Мерседес

С Верой Павел Осипов познакомился незадолго до армии. Считал это настоящей удачей, ведь ко многим сослуживцам девушки не приезжали, и даже не писали, а она мчалась к нему в каждую увольнительную. Благо служил Павел совсем недалеко от своей станицы – в Краснодаре. Повезло.

Когда закончилась служба, сразу сыграли свадьбу. Причины торопиться были – ровно через два месяца после росписи – день в день, появился на свет их первенец Мишка. Жили вначале у родителей Павла, но вскоре умерла прабабушка Веры, и родня решила отдать молодоженам ее маленький саманный домишко. Павел обрадовался, он мечтал жить самостоятельно, своей семьей, быть хозяином. Но Вера сразу переезжать не захотела, сказал, что дом для жизни не пригоден. И Павел переселился туда один, оставив молодую жену и сына на родителей. После работы, скоренько соорудив себе ужин на электрической печке, а иногда и просто перекусив чаем с бутербродами, он обкладывал дом кирпичом, чинил крышу, пристраивал крытое крыльцо и летнюю кухню. Когда шел дождь – штукатурил внутри неровные стены и потолок, перестилал полы. Домой ходил редко, не чаще раза в неделю, увидеть своих, отнести грязную одежду и забрать чистую, да пополнить запасы маминых «закаток». Иногда к нему приходила Вера, чаще одна, оставив малыша свекрови.

- А чего Мишку не взяла? – спрашивал Павел, который скучал по сыну.

- Пыльно тут, грязно. Зачем ребенку этим дышать. Вот приведешь все в порядок, тогда и наиграешься с Мишкой. Все равно тебе сейчас некогда.

И Павел продолжал трудиться как проклятый – с утра на работе (устроился водителем на хлебзавод), потом на стройке и ремонте их будущего гнездышка. Иногда помогал отец, но чаще подбрасывал денег на стройматериал. Он был намного старше матери, и уже начинал дряхлеть и болеть.

Обои клеили и окна-двери красили уже, что называется, всем миром. Пришли отец с матерью и тесть с тещей, только Вера осталась дома с Мишкой, чтобы малыш не надышался краской. Уже к вечеру их преобразившийся дом радовал глаз новыми обоями. В большой комнате сдержанные в полоску, в спальне – с большими темными розами – Вера выбирала, в крохотной детской – голубые в синюю крапинку. На следующий день перевезли вещи молодых и также дружно отметили новоселье.

Зажили Павел с Верой самостоятельно. Он привык сам себя обслуживать, поэтому много от молодой жены не требовал. Если ужин не приготовит или посуду не помоет, брался сам без лишних слов. Понимал, что с подрастающим ребенком справиться не просто. Мишка рос любознательным, шкодливым, быстрым. Только мать отвернется, он уже куда-то залезет, что-то рассыпет. Вера жаловалась мужу, что очень устает без помощи, и он старался вечерами занять сына, играл с ним, гулял, водил в гости к своим родителям. Через два года Вера родила дочку Дашу. И совсем расклеилась. Стала даже вспоминать, как хорошо было у свекрови. Утром Наталья Александровна давала молодой матери поспать, забирая голосистого Мишку к себе до работы. А вернувшись вечером со смены и приготовив ужин, опять забирала малыша к себе и нянчила до ночи. Но теперь о возвращении к свекрам можно было не мечтать. Сестра Павла Ирина развелась с мужем и переехала вместе с дочкой к родителям.

Павел предложил устроить Мишку в садик, все-таки с одним ребенком жене будет легче. Но Вера отказывалась – сад на другом конце станицы, Павел на работу уходит чуть свет, а значит ей самой придется совершать этот путь каждый день с двумя детьми.

Пришлось мужу сменить работу, найти с более удобным графиком. Ему повезло. Расторопного работящего парня взял к себе директор птицефабрики. Сначала шофером на грузовичок, а потом и личным водителем. Его бордовый, блестящий хромом мерседес поступил в полное распоряжение Павла. После работы он отправлялся на машине домой, а утром также на иномарке завозил Мишку в сад.
Вере машина очень нравилась – новенькая, блестящая, пахнущая ароматизатором и роскошной, неведомой жизнью. Жаль только, Павел наотрез отказывался использовать ее вне служебного времени.

- Паш, давай в город поедем на выходных? – предлагала она иногда мужу, «закидывая удочку».

- Давай. Ты каким автобусом хочешь? Шестичасовым  или следующим?

- Паш, а попроси у начальника машину, ну хоть разок…

Но Павел всегда пресекал эти разговоры. Знал, что начальник – дядька строгий и вредный, все равно не даст, да еще и припомнит такую наглость со временем. Но как-то директор заболел, слег в больницу на месяц с сердцем. Невостребованная иномарка одиноко стояла под навесом в Пашином дворе. Не пылилась – он тщательно следил за ней, мыл, натирал до блеска хромированные детали. Но от этого Вере было еще обиднее. Она решила во что бы то ни стало уговорить Павла свозить ее в город. Начала с вечера пятницы причитать, что детям стала мала обувь.

- У Мишки уже пальцы из сандаликов вылазят, в садике смеяться будут. Да и неудобно ему. И Даша вчера хныкала, когда я ее обувала.

На местном рынке с обувью дефицит – мало и дорого, надо ехать либо в райцентр, либо сразу в город. Павел, как обычно, предложил автобус. И Вера, вроде бы, согласилась, безропотно нарядила детей, приготовилась сама. Но, спускаясь с крыльца она «подвернула ногу». Застонала, заохала. Даша с хныканьем бросила к матери, а Мишка разочарованно протянул:

- Это что мы теперь никуда не поедем?

- Не поедем, сынок, видишь же, не может мама идти, - сказал Вера, искоса поглядывая на Павла.

- Ну значит в следующий раз, - развел тот руками, и скомандовал ребятам – Возвращайтесь в дом, а я вашу маму сейчас уложу на диван.

Он хотел подхватить жену на руки, но та отстранилась.

- От моего лежания на диване у детей обувь не появится. Ничего, доковыляю как-нибудь…

Она сделал несколько шагов, морщась и отчаянно хромая.

- Давай я с ними съезжу, а ты полежи, отдохни.

- Конечно! Не справишься ты с ними. Знаешь же, какие у нас дети, того и гляди на рынке в разные стороны разбегутся.

- Можно подумать, я с ними никогда никуда не ходил. Но если так боишься, можем моей матери оставить.

- Вот еще. Это же обувь, ее без примерки не покупают. Да еще и возьмешь вдруг не то. Нет, вместе поедем.

До остановки два километра, да потом по городу – с автобуса на трамвай, с трамвая – до рынка… В этот раз Павел сам предложил жене взять машину шефа.  По станице поехал переулками, чтобы кто не увидел ине донес директору о самоуправстве водителя.
Авария случилась на обратной дороге. «Волга» выскочила на обгон из-за двигающегося по противоположной полосе автобуса, времени вернуться обратно ей явно не хватало. Павел попытался избежать столкновения, вырулил на обочину. В результате «Волга» не пострадала, проскочила в освободившееся пространство, а иномарка налетела на столб ограждения, лишившись фары и сильно помяв перед. Досталось и Павлу – он сильно ударился о руль грудью.

Сказать, что директор разозлился – ничего не сказать. Он просто рассвирепел. И поставил Павлу условие: либо он пишет расписку на возврат полной стоимости машины с процентами, либо его сдают в милицию как угонщика. Павел попробовал было попросить пострадавшую машину, рассчитывая отремонтировать ее и продать, чтобы возместить часть суммы. На что директор сказал:

- Справедливо. Вот внесешь все деньги, чтобы я смог купить новый мерс, тогда можешь забирать это корыто. Если, конечно, к тому времени оно окончательно не поржавеет.

Павлу ничего не оставалось делать, как подписать кабальную расписку о том, что он взял в долг деньги у директора в размере стоимости мерседеса под проценты. Сумма ужасала. Он никогда даже не надеялся подержать в руках такие деньги.
Павла перевели в птичник, на две смены. Всю зарплату до копейки директор забирал в счет долга. Родители помогали не умереть с голоду, подбрасывали то продуктами, то деньгами. Жили они по станичным меркам не плохо. Оба работали, сестра тоже, отец еще и пенсию получал, так что могли помочь сыну, попавшему в тяжелую ситуацию. Но Павел день и ночь думал, где взять средства, чтобы погасить долг и выкупить пострадавшую машину. Тогда было бы легче.
Как-то он предложил Вере заложить дом. Мол, с учетом уже отработанных денег, должно хватить. А потом он восстановит и продаст мерседес, выкупит жилье, уволится с фабрики и сможет опять найти достойную работу, чтобы содержать семью. Но Вера и слышать не хотела.

- Ты хочешь оставить меня с детьми на улице! – возмутилась она.
- Но надо что-то делать! Нельзя же все время жить у моих родителей на шее. Я даю тебе слово, что мы сможем выкупить этот дом. Ведь даже битая иномарка стоит не мало. Если что, родители помогут.

- Вот пусть они свой дом и закладывают! Уж им побольше денег дадут.
Это было правдой. У родителей участок больше, и расположен в хорошем месте – рядом с рынком, а не на окраине, как их домишко. Но Павел не решился обратиться с такой просьбой к родителям. Это сделала Вера. Как-то отвела внуков в гости к свекрови и все ей рассказала.  Напирала на то, что в ломбарде дадут меньше, чем в банке, а банк в залог их дом не берет, так как Вера не работает, а Павел отдает всю зарплату. Она, правда, не узнавала подробностей, но и родители Павла поверили ей на слово. Посоветовались с сестрой и решили: надо помогать. Уже через пару недель Наталья Александровна принесла сыну деньги, полученные под залог домовладения.

- Ты не беспокойся, сынок, - сказал она. – Мы сначала сами и процент платить будем. А ты становись на ноги, чини свою машину.

У Павла даже слезы на глаза навернулись. Но деньги взял, понимал, что это для него в сложившейся ситуации единственный выход. С учетом нескольких месяцев, в течение которых он всю зарплату за две смены отдавал директору, этой суммы хватило, чтобы рассчитаться. И Павел смог, наконец, забрать битый мерседес. У него словно гора с плеч свалилась. Он сразу уволился с фабрики, нашел другую работу и все свободное время отдавал машине. Родители с сестрой потуже затянули пояса и платили долг банку, не беспокоя сына.
 
Вера попробовала отдать Дашу в садик и выйти на работу. Не имея никакого образования, смогла устроиться только продавщицей в ларек. Но дочка начала часто болеть, пришлось опять засесть с ней дома.

А Павел, наконец, восстановил машину. Получилось не хуже, чем было. Когда забрал из покрасочного цеха, Вера ахнула. Обновленная, красивая, и пока еще по всем документам принадлежавшая им иномарка! Ни у кого из знакомых молодой семьи не было такой машины. Вера стала уговаривать мужа поставить цену повыше, в тайне надеясь, что мерседес будет продаваться долго. И Павел согласился. Ему и самому было жаль расставаться с автомобилем, в который вложил столько сил и стараний. Пришли в гости родители, похвалили работу Павла. А сестра как бы между прочим ввернула, что надеется, что сейчас и им станет легче. Жили ведь на пенсию отца и ее зарплату. Все, что зарабатывали родители, уходило на оплату долга. Вера поджала губы. С Ириной у них отношения не складывались, хотя Павел долго надеялся, что сестра и жена станут подругами. Но Ира нет-нет да «покусывала» невестку. То спросит, почему та до сих пор работу не нашла, то поинтересуется, многим ли в этом месяце родственники с ее стороны помогли. А родители Веры помогать и не думали, справедливо решив, что хватит с них и того, что обеспечили молодых жильем. Пусть сами дальше думают. Кроме Веры у них было два младших сына и дочь – еще школьница. Есть о ком голове болеть.

Почти каждые выходные ездили в город на автомобильный рынок – продавать мерседес. Обычно всей семьей. Пока Павел расхваливал свою иномарку, Вера гуляла с детьми по Краснодару, заглядывала в магазины. Теперь, когда муж работал, стали появляться кое-какие свободные деньги. Потом она заходила за Павлом, каждый раз переживая – «А вдруг продал?» Но мерседес неизменно оказывался на своем месте к облегчению Веры, да и Павла тоже. Привыкли они к машине – красиво, удобно, престижно.

Иногда наведывалась в гости мать Павла. Интересовалась, как идут дела с продажей. Сын неизменно пускался в долгие объяснения: машина дорогая, желающих купить немало, да все ходят облизываются – денег таких нет. Конечно, он понимал, что кривит душой. В их станице, действительно, простым людям такие авто были не по карману. Но в Краснодаре он каждый выходные наблюдал, как покупались иномарки. Только вот его цена была выше, чем у конкурентов. Периодически уверял: вот был на выходных мужчина, очень заинтересовался, сказал, что возьмет в долг денег и в следующий раз обязательно купит. Мать кивала, вздыхала: «Скорей бы».
Отца уволили с работы, он стал часто болеть. Теперь приходилось отдавать в счет погашения долга и его пенсию, жили все вчетвером на зарплату Ирины. А внучка безотцовщина пошла в школу. Нужно и форму, и учебники, и ранец купить, чтобы не хуже, чем у других. Павел принес деньги, оставшиеся от зарплаты, отдал. Потом Вера выговаривала вечером: «На что жить будем? У тебя свои дети есть!» Месяц дотягивали на картошке. А Ирина вместо благодарности заявилась как-то слегка навеселе. Она иногда выпивала по пятницам с такими же как она подругами-разведенками. И начала кричать на Павла, упрекать, что пока они пашут, выплачивая его долг, его фифа сидит дома, не работая, а он сам разъезжает на роскошной машине, которую, видимо, и не думает продавать. Павел пытался оправдаться, что-то говорил о неплатежеспособности покупателей, на что Ирина резонно возразила:

- Не можешь сам продать, отдай родителям!

Вера, которая до этого слушала обвинения невестки молча, тут взбеленилась:

- А не ты ли на ней ездить будешь? Себе решила загробастать?

Подозрения казались справедливыми, ведь ни у матери, ни у отца Павла прав не было,  а вот Ирина, еще до развода, отучилась в автошколе и иногда водила старый «Москвич» бывшего мужа.

- А если и я? – не унималась Ирина. – Я за эту машину уже столько выплатила, ребенку своему в шоколадке и в игрушке отказывала. И еще полжизни платить буду. Так хоть стариков покатаю на старости лет.

- Ишь, какая сердобольная, стариков покатаешь. Они свой дом заложили, чтобы своего сына от тюрьмы уберечь, который не хуже, чем ты. Или только тебя должны содержать?

Вера высказывала свою давнюю обиду. Когда-то свекры души не чаяли в Мишке. Наталья Александровна самолично покупала внуку и кроватку, и коляску, и целый пакет крошечных ползунков и кофточек, нарядных костюмчиков и погремушек. А вот к Даше дедушка с бабушкой относились прохладно, ее место заняла Ирина Дианка, как казалось Вере.

Павел вмешался, цыкнул на жену, успокоил сестру, пообещал подумать над ее предложением, а пока сказал, что если нужно куда-то отвезти или привезти, и она, и старики могут обращаться в любое время. Он и раньше не отказывал, да родители не просили, берегли дорогую машину. Вроде расстались миром. Вера всю ночь не спала. Мысли, что придется отдать их мерседес - такой дорогой, такой красивый -  Ирке, не давала покоя. Конечно же хитрая Ирина требует машину не для того, чтобы продать по дешевке. Родители будут так же платить, а Ирка – разъезжать на машине, в которой она, Вера, чуть не погибла со своими детьми. На следующий день Вера объявила Павлу, что пойдет учиться в автошколу.

- Зачем? – удивился муж. – Мы же  все равно скоро продадим машину?
- Ну другую купим, попроще.

- Но у нас сейчас и денег на это нет.

- Лишних – никогда не будет. Я решила с нового года найти работу. Потом мне будет не до этого. Пока есть время, надо учиться.

Павел все еще был в раздумьях, но Вера уже сменила тактику: обняла мужа, стала живописать их перспективы на будущее – соседка обещала ей место в магазине в райцентре, с хорошим процентом от реализации. Только вот ездить надо будет чуть свет. Они продадут мерседес, отдадут деньги Пашиным родителям, себе купят скромные старые «Жигули» - на них-то и будет Вера добираться до своей работы. Две зарплаты – не одна, заживут, не придется считать каждый рубль. А пока можно и потерпеть. Павел занял деньги у знакомого, отправил Веру на курсы. Она как раз сдавала экзамены, когда появился наконец реальный покупатель. Причем не где-нибудь в Краснодаре, а в их же станице. Частный предприниматель Сергей Онипко, владелец нескольких «точек» на разраставшемся местном рынке. Он давно положил глаз на мерседес Павла. И теперь приходил к ним чуть ли не каждый вечер – сбрасывал цену. Заодно и свекровь с Ириной прессовал, чтобы те надавили на Павла. Мать стала чаще заглядывать, опять плакалась, что денег на жизнь катастрофически не хватает, а конца края кабале не видно. Из банка приходят непонятные бумажки, по которым выходит, что они платят лишь проценты, а основной долг почти не уменьшился.

Вера не выдержала. Страх потерять машину и жуткая обида жгли ее изнутри. Она стала устраивать мужу скандалы. Только Онипко за порог, на Павла набрасывалась Вера. Теперь она то открыто требовала не продавать машину, то умоляла потерпеть, пока она не выйдет на работу.

- Будем твоим родителям всю мою зарплату отдавать. Жили же мы как-то без нее. Пусть подождут немного, не последнее доедают. Ради сына можно.
 
Павел пытался ей возражать. Но правда была в том, что ему и самому не хотелось расставаться с мерседесом. И именно тогда, когда Онипко, поняв, что продавца не уболтать, готов был выложить первоначальную сумму, Павел отказался продавать машину. Предприниматель плюнул, пошутил на прощанье: «Что, такая корова нужна самому?» И ушел ни с чем. Конечно же новость быстро дошла до Ирины. Она прибежала к брату, на этот раз сильно пьяная, да еще и не одна, а с подругой Лидкой. Они стыдили Павла, называли подлецом и подкаблучником, обвиняли, что он вгоняет в гроб отца, который чувствует себя хуже с каждым днем, что он вознамерился оставить мать без крыши над головой. Павел пытался оправдаться, Вера кричала в ответ о зависти и хитрости Иркиной, которую «всем видно», в свою очередь не преминув напомнить, что невестка отжала у родителей дом, а теперь открыла роток на машину брата. Безобразный, гадкий скандал, в ходе которого были сказаны слова, которые совсем не просто забыть, закончился далеко заполночь. За Иркой прибежала мать, а потом приковылял и отец. Уже дома старику стало плохо, вызвали скорую, но спасти не смогли.

На поминках Ирина опять бросала брату в лицо обвинения и кричала: «Не прощу». Вера, не выдержав, огрызнулась: «Из-за тебя, базарной бабы и помер, из-за твоей ругани». Павел позеленел и выскочил из-за стола. Свекровь расплакалась. Вера собрала детей и ушла домой, процедив на прощание: «Ноги моей здесь больше не будет».
Павел бросился к Онипко, но тот уже купил другую иномарку. Через время удалось продать мерседес на рынке в Краснодаре. Деньги матери вернули, но прежних теплых отношений ни с родней, ни в семье уже не было. Вера все чаще пилила мужа, а ночами вспоминала машину, которую так и не успела поводить…