движений. Делает «фуэте». Один раз. Другой раз. «Выходя» из «фуэте» теряет равновесие. Ели-ели успевает выставить ногу. Стоит лицом к зрителю. В глазах боль и растерянность. Вот-вот расплачется. Она осторожно поворачивается к дивану. В дверях квартиры появляется Нина Георгиевна. У нее в руках пакеты с продуктами.

Нина Георгиевна. Привет тунеядцам! Что музыка так орет? Опять за свое?!

Нина Георгиевна несет пакеты в кухню. Возвращается, выключает музыку. Усаживает Лелю на диван. Кладет ей под спину подушку.

Нина Георгиевна. Ну, что «несгибаемая леди», не терпится в инвалидную коляску? Что будем кушать?
Леля. Я не хочу.
Нина Георгиевна. Маме дома будешь рассказывать. А со свекровью такие штуки не проходят. Анорексии мне еще не хватало. Суп, каша, коктейль витаминный.
Леля. Не хочу.
Нина Георгиевна. Тогда под капельницу.
Леля. Молоко буду.
Нина Георгиевна. Вот. А-то приедет Эрик, а ты как скелетина.
Леля. Пусть.
Нина Георгиевна. Давай теперь пойдем и повесимся. Конец света наступил?

Нина Георгиевна дает Леле стакан молока с трубочкой для коктейля. Леля пьет молоко. Отдает стакан.

Леля. Я как урод. Надоело уже все!
Нина Георгиевна. Конечно, надоело. Надо было шею вообще сломать. Лежала бы себе спокойненько. Ручки не шевелятся, ножки не шевелятся, глазками хлоп-хлоп. Красота!

Леля угрюмо молчит. Нина Георгиевна смотрит на часы.

Нина Георгиевна. Совсем заболтались. Они уже выступают!

Нина Георгиевна включает телевизор. На экране пары танцевального конкурса. Леля демонстративно берет книгу.

Нина Георгиевна. Ты что не будешь смотреть?
Леля. Нет.
Нина Георгиевна. Хватит тут похоронную церемонию устраивать! Мать ее на Лазурный берег отправляет – она не хочет! Отец ее лучший пансионат – опять не хочет! Давай я тебя к себе отведу на экскурсию в Бурденко. Там люди без ног, без рук и ты знаешь ничего.
Даже имеют наглость жизни радоваться. Представляешь?

Леля угрюмо молчит. Нина Георгиевна садиться на диван.

Нина Георгиевна. Что ты их напялила! (Стаскивает с ног Лели  туфли, кидает их на пол). Чокнулась совсем? 
Леля. Я танцевальные не могу застегнуть.
Нина Георгиевна. Ну, если тебе так неймется. Делай это босяком… Вот. Все пропустила, из-за тебя. Ладно, в записи посмотрю.
Леля. А оно и идет в записи. Это не прямой эфир. У них первое место.
Нина Георгиевна. Он звонил?!
Леля. Димка звонил.
Нина Георгиевна. И ты молчала.

Нина Георгиевна встает. Видит на экране Эрика и Софью. Они дают интервью.

Эрик. Конечно, мы очень рады!
Софья (плачет).  Мы победили!
Эрик. Мама, привет! Лелька, мы победили!
Софья. Я бы хотела…

Леля берет пульт и выключает телевизор.

Нина Георгиевна. Ты что делаешь?!
Леля. Надоели.
Нина Георгиевна. Вот и сиди тут со своей книжкой! Угораздило Эрика на тебе жениться! Ты всегда будешь второй. Всегда! И разведется он с тобой! А ты читай, читай.

Нина Георгиевна уходит в свою комнату и с грохотом закрывает дверь. Леля плачет. Звонит телефон. Леля берет трубку. Включает громкую связь.

Голос Димы. Привет.
Леля. Привет.
Голос Димы. Что делаешь?
Леля. Плачу.
Голос Димы. Что-то случилось?
Леля. Дим, чего ты хочешь?
Голос Димы. Узнать, как ты себя чувствуешь.
Леля. А ты как?
Голос Димы. А причем тут я?
Леля. Но Сонька ведь твоя партнерша.
Голос Димы. Не улавливаю связи.
Леля. Все ты улавливаешь. Готов на любые жертвы. И все это только для того, чтобы мне было еще хуже? Можешь не стараться. Хуже мне уже не будет.
Голос Димы. Такое ощущение, что это я сломал тебе шею.
Леля. Я думаю, что тебе этого очень хотелось.
Голос Димы. Может, прекратим собачиться?
Леля. Прекратим, если ты перестанешь мне названивать.
Голос Димы. А если мне приятно слышать твой голос?
Леля. Не начинай. Мне уже не шестнадцать лет. Я не «куплюсь».
Голос Димы. И все равно я надеюсь, что мы друзья.
Леля. Не надейся.
Голос Димы. Но ведь ты всегда отвечаешь на мои звонки. Это не просто так.
Леля. Родители учили меня быть вежливой со всеми.
Голос Димы. Не очень-то ты слушалась своих родителей, как я припоминаю.
Леля. Заткнись!
Голос Димы. Наконец-то хоть что-то человеческое…

Леля отключает телефон. Сидит и смотрит в окно.
Из комнаты выходит Нина Георгиевна. У нее в руках телефон.

Нина Георгиевна. Дома она. Где же еще ей быть! (Леле) Почему до тебя невозможно дозвониться? На, разговаривай.
Леля. Кто это?
Нина Георгиевна. Вот ты слышишь, как она со мной разговаривает? А ты говоришь, что я придираюсь.

Нина Георгиевна включает громкую связь. Дает телефон Леле.

Голос Эрика. Привет, жена! Как вы там?
Леля. Нормально.
Голос Эрика. А почему голос не радостный?
Леля. Нормальный.
Голос Эрика. Ты что плакала?
Леля. От радости. Очень рада, что вы с Соней такие молодцы.
Голос Эрика. Зря ты так. Я думал, ты рада будешь. Извини. Зря я позвонил.
Нина Георгиевна. А вот и не зря! Надо уметь радоваться победам близких. А не сидеть тут и изображать вселенскую скорбь.
Голос Эрика. Мам, опять ты…
Нина Георгиевна. Даже телефон отключила. Гордыня – худший из грехов!
Голос Эрика. Ну, девчонки, вы даете. Может мне вообще домой не приезжать?
Леля. Прости, я не хотела. Я постараюсь за тебя порадоваться. Обещаю. А Соньку я все равно терпеть не могу.
Нина Георгиевна. Ты у нас самый лучший! Мы уже и не ссоримся совсем. Ждем, целуем, обнимаем! Отцу позвони, он ждет.
Голос Эрика. Лель, а ты почему не ждешь, не целуешь и не обнимаешь?
Леля. Я тоже.
Голос Эрика. Вот. А будите ссориться, я на Соньке женюсь. Чувствуете нависшую над вами угрозу?

Нина Георгиевна смеется. Леля улыбается.

Нина Георгиевна. Не надо, сынок. Мы будем хорошо себя вести.
Эрик. Я проверю! Ну, все. Пока.

Слышны короткие гудки. Нина Георгиевна отключает телефон.

Нина Георгиевна. Родители твои звонили. Поздравляли. Интересовались, почему дочь телефон отключила. В Израиль приглашают. Очень за Эрика рады. Может правда, вам, как Эрик прилетит к ним на недельку? А лучше на две.
Леля. Посмотрим.
Нина Георгиевна. Давай мириться. А-то он, правда, Соньку приведет! По сравнению с ней, ты не сноха, а золото!

Нина Георгиевна садиться, обнимает Лелю.

Леля. Нино, я больше так не буду. Простите меня, пожалуйста.
Нина Георгиевна. Перестань. Я забыла уже. А помнишь, на свадьбе ты встала и сказала: « Вы меня, конечно, простите. Но мама у меня одна. Можно я буду называть вас Нина Георгиевна?» Наши грузинские родственники просто остолбенели.
Леля. А вы ответили: «Девочка, зови меня просто Нино».
Нина Георгиевна. А теперь включи свой телефон и позвони моему мальчику. Он расстроился. Теперь он не будет спать. А если он не будет спать, то и я не засну. Будь хорошей девочкой, позвони.

Нина Георгиевна целует Лелю. Затем встает и уходит в свою комнату. Леля берет свой телефон, включает «громкую связь», звонит.

Леля. Привет.
Голос Эрика. Чего не спишь?
Леля. Не спиться без папки.
Голос Эрика. Врешь, небось.
Леля. Чтоб мне провалиться.
Голос Эрика. Ешь землю!
Леля. Уже половину цветочного горшка съела.
Голос Эрика. А чего не весь?
Леля. Самое вкусное оставила до твоего приезда.
Голос Эрика. Уже не злишься?
Леля. Нет.
Голос Эрика. Мать надоумила мне позвонить? Сама бы ты не стала.
Леля. Я сама, честное благородное.
Голос Эрика. Клянись моим здоровьем.
Леля. Я лучше своим.
Голос Эрика. Своим не надо. А-то так и будешь из больниц не вылезать. Повторяй за мной:
«Клянусь я первым днем творенья,
 Клянусь его последним днем,
Клянусь позором преступленья
И вечной правды торжеством.
Клянусь паденья горькой мукой,
Победы краткую мечтой…»
Леля. « Клянусь свиданием с тобой
И вновь грозящую разлукой».

Леля и Эрик молчат.

Эрик. « Я опущусь на дно морское,
Я полечу за облака,
Я дам тебе все, все земное-
Люби меня!..»
Леля. « И он слегка
Коснулся жаркими устами
Ее трепещущим губам;
Соблазна полными речами
Он отвечал ее мольбам…»
Эрик. «Могучий взор смотрел ей в очи!
Он жег ее во мраке ночи
Над нею прямо он сверкал,
Неотразимый, как кинжал»…
Леля. « Увы! Злой дух торжествовал!»* (Лермонтов М.Ю. поэма «Демон»).
Эрик. Разумеется… У нас, демонов, так полагается. Совратили девушку, и давай торжествовать!
Леля. Приземленная ты личность. Михаил Юрьевич за такое отношение к его стихам вызвал бы тебя на дуэль.
Эрик. «Не съезжайте» с темы дорогая княжна.
Леля. Да, я звоню по просьбе старших товарищей. Но это не значит, что я тебя не люблю.
Эрик. После этих слов, я должен растаять и сказать: « И я тебя»? А вот и нет. Вот лежи теперь и мучайся.
Леля. И не подумаю.
Эрик. Хахаля нашла.
Леля. Вот теперь лежи и мучайся.
Эрик. « Скорей: откуда? Где он? Назови –
Я вытвержу зловещее названье…
Я обниму, как брата – и в крови
Запечатлею братское лобзанье.
Кто ж он, счастливый царь твоей любви?»…*
(Лермонтов М.Ю. Поэма «Аул Бестуджи»).
Леля. Эрик, оставь Лермонтова в покое. Мне еще месяц в корсете ходить, кто на меня позариться.
Эрик. Слава Богу, от души отлегло. Ты у меня прям, как дама средневековья «пояс верности» носишь.
Леля. Скорее «ошейник».
Эрик. А еще говорила, что я не романтичный.
Леля. Давай спать.
Эрик. Давай. Только у меня вряд ли получиться. Сонька во сне ногами пинается.
Леля. Ты опять?!
Эрик. Ура! Ты меня ревнуешь.
Леля. Ужасно. Это большой секрет, поэтому никому не говори. Я спать.
Эрик. А с кем?
Леля. С Федерико Гарсиа Лоркой.
Эрик. Их там трое?
Леля. Эрик, хватит дурачиться. Я спать.
Эрик. Почитай мне что-нибудь.
Леля (берет книгу, читает):

«Пришла я с кольцом обручальным,
которое деды носили.
Сто рук погребенных
о нем тосковали в могиле.

В руке моей призрак колечка -
и я прикасаюсь смятенно
к соцветьям бесчисленных пальцев.
Кольца не надену.

Широкие реки.
Высокие стены».*
(Федерико Гарсиа Лорка. "Фея").

Эрик. Ты в курсе, что ты самая лучшая в мире жена?
Леля. В курсе.
Эрик. Блин, я хочу домой! Срочно! Уже вылетаю!
Леля. Хватит орать. Спи, давай.
Эрик. Слушаюсь и повинуюсь, моя госпожа. Все. Пока.

Леля отключает телефон. Откладывает книгу и выключает свет. Затемнение.

Та же комната. Накрыт праздничный стол. На сцене Леля в красивом вечернем платье и домашних тапочках. Волосы у нее уложены в прическу, на лице вечерний макияж. У нее все еще жесткий корсет на шее. Она подходит к зеркалу в прихожей, критически себя осматривает. Вздыхает. Звонит телефон. Она берет его, смотрит номер и «сбрасывает» звонок. Звонят в дверь.

Леля. Входите, открыто.

В квартиру входит Эрик. В руках у него спортивная сука и кофр на колесиках. На нем куртка, свитер,  яркий вязаный шарф, джинсы и кроссовки. Вид у него уставший. Видно, что он очень замерз. Эрик ставит сумку на пол.

Леля. Привет!
Эрик. Привет. Ну, и холод у вас в вашей Москве. Я замерз, як на морском дне! (Смотрит на Лелю.  «Распахивает» для нее объятья). И шо я в тебя такой влюбленный?

Леля стоит неподвижно. Смотрит на Эрика.

Эрик. Лель, ты чего как не родная? Я замерз и есть хочу. Или ты в таком шикарном прикиде не меня ждала?
Леля. Тебя. Просто мне надо тебе сказать…
Эрик. Ты меня Баба Яга накорми, напои, в баньке попарь, спать уложи. А потом и спрашивай.
Леля. Спасибо за комплемент.
Эрик. Это не комплемент, а народная мудрость.
Леля. Проходи добрый молодец.

Леля проходит к столу. Эрик скидывает куртку, садиться к столу.

Леля. Руки!
Эрик. Не гуди. Они чистые. ( Накладывает себе на тарелку еду). А маман где?
Леля. Хоть шарф сними.
Эрик. Сама сними. Поухаживай за мужем-то.

Леля снимает с Эрика шарф. Он перехватывает ее руку, целует. Леля улыбается. Убирает руку.

Леля. Ешь, не отвлекайся. Нина Георгиевна часа через два будет. У них там сложный случай.
Эрик. А у нее не «сложных» не бывает. Сын домой вернулся: «Мама, ау?!» А нету мамы. Только эхо в пустой квартире. Как всегда. Из школы придешь, на столе записка: « Обед разогрей, уроки сделай. Буду поздно». А потом звонок по телефону: «Сыночек, ты извини, но тут сложный случай. Без меня никак. Люблю, целую. Ложись спать». Вот так вот.
Леля. Что это тебя на воспоминания потянуло?
Эрик. Обидно. Ты вот тоже. Я приехал. А ты…
Леля. Просто, я хотела тебе сказать… Но теперь я не буду. Потом.
Эрик. Ты вообще рада или нет?
Леля. Я рада. Просто я тут готовила это все, устала. А так я очень рада! Честно.
Эрик. Докажи.
Леля. Все что хочешь.
Эрик. Заманчиво, черт возьми. Заманчиво.

Звонок телефона. Эрик берет трубку.

Эрик. Да, мама. Приехал. Кормит. А ты когда?.. Понятно. Ужин разогрею, уроки сделаю. Целую, люблю. Ты хоть завтра-то появишься?.. И я тебя. Пока.

Эрик кладет трубку, подходит к Леле. Крепко обнимает Лелю.

Леля. Задушишь.
Эрик. Нет. Возможно, когда-нибудь, но не сегодня.
Леля. Димке звонил?
Эрик. Он «вне зоны». А с какой целью интересуетесь?
Леля. В гости хотела к нам пригласить.
Эрик. Я чего-то не знаю?
Леля. Мы дружим.

Эрик отстраняет от себя Лелю. Ошалело смотрит на нее.

Эрик. Что вы делаете, я не понял?
Леля. Дружим.
Эрик. Зачем?
Леля: Так получилось.
Эрик. Я запрещаю.
Леля. Почему? Мы же ничего такого…
Эрик. Я сказал, нет!.. Домой приехал. Спасибо, родная!
Леля. Я думала, ты обрадуешься.
Эрик. Можешь ты все испортить.
Леля. Прости… Он за городом. Он думал, что ты к нему завтра приедешь.
Эрик. Вы что с ним чокнулись? График составили?
Леля. Успокойся.
Эрик. Супер! Ты молодец. Даже здесь решила все контролировать.
Леля. Это Димка предложил.
Эрик. Что «ЭТО»?
Леля. Он сказал, что так будет лучше. Тебе не придется выбирать между нами.
Эрик. Вы - извращенцы! Чокнутые, факт. Так, все. Я сделал выбор. Катитесь вы с ним вместе ко всем чертям... Девочка – ромашка. Подкралась на мягких лапках и… хрясть! Держит железной хваткой... Не смей лезть в мою личную жизнь. Ты поняла меня?!
Леля. Мы просто…
 Эрик. Не пытайся меня с ним поссорить.
Леля. Почему ты решил, что он только твой… друг?
Эрик. Что ты сказала?
Леля. Он вправе выбирать с кем общаться.
Эрик. Что ты сказала?!
Леля. Не ори на меня!.. Не хотела говорить, но придется. Ты всегда хотел знать, кто был моим первым мужчиной. Так вот. Он.
Эрик. Врешь. Опять врешь. Тебе просто нравиться надо мной издеваться.
Леля. Скорпион на левой ягодице.
Эрик. Это ничего не значит. Тебе мог кто-то рассказать об этой татуировке.
Леля. Родинка в виде бабочки, чуть ниже шрама от аппендицита.
Эрик. Замолчи, пожалуйста.
Леля. Я была в него влюблена. Это было в общежитии… А потом он мне сказал, что у дочки богатеньких родителей и парня из провинции нет никаких шансов быть вместе… Я жить не хотела…  А потом, как-то вдруг, опять, появился ты…
Эрик. Опять врешь. Он бы мне сказал.
Леля. Он хотел. Мы договорились, что если я не смогу. То он сам расскажет.
Эрик. Договорились… Можешь радоваться. Тебе все удалось. Я не хочу вас обоих видеть. 

Эрик уходит в комнату, закрывает за собой дверь. Леля начинает убирать со стола. Из комнаты выбегает Эрик, хватает ее за плечи.

Эрик. У вас опять «это» было?! Только, не ври мне!
Леля. Нет! Мне больно. Пусти.
Эрик. А ты знаешь, что это я. Я столкнул тебя с лестницы!
Леля. Знаю.
Эрик. Он рассказал?
Леля. Сама вспомнила. Это было случайно.
Эрик. Ты знаешь. А я жалею, что у тебя не перелом. Лежала бы себе в постели: тихая, послушная. Я бы кормил тебя с ложечки, менял тебе «памперсы» и рассказывал какая погода за окном. А ты бы лежала, как бревно, и не лезла в мои дела! Никогда!.. Давай, снимем этот чертов ошейник. Он тебе не идет!

Эрик снимает с Лели шейный корсет, кидает его на пол. Леля закрывает себе шею руками, она очень напугана. Она всхлипывает, но не плачет. Эрик постепенно приходит в себя, успокаивается. Он убирает руки Лели, осторожно целует ее в шею.

Эрик. Болит?
Леля. Нет.
Эрик. У кошки боли, у собаки боли, а у Лели заживи.

Эрик гладит Лелю по волосам, опять целует в шею.

Эрик. Тебе как с ним… понравилось?

Леля молчит.

Эрик. Понравилось?
Леля. Не помню.
Эрик. А со мной?
Леля. Хватит. Как можно сравнивать…
Эрик. Умница. Лучше ври. Никогда больше не говори мне правду. Я не хочу ничего знать.

Эрик целует Лелю.

Леля. Шея. Аккуратнее.
Эрик. Я тоже сделал скорпиона. Хочешь посмотреть?
Леля. Эрик.
Эрик. Это был риторический вопрос. Твое согласие здесь не требуется.

Эрик поднимает Лелю на руки и уносит в комнату. Закрывает за собой дверь. Звонит телефон. Из комнаты никто не выходит. Телефон звонит долго и настойчиво. Из комнаты никто не выходит. Телефон перестает звонить. Из комнаты выбегает взлохмаченный Эрик. Переключает телефон на автоответчик. Уходит в комнату. Телефон тут же звонит снова. Включается автоответчик (Голосом Эрика):
«Здравствуйте, это Эрик, Нино и Леля. К сожалению, мы не можем с вами пообщаться. Возможно, мы заняты; возможно, нас нет дома; возможно… Короче, возможно,  все что угодно. Но ваш звонок для нас крайне важен. Говорите, ну!»
Слышан щелчок записи автоответчика. Голос Димы:
«Лель. Я в городе. Ты почему трубку не берешь? Приехал? Ты  уже сказала? Позвони мне. И включи, наконец, свой сотовый! Никогда не возможно до тебя дозвониться!» Щелчок окончания записи автоответчика.
Звук поворачивающегося в замке двери ключа. Входит Нина Георгиевна. У нее в руках корзина с цветами. И букет. Она ставит корзину в прихожей. Снимает шубу, сапоги. Проходит в гостиную. Ставит цветы в вазу, которая стоит в центре стола. Удивленно смотрит на стоящие посреди комнаты сумки. Видит, лежащую на кресле куртку сына. Улыбается. Берет куртку, вешает в шкаф в прихожей. В этот же шкаф убирает сумки Эрика. Поднимает с пола шарф сына. Вешает его на спинку стула. Поднимает с пола шейный корсет Лели. Смеется.  Из комнаты выходит Эрик. Он босиком. Из одежды на нем только джинсы. Он натягивает на себя футболку.

Эрик. Привет, мам!

Эрик обнимает Нину Георгиевну, целует ее. Она улыбается, ерошит ему волосы.

Нина Георгиевна (показывает Эрику шейный корсет Лели). Зачем сняли? Ей еще две недели надо…
Эрик (перебивает ее).  Мам, мы аккуратно.
Нина Георгиевна. Надеюсь. Ну, что поздравляю! Я горжусь, что у меня такой сын. Что телефон-то не берете?
Эрик. Ну…
Нина Георгиевна. Все понятно. Я только на полчасика. Поэтому зови Лельку, будем отмечать.
Эрик. Она спит.
Нина Георгиевна. Разбуди.
Эрик. Не надо. Пусть спит. Мы отметили уже.
Нина Георгиевна. Отметили они. Все никак у людей. Надо сесть всей семей. Родственников позвать. Отец приедет.
Эрик. Ты же сама только на полчаса.
Нина Георгиевна. А ты на что? Встретишь, примешь, как полагается.

У Нины Георгиевны звонит телефон. Она отвечает на звонок.

Нина Георгиевна. Не приедешь? Рейс задержали что ли? Заболел? Сердце? Не надо подвигов. Даю ему трубку. (Протягивает Эрику телефон). Бери. Отец.

Эрик берет телефон.

Эрик. Да, папа. Спасибо. И я тебя! Я понял. Приедешь когда сможешь. Приступ? Отдыхать тебе надо побольше. Давай летом вместе в Батуми… Обещаешь? Ловлю на слове. И я тебя. Пока.

Эрик отдает Нине Георгиевне телефон.

Нина Георгиевна. У него всегда так. Наобещает…
Эрик. Мама, я совершенно не расстроен. Садись, буду тебя принимать как дорогого гостя.

Нина Георгиевна идет в ванную комнату.

Эрик. Ты куда?
Нина Георгиевна. Руки мыть. Чистота - залог здоровья.
Эрик. Профессиональная деформация. По сто раз на дню мыть руки. Мама, это дом. А не операционная.

Слышен шум воды. Нина Георгиевна выходит из ванной комнаты. Садится за стол.

Эрик. Что пьем?
Нина Георгиевна. Чай.
Эрик. Чай? Это как-то…
Нина Георгиевна. Операция в 18-00. Так что детка все будет завтра. А пока только чай.

Эрик ставит на плиту чайник.

Нина Георгиевна. Вода-то в нем есть?
Эрик. Тебе хватит. А я чай не хочу.
Нина Георгиевна. Чай - не водка, много не выпьешь.
Эрик. Причем здесь водка?
Нина Георгиевна. Так в старину люди говорили. Чай дорогой был, а водка копейки стоила. Чай могли пить только богатые люди.
Эрик. Ты в историки податься решила?
Нина Георгиевна. А что? Буду на пенсии экскурсии по историческим местам водить.
Эрик. А ты что это вдруг на пенсию собралась?
Нина Георгиевна. Это я так завуалировано на внуков намекаю.
Эрик. Это ты как-то очень завуалировано намекаешь.  А что это срочно?
Нина Георгиевна. Разумеется, срочно. Чайник вскипел.

Эрик наливает Нине Георгиевне чай. Ставит перед ней сахарницу и сладости. Садиться за стол напротив матери.

Эрик. С внуками придется подождать.
Нина Георгиевна. А что такое?
Эрик. Мам, когда уже Лелька нормальной будет?
Нина Георгиевна. А что с ней не так?
Эрик. Она сидя спит. И вообще…
Нина Георгиевна. Это нормально. Ей так удобнее пока. Восстановиться, будет спать как раньше.
Эрик. Тут ее не трогай, так ей неудобно… Достала.
Нина Георгиевна. Эрик, я понимаю тебя. Но ты и ее пойми. Она сегодня первый день без…
Эрик (перебивает). А мне куда идти? На «улицу красных фонарей»?!
Нина Георгиевна. Не преувеличивай. Не все же так плохо.
Эрик. Когда я пришел, она меня даже не поцеловала! Так никогда не было. Мам, она без меня ходила куда-нибудь?
Нина Георгиевна. Ходила. По квартире.
Эрик. Ты не можешь точно знать. Ты всегда на работе.
Нина Георгиева. Сынок, ты глупости говоришь. Куда она пойдет? Она здоровая без тебя из дома ни на шаг. А тут-то вообще…
Эрик. Мам, а можно медицинским способом проверить изменяла женщина или нет?
Нина Георгиевна. Можно. Только у меня «сыворотки правды» нет. А так можешь как Отелло. Но не переусердствуй. В тюрьму я к тебе ездить не буду.
Эрик. Очень смешно.
Нина Георгиевна. Не городи ерунду. Она была всегда дома. Я за это ручаюсь. Все. А внуки могут еще месяц подождать. Кстати, лучше два месяца. И чтобы не пить и не курить. Мне внуки с патологиями не нужны. Так. Пора.

Нина Георгиевна встает, целует сына. Идет в прихожую, надевает сапоги и шубу. Эрик подходит к матери, обнимает.

Эрик. Мам, она меня, наверное, разлюбила.
Нина Георгиевна. Не разлюбила. Просто надо подождать и все. И перестань говорить глупости. Все. Пошла.

Нина Георгиевна «щелкает» сына по носу. Он улыбается. Нина Георгиевна выходит. Эрик закрывает за ней дверь. Звонок телефона. Эрик берет трубку.

Эрик. Да. Привет. Нормально. Она спит. Ты в Москве уже? А что именно она должна была мне сказать? Какие цветы? Сейчас посмотрю.

Эрик идет в прихожую, видит стоящую там корзину с цветами. Достает оттуда визитку.

Эрик. Да, спасибо. А ты можешь приехать? Она на работе. Жду.

Эрик кладет трубку. Ставит корзину на пол. Садиться на диван, крутит в руках визитку. Бросает ее в сторону корзины с цветами. Встает. Начинает убирать со стола. Затем включает воду и начинает мыть посуду. Из комнаты выходит Леля. На ней короткий халатик. Она босиком. Держит голову и спину очень прямо.  Видно, что без шейного корсета ей пока не привычно.

Леля. Что делаешь?
Эрик. А ты не видишь?
Леля. Вижу.
Эрик. Зачем тогда спрашивать?
Леля. Настроения нет? Так и скажи.
Эрик. А откуда ему взяться?.. Тут, какое и было упадет ниже плинтуса.
Леля. Эрик.
Эрик. Все. Я тебя не трогаю. И ты меня не трогай.
Леля. Может мне вообще уйти?
Эрик. Может.
Леля. Разводимся?
Эрик. Ага, разбежалась. Будешь жить со мной и мучатся.
Леля. А может быть не я, а ты?
Эрик. Развод не дам, можешь не надеяться.
Леля. Вся истерика только из-за…
Эрик (перебивает). Да! Если тебе вообще ничего не надо – это твои проблемы. А мне надо! Я нормальный взрослый мужик! И когда ты «ломаешься, как пряник копеечный» меня это бесит. Я все сказал.
Леля. Хорошо. Я больше так не буду.
Эрик. Охренеть. Как все просто-то. А как ты будешь?
Леля. Я постараюсь, что бы…

Звонок в дверь. Эрик идет открывать. На пороге стоит Дима.

Эрик. Привет еще раз. Что застыл? Проходи.

Эрик идет в гостиную. Дима за ним. Леля растерянно смотрит на Димку.

Дима. Привет.
Леля. Привет.
Эрик. Лель, ты бы что-нибудь поприличнее одела. У нас все-таки гости.
Дима. Я на минутку.
Эрик. Переоденься, я сказал!

Леля медленно уходит в комнату.

Дима. Поссорились?
Эрик. Нет. Она мне просто «не дает». Вот я и бешусь. А у тебя с ней как? Все тип-топ?
Дима. Значит, рассказала.
Эрик. Да. Но мне хотелось бы подробностей.
Дима. Это так… Эпизод. Ничего серьезного. Я хотел раньше тебе сказать…
Эрик. А почему она хочет со мной разводиться?
Дима. Я не знаю.
Эрик. Леля, иди сюда!

Леля выходит из комнаты. Она переоделась в темное домашнее платье длинной "макси" с длинными рукавами  и тапочки.

Дима. Эрик, успокойся…
Эрик. А я спокоен. И давно вы мне «рога наставляете»?
Леля. Я предупреждала. Не надо было говорить.
Эрик. Вот. Умная мысль. И ходил бы я весь такой красивый…
Дима (перебивает). Это было на спор.
Леля. Что?
Дима. Я на тебя поспорил.
Леля. Врешь.
Эрик. Заткнитесь! Вы зачем мне все это рассказываете? Вы какой реакции ждете? Вот что я, по-вашему, должен сделать? Прибить вас или самому повеситься? Что молчите?!

Дима и Леля молчат. Эрик садиться на диван, обхватывает голову руками. Потом резко вскидывает голову.

Эрик. Так давайте теперь спокойно все обсудим. Лель ты зачем мне все это рассказала? И не врать мне! В глаза смотри.
Леля. Димка, сказал, что так будет лучше. Потому что…
Эрик (перебивает). А своей головы нет?
Дима. Все равно, когда-нибудь все выяснилось бы.
Эрик. Ага. По «телеку» срочные новости… Дим, вот на какой… Тебе-то какой в этом смысл?
Дима. Я считаю, что ты имеешь право знать.
Эрик. А чего сейчас-то вдруг? Почему не в первый день нашего знакомства?
Дима. Леля не хотела, чтобы ты знал.
Эрик. Что вы мне мозг выносите? Я конкретно спрашиваю. Зачем вы мне ЭТО рассказали?
Леля. Потому что… Ты достал меня своими… Хотел правду? Вот тебе, правда!.. Что тебе от нее лучше стало?
Эрик. Ясно. А ты зачем?

Дима достает из кармана конверт. Подает его Эрику. Леля испуганно смотрит на Диму. Эрик открывает конверт, смотрит фотографии.

Леля. Дима!
Дима. Лель, не лезь. Я знаю, что я делаю.
Эрик. Леля, это ЧТО такое?
Леля. Это для журнала. Мне предложили стать лицом…
Эрик (перебивает). Вот именно лицом! А не… Кто тебя снимал вообще?!
Дима. Я.
Эрик. Разумеется. Как же я сразу не заметил руку мастера. И что сие значит?
Дима. Она идет в модельный бизнес.
Эрик. Куда она идет?.. Не смеши меня! Ей уже двадцать пять! Кто ее там ждет?
Дима. Журнал предлагает контракт.
Эрик. Ты спятила? Чтобы все на тебя пялились в таком виде?! Закрыли тему.

Эрик запихивает фотографии в конверт. Отдает  его Диме.

Эрик. Забирай! Пигмалион хренов... Блин, я понял. Вы меня первой новостью «шарахнули», чтобы я вторую мимо ушей пропустил.  Детки вы промахнулись. Я не "купился". (Леле) Ты детка можешь вести себя как угодно, но позорить мою фамилию я не дам. (Диме) А вы мой бывший друг забудьте,  как она выглядит. О нашей дружбе тоже можешь забыть. Всего доброго.
Леля. Эрик, ты не прав.
Эрик. Ты вообще помолчи. Мнение женщины меня меньше всего интересует. Я был терпеливым  мужем. Теперь все меняется. Будешь сидеть дома, и рожать мне детей! Хотела нормальную традиционную семью? Ты ее получишь! Закрыла рот и вышла из комнаты!
Леля. Эрик…
Эрик. Закрыла рот и вышла! Быстро!

Леля идет к двери комнаты. Вдруг Эрик решительно подходит  к Диме, вырывает у него конверт с фотографиями.

Эрик. Дай сюда! (Вытаскивает одну из фотографий) Леля, что ж ты мне врешь-то на каждом шагу? Вот же. Снимала его без меня. Шея у нее болит. А по фотографии и не скажешь. Спинку выгнула, глазки горят. Вот моя индульгенция. Только пикни мне теперь, что у тебя что-то болит. Надо матери показать.
Леля. Не надо! Пожалуйста.
Эрик. А что она, по-твоему, журналы не читает?
Дима. Это мужской журнал.
Эрик. Ты вообще заткнись! Проваливай.
Дима. Зря злишься. Зато теперь ты все знаешь. Если передумаешь. Я всегда рад тебя видеть.
Эрик. Катись отсюда.
Дима. Не обижай ее. Она не причем.
Эрик. Моя жена. Что хочу то и делаю!
Дима. А еще удивляешься, почему она хочет с тобой развестись.
Эрик. Уйди от греха. Сидеть из-за тебя не охота.

Дима кивает Леле. Уходит. Эрик с грохотом захлопывает за ним дверь. Подходит к Леле.

Эрик. Рада? Все как ты хотела. Только не думаю, что тебе понравится твоя новая жизнь. Телефон мне свой отдала, быстренько.
Леля. Зачем?
Эрик. Теперь буду все контролировать. «Критические дни» когда были?
Леля. Тебе зачем?
Эрик. Я про детей не шутил. Все серьезно. Завтра к врачу пойдем.
Леля. Дети рождаются от любви.
Эрик. Это кому как повезет. А ты давай не расслабляйся. Готовим, стираем, убираем и усиленно любим мужа. Фронт работ ясен? Приступаем.
Леля. Ты серьезно?
Эрик. А ты думала, что я шучу? Нет, девочка. Все очень серьезно. И если я еще раз услышу имя Дмитрий из твоих уст, я сверну тебе твою красивую шейку. Понятно? В комнату.

Леля понуро идет в комнату, тихо прикрывает за собой дверь. Эрик ложиться на диван лицом вниз. Замирает. Леля выходит из комнаты. Подходит к дивану. Садиться. Гладит Эрика по голове.

Эрик. Если ты не прекратишь так себя вести, то я тебя убью. Наверное.

Эрик встает. Выключает свет. Подходит к Леле, садиться рядом. Обнимает ее.

Леля (всхлипывает). Димка, когда тебя не было, пришел мириться. Я его выгоняла. Но ты ж его знаешь. Он настырный. Опять пришел. Названивал тут… А, потом, он все говорил, говорил, говорил… У него все так правильно получалось. Пусть, говорит, он сам выбирает. Только надо всю правду рассказать. И тогда всем легче будет.
Эрик. Хватит тут рыдать. Легче – не легче. Что теперь-то. Что сказано, то сказано. Что сделано, то сделано.
Леля. А потом этот журнал…
Эрик. Здесь тебя снимал, да?
Леля. Да.
Эрик. Все, забыли. Ложимся спать.
Леля. А можно, я сегодня еще сидя посплю. А завтра честно  честно…
Эрик. Да спи ты, как хочешь.
Леля. Ты не обидишься?
Эрик. Конечно, обижусь. Будешь должна. Отдашь с процентами.

Эрик выключает ночник. Полная темнота.

Эрик. Опять у меня крышу сносит.
Леля. Я сама виновата.
Эрик. Может к «мозгоправу» сходить? Как думаешь?
Леля. Не знаю. Ты ж тогда его чуть не прибил.
Эрик. К тому не пойду. Он будет все матери докладывать.
Леля. У меня есть один, если хочешь.
Эрик. Твой будет про меня все тебе докладывать. Сам найду. И хватит болтать. Спи, давай.

Та же комната. Леля сидит на подоконнике и смотрит на улицу. В комнату входит Эрик. Вид у него озабоченный. Он подходит к телефону, нажимает кнопку автоответчика. Слушает то самое сообщение, которое Димка оставил для Лели. Сообщение заканчивается, он включает его снова. И так несколько раз.

Леля. Сотри ты его, наконец. Что за мазохизм. Сам же говоришь, что надо все забыть. Начать с чистого листа.
Эрик. Это как у Маликова: « И с чистого листа. И все опять с начала. Звоню в последний раз, а голос мой сотри…»* (Дмитрий Маликов. Песня «С чистого листа»). Кстати, тоже Дима.
Леля. Только в отличие от твоего Димы у него все с ориентацией нормально. Дом, дети и жена красавица.
Эрик. Он такой же мой, как и твой. Закрыли тему… Я тут… Короче, замучил меня этот твой психотерапевт своими вопросам: «Может у вас была моральная травма в детстве? Или может у вас был негативный первый сексуальный опыт?» Конечно, говорю, он был негативным. Каким же ему еще быть? Нам с тобой тогда лет по 8 было?.. Нет. Меньше нам было. В первом классе. Я тебя на школьном дворе домогался. А ты меня портфелем по башке.  Сделала мне сотрясение всего мозга. А теперь удивляешься, почему я такой совершенный дурак получился.  Вот такой вот негативный сексуальный опыт.
Леля. Он хочет помочь. И это совсем не смешно. Зачем ты всегда все превращаешь в фарс? Это защитная реакция что ли? Всегда надетая маска клоуна.  Ты можешь быть серьезным? Хотя бы раз в жизни.
Эрик. А зачем? Если я сейчас стану серьезным. То мне придется оставить тебя в покое. Уйти в другую комнату и лечь в холодную постель в полном одиночестве. А я не хочу холодного одиночества, так тебе понятнее?
Леля. Но жить постоянно «валяя дурака» невозможно.
Эрик. А я вот пытаюсь совершить это невозможное. Может мне за это даже памятник поставят. Или два! Все хватит болтать. Давай целоваться.

Эрик подходит к Леле.

Леля. Перестань. Все, что с тобой происходит – это серьезные вещи!
Эрик. Не хочу выяснять отношения! Хочу зарыться лицом в твои волосы. А потом уснуть.
Леля. А еще можно накрыться с головой одеялом. Тогда все проблемы сами собой испарятся!
Эрик. У тебя ничего не получится.
Леля. Что не получиться?
Эрик. Не надейся. Все равно ничего не выйдет!
Леля. Да, что не выйдет-то? О чем ты?
Эрик. Все у тебя получается совсем на оборот.
Леля. Что на оборот? Прекрати говорить загадками!
Эрик. Продула « в сухую»! Трибуны рукоплещут. 
Леля. Прекрати!
Эрик. Успокойся. Метод прост. Ты хотела вывести меня из себя. Я бы назвал тебя «стервой» и ушел бухать на кухню. Но мне на твои реплики «до лампочки».

Эрик отходит от Лели. Ложиться на диван

Эрик. Я лежу в полной «нирване». Для полного счастья мне не хватает немного твоего искреннего тепла. Так что, Лелик, недаром,  я хожу к психиатру!
Леля. Бурные аплодисменты.
Эрик. Даже сам от себя такого не ожидал. Расту, мать. Расту! Может, сексом займемся?
Леля. Давай!
Эрик. Та-а-ак! Недооценил противника. Беру таймаут… Я, конечно, как тимуровец всегда готов помочь ближнему.  Но мне нужен небольшой допинг.
Леля. Без этого никак?
Эрик. Увы, моя королева. Я, разумеется, могу и без допинга. Но боюсь, это вас не впечатлит.
Леля. Не бойся. Впечатлит. Если будет, как в тот раз в поезде. То вполне сносно.
Эрик. Это комплемент или повод для драки? К тому же. Где я тебе возьму ту незабываемую атмосферу: горланящие за стенкой песни пьяные «дембеля»,  храпящий наверху мужик и заглядывающая каждые пять минут, явно «с приветом», проводница.
Леля. Ладно. Не напрягайся. Я пошутила.
Эрик. А я уже напрягся. И что мне теперь с этим напряжением делать?
Леля. Позвони по определенному номеру. Там люди знающие. Они помогут.
Эрик. Лель…
Леля. Меня нет.

Эрик встает. Идет в кухню. Достает их холодильника бутылку. Отпивает из горлышка и ставит обратно. Возвращается.

Леля. Вот зачем сейчас?
Эрик. Потому что я не Фрейд. Я не могу читать человеческие души, как книгу. Потому что у тебя так всегда! Потому что это твое «бла - бла – бла» … меня бесит!
Леля. А можно все это сказать мне просто словами и не пить?
Эрик. Можно. Но у меня не получается.
Леля. А ты можешь просто взять и не пить?
Эрик. Могу. А тебе зачем?
Леля. Да, не зачем! Вспомни, когда ты последний раз был трезвым?
Эрик. Тебе надо. Ты и вспоминай.
Леля. Зачем каждый день напиваться, как свинья?
Эрик. Ин вино веритас! К тому же я не каждый день. Вот вчера я был трезвый. И позавчера… почти. А че такое-то? Ты в нарколога переквалифицировалась?
Или мать просила устроить профилактику?
Леля. Маме твоей вообще все «по барабану!» Укатила на свой симпозиум на месяц. А я должна тут…
Эрик. Маму мою не трогай, пожалуйста.
Леля. Разумеется!
Эрик. Что ты как с цепи сорвалась?
Леля. Мне надоело! Я хочу поговорить с тобой серьезно.
Эрик. После слова «серьезно» так и тянет «тяпнуть» чего-нибудь для храбрости.
Леля. Мне надоела твоя пьяная морда, твои глупые пьяные шутки, приходы в 5 утра, драки, милиция, психушка! Бесконечные звонки твоей матери: «Он поел? Он тепло оделся? Он сегодня не пил? А сколько? А с кем?»
Эрик. Дальше не надо. Я все понял. Ты хочешь от меня уйти.
Леля. Да. Завтра соберу вещи.

Эрик встает. Идет в кухню.

Леля. За лекарством?
Эрик. За ней родимой.

Эрик достает из холодильника бутылку. Из шкафчика стакан. Приходит к Леле. Садится рядом.

Леля. А почему один стакан?
Эрик. А  ты тоже будешь? Ты ж не пьешь.
Леля. А я начну. Будем катиться в сточную канаву вместе.
Эрик. Не буду я тебе наливать. Станет плохо, как на свадьбе.
Леля. А что на свадьбе? Прилично все было. Ну, упала нечаянно в фонтан, туфлю потеряла. Зато, как весело было!
Эрик (зло). Очень.
Леля. А я вообще не обязана у тебя разрешения спрашивать. Хочу выпить и выпью! (Берет стоящую на столике бутылку. Рассматривает). Симпатичная соперница у меня. Будем тебя уничтожать! (Открывает крышку. Делает глоток из бутылки. Закашлялась).
Эрик. Запей, хотя бы!
Леля. Я после первой не закусываю. (Делает еще глоток). И после второй тоже!
Эрик. Заканчивай этот цирк. Плохо будет. Это ж водка все-таки.
Леля. Не указывай, как мне жить! (Выпивает в третий раз. Кашляет. Морщиться. У нее льются слезы).

Эрик (Встает. Отнимает у нее бутылку).  Хватит!
Леля. Тебе можно, а мне нельзя?! Это мое дело! Не дашь?
Эрик. Нет.
Леля. Русские не сдаются!

Леля идет в кухню. Достает из холодильника бутылку вина. Демонстративно ее открывает и пьет.

Эрик. Идиотка. Ты еще пивом запей.
Леля. Запью. Спасибо за совет.

Леля достает банку пива. Пьет. Морщиться. Бросает банку в раковину. Эрик смотрит на нее с грустью. Ставит бутылку на стол. Сидит, обхватив голову руками.

Леля. Ой. Как-то все куда-то побежало.

Леля пытается сделать шаг. Запинается о стул, падает. Сидит на полу, прижавшись спиной к стене.

Эрик. И зачем все это? Показательное выступление? Я все равно пить не брошу. Это не метод.
Леля. У меня все кружиться. Дай мне водички. Ой, как плохо мне. (Плачет. Икает. Пытается встать). Я, наверное, умру сейчас.

Эрик встает. Подходит к Леле. Резко ее поднимает на руки. Идет к ванной комнате.

Леля. Зачем так меня хватать? Не надо так. Мне же плохо. А зачем мы в ванную?
Эрик. Секрет.

Эрик вносит Лелю в ванную комнату. Слышен шум воды. Вскрики и рыдания Лели. Затем все стихает. Эрик выносит Лелю в комнату. Кладет ее на диван. Она в банном халате, на голову у нее надет капюшон. Эрик идет в комнату, приносит плед, накрывает им Лелю. Садиться рядом.

Леля. Мне так хуже. Посади меня. (Эрик ее сажает). Нет. Лучше положи (Эрик кладет ее на место). Нет не надо. Я лучше на полу. (Леля сползает с дивана на пол) Хорошо. Прохладненько. Вот почему ты пьешь, пьешь, а тебе ничего. А я почему-то…
Эрик. Тренировка.

Эрик садиться на пол. Кладет Лелину голову себе на колени.

Леля. Я вот думала, увидишь какие пьяные отвратительные и …
Эрик (смеется). Я, что, по-твоему, пьяных никогда не видел?
Леля. Видел, конечно… Просто я не знаю, как объяснить.
Эрик. Тебе со мной хорошо?
Леля. Когда ты такой, то да.
Эрик. А я себе таким не нравлюсь. Не нравлюсь я себе трезвым. Скучный, правильный зануда. А когда выпью. То все по-другому: жесты, мысли. Весело! Понимаешь?
Леля. Угу. Меня сейчас стошнит.

Эрик поднимает Лелю на руки. Относит в ванную комнату. Слышен шум воды. Эрик выходит один. Берет телефон. Звонит.

Эрик. Мам, привет! Извини, разбудил, наверное. У вас там понятно разница во времени. Что можно дать от алкогольного отравления? Я трезвый! Мам, не начинай!.. Знакомый. Ты его не знаешь. Он не пьет вообще… Желудок промыли уже… В сознании. Мам, да трезвый я! Дома. Лелька не может взять трубку. Она спит. Спит человек днем. И что здесь такого? Я не буду ее будить. Все пока!

Эрик кладет трубку. Из ванной комнаты, шатаясь, выходит Леля.

Леля. Эрик, я, наверное, сейчас умру.
Эрик. Я тебя сам придушу, когда надо будет. Эх, ты алкаш.

Эрик кладет Лелю на диван. Укрывает пледом. Садиться рядом.

Леля. Только ты никуда не уходи. Мне без тебя страшно.
Эрик. Куда я от тебя денусь.

Эрик ложится рядом с Лелей.

Эрик. Вот и начали новую жизнь. Теперь ты у нас алкаш, а я трезвенник.
Леля. Нет. Я больше так не хочу.
Эрик. Тогда сухой закон. И к этому твоему «мозгоправу» я больше не пойду. Я не пью, а ты не выносишь мне мозг. Договорились?
Леля. Договорились.
Эрик. Я вообще поговорить с тобой хотел. Спокойно без нервов. Хорошо?
Леля. Хорошо.
Эрик. Знаешь, я ведь тогда Димке морду набил из-за тебя. Он там начал, мол, ты дочка известных родителей, сама ничего не можешь, ставишь из себя… и все такое. Бил его и думал: « Вот я настоящий пацан. За девушку свою заступаюсь». Нет, конечно, когда я его бил, я не про что не думал. Это потом, наверное, было. Сильно я его тогда. Помнишь он на занятия не ходил неделю?
Леля. Не помню. А почему ты мне тогда ничего не рассказал?
Эрик. И как бы это выглядело? «Привет! Я набил за тебя морду одному придурку. Гордись, мной детка!» Чушь, какая-то. Правда, я хотел тебе все объяснить. Но ты тогда была злая: «Опять тебе по пьянке морду набили. Мир спасал? Айвенго хренов!»
Леля. Я не могла так сказать.
Эрик. Ты много чего еще наговорила. Не будем уточнять.
Леля. То есть ты хочешь сказать, что мне на тебя всегда было наплевать?
Эрик. Не всегда. Не начинай, пожалуйста. Мы же хотели поговорить.
Леля. Молчу и слушаю. Не делай, пожалуйста, такое лицо. Молчу.
Эрик. Я его на улице возле училища встретил. Оказалось, что у него сотрясение и нос сломан. Неудобно стало. Я ж не хотел, чтоб так. Ты ж знаешь, когда у меня башню сносит, я себя не контролирую.
Леля. И все равно не понимаю. За что можно так изуродовать человека?
Эрик. Он сказал, что ты шлюха.
Леля. Эрик, и все равно так нельзя…
Эрик. Что ты спала с Глебом. Строишь всем глазки. И даже ему предлагала…
Леля. Трепло…
Эрик. А ты говоришь, не надо было.
Леля. Не думала что он такой. Придумать такую чушь. Даже Глеба Сергеевича приплел. Совсем с головой плохо. Сволочь…
Эрик. Лель.
Леля. Больше не буду. Все. Молчу.
Эрик. Короче мы с ним помирились. И пошли в кафе…
Леля (перебивает). Помирились они. Понятно, как вы там мирились.
Эрик. Опять начинаешь! Мы просто сидели в баре и пили. Просто сидели и пили! Ясно тебе?!
Леля. Не ори.
Эрик. Я не ору. Просто ты никогда не дослушаешь и начинаешь цепляться к словам.
Леля. Ладно. Хотели поговорить. Значит будем. Просто я узнаю такие вещи. Хорошо, я больше не буду перебивать. Только слушать.
Эрик. Сидели, пили. А потом он так на меня посмотрел. Ты никогда так на меня не смотришь. Ты просто не умеешь так смотреть… А потом сказал: «Ты знаешь, что ты не такой как все. Ты особенный!»

Леля пытается подняться с пола. Эрик хочет ее удержать.

Леля. Все! Не могу это слушать!
Эрик. Не надо, не уходи. Пожалуйста! Ты же обещала. Ты обещала мне, что выслушаешь до конца. Потом делай что хочешь. Только не сейчас. Можешь кидаться с кулаками, обзывать уродом и придурком. Только сейчас выслушай до конца. Я не могу рассказать этого никому. Только тебе.
Леля. Я польщена. Тебе обязательно надо это делать с этими мерзкими подробностями?
Эрик. Да… Без них все это не имеет смысла.
Леля. Хорошо. Только потом я тоже скажу все, что посчитаю нужным. Дай воды.

Леля садиться на диван. Эрик идет за водой. Приносит стакан с водой. Леля пьет. Эрик садиться рядом, забирает у нее стакан.

Эрик (крутит в руках стакан). Мы поехали к нему домой. Я, конечно, был пьяный. А он все говорил, говорил. И так на меня смотрел, как будто я божество какое-то. И ему все во мне нравилось. Все! Вот ты дразнишь меня за длинный нос. А он сказал, что у меня самый красивый нос в мире… И вообще… Нет. Дальше не могу… Черт!.. Да, не смотри ты так. Не было ничего!.. Между нами ничего не было. И нет. Ясно тебе?!
Леля. Разумеется, не было. Стихи друг другу читали.
Эрик. Лель.
Леля. Может мне выпить? Без водки это слушать невозможно… Не смотри так. Шутка. Дальше.
Эрик. Он… Короче, поцеловал меня.
Леля. И все?
Эрик. ВСЕ!.. Я убежал от него… Протрезвел даже… Дождик шел. Холодно. Потом снег. Стою, думаю: «Лелька она хорошая. Меня любит. А я - мразь!»  С моста, даже, хотел. Тут ты звонишь: «Эрик, ты сволочь! Второй час ночи! Твоя мама стоит в моей спальне. Она уверена, что ты должен быть здесь со мной. Объясняй ей все сам!» И я сказал: «Мама, я пьяный. Я в милиции». Она так орала, я, правда, чуть с перил не свалился. А в милицию, меня потом все равно забрали. Не дали дело до конца довести…
Леля. Ты ж насмерть мог разбиться!
Эрик. Зачем только сказал. Достанешь теперь…

Леля встает с дивана. Подходит к окну. Открывает его настежь, встает на подоконник. Перебирается на карниз. Эрик сидит в оцепенении, не сводя с нее глаз.

Леля. Классно, правда? Девятый этаж. С моста, конечно, повыше будет. Но чего нет, того нет.
Эрик. Сойди с окна.
Леля. А что ты так нервничаешь. Ты не нервничай. Раз – и все. Нет - меня, нет – проблем.
Эрик. Сойди с окна, сказал! У тебя координация сейчас нулевая.
Леля. Я «фуэте» лучше всех на курсе крутила. Так что не тебе говорить мне про координацию.
Эрик. Лель, я все понял. Сойди с окна. Я замерз. Зима все-таки.

Леля передирается с карниза на подоконник, поскальзывается. Удержавшись за створку, падает на колени. Эрик молниеносно оказывается возле нее. Перехватывает за талию.

Эрик. И кто после этого «придурок»? (Обнимает плачущую Лелю. Прижимает к себе). Довыпендривалась?
Леля. Это из-за водки твоей. Ты же знаешь, что я всегда лучше всех… У меня лучше всех на курсе…
Эрик. Если еще раз такое выкинешь, я тебя сам с балкона отправлю.

Леля рыдает, уткнувшись в Эрика. Он относит ее на диван. Укутывает ее в плед. Подходит к окну. Закрывает его. Стоит, смотрит в окно.

Леля. Эрик, не уходи…

Эрик подходит к дивану. Ложиться на пол возле него.

Эрик. Если бы ты упала. Я бы прыгнул за тобой. А ты?
Леля. Нет. Я высоты боюсь.
Эрик. Умница. Научилась. Я душу перед ней выворачиваю. А она шутит.
Леля. Зачем ты спрашиваешь? Ты же знаешь, что «да».
Эрик. Опять не получилось поговорить.
Леля. Иди ко мне.
Эрик. Лель.
Леля. Пожалуйста.
Эрик. Сама иди.
Леля. На полу холодно.
Эрик. Тебе надо. Ты и иди.
Леля. А тебе не надо?
Эрик. Мне? Нет.

Леля сползает с дивана. Ложиться рядом с Эриком. Накрывает его и себя пледом.

Леля. Вон руки какие холодные. И нос холодный.
Эрик. Отстань. Не надо меня трогать.
Леля. Хочу и буду трогать.
Эрик. Не надо!

Эрик скидывает плед. Садиться.

 Я сказал не все.
Леля. Господи! Что? Что опять?! Лучше б я разбилась, честное слово.
Эрик. Мы снова общаемся. Я не могу его сейчас бросить. Ему плохо. Он сейчас «ходит по перилам».
Леля. Ты хочешь, чтобы я тебя отпустила.
Эрик. Леля…
Леля. Нет. Нет! Только не к нему. Я его ненавижу! Так бы придушила… Он же все обманом. Миленький, тихенький. Мальчик-колокольчик из города Динь-Динь! Ходит, высматривает. Глеба приплел. Я – плохая, Димочка – хороший!
Эрик. Я не говорю, что ты плохая.
Леля. Он что свечку держал? Чтоб языком своим…
Эрик. Ну, ты же не будешь утверждать, что я у тебя первый?
Леля. Мы сейчас о чем?
Эрик. Мы сейчас о том! Не надо «включать дурочку». Тебе не идет.
Леля. То есть, ты меня упрекаешь. Но я же тебе все уже тогда объяснила! И вообще. По-моему, когда то тебя это совершенно не волновало.
Эрик. Ошибаешься. Меня волновало. Всегда!

Леля встает. Забирает плед. Кидает его на диван.

Леля. Понятно! У Димочки с этим, конечно, полный порядок!
Эрик. С чем?
Леля. С тем! Не «включай», тоже, пожалуйста. Тебе не идет. То есть ты его ни в чем не обвиняешь? Это я его «поматросила и бросила»? Он, конечно, ничего не хотел,  это я его взяла и изнасиловала! Бедный Димочка. Ангел! Сволочи вы!

Эрик встает. Подходит к Леле.

Эрик. Стоп! Так ничего не получится. Мы снова просто поругаемся и все. А я хочу, чтобы ты поняла. Мне нужно, чтобы человек мне не врал. Больше ничего не надо. Я буду любить его за это. Мне не важен его возраст, пол и вероисповедание. А ты постоянно врешь! Постоянно!
Леля. Когда я врала?
Эрик. Вот скажи. Кто твой первый мужчина.
Леля. Это не Глеб. Можешь успокоиться.
Эрик. Ты не ответила.
Леля. Не скажу. Не надейся. Ты меня потом им достанешь. Мы закончили?
Эрик. Про Димку ты наврала?
Леля. Какая разница? Все равно ты мне не веришь.
Эрик. Да или нет?
Леля. Иди к черту!
Эрик. То есть мы разговор закончили?
Леля. Нет. Я не хочу, чтобы ты к нему уходил. Я не хочу! Я могу чего-то не хотеть? Имею право?.. Ладно, все. Иди куда хочешь. Мне плохо. Я устала.

Леля идет к окну. Стоит возле него. Плачет, отвернувшись от Эрика. Эрик садиться на диван.

Эрик. Отойди от окна, пожалуйста.
Леля. Я, по-твоему, совсем дура? Не прыгнула бы я за тобой. Не надейся. Прыгайте со своим разлюбезным Димочкой.
Эрик. Я не хочу, чтобы было так.
Леля. А по-другому не получится. Уходи пока я добрая.
Эрик. Нет.

Эрик подходит к окну. Обнимает Лелю.

Леля. Не трогай меня, пожалуйста.
Эрик. Хочу и буду трогать.
Леля. Эрик!
Эрик. Может мне тебя в окно выбросить? Ты такая классная была, беспомощная. А теперь нацепила на себя свою «броню». Смотреть противно.
Леля. А ты не смотри.
Эрик. Да расслабься ты! Деревянная вся. Бревно!
Леля. С тобой расслабишься.
Эрик. Так… Все как-то у нас не получается… Надо выпить.
Леля. Не надо. Не пей, пожалуйста. Я не могу, когда ты пьяный. Совсем не могу.
Эрик. А я трезвый не могу.
Леля. Давай, ты просто спать ляжешь и все.
Эрик. Я спать не хочу! Я нажраться хочу! Забыть все это к чертовой матери! Руки убери свои от меня!
Леля. Эрик!
Эрик. Дай водки! Водки мне дай! Не уже ли ты не понимаешь, что мне плохо. Сделай хоть что-нибудь. Скажи, чтобы я не уходил. Скажи, что я тебе нужен. Что ты без меня подохнешь. Что любишь меня, черт возьми! Вцепись руками, зубами. Не отпускай! Удержи меня. Неужели не понятно.
Леля. Я так не умею.

Эрик вскакивает.

Эрик. А он умеет. Он мне мозг выносит. А я кайфую от этого! Мы с ним в салочки на крыше играем, по перилам моста ходим. Мне драйв нужен. Ты ж не борешься за меня совсем! Ходишь тут как спящая царевна. Только не надо плакать!

Леля подходит. Встает перед Эриком на колени.

Эрик. Ты чего? Встань немедленно!

Леля продолжает стоять на коленях. Закрывает лицо руками. Старается унять рыдания. Эрик опускается на колени рядом с ней.

Эрик. Не надо. Прости. Мы потом все решим. Не надо плакать. Не надо. Не уйду. Никуда не уйду. Все потом. Потом. И пить не буду. Все будет, как ты хочешь, только успокойся. Помнишь нашу брачную ночь. У тебя тогда тоже была истерика. А у меня ничего не вышло. Я напился. А ты заснула. А утром все было, как положено. И сейчас будет. Не надо плакать Я ж тебя люблю.

Затемнение.

Та же комната. Эрик стоит перед зеркалом. Внимательно на себя смотрит. Делает несколько танцевальных па. Из ванной комнаты выходит Леля. Из одежды на ней большое банное полотенце. Волосы у нее распущены. Эрик ее перехватывает. Леля упирается.
Леля. Чего тебе?
Эрик (гладит Лелю по волосам). Русалка.
Леля. Отстань.
Эрик (обнимает Лелю).
«Ох, то-то все вы, девки молодые,
Все глупы вы. Уж если подвернулся
К вам человек завидный, непростой,
Так должно вам себе его упрочить.
А чем? Разумным, честным поведеньем;
Заманивать то строгостью, то лаской;
Порою исподволь обиняком
О свадьбе заговаривать, - а пуще
Беречь свою девическую честь –
Бесценное сокровище; она –
Что слово – раз упустишь, не воротишь».*
(Пушкин А.С. «Русалка»).

Леля. Ты опять за свое? Сколько можно уже?
Эрик. Вот как вспомню, что не девкой взял.
Леля. Хватит!

Леля вырывается из рук Эрика.

Эрик. Ну, ты чего? Я ж пошутил!
Леля. Достал ты уже (голос у нее срывается) Как будто я…
Эрик. Ты плачешь что ли? Лель, ты чего? Шутка же. 

Эрик обнимает Лелю.

« В замке был веселый бал,
Музыканты пели.
Ветерок в саду качал
Легкие качели.

Эрик вытирает Леле слезы. Подходит к стерео системе и включает  тихую мелодичную музыку.

В замке, в сладостном бреду,
Пела, пела скрипка.
А в саду была в пруду
Золотая рыбка.

Эрик с поклоном приглашает Лелю на менуэт. Леля принимает его приглашение. Они танцуют.

И кружились под луной,
Точно вырезные,
Опьяненные весной,
Бабочки ночные.

Пруд качал в себе звезду,
Гнулись травы гибко,
И мелькала там в пруду
Золотая рыбка…»

Леля.
« Взор ко взору шепчет: "Жду!"
Так светло и зыбко,
Оттого что там в пруду –
Золотая рыбка».* ( К. Бальмонт. «Золотая рыбка»).

Эрик дурашливо раскланивается перед Лелей. Леля выключает музыку.

Леля. Вообще-то два часа ночи. Кругом люди спят.
Эрик. Я прощен?
Леля. Даже не знаю.
Эрик. Так. Бальмонт не убедил. Может Блок?
« И каждый вечер в час назначенный…»* (А.Блок. «Незнакомка»).
Леля. Давай закроем наш литературный салон и пойдем спать. Иначе сейчас выйдет твоя мама и устроит на Варфоломеевскую ночь.

Эрик подхватывает Лелю на руки. Леля отбивается. Эрик ставит ее на пол.

Эрик. Что опять?
Леля. Эрик, где мои таблетки?
Эрик. Какие таблетки?
Леля. А, правда, евреи отвечают вопросом на вопрос?
Эрик. А вам зачем?
Леля. Хватит дурачиться. Куда ты их дел?
Эрик. Ничего я не брал. Сама куда-то сунула. Как всегда. Как они хоть выглядели и где были?
Леля. Небольшая такая коробочка. Лежала в моей косметичке. Косметичка на тумбочке. Тумбочка в спальне. Спальня в нашей квартире. Наша квартира…
Эрик. К черту подробности! В каком городе?
Леля. Перестань. Не смешно. Мне их надо сейчас выпить. Я и так уже день пропустила.
Эрик. Сходи в аптеку. Купи новые.
Леля. Ага. В два часа ночи.
Эрик. Аптеки круглосуточные.

Эрик зевает. Леля уходит в спальню. Выходит в джинсах и свитере.

Эрик. Ты куда?
Леля. За таблетками.
Эрик. Че так срочно? Утром купишь.
Леля. Отстань.

Леля надевает шубку и сапоги. Эрик идет в кухню, с  грохотом ставит чайник на плиту. Хлопает дверцами кухонных шкафчиков. Леля застыла с сапогом в руках.

Леля. Что ты так грохаешь? Тише. Нина Георгиевна спит!

Из другой комнаты выходит Нина Георгиевна. На ней халат и тапочки. Волосы взъерошены, лицо сонное.

Нина Георгиевна. Уже нет! Дети вы издеваетесь?! Я с тяжелейшей операции, восемь часов на ногах. Завтра на сутки. У меня сил уже нет, слушать, как вы собачитесь! Хотите выяснять отношения, чешите на улицу и выясняйте хоть до посинения! (Эрику). Что ты грохаешь? Что ты здесь грохаешь?!
Эрик. Чайник ставлю…

Нина Георгиевна подходит к Эрику в кухню. Поднимает с плиты чайник. Затем совершенно бесшумно ставит на плиту.

Нина Георгиевна. Можно было это так сделать? А не грохать на весь дом! (Открывает крышку чайника). Он же пустой! Господи, откуда у тебя руки растут. Леля ты что не могла ему чаю дать? (Поворачивается к Леле). Так. Не поняла. Ты откуда пришла? Ты, вообще, знаешь который час?!
Эрик. Не пришла, а ушла. Она в аптеку за таблетками.
Нина Георгиевна. Лель, хоть ты меня не выводи. В два часа ночи в аптеку? Дома все есть. Ты ж знаешь «где» и «что» лежит. Что у тебя голова? Живот? Шея ноет? Что?
Эрик. Это какие-то специальные таблетки. Она мне из-за них весь мозг вынесла.

Леля снимает сапог и шубку. Уходит в ванную комнату. Слышен шум воды. Нина Георгиевна вопросительно смотрит на Эрика.

Эрик. Что? Я ничего не знаю. Не надо испепелять меня взглядом. Это твоя сноха. Сама с ней и разбирайся. А я спать.
Нина Георгиевна. А чай?
Эрик. Уже не хочу.

Эрик ложиться на диван, накрывается пледом.

Нина Георгиевна. Почему здесь?
Эрик. Устал. Хочу выспаться. А Лелька ногами во сне пинается.
Нина Георгиевна (достает из кармана таблетки). Вот ее таблетки. Можешь отдать. Инструкцию почитай. Очень интересная информация для тебя. Решать тебе. Можешь отдать. Можешь выбросить. Разбирайся со своей женой сам!

Нина Георгиевна уходит в свою комнату. Эрик садиться. Читает инструкцию к таблеткам. Из ванной выходит Леля. Эрик, молча, на нее смотрит.

Эрик. Ты будешь это пить?

Леля молча, берет у него таблетки. Идет в кухню. Демонстративно выбрасывает их в мусорное ведро.

Леля. Будешь чай?

Эрик ложиться на диван, накрывается с головой. Леля наливает в чайник воды, ставит его на плиту. Достает сахарницу. Подходит к дивану, садиться.

Леля. Пусть будет, как будет.
Эрик (из-под пледа). Я сплю.
Леля. Прости. Больше никогда ничего не буду делать за твоей спиной.
Эрик (из-под пледа). Отвали.
Леля. Никогда не буду. Клянусь.
Эрик (скинул плед, сел). Убью тебя. Поняла? Еще раз такое. Придушу. Ясно?
Леля. Ясно. Чай будешь?
Эрик. Пошла ты...

Эрик встает. Уходит в спальню. Леля поднимает плед, кладет его на диван. Снимает с плиты чайник. Наливает себе чаю. Ставит чайник на плиту. Смотрит на пустую коробку из-под чая. Открывает дверцу, выбрасывает мусорное ведро коробку. Долго смотрит на мусорное ведро. Потом с грохотом закрывает дверцу. Берет чашку, ставит на подлокотник дивана. Садиться, укутывается в плед. Пьет чай. Допила. Гасит свет.


Включается свет. На диване накрытый пледом лежит человек. В комнату входит Нина Георгиевна. Она одета в джинсы и свитер, волосы уложены в прическу. Видно, что она готовиться идти на работу. Она ставит на плиту чайник, достает из холодильника продукты. Готовит себе завтрак. Из комнаты выходит Леля. Она тоже уже одета в джинсы и свитер. Но еще не причесана, лицо заспанное. В руках у нее косметичка. Подходит к дивану, сдергивает плед. Эрик садиться, зевает и удивленно смотрит на Лелю.

Леля. Кто тебе позволил рыться в моих вещах?!
Эрик. Тихо, тихо. Не надо так резко возвращать меня в реальность. Что опять не так?
Леля. Ты рылся в моей косметичке, забрал таблетки, визитки и…
Эрик. Опять таблетки? Мы ж вчера все обсудили. Помирились. Даже два раза. А если бы ты не выпендривалась, то можно было и три.
Леля. Отдай визитки!

Эрик вопросительно смотрит на мать. Мать кивает на подоконник, на котором лежат визитки.

Эрик. На подоконнике возьми. Должен же муж интересоваться личной жизнью жены. Еще претензии?
Леля. Да подавись ты ими!

Леля уходит в ванную комнату. Эрик вопросительно смотрит на мать. Та невозмутимо пьет чай.

Эрик. Мама.
Нина Георгиевна. Эрик не начинай. Да, это я взяла эти чертовы таблетки. И что?
Эрик. Сколько раз я просил не лезть в наши с Лелей семейные дела?
Нина Георгиевна. Если я не буду лезть в ВАШИ семейные дела, то ты сопьешься. А я никогда не дождусь внуков!
Эрик. Не улавливаю связи.
Нина Георгиевна. Я подменила таблетки. Те, которые ты ей дал, не имеют никакого эффекта. Пустышка. Так что может их пить, сколько влезет.
Эрик. Ты с ума сошла? Это же обман.
Нина Георгиевна. С вами сойдешь. Не надо испепелять меня взглядом. Это твоя жена разбирайся с ней сам.
Эрик. А визитки?

Нина Георгиевна подходит к окну. Берет визитки. Поворачивается к сыну.

Нина Георгиевна. Ты уверен, что хочешь знать, что в них?
Эрик. Да.

Нина Георгиевна отдает сыну визитки.

Нина Георгиевна. Наслаждайся. Кстати, очень неплохие специалисты. Это я тебе как врач говорю. Кого-то из них знаю лично. Клиника неврозов, лечение от наркотической и алкогольной зависимости… А вот самое интересное. Аборты на ранних сроках! Замечательная у тебя жена. Молодец! Выбрал то, что надо! А я говорила. Только ты всегда все делаешь мне назло! Это у тебя порода такая! В папу!
Эрик. А ты уверена, что именно в отца?
Нина Георгиевна. Уверена! В отличие от вас у меня нормальный характер. Я трезвый и адекватный человек!
Эрик. Крылья не мешают, нет?
Нина Георгиевна. Сколько ты уже не пьешь? Четыре месяца? Решил потомством обзавестись? И не выходит. Подойди к матери, поговори. Мать тебе все объяснит. А может не в девочке дело? Может мальчику надо сходить к специалисту?! А не придумывать велосипед.
Эрик. У меня все нормально.
Нина Георгиевна. Я в курсе! Мир не без добрых людей.
Эрик. О, Господи! Могу я в этой жизни, что-нибудь сделать сам?! Без твоих подсказок и контроля?
Нина Георгиевна. Нет. Как выясняется. Без меня у тебя ничего не выходит. Все тобой пользуются и «водят тебя за нос».
Эрик. Мы решили с Лелей снять квартиру.
Нина Георгиевна. Приду с работы, поговорим.
Эрик. Мы с Лелей уже все решили.

Нина Георгиевна надевает шубу и сапоги.

Нина Георгиевна. Дай, ключи от машины.
Эрик, молча, смотрит визитки, никак не реагируя на слова матери. Из ванной комнаты выходит Леля.

Леля. Нина Георгиевна, они же у вас в руках.
Нина Георгиевна. Да. Но это ключи от моей машины. А мне нужны ключи от ЕГО машины. Решил играть по-взрослому. Будет по-взрослому. Я подарила, я и забрала.
Эрик. Лель, в моей куртке, в правом кармане. Права тоже конфискуете, гражданин начальник?
Нина Георгиевна. Не смешно.

Леля отдает ключи от машины Эрика Нине Георгиевне. Та убирает их в ящик в прихожей.

Только попробуй их отсюда взять!

Нина Георгиевна уходит, громко хлопнув дверью. Леля подходит к Эрику. Садиться рядом.

Эрик (показывает ей визитки). Зачем они тебе?

Леля молчит.

 Ты бухаешь, колешься, делаешь аборты каждый месяц? Или я чего-то не знаю?
Леля. Это просто… На всякий случай…
Эрик. Понятно. А случаи, как водится, бывают разные! Как я понял нарколога, психотерапевта и сексопатолога – это мне. А «планирование семьи», «курсы для будущих мам» и «аборты на ранних сроках» - это тебе. Только «курсы для мам» и «аборты», как-то не согласуются. Ты уж определись. А то я, как идиот, тут по врачам хожу. Может, думаю, со мной, что не так. А оказывается не со мной. Еще сюрпризы будут?
Леля. Я хотела тебе все объяснить…
Эрик. Не надо. Я понятливый. Не уподобляйся Нине Георгиевне. Двух мам для меня слишком многовато.
Леля. Эрик…
Эрик. А счастье было так возможно… И так возможно, и вот так. Поехали радость моя!
Леля. Куда?
Эрик. Хочу праздника! Надоели эти унылые стены.
Леля. Я думала, побудем дома. Выходной день.
Эрик. Как хочешь. Можешь сидеть дома. Ключики от своей машинки мне дай и все.
Леля. Нет. Я с тобой!
Эрик. Правильно, мать! Контроль - прежде всего. А то муж у тебя алкаш с суицидальными наклонностями. Потом придется искать толкового юриста, нотариуса и… Короче, в ресторан.
Леля. А умыться, причесаться? И свитер какой-то не очень у меня.
Эрик. Детка, не «включай Мальвину». Вы - привлекательны, я – чертовски привлекателен. Что зря время терять? Пошли.

Эрик и Леля уходят. Слышно, как в замке двери поворачивается ключ.  Затемнение.

Слышен звук поворачивающегося в замке ключа. Скрип двери. Включается свет. Леля стоит в прихожей. В руках пакеты с продуктами. Ставит пакеты на пол. Снимает шубку, сапоги. Несет пакеты в кухню. Начинает вынимать их них продукты. Звонит домашний телефон. Леля бросает продукты, идет к телефону.

Леля. Да. Нина Георгиевна. Дома. Мы в гостях были. Ужин готовлю. Эрик в ванной. Все передам.

Кладет трубку. Идет в кухню, начинает заниматься продуктами. В дверь звонят. Леля идет открывать. В дверях стоит Эрик. Он явно нетрезв.

Эрик. А вот и я!
Леля. Ты же обещал…
Эрик. Все мать, кончился сухой закон! Я эти четыре месяца, как страшный сон, блин… Не курил даже! А ты таблетки… Могла не выбрасывать. Мать тебе их подменила. Эффекта ноль! Но мы щас все исправим. Я тут затарился под завязку. Иди сюда, мое счастье!

Хватает Лелю за руку, прислоняет к стене.

Леля. Эрик, ты что?!

Эрик достает из кармана пачку таблеток. Высыпает на ладонь несколько таблеток.

Эрик. Вот эти таблетки правильные. Я по твоим посмотрел. В аптеке сказали, что они самые лучшие. И водички я купил. (Достает из-за пазухи бутылку с водой). Вот. Пей, давай.
Леля. Отстань. Я не хочу!
Эрик. Не хочешь пить? Будешь есть! Ты у меня их все сожрешь. Все 20 пачек! Чтоб тебя на изнанку вывернуло. Рот открыла! Быстро!
(Эрик хватает Лелю за подбородок, пытается запихнуть ей в рот таблетки. Она от него отбиться). Жри давай! Ты ж этого хотела? А теперь упираешься. Я ж тебе добра хочу! (Леля кусает Эрика за руку). Сука!

Эрик отпускает Лелю. Та убегает в ванную комнату и закрывается там. Слышно, как защелкивается замок. Эрик вытаскивает из карманов пачки с таблетками, швыряет их на пол. Топчет их ногами.

 Вот тебе таблетки! Вот!

Эрик выбивается из сил. Подходит к двери ванной комнаты, дергает за ручку. Дверь не открывается.

Эрик. Открой. Открой дверь! Открой или я ее вышибу. Ты меня знаешь! (Пытается выбить дверь плечом. Она не поддается. Бьет кулаком о косяк двери, разбивает его в кровь, зажимает кулак другой рукой. Морщиться от боли). Открой! Обещаю, что больше не трону. Пальцем к тебе не прикоснусь. Матерью клянусь.

Щелкает замок двери в ванной комнате. Дверь открывается. Леля выходит с опухшими от слез глазами. Держит мокрое полотенце возле угла рта. Хочет идти в спальню. Эрик перехватывает ее по дороге. Сажает на диван.

 Может лучше лед? Дай.

Эрик забирает у Лели полотенце. Бросает его в раковину в кухне. Достает из холодильника лед. Заворачивает его в чистую салфетку. Садиться рядом с Лелей.

 Рот порвал? Сильно?

Эрик хочет посмотреть. Леля убирает его руки. Эрик сидит, опустив голову. Потом отдает салфетку с завернутым в нее льдом Леле. Та прижимает ее ко рту. Эрик берет руку Лели, прижимает к губам.

Леля. Не надо.
Эрик. Прости… Не сдержался… Думаешь, мне легко… Я ему уже имя придумал, на футбол отдал, в армию… А ты таблетки… А потом подумал, ты права. От уродов -  получаются только уроды. Зачем генофонд портить. Тем более от меня ты детей не хочешь.
Леля. Я хочу… Просто я испугалась. Четыре месяца не пить – это мало. Мне врач сказал. А курить ты две недели назад только бросил.
Эрик. Аборт. Совсем мне это слово не нравится. Мы его заменим на… «прерывание беременности». Так гораздо лучше. И у нас с тобой может быть ранний срок. Это совсем не страшно. Я читал. У тебя хоть и «четвертая» группа, но не «отрицательная». Так что первый… первое «прерывание беременности» это не страшно… Потом замуж выйдешь. Родишь себе от нормального.
Леля. Я замужем.
Эрик. Разведемся. Это не проблема. И все у тебя будет хорошо. А я сопьюсь. Вот и Димка говорит…
Леля (отдергивает свою руку). Димка? Опять Димка?! Когда это закончится?! Я больше не могу слышать это имя!

Леля кидает в Эрика салфетку со льдом, которую она держала в руках. Вскакивает. Эрик растерянно на нее смотрит.

Эрик. Я просто сказал…
Леля. Я могу попросить тебя больше никогда не произносить при мне это имя? Никогда! Слышишь меня! Никогда!!!

Леля срывается на крик. У нее начинается истерика. Эрик пытается ее успокоить. Она вырывается, бет его по рукам, по лицу. Он прижимает ее к дивану, держит до тех пор,  пока она не успокаивается. Гладит по голове. Целует. Леля постепенно успокаивается. Тихо плачет.

Эрик. Вот видишь, какая ты теперь нервная стала. Беременные все нервные. А раньше, помнишь, ты спокойная была, как мамонт. А теперь кидаешься, как бешенная кошка. Совсем тебе гормоны мозги попортили… Я читал, так у беременных бывает.
Леля (убирает руки Эрика. Голос у нее тихий, уставший). Ты достал меня своей беременностью. Меня уже тошнит от всего этого.
Эрик. Вот уже тошнит. А говоришь, что не… Все молчу. Хочешь мандаринчик? Я ж целый мешок купил. К Новому году готовлюсь.
Леля. Хочу.
Эрик. Щас!

Эрик вскакивает. Бегает по квартире. Ищет пакет с мандаринами.

Леля. Ты был без пакета.
Эрик. Забыл! В магазине! Блин. Щас!

Эрик хватает куртку и выбегает их квартиры. Леля встает. Смотрит на валяющиеся на полу таблетки, на смятый плед, на  пакеты с продуктами. Берет с дивана мокрую салфетку, в которой был лед. Встает у окна, смотрит на свое отражение в стекле. Дотрагивается до опухшего уголка рта. Морщится. Отворачивается от окна. Бросает салфетку на стол. Уходит в комнату. Возвращается с ворохом вещей. Достает из шкафа в прихожей большую сумку. Запихивает в нее вещи. Умещается не все. Часть вещей она бросает на диван. Пытается снять с пальца обручальное кольцо. Оно не снимается. Наконец ей это удается. Она кладет кольцо на стол, рядом с салфеткой. Идет в прихожую. Надевает куртку, забирает из полки в шкафу какие-то документы. И выходит из квартиры. Дверь приоткрыта. Слышно, как Леля сбегает вниз по ступенькам. Затем звук открывающихся дверей лифта. На пороге квартиры появляется Эрик с пакетом апельсинов. И елкой.

Эрик: А я еще елку купил!

Видит раскрытые дверцы шкафа в прихожей. Разбросанные оставленные Лелей вещи. Ставит елку в угол. Кладет пакет с мандаринами на диван рядом с вещами Лели. Подходит к столу. Берет с него  обручальное кольцо. Долго смотрит на него. Потом кладет на место. Снимает с руки свое. Тоже пристально на него смотрит. Затем вновь надевает на палец. Берет кольцо Лели. Целует его. Зажимает в кулаке.  Идет в кухню. Смотрит в окно. Взгляд его падает на, лежащие на кухонном столе пакеты. В которых Леля принесла продукты. Он достает из одного из них мандарин. Горько усмехается. Опять смотрит на  кольцо Лели. Достает еще один мандарин из стоящего на столе пакета. Затем третий, четвертый. Швыряет этот пакет на пол. Из него выкатываются мандарины. Он подходит к дивану, скидывает с него свой паркет с мандаринами. Те тоже сыпется на пол. Он стоит посреди комнаты и смеется.   

  Затемнение.

Та же комната. Эрик стоит с рюмкой в одной руке и пузырьком с лекарством в другой. Нина Георгиевна стоит у окна.

Эрик. Раз, два, три, четыре, пять. Вышел зайчик погулять… Мам, сколько тебе еще накапать?
Нина Георгиевна. Отстань. Иди спать.
Эрик. Мама, что ты так волнуешься. Три дня не ночевала дома. Для взрослой замужней женщины это вполне нормально.
Нина Георгиевна. Эрик, иди спать!

Нина Георгиевна уходит в свою комнату.

Эрик. Мама, ты Федору Ивановичу звонила?
Нина Георгиевна (из комнаты). Звонила.
Эрик. А Глебу Сергеевичу?
Нина Георгиевна (появляется в дверях комнаты). Эрик, отвяжись. У меня поднимется давление.
Эрик. Мама, а может, новости посмотрим? Криминальная хроника.

Нина Георгиевна уходит в комнату и плотно прикрывает за собой дверь. Эрик выпивает лекарство из рюмки, ставит все на стол. Слоняется по гостиной. Садиться на диван, включает ночник. Затем выключает его, потом снова включает. И снова выключает. Берет телефон, набирает номер, не дождавшись ответа, отключает его. Снова начинает «издеваться» над ночником.
Встает с дивана, подходит к двери комнаты, в которую ушла Нина Георгиевна, прислушивается.

 Мам, а я с Димкой в Индию уезжаю!

За дверью тишина.

Насовсем!

За дверью тишина.

 И даже, если ты меня не слушаешь, то все равно прими к сведению. Она, скорее всего у Глеба. Завтра с утречка явиться, и как всегда начнет изображать жертву.

За дверью тишина.

 Вот обоснуюсь на Гоа и буду высылать вам валериану вагонами. И будите вы с ней поглощать эту целебную настойку долгими зимними вечерами.

Нина Георгиевна стремительно выходит из комнаты, чуть не сбивая, Эрика.

Нина Георгиевна. Господи, какого же законченного эгоиста я воспитала!
Эрик. Ого, буря в стакане воды? Мам, ты же ее терпеть не могла. Помнишь, как перед свадьбой причитала: «Зачем тебе на ней жениться? Зачем тебе на ней жениться?!»
Нина Георгиевна. Да я вообще не понимаю, зачем она за тебя вышла. Ты же за человека ее не считаешь!
Эрик. А ты считаешь?
Нина Георгиевна. А я да!
Эрик. Караганда.
Нина Георгиевна. Как ты с матерью разговариваешь?!
Эрик. На русском. Могу на французском, английском, немецком, армянском и грузинском. Могу немного не идиш, спасибо бабушке. Царство ей небесное!
Нина Георгиевна. Клоун. Дешевый к тому же.
Эрик. Ну, это кому как. Некоторые платят довольно дорого.
Нина Георгиевна (доверительно). Эрик, пойми. Она очень хорошая девочка. Она для тебя…
Эрик (перебивает). Луч света в темном царстве!
Нина Георгиевна. Ты можешь не паясничать?!
Эрик. Не могу. Таким уж я уродился. Мам, ты знаешь, почему Катерина утопилась?

Нина Георгиевна опешила, молча, смотрит на сына.

 Потому, что у нее не было хорошего мужика!
(Эрик уходит в кухню, возвращается оттуда с бокалом и бутылкой вина). Мать, ей, наверное, тоже не хватает мужика.
Нина Георгиевна. Что за чушь… (видит бутылку и бокал в руках сына). Ты же мне вчера обещал.
Эрик. Я обещал не пить водку. Это не водка.

Нина Георгиевна отворачивается и уходит в свою комнату.
Звонок в дверь. Эрик выпивает залпом бокал. Наливает еще, выпивает. В дверь опять звонят. Эрик нехотя идет к двери.

Эрик (громко). Нечего трезвонить. Тебя здесь никто не ждет. Можешь проваливать!

Снова звонок в дверь.

Проваливай, я сказал!

В дверь начинают стучать.

Неймется! Ну, ладно!
 
Эрик открывает дверь. На пороге стоит Отец. Отец проходит в гостиную.

Отец. Гамарджоба.
Эрик. Гагимарджос. Дзалиан михариа тквени нахва!
Отец. Шен исев мтврали хар? Родемде шеидзлеба?! * (Грузин. Яз.: Отец. Здравствуй.
Эрик. Здравствуй. Очень рады вас видеть!
Отец. Ты опять пьяный? Сколько можно?!)
Эрик. Да, я пьяный. И что в этом такого? Поздно браться за мое воспитание, папочка. И давай уже на русский перейдем. У меня с грузинским как-то не очень. Практиковаться не с кем. Ты же к нам раз в год по обещанию… Дэда!* ( Грузин.яз.: Мама!)
Отец (берет со стола бутылку вина). Допрыгаешься, я тебя опять закрою. Нина!

Нина Георгиевна выходит из комнаты.

Нина Георгиевна. Здравствуй.
Отец. Что случилось? У тебя вид, как на похоронах.
Нина Георгиевна. Я же тебе объясняла по телефону.
Отец. Я был в аэропорту, там ни черта не слышно.
Нина Георгиевна. Устал? Как перелет? Эрик поставь отцу чаю.
Эрик. Да разговаривайте при мне. Если вы еще не заметили, то хочу вам открыть секрет. Мама и папа, я уже вырос и даже недавно женился.
Нина Георгиевна. Поставь чайник, в конце концов! Можно хоть что-то сделать, не устраивая цирк.
Отец. Нина, ты ужасно его воспитала.

Эрик уходит в кухню.

Нина Георгиевна. Ты вообще в его воспитании не участвуешь, так на минуточку, замечу.
Отец. Я не занимаюсь?! А поездки, машины, круизы, свадьба эта, все это так само собой вам на голову сыпется!
Нина Георгиевна. При чем тут это! Я говорю тебе, он сопьется! Не помогла ни твоя хваленая заграничная клиника, ни кодировка, ни бабки. Я не знаю что делать. Леля от него ушла. Теперь вообще все под откос пойдет.
Отец. Эта твоя Леля, мне никогда не нравилась. Ушла, скатертью дорога. На ней свет клином не сошелся.
Нина Георгиевна. С ним больше никто не будет жить.
Отец. Что так трагично, он вроде еще не умер.
Нина Георгиевна. Смешно, просто ужас. Я все думала, откуда у него эта идиотская черта, серьезные разговоры превращать в фарс. А это от тебя. Наследственность плохая.
Отец. Ты вызвала меня из Майями, чтобы поругаться?
Нина Георгиевна. Прости меня, я просто очень устала. Лели нет уже три дня, она не отвечает на звонки, никто не знает где она. Может быть ты по своим каналам.
Отец. Три дня не такой большой сок. Вспомни, как ты в истерике билась, когда Эрик первый раз ночевать не пришел. А он у друга был.
Нина Георгиевна. Ему было 13 лет! Господи, о чем ты говоришь, девочка ушла в ужасном состоянии.
Отец. Что ты над ней трясешься? У нее свои родители есть.
Нина Георгиевна. Она ребенка ждет, а ты говоришь « Чего ты трясешься»!

Эрик выходит из кухни. Он явно сильно не трезв.

Эрик. Дорогие родители, я больше не могу сидеть в комнате и делать вид, что меня нет. Да, она меня бросила. Я сопьюсь, это ёжу понятно. Жизнь моя не удалась. Кстати, папа, ты не знаешь главной новости.
Отец. Знаю. Мне уже сообщили.
Эрик. Мать, а ты храбрая женщина, я вот так бы не смог. Прям так и сказала: « Наш сын гей»?
Отец. Что?

Эрик закрывает лицо руками, прислоняется спиной к стене и беззвучно хохочет. Нина Георгиевна сидит, низко опустив голову.

Отец. Нина, что он сказал?

Эрик отнимает ладони от лица и начинает истерически смеяться.

Отец. Замолчи. Прекрати немедленно! Опять до чертей напился!

Отец хватает Эрика за шиворот и трясет, как котенка. Потом размахивается и дает пощечину. Эрик ошалело смотрит на него. Потом размахивается и дает пощечину отцу. Отец бьет его кулаком в лицо. Эрик отлетает к стене. Отец вновь бет его кулаком в лицо. Нина Георгиевна пытается их разнять.

Нина Георгиевна. Успокойся! Ты его убьешь! Успокойся!

Звонок в дверь. Отец отпускает Эрика. Эрик отталкивает его и идет к двери. Открывает.

Эрик. О, добро пожаловать! А мы вас заждались. Маман, подала в розыск. Папочка из-за бугра, прилетел решать наши глобальные проблемы. Ты за вещами? Проходи, чего застыла?

Леля входит. Нерешительно мнется возле двери. Нина Георгиевна и Отец, молча, сидят на диване.

Эрик. Тебя не было три дня. Тебя не было три дня! ТРИ!

Леля отступает к двери.

 Мать, она вернулась. Целуйте ей ноги!
Отец. Заткнись. Проходи девочка. Нина, может все-таки, попьем чаю… в твоем кабинете.

Нина Георгиевна и Отец уходят в комнату Нины Георгиевны. Эрик пристально смотрит на Лелю.

Эрик. Что тебе надо?
Леля. У тебя кровь.
Эрик. Чего тебе? Что приперлась?

Леля молчит.

 Не жди, я ни за что извиняться не буду. Можешь идти, откуда пришла. Вещи я твои собрал.
Леля. Тебе очень больно?
Эрик. Только вот сейчас не надо меня жалеть! Мне нормально. Кстати, можешь мне тоже врезать. Я сегодня работаю мальчиком для битья.
Леля. Хочешь, я никуда не уйду?
Эрик. Не хочу! Чеши к своему … как там его! Уходи. (Эрик открывает в коридоре шкаф-купе, вытаскивает оттуда чемоданы, коробки с обувью, сумки). Вроде ничего не забыл. Три дня собирал. Может, поцелуемся на прощание, по старой дружбе? (Хватает Лелю за руку). Что вид такой испуганный? Раньше сама на шею вешалась. Теперь не нужен. Попользовалась и на помойку.
Леля. Ты делаешь мне больно.
Эрик. А ты мне?
Леля. Я не виновата, что тебя не долюбили в детстве. Я не могу вывернуться для тебя на изнанку.
Эрик. А ты попробуй! Я помогу.
Леля. Эрик, мне больно, прекрати. Эрик!

Из комнаты стремительно выходит Отец. Он оттаскивает Эрика от Лели.
 
Отец. Я тебя посажу! Лет на 20 закатаю! Хоть мать вздохнет спокойно и внук нормальный вырастет без отца - придурка.
Эрик. Вырастет, куда денется. Ты воспитаешь. Ты ж идеальный отец!
Нина Георгиевна. Эрик!
Эрик. Что, Эрик? Что? Или это не он тебя бросил ради малолетки?
Нина Георгиевна. Замолчи сейчас же!
Отец. Нет, сынок, продолжай. Только учти, этот фортель был у тебя последним. Внимательно тебя слушаю.
Леля. Не надо Эрик. Давай уйдем. Уйдем отсюда вместе. Оставь все это. Это было давно. Оставь как есть!
Эрик. Оставь как есть?! Да я 10 лет этого ждал! 10 лет перед глазами эта замечательная картинка. 10 лет в голове это прокручивал. Почему я тогда из дома сбежал? Вспомни папочка. Вспомнил? Вижу, что вспомнил.

Отец поворачивается к Эрику. Зло смотрит на него. Молчит.

Отец. Мне совершенно все равно, что ты сейчас будешь здесь плести.
Эрик. Так вот, я застукал нашего идеального папочку с его студенткой. На кафедре. За очень интересным занятием.
Нина Георгиевна. Отар, это правда?

Отец молчит. Стоит, опустив глаза.

Эрик. У нее был такой мерзкий, ярко красный накрашенный рот. И глуные выпученные глаза. И алый лак на длиннющих ногтях, как у проститутки! Кстати, Леля, сотри свою помаду. Ты сейчас очень на нее смахиваешь.
Отец. Прекрати, этот балаган.
Эрик. Папочка меня по лицу ударил, в чувства, так сказать, привел. И предупредил, чтобы я молчал. Померещилось все мне, не было ничего. Приказал идти домой, а я сбежал. Иду по улице. Плачу. Даже смешно вспоминать. Вот думаю, приду к Лелке. Возьму у ее отца в кабинете из сейфа пистолет. И убью нашего разлюбезного папочку! За тебя мам, убью… Я ж думал у нас идеальная семья. Образцово - показательная… Но пистолет мне не дали. Лелька была дома одна…

Нина Георгиевна достает сигареты. Ставит на стол пепельницу. Закуривает.

Леля. Хватит. Замолчи сейчас же!
Эрик. И на ногтях у нее был тот самый отвратительный красный лак! Мода что ли у вас такая была? И тапки розовые с заячьими мордами. И  у этих зайцев были такие же глупые выпученные глаза, как у папочкиной студентки. Я их с балкона выкинул. А Лелька рыдала. А потом…

Леля подбегает к Эрику, закрывает ему рот ладонью. Эрик отмахивается от нее.

Леля. Зачем ты все это? Зачем?!
Эрик. Что ты все трясешься? Ах, вдруг они узнают? А что они подумают? Да «клал» я на всех! Он вон о нас с матерью не думал. Двери надо на ключик закрывать, когда со студентками «дополнительно» занимаетесь Отар Тариэлович!
Отец. Все сказал?
Эрик. Нет. Леля, не затыкай мне рот. Потом мы с Леликом пытались «потерять невинность». Но у нас ни черта не получилось. Кстати, это она мне предложила. Скромная наша девочка. Коньяку мне налила. На все для меня была готова, лишь бы я Отара Тариэловича не «грохнул». Я ж вместо пистолета решил нож использовать… А, потом, ее родители пришли. Прикольная сцена. Надо отдать тестю должное. Он меня тогда не убил и вам, дорогие мои родители, ничего не сказал. Оставил у них ночевать. И никогда не напоминал об этом случае. Вот теперь все. Занавес. Бурные аплодисменты, переходящие в овации.
Нина Георгиевна. Отари, как ты мог так…
Отец (перебивает). Я попросил у него прощенья!
Эрик. Да. Через два года. Только мне это уже не нужно было. Он сказал, что я уже взрослый и должен его понять. Что бывают такие моменты в жизни. А наша мама всегда на работе, ей не до семьи… Меня чуть не вырвало от его рассуждений.

Нина Георгиевна пристально смотрит на бывшего мужа.

Нина Георгиевна. Больше никогда не смей поднимать руку на моего сына! Никогда!

Она отворачивается и уходит в ванную комнату. Слышен шум льющейся из крана воды. 

Отец. Эрик, зачем ты все это сейчас…
Эрик. А когда, папа? Ждать еще десять лет?
Отец. Ты поступаешь не по-мужски. Собираешь, какие-то старые никому не нужные сплетни.
Эрик. А ты по-мужски? Бить 14 летнего пацана по морде, а в 16 водить к проституткам. Очень по мужски. Мне не за себя, мне за мать обидно. Ты же врал ей и врал. А я все знал, прикрывал тебя и терпел. А она тебе верила, как дурочка. В командировки твои, в заседания до ночи. А потом я решил. Хватит! Пошел к твоей студентке-аспирантке. Она так ничего была, симпатичная. « Что, - говорю, - вы, тянете кота за подробности? «Залетайте» от моего папашки и дело сделано. Тогда-то он от вас не отвертится. А потом идите и во всем моей матери признавайтесь. А если, вас, мой папашка уже не устраивает. То я могу помочь вместо него».

Отец вскакивает. Кидается на Эрика. Леля успевает встать между ними.

Леля. Не смейте его бить!

Отец остолбенел. Он на пределе, едва сдерживает себя. Берет свое пальто. Подходит к ванной комнате, стучит в дверь.

Отец. Нина, я ухожу!

Нина Георгиевна выходит из ванной. Смотрит на бывшего мужа с печальной улыбкой.

Нина Георгиевна. Все повторяется. Ты снова уходишь без объяснений. Уходишь от проблем, которые ты сам же и создал. Что обо мне говорить. Со мной все понятно. Но ты сломал мальчику жизнь. А я так любила и уважала тебя. Не бросай нашего мальчика. Хотя бы сейчас скажи ему эти слова.

Отец подходит к сидящему на диване Эрику, садиться рядом.

Отец. Ме шен арасдрос ар дактовеб. Ме шен миквархар. Дзалиан миквархар. Чеми гули шентан арис.
Эрик. Ара, мама.* ( Грузин. яз.: Отец. Я никогда не оставлю тебя в беде. Я тебя люблю. Очень люблю. Мое сердце с тобой.
Эрик. Нет, папа).

Отец смотрит на Эрика. Эрик отворачивается, опускает голову.

Нина Георгиевна. Эрик, так нельзя. Это твой отец. Как бы он не поступил…
Эрик (перебивает). Сейчас он говорит, что он меня любит, что никогда меня не бросит. Но сейчас-то мне все это зачем? Мне тогда это надо было услышать! Тогда! Ясно вам!
Нина Георгиевна. Я поеду. Иначе совсем опоздаю.

Эрик резко встает.

Эрик. Нет! До конца. Хватит малодушничать. От водки я становлюсь слишком сентиментальным, надо переходить на коньяк. Вторая часть «Марлезонского балета». Дорогие зрители, займите места,  согласно купленным билетам!

Эрик берет Нину Георгиевну за руку, тащит к дивану. Сажает ее рядом с Отцом. Потом подходит к Леле, берет ее за руку, подводит к окну. Сажает ее на подоконник. Уходит в комнату Нины Георгиевны, возвращается. В руках у него старинная шкатулка.

 Известен ли вам дамы и господа сей предмет?
Нина Георгиевна. Как ты смеешь брать мои вещи?!
Эрик. А ты мои? Или Лелика?
Отец. Эрик, зачем все это?
Эрик. Тихо! Реплики из зала, прошу прекратить. Мы начинаем. Слабонервных просим удалиться. (Леле). Девушка с галерки, подойдите сюда. Мне нужен партнер.
Леля (спрыгивает с подоконника). Все. Это без меня.
Эрик. Хорошо. Это будет моноспектакль. Сядь, пожалуйста, на место. Это тебя тоже касается.

Леля останавливается возле двери. Эрик кладет шкатулку на стол.

Эрик. И так дорогие знатоки. Что в черном ящике? Три попытки.

Все молчат. Эрик открывает шкатулку. Достает небольшую записную книжку.

Эрик. Чье?
Леля. Откуда она там?
Эрик. Нина Георгиевна, а откуда она тут?

Нина Георгиевна молчит. Эрик выкладывает на стол из шкатулки таблетки Лели, стопку фотографий, старый конверт. Нина Георгиевна медленно встает.

Нина Георгиевна. Немедленно положи все обратно.
Эрик. Нет. Этого делать сейчас никак нельзя. Это кульминация пьесы.

Отец встает.

Отец. Слышал, что мать сказала?
Эрик. Бить будете?

Эрик быстро раскрывает конверт. И начинает читать.

Эрик (читает). «Надеюсь, что после этого письма мы все-таки останемся друзьями. Отари, ты, конечно прости. Очень хочется, чтобы ты не обижался на то, что я тебе напишу».

Отец вопросительно смотрит на Нину Георгиевну. Та садиться на диван, раскрывает лицо руками.

«Я от чистого сердца, честно. Не выходит у меня из головы наша последняя встреча. Так все неловко получилось, искусственно. Ты прости. Не зачем мне было приезжать. Я там тебе все могла испортить (или уже испортила). Я не знаю. У тебя там: мама, отец, сестра, девушка, друзья. Я в нее никак не вписываюсь».

Отец растерянно смотрит на Нину Георгиевну.

« Зря, ты постеснялся мне сказать, что хочешь видеть меня не более чем на день. В этом ничего такого нет. Я же взрослый человек. Мне не 15 лет. Если еду, то знаю к кому и зачем. От твоей недосказанности, все было как-то не так. Я, конечно, тоже хорошо: приехала, названивала там тебе. Просто я первый раз была так далеко от дома. Деньги заканчивались. На гостиницу много потратила, заплатила за трое суток. Если бы ты мне сказал, что можешь быть со мной только день, то мне и занимать бы у тебя не пришлось. Я тоже, как дура постеснялась спросить на прямую. Вот думаю, скажу, что останусь только на день. А ты подумаешь, что я не хочу тебя видеть. Да я хочу! Я и сейчас хочу! Но ведь это не только от меня зависит. Отари, ты никогда не стесняйся говорить правду. От ее только лучше будет. Приехала – переспали – уехала. Грустная, конечно, правда. Но не смертельная же. Вот учу тебя говорить правду. А сама эту правду говорить боюсь. Как подумаю, что у меня мог быть от тебя ребенок. Мне даже страшно становится. Слава Богу, что все обошлось. Ты гораздо мудрее, чем я. Ты сразу его не хотел. И это правильно. Чтобы я сказала родителям. И тебе и себе бы жизнь испортила. А врать потом про «летчика дальнего плавания» тоже не хочется. Я понимаю, что ты зависишь от мнения родителей ( «Нашему сыну нужна скромная девочка»), окружающих («Отар – парень хороший. Гордость своей семьи»), друзей («Зачем на этой русской жениться. Вокруг столько приличных девочек»). Но если отбросить все это и подумать. Чего ты сам хочешь? Ты сказал, что любишь другую. Очень любишь. Но если сильно любят, то с другими не спят».
Леля. Эрик, прекрати!
Нина Георгиевна. Нет. Пусть читает.
Эрик. « Тебя другие девушки вообще интересовать не должны. Если любишь человека, нельзя ему изменять. Если хочешь на ней жениться, выброси других из головы.
Ты вот все говорил, что нужно жениться на девственнице. Это, разумеется, лучше. Девушке, у которой нет сексуального опыта не с кем тебя сравнить. Но вдруг так случится, что потом она захочет тебя с кем-нибудь «посравнивать»? Ты извини за прямоту. Если ты девушку любишь, то ваша сексуальная жизнь касается только вас. А что там до этого было не должно вас волновать. Вы друг у друга первые и точка».

Отец подходит к Эрику.

Отец. Дай сюда письмо.
Эрик. Подожди. Сейчас самое интересное. « Вот ты женишься на девственнице. А сам таковым не являешься. А ведь она вправе требовать от тебя того же. Она себя «сберегла», а ты нет. Не честно как-то. Ведь самое главное в отношениях – это искренность и доверие.
Вот я думала, что я тебя люблю. А потом, просидела там, в гостинице три дня. Проплакала. И решила. Я девочка сильная, все в своей жизни могу решить сама. Мне все казалось, что я всегда могу на тебя положиться. Оказалось, что не могу. А деньги я тебе верну. Приеду летом в Батуми и верну. Ты мне очень помог. Спасибо тебе за это. Не обижайся, если что не так. Но правду тебе может сказать, только искренне любящий тебя человек. Просьба: не поступай с другими так, как поступил со мной. Бог видит все. А за грехи отцов иногда платят их дети».

Отец вырывает у Эрика письмо. Встает возле окна, перечитывает. Нина Георгиевна сидит с каменным лицом.

Эрик. Папа, эта твоя незнакомка все-таки отдала тебе деньги? Приезжала в Батуми? Как ее звали?
Отец. Нина.
Эрик. Как маму?
Отец. Как ее звали, тебя не касается! Нина, что это такое?! Почему я узнаю только сейчас?
Эрик. Лучше поздно, чем никогда. Отдала деньги-то?
Отец. Не твое дело!
Леля. Эрик, зачем ты так?
Эрик. Затем. Все у нас святые. Один я хреновый оказался. А вот выходит, что нет. Папочка, с девочками так не хорошо в молодости поступал, что мне и не снилось. А мамочка, папины письма читала и прятала. Супер! Может правильно, та девочка написала. Я за ваши грехи теперь расплачиваюсь.
Нина Георгиевна (Отцу). Она приезжала?
Отец. Какая разница? Приезжала – не приезжала. Столько лет прошло…

Отец берет со стола конверт, кладет в него письмо. Убирает его в карман пальто. Подходит к Нине Георгиевне.

 Поедем. Ты уже опаздываешь на работу.
Эрик. Последний вопрос. У нее родился от тебя ребенок?
Отец. Не знаю. Я не видел ее больше.
Эрик. Гениальный ответ. Значит, где-то сейчас живет мой кровный брат или сестра. А я даже про это ничего не знаю. Лелик, твоя мама не отдыхала в Батуми? А то вдруг у нас с тобой, как в индийском кино.
Отец. Нина, пойдем!
Эрик. Мама, а ты зря старалась. Он все равно от тебя ушел. А Леля у меня молодец. То же, как и вы, никогда мне не врет.

Отец поднимает Нину Георгиевну с дивана. Подает ей шубу.

 Как все трогательно. Правильно, надо держать марку при любом ветре. Я вот Лельку прибил бы за это. А вы ничего. Высокие отношения.
Нина Георгиевна (Эрику). Я делала это для ТЕБЯ! Я хотела, чтобы у нас…
Эрик. Ты делала это для СЕБЯ! Мне такие жертвы на фиг не нужны были.

Отец обнимает Нину Георгиевну за плечи. Нина Георгиевна убирает его руку и выходит из квартиры. Отец выходит за ней.

Леля. И зачем все это?
Эрик. Потому что мне надоело вранье. Что за глупая привычка хранить старые чужие письма. Мазохизм. Кстати готовься. Будет допрос с пристрастием. Где ты была?
Леля. Только не сейчас. Я устала.

Леля ложиться на диван. Эрик садиться рядом.

Эрик. А когда?
Леля. Через час.
Эрик. Хорошо.

Эрик ложиться рядом с Лелей. У Лели в сумочке звонит  телефон.

Эрик. Телефон звонит.
Леля. Пусть.
Эрик. Ответь. Или я выкину его в окно.
Леля. Сумку дай, пожалуйста.

Эрик встает, подает Леле сумку. Леля берет телефон.

Да. Дома. Приеду. Попозже. Хорошо.

Леля кладет телефон в сумку, сумку на пол. Ложиться на диван. Эрик садиться рядом.

Эрик. Кто звонил?

Леля молчит.

 Что молчим?
Леля. Дай попить, пожалуйста.
Эрик. Трубы горят? Так мать и до запоя недалеко. Три дня. Это уже впечатляет! Вон зеленая вся стала. Что пила-то?

Леля садиться.

Эрик. Не надо подвигов. Щас принесу. Я ж помню как ты меня всегда после этого «спасала».

Эрик встает, приносит Леле воду. Она пьет. Эрик относит бокал. Садиться рядом с Лелей.

 Ну, что? Жизнь заиграла красками?
Леля. Как-то не очень.
Эрик. Может таблеточку? Эй! Все ж нормально было. Или это очередной спектакль, чтоб от разговора увильнуть.
Леля. Мне звонила Сонька. Мы договорились, что она заберет меня отсюда с вещами в аэропорт.
Эрик. Сонька? Ого! Это от чего это она такая добренькая?
Леля. Я не знаю.
Эрик. А ты где три дня была-то?
Леля. У Соньки.
Эрик. Да ладно. Свежо придание, но верится с трудом. Ты ж ее терпеть не можешь. Ты даже в лице меняешься, когда она в класс заходит. Не профессионально врешь, неубедительно.
Леля. У подруги.
Эрик. Конкретно у какой?
Леля. Ты ее не знаешь.
Эрик. А ты ей позвони сейчас. (Дает Леле телефон). И мы с ней познакомимся. Скажешь, что у тебя муж параноик и не верит ни одному твоему слову.
Леля. Я не буду никому звонить.
Эрик. Знаешь, как хочется сейчас врезать тебе по заднице, чтоб ты перестала из меня «дурака делать». Посмотри мне в глаза и повтори то, что ты мне сказала.

Леля поворачивается к Эрику, пристально смотрит ему в глаза.

Леля. Я была у подруги.
Эрик. Ой, халтура! Ой, не могу. Ноль актерского мастерства. Не зря тебя в "театральное" не взяли. У меня терпение кончается. Давай признаваться. И заметь, я сейчас почти не нервный и почти трезвый. Но ты же знаешь, что мне не долго все это исправить. Давай признаваться. А как ты знаешь чистосердечное признание… Врешь?
Леля. Вру.
Эрик. Скажи правду, пожалуйста.
Леля. У Димки. Не злись на него. Я просила никому не говорить.
Эрик. Твою…
Леля (перебивает). Не матерись, пожалуйста.
Эрик. По-грузински можно?
Леля. Нет.
Эрик. По-армянски?
Леля. Нет.
Эрик. На иврите?
Леля. Нет.
Эрик. Идиш?
Леля. Нет.
Эрик. Девушка, а вы кроме слова «нет» еще слова знаете?
Леля. Да.
Эрик. Охрененеть… А ведь ты еще живая. Даже странно. И мне от слов твоих не тепло и не холодно. Потому что я так и думал, что ты у него. Он три дня трубку не берет. И ты три дня трубку не берешь. Тебя на работе нет. И он на "больничном". Я ж приходил к вам. Звонил. Не открыли. У подъезда дежурил. У него в подъезде твоими духами пахнет… К нему уходишь?
Леля. Я к родителям еду.
Эрик. А как же работа?
Леля. Я уволилась.
Эрик. Если к родителям, то я тебя сам отвезу. Сейчас позвоню Глебу, отпрошусь дня на три.
Леля. Не надо.
Эрик. Значит не к родителям.
Леля. Вы же с ним уезжать собирались.
Эрик. А я смотрю у вас с Дмитрием идиллия. Никаких секретов друг от друга? Молодцы. Прямо горожусь. Простила ему все, да?
Леля. Простила, не простила. Какая разница. Ты уезжаешь, я уезжаю. Все.
Эрик. Хорошо.

Эрик встает. Берет телефон. Звонит.

 Привет. Можешь ко мне приехать? Да, срочно. Жду.
Леля. Зачем ты ему звонил?
Эрик. У тебя экстрасенсорные способности открылись? Слушай, а Сонька тут причем?
Леля. Она летит в Тель-Авив.
Эрик. Что она там забыла?
Леля. Свадьба у нее.
Эрик. У Соньки?!
Леля. У сестры двоюродной.

Звонок в дверь. Эрик идет открывать. На пороге стоят Дима и Соня. Соня очень красивая стройная блондинка. У нее яркий макияж и крупные украшения. Очень эффектная и уверенная в себе девушка.

Эрик. Ого! Вот это да! Как оперативно. Чип и Дейл спешат на помощь? Мы с Тамарой ходим парой. Мы с Тамарой санитары. Что это вы вместе? На свадьбу собрались?
Соня. Мы пройдем?
Эрик. Заходите гости дорогие. Только у нас барыня заболели. Примут ли вас, даже и не знаю.

Дима и Соня проходят в гостиную. Смотрят на чемоданы, на лежащую на диване Лелю.

Соня. Молодец! Уже вещи собрала. А что разлеглась-то? Опоздаем!
Леля. Сейчас, еще пять минут.
Эрик. Пять минут, пять минут. Это много ли мало? Вставай прынцесса,  прынц приехал! Дмитрий, а давно вы благотворительный фонд жертвам домашнего насилия открыли?
Дима. Лель, что за дела?
Леля. Дима, извини.
Эрик. Прикольная у меня жена? Опять тебя подставила. Она у меня в этом мастерица. Накосячит, а потом давай извиняться.
Соня (Диме). Она у тебя была?!
Дима. А что это противозаконно? Ты в тапках на босу ногу на мороз, небось, не выскакивала?!
Соня. А я что себя на помойке нашла? Я за придурков замуж не стремилась.
Эрик. Ого! А кто мне прохода не давал?
Соня. Так я думала ты нормальный. А у тебя тормозов совсем нет.
Дима. Лель, можем поговорить?
Леля. Можем.
Эрик. Это срочно?
Дима. Да.
Эрик. Пять минут у вас. Время пошло.
Леля. Я тебя слушаю.
Дима. При них разговаривать не буду.
Леля. Эрик, предложи Соне чаю, пожалуйста.
Эрик. Пять минут, не больше. Пошли Сонька. У них здесь семейная разборка намечается.

Эрик почти силой уводит Лелю в кухню.

Леля. Я тебя слушаю.
Дима. Зачем ты ему рассказала?
Леля. Я устала. Я больше не могу. Пусть будет, как будет. Мне уже все равно.
Дима. Что ты опять раскисла? (Садиться рядом с Лелей) Договорились. Все обсудили. И опять двадцать пять. Что с тобой?
Леля. Правда, ты на меня спорил?

Дима молчит.

 Ты меня совсем не любил, да?
Дима. Ты сама все испортила.
Леля. Я?!
Дима. «А вот мой папа говорит… А вот мы с моей мамой решили…». И так каждый день!.. Мы купили это, нас пригласили туда-то… Подарки эти твои дурацкие!
Леля. Почему они дурацкие?
Дима. Потому что дарить дорогущие подарки человеку, у которого нет денег даже на «пожрать», как-то не гуманно.
Леля. Это же от чистого сердца.
Дима. А ты понимаешь, как я себя при этом чувствовал? Как будто меня на помойке нашли и облагодетельствовали. Побирушкой я себя чувствовал! Ночью стриптизом подрабатывал, чтобы утром тебе что-то стоящее преподнести. Пацаны прикалывались: «Ты уж определись, куда окончательно податься в стриптизеры или в содержанки!» Вот я и сказал им, что с тобой вроде на спор встречаюсь… Ладно. Мы сейчас не об этом. Если тебе так это важно. То я тебя не любил. Тешил свое самолюбие и все. Надеюсь на Библии клясться не нужно?
Леля. Я тебе не верю. Ты же меня от бандитов спас!
Дима. Да, ладно тебе. Прицепилась какая-то гопота. А ты прям «бандиты»… Ребята ж не знали, что балетный мальчик в разных компаниях вращался и кое-чему обучен… Только ты, потом все равно все испортила. Отцу растрезвонила. Зачем?
Леля. Я тобой гордилась.
Дима. Тогда понятно. Я себя идеотом на этом званом обеде чувствовал. Еще часы эти. Мне за всю жизнь на такие не заработать. Их-то зачем?
Леля. У папы есть средства, почему он не может отблагодарить…
Дима (перебивает Лелю). Можно просто сказать: «Спасибо! Ты классный парень» и ВСЕ!
Леля (берет Диму за руку,  на которой надеты те самые часы). Это просто подарок! Что в этом плохого? Ты же до сих пор их…
Дима (перебивает Лелю). Да. Я их ношу. Хорошая статусная вещь. При случае хочу подарить твоему отцу такие же. Возможно, даже покруче. У него вроде скоро юбилей намечается?
Леля. Я не понимаю, как можно из-за каких-то вещей… Когда мы расстались, ты каждый вечер возле моего подъезда стоял… Я же видела!
Дима. Видела она. Померещилось в темноте, наверное. Был пару раз. Но чтоб каждый день…
Леля. Я же тебя любила… Дима, так нельзя… Ты все придумал, это не правда… Скажи, что не правда. Не молчи, пожалуйста! Мне нужно знать! Что же это за привычка дурацкая отмалчиваться постоянно!

В комнату стремительно входит Эрик. За ним Соня.

Эрик. Все господа, свидание окончено. Канвой пришел! Замете мы даже не спрашиваем о чем вы тут шептались. Смотрю, разговор на пользу не пошел. Бледненькие вы какие-то. Вот мы с Сонькой кофейку с коньячком употребили. Стоим, красивы и бодры, любо дорого на нас глядеть!
 
Соня. Кстати детка, ты давай поднимайся. Вперед и с песней. А то добрая фея скоро исчезает отсюда. И придется тебе сидеть в тыкве и бухать с крысами!
Эрик. Сонечка, а не много ли ты на себя берешь?
Соня. Нет, моя радость. Мне в самый раз. Я девочка сильная и тренированная. Лель вставай! У меня нервы заканчиваются. Или мне силу применить?
Дима. Силу применять нельзя. В ее положении это вредно.
Соня. А че такое?
Леля. Если всю мировую общественность так интересует, где я была эти три дня, то я отвечу. В первый день я сдавала анализы. Во второй день делала аборт. На третий рыдала в подушку. Все отчет окончен!
Эрик. Дим, это правда?
Дима. Врет.
Леля (вскакивает). Дима, мы же договорились!
Дима. А мы еще с тобой договорились, что ты вещички соберешь и к родителям укатишь. И про эти три дня никто и знать не будет. Но ты же слово не сдержала. Так что извини. Я не хочу быть крайним.
Соня. Во кино! Димочка, а я думала, тебя девочки не интересуют? Так это твой ребенок?
Дима. Нет.
Соня. А чей? У вас прямо бермудский треугольник.
Леля. Соня, хватит болтовни. Едем.
Эрик. А мое мнение уже никого не  интересует?
Соня. Мать-одиночка, конечно, звучит не очень. Но в принципе не страшно. Вот у меня мамочка съездила отдохнуть и приехала. Привезла моим дедушке и бабушке подарочек в виде меня. И ничего. Родила, вырастила. Все меня любили, баловали. А про папочку своего разлюбезного я не знаю и знать не хочу! Мамочка божиться, что он очень хороший человек. Просто слабый. И что он теперь очень известный человек и совсем ни к чему портить ему жизнь. Мамочка у меня вообще блаженная. Ему можно, было ей жизнь испортить? А мне ему нет?! Короче, Лелик, вытирай сопли. Берем чемодан и, навстречу приключениям. А вы папаши идите… Не буду при ребенке выражаться.
Эрик. Соня, заткнись, пожалуйста. Леля, ты ничего не хочешь мне объяснить?
Леля. Нет.
Соня. Ты что тут командуешь-то? Лелик, пошли!
Дима. Соня, не лезь, куда тебя не просят.
Соня. Ты вообще помолчи!
Дима. Избаловали тебя. Был бы у тебя  отец, как втянул бы тебе разочек. Так бы мозги сразу на место встали.
Соня. У тебя замечательный был, да? Лупил каждый день, сигаретами прижигал.
Дима. Заткнись!
Соня. Мне такой папочка на фиг не нужен. Уроды вы, понятно?
Эрик. Сонь, а где тогда твоя мама отдыхала?
Соня. В Ялте. Тебе какая разница?
Эрик. Слава богу, что ни в Батуми. Соня, мы тут сами как-нибудь разберемся. Без тебя.
Дима. Вот именно!
Эрик. Дима, ты не обижайся. Но тебе тоже придется уйти.
Дима. Эрик.
Эрик. Вышли все отсюда!

Дима и Соня встают. Леля тоже поднимается со своего места. Эрик удерживает ее за руку и резко сажает ее на диван.

 Ты останься. Извините за прямоту, но это наши семейные дела. Чужих они не касаются.

Соня и Дима подходят к входной двери. Затем синхронно оборачиваются и демонстративно остаются в комнате.

Эрик. Синхронно. Молодцы. И в чем проблема? Чего ждем?
Соня. А вдруг вы драться будите. Мы бы посмотрели.
Эрик. Дим, убери ее, пожалуйста.
Соня. Лелик, не ведись! Сейчас будет развешиваться лапша на уши.
Леля. Соня, уйди, пожалуйста.
Соня. Ты же сейчас «растаешь». Я тебя знаю. Все простишь. И опять он о тебя ноги вытирать будет. Они ж мужики такие.
Эрик. А вы женщины просто ангелы! Вот сидит ангелочек! (Эрик садится рядом с Лелей. Крепко обнимает ее за плечи).
Леля. Эрик, мне больно.
Эрик. Потерпишь. Тебе ж не впервой. Я ж тиран домашний. Каждый день тебя «смертным боем» бью. А ты у меня просто святая. У мужика чужого при живом муже ночуешь. Но это ладно. От этого я не умру. Но про ребенка извини. Это ты лишку дала. Это я тебя наизнанку выверну, но правды добьюсь. Это даже хорошо, что они остались. Я сейчас очную ставку устраивать буду.
Соня. Мы, наверное, пойдем.
Эрик. Стоять.
Дима. Эрик, не сходи с ума.
Эрик. Классно, ты, Лелик придумала. А прикинь, я бы так сделал? Стащил у тебя биоматериал и к суррогатной мамашке обратился. Родил бы себе ребеночка. И жил не тужил. А спросит, что с его мамой случилось. А я ему: «Умерла наша любимая мамочка. Молодая и красивая». А если бы ты что-нибудь там начала. Я бы тебе сказал: «А в чем проблема дорогая? Это мой ребенок! Ты вообще тут не причем».
Соня. Бред какой-то. У тебя с головой все нормально?
Дима. Прикольно. Мне про суррогатную мамашку очень понравилось.
Соня. Разумеется. У тебя ж только такой вариант возможен Димочка.
Дима. Разумеется, Софочка.
Соня. Дима! Я же просила меня так не называть!
Дима. Я тоже просил... Но у тебя же «вода не удержится».
Соня. Мы сейчас прямо здесь ВСЕ начнем вспоминать?!
Дима. Не начнем. (Дима подходит к Соне пристально смотрит ей в глаза). Чего ты взбесилась-то? Расслабься. Подыши. (Барит Соню за руки). Вон руки какие холодные. А нервы они не восстанавливаются. Все? Успокоилась?
Соня. Ладно. Все. Я заткнулась. Не злись.  Дим, это цыганский гипноз, да?
Дима. Караганда.
Соня. Правда, полегчало. Спасибо доктор! Можно я вас поцелую?
Дима (отстраняет от себя Соню). Не начинай, пожалуйста.
Соня. Ну, и где справедливость? Всем здесь можно его целовать, а мне нельзя. Димочка, ты же знаешь, что не отвяжусь.
Дима. Может, мы это все потом обсудим.
Соня. Дима.
Дима. Любишь эпатировать людей?
Соня. Ты ж знаешь.
Дима. Ну, зачем?
Соня. А мне хочется! Вот такой я человек. Хочу и все! Ой, что-то гипноз перестает действовать. Опять язык у меня развязывается…
Дима. Делай что хочешь. Мне все равно.
Соня. Прям, что хочу? Сразу прошу у всех извинения. Но, черт возьми. Не могу удержаться. Думаю, конечно, это всем вам не понравится. Но ради того, чтобы посмотреть какие у вас будут после этого лица, это стоит сделать!

Соня обнимает Диму. Страстно и долго целует. Сидящие на диване Эрик и Леля,  ошарашено на них смотрят. Эрик медленно встает с дивана.

Эрик. Вы чо оборзели совсем?! В моем доме!

Соня отстраняется от Димы.

Соня. Спокойно. Он все равно ничего не чувствует. А мне приятно. Мы так часто прикалываемся. Правда, Димочка?
Дима. Достала ты меня.
Соня. Нервничает. Обиделся. А я тебе Димочка, глаза на людей открываю. Посмотри. На нем (Показывает на Эрика) лица нет. Переживает. Значит любит. А она (Показывает на Лелю) сидит себе, как размазня. Плакать, вон, собралась. Смотреть противно. Короче, этот ваш… Не подберу приличных слов. Долго еще будет продолжаться. Решайтесь ребята. Или пан, или пропал. А ты Димочка не переживай. Если надумаешь обзавестись потомством, могу поспособствовать. И на суррогатную мамашку тратиться не надо будет. А классно наш Димочка целуется. Правда, ребята?
Эрик (Соне). Ну, ты и …
Соня. Не надо. Сама знаю. Но нам девочкам, перед вами мальчиками пасовать нельзя. Сожрете, и фамилии не спросите.
Леля. Бедная ты…
Соня. А ты сиди, рыдай. Живи с придурком и алкашом. Тебе ж это нравится.
Дима. Сонь, прекрати! Наговорила черте что.
Соня. Эх, Димка. И как ты это делаешь? Вот прям думаю башку бы тебе оторвать. А как посмотрю в твои красивые глаза… Все, молчу. Лель, ты давай, не рассиживайся тут. А-то и, правда, опоздаем. Вытирай сопли. Я жду тебя в машине.
Дима. Я тоже пойду. Вам поговорить надо. (Эрику) Надеюсь, ты примешь правильное решение.

Соня и Дима уходят. Эрик закрывает за ними дверь. Садиться рядом с Лелей.

Эрик. Ну, Сонька. Вот сучка!
Леля. Перестань…
Эрик. Димка прав. Надо серьезно поговорить. Не думал, что когда-нибудь произнесу эти слова. Серьезность не мой конек. Ладно. К черту иронию… Все что я скажу, может показаться бредом… Я, наверное, веду себя как кретин… Короче. Я без тебя не смогу… Только, не перебивай, пожалуйста! Тебя не было три дня. А я все думал, вдруг ты совсем ушла. И я никогда тебя больше не увижу. Совсем. Кто-то придумал, что мужик должен быть сильным. А я вот слюнтяй, оказался. Сижу тут и ною, чтоб ты не уходила. Самому противно. Ты меня презирать теперь будешь. Вот морду кому-нибудь набить, правду – матку в лицо рубануть – это я пожалуйста. Даже с моста сигануть – духу хватит. А поговорить вот так с тобой по-человечески… Блин, легче удавиться… Ладно. До конца, так до конца. Эта наша свадьба и совместная жизнь – театральный фарс. Когда я на тебе женился, то, конечно, тебя не любил… Вот, думал, классная девчонка. Не напрягает. В душу не лезет. Каждый шаг не контролирует… А потом, вдруг, стал сволочью себя чувствовать. Слишком ты хорошая, аж противно было. Как мать моя. Папочка со студентками куролесит, а она на изнанку выворачивается лишь бы ему угодить. Так и хотелось крикнуть: «Мать, очнись! Он же использует тебя! Не любит, не уважает, а просто использует». А потом он ушел и начался ад. Ее все бесило. Как я ем, как разговариваю, как… Встанет, лицо каменное сделает: «Вылитый отец! Как только я родила тебя такого! Видеть тебя не могу».  Я ж отличником был, я для нее на все готов был. А потом он ко мне на совершеннолетие приехал. А она опять вокруг него, как заведенная бегает. Если бы он ей сказал, чтобы она ботинки ему лизала. То точно бы лизала, я уверен. И я решил. Хватит быть хорошим. На фиг оно мне надо!.. Ладно, проехали… Я-то с тобой себя не лучше виду. Чего ты меня терпишь, вообще, непонятно… Я ж понимаю, что веду себя как свинья. Но по-другому не получается. Ты не простишь меня это понятно. Но, может, попробуем?.. Больше не хочу от себя убегать. Никуда я с Димкой не поеду. Я теперь никому не верю ни девочкам, ни мальчикам. Раньше-то я только женщин ненавидел… А теперь… Теперь постоянно себя с Димкой сравниваю. Постоянно!.. И зачем ты мне все это рассказала. Он лучше да?
 Леля. Нет. Мне, вообще, уже все равно какой он. Только, к сожалению, я не смогу с тобой   остаться.
Эрик. Почему?
Леля. «Есть в близости людей заветная черта…»
Эрик. « Теперь я понял, почему твое не бьется сердце под моей рукою…»* (А. Ахматова. «Есть в близости людей…»).
Леля. Да. Если перефразировать Ахматову, то будет примерно так. Все сломалось. Как ты говоришь: «Кина не будет».
Эрик. Ясно.
Леля. Ты можешь к нам приезжать.
Эрик. Я не хочу приезжать! Я хочу… Как ты не поймешь…
Леля. Эрик, я боюсь тебя, как ты этого не понимаешь?! Ты совсем себя не контролируешь! Мне, что сидеть и ждать когда ты меня убьешь? У тебя глаза стеклянные становятся…
Эрик. Я в клинику лягу. Хочешь?
Леля. Причем тут я? Это ты сам должен решать. Это тебе надо, а не мне!
Эрик. Пить брошу. В клинику лягу. Останешься?
Леля. Сам-то в это веришь?
Эрик. Ну, я ж не пил четыре месяца. Смог же.
Леля. Я не могу сейчас тебе ответить. Мне без тебя плохо, но с тобой еще хуже…
Эрик. Без ножа режешь. Ладно. Пусть будет, как ты хочешь.

Леля встает, берет чемодан.

 Так хочется выкинуть все эти твои шмотки в окно. Запереть тебя в комнате и никуда не отпустить. Как думаешь, это мужской поступок?
Леля. Нет.

Эрик подходит к окну, смотрит в него.

Эрик. Ждут… Можешь ему передать, что я с ним никуда не поеду. Ни с кем, никуда, никогда. Не надейтесь!

Леля останавливается возле двери. Берет телефон. Звонит.

Леля. Соня, я не еду. Извини. Передай, пожалуйста, Диме, что Эрик тоже никуда не поедет. Извините нас, пожалуйста.
Эрик. Пожалела?

Леля молчит.
 
Значит, да. Зачем?
Леля. Когда я тебя в первый раз увидела, я решила, что ты будешь моим мужем.
Эрик. Прям в пять лет, решила?
Леля. В пять лет. Ты подошел и сказал: «Я буду как Нижинский».
Эрик. А ты сказала: «Я тоже буду, как Нижинский».
Леля. А ты сказал: «Ты, что глупая совсем? Он же мальчик!»

Эрик и Леля смеются.

А помнишь, ты бежишь и кричишь: «Мама! Мама!»
Эрик. И навстречу выходит мой отец. И все ребята начали смеяться. А ты сказала…
Леля. Вы, все дураки! Это на грузинском языке означает «отец».
Эрик. А помнишь в Тбилиси в ресторане…
Леля. Помню. До сих пор стыдно… Как тебе вообще это в голову пришло?
Эрик. Официант до сих пор тебя вспоминает, наверное. «Что хочет дама?» Ну, говори… Ме минда. Лель, ну, скажи.
Леля. Отстань.
Эрик. Ме минда…
Леля. Шен.* (Грузин. яз.: Эрик. Я хочу…
Леля. Тебя.)
Эрик. Он раза три переспрашивал.
Леля. А ты ржал, как припадочный.
Эрик. «Что хочет дама?» А дама отвечает: «Я хочу вас!» Смешно ведь… Ме шен миквархар сихваруло.* (Грузин. яз.: Я тебя люблю любимый). Скажи мне это.
Леля. Эрик.
Эрик. Хеппи Энд?
Леля. У меня условие: только ты и я решаем, как мы живем. Никто не вмешивается в нашу жизнь. Никто!
Эрик. Согласен. У меня тоже просьба. Если ты… Если тебе со мной будет плохо, говори мне сразу. Не терпи, не молчи. Не позволяй мне сесть тебе на шею… А ты, вообще, понимаешь, во что ты опять ввязываешься?
Леля. А ты?
Эрик. А, правда, евреи отвечают вопросом на вопрос?
Леля. А вам зачем?

Эрик и Леля пристально смотрят друг на друга. Звонок телефона.
Занавес.









 










 



 




















 











 

 




 
 














 


 




 













 










 










 



 




















 











 

 




 
 














 


 




 













 








Действие первое.

     Действие всей пьесы происходит в одной комнате. Комната, в которой происходит действие, выглядит так: большая, светлая. Центральная стена имеет два выхода. Они расположены симметрично, в правом и левом углах комнаты. Левый выход открывает взору зрителя небольшой коридор с входной дверью, дверью в ванную комнату и стену со встроенным зеркальным шкафом-купе.  Правый выход – является входом в комнату Эрика и Лели. Зритель видит часть интерьера этой комнаты: огромное, во всю стену окно, из которого видны крыши соседних домов и большая двуспальная кровать.  Комната, где все будет происходить, представляет собой большую гостиную, совмещенную с кухней. Минимум мебели: на центральной стене – внушительных размеров плазменная панель, по правой стене – низкий угловой диван. За ним барная стойка с высокими стульями, кухонная мебель, техника и холодильник.  Окно с широким подоконником. Штор нет. На окнах жалюзи.
  В левой стене комнаты – двухстворчатая стеклянная дверь, ведущая в соседнюю  комнату (Это комната Нины Георгиевны). Рядом с этими дверями большое напольное зеркало в старинной деревянной раме.
  Вечер. За окном квартиры зажигаются огни. Эрик сидит на полу в большой комнате. Вокруг него по  полу раскиданы DVD диски, фотографии, пепельница, стоит начатая бутылка вина. В правой руке у него - пульт от телевизора, а в левой - бокал с вином. Он смотрит видео  (На видео свадебное торжество). Крупный  план - улыбающейся невесты (Это Леля), угрюмое лицо одного из гостей (Это Дмитрий), крики «Горько!», поцелуй жениха и невесты. ( Лица жениха зритель не видит). Эрик нажимает на стоп-кадр и отпивает вино из бокала. Допивает вино и швыряет бокал в стену, где висит телевизор. Бокал разбивается. Экран гаснет.  Раздается звонок в дверь. Он медленно поднимается с пола и, спотыкаясь о разбросанные на полу вещи, идет к входной двери.

Эрик. Кто?
Леля (в течение всего диалога мы слышим ее голос из-за двери). Я!
Эрик. А кто это «я»? «Я» бывают разные.
Леля. Эрик, открой, пожалуйста. Я вся промокла, на улице дождик.
Эрик. А где ты была?
Леля. На репетиции. Где еще мне быть? Открой, мне холодно.
Эрик. А где твой ключ?
Леля. Дома забыла, в другой сумочке. Эрик, что это  допрос?
Эрик. Как репетиция?
Леля. Перестань издеваться! Открой дверь.
Эрик. А у меня ключа нет. Он у Нины Георгиевны. А ее на операцию вызвали.
Леля. Мой возьми. В шкафу, на верхней полке, в черной сумочке.

Эрик открывает шкаф-купе, роется в нем, роняет вещи и весящую в шкафу одежду.

 Нашел?!

Эрик достает сумку и сосредоточенно роется в ней.

 Свет включи! Господи...

Эрик включает в коридоре свет.

Эрик (крутит в руках коробочку с таблетками). Лель, что такое «Марви…»? Чето меленько так не разберешь…
Леля. Не твое дело! Таблетки. Положи на место.
Эрик (бросает таблетки на пол, достает из сумочки фотографию). А на фотке кто? Я его не знаю.

Леля молчит. Эрик убирает фотографию в карман. Наконец-то достает ключ и открывает входную дверь. Закрывает входную дверь собой, не давая Леле пройти в квартиру.

Леля. Пусти! Опять напился?
Эрик. И кто это?

Леля отталкивает Эрика и входит в квартиру. Это хрупкая, невысокая девушка. На ней светлый коротенький плащ, джинсы и высокие светлые сапожки, сумочка в тон. Леля промокшая и взъерошенная.

Леля. Эрик, это так срочно? Ну, какая тебе разница кто это?

Эрик. Как замечательно и витиевато вы, барышня уходите от ответа. Но ты, же знаешь, что я упорный…

Леля. Умоляю, не начинай…

Леля снимает обувь. И начинает подбирать в коридоре разбросанные вещи. Вешает их на место. Эрик стоит в коридоре, опершись спиной о стену.

 На репетиции опять не был… Напился… Все разбросано… Побоище тут устроил!.. Почему на репетиции не был? Глеб меня чуть не убил.

Леля убираясь, наступает на осколок разбитого бокала.

 Мамочка! Эрик, я чем-то ногу порезала!

Леля хромая, добирается до дивана и садиться.

Эрик. Плащ сними. Промечешь все.
Леля. Ты, что оглох? У меня осколок в ноге!

Рана Лели довольно серьезная, с ноги на пол капает кровь.

Эрик. Большой осколок? Может скорую?
Леля. Очень смешно!
Эрик. А мне не смешно. (Достает из кармана фотографию).
Леля. Положи фотографию на место.  И не смей лазить по моим вещам!
Эрик (читает). Валера. Позвонить в 20.00. 17 августа. Симпатичный. Ну, как, позвонила?

Леля. Разумеется.

Леля пытается достать осколок, корчиться от боли. Плачет. Эрик присаживается на корточки возле нее.

Эрик. Больно? (Берет ее ногу и пытается достать осколок.)
Леля. Ты его так не достанешь. Не надо. Мне так больно. Не надо. Лучше я сама. Ты как слон в… Больно!
Эрик (крепко держа ее ногу). Сидеть! Я его зацепил!
Леля. Хватит! Ты эсесовец какой-то!
Эрик. Тихо, тихо. Все вытащил! Кровищи сколько. Сиди.

Эрик уходит в ванную комнату, выходит  оттуда с аптечкой. Садиться, и бинтует Леле ногу.

 Что ты воешь? Не умерла же.
Леля.  Завтра «сводная». А я? Ты очень туго бинтуешь.
Эрик. Неженка. Туго бинтую, мало целую. Еще претензии?
Леля. Никаких.

Эрик поднимается. Встает на середину комнаты и говорит голосом педагога.

Эрик. Встала! (Леля выполняет все его указания.)
Пошла!.. Спину ровнее!.. Не хромай!.. А говорила, что встать не сможешь!.. Поворот!
Леля. Все! Не могу… Ты даже не представляешь, как больно!

Эрик делает шаг и тоже наступает на осколок бокала.

Эрик. Ай!.. Теперь могу!

Эрик садится на пол, прямо на разбросанные диски и фотографии.

 Пластырь дай!

Леля хромая подходит к нему.  Дает пластырь. Участливо смотрит на Эрика.

Леля. Я помогу?
Эрик. Не надо. Плащ испачкаешь. Да сними ты его вообще!
Леля. Я йод принесу.
Эрик. Все. Не надо. Перестань со мной сюсюкать. Опять ты начинаешь…
Леля. Ничего я не начинаю. Просто…

Звонит домашний телефон.

Эрик. Трубку возьми!

Леля идет в коридор. Там на стене возле двери в ванную комнату висит радиотелефон. Леля поднимает трубку.

Леля. Алло? Да… Сейчас. Эрик, это тебя.
Эрик. Принеси трубку, пожалуйста.
Леля. У меня болит нога. Иди и возьми сам.

Леля кладет трубку на полку возле плазменного телевизора и уходит в комнату. Эрик встает, хромая подходит, берет трубку телефона. Садится на пол.

Эрик. Да… Нет… Я не смог… Я же просил тебя не звонить домой... А если бы мать трубку взяла?.. Она фотографии нашла. Те самые… со дня рожденья.  Сейчас не смогу. Через полчаса… Орала тут. Закрыла меня, ключ и телефон забрала…  Я тебе звонил. Тебя не было… Лелька пришла, меня открыла. Она ничего не знает, мать все выбросила...

Леля появляется на пороге комнаты. Она тащит за собой пылесос.

 Все потом. Через полчаса. Жди! (кладет трубку.)

Леля. Бардак свой с пола убери!

Эрик проходит в комнату мимо нее.

Ты не слышишь что ли?
Эрик (из комнаты). Ничего невозможно найти!

Эрик выходит из комнаты. Идет в ванную комнату. Слышен шум воды. Выглянул из ванной комнаты.

 Собери тут все сама, пожалуйста. Мне некогда. И принеси мне чистые вещи. А то я весь в твоей крови, как маньяк!

Эрик скрывается в ванной комнате. Леля уходит за вещами. Как только дверь ванной комнаты закрывается, в замке входной двери поворачивается ключ. Входная дверь открывается. На пороге стоит очень эффектная  женщины. Это мать Эрика – Нина Георгиевна.

Нина Георгиевна. Всем здравствуйте! Кто дома?

Леля выходит из комнаты с вещами Эрика.

Леля. Здравствуйте, Нина Георгиевна. Он в ванной. Я только что пришла.
Нина Георгиевна. Понятно. А что с ногой? Потянула?
Леля. Порезала. Эрик нечаянно бокал разбил. А я наступила.
Нина Георгиевна. Диагноз ясен. (Видит вещи в руках Лели.) Вещи куда?
Леля. Эрику.
Нина Георгиевна. Он куда-то собирается?
Леля. Да. Ему позвонили.
Нина Георгиевна. Кто?
Леля. Я не знаю.
Нина Георгиевна. Дай мне, пожалуйста, его вещи.

Нина Георгиевна берет вещи из рук Лели и без стука заходит в ванную комнату. Леля прижимается спиной к стене и замирает. За дверью слышны голоса Нины Георгиевны и Эрика.

Голос Нины Георгиевны. Ты никуда не пойдешь!
Голос Эрика. Пойду. И ты это прекрасно знаешь.
Голос Нины Георгиевны. Имей совесть! Я устраивала тебя в эту труппу не для того, что бы ты из нее вылетел из-за… Я утром тебе все уже разъяснила.
Голос Эрика. Хватит! Не надо снова читать мне проповеди и начинать все с начала. Устроила она…  Да тебя никто не просил!
Голос Нины Георгиевны. Что ты сказал?!.
Голос Эрика. Давай не будем...
Голос Нины Георгиевн. Почему? Может, ты все-таки снизойдешь до меня и объяснишь, что происходит? Я все-таки твоя мать, и желаю знать, ЧТО происходит с моим сыном!

Дверь ванной комнаты распахивается. Выбегает Эрик, застегивая на ходу джинсы. За ним Нина Георгиевна.

Эрик. Мама, это не твое дело. Не твое! Ясно?! Я уже взрослый, мама. Я могу и имею право сам распоряжаться своей жизнью … и всем остальным.
Нина Георгиевна. Взрослый?! Да без меня ты и шагу не можешь ступить! (выхватывает у Эрика футболку, которую тот собирался надеть).
Эрик. Не трогай!
Нина Георгиевна. Та самая со дня рождения? От всей души с наилучшими пожеланиями?!
Эрик. Да! (вырывает у матери футболку и надевает на себя.)
Нина Георгиевна. Сынок! Шен квелази карги… (* груз. яз.: Ты у меня самый хороший).
Эрик: Ара, деда! (* груз. яз.: Нет, мама!)

Эрик одевает куртку. Идет к входной двери.

Нина Георгиевна. Леля, что ты стоишь? Он уходит. Он уходит!
Эрик. Мама, не впутывай ее. Она ничего не знает. ( Леле) Дай мне, пожалуйста, ключ.
Нина Георгиевна. Эрик, я прошу тебя. Если все это, правда… Ты понимаешь, что твоя жизнь превратиться в черт знает что! Подумай хотя бы о ребенке. Ведь это не игрушка!
Эрик (обувая ботинки). О каком ребенке? Ты уже заговариваешься, мама.
Нина Георгиевна. Нет, не заговариваюсь! Я пока еще не сошла с ума. В отличие от некоторых. И если ты уже взрослый, в чем ты меня так яро уверяешь, то пора отвечать за свои поступки.
Эрик. Какие дети, о чем ты? Мне это не грозит! Сменим тему. Дайте мне ключ.
Нина Георгиевна. Леля, что ты молчишь?

Эрик берет с дивана Лелину сумку, высыпает ее содержимое. Усердно ищет ключ.

Эрик. Дайте мне ключ от входной двери!
Нина Георгиевна. Успокойся! Сегодня звонил твой отец. Он приглашает вас с Лелей к себе, провести медовый месяц.
Эрик. Превосходно. Я счастлив. Ключ!
Нина Георгиевна. Подожди, я еще не все сказала... Леля, что ты молчишь? Это твой муж или нет?!
Эрик. Вы потом с этим сами разберетесь. Дайте, мне этот чертов ключ. Я опаздываю!

Леля достает из кармана халата ключ и протягивает Эрику. Нина Георгиевна перехватывает ее руку.

Эрик. Мама, прекрати!

Леля оторопело смотрит на них, затем начинает смеяться. Смех переходит в истерический.

Леля (смех и слезы). Анекдот вспомнила! Ха-ха-ха! Дед с бабкой сидят и молодость вспоминают. Дед говорит: «Давай, молодость вспомним. Я тебя у околицы ждать буду». Пошел дед ждать. Мороз! Ждет, ждет. Замерз весь. Пришел домой: «Что ж ты бабка не пришла?»  «А меня мама не пустила!»

Эрик и Нина Георгиевна ошарашено на нее смотрят. Эрик вырывает у матери ключ.

Эрик. Дурдом.

Эрик подбегает к двери, возится с замком. Открывает замок. Уходит, громко хлопнув дверью.

Нина Георгиевна. Эрик!
Леля. Да оставьте вы его в покое.
Нина Георгиевна. Ты вообще помолчи. Устроила здесь бесплатный цирк. Смотреть противно.
Леля. Я могу уйти, если вам противно на меня смотреть.
Нина Георгиевна. Только вот не надо передергивать. Ты погорячилась, я погорячилась. С кем не бывает. Только я не пойму, по какому поводу истерика?

Леля собирает с дивана разбросанное Эриком содержимое ее сумочки.

Нина Георгиевна. Я с тобой разговариваю или с кем?
Леля. У меня никогда ничего не получается! Никогда!
Все больше не хочу… Ничего от него не хочу…

Нина Георгиевна идет в кухню, приносит оттуда стакан воды. Насильно усаживает Лелю на диван, садиться рядом.

Нина Георгиевна. Выпей и успокойся. Это нормально в твоем положении. Я в свое время и не такие концерты закатывала.
Леля. Я ошиблась. Ребенка не будет.
Нина Георгиевна. Подожди, ты уверена?
Леля. Да.
Нина Георгиевна. То есть вся эта свадьба… Леля ты меня обманула. Я-то размечталась …
Леля. Я… я хотела как лучше…

Нина Георгиевна встает, забирает стакан у Лели. Уходит в кухню. Возвращается с пепельницей и пачкой сигарет.

Нина Георгиевна. Мать знает?
Леля. Что?
Нина Георгиевна. Что, что. Что свадьба ваша липовая! Что деньги мы свои «угрохали» чтобы наши детки поразвлеклись! Мать твоя вообще сдурела: « Я им квартиру подарю!» А я что тут в четырех комнатах аукаться ходить буду. Хорошо не купила. Веселые вы с Эриком ребята. И нечего тут рыдать! Женились – живите! Может блажь эта из головы у него выйдет…
Поесть сделай что-нибудь. Устала, как не знаю кто.

Леля идет в кухню. Нина Георгиевна ложиться на диван.  Звонит телефон.

Леля. Я возьму!

Леля хромая, выходит из кухни. Берет трубку телефона.

Леля. Алло!.. Нина Георгиевна, это вас.

Леля дает ей трубку и уходит в кухню. Слышен звон посуды.

Нина Георгиевна (садиться). Слушаю. Можно не орать? Семенов, а куда ты смотрел? Какое осложнение? Наберут по объявлению… Хирург ты от слова… Приеду, конечно. Без меня ничего ему не колоть, капать можешь. Если что на аппарат переводи. Без истерики.  Вот какой из тебя врач? Недоразумение одно.

Леля выходит из кухни.

Леля. Все готово.
Нина Георгиевна. Некогда. Сумку дай, пожалуйста. Покорми его когда придет. Матери ничего не говори, не расстраивай! Я на работе до утра, наверное, буду. Не вешать нос! С ребенком не затягивай. Ты же умница – красавица. Все будет, как надо. (Смеется, трепет Лелю по волосам). И убери, наконец, этот свинарник! Все я ушла!

Нина Георгиевна уходит. Леля включает пылесос и начинает убирать комнату. Звонит телефон. Леля продолжает убирать. Через какое-то время звонят в дверь. Леля сосредоточенно с остервенением убирается.
Комната убрана. Леля садиться перед телевизором, включает диск, который смотрел Эрик. Это съемка их свадьбы. В дверном замке поворачивается ключ.
В квартиру входит Эрик.

Эрик (раздевается на ходу). Наслаждаешься великим фильмом всех времен и народов под названием «Она его за муки полюбила, а он ее за что-то там еще…»
Леля. Маму вызвали в больницу.
Эрик. И что?
Леля. Ничего. Есть хочешь?
Эрик. Не хочу. (Заслоняет собой телевизор). Все сеанс одновременной игры в любовь закончен! Кина не будет! Муж пришел! Не вижу радости на лицах.

Леля выключает телевизор.

Леля. Ложись спать. Я тебе сейчас постелю.
Эрик. А где скандал? Где праведный гнев? Сдаешься без боя, даже не интересно. Мамочка сейчас бы мне врезала по первое число... Идеальная жена – мечта поэта!

Леля идет в соседнюю комнату, возвращается с подушкой и пледом. Эрик демонстративно падает на диван.

Леля. Встань, пожалуйста, я постелю.
Эрик. И разденешь?
Леля. Раздену.
Эрик. А кофе в постель с утра?
Леля. Эрик, не заводись.
Эрик. А я не завожусь. Я просто радуюсь, что у меня такая идеальная жена! Все как говориться: «… все божья роса». Мне звонили?
Леля. Встань с дивана. Я постелю.
Эрик. Мне звонили, я спрашиваю?
Леля. Как хочешь. Можешь спать так! Не звонили, не писали и не приходили. Ты как хочешь, а я ухожу спать. Я устала. Мне с утра на репетицию. И тебе, кстати, тоже.
Эрик. Она устала! Вагоны разгружала что ли?
Леля. Можно подумать, что ты надрываешься на производстве! Сел матери на шею. Солист больших и малых …
Эрик. Нога прошла?
Леля. Причем тут нога?
Эрик. Больно быстро ты по комнате забегала. Разогреваешься перед репетицией?
Леля. Я иду спать.

Леля бросает подушку и плед на диван и идет в соседнюю комнату.

Эрик. А постель? А раздеть?! Девушка, забываете ваши супружеские обязанности!

Леля выходит из комнаты. Стоит в проеме двери.

Леля. Ты про свои, вообще, не вспоминаешь!
Эрик. Вот с этого места поподробнее.
Леля. Ты думаешь, я слепая? Что я ничего не вижу? Когда он ногу сломал, ты чуть с ума не сошел! Бегал к нему каждый день.
Эрик. К кому? Что ты городишь?
Леля. К разлюбезному Димочке!

Эрик садиться на диване, словно, протрезвев.

Эрик. И что?
Леля. И эти фотографии. Это я. Я! Я подложила их в семейный альбом! Жаль не все нашла. Были поинтереснее.
Эрик (растерянно смотрит на Лелю). Ты?

Эрик хватается за голову и начинает раскачиваться из стороны в сторону. Леля испуганно зажимает ладонью рот, сожалея о сказанном.

Леля. Эрик…

Эрик поднимает голову и смотрит на Лелю.

Эрик. Ты все знала. Но тогда зачем? Зачем весь этот цирк со свадьбой?

Леля молчит.

 Лель, за что ж ты меня так?
Леля. Я тебя люблю…
Эрик. Что?
Леля. Я люблю тебя любого.

Эрик берет с дивана плед и подушку. Кидает их в Лелю.

Эрик. Да, пошла ты. Из-за огромной любви ты фотографии матери подсунула? Молчишь! Эгоистка. Все вы эгоистки. Что ты, что мать. Поплачь, поплачь, полезно. Может, поумнеешь… Тварь.

Леля вздрагивает, как от пощечины.

Леля. А ты не эгоист? Да, я с тобой, как с ребенком нянчилась! У Эрика талант, к Эрику нужен подход. Все с утра у «станка». Эрика нет. Я унижаюсь перед всеми, прошу его простить! Забыл, как валялся в ногах, умолял, чтобы не исключали из училища? Как мы с моим папой названивали директору? А прошло всего ничего, всего пять лет. Да, твой Дима пальцем для тебя не пошевелит!
Эрик (встает). Замолчи! Не твое дело! Что ты понимаешь вообще…
Леля (перебивает). А может, ты с ним в паре будешь танцевать? Отхватите приз среди любителей…

Эрик  дает Леле пощечину. Леля ошарашено на него смотрит. Эрик в растерянности, он сам не ожидал от себя такой реакции.

Леля. Правильно, бей! Убей меня вообще! Правду никто слушать не хочет! Давай! Что ж ты остановился?
Эрик. Прости… Зачем, ты вообще все это… Все. Не надо, перестань, пожалуйста.

Эрик делает шаг к Леле.

Леля. Нет, я не перестану. Я сейчас скажу тебе все! Все что я о тебе думаю!

Эрик закрывает ей ладонью рот и прижимает Лелю к себе. Та яростно сопротивляется.

Эрик. Успокойся! Все, все, все! Прекрати истерику! Успокойся!

Леля обмякает в его руках. Плачет. Эрик гладит ее по голове. Сажает ее на диван, укачивает как маленькую. Леля постепенно успокаивается, высвобождается из его объятий, встает. И отвернувшись от Эрика, медленно идет в другую комнату. Останавливается на пороге, оборачивается.

Леля (устало и грустно). Опять не дал мне договорить. Постоянно обрываешь меня на полуслове…
Эрик. Ты бы сказала какую-нибудь гадость, потом бы жалела.
Леля. Я бы не жалела.
Эрик. Иди спать. ( Поднимает,  валяющиеся на полу подушку и плед. Идет к Леле.) Спокойной ночи, дорогие наши телезрители, мы заканчиваем программу « Про это» и начинаем программу «Про то». Иди. Я сам постелю.

Резко звонит телефон. Эрик вопросительно смотрит на Лелю.

Леля. Это тебя.
Эрик. С какой стати. Может это твой фотографический друг.
Леля. Не паясничай. Возьми трубку.

Эрик идет к телефону. Берет трубку.

Эрик. Да? Я. Нет, не сплю. Я же просил не звонить мне домой так поздно... Я был у тебя час назад…

Леля подходит к Эрику, забирает у него плед и подушку и уходит в комнату.

Эрик. Тебя не было дома. Я искал!.. Где ты меня видел?.. Спасибо. Спокойной вам ночи!

Швыряет телефонную трубку на полку. С полки с грохотом падает ваза и разбивается.

Эрик. Как мне все надоело! Чтоб вы все провалились!

Из комнаты выходит Леля. Она переоделась в пижаму и распустила волосы, приготовилась ко сну. В руках у нее книга.

Леля. Иди, я тебе там постелила. Я пока почитаю, а потом здесь спать лягу.
Эрик. Я с тобой.
Леля. Что со мной?
Эрик. Лягу здесь с тобой.
Леля. Твоя мама только утром придет. Так что можешь без конспирации. Скажу, что ты был пьяный. Поэтому я спала здесь. Короче, все как всегда… Осколки я завтра уберу.

Эрик уходит в комнату. Леля включает светильник возле дивана, выключает верхний свет. Садиться на диван, открывает книгу.
Из соседней комнаты стремительно выходит Эрик с охапкой постельных принадлежностей. Кидает их на диван рядом с Лелей. Включает верхний свет и «врубает» музыку в стереосистеме.

Эрик. Не спиться?! Что скучно без папки?
Леля. Ты чокнулся, что ли? Первый час ночи!
Эрик. Это анекдот такой есть. Приходит, как-то пьяный мужик домой…
Леля (перебивает). Знаю я все! Выключи музыку!
Эрик. Не романтическая у меня жена. (Сокрушенно качает головой. Делает музыку потише.) Может, я хочу романтический ужин при свечах.
Леля. Свечи в аптечке, ужин в холодильнике.
Эрик. Не любишь ты мужа, не уважаешь. Эх, молодежь, молодежь – вечером не найдешь, утром – не добудишься!

Эрик садиться рядом с Лелей.

Эрик. Девушка, а можно вас…
Леля (перебивает). Еще раз.
Эрик. Пошлая вы барышня Леля Батьковна. Я хотел поинтересоваться, что вы читаете. (Берет у Лели книгу, читает.) « Цветы зла». Интересно?
Леля. Ужасно!
Эрик. В смысле?
Леля. В смысле ужасно интересно. Эрик, детка, что тебе от меня надо? Мы все обсудили. Иди спать.
Эрик. А я буду спать здесь. На этом вот диване со своей законной женой.
Леля (приторно ему улыбаясь). Не будешь.
Эрик. Почему это?
Леля. Потому это. Все! Не мешай, я читаю.

Леля встает, отбирает у него книгу. Кладет ее на полку. Выключает музыку.

Эрик. А я не уйду. Я не уйду! Вот что ты теперь будешь делать?
Леля. С балкона прыгать. Слава Богу, у вас квартира не однокомнатная. Есть где разместиться.
Эрик. Прости меня. Я был не прав. Если хочешь, можешь тоже меня ударить.
Леля. Какой же ты дурак. Умопомрачительный дурак. Давай решим, что этой пощечины просто не было, и ты пойдешь спать.
Эрик. Но она же была.

Леля подходит к сидящему на диване Эрику и дает пощечину. Такую сильную,  что тот опрокидывается на спину.

Леля. В расчете?
Эрик (садиться, потирая скулу). В полном… Но теперь ты должна меня пожалеть!
Леля. То есть ты не уйдешь?

Эрик отрицательно мотает головой.

 Что мне сделать, чтобы ты от меня отвязался?
Эрик. А ты три желания выполняешь или только одно?
Леля. Десять!
Эрик. Я прям даже растерялся. Но я очень изобретательный. И так … Хочу стриптиз!
Леля. У меня нога болит.
Эрик. Ты обещала.

Леля включает музыку.

Эрик. Так, так. Делаем приглушенный свет.

Вскакивает с дивана. Выключает свет. Леля медленно покачиваясь в такт музыки, начинает расстегивать пижаму. Эрик подходит к ней берет ее за талию.
Леля. Эрик! Отстань от меня. Сядь, где сидел. Или вообще танцевать не буду.

Эрик отпускает ее. Выключает музыку.

Эрик. Рождена под знаком – « Не подходи  – убьет!» Не трогаю я тебя, не трогаю. Успокойся.

Звонит телефон. Эрик машинально берет трубку.

Да?.. Ты только за этим и звонишь? Да мы с моей горячо любимой женой спим. И вам спокойной!

Эрик нарочито медленно кладет трубку. Натянуто улыбается Леле и идет в кухню. Возвращается оттуда с бутылкой водки и стаканами.

 Пьяная мать – позор семьи! Тяпнешь «Столичную» с мужем алкоголиком?
Леля. Эрик, не надо, пожалуйста!
Эрик. Я не буду буянить.
Леля. Не надо. Тебе опять будет плохо.
Эрик. Детка, я- Бетман! Не хрена мне не будет!
Леля. Я тебя прошу…
Эрик. Тихо! Реплики из зала отменяются!

Леля понуро садиться на диван. Эрик включает музыку, и садиться на пол возле ее ног.

 Какая замечательная мысль. Лежать между девичьих калений.
Леля. Что мой принц?
Эрик. Ничего.

Эрик наливает себе водки.

 Выпьем за Вильяма нашего Шекспира. Помяни меня в своих молитвах, нимфа.

Эрик выпивает, морщиться и сразу же наливает еще.

 А, может, я тебя люблю? Просто, пока, об этом не знаю? За любовь!

Эрик выпивает, морщиться, и наливает еще.

Леля. Да люби ты кого хочешь! Только перестань себя мучить! Зря я это все с этими фотографиями. И наговорила я тебе все это зря. Хочешь, мы разведемся? Хочешь? Только не пей больше, пожалуйста.

Эрик. А давай вместе с балкона прыгнем! «Хряпнем» еще по «стопарику» для храбрости и вперед! (Напевает) «Но где она живет вечная любовь? Слепое знамя дураков. Где он живет вечная любовь? Уж я-то к ней всегда готов!»* (Песня группы «Агата Кристи») Прыгнем?

Леля садиться с ним рядом, обнимает его и плачет.

Леля. Что мне сделать, чтобы тебе стало легче?
Эрик. Если бы я знал…
Леля. Хочешь как тогда?
Эрик. Давай. Как говориться: «Если не получиться, то хоть поржем!»
Леля. Эрик.

Затемнение.

Та же квартира. Утро. Леля у двери надевает плащ. Эрик высовывается из ванной комнаты.

Эрик. Любовь моя ненаглядная, оставь мне ключик! Я сам наш дворец закрою.
Леля. Я бы с удовольствием, радость моя. Но вдруг я раньше тебя домой вернусь? Свои опять посеял?

Эрик выходит из ванной комнаты. Из одежды на нем только полотенце.

Эрик. Молчи женщина. Сама вон разоделась, губки намазала, глазки нарисовала. А муж не кормленый, не поеный, не одетый, не целованный, не …
Леля. Я будила тебя три раза!
Эрик. Будила она. Плохо значит будила…

Эрик подходит к Леле, начинает расстегивать ей плащ.

Леля. Эрик!
Эрик. Уже 25 лет Эрик. Давай никуда не пойдем. Да, не упирайся ты!
Леля. Перестань. На репетицию опоздаем. Сегодня «сводная»… Эрик, все!
Эрик. Не хочешь, не надо. Только потом не упрашивай. Иди на свою репетицию.
Леля. Она и твоя тоже.

Леля отстраняется от Эрика.

Эрик. Включила «Мальвину». Ну, начинай. Воспитывай… Может, передумаешь? У тебя нога не рабочая.
Леля. А у тебя голова! Пуговицу оторвал…
Эрик. А в предлагаемых мною тебе «предлагаемых обстоятельствах» ни моя голова, ни твоя нога не помешают…
Леля. Ты что не понимаешь? Есть временные рамки, в которые мы должны укладываться.
Эрик. Вот, вот. А ты ни как не укладываешься. Я и так и едок. Со словами и без слов. Леля!

Эрик поворачивается лицом к Леле. К зрителю он стоит спиной. Распахивает полотенце.

Леля. Дурак!
Эрик. Эх, ты. (Эрик заматывает полотенце.) Это был мой последний аргумент. Эгоистка ты. И зачем я на тебе женился?
Леля. Вот ключ. (Кладет ключ на полку.) Такси возьми. Все. Люблю, целую. Я ушла.
Эрик. Ты ребенка хочешь?
Леля. Чего?
Эрик. Активнее девушка надо быть. Активнее.  А то в старости некому будет воды подать.
Леля. Это слишком серьезно, чтобы говорить об этом так…
Эрик. Иди. Я уже передумал.
Леля. Обязательно надо все испортить.
Эрик. Привыкай. Ты замужем за мерзким циничным монстром.

Леля снимает плащ.

Леля. Все равно уже опоздала.
Эрик. Я не волшебник, я только учусь. Мадам, кина не будет. Ты надо мной издевалась, теперь моя очередь.
Леля. Ты псих!
Эрик. Согласен. С мужем тебе не повезло.
Леля. Придурок.
Эрик. И я тоже тебя люблю.

Эрик уходит в ванную комнату. Леля надевает плащ. Уходит, громко хлопнув дверью.
Эрик выходит из ванной комнаты. Уходит в свою комнату. Выходит оттуда в джинсах и футболке. Начинает надевать свитер. Входит Нина Георгиевна.

Нина Георгиевна. Почему дверь нараспашку? В трамвае родились? Здравствуй мой родной.
Эрик. Привет мама! Как жизнь?
Нина Георгиевна. С какой целью интересуетесь?
Эрик. Знамо дело. Наследство.
Нина Георгиевна. Не дождетесь. Чаю, матери дай!
Эрик. Ща поставлю. Мам, ты мои «джазовки» не видела?
Нина Георгиевна. Нет.

Нина Георгиевна садится на диван. Эрик снимает с нее сапоги. Надевает ей тапочки. Убирает сапоги в полку в прихожей. Потом идет в кухню, ставит чайник.

Эрик. Может кофе сварить?
Нина Георгиевна. Не надо. И так давление.
Эрик. На больничный.
Нина Георгиевна. Я бы тебе ответила, но сил нет.

Эрик подходит к шкафу в прихожей. Начинает в нем рыться.

Эрик. Куда она их засунула?!
Нина Георгиевна. Уйди оттуда! Опять все расшвыряешь. А кто убирать будет?
Эрик. Мама, мне уже 25 лет!
Нина Георгиевна. А толку? Отойди, сама все найду.

Нина Георгиевна вынимает из полки шкафа танцевальную обувь,  кладет их в спортивную сумку сына. Эрик надевают куртку, обувается.

Эрик. Маман, вы вне конкуренции! Придем с Леликом не раньше 21-00. Если Глеб Сергеич меня за мое опоздание в «ночное» не отправит. Пока.

Эрик целует Нину Георгиевну и выходит. Нина Георгиевна снимает шубу, вешает в шкаф. Идет в кухню.

Нина Георгиевна. Откуда у него руки растут? Пустой чайник на холодной плите.

Звонок в дверь. Нина Георгиевна идет открывать.

 Что ты трезвонишь?! Опять ключи забыл?

Нина Георгиевна открывает дверь. На пороге стоит высокий, широкоплечий молодой человек. У него красивые, правильные черты лица, римский профиль. Это Дима.

 Нина Георгиевна. Здравствуйте. А его нет. Ушел уже.
Дима. А я не к Эрику. Я к вам.
Нина Георгиевна. Ко мне?
Дима. Да.
Нина Георгиевна. Проходите. Я вас смутно припоминаю. Сережа?
Дима. Дмитрий. Я на счет тех фотографий. Я не знаю, что вам Эрик там наговорил. Но это все шутка была. Разве вы в молодости не шутили?
Нина Георгиевна. Я? Нет.
Дима. Это, возможно, не мое дело. Но это его жизнь. Не можете же вы все время держать его под замком.
Нина Георгиевна. Ты прав. Это совершенно не твое дело! Если надо, он будет сидеть под замком всю жизнь.
Дима. Вы же мучаете его.
Нина Георгиевна. Дима, когда у тебя будут дети. Ты поймешь, что чувствуют…
Дима (перебивает Нину Георгиевну). У меня детей не будет! Зачем начинать разговор о каких-то абстрактных детях? Я и Эрик, мы совершенно не обязаны следовать тупому социальному заказу: надо жениться, надо родить детей, надо уважать старших, надо любить весь мир. Кому это все надо? Все это нужно только родителям! «Мой ребенок самый лучший!» - родительский лозунг. А если нет? Вот родился ребенок с синдромом Дауна, с ДЦП, или конечностей у него не хватает. Что с ним делать? На помойку его?
Нина Георгиевна. Что за бред? Это совершенно не относится к нашему с тобой разговору. Если у ребенка врожденное заболевание, значит, так распорядилась природа. Может родовая травма, может генетический сбой. Может…
Дима (перебивает Нину Георгиевну). Вот! Природа так распорядилась. Вы сами себе ответили. А в случае меня и Эрика вы можете представить, что мы природная аномалия. «Бермудский треугольник». Все знают, что он есть. Но никто не может объяснить «как» и «что» в нем происходит.
Нина Георгиевна. Дима, говори только за себя, пожалуйста. Мой сын совершенно нормальный мальчик. Да будет тебе известно, что он женат. Он очень любит свою жену. У него замечательные успехи в профессии. У него множество международных наград. Его приглашают работать...
Дима (перебивает). И какое это имеет значение относительно нашего с вами вопроса?
Нина Георгиевна. Прямое! Я узнавала. Ты из неблагополучной семьи. Жил в интернате. Данные для танцовщика вполне хорошие. Но характер у тебя взрывной, склочный. С партнершами у тебя всегда не ладиться. На недавних соревнованиях сорвал выступление. Мне продолжать?
Дима. Да, в ваших глазах я выгляжу неудачником. Да, мой отец законченный алкоголик. Свою мать я не знаю. Она бросила меня, когда мне было пять лет. У меня была только бабушка. И бабушка продала квартиру, чтобы устроить меня в Москве в хореографическое училище. Я провинциал, лимита. И я был лучшим в классе! Я репетировал как проклятый. А она умерла, не дожив недели до моего «выпускного». И меня бы взяли в «Большой». Если бы не травма. Я ходить заново учился. И рядом не было ни мамочки, ни папочки. Мне жрать было нечего! Но я знал, что я должен, обязан встать. Ради бабушки, ради ее памяти. Я всего в этой жизни добился сам! Сам! Ясно вам!
Нина Георгиевна. Дима, не кричи, пожалуйста. Мне, конечно, тебя очень жаль. Но Эрика я тебе не отдам. И я тебе официально заявляю, если ты будешь продолжать свои … Если ты не оставишь моего сына в покое, то я обращусь куда следует. И поверь мне, что после этого тебя даже в захолустный ДК не возьмут.
Дима. Я всегда говорю ему, что объяснять что-либо женщине, а тем более матери, пустая трата времени.
Нина Георгиевна. Дима, не пытайся меня оскорбить. Это слишком сложно сделать. Тебя предала твоя мать, и у тебя сложился негативный образ женщины в целом. Возможно, по этому…
Дима (перебивает Нину Георгиевну). Благодарю, вас. Психиатр мне не требуется!
Нина Георгиевна. Зря. У меня есть очень хороший специалист. В таком случае не смею вас задерживать.
Дима. До свидания!
Нина Георгиевна. Прощай.

Дима уходит. Нина Георгиевна закрывает за ним дверь. Стоит в нерешительности. Потом быстро идет в свою комнату. Возвращается со старинной шкатулкой. Достает из нее фотографии. И одну за другой рвет их. Потом берет телефон. Звонит.

Нина Георгиевна. Здравствуй Глеб. Это Нина. Можем, увидится? Да, это срочно. Спасибо. Я сейчас приеду.

Нина Георгиевна идет в прихожую. Надевает сапоги и шубу. Берет сумочку. Выходит. Затемнение.

Открывается дверь. Входят Эрик и Леля. На Леле хореографический костюм и танцевальные туфли. Эрик ведет Лелю, придерживая ее за плечи. Она заторможена, идет неуверенно. Они проходит в комнату. Входная дверь остается распахнутой.

Эрик. Мама! Мам! Я тебе больного привел.

Эрик осторожно усаживает Лелю на диван. Он ходит по квартире, ищет Нину Георгиевну.

 Когда надо, никогда нет. Ты живая там?
Леля. Да. Все нормально.

Эрик звонит по телефону. Леля тихо стонет.

Эрик. Ты давай, не симулируй тут. Ну, упала. С кем не бывает. Все падают. Зачем ты туда выперлась я не пойму. Вот лезешь везде! … Мама, ты где?! Давай домой. Да, срочно. Леля упала. Нет, мы не в больнице. Мам, я не врач, я не знаю что с ней…  Мам, приезжай. У тебя же выходной. Ты вообще дома должна быть!

Эрик бросает телефон. Идет в комнату. Видно, что он роется в шкафчике. Оттуда высыпаются упаковки с лекарствами. Он выходит из комнаты, идет в ванную комнату. Выходит оттуда с упаковкой таблеток.

 Две бабы в доме, и ни черта не найдешь!

Эрик наливает в кухне воду в стакан. Дает Леле таблетки и стакан с водой.

 Пей, давай. А-то «окочуришься» у меня здесь, пока мы будем нашего доктора дожидаться. Выпила? Ложись!

Эрик хочет уложить Лелю на диван.

Леля. Не надо! Мне так больно!
Эрик. Хватит орать! Ложись, сказал. Ты и так у меня в лифте в обморок чуть не грохнулась. Ну, не плачь. Я аккуратно. Давай.
Леля. Не могу! Больно!
Эрик. Потихоньку. Вот.

Эрик медленно укладывает Лелю на диван. Леля вскрикивает.

 Лель, ты чего? Леля!

Леля лежит без движения. Эрик суетиться вокруг нее.

 Лель, ты давай меня не пугай. Что делать-то?!

В дверях появляется Нина Георгиевна.

Нина Георгиевна. Что дверь-то настежь? Где умирающий?
Эрик. Мам, она не дышит!

Нина Георгиевна подходит к лежащей Леле.

Нина Георгиевна. Эрик не маячь! Сядь.

Нина Георгиевна «смотрит» у Лели пульс. Идет в свою комнату. Выходит с небольшим чемоданчиком. Достает пузырек с нашатырным спиртом, подносит его к носу Лели. Леля стонет, открывает глаза. Эрик облегченно вздыхает.

Нина Георгиевна. Эрик, сядь. А то тебя откачивать придется. Это обморок. Просто глубокий. Привет, красавица. Где болит?
Леля. Спина очень. И шея. Рука немного.
Нина Георгиевна. Как все получилось? Ладно, давай я тебя посмотрю. Не хлюпай носом. Тетя доктор совсем не страшная. Эрик, сними с нее туфли. Почему в больницу не поехали? Почему Глебу ничего не сообщили? Сын ты когда-нибудь будешь головой думать?

Эрик пытается снять с Лели туфлю.

Леля. Больно! Спину больно! Не трогай меня!

Леля плачет. Эрик растерянно смотрит на Нину Георгиевну.

Нина Георгиевна. Эрик отойди. Я сама. Как она упала?

Нина Георгиевна аккуратно снимает с Лели туфли. Леля тихонько стонет.

 Потерпи. Сейчас мы тебя осмотрим. А потом «волшебный» укольчик сделаем. И все пройдет. Не бойся. Ты же от страха плачешь, да? А тут ничего страшного нет. Эрик, я жду подробности.
Эрик. Закончили репетицию. Я пошел покурить. Она за мной выперлась. У нас там покрытие хреновое. Поскользнулась и, со всей дури, грохнулась. Я ее поднимать. А она орет: « Не трогай меня! Мне больно!» Потом вроде ничего. Я ее на заднее сиденье посадил и поехали.
Нина Георгиевна. Когда я спрашиваю, как она упала. Я имею в виду, каким образом. На бок, на спину, вниз головой?
Эрик. Я не видел точно. Там ступеньки. Она оступилась, наверное. Через голову, мам. А потом на спину, боком как-то. Кувырок назад, короче получился. Она сгруппировалась, конечно, но плохо. Мам, я не помню, короче!
Нина Георгиевна. Плоховато. Я, разумеется, посмотрю сейчас. Но надо снимок. Успокойся, Леля. Когда ты рыдаешь мне на ухо, я не могу ни в чем разобраться.  Лель, ты, когда упала, острая боль была?
Леля. Я не помню. Когда Эрик меня поднял, было просто ужас.… А потом, я уже в машине очнулась. Он меня по щекам… чтоб в сознание привести.
Нина Георгиевна. Пальцами левой ноги пошевели. Правой. Хорошо. Согни в колене. Хорошо. Где отдает?
Леля. В спину.
Нина Георгиевна. Перелома нет. С позвоночником все хорошо. Скорее всего.
Эрик. Это и слепому ясно. Она ж на своих ногах шла.
Нина Георгиевна. Эрик не выводи маму из себя. Иначе перелом, точно будет. Но не у Лели. Лель, давай вспоминай. Оступилась. Упала. Сама встала?
Леля. Не помню. Я только помню. Эрик говорит: «Дай мне пройти». А потом… в машине сижу. И шея очень болит, и спина.  А с лицом у меня как?
Нина Георгиевна. Ссадины, гематома будет. А так хорошо все. Руки можешь поднять? Правую.

Леля приподнимает руку.

Нина Георгиевна. Повыше можешь?
Леля. Нет.
Нина Георгиевна. Левую.

Леля приподнимает левую руку.

Леля. Выше не могу.
Нина Георгиевна. Это не очень хорошо. Давай-ка, шейку твою лебединую посмотрим. (Осматривает пальцами шею Лели). А это совсем не хорошо.
Эрик. Мам, но она же сама дошла из машины! У нее все нормально было. Она только отключилась, когда я ее на диван уложил!
Нина Георгиевна (сама себе). Нет перелома. Максимум вывих или сильный ушиб. (Леле) А с рукой у нас что?
Леля. Мне руку не больно почти.
Нина Георгиевна. Пальчиками пошевели.
Леля. Не могу.
Нина Георгиевна. Не нравится мне твоя рука.

Нина Георгиевна делает Леле укол. Берет телефон, звонит.

Нина Георгиевна. Паша, здравствуй. Ты на дежурстве? А машина свободная есть у нас? Тогда давай ко мне. Травма. Бытовая, Паша. Никто никого не бил. Ну и фантазии у тебя.  Нет. Перелома, вроде, нет. Но снимок надо. Ждем.
Леля. Я не хочу в больницу! У нас через две недели отборочные.
Нина Георгиевна. А в инвалидную коляску не хочешь?
Эрик. Мам.
Нина Георгиевна. Что мам?! Сколько можно объяснять. Упал человек. Самостоятельно подняться не может. Не трогаем его, не дергаем. Звоним «03»! Приезжают специально обученные для этого люди. И делают все, что нужно!
Эрик. И что пусть она в курилке на полу валяется?!
Нина Георгиевна. Не трогать до приезда «скорой»! Я повторяю в тысячный раз. А если перелом? Ты поднял. Произошло смещение. Эрик у меня ощущение, что ты родился не в семье медиков, а в дремучем лесу!
Эрик. Ладно, все. Я испугался. Я ее на руки поднял. Она, как заорет… И отключилась. Я думал, черт… Все плохо, да?
Нина Георгиевна. А кто это у нас опять рыдает? Леля уймись. Руки ломали, ноги ломали. Спину тянули. Связки рвали. А чем шея хуже? Полежишь, отдохнешь. Лель, ты, когда сидишь. То шею почти не больно, да?
Леля. Да.
Нина Георгиевна. Просто горячо, как будто связки потянула.
Леля. Нет.  Горячо и боль такая пульсирует.
Нина Георгиевна. А сейчас, когда лежишь?
Леля. Сильнее болит. В плечо и вниз к пояснице отдает. Я ему говорила, что мне больно. А он все равно! «Ложись! Ложись!»
 Нина Георгиевна. Сын ты мне объясни. Зачем ты ее на диван укладывал?
Эрик. Я думал сотрясение мозга. Она же «отключалась» пару раз. А когда сотрясение мозга, надо уложить. Я читал.
Нина Георгиевна. Вай деда!* (Грузин. язык.: Ой, мама!) Как хорошо, что ты не врач. Если больной в сознании и находит определенное положение тела, чувствует себя в нем, более менее, комфортно. То не нужно его никуда укладывать, поднимать, ставить на ноги. Не трогать вообще! Я убью тебя, честное слово!

В дверь звонят. Эрик идет открывать. На пороге санитары с носилками.

Эрик. Здравствуйте. Проходите.

Санитары проходят в комнату.

Нина Георгиевна. Всем привет. Давно не виделись. Грузите эту красавицу. Думаю, что перелома нет. Но все-таки поаккуратнее.

Санитары кладут Лелю на носилки. Выносят из квартиры. Нина Георгиевна берет чемоданчик. «Щелкает» Эрика по носу.

 Выше нос! Никто еще не умер.  (Берет, лежащую на диване танцевальную туфлю Лели, отдает сыну). На, принц – неудачник. Не доглядел ты за нашей Золушкой. Теперь будешь стоять у плиты, мыть полы и посуду. Ну, и сажать розовые кусты, разумеется. Не кисни!

Нина Георгиевна выходит за санитарами. Эрик закрывает за ней дверь. Он подходит к окну, садиться на подоконник. Долго смотрит в окно. Достает телефон, звонит. Ему никто не отвечает. Сидит и смотрит на Лелину туфлю, которую продолжает держать в руке. Опять набирает номер.

Эрик. Привет. Можешь приехать? Хорошо. Жду.

Эрик встает. Кладет туфлю на подоконник. Находит к ней пару и ставит рядом. Видит валяющиеся на полу обрывки фотографий. Поднимает несколько обрывков. Раскладывает их на столе. Поднимает еще обрывки. Снова раскладывает их на столе. Звонит телефон. Эрик берет трубку.

Эрик. Да. Жду, что ты мне скажешь. А надолго? А ты когда приедешь? А что они без тебя там не справятся? Ясно. Спать лягу. Пока.

Эрик  поднимает с пола оставшиеся обрывки фотографий. Кладет на стол. Звонят в дверь.

Эрик. Входите! Открыто!

Входит Дима. Стоит возле двери.

Дима. Привет.

Эрик перестает заниматься фотографиями. Оборачивается к Диме.

Эрик. Привет. Проходи. Обувь, можешь не снимать.

Дима снимает пальто.

 Кинь его на кресло. Садись.

Дима кладет пальто на кресло. Садится на диван. Эрик садится рядом. Они сидят молча. Друг на друга не смотрят. Дима видит в углу дивана обрывок фотографии, берт его в руки.

Дима. Буянил?
Эрик (забирает обрывок фотографии). Это не я. Мать, наверное, чудила.
Дима. Наши фотки?
Эрик. Ага.
Дима. Поэтому звонил?
Эрик. Нет. Лелька шею сломала.
Дима (удивленно смотрит на Эрика). Когда?
Эрик. После репетиции.
Дима. Когда она успела? Я ее после репетиции видел. Все нормально было.
Эрик. Это я.
Дима. Не понял?
Эрик. Я виноват. Я ее толкнул. Я не думал. Так получилось.
Дима. Мать знает?
Эрик. Никто не знает. Помнишь, мы в курилке разговаривали. Лелька «прилетела». Ты ушел.  Ну, я психанул. Наговорил ей всякое. Она там рыдать начала. Вывела меня совсем. На улицу выбежал. Она за мной. А ты знаешь, какие у нас там ступеньки у входа хреновые. Она мне пройти не давала. Я ее оттолкнул. Я ж не думал, что она с этих ступенек… Я урод. Она головой тоже ударилась… Прикинь, она не помнит, как упала. Надо, конечно, в больницу было сразу. А я испугался. Думаю, опять «ментовка». А у меня «условный» за ту драку еще месяц как… Тогда мне точно сделают все «как положено». И никакого мне конкурса… Ничего… Я трус! Я не про нее, я про себя думал!
Дима. Это же случайно вышло. Ты же не специально ее толкал.
Эрик. А если она теперь инвалидом останется?
Дима. Что ты паникуешь раньше времени? Останется, не останется. Что ты как бабка-гадалка. Что случилось, то случилось.
Эрик. Легко тебе говорить. Ты ее никогда не любил.
Дима. Ты весь облюбился.
Эрик. То есть ты, все-таки считаешь, что я виноват?!
Дима. Сбавь обороты. Успокойся!
Эрик. Я спокоен!

Эрик идет кухню. Достает бутылку водки.

Эрик. Водку будешь?
Дима. Нет. И тебе не советую.
Эрик. Вот только ты не учи меня, как жить. Очень тебя прошу! Я хочу жить, как я считаю нужным. Не надо мне указывать!
Дима. Если напиваться до «чертей» - это твой обоснованный жизненный принцип. Пожалуйста, я мешать не буду!

Дима встает. Берет с кресла пальто. Эрик ставит бутылку на стол.

Эрик. Уходишь?! Молодец! Давайте, кидайте меня все. Я-то думал. А ты…
Дима. Ты хочешь, чтобы я тебе конкретно помог? Или мы сейчас будем выяснять, кто больше кому друг и кто больше кого любит?
Эрик. Понял все. Извини.
Дима. Возьми телефон. Позвони матери. Спроси, как там дела. Только спокойно, без нервов.

Эрик берет телефон, звонит.

Эрик. Не отвечает. В операционной, наверное.
Дима. Не страшно. Позвонишь позднее.
Эрик. Я ее не брошу. Надо отцу позвонить. У него там в клинике «все схвачено».
Дима. Сядь. Зачем отца беспокоить. Ты ж не знаешь пока ничего.
Эрик. Как это у тебя получается?
Дима. Что?
Эрик. В любой ситуации сохранять холоднокровие.
Дима. Учителя хорошие были.

Звонит телефон. Эрик берет трубку.

Эрик. Да, мам. Как Лелька? А, понятно. Хорошо. Жду.

Эрик кладет трубку.

Дима. Что?
Эрик. Ничего. Приедет, расскажет.
Дима. Ясно.
Эрик. Все. О турнире могу даже не мечтать.
Дима. Почему?
Эрик. Издеваешься?
Дима. Возьмешь мою Соньку.
Эрик. А ты с кем?
Дима. Ни с кем.
Эрик. Я так не могу. Сонька классная. Вы в призеры точно выйдите.
Дима. Со мной ей не светит. Я больницу лечь хотел. Нога у меня не очень.
Эрик. Врешь. Мне такие жертвы не нужны. Я обойдусь.
Дима. Дают – бери, бьют – беги. Не выкобенивайся. Я с Сонькой уже про это говорил. Она не против.
Эрик. Не понял. Так ты знал про Лельку еще до того как я тебе сказал?
Дима. Нет. Я сказал, что в больницу хочу лечь. Лелька тогда еще спину потянула. А Сонька говорит: «Лелька-инвалид и ты – инвалид. Вас надо в пару. А мне Эрика!»
Эрик. Злая она.
Дима. Целеустремленная.
Эрик. Поживем - увидим. Есть хочешь?
Дима. Давай. А чем угощать будешь?
Эрик. Не знаю. У меня женщины на кухне всем заведуют. Что найдем, все наше.

Эрик и Дима идут в кухню. Дима садиться за стол. Эрик роется в холодильнике.

Эрик. Прикинь. Ничего приличного нет. Не знаю, что они тут себе думают. Решили меня голодом заморить.

Дима встает. Подходит к Эрику. Заглядывает в холодильник.

Дима. Зажрались, вы, барин! (Дима достает и ставит на стол продукты). Пиццу можно сделать. Грибы, маслины, помидоры, сыр.
Эрик. Насколько я знаю. Нужно все это на что-то положить.
Дима. Правильно мыслишь. У вас мука есть?
Эрик. Ну, ты даешь. Я-то откуда знаю?
Дима. Совершенная беспомощность. Уму непостижимо.
Эрик. Сдается, сер, вы хотите обидеть меня?

Оба смеются. Входит Нина Георгиевна. Она ошарашено смотрит на эту сцену.

Дима. Здравствуйте.
Нина Георгиевна. А что здесь происходит?
Эрик. Мама, я сейчас все объясню.
Нина Георгиевна. Не надо. Я думаю, что Дмитрий уже уходит.
Дима. Да.
Эрик. Ты все не правильно поняла!

Дима подходит к креслу. Берет пальто. Медленно его надевает.

Дима. Всего доброго.
Нина Георгиевна. И вам не хворать.
Эрик. Я тебя провожу!
Дима. Не надо. Не расстраивай свою маму.

Дима выходит из квартиры. Эрик бежит за ним.

Нина Георгиевна. Эрик, вернись сейчас же!

Нина Георгиевна стоит посреди комнаты. Она совершенно растеряна. Эрик возвращается через несколько минут.

Эрик. Зачем ты его обидела?
Нина Георгиевна. Я?!
Эрик. Что он тебе сделал?
Нина Георгиевна. У меня такое ощущение, что не у Лельки сотрясение мозга, а у тебя! Девочка в больнице. У девочки сложный случай. А ты тут развлекаешься. У тебя совсем сердца нет?
Эрик. Он пришел меня поддержать.

Нина Георгиевна подходит к столу, берет бутылку водки.

Нина Георгиевна. Этим?
Эрик. Мы не пили. Могу поклясться на Библии, если хочешь.
Нина Георгиевна. Я помешала. Прости.
Эрик. Давай, прекратим этот разговор. Мне уже надоело постоянно выслушивать…
Нина Георгиевна (перебивает его). А мне, по-твоему, не надоело? (Берет банку с грибами) Может ты их к чаю достал?
Эрик. Мы хотели сделать пиццу.
Нина Георгиевна. Не смеши меня. И кто бы ее делал? Ты?
Эрик. Нет. Димка умеет.
Нина Георгиевна. Димка много чего умеет. Даже слишком. Все, хватит. Закрыли эту тему!.. Ладно, не злись. Сделаю я тебе эту пиццу. Голодный целый день? Может, омлет сделаю? Пока я с тестом возиться буду…
Эрик. Как там Лелька?
Нина Георгиевна (Надевает фартук, достает муку). Нормально. Сотрясение мозга в легкой форме, чему там у нее сотрясаться. Односторонний вывих 4 и 5 позвонков шейного отдела. И так по мелочи: ушибы, парочка растяжений.  Укольчики сделали, на вытяжку положили. Лежит как королевишна в отдельной палате.
Эрик. Значит, перелома нет?
Нина Георгиевна. Нет.
Эрик. А она там надолго?
Нина Георгиевна. Вопрос не корректный. Человек не машина. Как все пойдет, даже я сказать не могу. А что за срочность?
Эрик. Через две недели международный турнир.
Нина Георгиевна. Можешь про него забыть.
Эрик. Но ведь перелома шеи нет.
Нина Георгиевна. Детский сад. Пока позвонки на место встанут. Потом реабилитация.
Эрик. Она месяц назад спину тянула. Помнишь, ты сказала две недели покоя надо. А мы с ней на пятый день уже работать начали.
Нина Георгиевна. На обезболивающем. Эрик, может мы ее на наркотики «посадим»? Они-то посильнее будут. Глядишь первое место на турнире возьмете.
Эрик. Не смешно.
Нина Георгиевна. Разумеется, не смешно. Я тебе ее уродовать не дам. Сколько надо, столько и будет лежать.
Эрик. Понятно. Значит, беру Соньку.
Нина Георгиевна. Бери кого хочешь. Сходи в магазин купи основу под пиццу.
Эрик. Ты ж хвасталась, что умеешь ее делать.
Нина Георгиевна. У меня дрожжей нет.  Давай быстренько, не зли маму.
Эрик. Может я лучше пиццу в пиццерии куплю?
Нина Георгиевна. Купи. Я за сегодняшний выходной устала больше, чем за месяц работы.

 Эрик уходит. Нина Георгиевна смотрит на продукты.

Нина Георгиевна. Лучше хачапури сделаю.

Занавес. Конец первого акта.

Второй акт.

На сцене та же комната. Вечер. На сцене Леля. Она слушает музыку. На ней  пижама, на ногах туфли на высоком каблуке, шея зафиксирована  жестком корсетом. Она сидит на диване (Держит спину неестественно прямо), возле нее лежит книга, пульт от стереосистемы и телефон. Звонит телефон. Леля выключает музыку. Берет телефон. Нажимает громкую связь.

Голос Нины Георгиевны. Эрик звонил?
Леля. Нет, не звонил.
Голос Нины Георгиевны. Телевизор смотришь?
Леля. Нет, еще не включала. Книгу читаю. Сейчас включу.
Голос Нины Георгиевны. Я скоро приеду.
Леля. Хорошо.

Леля кладет телефон. Включает музыку. Хочет встать. Она подвигается на край дивана. Спина совершенно прямая. Опираясь руками о край диван, а медленно поднимается на ноги. Делает несколько шагов вперед. Затем медленно и очень аккуратно делает несколько танцевальных движений. Делает «фуэте». Один раз. Другой раз. «Выходя» из «фуэте» теряет равновесие. Ели-ели успевает выставить ногу. Стоит лицом к зрителю. В глазах боль и растерянность. Вот-вот расплачется. Она осторожно поворачивается к дивану. В дверях квартиры появляется Нина Георгиевна. У нее в руках пакеты с продуктами.

Нина Георгиевна. Привет тунеядцам! Что музыка так орет? Опять за свое?!

Нина Георгиевна несет пакеты в кухню. Возвращается, выключает музыку. Усаживает Лелю на диван. Кладет ей под спину подушку.

Нина Георгиевна. Ну, что «несгибаемая леди», не терпится в инвалидную коляску? Что будем кушать?
Леля. Я не хочу.
Нина Георгиевна. Маме дома будешь рассказывать. А со свекровью такие штуки не проходят. Анорексии мне еще не хватало. Суп, каша, коктейль витаминный.
Леля. Не хочу.
Нина Георгиевна. Тогда под капельницу.
Леля. Молоко буду.
Нина Георгиевна. Вот. А-то приедет Эрик, а ты как скелетина.
Леля. Пусть.
Нина Георгиевна. Давай теперь пойдем и повесимся. Конец света наступил?

Нина Георгиевна дает Леле стакан молока с трубочкой для коктейля. Леля пьет молоко. Отдает стакан.

Леля. Я как урод. Надоело уже все!
Нина Георгиевна. Конечно, надоело. Надо было шею вообще сломать. Лежала бы себе спокойненько. Ручки не шевелятся, ножки не шевелятся, глазками хлоп-хлоп. Красота!

Леля угрюмо молчит. Нина Георгиевна смотрит на часы.

Нина Георгиевна. Совсем заболтались. Они уже выступают!

Нина Георгиевна включает телевизор. На экране пары танцевального конкурса. Леля демонстративно берет книгу.

Нина Георгиевна. Ты что не будешь смотреть?
Леля. Нет.
Нина Георгиевна. Хватит тут похоронную церемонию устраивать! Мать ее на Лазурный берег отправляет – она не хочет! Отец ее лучший пансионат – опять не хочет! Давай я тебя к себе отведу на экскурсию в Бурденко. Там люди без ног, без рук и ты знаешь ничего.
Даже имеют наглость жизни радоваться. Представляешь?

Леля угрюмо молчит. Нина Георгиевна садиться на диван.

Нина Георгиевна. Что ты их напялила! (Стаскивает с ног Лели  туфли, кидает их на пол). Чокнулась совсем? 
Леля. Я танцевальные не могу застегнуть.
Нина Георгиевна. Ну, если тебе так неймется. Делай это босяком… Вот. Все пропустила, из-за тебя. Ладно, в записи посмотрю.
Леля. А оно и идет в записи. Это не прямой эфир. У них первое место.
Нина Георгиевна. Он звонил?!
Леля. Димка звонил.
Нина Георгиевна. И ты молчала.

Нина Георгиевна встает. Видит на экране Эрика и Софью. Они дают интервью.

Эрик. Конечно, мы очень рады!
Софья (плачет).  Мы победили!
Эрик. Мама, привет! Лелька, мы победили!
Софья. Я бы хотела…

Леля берет пульт и выключает телевизор.

Нина Георгиевна. Ты что делаешь?!
Леля. Надоели.
Нина Георгиевна. Вот и сиди тут со своей книжкой! Угораздило Эрика на тебе жениться! Ты всегда будешь второй. Всегда! И разведется он с тобой! А ты читай, читай.

Нина Георгиевна уходит в свою комнату и с грохотом закрывает дверь. Леля плачет. Звонит телефон. Леля берет трубку. Включает громкую связь.

Голос Димы. Привет.
Леля. Привет.
Голос Димы. Что делаешь?
Леля. Плачу.
Голос Димы. Что-то случилось?
Леля. Дим, чего ты хочешь?
Голос Димы. Узнать, как ты себя чувствуешь.
Леля. А ты как?
Голос Димы. А причем тут я?
Леля. Но Сонька ведь твоя партнерша.
Голос Димы. Не улавливаю связи.
Леля. Все ты улавливаешь. Готов на любые жертвы. И все это только для того, чтобы мне было еще хуже? Можешь не стараться. Хуже мне уже не будет.
Голос Димы. Такое ощущение, что это я сломал тебе шею.
Леля. Я думаю, что тебе этого очень хотелось.
Голос Димы. Может, прекратим собачиться?
Леля. Прекратим, если ты перестанешь мне названивать.
Голос Димы. А если мне приятно слышать твой голос?
Леля. Не начинай. Мне уже не шестнадцать лет. Я не «куплюсь».
Голос Димы. И все равно я надеюсь, что мы друзья.
Леля. Не надейся.
Голос Димы. Но ведь ты всегда отвечаешь на мои звонки. Это не просто так.
Леля. Родители учили меня быть вежливой со всеми.
Голос Димы. Не очень-то ты слушалась своих родителей, как я припоминаю.
Леля. Заткнись!
Голос Димы. Наконец-то хоть что-то человеческое…

Леля отключает телефон. Сидит и смотрит в окно.
Из комнаты выходит Нина Георгиевна. У нее в руках телефон.

Нина Георгиевна. Дома она. Где же еще ей быть! (Леле) Почему до тебя невозможно дозвониться? На, разговаривай.
Леля. Кто это?
Нина Георгиевна. Вот ты слышишь, как она со мной разговаривает? А ты говоришь, что я придираюсь.

Нина Георгиевна включает громкую связь. Дает телефон Леле.

Голос Эрика. Привет, жена! Как вы там?
Леля. Нормально.
Голос Эрика. А почему голос не радостный?
Леля. Нормальный.
Голос Эрика. Ты что плакала?
Леля. От радости. Очень рада, что вы с Соней такие молодцы.
Голос Эрика. Зря ты так. Я думал, ты рада будешь. Извини. Зря я позвонил.
Нина Георгиевна. А вот и не зря! Надо уметь радоваться победам близких. А не сидеть тут и изображать вселенскую скорбь.
Голос Эрика. Мам, опять ты…
Нина Георгиевна. Даже телефон отключила. Гордыня – худший из грехов!
Голос Эрика. Ну, девчонки, вы даете. Может мне вообще домой не приезжать?
Леля. Прости, я не хотела. Я постараюсь за тебя порадоваться. Обещаю. А Соньку я все равно терпеть не могу.
Нина Георгиевна. Ты у нас самый лучший! Мы уже и не ссоримся совсем. Ждем, целуем, обнимаем! Отцу позвони, он ждет.
Голос Эрика. Лель, а ты почему не ждешь, не целуешь и не обнимаешь?
Леля. Я тоже.
Голос Эрика. Вот. А будите ссориться, я на Соньке женюсь. Чувствуете нависшую над вами угрозу?

Нина Георгиевна смеется. Леля улыбается.

Нина Георгиевна. Не надо, сынок. Мы будем хорошо себя вести.
Эрик. Я проверю! Ну, все. Пока.

Слышны короткие гудки. Нина Георгиевна отключает телефон.

Нина Георгиевна. Родители твои звонили. Поздравляли. Интересовались, почему дочь телефон отключила. В Израиль приглашают. Очень за Эрика рады. Может правда, вам, как Эрик прилетит к ним на недельку? А лучше на две.
Леля. Посмотрим.
Нина Георгиевна. Давай мириться. А-то он, правда, Соньку приведет! По сравнению с ней, ты не сноха, а золото!

Нина Георгиевна садиться, обнимает Лелю.

Леля. Нино, я больше так не буду. Простите меня, пожалуйста.
Нина Георгиевна. Перестань. Я забыла уже. А помнишь, на свадьбе ты встала и сказала: « Вы меня, конечно, простите. Но мама у меня одна. Можно я буду называть вас Нина Георгиевна?» Наши грузинские родственники просто остолбенели.
Леля. А вы ответили: «Девочка, зови меня просто Нино».
Нина Георгиевна. А теперь включи свой телефон и позвони моему мальчику. Он расстроился. Теперь он не будет спать. А если он не будет спать, то и я не засну. Будь хорошей девочкой, позвони.

Нина Георгиевна целует Лелю. Затем встает и уходит в свою комнату. Леля берет свой телефон, включает «громкую связь», звонит.

Леля. Привет.
Голос Эрика. Чего не спишь?
Леля. Не спиться без папки.
Голос Эрика. Врешь, небось.
Леля. Чтоб мне провалиться.
Голос Эрика. Ешь землю!
Леля. Уже половину цветочного горшка съела.
Голос Эрика. А чего не весь?
Леля. Самое вкусное оставила до твоего приезда.
Голос Эрика. Уже не злишься?
Леля. Нет.
Голос Эрика. Мать надоумила мне позвонить? Сама бы ты не стала.
Леля. Я сама, честное благородное.
Голос Эрика. Клянись моим здоровьем.
Леля. Я лучше своим.
Голос Эрика. Своим не надо. А-то так и будешь из больниц не вылезать. Повторяй за мной:
«Клянусь я первым днем творенья,
 Клянусь его последним днем,
Клянусь позором преступленья
И вечной правды торжеством.
Клянусь паденья горькой мукой,
Победы краткую мечтой…»
Леля. « Клянусь свиданием с тобой
И вновь грозящую разлукой».

Леля и Эрик молчат.

Эрик. « Я опущусь на дно морское,
Я полечу за облака,
Я дам тебе все, все земное-
Люби меня!..»
Леля. « И он слегка
Коснулся жаркими устами
Ее трепещущим губам;
Соблазна полными речами
Он отвечал ее мольбам…»
Эрик. «Могучий взор смотрел ей в очи!
Он жег ее во мраке ночи
Над нею прямо он сверкал,
Неотразимый, как кинжал»…
Леля. « Увы! Злой дух торжествовал!»* (Лермонтов М.Ю. поэма «Демон»).
Эрик. Разумеется… У нас, демонов, так полагается. Совратили девушку, и давай торжествовать!
Леля. Приземленная ты личность. Михаил Юрьевич за такое отношение к его стихам вызвал бы тебя на дуэль.
Эрик. «Не съезжайте» с темы дорогая княжна.
Леля. Да, я звоню по просьбе старших товарищей. Но это не значит, что я тебя не люблю.
Эрик. После этих слов, я должен растаять и сказать: « И я тебя»? А вот и нет. Вот лежи теперь и мучайся.
Леля. И не подумаю.
Эрик. Хахаля нашла.
Леля. Вот теперь лежи и мучайся.
Эрик. « Скорей: откуда? Где он? Назови –
Я вытвержу зловещее названье…
Я обниму, как брата – и в крови
Запечатлею братское лобзанье.
Кто ж он, счастливый царь твоей любви?»…*
(Лермонтов М.Ю. Поэма «Аул Бестуджи»).
Леля. Эрик, оставь Лермонтова в покое. Мне еще месяц в корсете ходить, кто на меня позариться.
Эрик. Слава Богу, от души отлегло. Ты у меня прям, как дама средневековья «пояс верности» носишь.
Леля. Скорее «ошейник».
Эрик. А еще говорила, что я не романтичный.
Леля. Давай спать.
Эрик. Давай. Только у меня вряд ли получиться. Сонька во сне ногами пинается.
Леля. Ты опять?!
Эрик. Ура! Ты меня ревнуешь.
Леля. Ужасно. Это большой секрет, поэтому никому не говори. Я спать.
Эрик. А с кем?
Леля. С Федерико Гарсиа Лоркой.
Эрик. Их там трое?
Леля. Эрик, хватит дурачиться. Я спать.
Эрик. Почитай мне что-нибудь.
Леля (берет книгу, читает):

«Пришла я с кольцом обручальным,
которое деды носили.
Сто рук погребенных
о нем тосковали в могиле.

В руке моей призрак колечка -
и я прикасаюсь смятенно
к соцветьям бесчисленных пальцев.
Кольца не надену.

Широкие реки.
Высокие стены».*
(Федерико Гарсиа Лорка. "Фея").

Эрик. Ты в курсе, что ты самая лучшая в мире жена?
Леля. В курсе.
Эрик. Блин, я хочу домой! Срочно! Уже вылетаю!
Леля. Хватит орать. Спи, давай.
Эрик. Слушаюсь и повинуюсь, моя госпожа. Все. Пока.

Леля отключает телефон. Откладывает книгу и выключает свет. Затемнение.

Та же комната. Накрыт праздничный стол. На сцене Леля в красивом вечернем платье и домашних тапочках. Волосы у нее уложены в прическу, на лице вечерний макияж. У нее все еще жесткий корсет на шее. Она подходит к зеркалу в прихожей, критически себя осматривает. Вздыхает. Звонит телефон. Она берет его, смотрит номер и «сбрасывает» звонок. Звонят в дверь.

Леля. Входите, открыто.

В квартиру входит Эрик. В руках у него спортивная сука и кофр на колесиках. На нем куртка, свитер,  яркий вязаный шарф, джинсы и кроссовки. Вид у него уставший. Видно, что он очень замерз. Эрик ставит сумку на пол.

Леля. Привет!
Эрик. Привет. Ну, и холод у вас в вашей Москве. Я замерз, як на морском дне! (Смотрит на Лелю.  «Распахивает» для нее объятья). И шо я в тебя такой влюбленный?

Леля стоит неподвижно. Смотрит на Эрика.

Эрик. Лель, ты чего как не родная? Я замерз и есть хочу. Или ты в таком шикарном прикиде не меня ждала?
Леля. Тебя. Просто мне надо тебе сказать…
Эрик. Ты меня Баба Яга накорми, напои, в баньке попарь, спать уложи. А потом и спрашивай.
Леля. Спасибо за комплемент.
Эрик. Это не комплемент, а народная мудрость.
Леля. Проходи добрый молодец.

Леля проходит к столу. Эрик скидывает куртку, садиться к столу.

Леля. Руки!
Эрик. Не гуди. Они чистые. ( Накладывает себе на тарелку еду). А маман где?
Леля. Хоть шарф сними.
Эрик. Сама сними. Поухаживай за мужем-то.

Леля снимает с Эрика шарф. Он перехватывает ее руку, целует. Леля улыбается. Убирает руку.

Леля. Ешь, не отвлекайся. Нина Георгиевна часа через два будет. У них там сложный случай.
Эрик. А у нее не «сложных» не бывает. Сын домой вернулся: «Мама, ау?!» А нету мамы. Только эхо в пустой квартире. Как всегда. Из школы придешь, на столе записка: « Обед разогрей, уроки сделай. Буду поздно». А потом звонок по телефону: «Сыночек, ты извини, но тут сложный случай. Без меня никак. Люблю, целую. Ложись спать». Вот так вот.
Леля. Что это тебя на воспоминания потянуло?
Эрик. Обидно. Ты вот тоже. Я приехал. А ты…
Леля. Просто, я хотела тебе сказать… Но теперь я не буду. Потом.
Эрик. Ты вообще рада или нет?
Леля. Я рада. Просто я тут готовила это все, устала. А так я очень рада! Честно.
Эрик. Докажи.
Леля. Все что хочешь.
Эрик. Заманчиво, черт возьми. Заманчиво.

Звонок телефона. Эрик берет трубку.

Эрик. Да, мама. Приехал. Кормит. А ты когда?.. Понятно. Ужин разогрею, уроки сделаю. Целую, люблю. Ты хоть завтра-то появишься?.. И я тебя. Пока.

Эрик кладет трубку, подходит к Леле. Крепко обнимает Лелю.

Леля. Задушишь.
Эрик. Нет. Возможно, когда-нибудь, но не сегодня.
Леля. Димке звонил?
Эрик. Он «вне зоны». А с какой целью интересуетесь?
Леля. В гости хотела к нам пригласить.
Эрик. Я чего-то не знаю?
Леля. Мы дружим.

Эрик отстраняет от себя Лелю. Ошалело смотрит на нее.

Эрик. Что вы делаете, я не понял?
Леля. Дружим.
Эрик. Зачем?
Леля: Так получилось.
Эрик. Я запрещаю.
Леля. Почему? Мы же ничего такого…
Эрик. Я сказал, нет!.. Домой приехал. Спасибо, родная!
Леля. Я думала, ты обрадуешься.
Эрик. Можешь ты все испортить.
Леля. Прости… Он за городом. Он думал, что ты к нему завтра приедешь.
Эрик. Вы что с ним чокнулись? График составили?
Леля. Успокойся.
Эрик. Супер! Ты молодец. Даже здесь решила все контролировать.
Леля. Это Димка предложил.
Эрик. Что «ЭТО»?
Леля. Он сказал, что так будет лучше. Тебе не придется выбирать между нами.
Эрик. Вы - извращенцы! Чокнутые, факт. Так, все. Я сделал выбор. Катитесь вы с ним вместе ко всем чертям... Девочка – ромашка. Подкралась на мягких лапках и… хрясть! Держит железной хваткой... Не смей лезть в мою личную жизнь. Ты поняла меня?!
Леля. Мы просто…
 Эрик. Не пытайся меня с ним поссорить.
Леля. Почему ты решил, что он только твой… друг?
Эрик. Что ты сказала?
Леля. Он вправе выбирать с кем общаться.
Эрик. Что ты сказала?!
Леля. Не ори на меня!.. Не хотела говорить, но придется. Ты всегда хотел знать, кто был моим первым мужчиной. Так вот. Он.
Эрик. Врешь. Опять врешь. Тебе просто нравиться надо мной издеваться.
Леля. Скорпион на левой ягодице.
Эрик. Это ничего не значит. Тебе мог кто-то рассказать об этой татуировке.
Леля. Родинка в виде бабочки, чуть ниже шрама от аппендицита.
Эрик. Замолчи, пожалуйста.
Леля. Я была в него влюблена. Это было в общежитии… А потом он мне сказал, что у дочки богатеньких родителей и парня из провинции нет никаких шансов быть вместе… Я жить не хотела…  А потом, как-то вдруг, опять, появился ты…
Эрик. Опять врешь. Он бы мне сказал.
Леля. Он хотел. Мы договорились, что если я не смогу. То он сам расскажет.
Эрик. Договорились… Можешь радоваться. Тебе все удалось. Я не хочу вас обоих видеть. 

Эрик уходит в комнату, закрывает за собой дверь. Леля начинает убирать со стола. Из комнаты выбегает Эрик, хватает ее за плечи.

Эрик. У вас опять «это» было?! Только, не ври мне!
Леля. Нет! Мне больно. Пусти.
Эрик. А ты знаешь, что это я. Я столкнул тебя с лестницы!
Леля. Знаю.
Эрик. Он рассказал?
Леля. Сама вспомнила. Это было случайно.
Эрик. Ты знаешь. А я жалею, что у тебя не перелом. Лежала бы себе в постели: тихая, послушная. Я бы кормил тебя с ложечки, менял тебе «памперсы» и рассказывал какая погода за окном. А ты бы лежала, как бревно, и не лезла в мои дела! Никогда!.. Давай, снимем этот чертов ошейник. Он тебе не идет!

Эрик снимает с Лели шейный корсет, кидает его на пол. Леля закрывает себе шею руками, она очень напугана. Она всхлипывает, но не плачет. Эрик постепенно приходит в себя, успокаивается. Он убирает руки Лели, осторожно целует ее в шею.

Эрик. Болит?
Леля. Нет.
Эрик. У кошки боли, у собаки боли, а у Лели заживи.

Эрик гладит Лелю по волосам, опять целует в шею.

Эрик. Тебе как с ним… понравилось?

Леля молчит.

Эрик. Понравилось?
Леля. Не помню.
Эрик. А со мной?
Леля. Хватит. Как можно сравнивать…
Эрик. Умница. Лучше ври. Никогда больше не говори мне правду. Я не хочу ничего знать.

Эрик целует Лелю.

Леля. Шея. Аккуратнее.
Эрик. Я тоже сделал скорпиона. Хочешь посмотреть?
Леля. Эрик.
Эрик. Это был риторический вопрос. Твое согласие здесь не требуется.

Эрик поднимает Лелю на руки и уносит в комнату. Закрывает за собой дверь. Звонит телефон. Из комнаты никто не выходит. Телефон звонит долго и настойчиво. Из комнаты никто не выходит. Телефон перестает звонить. Из комнаты выбегает взлохмаченный Эрик. Переключает телефон на автоответчик. Уходит в комнату. Телефон тут же звонит снова. Включается автоответчик (Голосом Эрика):
«Здравствуйте, это Эрик, Нино и Леля. К сожалению, мы не можем с вами пообщаться. Возможно, мы заняты; возможно, нас нет дома; возможно… Короче, возможно,  все что угодно. Но ваш звонок для нас крайне важен. Говорите, ну!»
Слышан щелчок записи автоответчика. Голос Димы:
«Лель. Я в городе. Ты почему трубку не берешь? Приехал? Ты  уже сказала? Позвони мне. И включи, наконец, свой сотовый! Никогда не возможно до тебя дозвониться!» Щелчок окончания записи автоответчика.
Звук поворачивающегося в замке двери ключа. Входит Нина Георгиевна. У нее в руках корзина с цветами. И букет. Она ставит корзину в прихожей. Снимает шубу, сапоги. Проходит в гостиную. Ставит цветы в вазу, которая стоит в центре стола. Удивленно смотрит на стоящие посреди комнаты сумки. Видит, лежащую на кресле куртку сына. Улыбается. Берет куртку, вешает в шкаф в прихожей. В этот же шкаф убирает сумки Эрика. Поднимает с пола шарф сына. Вешает его на спинку стула. Поднимает с пола шейный корсет Лели. Смеется.  Из комнаты выходит Эрик. Он босиком. Из одежды на нем только джинсы. Он натягивает на себя футболку.

Эрик. Привет, мам!

Эрик обнимает Нину Георгиевну, целует ее. Она улыбается, ерошит ему волосы.

Нина Георгиевна (показывает Эрику шейный корсет Лели). Зачем сняли? Ей еще две недели надо…
Эрик (перебивает ее).  Мам, мы аккуратно.
Нина Георгиевна. Надеюсь. Ну, что поздравляю! Я горжусь, что у меня такой сын. Что телефон-то не берете?
Эрик. Ну…
Нина Георгиевна. Все понятно. Я только на полчасика. Поэтому зови Лельку, будем отмечать.
Эрик. Она спит.
Нина Георгиевна. Разбуди.
Эрик. Не надо. Пусть спит. Мы отметили уже.
Нина Георгиевна. Отметили они. Все никак у людей. Надо сесть всей семей. Родственников позвать. Отец приедет.
Эрик. Ты же сама только на полчаса.
Нина Георгиевна. А ты на что? Встретишь, примешь, как полагается.

У Нины Георгиевны звонит телефон. Она отвечает на звонок.

Нина Георгиевна. Не приедешь? Рейс задержали что ли? Заболел? Сердце? Не надо подвигов. Даю ему трубку. (Протягивает Эрику телефон). Бери. Отец.

Эрик берет телефон.

Эрик. Да, папа. Спасибо. И я тебя! Я понял. Приедешь когда сможешь. Приступ? Отдыхать тебе надо побольше. Давай летом вместе в Батуми… Обещаешь? Ловлю на слове. И я тебя. Пока.

Эрик отдает Нине Георгиевне телефон.

Нина Георгиевна. У него всегда так. Наобещает…
Эрик. Мама, я совершенно не расстроен. Садись, буду тебя принимать как дорогого гостя.

Нина Георгиевна идет в ванную комнату.

Эрик. Ты куда?
Нина Георгиевна. Руки мыть. Чистота - залог здоровья.
Эрик. Профессиональная деформация. По сто раз на дню мыть руки. Мама, это дом. А не операционная.

Слышен шум воды. Нина Георгиевна выходит из ванной комнаты. Садится за стол.

Эрик. Что пьем?
Нина Георгиевна. Чай.
Эрик. Чай? Это как-то…
Нина Георгиевна. Операция в 18-00. Так что детка все будет завтра. А пока только чай.

Эрик ставит на плиту чайник.

Нина Георгиевна. Вода-то в нем есть?
Эрик. Тебе хватит. А я чай не хочу.
Нина Георгиевна. Чай - не водка, много не выпьешь.
Эрик. Причем здесь водка?
Нина Георгиевна. Так в старину люди говорили. Чай дорогой был, а водка копейки стоила. Чай могли пить только богатые люди.
Эрик. Ты в историки податься решила?
Нина Георгиевна. А что? Буду на пенсии экскурсии по историческим местам водить.
Эрик. А ты что это вдруг на пенсию собралась?
Нина Георгиевна. Это я так завуалировано на внуков намекаю.
Эрик. Это ты как-то очень завуалировано намекаешь.  А что это срочно?
Нина Георгиевна. Разумеется, срочно. Чайник вскипел.

Эрик наливает Нине Георгиевне чай. Ставит перед ней сахарницу и сладости. Садиться за стол напротив матери.

Эрик. С внуками придется подождать.
Нина Георгиевна. А что такое?
Эрик. Мам, когда уже Лелька нормальной будет?
Нина Георгиевна. А что с ней не так?
Эрик. Она сидя спит. И вообще…
Нина Георгиевна. Это нормально. Ей так удобнее пока. Восстановиться, будет спать как раньше.
Эрик. Тут ее не трогай, так ей неудобно… Достала.
Нина Георгиевна. Эрик, я понимаю тебя. Но ты и ее пойми. Она сегодня первый день без…
Эрик (перебивает). А мне куда идти? На «улицу красных фонарей»?!
Нина Георгиевна. Не преувеличивай. Не все же так плохо.
Эрик. Когда я пришел, она меня даже не поцеловала! Так никогда не было. Мам, она без меня ходила куда-нибудь?
Нина Георгиевна. Ходила. По квартире.
Эрик. Ты не можешь точно знать. Ты всегда на работе.
Нина Георгиева. Сынок, ты глупости говоришь. Куда она пойдет? Она здоровая без тебя из дома ни на шаг. А тут-то вообще…
Эрик. Мам, а можно медицинским способом проверить изменяла женщина или нет?
Нина Георгиевна. Можно. Только у меня «сыворотки правды» нет. А так можешь как Отелло. Но не переусердствуй. В тюрьму я к тебе ездить не буду.
Эрик. Очень смешно.
Нина Георгиевна. Не городи ерунду. Она была всегда дома. Я за это ручаюсь. Все. А внуки могут еще месяц подождать. Кстати, лучше два месяца. И чтобы не пить и не курить. Мне внуки с патологиями не нужны. Так. Пора.

Нина Георгиевна встает, целует сына. Идет в прихожую, надевает сапоги и шубу. Эрик подходит к матери, обнимает.

Эрик. Мам, она меня, наверное, разлюбила.
Нина Георгиевна. Не разлюбила. Просто надо подождать и все. И перестань говорить глупости. Все. Пошла.

Нина Георгиевна «щелкает» сына по носу. Он улыбается. Нина Георгиевна выходит. Эрик закрывает за ней дверь. Звонок телефона. Эрик берет трубку.

Эрик. Да. Привет. Нормально. Она спит. Ты в Москве уже? А что именно она должна была мне сказать? Какие цветы? Сейчас посмотрю.

Эрик идет в прихожую, видит стоящую там корзину с цветами. Достает оттуда визитку.

Эрик. Да, спасибо. А ты можешь приехать? Она на работе. Жду.

Эрик кладет трубку. Ставит корзину на пол. Садиться на диван, крутит в руках визитку. Бросает ее в сторону корзины с цветами. Встает. Начинает убирать со стола. Затем включает воду и начинает мыть посуду. Из комнаты выходит Леля. На ней короткий халатик. Она босиком. Держит голову и спину очень прямо.  Видно, что без шейного корсета ей пока не привычно.

Леля. Что делаешь?
Эрик. А ты не видишь?
Леля. Вижу.
Эрик. Зачем тогда спрашивать?
Леля. Настроения нет? Так и скажи.
Эрик. А откуда ему взяться?.. Тут, какое и было упадет ниже плинтуса.
Леля. Эрик.
Эрик. Все. Я тебя не трогаю. И ты меня не трогай.
Леля. Может мне вообще уйти?
Эрик. Может.
Леля. Разводимся?
Эрик. Ага, разбежалась. Будешь жить со мной и мучатся.
Леля. А может быть не я, а ты?
Эрик. Развод не дам, можешь не надеяться.
Леля. Вся истерика только из-за…
Эрик (перебивает). Да! Если тебе вообще ничего не надо – это твои проблемы. А мне надо! Я нормальный взрослый мужик! И когда ты «ломаешься, как пряник копеечный» меня это бесит. Я все сказал.
Леля. Хорошо. Я больше так не буду.
Эрик. Охренеть. Как все просто-то. А как ты будешь?
Леля. Я постараюсь, что бы…

Звонок в дверь. Эрик идет открывать. На пороге стоит Дима.

Эрик. Привет еще раз. Что застыл? Проходи.

Эрик идет в гостиную. Дима за ним. Леля растерянно смотрит на Димку.

Дима. Привет.
Леля. Привет.
Эрик. Лель, ты бы что-нибудь поприличнее одела. У нас все-таки гости.
Дима. Я на минутку.
Эрик. Переоденься, я сказал!

Леля медленно уходит в комнату.

Дима. Поссорились?
Эрик. Нет. Она мне просто «не дает». Вот я и бешусь. А у тебя с ней как? Все тип-топ?
Дима. Значит, рассказала.
Эрик. Да. Но мне хотелось бы подробностей.
Дима. Это так… Эпизод. Ничего серьезного. Я хотел раньше тебе сказать…
Эрик. А почему она хочет со мной разводиться?
Дима. Я не знаю.
Эрик. Леля, иди сюда!

Леля выходит из комнаты. Она переоделась в темное домашнее платье длинной "макси" с длинными рукавами  и тапочки.

Дима. Эрик, успокойся…
Эрик. А я спокоен. И давно вы мне «рога наставляете»?
Леля. Я предупреждала. Не надо было говорить.
Эрик. Вот. Умная мысль. И ходил бы я весь такой красивый…
Дима (перебивает). Это было на спор.
Леля. Что?
Дима. Я на тебя поспорил.
Леля. Врешь.
Эрик. Заткнитесь! Вы зачем мне все это рассказываете? Вы какой реакции ждете? Вот что я, по-вашему, должен сделать? Прибить вас или самому повеситься? Что молчите?!

Дима и Леля молчат. Эрик садиться на диван, обхватывает голову руками. Потом резко вскидывает голову.

Эрик. Так давайте теперь спокойно все обсудим. Лель ты зачем мне все это рассказала? И не врать мне! В глаза смотри.
Леля. Димка, сказал, что так будет лучше. Потому что…
Эрик (перебивает). А своей головы нет?
Дима. Все равно, когда-нибудь все выяснилось бы.
Эрик. Ага. По «телеку» срочные новости… Дим, вот на какой… Тебе-то какой в этом смысл?
Дима. Я считаю, что ты имеешь право знать.
Эрик. А чего сейчас-то вдруг? Почему не в первый день нашего знакомства?
Дима. Леля не хотела, чтобы ты знал.
Эрик. Что вы мне мозг выносите? Я конкретно спрашиваю. Зачем вы мне ЭТО рассказали?
Леля. Потому что… Ты достал меня своими… Хотел правду? Вот тебе, правда!.. Что тебе от нее лучше стало?
Эрик. Ясно. А ты зачем?

Дима достает из кармана конверт. Подает его Эрику. Леля испуганно смотрит на Диму. Эрик открывает конверт, смотрит фотографии.

Леля. Дима!
Дима. Лель, не лезь. Я знаю, что я делаю.
Эрик. Леля, это ЧТО такое?
Леля. Это для журнала. Мне предложили стать лицом…
Эрик (перебивает). Вот именно лицом! А не… Кто тебя снимал вообще?!
Дима. Я.
Эрик. Разумеется. Как же я сразу не заметил руку мастера. И что сие значит?
Дима. Она идет в модельный бизнес.
Эрик. Куда она идет?.. Не смеши меня! Ей уже двадцать пять! Кто ее там ждет?
Дима. Журнал предлагает контракт.
Эрик. Ты спятила? Чтобы все на тебя пялились в таком виде?! Закрыли тему.

Эрик запихивает фотографии в конверт. Отдает  его Диме.

Эрик. Забирай! Пигмалион хренов... Блин, я понял. Вы меня первой новостью «шарахнули», чтобы я вторую мимо ушей пропустил.  Детки вы промахнулись. Я не "купился". (Леле) Ты детка можешь вести себя как угодно, но позорить мою фамилию я не дам. (Диме) А вы мой бывший друг забудьте,  как она выглядит. О нашей дружбе тоже можешь забыть. Всего доброго.
Леля. Эрик, ты не прав.
Эрик. Ты вообще помолчи. Мнение женщины меня меньше всего интересует. Я был терпеливым  мужем. Теперь все меняется. Будешь сидеть дома, и рожать мне детей! Хотела нормальную традиционную семью? Ты ее получишь! Закрыла рот и вышла из комнаты!
Леля. Эрик…
Эрик. Закрыла рот и вышла! Быстро!

Леля идет к двери комнаты. Вдруг Эрик решительно подходит  к Диме, вырывает у него конверт с фотографиями.

Эрик. Дай сюда! (Вытаскивает одну из фотографий) Леля, что ж ты мне врешь-то на каждом шагу? Вот же. Снимала его без меня. Шея у нее болит. А по фотографии и не скажешь. Спинку выгнула, глазки горят. Вот моя индульгенция. Только пикни мне теперь, что у тебя что-то болит. Надо матери показать.
Леля. Не надо! Пожалуйста.
Эрик. А что она, по-твоему, журналы не читает?
Дима. Это мужской журнал.
Эрик. Ты вообще заткнись! Проваливай.
Дима. Зря злишься. Зато теперь ты все знаешь. Если передумаешь. Я всегда рад тебя видеть.
Эрик. Катись отсюда.
Дима. Не обижай ее. Она не причем.
Эрик. Моя жена. Что хочу то и делаю!
Дима. А еще удивляешься, почему она хочет с тобой развестись.
Эрик. Уйди от греха. Сидеть из-за тебя не охота.

Дима кивает Леле. Уходит. Эрик с грохотом захлопывает за ним дверь. Подходит к Леле.

Эрик. Рада? Все как ты хотела. Только не думаю, что тебе понравится твоя новая жизнь. Телефон мне свой отдала, быстренько.
Леля. Зачем?
Эрик. Теперь буду все контролировать. «Критические дни» когда были?
Леля. Тебе зачем?
Эрик. Я про детей не шутил. Все серьезно. Завтра к врачу пойдем.
Леля. Дети рождаются от любви.
Эрик. Это кому как повезет. А ты давай не расслабляйся. Готовим, стираем, убираем и усиленно любим мужа. Фронт работ ясен? Приступаем.
Леля. Ты серьезно?
Эрик. А ты думала, что я шучу? Нет, девочка. Все очень серьезно. И если я еще раз услышу имя Дмитрий из твоих уст, я сверну тебе твою красивую шейку. Понятно? В комнату.

Леля понуро идет в комнату, тихо прикрывает за собой дверь. Эрик ложиться на диван лицом вниз. Замирает. Леля выходит из комнаты. Подходит к дивану. Садиться. Гладит Эрика по голове.

Эрик. Если ты не прекратишь так себя вести, то я тебя убью. Наверное.

Эрик встает. Выключает свет. Подходит к Леле, садиться рядом. Обнимает ее.

Леля (всхлипывает). Димка, когда тебя не было, пришел мириться. Я его выгоняла. Но ты ж его знаешь. Он настырный. Опять пришел. Названивал тут… А, потом, он все говорил, говорил, говорил… У него все так правильно получалось. Пусть, говорит, он сам выбирает. Только надо всю правду рассказать. И тогда всем легче будет.
Эрик. Хватит тут рыдать. Легче – не легче. Что теперь-то. Что сказано, то сказано. Что сделано, то сделано.
Леля. А потом этот журнал…
Эрик. Здесь тебя снимал, да?
Леля. Да.
Эрик. Все, забыли. Ложимся спать.
Леля. А можно, я сегодня еще сидя посплю. А завтра честно  честно…
Эрик. Да спи ты, как хочешь.
Леля. Ты не обидишься?
Эрик. Конечно, обижусь. Будешь должна. Отдашь с процентами.

Эрик выключает ночник. Полная темнота.

Эрик. Опять у меня крышу сносит.
Леля. Я сама виновата.
Эрик. Может к «мозгоправу» сходить? Как думаешь?
Леля. Не знаю. Ты ж тогда его чуть не прибил.
Эрик. К тому не пойду. Он будет все матери докладывать.
Леля. У меня есть один, если хочешь.
Эрик. Твой будет про меня все тебе докладывать. Сам найду. И хватит болтать. Спи, давай.

Та же комната. Леля сидит на подоконнике и смотрит на улицу. В комнату входит Эрик. Вид у него озабоченный. Он подходит к телефону, нажимает кнопку автоответчика. Слушает то самое сообщение, которое Димка оставил для Лели. Сообщение заканчивается, он включает его снова. И так несколько раз.

Леля. Сотри ты его, наконец. Что за мазохизм. Сам же говоришь, что надо все забыть. Начать с чистого листа.
Эрик. Это как у Маликова: « И с чистого листа. И все опять с начала. Звоню в последний раз, а голос мой сотри…»* (Дмитрий Маликов. Песня «С чистого листа»). Кстати, тоже Дима.
Леля. Только в отличие от твоего Димы у него все с ориентацией нормально. Дом, дети и жена красавица.
Эрик. Он такой же мой, как и твой. Закрыли тему… Я тут… Короче, замучил меня этот твой психотерапевт своими вопросам: «Может у вас была моральная травма в детстве? Или может у вас был негативный первый сексуальный опыт?» Конечно, говорю, он был негативным. Каким же ему еще быть? Нам с тобой тогда лет по 8 было?.. Нет. Меньше нам было. В первом классе. Я тебя на школьном дворе домогался. А ты меня портфелем по башке.  Сделала мне сотрясение всего мозга. А теперь удивляешься, почему я такой совершенный дурак получился.  Вот такой вот негативный сексуальный опыт.
Леля. Он хочет помочь. И это совсем не смешно. Зачем ты всегда все превращаешь в фарс? Это защитная реакция что ли? Всегда надетая маска клоуна.  Ты можешь быть серьезным? Хотя бы раз в жизни.
Эрик. А зачем? Если я сейчас стану серьезным. То мне придется оставить тебя в покое. Уйти в другую комнату и лечь в холодную постель в полном одиночестве. А я не хочу холодного одиночества, так тебе понятнее?
Леля. Но жить постоянно «валяя дурака» невозможно.
Эрик. А я вот пытаюсь совершить это невозможное. Может мне за это даже памятник поставят. Или два! Все хватит болтать. Давай целоваться.

Эрик подходит к Леле.

Леля. Перестань. Все, что с тобой происходит – это серьезные вещи!
Эрик. Не хочу выяснять отношения! Хочу зарыться лицом в твои волосы. А потом уснуть.
Леля. А еще можно накрыться с головой одеялом. Тогда все проблемы сами собой испарятся!
Эрик. У тебя ничего не получится.
Леля. Что не получиться?
Эрик. Не надейся. Все равно ничего не выйдет!
Леля. Да, что не выйдет-то? О чем ты?
Эрик. Все у тебя получается совсем на оборот.
Леля. Что на оборот? Прекрати говорить загадками!
Эрик. Продула « в сухую»! Трибуны рукоплещут. 
Леля. Прекрати!
Эрик. Успокойся. Метод прост. Ты хотела вывести меня из себя. Я бы назвал тебя «стервой» и ушел бухать на кухню. Но мне на твои реплики «до лампочки».

Эрик отходит от Лели. Ложиться на диван

Эрик. Я лежу в полной «нирване». Для полного счастья мне не хватает немного твоего искреннего тепла. Так что, Лелик, недаром,  я хожу к психиатру!
Леля. Бурные аплодисменты.
Эрик. Даже сам от себя такого не ожидал. Расту, мать. Расту! Может, сексом займемся?
Леля. Давай!
Эрик. Та-а-ак! Недооценил противника. Беру таймаут… Я, конечно, как тимуровец всегда готов помочь ближнему.  Но мне нужен небольшой допинг.
Леля. Без этого никак?
Эрик. Увы, моя королева. Я, разумеется, могу и без допинга. Но боюсь, это вас не впечатлит.
Леля. Не бойся. Впечатлит. Если будет, как в тот раз в поезде. То вполне сносно.
Эрик. Это комплемент или повод для драки? К тому же. Где я тебе возьму ту незабываемую атмосферу: горланящие за стенкой песни пьяные «дембеля»,  храпящий наверху мужик и заглядывающая каждые пять минут, явно «с приветом», проводница.
Леля. Ладно. Не напрягайся. Я пошутила.
Эрик. А я уже напрягся. И что мне теперь с этим напряжением делать?
Леля. Позвони по определенному номеру. Там люди знающие. Они помогут.
Эрик. Лель…
Леля. Меня нет.

Эрик встает. Идет в кухню. Достает их холодильника бутылку. Отпивает из горлышка и ставит обратно. Возвращается.

Леля. Вот зачем сейчас?
Эрик. Потому что я не Фрейд. Я не могу читать человеческие души, как книгу. Потому что у тебя так всегда! Потому что это твое «бла - бла – бла» … меня бесит!
Леля. А можно все это сказать мне просто словами и не пить?
Эрик. Можно. Но у меня не получается.
Леля. А ты можешь просто взять и не пить?
Эрик. Могу. А тебе зачем?
Леля. Да, не зачем! Вспомни, когда ты последний раз был трезвым?
Эрик. Тебе надо. Ты и вспоминай.
Леля. Зачем каждый день напиваться, как свинья?
Эрик. Ин вино веритас! К тому же я не каждый день. Вот вчера я был трезвый. И позавчера… почти. А че такое-то? Ты в нарколога переквалифицировалась?
Или мать просила устроить профилактику?
Леля. Маме твоей вообще все «по барабану!» Укатила на свой симпозиум на месяц. А я должна тут…
Эрик. Маму мою не трогай, пожалуйста.
Леля. Разумеется!
Эрик. Что ты как с цепи сорвалась?
Леля. Мне надоело! Я хочу поговорить с тобой серьезно.
Эрик. После слова «серьезно» так и тянет «тяпнуть» чего-нибудь для храбрости.
Леля. Мне надоела твоя пьяная морда, твои глупые пьяные шутки, приходы в 5 утра, драки, милиция, психушка! Бесконечные звонки твоей матери: «Он поел? Он тепло оделся? Он сегодня не пил? А сколько? А с кем?»
Эрик. Дальше не надо. Я все понял. Ты хочешь от меня уйти.
Леля. Да. Завтра соберу вещи.

Эрик встает. Идет в кухню.

Леля. За лекарством?
Эрик. За ней родимой.

Эрик достает из холодильника бутылку. Из шкафчика стакан. Приходит к Леле. Садится рядом.

Леля. А почему один стакан?
Эрик. А  ты тоже будешь? Ты ж не пьешь.
Леля. А я начну. Будем катиться в сточную канаву вместе.
Эрик. Не буду я тебе наливать. Станет плохо, как на свадьбе.
Леля. А что на свадьбе? Прилично все было. Ну, упала нечаянно в фонтан, туфлю потеряла. Зато, как весело было!
Эрик (зло). Очень.
Леля. А я вообще не обязана у тебя разрешения спрашивать. Хочу выпить и выпью! (Берет стоящую на столике бутылку. Рассматривает). Симпатичная соперница у меня. Будем тебя уничтожать! (Открывает крышку. Делает глоток из бутылки. Закашлялась).
Эрик. Запей, хотя бы!
Леля. Я после первой не закусываю. (Делает еще глоток). И после второй тоже!
Эрик. Заканчивай этот цирк. Плохо будет. Это ж водка все-таки.
Леля. Не указывай, как мне жить! (Выпивает в третий раз. Кашляет. Морщиться. У нее льются слезы).

Эрик (Встает. Отнимает у нее бутылку).  Хватит!
Леля. Тебе можно, а мне нельзя?! Это мое дело! Не дашь?
Эрик. Нет.
Леля. Русские не сдаются!

Леля идет в кухню. Достает из холодильника бутылку вина. Демонстративно ее открывает и пьет.

Эрик. Идиотка. Ты еще пивом запей.
Леля. Запью. Спасибо за совет.

Леля достает банку пива. Пьет. Морщиться. Бросает банку в раковину. Эрик смотрит на нее с грустью. Ставит бутылку на стол. Сидит, обхватив голову руками.

Леля. Ой. Как-то все куда-то побежало.

Леля пытается сделать шаг. Запинается о стул, падает. Сидит на полу, прижавшись спиной к стене.

Эрик. И зачем все это? Показательное выступление? Я все равно пить не брошу. Это не метод.
Леля. У меня все кружиться. Дай мне водички. Ой, как плохо мне. (Плачет. Икает. Пытается встать). Я, наверное, умру сейчас.

Эрик встает. Подходит к Леле. Резко ее поднимает на руки. Идет к ванной комнате.

Леля. Зачем так меня хватать? Не надо так. Мне же плохо. А зачем мы в ванную?
Эрик. Секрет.

Эрик вносит Лелю в ванную комнату. Слышен шум воды. Вскрики и рыдания Лели. Затем все стихает. Эрик выносит Лелю в комнату. Кладет ее на диван. Она в банном халате, на голову у нее надет капюшон. Эрик идет в комнату, приносит плед, накрывает им Лелю. Садиться рядом.

Леля. Мне так хуже. Посади меня. (Эрик ее сажает). Нет. Лучше положи (Эрик кладет ее на место). Нет не надо. Я лучше на полу. (Леля сползает с дивана на пол) Хорошо. Прохладненько. Вот почему ты пьешь, пьешь, а тебе ничего. А я почему-то…
Эрик. Тренировка.

Эрик садиться на пол. Кладет Лелину голову себе на колени.

Леля. Я вот думала, увидишь какие пьяные отвратительные и …
Эрик (смеется). Я, что, по-твоему, пьяных никогда не видел?
Леля. Видел, конечно… Просто я не знаю, как объяснить.
Эрик. Тебе со мной хорошо?
Леля. Когда ты такой, то да.
Эрик. А я себе таким не нравлюсь. Не нравлюсь я себе трезвым. Скучный, правильный зануда. А когда выпью. То все по-другому: жесты, мысли. Весело! Понимаешь?
Леля. Угу. Меня сейчас стошнит.

Эрик поднимает Лелю на руки. Относит в ванную комнату. Слышен шум воды. Эрик выходит один. Берет телефон. Звонит.

Эрик. Мам, привет! Извини, разбудил, наверное. У вас там понятно разница во времени. Что можно дать от алкогольного отравления? Я трезвый! Мам, не начинай!.. Знакомый. Ты его не знаешь. Он не пьет вообще… Желудок промыли уже… В сознании. Мам, да трезвый я! Дома. Лелька не может взять трубку. Она спит. Спит человек днем. И что здесь такого? Я не буду ее будить. Все пока!

Эрик кладет трубку. Из ванной комнаты, шатаясь, выходит Леля.

Леля. Эрик, я, наверное, сейчас умру.
Эрик. Я тебя сам придушу, когда надо будет. Эх, ты алкаш.

Эрик кладет Лелю на диван. Укрывает пледом. Садиться рядом.

Леля. Только ты никуда не уходи. Мне без тебя страшно.
Эрик. Куда я от тебя денусь.

Эрик ложится рядом с Лелей.

Эрик. Вот и начали новую жизнь. Теперь ты у нас алкаш, а я трезвенник.
Леля. Нет. Я больше так не хочу.
Эрик. Тогда сухой закон. И к этому твоему «мозгоправу» я больше не пойду. Я не пью, а ты не выносишь мне мозг. Договорились?
Леля. Договорились.
Эрик. Я вообще поговорить с тобой хотел. Спокойно без нервов. Хорошо?
Леля. Хорошо.
Эрик. Знаешь, я ведь тогда Димке морду набил из-за тебя. Он там начал, мол, ты дочка известных родителей, сама ничего не можешь, ставишь из себя… и все такое. Бил его и думал: « Вот я настоящий пацан. За девушку свою заступаюсь». Нет, конечно, когда я его бил, я не про что не думал. Это потом, наверное, было. Сильно я его тогда. Помнишь он на занятия не ходил неделю?
Леля. Не помню. А почему ты мне тогда ничего не рассказал?
Эрик. И как бы это выглядело? «Привет! Я набил за тебя морду одному придурку. Гордись, мной детка!» Чушь, какая-то. Правда, я хотел тебе все объяснить. Но ты тогда была злая: «Опять тебе по пьянке морду набили. Мир спасал? Айвенго хренов!»
Леля. Я не могла так сказать.
Эрик. Ты много чего еще наговорила. Не будем уточнять.
Леля. То есть ты хочешь сказать, что мне на тебя всегда было наплевать?
Эрик. Не всегда. Не начинай, пожалуйста. Мы же хотели поговорить.
Леля. Молчу и слушаю. Не делай, пожалуйста, такое лицо. Молчу.
Эрик. Я его на улице возле училища встретил. Оказалось, что у него сотрясение и нос сломан. Неудобно стало. Я ж не хотел, чтоб так. Ты ж знаешь, когда у меня башню сносит, я себя не контролирую.
Леля. И все равно не понимаю. За что можно так изуродовать человека?
Эрик. Он сказал, что ты шлюха.
Леля. Эрик, и все равно так нельзя…
Эрик. Что ты спала с Глебом. Строишь всем глазки. И даже ему предлагала…
Леля. Трепло…
Эрик. А ты говоришь, не надо было.
Леля. Не думала что он такой. Придумать такую чушь. Даже Глеба Сергеевича приплел. Совсем с головой плохо. Сволочь…
Эрик. Лель.
Леля. Больше не буду. Все. Молчу.
Эрик. Короче мы с ним помирились. И пошли в кафе…
Леля (перебивает). Помирились они. Понятно, как вы там мирились.
Эрик. Опять начинаешь! Мы просто сидели в баре и пили. Просто сидели и пили! Ясно тебе?!
Леля. Не ори.
Эрик. Я не ору. Просто ты никогда не дослушаешь и начинаешь цепляться к словам.
Леля. Ладно. Хотели поговорить. Значит будем. Просто я узнаю такие вещи. Хорошо, я больше не буду перебивать. Только слушать.
Эрик. Сидели, пили. А потом он так на меня посмотрел. Ты никогда так на меня не смотришь. Ты просто не умеешь так смотреть… А потом сказал: «Ты знаешь, что ты не такой как все. Ты особенный!»

Леля пытается подняться с пола. Эрик хочет ее удержать.

Леля. Все! Не могу это слушать!
Эрик. Не надо, не уходи. Пожалуйста! Ты же обещала. Ты обещала мне, что выслушаешь до конца. Потом делай что хочешь. Только не сейчас. Можешь кидаться с кулаками, обзывать уродом и придурком. Только сейчас выслушай до конца. Я не могу рассказать этого никому. Только тебе.
Леля. Я польщена. Тебе обязательно надо это делать с этими мерзкими подробностями?
Эрик. Да… Без них все это не имеет смысла.
Леля. Хорошо. Только потом я тоже скажу все, что посчитаю нужным. Дай воды.

Леля садиться на диван. Эрик идет за водой. Приносит стакан с водой. Леля пьет. Эрик садиться рядом, забирает у нее стакан.

Эрик (крутит в руках стакан). Мы поехали к нему домой. Я, конечно, был пьяный. А он все говорил, говорил. И так на меня смотрел, как будто я божество какое-то. И ему все во мне нравилось. Все! Вот ты дразнишь меня за длинный нос. А он сказал, что у меня самый красивый нос в мире… И вообще… Нет. Дальше не могу… Черт!.. Да, не смотри ты так. Не было ничего!.. Между нами ничего не было. И нет. Ясно тебе?!
Леля. Разумеется, не было. Стихи друг другу читали.
Эрик. Лель.
Леля. Может мне выпить? Без водки это слушать невозможно… Не смотри так. Шутка. Дальше.
Эрик. Он… Короче, поцеловал меня.
Леля. И все?
Эрик. ВСЕ!.. Я убежал от него… Протрезвел даже… Дождик шел. Холодно. Потом снег. Стою, думаю: «Лелька она хорошая. Меня любит. А я - мразь!»  С моста, даже, хотел. Тут ты звонишь: «Эрик, ты сволочь! Второй час ночи! Твоя мама стоит в моей спальне. Она уверена, что ты должен быть здесь со мной. Объясняй ей все сам!» И я сказал: «Мама, я пьяный. Я в милиции». Она так орала, я, правда, чуть с перил не свалился. А в милицию, меня потом все равно забрали. Не дали дело до конца довести…
Леля. Ты ж насмерть мог разбиться!
Эрик. Зачем только сказал. Достанешь теперь…

Леля встает с дивана. Подходит к окну. Открывает его настежь, встает на подоконник. Перебирается на карниз. Эрик сидит в оцепенении, не сводя с нее глаз.

Леля. Классно, правда? Девятый этаж. С моста, конечно, повыше будет. Но чего нет, того нет.
Эрик. Сойди с окна.
Леля. А что ты так нервничаешь. Ты не нервничай. Раз – и все. Нет - меня, нет – проблем.
Эрик. Сойди с окна, сказал! У тебя координация сейчас нулевая.
Леля. Я «фуэте» лучше всех на курсе крутила. Так что не тебе говорить мне про координацию.
Эрик. Лель, я все понял. Сойди с окна. Я замерз. Зима все-таки.

Леля передирается с карниза на подоконник, поскальзывается. Удержавшись за створку, падает на колени. Эрик молниеносно оказывается возле нее. Перехватывает за талию.

Эрик. И кто после этого «придурок»? (Обнимает плачущую Лелю. Прижимает к себе). Довыпендривалась?
Леля. Это из-за водки твоей. Ты же знаешь, что я всегда лучше всех… У меня лучше всех на курсе…
Эрик. Если еще раз такое выкинешь, я тебя сам с балкона отправлю.

Леля рыдает, уткнувшись в Эрика. Он относит ее на диван. Укутывает ее в плед. Подходит к окну. Закрывает его. Стоит, смотрит в окно.

Леля. Эрик, не уходи…

Эрик подходит к дивану. Ложиться на пол возле него.

Эрик. Если бы ты упала. Я бы прыгнул за тобой. А ты?
Леля. Нет. Я высоты боюсь.
Эрик. Умница. Научилась. Я душу перед ней выворачиваю. А она шутит.
Леля. Зачем ты спрашиваешь? Ты же знаешь, что «да».
Эрик. Опять не получилось поговорить.
Леля. Иди ко мне.
Эрик. Лель.
Леля. Пожалуйста.
Эрик. Сама иди.
Леля. На полу холодно.
Эрик. Тебе надо. Ты и иди.
Леля. А тебе не надо?
Эрик. Мне? Нет.

Леля сползает с дивана. Ложиться рядом с Эриком. Накрывает его и себя пледом.

Леля. Вон руки какие холодные. И нос холодный.
Эрик. Отстань. Не надо меня трогать.
Леля. Хочу и буду трогать.
Эрик. Не надо!

Эрик скидывает плед. Садиться.

 Я сказал не все.
Леля. Господи! Что? Что опять?! Лучше б я разбилась, честное слово.
Эрик. Мы снова общаемся. Я не могу его сейчас бросить. Ему плохо. Он сейчас «ходит по перилам».
Леля. Ты хочешь, чтобы я тебя отпустила.
Эрик. Леля…
Леля. Нет. Нет! Только не к нему. Я его ненавижу! Так бы придушила… Он же все обманом. Миленький, тихенький. Мальчик-колокольчик из города Динь-Динь! Ходит, высматривает. Глеба приплел. Я – плохая, Димочка – хороший!
Эрик. Я не говорю, что ты плохая.
Леля. Он что свечку держал? Чтоб языком своим…
Эрик. Ну, ты же не будешь утверждать, что я у тебя первый?
Леля. Мы сейчас о чем?
Эрик. Мы сейчас о том! Не надо «включать дурочку». Тебе не идет.
Леля. То есть, ты меня упрекаешь. Но я же тебе все уже тогда объяснила! И вообще. По-моему, когда то тебя это совершенно не волновало.
Эрик. Ошибаешься. Меня волновало. Всегда!

Леля встает. Забирает плед. Кидает его на диван.

Леля. Понятно! У Димочки с этим, конечно, полный порядок!
Эрик. С чем?
Леля. С тем! Не «включай», тоже, пожалуйста. Тебе не идет. То есть ты его ни в чем не обвиняешь? Это я его «поматросила и бросила»? Он, конечно, ничего не хотел,  это я его взяла и изнасиловала! Бедный Димочка. Ангел! Сволочи вы!

Эрик встает. Подходит к Леле.

Эрик. Стоп! Так ничего не получится. Мы снова просто поругаемся и все. А я хочу, чтобы ты поняла. Мне нужно, чтобы человек мне не врал. Больше ничего не надо. Я буду любить его за это. Мне не важен его возраст, пол и вероисповедание. А ты постоянно врешь! Постоянно!
Леля. Когда я врала?
Эрик. Вот скажи. Кто твой первый мужчина.
Леля. Это не Глеб. Можешь успокоиться.
Эрик. Ты не ответила.
Леля. Не скажу. Не надейся. Ты меня потом им достанешь. Мы закончили?
Эрик. Про Димку ты наврала?
Леля. Какая разница? Все равно ты мне не веришь.
Эрик. Да или нет?
Леля. Иди к черту!
Эрик. То есть мы разговор закончили?
Леля. Нет. Я не хочу, чтобы ты к нему уходил. Я не хочу! Я могу чего-то не хотеть? Имею право?.. Ладно, все. Иди куда хочешь. Мне плохо. Я устала.

Леля идет к окну. Стоит возле него. Плачет, отвернувшись от Эрика. Эрик садиться на диван.

Эрик. Отойди от окна, пожалуйста.
Леля. Я, по-твоему, совсем дура? Не прыгнула бы я за тобой. Не надейся. Прыгайте со своим разлюбезным Димочкой.
Эрик. Я не хочу, чтобы было так.
Леля. А по-другому не получится. Уходи пока я добрая.
Эрик. Нет.

Эрик подходит к окну. Обнимает Лелю.

Леля. Не трогай меня, пожалуйста.
Эрик. Хочу и буду трогать.
Леля. Эрик!
Эрик. Может мне тебя в окно выбросить? Ты такая классная была, беспомощная. А теперь нацепила на себя свою «броню». Смотреть противно.
Леля. А ты не смотри.
Эрик. Да расслабься ты! Деревянная вся. Бревно!
Леля. С тобой расслабишься.
Эрик. Так… Все как-то у нас не получается… Надо выпить.
Леля. Не надо. Не пей, пожалуйста. Я не могу, когда ты пьяный. Совсем не могу.
Эрик. А я трезвый не могу.
Леля. Давай, ты просто спать ляжешь и все.
Эрик. Я спать не хочу! Я нажраться хочу! Забыть все это к чертовой матери! Руки убери свои от меня!
Леля. Эрик!
Эрик. Дай водки! Водки мне дай! Не уже ли ты не понимаешь, что мне плохо. Сделай хоть что-нибудь. Скажи, чтобы я не уходил. Скажи, что я тебе нужен. Что ты без меня подохнешь. Что любишь меня, черт возьми! Вцепись руками, зубами. Не отпускай! Удержи меня. Неужели не понятно.
Леля. Я так не умею.

Эрик вскакивает.

Эрик. А он умеет. Он мне мозг выносит. А я кайфую от этого! Мы с ним в салочки на крыше играем, по перилам моста ходим. Мне драйв нужен. Ты ж не борешься за меня совсем! Ходишь тут как спящая царевна. Только не надо плакать!

Леля подходит. Встает перед Эриком на колени.

Эрик. Ты чего? Встань немедленно!

Леля продолжает стоять на коленях. Закрывает лицо руками. Старается унять рыдания. Эрик опускается на колени рядом с ней.

Эрик. Не надо. Прости. Мы потом все решим. Не надо плакать. Не надо. Не уйду. Никуда не уйду. Все потом. Потом. И пить не буду. Все будет, как ты хочешь, только успокойся. Помнишь нашу брачную ночь. У тебя тогда тоже была истерика. А у меня ничего не вышло. Я напился. А ты заснула. А утром все было, как положено. И сейчас будет. Не надо плакать Я ж тебя люблю.

Затемнение.

Та же комната. Эрик стоит перед зеркалом. Внимательно на себя смотрит. Делает несколько танцевальных па. Из ванной комнаты выходит Леля. Из одежды на ней большое банное полотенце. Волосы у нее распущены. Эрик ее перехватывает. Леля упирается.
Леля. Чего тебе?
Эрик (гладит Лелю по волосам). Русалка.
Леля. Отстань.
Эрик (обнимает Лелю).
«Ох, то-то все вы, девки молодые,
Все глупы вы. Уж если подвернулся
К вам человек завидный, непростой,
Так должно вам себе его упрочить.
А чем? Разумным, честным поведеньем;
Заманивать то строгостью, то лаской;
Порою исподволь обиняком
О свадьбе заговаривать, - а пуще
Беречь свою девическую честь –
Бесценное сокровище; она –
Что слово – раз упустишь, не воротишь».*
(Пушкин А.С. «Русалка»).

Леля. Ты опять за свое? Сколько можно уже?
Эрик. Вот как вспомню, что не девкой взял.
Леля. Хватит!

Леля вырывается из рук Эрика.

Эрик. Ну, ты чего? Я ж пошутил!
Леля. Достал ты уже (голос у нее срывается) Как будто я…
Эрик. Ты плачешь что ли? Лель, ты чего? Шутка же. 

Эрик обнимает Лелю.

« В замке был веселый бал,
Музыканты пели.
Ветерок в саду качал
Легкие качели.

Эрик вытирает Леле слезы. Подходит к стерео системе и включает  тихую мелодичную музыку.

В замке, в сладостном бреду,
Пела, пела скрипка.
А в саду была в пруду
Золотая рыбка.

Эрик с поклоном приглашает Лелю на менуэт. Леля принимает его приглашение. Они танцуют.

И кружились под луной,
Точно вырезные,
Опьяненные весной,
Бабочки ночные.

Пруд качал в себе звезду,
Гнулись травы гибко,
И мелькала там в пруду
Золотая рыбка…»

Леля.
« Взор ко взору шепчет: "Жду!"
Так светло и зыбко,
Оттого что там в пруду –
Золотая рыбка».* ( К. Бальмонт. «Золотая рыбка»).

Эрик дурашливо раскланивается перед Лелей. Леля выключает музыку.

Леля. Вообще-то два часа ночи. Кругом люди спят.
Эрик. Я прощен?
Леля. Даже не знаю.
Эрик. Так. Бальмонт не убедил. Может Блок?
« И каждый вечер в час назначенный…»* (А.Блок. «Незнакомка»).
Леля. Давай закроем наш литературный салон и пойдем спать. Иначе сейчас выйдет твоя мама и устроит на Варфоломеевскую ночь.

Эрик подхватывает Лелю на руки. Леля отбивается. Эрик ставит ее на пол.

Эрик. Что опять?
Леля. Эрик, где мои таблетки?
Эрик. Какие таблетки?
Леля. А, правда, евреи отвечают вопросом на вопрос?
Эрик. А вам зачем?
Леля. Хватит дурачиться. Куда ты их дел?
Эрик. Ничего я не брал. Сама куда-то сунула. Как всегда. Как они хоть выглядели и где были?
Леля. Небольшая такая коробочка. Лежала в моей косметичке. Косметичка на тумбочке. Тумбочка в спальне. Спальня в нашей квартире. Наша квартира…
Эрик. К черту подробности! В каком городе?
Леля. Перестань. Не смешно. Мне их надо сейчас выпить. Я и так уже день пропустила.
Эрик. Сходи в аптеку. Купи новые.
Леля. Ага. В два часа ночи.
Эрик. Аптеки круглосуточные.

Эрик зевает. Леля уходит в спальню. Выходит в джинсах и свитере.

Эрик. Ты куда?
Леля. За таблетками.
Эрик. Че так срочно? Утром купишь.
Леля. Отстань.

Леля надевает шубку и сапоги. Эрик идет в кухню, с  грохотом ставит чайник на плиту. Хлопает дверцами кухонных шкафчиков. Леля застыла с сапогом в руках.

Леля. Что ты так грохаешь? Тише. Нина Георгиевна спит!

Из другой комнаты выходит Нина Георгиевна. На ней халат и тапочки. Волосы взъерошены, лицо сонное.

Нина Георгиевна. Уже нет! Дети вы издеваетесь?! Я с тяжелейшей операции, восемь часов на ногах. Завтра на сутки. У меня сил уже нет, слушать, как вы собачитесь! Хотите выяснять отношения, чешите на улицу и выясняйте хоть до посинения! (Эрику). Что ты грохаешь? Что ты здесь грохаешь?!
Эрик. Чайник ставлю…

Нина Георгиевна подходит к Эрику в кухню. Поднимает с плиты чайник. Затем совершенно бесшумно ставит на плиту.

Нина Георгиевна. Можно было это так сделать? А не грохать на весь дом! (Открывает крышку чайника). Он же пустой! Господи, откуда у тебя руки растут. Леля ты что не могла ему чаю дать? (Поворачивается к Леле). Так. Не поняла. Ты откуда пришла? Ты, вообще, знаешь который час?!
Эрик. Не пришла, а ушла. Она в аптеку за таблетками.
Нина Георгиевна. Лель, хоть ты меня не выводи. В два часа ночи в аптеку? Дома все есть. Ты ж знаешь «где» и «что» лежит. Что у тебя голова? Живот? Шея ноет? Что?
Эрик. Это какие-то специальные таблетки. Она мне из-за них весь мозг вынесла.

Леля снимает сапог и шубку. Уходит в ванную комнату. Слышен шум воды. Нина Георгиевна вопросительно смотрит на Эрика.

Эрик. Что? Я ничего не знаю. Не надо испепелять меня взглядом. Это твоя сноха. Сама с ней и разбирайся. А я спать.
Нина Георгиевна. А чай?
Эрик. Уже не хочу.

Эрик ложиться на диван, накрывается пледом.

Нина Георгиевна. Почему здесь?
Эрик. Устал. Хочу выспаться. А Лелька ногами во сне пинается.
Нина Георгиевна (достает из кармана таблетки). Вот ее таблетки. Можешь отдать. Инструкцию почитай. Очень интересная информация для тебя. Решать тебе. Можешь отдать. Можешь выбросить. Разбирайся со своей женой сам!

Нина Георгиевна уходит в свою комнату. Эрик садиться. Читает инструкцию к таблеткам. Из ванной выходит Леля. Эрик, молча, на нее смотрит.

Эрик. Ты будешь это пить?

Леля молча, берет у него таблетки. Идет в кухню. Демонстративно выбрасывает их в мусорное ведро.

Леля. Будешь чай?

Эрик ложиться на диван, накрывается с головой. Леля наливает в чайник воды, ставит его на плиту. Достает сахарницу. Подходит к дивану, садиться.

Леля. Пусть будет, как будет.
Эрик (из-под пледа). Я сплю.
Леля. Прости. Больше никогда ничего не буду делать за твоей спиной.
Эрик (из-под пледа). Отвали.
Леля. Никогда не буду. Клянусь.
Эрик (скинул плед, сел). Убью тебя. Поняла? Еще раз такое. Придушу. Ясно?
Леля. Ясно. Чай будешь?
Эрик. Пошла ты...

Эрик встает. Уходит в спальню. Леля поднимает плед, кладет его на диван. Снимает с плиты чайник. Наливает себе чаю. Ставит чайник на плиту. Смотрит на пустую коробку из-под чая. Открывает дверцу, выбрасывает мусорное ведро коробку. Долго смотрит на мусорное ведро. Потом с грохотом закрывает дверцу. Берет чашку, ставит на подлокотник дивана. Садиться, укутывается в плед. Пьет чай. Допила. Гасит свет.


Включается свет. На диване накрытый пледом лежит человек. В комнату входит Нина Георгиевна. Она одета в джинсы и свитер, волосы уложены в прическу. Видно, что она готовиться идти на работу. Она ставит на плиту чайник, достает из холодильника продукты. Готовит себе завтрак. Из комнаты выходит Леля. Она тоже уже одета в джинсы и свитер. Но еще не причесана, лицо заспанное. В руках у нее косметичка. Подходит к дивану, сдергивает плед. Эрик садиться, зевает и удивленно смотрит на Лелю.

Леля. Кто тебе позволил рыться в моих вещах?!
Эрик. Тихо, тихо. Не надо так резко возвращать меня в реальность. Что опять не так?
Леля. Ты рылся в моей косметичке, забрал таблетки, визитки и…
Эрик. Опять таблетки? Мы ж вчера все обсудили. Помирились. Даже два раза. А если бы ты не выпендривалась, то можно было и три.
Леля. Отдай визитки!

Эрик вопросительно смотрит на мать. Мать кивает на подоконник, на котором лежат визитки.

Эрик. На подоконнике возьми. Должен же муж интересоваться личной жизнью жены. Еще претензии?
Леля. Да подавись ты ими!

Леля уходит в ванную комнату. Эрик вопросительно смотрит на мать. Та невозмутимо пьет чай.

Эрик. Мама.
Нина Георгиевна. Эрик не начинай. Да, это я взяла эти чертовы таблетки. И что?
Эрик. Сколько раз я просил не лезть в наши с Лелей семейные дела?
Нина Георгиевна. Если я не буду лезть в ВАШИ семейные дела, то ты сопьешься. А я никогда не дождусь внуков!
Эрик. Не улавливаю связи.
Нина Георгиевна. Я подменила таблетки. Те, которые ты ей дал, не имеют никакого эффекта. Пустышка. Так что может их пить, сколько влезет.
Эрик. Ты с ума сошла? Это же обман.
Нина Георгиевна. С вами сойдешь. Не надо испепелять меня взглядом. Это твоя жена разбирайся с ней сам.
Эрик. А визитки?

Нина Георгиевна подходит к окну. Берет визитки. Поворачивается к сыну.

Нина Георгиевна. Ты уверен, что хочешь знать, что в них?
Эрик. Да.

Нина Георгиевна отдает сыну визитки.

Нина Георгиевна. Наслаждайся. Кстати, очень неплохие специалисты. Это я тебе как врач говорю. Кого-то из них знаю лично. Клиника неврозов, лечение от наркотической и алкогольной зависимости… А вот самое интересное. Аборты на ранних сроках! Замечательная у тебя жена. Молодец! Выбрал то, что надо! А я говорила. Только ты всегда все делаешь мне назло! Это у тебя порода такая! В папу!
Эрик. А ты уверена, что именно в отца?
Нина Георгиевна. Уверена! В отличие от вас у меня нормальный характер. Я трезвый и адекватный человек!
Эрик. Крылья не мешают, нет?
Нина Георгиевна. Сколько ты уже не пьешь? Четыре месяца? Решил потомством обзавестись? И не выходит. Подойди к матери, поговори. Мать тебе все объяснит. А может не в девочке дело? Может мальчику надо сходить к специалисту?! А не придумывать велосипед.
Эрик. У меня все нормально.
Нина Георгиевна. Я в курсе! Мир не без добрых людей.
Эрик. О, Господи! Могу я в этой жизни, что-нибудь сделать сам?! Без твоих подсказок и контроля?
Нина Георгиевна. Нет. Как выясняется. Без меня у тебя ничего не выходит. Все тобой пользуются и «водят тебя за нос».
Эрик. Мы решили с Лелей снять квартиру.
Нина Георгиевна. Приду с работы, поговорим.
Эрик. Мы с Лелей уже все решили.

Нина Георгиевна надевает шубу и сапоги.

Нина Георгиевна. Дай, ключи от машины.
Эрик, молча, смотрит визитки, никак не реагируя на слова матери. Из ванной комнаты выходит Леля.

Леля. Нина Георгиевна, они же у вас в руках.
Нина Георгиевна. Да. Но это ключи от моей машины. А мне нужны ключи от ЕГО машины. Решил играть по-взрослому. Будет по-взрослому. Я подарила, я и забрала.
Эрик. Лель, в моей куртке, в правом кармане. Права тоже конфискуете, гражданин начальник?
Нина Георгиевна. Не смешно.

Леля отдает ключи от машины Эрика Нине Георгиевне. Та убирает их в ящик в прихожей.

Только попробуй их отсюда взять!

Нина Георгиевна уходит, громко хлопнув дверью. Леля подходит к Эрику. Садиться рядом.

Эрик (показывает ей визитки). Зачем они тебе?

Леля молчит.

 Ты бухаешь, колешься, делаешь аборты каждый месяц? Или я чего-то не знаю?
Леля. Это просто… На всякий случай…
Эрик. Понятно. А случаи, как водится, бывают разные! Как я понял нарколога, психотерапевта и сексопатолога – это мне. А «планирование семьи», «курсы для будущих мам» и «аборты на ранних сроках» - это тебе. Только «курсы для мам» и «аборты», как-то не согласуются. Ты уж определись. А то я, как идиот, тут по врачам хожу. Может, думаю, со мной, что не так. А оказывается не со мной. Еще сюрпризы будут?
Леля. Я хотела тебе все объяснить…
Эрик. Не надо. Я понятливый. Не уподобляйся Нине Георгиевне. Двух мам для меня слишком многовато.
Леля. Эрик…
Эрик. А счастье было так возможно… И так возможно, и вот так. Поехали радость моя!
Леля. Куда?
Эрик. Хочу праздника! Надоели эти унылые стены.
Леля. Я думала, побудем дома. Выходной день.
Эрик. Как хочешь. Можешь сидеть дома. Ключики от своей машинки мне дай и все.
Леля. Нет. Я с тобой!
Эрик. Правильно, мать! Контроль - прежде всего. А то муж у тебя алкаш с суицидальными наклонностями. Потом придется искать толкового юриста, нотариуса и… Короче, в ресторан.
Леля. А умыться, причесаться? И свитер какой-то не очень у меня.
Эрик. Детка, не «включай Мальвину». Вы - привлекательны, я – чертовски привлекателен. Что зря время терять? Пошли.

Эрик и Леля уходят. Слышно, как в замке двери поворачивается ключ.  Затемнение.

Слышен звук поворачивающегося в замке ключа. Скрип двери. Включается свет. Леля стоит в прихожей. В руках пакеты с продуктами. Ставит пакеты на пол. Снимает шубку, сапоги. Несет пакеты в кухню. Начинает вынимать их них продукты. Звонит домашний телефон. Леля бросает продукты, идет к телефону.

Леля. Да. Нина Георгиевна. Дома. Мы в гостях были. Ужин готовлю. Эрик в ванной. Все передам.

Кладет трубку. Идет в кухню, начинает заниматься продуктами. В дверь звонят. Леля идет открывать. В дверях стоит Эрик. Он явно нетрезв.

Эрик. А вот и я!
Леля. Ты же обещал…
Эрик. Все мать, кончился сухой закон! Я эти четыре месяца, как страшный сон, блин… Не курил даже! А ты таблетки… Могла не выбрасывать. Мать тебе их подменила. Эффекта ноль! Но мы щас все исправим. Я тут затарился под завязку. Иди сюда, мое счастье!

Хватает Лелю за руку, прислоняет к стене.

Леля. Эрик, ты что?!

Эрик достает из кармана пачку таблеток. Высыпает на ладонь несколько таблеток.

Эрик. Вот эти таблетки правильные. Я по твоим посмотрел. В аптеке сказали, что они самые лучшие. И водички я купил. (Достает из-за пазухи бутылку с водой). Вот. Пей, давай.
Леля. Отстань. Я не хочу!
Эрик. Не хочешь пить? Будешь есть! Ты у меня их все сожрешь. Все 20 пачек! Чтоб тебя на изнанку вывернуло. Рот открыла! Быстро!
(Эрик хватает Лелю за подбородок, пытается запихнуть ей в рот таблетки. Она от него отбиться). Жри давай! Ты ж этого хотела? А теперь упираешься. Я ж тебе добра хочу! (Леля кусает Эрика за руку). Сука!

Эрик отпускает Лелю. Та убегает в ванную комнату и закрывается там. Слышно, как защелкивается замок. Эрик вытаскивает из карманов пачки с таблетками, швыряет их на пол. Топчет их ногами.

 Вот тебе таблетки! Вот!

Эрик выбивается из сил. Подходит к двери ванной комнаты, дергает за ручку. Дверь не открывается.

Эрик. Открой. Открой дверь! Открой или я ее вышибу. Ты меня знаешь! (Пытается выбить дверь плечом. Она не поддается. Бьет кулаком о косяк двери, разбивает его в кровь, зажимает кулак другой рукой. Морщиться от боли). Открой! Обещаю, что больше не трону. Пальцем к тебе не прикоснусь. Матерью клянусь.

Щелкает замок двери в ванной комнате. Дверь открывается. Леля выходит с опухшими от слез глазами. Держит мокрое полотенце возле угла рта. Хочет идти в спальню. Эрик перехватывает ее по дороге. Сажает на диван.

 Может лучше лед? Дай.

Эрик забирает у Лели полотенце. Бросает его в раковину в кухне. Достает из холодильника лед. Заворачивает его в чистую салфетку. Садиться рядом с Лелей.

 Рот порвал? Сильно?

Эрик хочет посмотреть. Леля убирает его руки. Эрик сидит, опустив голову. Потом отдает салфетку с завернутым в нее льдом Леле. Та прижимает ее ко рту. Эрик берет руку Лели, прижимает к губам.

Леля. Не надо.
Эрик. Прости… Не сдержался… Думаешь, мне легко… Я ему уже имя придумал, на футбол отдал, в армию… А ты таблетки… А потом подумал, ты права. От уродов -  получаются только уроды. Зачем генофонд портить. Тем более от меня ты детей не хочешь.
Леля. Я хочу… Просто я испугалась. Четыре месяца не пить – это мало. Мне врач сказал. А курить ты две недели назад только бросил.
Эрик. Аборт. Совсем мне это слово не нравится. Мы его заменим на… «прерывание беременности». Так гораздо лучше. И у нас с тобой может быть ранний срок. Это совсем не страшно. Я читал. У тебя хоть и «четвертая» группа, но не «отрицательная». Так что первый… первое «прерывание беременности» это не страшно… Потом замуж выйдешь. Родишь себе от нормального.
Леля. Я замужем.
Эрик. Разведемся. Это не проблема. И все у тебя будет хорошо. А я сопьюсь. Вот и Димка говорит…
Леля (отдергивает свою руку). Димка? Опять Димка?! Когда это закончится?! Я больше не могу слышать это имя!

Леля кидает в Эрика салфетку со льдом, которую она держала в руках. Вскакивает. Эрик растерянно на нее смотрит.

Эрик. Я просто сказал…
Леля. Я могу попросить тебя больше никогда не произносить при мне это имя? Никогда! Слышишь меня! Никогда!!!

Леля срывается на крик. У нее начинается истерика. Эрик пытается ее успокоить. Она вырывается, бет его по рукам, по лицу. Он прижимает ее к дивану, держит до тех пор,  пока она не успокаивается. Гладит по голове. Целует. Леля постепенно успокаивается. Тихо плачет.

Эрик. Вот видишь, какая ты теперь нервная стала. Беременные все нервные. А раньше, помнишь, ты спокойная была, как мамонт. А теперь кидаешься, как бешенная кошка. Совсем тебе гормоны мозги попортили… Я читал, так у беременных бывает.
Леля (убирает руки Эрика. Голос у нее тихий, уставший). Ты достал меня своей беременностью. Меня уже тошнит от всего этого.
Эрик. Вот уже тошнит. А говоришь, что не… Все молчу. Хочешь мандаринчик? Я ж целый мешок купил. К Новому году готовлюсь.
Леля. Хочу.
Эрик. Щас!

Эрик вскакивает. Бегает по квартире. Ищет пакет с мандаринами.

Леля. Ты был без пакета.
Эрик. Забыл! В магазине! Блин. Щас!

Эрик хватает куртку и выбегает их квартиры. Леля встает. Смотрит на валяющиеся на полу таблетки, на смятый плед, на  пакеты с продуктами. Берет с дивана мокрую салфетку, в которой был лед. Встает у окна, смотрит на свое отражение в стекле. Дотрагивается до опухшего уголка рта. Морщится. Отворачивается от окна. Бросает салфетку на стол. Уходит в комнату. Возвращается с ворохом вещей. Достает из шкафа в прихожей большую сумку. Запихивает в нее вещи. Умещается не все. Часть вещей она бросает на диван. Пытается снять с пальца обручальное кольцо. Оно не снимается. Наконец ей это удается. Она кладет кольцо на стол, рядом с салфеткой. Идет в прихожую. Надевает куртку, забирает из полки в шкафу какие-то документы. И выходит из квартиры. Дверь приоткрыта. Слышно, как Леля сбегает вниз по ступенькам. Затем звук открывающихся дверей лифта. На пороге квартиры появляется Эрик с пакетом апельсинов. И елкой.

Эрик: А я еще елку купил!

Видит раскрытые дверцы шкафа в прихожей. Разбросанные оставленные Лелей вещи. Ставит елку в угол. Кладет пакет с мандаринами на диван рядом с вещами Лели. Подходит к столу. Берет с него  обручальное кольцо. Долго смотрит на него. Потом кладет на место. Снимает с руки свое. Тоже пристально на него смотрит. Затем вновь надевает на палец. Берет кольцо Лели. Целует его. Зажимает в кулаке.  Идет в кухню. Смотрит в окно. Взгляд его падает на, лежащие на кухонном столе пакеты. В которых Леля принесла продукты. Он достает из одного из них мандарин. Горько усмехается. Опять смотрит на  кольцо Лели. Достает еще один мандарин из стоящего на столе пакета. Затем третий, четвертый. Швыряет этот пакет на пол. Из него выкатываются мандарины. Он подходит к дивану, скидывает с него свой паркет с мандаринами. Те тоже сыпется на пол. Он стоит посреди комнаты и смеется.   

  Затемнение.

Та же комната. Эрик стоит с рюмкой в одной руке и пузырьком с лекарством в другой. Нина Георгиевна стоит у окна.

Эрик. Раз, два, три, четыре, пять. Вышел зайчик погулять… Мам, сколько тебе еще накапать?
Нина Георгиевна. Отстань. Иди спать.
Эрик. Мама, что ты так волнуешься. Три дня не ночевала дома. Для взрослой замужней женщины это вполне нормально.
Нина Георгиевна. Эрик, иди спать!

Нина Георгиевна уходит в свою комнату.

Эрик. Мама, ты Федору Ивановичу звонила?
Нина Георгиевна (из комнаты). Звонила.
Эрик. А Глебу Сергеевичу?
Нина Георгиевна (появляется в дверях комнаты). Эрик, отвяжись. У меня поднимется давление.
Эрик. Мама, а может, новости посмотрим? Криминальная хроника.

Нина Георгиевна уходит в комнату и плотно прикрывает за собой дверь. Эрик выпивает лекарство из рюмки, ставит все на стол. Слоняется по гостиной. Садиться на диван, включает ночник. Затем выключает его, потом снова включает. И снова выключает. Берет телефон, набирает номер, не дождавшись ответа, отключает его. Снова начинает «издеваться» над ночником.
Встает с дивана, подходит к двери комнаты, в которую ушла Нина Георгиевна, прислушивается.

 Мам, а я с Димкой в Индию уезжаю!

За дверью тишина.

Насовсем!

За дверью тишина.

 И даже, если ты меня не слушаешь, то все равно прими к сведению. Она, скорее всего у Глеба. Завтра с утречка явиться, и как всегда начнет изображать жертву.

За дверью тишина.

 Вот обоснуюсь на Гоа и буду высылать вам валериану вагонами. И будите вы с ней поглощать эту целебную настойку долгими зимними вечерами.

Нина Георгиевна стремительно выходит из комнаты, чуть не сбивая, Эрика.

Нина Георгиевна. Господи, какого же законченного эгоиста я воспитала!
Эрик. Ого, буря в стакане воды? Мам, ты же ее терпеть не могла. Помнишь, как перед свадьбой причитала: «Зачем тебе на ней жениться? Зачем тебе на ней жениться?!»
Нина Георгиевна. Да я вообще не понимаю, зачем она за тебя вышла. Ты же за человека ее не считаешь!
Эрик. А ты считаешь?
Нина Георгиевна. А я да!
Эрик. Караганда.
Нина Георгиевна. Как ты с матерью разговариваешь?!
Эрик. На русском. Могу на французском, английском, немецком, армянском и грузинском. Могу немного не идиш, спасибо бабушке. Царство ей небесное!
Нина Георгиевна. Клоун. Дешевый к тому же.
Эрик. Ну, это кому как. Некоторые платят довольно дорого.
Нина Георгиевна (доверительно). Эрик, пойми. Она очень хорошая девочка. Она для тебя…
Эрик (перебивает). Луч света в темном царстве!
Нина Георгиевна. Ты можешь не паясничать?!
Эрик. Не могу. Таким уж я уродился. Мам, ты знаешь, почему Катерина утопилась?

Нина Георгиевна опешила, молча, смотрит на сына.

 Потому, что у нее не было хорошего мужика!
(Эрик уходит в кухню, возвращается оттуда с бокалом и бутылкой вина). Мать, ей, наверное, тоже не хватает мужика.
Нина Георгиевна. Что за чушь… (видит бутылку и бокал в руках сына). Ты же мне вчера обещал.
Эрик. Я обещал не пить водку. Это не водка.

Нина Георгиевна отворачивается и уходит в свою комнату.
Звонок в дверь. Эрик выпивает залпом бокал. Наливает еще, выпивает. В дверь опять звонят. Эрик нехотя идет к двери.

Эрик (громко). Нечего трезвонить. Тебя здесь никто не ждет. Можешь проваливать!

Снова звонок в дверь.

Проваливай, я сказал!

В дверь начинают стучать.

Неймется! Ну, ладно!
 
Эрик открывает дверь. На пороге стоит Отец. Отец проходит в гостиную.

Отец. Гамарджоба.
Эрик. Гагимарджос. Дзалиан михариа тквени нахва!
Отец. Шен исев мтврали хар? Родемде шеидзлеба?! * (Грузин. Яз.: Отец. Здравствуй.
Эрик. Здравствуй. Очень рады вас видеть!
Отец. Ты опять пьяный? Сколько можно?!)
Эрик. Да, я пьяный. И что в этом такого? Поздно браться за мое воспитание, папочка. И давай уже на русский перейдем. У меня с грузинским как-то не очень. Практиковаться не с кем. Ты же к нам раз в год по обещанию… Дэда!* ( Грузин.яз.: Мама!)
Отец (берет со стола бутылку вина). Допрыгаешься, я тебя опять закрою. Нина!

Нина Георгиевна выходит из комнаты.

Нина Георгиевна. Здравствуй.
Отец. Что случилось? У тебя вид, как на похоронах.
Нина Георгиевна. Я же тебе объясняла по телефону.
Отец. Я был в аэропорту, там ни черта не слышно.
Нина Георгиевна. Устал? Как перелет? Эрик поставь отцу чаю.
Эрик. Да разговаривайте при мне. Если вы еще не заметили, то хочу вам открыть секрет. Мама и папа, я уже вырос и даже недавно женился.
Нина Георгиевна. Поставь чайник, в конце концов! Можно хоть что-то сделать, не устраивая цирк.
Отец. Нина, ты ужасно его воспитала.

Эрик уходит в кухню.

Нина Георгиевна. Ты вообще в его воспитании не участвуешь, так на минуточку, замечу.
Отец. Я не занимаюсь?! А поездки, машины, круизы, свадьба эта, все это так само собой вам на голову сыпется!
Нина Георгиевна. При чем тут это! Я говорю тебе, он сопьется! Не помогла ни твоя хваленая заграничная клиника, ни кодировка, ни бабки. Я не знаю что делать. Леля от него ушла. Теперь вообще все под откос пойдет.
Отец. Эта твоя Леля, мне никогда не нравилась. Ушла, скатертью дорога. На ней свет клином не сошелся.
Нина Георгиевна. С ним больше никто не будет жить.
Отец. Что так трагично, он вроде еще не умер.
Нина Георгиевна. Смешно, просто ужас. Я все думала, откуда у него эта идиотская черта, серьезные разговоры превращать в фарс. А это от тебя. Наследственность плохая.
Отец. Ты вызвала меня из Майями, чтобы поругаться?
Нина Георгиевна. Прости меня, я просто очень устала. Лели нет уже три дня, она не отвечает на звонки, никто не знает где она. Может быть ты по своим каналам.
Отец. Три дня не такой большой сок. Вспомни, как ты в истерике билась, когда Эрик первый раз ночевать не пришел. А он у друга был.
Нина Георгиевна. Ему было 13 лет! Господи, о чем ты говоришь, девочка ушла в ужасном состоянии.
Отец. Что ты над ней трясешься? У нее свои родители есть.
Нина Георгиевна. Она ребенка ждет, а ты говоришь « Чего ты трясешься»!

Эрик выходит из кухни. Он явно сильно не трезв.

Эрик. Дорогие родители, я больше не могу сидеть в комнате и делать вид, что меня нет. Да, она меня бросила. Я сопьюсь, это ёжу понятно. Жизнь моя не удалась. Кстати, папа, ты не знаешь главной новости.
Отец. Знаю. Мне уже сообщили.
Эрик. Мать, а ты храбрая женщина, я вот так бы не смог. Прям так и сказала: « Наш сын гей»?
Отец. Что?

Эрик закрывает лицо руками, прислоняется спиной к стене и беззвучно хохочет. Нина Георгиевна сидит, низко опустив голову.

Отец. Нина, что он сказал?

Эрик отнимает ладони от лица и начинает истерически смеяться.

Отец. Замолчи. Прекрати немедленно! Опять до чертей напился!

Отец хватает Эрика за шиворот и трясет, как котенка. Потом размахивается и дает пощечину. Эрик ошалело смотрит на него. Потом размахивается и дает пощечину отцу. Отец бьет его кулаком в лицо. Эрик отлетает к стене. Отец вновь бет его кулаком в лицо. Нина Георгиевна пытается их разнять.

Нина Георгиевна. Успокойся! Ты его убьешь! Успокойся!

Звонок в дверь. Отец отпускает Эрика. Эрик отталкивает его и идет к двери. Открывает.

Эрик. О, добро пожаловать! А мы вас заждались. Маман, подала в розыск. Папочка из-за бугра, прилетел решать наши глобальные проблемы. Ты за вещами? Проходи, чего застыла?

Леля входит. Нерешительно мнется возле двери. Нина Георгиевна и Отец, молча, сидят на диване.

Эрик. Тебя не было три дня. Тебя не было три дня! ТРИ!

Леля отступает к двери.

 Мать, она вернулась. Целуйте ей ноги!
Отец. Заткнись. Проходи девочка. Нина, может все-таки, попьем чаю… в твоем кабинете.

Нина Георгиевна и Отец уходят в комнату Нины Георгиевны. Эрик пристально смотрит на Лелю.

Эрик. Что тебе надо?
Леля. У тебя кровь.
Эрик. Чего тебе? Что приперлась?

Леля молчит.

 Не жди, я ни за что извиняться не буду. Можешь идти, откуда пришла. Вещи я твои собрал.
Леля. Тебе очень больно?
Эрик. Только вот сейчас не надо меня жалеть! Мне нормально. Кстати, можешь мне тоже врезать. Я сегодня работаю мальчиком для битья.
Леля. Хочешь, я никуда не уйду?
Эрик. Не хочу! Чеши к своему … как там его! Уходи. (Эрик открывает в коридоре шкаф-купе, вытаскивает оттуда чемоданы, коробки с обувью, сумки). Вроде ничего не забыл. Три дня собирал. Может, поцелуемся на прощание, по старой дружбе? (Хватает Лелю за руку). Что вид такой испуганный? Раньше сама на шею вешалась. Теперь не нужен. Попользовалась и на помойку.
Леля. Ты делаешь мне больно.
Эрик. А ты мне?
Леля. Я не виновата, что тебя не долюбили в детстве. Я не могу вывернуться для тебя на изнанку.
Эрик. А ты попробуй! Я помогу.
Леля. Эрик, мне больно, прекрати. Эрик!

Из комнаты стремительно выходит Отец. Он оттаскивает Эрика от Лели.
 
Отец. Я тебя посажу! Лет на 20 закатаю! Хоть мать вздохнет спокойно и внук нормальный вырастет без отца - придурка.
Эрик. Вырастет, куда денется. Ты воспитаешь. Ты ж идеальный отец!
Нина Георгиевна. Эрик!
Эрик. Что, Эрик? Что? Или это не он тебя бросил ради малолетки?
Нина Георгиевна. Замолчи сейчас же!
Отец. Нет, сынок, продолжай. Только учти, этот фортель был у тебя последним. Внимательно тебя слушаю.
Леля. Не надо Эрик. Давай уйдем. Уйдем отсюда вместе. Оставь все это. Это было давно. Оставь как есть!
Эрик. Оставь как есть?! Да я 10 лет этого ждал! 10 лет перед глазами эта замечательная картинка. 10 лет в голове это прокручивал. Почему я тогда из дома сбежал? Вспомни папочка. Вспомнил? Вижу, что вспомнил.

Отец поворачивается к Эрику. Зло смотрит на него. Молчит.

Отец. Мне совершенно все равно, что ты сейчас будешь здесь плести.
Эрик. Так вот, я застукал нашего идеального папочку с его студенткой. На кафедре. За очень интересным занятием.
Нина Георгиевна. Отар, это правда?

Отец молчит. Стоит, опустив глаза.

Эрик. У нее был такой мерзкий, ярко красный накрашенный рот. И глуные выпученные глаза. И алый лак на длиннющих ногтях, как у проститутки! Кстати, Леля, сотри свою помаду. Ты сейчас очень на нее смахиваешь.
Отец. Прекрати, этот балаган.
Эрик. Папочка меня по лицу ударил, в чувства, так сказать, привел. И предупредил, чтобы я молчал. Померещилось все мне, не было ничего. Приказал идти домой, а я сбежал. Иду по улице. Плачу. Даже смешно вспоминать. Вот думаю, приду к Лелке. Возьму у ее отца в кабинете из сейфа пистолет. И убью нашего разлюбезного папочку! За тебя мам, убью… Я ж думал у нас идеальная семья. Образцово - показательная… Но пистолет мне не дали. Лелька была дома одна…

Нина Георгиевна достает сигареты. Ставит на стол пепельницу. Закуривает.

Леля. Хватит. Замолчи сейчас же!
Эрик. И на ногтях у нее был тот самый отвратительный красный лак! Мода что ли у вас такая была? И тапки розовые с заячьими мордами. И  у этих зайцев были такие же глупые выпученные глаза, как у папочкиной студентки. Я их с балкона выкинул. А Лелька рыдала. А потом…

Леля подбегает к Эрику, закрывает ему рот ладонью. Эрик отмахивается от нее.

Леля. Зачем ты все это? Зачем?!
Эрик. Что ты все трясешься? Ах, вдруг они узнают? А что они подумают? Да «клал» я на всех! Он вон о нас с матерью не думал. Двери надо на ключик закрывать, когда со студентками «дополнительно» занимаетесь Отар Тариэлович!
Отец. Все сказал?
Эрик. Нет. Леля, не затыкай мне рот. Потом мы с Леликом пытались «потерять невинность». Но у нас ни черта не получилось. Кстати, это она мне предложила. Скромная наша девочка. Коньяку мне налила. На все для меня была готова, лишь бы я Отара Тариэловича не «грохнул». Я ж вместо пистолета решил нож использовать… А, потом, ее родители пришли. Прикольная сцена. Надо отдать тестю должное. Он меня тогда не убил и вам, дорогие мои родители, ничего не сказал. Оставил у них ночевать. И никогда не напоминал об этом случае. Вот теперь все. Занавес. Бурные аплодисменты, переходящие в овации.
Нина Георгиевна. Отари, как ты мог так…
Отец (перебивает). Я попросил у него прощенья!
Эрик. Да. Через два года. Только мне это уже не нужно было. Он сказал, что я уже взрослый и должен его понять. Что бывают такие моменты в жизни. А наша мама всегда на работе, ей не до семьи… Меня чуть не вырвало от его рассуждений.

Нина Георгиевна пристально смотрит на бывшего мужа.

Нина Георгиевна. Больше никогда не смей поднимать руку на моего сына! Никогда!

Она отворачивается и уходит в ванную комнату. Слышен шум льющейся из крана воды. 

Отец. Эрик, зачем ты все это сейчас…
Эрик. А когда, папа? Ждать еще десять лет?
Отец. Ты поступаешь не по-мужски. Собираешь, какие-то старые никому не нужные сплетни.
Эрик. А ты по-мужски? Бить 14 летнего пацана по морде, а в 16 водить к проституткам. Очень по мужски. Мне не за себя, мне за мать обидно. Ты же врал ей и врал. А я все знал, прикрывал тебя и терпел. А она тебе верила, как дурочка. В командировки твои, в заседания до ночи. А потом я решил. Хватит! Пошел к твоей студентке-аспирантке. Она так ничего была, симпатичная. « Что, - говорю, - вы, тянете кота за подробности? «Залетайте» от моего папашки и дело сделано. Тогда-то он от вас не отвертится. А потом идите и во всем моей матери признавайтесь. А если, вас, мой папашка уже не устраивает. То я могу помочь вместо него».

Отец вскакивает. Кидается на Эрика. Леля успевает встать между ними.

Леля. Не смейте его бить!

Отец остолбенел. Он на пределе, едва сдерживает себя. Берет свое пальто. Подходит к ванной комнате, стучит в дверь.

Отец. Нина, я ухожу!

Нина Георгиевна выходит из ванной. Смотрит на бывшего мужа с печальной улыбкой.

Нина Георгиевна. Все повторяется. Ты снова уходишь без объяснений. Уходишь от проблем, которые ты сам же и создал. Что обо мне говорить. Со мной все понятно. Но ты сломал мальчику жизнь. А я так любила и уважала тебя. Не бросай нашего мальчика. Хотя бы сейчас скажи ему эти слова.

Отец подходит к сидящему на диване Эрику, садиться рядом.

Отец. Ме шен арасдрос ар дактовеб. Ме шен миквархар. Дзалиан миквархар. Чеми гули шентан арис.
Эрик. Ара, мама.* ( Грузин. яз.: Отец. Я никогда не оставлю тебя в беде. Я тебя люблю. Очень люблю. Мое сердце с тобой.
Эрик. Нет, папа).

Отец смотрит на Эрика. Эрик отворачивается, опускает голову.

Нина Георгиевна. Эрик, так нельзя. Это твой отец. Как бы он не поступил…
Эрик (перебивает). Сейчас он говорит, что он меня любит, что никогда меня не бросит. Но сейчас-то мне все это зачем? Мне тогда это надо было услышать! Тогда! Ясно вам!
Нина Георгиевна. Я поеду. Иначе совсем опоздаю.

Эрик резко встает.

Эрик. Нет! До конца. Хватит малодушничать. От водки я становлюсь слишком сентиментальным, надо переходить на коньяк. Вторая часть «Марлезонского балета». Дорогие зрители, займите места,  согласно купленным билетам!

Эрик берет Нину Георгиевну за руку, тащит к дивану. Сажает ее рядом с Отцом. Потом подходит к Леле, берет ее за руку, подводит к окну. Сажает ее на подоконник. Уходит в комнату Нины Георгиевны, возвращается. В руках у него старинная шкатулка.

 Известен ли вам дамы и господа сей предмет?
Нина Георгиевна. Как ты смеешь брать мои вещи?!
Эрик. А ты мои? Или Лелика?
Отец. Эрик, зачем все это?
Эрик. Тихо! Реплики из зала, прошу прекратить. Мы начинаем. Слабонервных просим удалиться. (Леле). Девушка с галерки, подойдите сюда. Мне нужен партнер.
Леля (спрыгивает с подоконника). Все. Это без меня.
Эрик. Хорошо. Это будет моноспектакль. Сядь, пожалуйста, на место. Это тебя тоже касается.

Леля останавливается возле двери. Эрик кладет шкатулку на стол.

Эрик. И так дорогие знатоки. Что в черном ящике? Три попытки.

Все молчат. Эрик открывает шкатулку. Достает небольшую записную книжку.

Эрик. Чье?
Леля. Откуда она там?
Эрик. Нина Георгиевна, а откуда она тут?

Нина Георгиевна молчит. Эрик выкладывает на стол из шкатулки таблетки Лели, стопку фотографий, старый конверт. Нина Георгиевна медленно встает.

Нина Георгиевна. Немедленно положи все обратно.
Эрик. Нет. Этого делать сейчас никак нельзя. Это кульминация пьесы.

Отец встает.

Отец. Слышал, что мать сказала?
Эрик. Бить будете?

Эрик быстро раскрывает конверт. И начинает читать.

Эрик (читает). «Надеюсь, что после этого письма мы все-таки останемся друзьями. Отари, ты, конечно прости. Очень хочется, чтобы ты не обижался на то, что я тебе напишу».

Отец вопросительно смотрит на Нину Георгиевну. Та садиться на диван, раскрывает лицо руками.

«Я от чистого сердца, честно. Не выходит у меня из головы наша последняя встреча. Так все неловко получилось, искусственно. Ты прости. Не зачем мне было приезжать. Я там тебе все могла испортить (или уже испортила). Я не знаю. У тебя там: мама, отец, сестра, девушка, друзья. Я в нее никак не вписываюсь».

Отец растерянно смотрит на Нину Георгиевну.

« Зря, ты постеснялся мне сказать, что хочешь видеть меня не более чем на день. В этом ничего такого нет. Я же взрослый человек. Мне не 15 лет. Если еду, то знаю к кому и зачем. От твоей недосказанности, все было как-то не так. Я, конечно, тоже хорошо: приехала, названивала там тебе. Просто я первый раз была так далеко от дома. Деньги заканчивались. На гостиницу много потратила, заплатила за трое суток. Если бы ты мне сказал, что можешь быть со мной только день, то мне и занимать бы у тебя не пришлось. Я тоже, как дура постеснялась спросить на прямую. Вот думаю, скажу, что останусь только на день. А ты подумаешь, что я не хочу тебя видеть. Да я хочу! Я и сейчас хочу! Но ведь это не только от меня зависит. Отари, ты никогда не стесняйся говорить правду. От ее только лучше будет. Приехала – переспали – уехала. Грустная, конечно, правда. Но не смертельная же. Вот учу тебя говорить правду. А сама эту правду говорить боюсь. Как подумаю, что у меня мог быть от тебя ребенок. Мне даже страшно становится. Слава Богу, что все обошлось. Ты гораздо мудрее, чем я. Ты сразу его не хотел. И это правильно. Чтобы я сказала родителям. И тебе и себе бы жизнь испортила. А врать потом про «летчика дальнего плавания» тоже не хочется. Я понимаю, что ты зависишь от мнения родителей ( «Нашему сыну нужна скромная девочка»), окружающих («Отар – парень хороший. Гордость своей семьи»), друзей («Зачем на этой русской жениться. Вокруг столько приличных девочек»). Но если отбросить все это и подумать. Чего ты сам хочешь? Ты сказал, что любишь другую. Очень любишь. Но если сильно любят, то с другими не спят».
Леля. Эрик, прекрати!
Нина Георгиевна. Нет. Пусть читает.
Эрик. « Тебя другие девушки вообще интересовать не должны. Если любишь человека, нельзя ему изменять. Если хочешь на ней жениться, выброси других из головы.
Ты вот все говорил, что нужно жениться на девственнице. Это, разумеется, лучше. Девушке, у которой нет сексуального опыта не с кем тебя сравнить. Но вдруг так случится, что потом она захочет тебя с кем-нибудь «посравнивать»? Ты извини за прямоту. Если ты девушку любишь, то ваша сексуальная жизнь касается только вас. А что там до этого было не должно вас волновать. Вы друг у друга первые и точка».

Отец подходит к Эрику.

Отец. Дай сюда письмо.
Эрик. Подожди. Сейчас самое интересное. « Вот ты женишься на девственнице. А сам таковым не являешься. А ведь она вправе требовать от тебя того же. Она себя «сберегла», а ты нет. Не честно как-то. Ведь самое главное в отношениях – это искренность и доверие.
Вот я думала, что я тебя люблю. А потом, просидела там, в гостинице три дня. Проплакала. И решила. Я девочка сильная, все в своей жизни могу решить сама. Мне все казалось, что я всегда могу на тебя положиться. Оказалось, что не могу. А деньги я тебе верну. Приеду летом в Батуми и верну. Ты мне очень помог. Спасибо тебе за это. Не обижайся, если что не так. Но правду тебе может сказать, только искренне любящий тебя человек. Просьба: не поступай с другими так, как поступил со мной. Бог видит все. А за грехи отцов иногда платят их дети».

Отец вырывает у Эрика письмо. Встает возле окна, перечитывает. Нина Георгиевна сидит с каменным лицом.

Эрик. Папа, эта твоя незнакомка все-таки отдала тебе деньги? Приезжала в Батуми? Как ее звали?
Отец. Нина.
Эрик. Как маму?
Отец. Как ее звали, тебя не касается! Нина, что это такое?! Почему я узнаю только сейчас?
Эрик. Лучше поздно, чем никогда. Отдала деньги-то?
Отец. Не твое дело!
Леля. Эрик, зачем ты так?
Эрик. Затем. Все у нас святые. Один я хреновый оказался. А вот выходит, что нет. Папочка, с девочками так не хорошо в молодости поступал, что мне и не снилось. А мамочка, папины письма читала и прятала. Супер! Может правильно, та девочка написала. Я за ваши грехи теперь расплачиваюсь.
Нина Георгиевна (Отцу). Она приезжала?
Отец. Какая разница? Приезжала – не приезжала. Столько лет прошло…

Отец берет со стола конверт, кладет в него письмо. Убирает его в карман пальто. Подходит к Нине Георгиевне.

 Поедем. Ты уже опаздываешь на работу.
Эрик. Последний вопрос. У нее родился от тебя ребенок?
Отец. Не знаю. Я не видел ее больше.
Эрик. Гениальный ответ. Значит, где-то сейчас живет мой кровный брат или сестра. А я даже про это ничего не знаю. Лелик, твоя мама не отдыхала в Батуми? А то вдруг у нас с тобой, как в индийском кино.
Отец. Нина, пойдем!
Эрик. Мама, а ты зря старалась. Он все равно от тебя ушел. А Леля у меня молодец. То же, как и вы, никогда мне не врет.

Отец поднимает Нину Георгиевну с дивана. Подает ей шубу.

 Как все трогательно. Правильно, надо держать марку при любом ветре. Я вот Лельку прибил бы за это. А вы ничего. Высокие отношения.
Нина Георгиевна (Эрику). Я делала это для ТЕБЯ! Я хотела, чтобы у нас…
Эрик. Ты делала это для СЕБЯ! Мне такие жертвы на фиг не нужны были.

Отец обнимает Нину Георгиевну за плечи. Нина Георгиевна убирает его руку и выходит из квартиры. Отец выходит за ней.

Леля. И зачем все это?
Эрик. Потому что мне надоело вранье. Что за глупая привычка хранить старые чужие письма. Мазохизм. Кстати готовься. Будет допрос с пристрастием. Где ты была?
Леля. Только не сейчас. Я устала.

Леля ложиться на диван. Эрик садиться рядом.

Эрик. А когда?
Леля. Через час.
Эрик. Хорошо.

Эрик ложиться рядом с Лелей. У Лели в сумочке звонит  телефон.

Эрик. Телефон звонит.
Леля. Пусть.
Эрик. Ответь. Или я выкину его в окно.
Леля. Сумку дай, пожалуйста.

Эрик встает, подает Леле сумку. Леля берет телефон.

Да. Дома. Приеду. Попозже. Хорошо.

Леля кладет телефон в сумку, сумку на пол. Ложиться на диван. Эрик садиться рядом.

Эрик. Кто звонил?

Леля молчит.

 Что молчим?
Леля. Дай попить, пожалуйста.
Эрик. Трубы горят? Так мать и до запоя недалеко. Три дня. Это уже впечатляет! Вон зеленая вся стала. Что пила-то?

Леля садиться.

Эрик. Не надо подвигов. Щас принесу. Я ж помню как ты меня всегда после этого «спасала».

Эрик встает, приносит Леле воду. Она пьет. Эрик относит бокал. Садиться рядом с Лелей.

 Ну, что? Жизнь заиграла красками?
Леля. Как-то не очень.
Эрик. Может таблеточку? Эй! Все ж нормально было. Или это очередной спектакль, чтоб от разговора увильнуть.
Леля. Мне звонила Сонька. Мы договорились, что она заберет меня отсюда с вещами в аэропорт.
Эрик. Сонька? Ого! Это от чего это она такая добренькая?
Леля. Я не знаю.
Эрик. А ты где три дня была-то?
Леля. У Соньки.
Эрик. Да ладно. Свежо придание, но верится с трудом. Ты ж ее терпеть не можешь. Ты даже в лице меняешься, когда она в класс заходит. Не профессионально врешь, неубедительно.
Леля. У подруги.
Эрик. Конкретно у какой?
Леля. Ты ее не знаешь.
Эрик. А ты ей позвони сейчас. (Дает Леле телефон). И мы с ней познакомимся. Скажешь, что у тебя муж параноик и не верит ни одному твоему слову.
Леля. Я не буду никому звонить.
Эрик. Знаешь, как хочется сейчас врезать тебе по заднице, чтоб ты перестала из меня «дурака делать». Посмотри мне в глаза и повтори то, что ты мне сказала.

Леля поворачивается к Эрику, пристально смотрит ему в глаза.

Леля. Я была у подруги.
Эрик. Ой, халтура! Ой, не могу. Ноль актерского мастерства. Не зря тебя в "театральное" не взяли. У меня терпение кончается. Давай признаваться. И заметь, я сейчас почти не нервный и почти трезвый. Но ты же знаешь, что мне не долго все это исправить. Давай признаваться. А как ты знаешь чистосердечное признание… Врешь?
Леля. Вру.
Эрик. Скажи правду, пожалуйста.
Леля. У Димки. Не злись на него. Я просила никому не говорить.
Эрик. Твою…
Леля (перебивает). Не матерись, пожалуйста.
Эрик. По-грузински можно?
Леля. Нет.
Эрик. По-армянски?
Леля. Нет.
Эрик. На иврите?
Леля. Нет.
Эрик. Идиш?
Леля. Нет.
Эрик. Девушка, а вы кроме слова «нет» еще слова знаете?
Леля. Да.
Эрик. Охрененеть… А ведь ты еще живая. Даже странно. И мне от слов твоих не тепло и не холодно. Потому что я так и думал, что ты у него. Он три дня трубку не берет. И ты три дня трубку не берешь. Тебя на работе нет. И он на "больничном". Я ж приходил к вам. Звонил. Не открыли. У подъезда дежурил. У него в подъезде твоими духами пахнет… К нему уходишь?
Леля. Я к родителям еду.
Эрик. А как же работа?
Леля. Я уволилась.
Эрик. Если к родителям, то я тебя сам отвезу. Сейчас позвоню Глебу, отпрошусь дня на три.
Леля. Не надо.
Эрик. Значит не к родителям.
Леля. Вы же с ним уезжать собирались.
Эрик. А я смотрю у вас с Дмитрием идиллия. Никаких секретов друг от друга? Молодцы. Прямо горожусь. Простила ему все, да?
Леля. Простила, не простила. Какая разница. Ты уезжаешь, я уезжаю. Все.
Эрик. Хорошо.

Эрик встает. Берет телефон. Звонит.

 Привет. Можешь ко мне приехать? Да, срочно. Жду.
Леля. Зачем ты ему звонил?
Эрик. У тебя экстрасенсорные способности открылись? Слушай, а Сонька тут причем?
Леля. Она летит в Тель-Авив.
Эрик. Что она там забыла?
Леля. Свадьба у нее.
Эрик. У Соньки?!
Леля. У сестры двоюродной.

Звонок в дверь. Эрик идет открывать. На пороге стоят Дима и Соня. Соня очень красивая стройная блондинка. У нее яркий макияж и крупные украшения. Очень эффектная и уверенная в себе девушка.

Эрик. Ого! Вот это да! Как оперативно. Чип и Дейл спешат на помощь? Мы с Тамарой ходим парой. Мы с Тамарой санитары. Что это вы вместе? На свадьбу собрались?
Соня. Мы пройдем?
Эрик. Заходите гости дорогие. Только у нас барыня заболели. Примут ли вас, даже и не знаю.

Дима и Соня проходят в гостиную. Смотрят на чемоданы, на лежащую на диване Лелю.

Соня. Молодец! Уже вещи собрала. А что разлеглась-то? Опоздаем!
Леля. Сейчас, еще пять минут.
Эрик. Пять минут, пять минут. Это много ли мало? Вставай прынцесса,  прынц приехал! Дмитрий, а давно вы благотворительный фонд жертвам домашнего насилия открыли?
Дима. Лель, что за дела?
Леля. Дима, извини.
Эрик. Прикольная у меня жена? Опять тебя подставила. Она у меня в этом мастерица. Накосячит, а потом давай извиняться.
Соня (Диме). Она у тебя была?!
Дима. А что это противозаконно? Ты в тапках на босу ногу на мороз, небось, не выскакивала?!
Соня. А я что себя на помойке нашла? Я за придурков замуж не стремилась.
Эрик. Ого! А кто мне прохода не давал?
Соня. Так я думала ты нормальный. А у тебя тормозов совсем нет.
Дима. Лель, можем поговорить?
Леля. Можем.
Эрик. Это срочно?
Дима. Да.
Эрик. Пять минут у вас. Время пошло.
Леля. Я тебя слушаю.
Дима. При них разговаривать не буду.
Леля. Эрик, предложи Соне чаю, пожалуйста.
Эрик. Пять минут, не больше. Пошли Сонька. У них здесь семейная разборка намечается.

Эрик почти силой уводит Лелю в кухню.

Леля. Я тебя слушаю.
Дима. Зачем ты ему рассказала?
Леля. Я устала. Я больше не могу. Пусть будет, как будет. Мне уже все равно.
Дима. Что ты опять раскисла? (Садиться рядом с Лелей) Договорились. Все обсудили. И опять двадцать пять. Что с тобой?
Леля. Правда, ты на меня спорил?

Дима молчит.

 Ты меня совсем не любил, да?
Дима. Ты сама все испортила.
Леля. Я?!
Дима. «А вот мой папа говорит… А вот мы с моей мамой решили…». И так каждый день!.. Мы купили это, нас пригласили туда-то… Подарки эти твои дурацкие!
Леля. Почему они дурацкие?
Дима. Потому что дарить дорогущие подарки человеку, у которого нет денег даже на «пожрать», как-то не гуманно.
Леля. Это же от чистого сердца.
Дима. А ты понимаешь, как я себя при этом чувствовал? Как будто меня на помойке нашли и облагодетельствовали. Побирушкой я себя чувствовал! Ночью стриптизом подрабатывал, чтобы утром тебе что-то стоящее преподнести. Пацаны прикалывались: «Ты уж определись, куда окончательно податься в стриптизеры или в содержанки!» Вот я и сказал им, что с тобой вроде на спор встречаюсь… Ладно. Мы сейчас не об этом. Если тебе так это важно. То я тебя не любил. Тешил свое самолюбие и все. Надеюсь на Библии клясться не нужно?
Леля. Я тебе не верю. Ты же меня от бандитов спас!
Дима. Да, ладно тебе. Прицепилась какая-то гопота. А ты прям «бандиты»… Ребята ж не знали, что балетный мальчик в разных компаниях вращался и кое-чему обучен… Только ты, потом все равно все испортила. Отцу растрезвонила. Зачем?
Леля. Я тобой гордилась.
Дима. Тогда понятно. Я себя идеотом на этом званом обеде чувствовал. Еще часы эти. Мне за всю жизнь на такие не заработать. Их-то зачем?
Леля. У папы есть средства, почему он не может отблагодарить…
Дима (перебивает Лелю). Можно просто сказать: «Спасибо! Ты классный парень» и ВСЕ!
Леля (берет Диму за руку,  на которой надеты те самые часы). Это просто подарок! Что в этом плохого? Ты же до сих пор их…
Дима (перебивает Лелю). Да. Я их ношу. Хорошая статусная вещь. При случае хочу подарить твоему отцу такие же. Возможно, даже покруче. У него вроде скоро юбилей намечается?
Леля. Я не понимаю, как можно из-за каких-то вещей… Когда мы расстались, ты каждый вечер возле моего подъезда стоял… Я же видела!
Дима. Видела она. Померещилось в темноте, наверное. Был пару раз. Но чтоб каждый день…
Леля. Я же тебя любила… Дима, так нельзя… Ты все придумал, это не правда… Скажи, что не правда. Не молчи, пожалуйста! Мне нужно знать! Что же это за привычка дурацкая отмалчиваться постоянно!

В комнату стремительно входит Эрик. За ним Соня.

Эрик. Все господа, свидание окончено. Канвой пришел! Замете мы даже не спрашиваем о чем вы тут шептались. Смотрю, разговор на пользу не пошел. Бледненькие вы какие-то. Вот мы с Сонькой кофейку с коньячком употребили. Стоим, красивы и бодры, любо дорого на нас глядеть!
 
Соня. Кстати детка, ты давай поднимайся. Вперед и с песней. А то добрая фея скоро исчезает отсюда. И придется тебе сидеть в тыкве и бухать с крысами!
Эрик. Сонечка, а не много ли ты на себя берешь?
Соня. Нет, моя радость. Мне в самый раз. Я девочка сильная и тренированная. Лель вставай! У меня нервы заканчиваются. Или мне силу применить?
Дима. Силу применять нельзя. В ее положении это вредно.
Соня. А че такое?
Леля. Если всю мировую общественность так интересует, где я была эти три дня, то я отвечу. В первый день я сдавала анализы. Во второй день делала аборт. На третий рыдала в подушку. Все отчет окончен!
Эрик. Дим, это правда?
Дима. Врет.
Леля (вскакивает). Дима, мы же договорились!
Дима. А мы еще с тобой договорились, что ты вещички соберешь и к родителям укатишь. И про эти три дня никто и знать не будет. Но ты же слово не сдержала. Так что извини. Я не хочу быть крайним.
Соня. Во кино! Димочка, а я думала, тебя девочки не интересуют? Так это твой ребенок?
Дима. Нет.
Соня. А чей? У вас прямо бермудский треугольник.
Леля. Соня, хватит болтовни. Едем.
Эрик. А мое мнение уже никого не  интересует?
Соня. Мать-одиночка, конечно, звучит не очень. Но в принципе не страшно. Вот у меня мамочка съездила отдохнуть и приехала. Привезла моим дедушке и бабушке подарочек в виде меня. И ничего. Родила, вырастила. Все меня любили, баловали. А про папочку своего разлюбезного я не знаю и знать не хочу! Мамочка божиться, что он очень хороший человек. Просто слабый. И что он теперь очень известный человек и совсем ни к чему портить ему жизнь. Мамочка у меня вообще блаженная. Ему можно, было ей жизнь испортить? А мне ему нет?! Короче, Лелик, вытирай сопли. Берем чемодан и, навстречу приключениям. А вы папаши идите… Не буду при ребенке выражаться.
Эрик. Соня, заткнись, пожалуйста. Леля, ты ничего не хочешь мне объяснить?
Леля. Нет.
Соня. Ты что тут командуешь-то? Лелик, пошли!
Дима. Соня, не лезь, куда тебя не просят.
Соня. Ты вообще помолчи!
Дима. Избаловали тебя. Был бы у тебя  отец, как втянул бы тебе разочек. Так бы мозги сразу на место встали.
Соня. У тебя замечательный был, да? Лупил каждый день, сигаретами прижигал.
Дима. Заткнись!
Соня. Мне такой папочка на фиг не нужен. Уроды вы, понятно?
Эрик. Сонь, а где тогда твоя мама отдыхала?
Соня. В Ялте. Тебе какая разница?
Эрик. Слава богу, что ни в Батуми. Соня, мы тут сами как-нибудь разберемся. Без тебя.
Дима. Вот именно!
Эрик. Дима, ты не обижайся. Но тебе тоже придется уйти.
Дима. Эрик.
Эрик. Вышли все отсюда!

Дима и Соня встают. Леля тоже поднимается со своего места. Эрик удерживает ее за руку и резко сажает ее на диван.

 Ты останься. Извините за прямоту, но это наши семейные дела. Чужих они не касаются.

Соня и Дима подходят к входной двери. Затем синхронно оборачиваются и демонстративно остаются в комнате.

Эрик. Синхронно. Молодцы. И в чем проблема? Чего ждем?
Соня. А вдруг вы драться будите. Мы бы посмотрели.
Эрик. Дим, убери ее, пожалуйста.
Соня. Лелик, не ведись! Сейчас будет развешиваться лапша на уши.
Леля. Соня, уйди, пожалуйста.
Соня. Ты же сейчас «растаешь». Я тебя знаю. Все простишь. И опять он о тебя ноги вытирать будет. Они ж мужики такие.
Эрик. А вы женщины просто ангелы! Вот сидит ангелочек! (Эрик садится рядом с Лелей. Крепко обнимает ее за плечи).
Леля. Эрик, мне больно.
Эрик. Потерпишь. Тебе ж не впервой. Я ж тиран домашний. Каждый день тебя «смертным боем» бью. А ты у меня просто святая. У мужика чужого при живом муже ночуешь. Но это ладно. От этого я не умру. Но про ребенка извини. Это ты лишку дала. Это я тебя наизнанку выверну, но правды добьюсь. Это даже хорошо, что они остались. Я сейчас очную ставку устраивать буду.
Соня. Мы, наверное, пойдем.
Эрик. Стоять.
Дима. Эрик, не сходи с ума.
Эрик. Классно, ты, Лелик придумала. А прикинь, я бы так сделал? Стащил у тебя биоматериал и к суррогатной мамашке обратился. Родил бы себе ребеночка. И жил не тужил. А спросит, что с его мамой случилось. А я ему: «Умерла наша любимая мамочка. Молодая и красивая». А если бы ты что-нибудь там начала. Я бы тебе сказал: «А в чем проблема дорогая? Это мой ребенок! Ты вообще тут не причем».
Соня. Бред какой-то. У тебя с головой все нормально?
Дима. Прикольно. Мне про суррогатную мамашку очень понравилось.
Соня. Разумеется. У тебя ж только такой вариант возможен Димочка.
Дима. Разумеется, Софочка.
Соня. Дима! Я же просила меня так не называть!
Дима. Я тоже просил... Но у тебя же «вода не удержится».
Соня. Мы сейчас прямо здесь ВСЕ начнем вспоминать?!
Дима. Не начнем. (Дима подходит к Соне пристально смотрит ей в глаза). Чего ты взбесилась-то? Расслабься. Подыши. (Барит Соню за руки). Вон руки какие холодные. А нервы они не восстанавливаются. Все? Успокоилась?
Соня. Ладно. Все. Я заткнулась. Не злись.  Дим, это цыганский гипноз, да?
Дима. Караганда.
Соня. Правда, полегчало. Спасибо доктор! Можно я вас поцелую?
Дима (отстраняет от себя Соню). Не начинай, пожалуйста.
Соня. Ну, и где справедливость? Всем здесь можно его целовать, а мне нельзя. Димочка, ты же знаешь, что не отвяжусь.
Дима. Может, мы это все потом обсудим.
Соня. Дима.
Дима. Любишь эпатировать людей?
Соня. Ты ж знаешь.
Дима. Ну, зачем?
Соня. А мне хочется! Вот такой я человек. Хочу и все! Ой, что-то гипноз перестает действовать. Опять язык у меня развязывается…
Дима. Делай что хочешь. Мне все равно.
Соня. Прям, что хочу? Сразу прошу у всех извинения. Но, черт возьми. Не могу удержаться. Думаю, конечно, это всем вам не понравится. Но ради того, чтобы посмотреть какие у вас будут после этого лица, это стоит сделать!

Соня обнимает Диму. Страстно и долго целует. Сидящие на диване Эрик и Леля,  ошарашено на них смотрят. Эрик медленно встает с дивана.

Эрик. Вы чо оборзели совсем?! В моем доме!

Соня отстраняется от Димы.

Соня. Спокойно. Он все равно ничего не чувствует. А мне приятно. Мы так часто прикалываемся. Правда, Димочка?
Дима. Достала ты меня.
Соня. Нервничает. Обиделся. А я тебе Димочка, глаза на людей открываю. Посмотри. На нем (Показывает на Эрика) лица нет. Переживает. Значит любит. А она (Показывает на Лелю) сидит себе, как размазня. Плакать, вон, собралась. Смотреть противно. Короче, этот ваш… Не подберу приличных слов. Долго еще будет продолжаться. Решайтесь ребята. Или пан, или пропал. А ты Димочка не переживай. Если надумаешь обзавестись потомством, могу поспособствовать. И на суррогатную мамашку тратиться не надо будет. А классно наш Димочка целуется. Правда, ребята?
Эрик (Соне). Ну, ты и …
Соня. Не надо. Сама знаю. Но нам девочкам, перед вами мальчиками пасовать нельзя. Сожрете, и фамилии не спросите.
Леля. Бедная ты…
Соня. А ты сиди, рыдай. Живи с придурком и алкашом. Тебе ж это нравится.
Дима. Сонь, прекрати! Наговорила черте что.
Соня. Эх, Димка. И как ты это делаешь? Вот прям думаю башку бы тебе оторвать. А как посмотрю в твои красивые глаза… Все, молчу. Лель, ты давай, не рассиживайся тут. А-то и, правда, опоздаем. Вытирай сопли. Я жду тебя в машине.
Дима. Я тоже пойду. Вам поговорить надо. (Эрику) Надеюсь, ты примешь правильное решение.

Соня и Дима уходят. Эрик закрывает за ними дверь. Садиться рядом с Лелей.

Эрик. Ну, Сонька. Вот сучка!
Леля. Перестань…
Эрик. Димка прав. Надо серьезно поговорить. Не думал, что когда-нибудь произнесу эти слова. Серьезность не мой конек. Ладно. К черту иронию… Все что я скажу, может показаться бредом… Я, наверное, веду себя как кретин… Короче. Я без тебя не смогу… Только, не перебивай, пожалуйста! Тебя не было три дня. А я все думал, вдруг ты совсем ушла. И я никогда тебя больше не увижу. Совсем. Кто-то придумал, что мужик должен быть сильным. А я вот слюнтяй, оказался. Сижу тут и ною, чтоб ты не уходила. Самому противно. Ты меня презирать теперь будешь. Вот морду кому-нибудь набить, правду – матку в лицо рубануть – это я пожалуйста. Даже с моста сигануть – духу хватит. А поговорить вот так с тобой по-человечески… Блин, легче удавиться… Ладно. До конца, так до конца. Эта наша свадьба и совместная жизнь – театральный фарс. Когда я на тебе женился, то, конечно, тебя не любил… Вот, думал, классная девчонка. Не напрягает. В душу не лезет. Каждый шаг не контролирует… А потом, вдруг, стал сволочью себя чувствовать. Слишком ты хорошая, аж противно было. Как мать моя. Папочка со студентками куролесит, а она на изнанку выворачивается лишь бы ему угодить. Так и хотелось крикнуть: «Мать, очнись! Он же использует тебя! Не любит, не уважает, а просто использует». А потом он ушел и начался ад. Ее все бесило. Как я ем, как разговариваю, как… Встанет, лицо каменное сделает: «Вылитый отец! Как только я родила тебя такого! Видеть тебя не могу».  Я ж отличником был, я для нее на все готов был. А потом он ко мне на совершеннолетие приехал. А она опять вокруг него, как заведенная бегает. Если бы он ей сказал, чтобы она ботинки ему лизала. То точно бы лизала, я уверен. И я решил. Хватит быть хорошим. На фиг оно мне надо!.. Ладно, проехали… Я-то с тобой себя не лучше виду. Чего ты меня терпишь, вообще, непонятно… Я ж понимаю, что веду себя как свинья. Но по-другому не получается. Ты не простишь меня это понятно. Но, может, попробуем?.. Больше не хочу от себя убегать. Никуда я с Димкой не поеду. Я теперь никому не верю ни девочкам, ни мальчикам. Раньше-то я только женщин ненавидел… А теперь… Теперь постоянно себя с Димкой сравниваю. Постоянно!.. И зачем ты мне все это рассказала. Он лучше да?
 Леля. Нет. Мне, вообще, уже все равно какой он. Только, к сожалению, я не смогу с тобой   остаться.
Эрик. Почему?
Леля. «Есть в близости людей заветная черта…»
Эрик. « Теперь я понял, почему твое не бьется сердце под моей рукою…»* (А. Ахматова. «Есть в близости людей…»).
Леля. Да. Если перефразировать Ахматову, то будет примерно так. Все сломалось. Как ты говоришь: «Кина не будет».
Эрик. Ясно.
Леля. Ты можешь к нам приезжать.
Эрик. Я не хочу приезжать! Я хочу… Как ты не поймешь…
Леля. Эрик, я боюсь тебя, как ты этого не понимаешь?! Ты совсем себя не контролируешь! Мне, что сидеть и ждать когда ты меня убьешь? У тебя глаза стеклянные становятся…
Эрик. Я в клинику лягу. Хочешь?
Леля. Причем тут я? Это ты сам должен решать. Это тебе надо, а не мне!
Эрик. Пить брошу. В клинику лягу. Останешься?
Леля. Сам-то в это веришь?
Эрик. Ну, я ж не пил четыре месяца. Смог же.
Леля. Я не могу сейчас тебе ответить. Мне без тебя плохо, но с тобой еще хуже…
Эрик. Без ножа режешь. Ладно. Пусть будет, как ты хочешь.

Леля встает, берет чемодан.

 Так хочется выкинуть все эти твои шмотки в окно. Запереть тебя в комнате и никуда не отпустить. Как думаешь, это мужской поступок?
Леля. Нет.

Эрик подходит к окну, смотрит в него.

Эрик. Ждут… Можешь ему передать, что я с ним никуда не поеду. Ни с кем, никуда, никогда. Не надейтесь!

Леля останавливается возле двери. Берет телефон. Звонит.

Леля. Соня, я не еду. Извини. Передай, пожалуйста, Диме, что Эрик тоже никуда не поедет. Извините нас, пожалуйста.
Эрик. Пожалела?

Леля молчит.
 
Значит, да. Зачем?
Леля. Когда я тебя в первый раз увидела, я решила, что ты будешь моим мужем.
Эрик. Прям в пять лет, решила?
Леля. В пять лет. Ты подошел и сказал: «Я буду как Нижинский».
Эрик. А ты сказала: «Я тоже буду, как Нижинский».
Леля. А ты сказал: «Ты, что глупая совсем? Он же мальчик!»

Эрик и Леля смеются.

А помнишь, ты бежишь и кричишь: «Мама! Мама!»
Эрик. И навстречу выходит мой отец. И все ребята начали смеяться. А ты сказала…
Леля. Вы, все дураки! Это на грузинском языке означает «отец».
Эрик. А помнишь в Тбилиси в ресторане…
Леля. Помню. До сих пор стыдно… Как тебе вообще это в голову пришло?
Эрик. Официант до сих пор тебя вспоминает, наверное. «Что хочет дама?» Ну, говори… Ме минда. Лель, ну, скажи.
Леля. Отстань.
Эрик. Ме минда…
Леля. Шен.* (Грузин. яз.: Эрик. Я хочу…
Леля. Тебя.)
Эрик. Он раза три переспрашивал.
Леля. А ты ржал, как припадочный.
Эрик. «Что хочет дама?» А дама отвечает: «Я хочу вас!» Смешно ведь… Ме шен миквархар сихваруло.* (Грузин. яз.: Я тебя люблю любимый). Скажи мне это.
Леля. Эрик.
Эрик. Хеппи Энд?
Леля. У меня условие: только ты и я решаем, как мы живем. Никто не вмешивается в нашу жизнь. Никто!
Эрик. Согласен. У меня тоже просьба. Если ты… Если тебе со мной будет плохо, говори мне сразу. Не терпи, не молчи. Не позволяй мне сесть тебе на шею… А ты, вообще, понимаешь, во что ты опять ввязываешься?
Леля. А ты?
Эрик. А, правда, евреи отвечают вопросом на вопрос?
Леля. А вам зачем?

Эрик и Леля пристально смотрят друг на друга. Звонок телефона.
Занавес.