Новогодние развлечения в компании друзей 21

      Черт возьми! Какая сложная математика. Одна, его жизнь, против их трех…
    
      Макс, каким-то нечеловеческим усилием отступил от спасительного коридора и сделал шаг вперед. И сразу обрели смысл и предметы в его руках, и те люди, которые бежали к нему с оружием. Он – солдат. У него есть приказ…, хотя, нет. Как раз приказа-то у него и нет. Но зато у него есть нечто большее – у него есть честь, потомственного дворянина и офицера. И все стало понятно, и все стало на свои места. Максимилиан улыбнулся. Будь это ребята из его роты, Макс почел бы за честь умереть от их рук, но против него были бунтовщики, которых он, в силу своих убеждений и своего воспитания считал мятежниками и преступниками. Это соображение заставило его дух, и его тело принять бой.

      Ему нужны были секунды. Приклад к плечу, прицел, щелчок, мгновение и выстрел – первый бунтовщик упал. Ружье в сторону. Снова, приклад к плечу, щелчок, мгновение и следующий выстрел – второй, вскидывает руки к лицу, между пальцев сочиться кровь. Он жив, но он уже не боец. Жаль, что на третий выстрел у него нет времени. Но зато, теперь против него всего шестеро…

      Один палаш хорошо, но два – лучше, тем более, если твои руки не привязаны друг к другу, как у большинства. Удар, выпад…, защита. Палаш из левой руки вырван, он остался в теле пораженного противника. Опять один палаш, но против, уже пятеро.

      Выстрел через окно и левая рука перестает слушаться Макса. Это плохо, но он стоит на ногах, а правая все еще вооружена и продолжает бой. Правда качается пол, но это не имеет значения, ему приходилось драться и на морских судах, главное – позволить ногам самим найти наиболее удобное положение. На колено, значит на колено. Палаш над головой и удар не сбоку, а снизу вверх… Трое, нет, вошел четвертый. Пистолет, черт возьми, пистолет. Выстрел – опять трое… Удар, выпад, удар…

      И вдруг – никого. Он один, следовательно, он победил.
      Макс поднялся с пола. Голова кружилась. Левое плечо, куда попала пуля, было в крови, но он был жив. Теперь, против него было только время. Он подхватил со стола пистолет, до которого не дошли руки во время этого боя, сунул его за пояс, и используя палаш, чтобы помочь раненой ноге (он даже и не заметил когда и кто повредил ее) Максимилиан побрел к воротам.

      Около дверцы для караула стояли малыши и няня. Они ждали его, и он шел к ним. Тяжелова-то, но приспособившись, можно шагать быстрее, главное, не дать ранам свалить его. Увидев, как Максимилиан бредет через тюремную площадь, девушка бросилась ему на помощь. Вдвоем они вышли на улицу.
- В сторону, - произнес Максимилиан, - в сторону, направо.

      Пропустив их, малышей и девушку вперед, Максимилиан пошел следом, придерживаясь за стену.
- Максимилиан, где нас ждут? - девушка оглянулась на офицера.
- Там, - Максимилиан указал рукой за спину.
- Почему же, мы идем…
- Там нас ждут убийцы, - коротко ответил офицер.
- Господи, - воскликнула девушка, - но…
- Слушайте меня. Сейчас мы зайдем в тень. Всего несколько шагов мы будем в темноте. Надо перебраться на другую сторону дороги. Дальше будет темный и длинный проулок. Мы пойдем по нему. Далее, до перекрестка, через мостик. Знаете это место?
- Да-да, - кивнула девушка.
- Там харчевня, «Сломанная подкова».
- Я знаю, короче будет…
- Нам не важно короче, нам важно безопаснее.

      Дорога заняла около получаса и, вконец вымотала Максимилиана. Поэтому во двор харчевни он практически ввалился. Если бы не девушка, он бы, наверняка, упал.
- Передохните, я найду хозяина, - девушка помогла Максимилиану сесть, а сама бросилась внутрь.

      Прошло какое-то время. На улицу выбежали двое мужчин, один нес в руках потайной фонарь. Один забрал с улицы малышей, а второй подхватил на руки Максимилиана и занес его в дом.
- Максимилиан, - быстро заговорил несший его руках, - без сознания.
- Не шуми, Пьер, лекарь здесь. Неси лейтенанта в подвал. Там можно устроиться.

      Все действительно устроилось быстро. Малышей забрала в свою комнату женщина. После пережитых треволнений малыши едва держались на ногах. Посадив их на большую кровать, с которой женщина была поднята вторжением беглецов, она быстро раздела их. Они пытались ей помочь, но движения их были вялы. Они уснули еще до того, как женщина надела на них ночные сорочки. Аккуратно уложив их и накрыв пуховым одеялом, она сама прилегла с другого края. Погасла свеча, накрытая колпаком. В комнате стало тихо. Было слышно лишь тяжелое дыхание женщины, которое перекрывало совсем легкое дыхание детей…
    
      Раны были перевязаны.
    
- Все в порядке? - поинтересовался тот, кого называли Пьером.
- Все чудесно. Раны не опасные. Ему потребуется пара дней отдыха.
- Им предстоит путешествие.
- Не завтра?
- Нет. На следующей неделе, когда мы получим известие.
- На следующей неделе, - усмехнулся лекарь, - да хоть, за границу. Но не раньше.
- Ему потребуется…
- Нет, - махнул рукой доктор, - дайте ему выспаться. Потом, напоите вином и накормите и снова спать.
- Такой рецепт?
- Именно такой. И только такой. Он счастливчик, этот ваш Максимилиан. За него Бог.

      Все за исключением девушки вышли. Пьер хотел окликнуть ее, но доктор жестом показал, что это вовсе необязательно и их оставили вдвоем.
- Доктор, хотите стаканчик вина, - предложил хозяин харчевни.
- Конечно, - кивнул доктор.
- Вот и отлично, пойдемте, посидим у камина.
- А что там, на улице? - поинтересовался доктор, оглядываясь на маленькое, закопченное окно.
- Мерзко, - поморщился хозяин, - пошел дождь.
- И вовсе это не мерзко, - не согласился с хозяином Пьер, - дождь смоет следы, если вдруг таковые остались.
- Это верно, - подтвердил доктор, - а, кроме того, у меня есть причина не только посидеть у камина, но заночевать, если, конечно, хозяин не против…
      Вместо ответа все дружно рассмеялись, а хозяин отправился за вином…
    
      Девушка подошла к постели и взглянула на спящего Максимилиана. Он был бледен, но дышал ровно и спокойно. Лишь изредка по его лицу пробегали судороги, но, скорее всего, их причиной была не боль, а пережитое волнение. Вдруг раненый напрягся, и что-то зашептал – девушка наклонилась ближе, но единственное слово, которая она успела уловить, перед тем как Максимилиан опять расслабился и задышал ровнее, было ее собственное имя, Луиза…
    
      Прошла неделя, потом вторая. Томас и Толстый еще несколько раз обсуждали тему ближайшего будущего, но при этом, каждый держался своего мнения. Тем временем «Гром» был практически восстановлен и спущен на воду. Перед отплытием Томас устроил что-то наподобие торжественного обеда – собрал офицеров в кают-компании за обеденным столом. Не торопясь, они ели и пили. Пара слуг африканцев внимательно следили за тем, чтобы у гостей не иссекали вино и закуски. 
- Капитан, - решил поинтересоваться один из офицеров, - хотелось бы знать, что мы собираемся делать дальше?
- А что, есть какие-нибудь предложения? - поинтересовался в ответ Томас.
- Я думаю, нам следует предпринять какую-нибудь выгодную вылазку, а то матросы волнуются.
- Я и сам над этим думал, - кивнул Томас, - правда есть одно препятствие.
- Препятствие, - сразу несколько офицеров оторвались от еды и посмотрели на капитана.
- Экипаж «Грома» сильно поредел. Надо бы набрать новых матросов. Как вы думает?
- Мы плавали и с меньшим количеством, - возразил кто-то из сидящих за столом.
- Да, я помню, - согласился капитан, - но это монета, у которой две стороны. Чем меньше экипаж, тем больше приходиться на каждого. А с другой стороны, чем меньше экипаж, тем менее прибыльное дело мы сможем провернуть. Как вы на это смотрите?

       Большинство конечно согласилось. А Томас тем времен продолжил:
- Кроме того, я хоть сейчас отправиться на охоту за испанским золотом, - за это он получил незаметный, но достаточно красноречивый взгляд брата, который, впрочем не заметил, - потому что уверен, что за то время, пока мы чинились, они еще не все успели добраться до испанских территорий. А кроме того, испанские территории, по крайней мере, пограничные, вряд ли будут для нас помехой…

      Гул одобрения возник над обеденным столом. Все понимали, что удача в такой охоте сулит огромную прибыль.
- Да-да, я знаю, - поднял руку капитан, - но сможем ли мы справиться с испанским галионом, в таком составе. «Гром» отличный корабль, но чиниться после каждого морского сражения по две недели весьма накладно. Понимаете, о чем я говорю?
- То есть, надо идти на Тартугу…
- Набирать экипаж…
- Следует заключить договор еще с парой-тройкой судов, - посыпались с разных концов стола предложения.
- Можно ли считать наше решение таким: Тартуга, экипаж, договор.
- Да, - решение было принято единогласно.
- Теперь, следующий вопрос. Насколько я понимаю, среди матросов зреет недовольство малыми барышами от этого похода.
- Да, есть такие…
- С недовольными можно договориться и с помощью нок-реи, - предложил кто-то, скорее всего сгоряча.
- Нет, - капитан недовольно повысил голос, - мы же из берегового братства, а у нас так не принято. Просто это лишний повод побывать на Тартуге. Там нас должен ждать «Грозный» с выкупом от губернатора, к тому же, с «Грозным» у нас будет уже два корабля…

      Отплытие было назначено на следующее утро. Капитан выставил матросам бочку рома и с некоторым удовольствием наблюдал, как флибустьеры набираются до полного беспамятства…

      Но раньше, чем успела развеяться похмельная головная боль, раньше, чем шевельнулись паруса на «Громе» к кораблю приблизилась английская военная эскадра. Одновременный залп трех английских военных кораблей уничтожил кропотливую, двухнедельную работу экипажа «Грома», вместе с большей частью, и без того, малочисленной команды. Они просто не успели проснуться, так и отправились в ад спящими.

      Те же, кто успели проснуться, тем было не до поединка. Хотя, какой там поединок – просто избиение младенцев. Живые просто прыгали за борт и спешили укрыться на берегу…

      От страха ли, от растерянности ли, но никто в момент бегства не вспомнил, а где же, собственно говоря, находиться капитан? А Томас был на «Громе» абсолютно трезвый, и что удивительно спокойный, словно разрушение корабля ни чуть его не трогало. Мало того, было похоже, что он и не собирается покидать обреченный корабль, а если и собирается, то не сейчас. Когда, по его расчетам на корабле уже никого не осталось, кроме смертельно раненых и мертвых Томас выбрался на палубу, неся в руках некий предмет, который при ближнем рассмотрении оказался большой шкатулкой, закрывающейся на ключ.

      Он уже приготовился прыгать за борт, но знакомый голос остановил его:
- Томас, ты от страха перепутал стороны корабля. Помоги-ка мне, а то меня задело одно из этих чертовых ядер.

      Томас оглянулся. На палубу, из-под обломков рангоута, пытался выбраться Толстый.
- Ты ранен? - спросил Томас, не трогаясь при этом с места.
- Больше чем… Ядро отхватило мне ногу… Томас, помоги…, черт возьми…, - силы его иссякли и он упал на палубу.
- Эх, брат, - пробормотал Томас, осторожно приближаясь к телу, - потеря ноги большая потеря.

      Томас нагнулся, отставил шкатулку в сторону и перевернул брата на спину. Раны его не ограничились потерей ноги, еще две раны, достаточно серьезные, были в правом боку. Сильно досталось и руке. Даже было удивительно, как он вообще мог на нее опираться.
- Все не так просто, брат, - пробормотал Томас.

      Он поднял пистолет, брошенный кем-то из беглецов, зарядил его и замер, ожидая чего-то. В этот момент Толстый пришел в себя.
- Я жив, - прохрипел тот, - чего же ты ждешь?
- Залпа, - честно ответил Томас.
- Залпа, зачем? - толи мутнеющее от боли сознание, толи неверие в самую такую возможность, не позволяли Толстому самом понять ответ.

      Толстый вздохнул, в голову его пришла какая-то мысль:
- Это из-за золота, - с некоторым презрением произнес он.
- Не только и не столько, - ответил Томас, погладывая на корабли эскадры, - есть ведь еще и прекрасная, ожидающая меня, Мери, но ты этого не поймешь, брат, ты же ведь не такой…

      Борта двух кораблей эскадры окутались пороховым дымом, а потом долетел и звук, вместе с ним Томас выстрелил. Отбросил пистолет, подхватил шкатулку и бросился за сваленную мачту. Очередная порция ядер встряхнула «Гром». Томас дождался, пока осядут пыль и щепки, пересек палубу и бросил за борт. Хорошо держащуюся на плаву шкатулку он толкал перед собой. Толкал в сторону английской эскадры…
    
      Одинокого пловца заметили с военного судна, когда до него осталось не более трех кабельтовых. Была спущена шлюпка и двадцать минут спустя, Томас находился на судне. Офицер, который доставил Томаса, сгоряча хотел вздернуть его на нок-рее, но Томас потребовал, чтобы его отвели к адмиралу.
   
- Слишком гордый, чтобы умереть от руки простого офицера, хочешь, чтобы сам адмирал отправил тебя на нок-рею, - зло усмехнулся офицер.
- Вы военный человек и может поступать как морской разбойник, к тому же, я сам сдался, - напомнил Томас офицеру его обязанности. За что тут же получил отменную оплеуху.

      Томас промолчал и вторично потребовал, чтобы его доставили к адмиралу.
- Как хочешь, - пожал плечами офицер и дал команду доставить пленного пирата на флагманское судно.

      Увидев Томаса, адмирал к удивлению большинства команды не поторопился отправить пирата на нок-рею. Более того, она отпустил конвоиров и предложил Томасу следовать за ним. Оставшись один на один, Томас буквально рухнул в кресло. Не спрашивая разрешения, дотянулся до бутылки вина и сделал несколько больших глотков прямо из горла. Адмирал терпеливо ждал.

- Не сочтите за наглость, адмирал, но ваши ребята, чуть меня не угробили, - потом он надрезал штанину и вытянул из нее бумаги, завернутые в непромокаемый пакет, который протянул адмиралу.
- Что это?
- Карта, где помечены все стоянки, тайные места, острова «берегового братства».
- Отлично, друг мой, - пробормотал адмирал, разрывая непромокаемую ткань, - отлично поработали, сер Томас.

      Адмирал быстро пробежался по бумагам и еще раз похвалил Томаса.
- Его величество не забыл Вас, - настала очередь адмирала доставать бумаги, - здесь документ о помиловании. Королевский казначей готов вручить Вам круглую сумму.
- Я благодарен его Величеству, - произнес Томас.
- Теперь, когда все так замечательно решилось, что Вы хотите?
- Спать адмирал, только спать.
- Желаете принять участие в нашем походе, - предложил адмирал.
- Нет, прошу Вас, увольте. Буду благодарен, если Вы передадите меня любому английскому судну, которое доставит меня домой.
- Как хотите, - адмирал был немного разочарован, - неужели Вам не интересно?
- Честно слово, я так часто в последнее время принимал участие в морских сражениях, что буквально изнемог от них. К тому же, я был несколько раз ранен, и это тоже дает себя знать.
- Хорошо, - кивнул адмирал, - слуга покажет Вам каюту, где Вы спокойно можете выспаться и отдохнуть.  Вскоре мы отправимся далее, и думаю, что уже через неделю, вы будете дома.
- Спасибо, адмирал.
- Кстати, что у Вас с лицом? - глядя на след оплеухи.
- Один из Ваших офицеров поприветствовал меня таким образом, когда я пожелал увидеть Вас.
- Я дам распоряжение…
- Не надо адмирал. В конце концов, он просто солдат, подумаешь, перестарался, исполняя свой долг.

      Слуга препроводил Томаса до приготовленной для него каюты. Постель и покой, вот о чем он так долго мечтал – почти шесть лет. Заговоры, перевороты, стрельба и погони, а потом еще и карьера флибустьера, все это, честно говоря, утомило его. Наконец-то он сможет спокойно уснуть, не укладывая рядом с собой сабли, и не пряча под подушкой заряженный пистолет.

      Не спеша, он разделся, и перед тем, как рухнуть на постель, он выдрал из штанов совсем маленький клок бумаги, на котором были записаны какие-то цифры и несколько слов: «края роща белые деревья сто шагов каменное сердце вниз». Он отправил бумажку в шкатулку, где уже лежал сборник испанских стихов.

      Осталось дождаться благоприятного случая и забрать все это.
- Но не завтра, - пробормотал он, укладываясь на постель, - не завтра, и даже не через год. Пусть король сначала разберется с береговым братством, а мы пока отдохнем… маленький уютный домик…
      Договорить он уже не смог – уснул…
   
      София сидела около журнального столика и тщательно чистила апельсин. Ничего не обычного, если не знать, что девушку в апельсинах если что-то и привлекало, то только сам процесс чистки. Вкус же апельсинов вызывал у нее что-то, что было сродни отвращению. А если знать Софию достаточно долго, настолько, чтобы успеть присмотреться к ее привычкам, то можно было бы понять, что она находится в состоянии осмысления. И не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, что именно она пытается осмыслить.

      София только что вернулась после очередной вылазки. Комнаты подруг были пусты. Она попробовала использовать шнур для вызова слуг, но появившийся слуга сообщил, что ее подруги ушли вместе с какими-то мужчинами.

- Может быть, это вернулись с поисков Тед и остальные? - предположила она и вопросительно посмотрела на слугу.
- Мне показалось, что это кто-то из гостей.
- Странно, - пробормотала девушка.
- Почему же, - неожиданно вступил в разговор слуга, - самое обычно дело. Люди общаются между собой.
- Но они забыли обо мне, - возразила София и почему-то посмотрела на полу очищенный апельсин…
- А может быть, они готовят для Вас сюрприз или какой-нибудь розыгрыш, - предположил собеседник, - знаете ли, хозяева и обитатели этого дома, большие специалисты в этой области. Ничуть не меньше, чем Вы.
- Что? - София вскинулась, но слуги уже не было в помещении.
- Розыгрыши, розыгрыши, - задумчиво пробормотала София, - странно здесь. Странно и тревожно, какие уж тут розыгрыши…
    
      София взглянула на каминные часы – они показывали одиннадцать часов. Что-то происходило с ней, точнее с ними. Она видела, она чувствовала, она готова была вмешаться, но вместе с этими знаниями приходили и другие, которые однозначно говорили о том, что вмешательство ее, вещь абсолютно бессмысленная…
- Здесь играют с нами. Но почему, этого никто этого не замечает, - пробормотала она, и споткнулась на слове «они», - но кто, эти они? Хозяева дома… Однако их могущество, оно…

      София поднялась с кресла и сделала несколько шагов, какое-то решение витало в воздухе. Его надо было поймать…

      Порыв ветра рванул ее хитон, тот, взметнулся вверх и если бы не шнуровка внизу, наверняка улетел бы. София бросилась к оконному проему. Гавань, множество кораблей, множество снующего народа.
- Как здесь душно! - воскликнула София, хватаясь рукой за застежку на плече. О, Боги, почему все так?! Зачем я здесь!

      София вздрогнула. То, что она искала, оказалось прямо перед ней, и надо только было решиться…