Глава четвёртая. Братья Ярульские. Михаил

Михаил Ярульский, после встречи с Никулиным заехал в контору, провёл небольшое производственное совещание и, оставив в кабинете среднего брата Василия, спросил:
-  Васька, что там произошло с танкистом во время стычки с Кривым?

- Кривой, как только услышал, что тот боевой офицер и воевал в Чечне, распустил ребят, а сам уехал в город, - ответил Василий. – Словом, проверка не состоялась, а Ванька вышел из нёё победителем.
-  Танкист так и считает, - ответил Михаил, поёживаясь. – Зря я послушал тебя и Кривого. Надо было это сделать позже, и не так открыто.

- А Никулин оказывается непромах! – заметил Василий. – У него с собой был настоящий пистолет…, и ещё он каким-то «пауком» грозил.

- Ясно! – Михаил встал из-за стола и достал из шкафа бутылку водки. – Будешь? – спросил он и стал разливать в стаканы.
– Что-то у меня на душе тревожно, - сказал он, выпив до дна. – Сегодня я говорил с танкистом, -  морщил лицо Ярульский, закусывая колбасой. - Хвастался мне, что его приглашает Злобин в военкомат. На кой он ему сдался в военкомате, что-то я не пойму? Ты зайди,  узнай у брата: верно, что Алексей приглашает Ивана на работу? Ванька хвастался, что служил у Злобина в батальоне.

Михаил сел в кресло и, развалившись в нём, договорил:
-  Божился мне, что в леспромхоз ни ногой. Только мне не верится, чтобы танкист вот так сразу и отказался. У него дядька в городе приватизацией занимается и не исключено, что тот захочет пристроить племянника в леспромхоз. Как ты на это смотришь? Понятно я говорю?

 Василий кивнул и отодвинул стакан в сторону, но Михаил заметил это и вопросительно посмотрел на брата.
- Ты Васька это разузнай, через начальника милиции. Пусть узнает в мэрии, так ли это? – посоветовал он. - Ты пей, что сачкуешь! – сказал он, двигая стакан к брату.

-  Нельзя мне сегодня, -  отказался Василий. - Вечером с дальней делянки пять лесовозов надо проводить до города. Поедем с Виктором, чтобы на постах не прицепились. Сапрыкин  пообещал помочь с документами. Так что я сейчас к нему.

- Ты этого жулика не сильно балуй деньгами, - предупредил Михаил. - Лучше обещай ему материалами на дом. Всё равно лес не наш…

- Если согласится, - ответил Василий. - У этого вымогателя связей в милиции больше чем у нас с тобой.

-  Не скажи…, - вздохнул Михаил. – Но ничего! скоро выкупим леспромхоз, и тогда нам будет незачем заниматься левым лесом. Всё будет нашим, а такие, как Сапрыкин, должны исчезнуть без обратного адреса. Понял, брат?

Когда Василий ушёл, Михаил допил водку и стал смотреть договор, подписанный с китайцами накануне…

Михаилу не нравилось, с какой дотошностью китайцы отнеслись к тексту договора. По его мнению, достаточно было указать в договоре стоимость сделки и сроки поставки. Но китайцы расписали всё, вплоть до диаметров брёвен, и штрафных санкций за срыв сроков. К тому же, по договору, они собирались принимать «кругляк» на месте при погрузке на станции.

Михаил же планировал часть этого леса отгрузить с тайных делянок, подсунув таможенникам подделанные документы, а на вырученные деньги закупить лесозаготовительную технику, а потом сдать её в аренду леспромхозу. Конечно, это было рискованным делом, и в случае проверки, факт использования средств леспромхоза не по назначению был бы очевидным.

И тогда бы пришлось всю технику переоформить на леспромхоз. Но Михаил был уверен, что это сойдёт ему с рук, благодаря  знакомству с нужными людьми в районе. К тому же и городское начальство, в последнее время, всё больше обращалось к нему за деловым пиломатериалом, которого у него скопилось на складе немало, в результате сделок со смежниками в обмен на лес…

Он полистал договор и положил его в папку. После выпитой водки похмелье прошло, и от алкоголя стало хорошо. Он оделся и вышел на улицу.

День заканчивался…. В морозном небе появились первые звёзды.
Ветра почти не ощущалось, и над посёлком образовалась устойчивая дымка от печного отопления и  чувствовался запах дыма.

Михаил махнул рукой водителю.
-  Поехали домой, - приказал он шофёру, когда тот подъехал. С трудом втиснувшись на переднее сиденье, сразу закрыл глаза.

-  Как скажите, Михаил Иванович, - услужливо ответил водитель и спросил: – Только куда, в посёлок или на угодья?

-  На угодья, - тихо приказал Ярульский, вспомнив, что обещал Пыжову.

Дорога к угодьям проходила через лесной массив. В целом это была дорога, ведущая к лесозаготовительным делянам. В километрах шести от посёлка она поворачивала и выходила на живописную поляну, где и стояло несколько домов, похожих, как один друг на друга, огороженных большим деревянным забором.
Это была вотчина братьев Ярульских, перешедшая к ним, как угодья леспромхоза времён Советского Союза.

Здесь же находился домик сторожа, немолодого вдовца с женским именем Серафим, обосновавшегося с тех самых советских времён. Серафим хорошо знал тайгу и, когда был моложе, зачастую сопровождал важных гостей на охоту, или за грибами и ягодой, а с недавних пор служил сторожем  новому директору.

Машина подъехала к воротам, и шофёр просигналил. Но Серафим задерживался и долго не выходил. Наконец за воротами послышался скрип снега, и из калитки вышел сторож.
-  Подмоги, - попросил он водителя, и навалился на ворота.

Но ворота не поддавались, и Серафим заматерился.
-  Говорю тебе подмоги, - повторил он. - Видишь одному не справиться.

-  Иди, толкни, - приказал Михаил, и вышел из машины.
Ворота с трудом, но открылись.

-  Не видите, что ворота давно надо менять? – спросил Серафим хозяина. – Столбы все сгнили, не знаю на чём только держаться, - тяжело дыша, пробубнил сторож.

- Весной отремонтируем, - пообещал Михаил. – Ты баньку затопи, Серафим, - попросил он сторожа, и отошёл  в сторону, пропуская машину.

-  Там уже ваши родственники давно натопили, - мрачно ответил Серафим. - Одной воды целый бак извели, - возмущался он. – Пришлось во флягах воду доставлять.

-  Так колонка во дворе, - сказал Ярульский, но Серафим не переставал ворчать, называя младшего брата Михаила «непутёвым».

- Что Виктор давно здесь? – спросил Михаил вдогонку сторожу и тот остановился.

-  С утра с дружками развлекается, и Танька Зимина с ними, - сказал Серафим недовольным тоном.

Михаил посмотрел и в глубине двора увидел «Ниву» и милицейский уазик…

Он хорошо знал компанию брата. Виктор водил знакомство с местными милиционерами, и нет-нет, по выходным, привозил их попариться в бане.

Татьяна Зимина работала в леспромхозе технологом, и была старше брата на пять лет. Но это не мешало им общаться, и Виктор частенько проводил у неё время.

Старший Ярульский шумел на сына, и выговаривал Михаилу, что тот потворствует брату.

- Ничего с ним не случится, батя! ты не бойся, - успокаивал отца Михаил. – Танька баба опытная и чистоплотная, она Витьку не только не испортит, а наоборот научит, как подобает мужику вести себя в любовных делах, - говорил он, чем вызывал у отца новый приступ негодования.

-  Смотри, принесёт на нашу голову наследника, что тогда запоёшь? – сердился отец, недовольный позицией старшего сына…

Михаил зашёл в дом, и увидел привычную картину: за столом сидели два полураздетых милиционера, которые пили пиво, а на диване Виктор тискал Татьяну. Та смеялась и делала вид, что пытается вырваться из объятий парня.

-  Ты не забыл, что сегодня отгрузка? – спросил Михаил, проходя к столу. – Василий давно ждёт тебя.

-  Подождёт, - недовольно ответил Виктор, отстраняясь от Татьяны. – Вечно он без меня обойтись не может, мог бы и сам с постами разобраться.

- Это твоя работа, а не его, - сдержанно ответил младшему Михаил. - Кончайте застолье и за дело. Мне самому охота отдохнуть  после напряжённой недели.

-Мы, что тебе помешали? – спросил Виктор и сделал на лице гримасу, но, увидев злые глаза брата, угодливо попросил: - Подожди часок, пока мы соберёмся, - и он снова притянул к себе Татьяну.

-  Что-то вы  сердитый сегодня, Михаил Иванович? -  спросила Татьяна, принимая ухаживания Виктора. - Или вам настроение кто испортил? Даже не поздоровались! – сказала она и прыснула смехом: - Присоединяйтесь к нашему столу. Ха-ха-ха! – и, вырвавшись из объятий брата, раскачивая бёдрами, подошла к Михаилу.

- Ты, Танька, кончай передо мной фамильярности разводить, - отстранился Михаил, и в грубой форме, обращаясь к остальным, приказал: - Сказал, что надо отдохнуть, значит уматывайте!

Татьяна как ошпаренная выбежала из комнаты. Виктор недоумённо развёл руками и попытался что-то сказать брату. Но Михаил жестом показал на дверь и вполголоса прошипел:
- Забирай своих дружков и марш отсюда! Ко мне важный человек через час приедет, не хватало, чтобы его увидели менты и твоя баба, понял?

-  Так бы и сказал, что кого-то ждёшь, - примирительно подчинился Виктор и позвал компанию. – Собирайтесь, догуляем в посёлке…

Михаил вышел на открытую веранду, достал сигареты и закурил и стал ждать, когда уедет брат и остальные.
Чуть в стороне от дома, из бани, доносилась возня Серафима, готовящего баню  очередному гостю. Он что-то двигал и переставлял внутри, громко ругая Виктора и его друзей.

«Стареет ветеран, - подумал Михаил о стороже, - замечания стал делать, и не выслуживается. Пора его менять», - решил он, и стал наблюдать за собаками, резвящимися во дворе, в ожидании развязки.

Сторожевая кавказская овчарка по кличке Лохматый, вместе с двумя лайками бегали по двору и играли, сваливая по очереди, друг друга в снег.
 
Лохматый периодически падал в снег,  огрызаясь, на попытки собак ухватить его зубами за хвост или лапы. Потом  овчарка вскакивала и кидалась на лаек, а те стремительно разбегались в сторону забора и прятались в глубоком снегу. Лохматый добегал до забора, проваливался в снег и начинал громко лаять, злобно хватая пастью снег.
 
Судя по обстановке назревал собачий конфликт, и Михаил громко цыкнул на собак, чтобы прекратить собачью забаву, переходящую в неравную разборку, и троица моментально убрались в свои будки.

С собаками Михаил никогда не церемонился, и когда видел, что четвероногий не внушает ему доверия и не слушается, избавлялся от животного немедленно, убивая из охотничьего ружья.

Нынешние четвероногие охранники, словно чувствуя это, всегда реагировали на команды хозяина. Вот и сейчас собаки быстро прекратили игру и убрались восвояси.
 
Михаилу нравилась послушание собак, но больше всего он любил угодливость и послушание людей. Вся его предшествующая жизнь была связана, так или иначе, с насилием и эксплуатацией других…

Будучи подростком, Михаил с братьями устанавливал свои порядки и заставлял придерживаться их поселковых ребят - будь это на улице или в школе. Попросту говоря, братьев боялись все местные мальчишки.
А если находился смельчак, со своими воззрениями, смельчака, ловили и избивали в назидание другим.

Случалось, что  родители пострадавших, писали заявление в милицию, и тогда делу давали ход. Обычно всё заканчивалось извинениями отца хулиганов, а через время братья выбирали новую жертву.

Но были среди битых подростков и такие, которые о своих побоях родителям не жаловались, затаив злобу на братьев, дожидаясь  момента, чтобы отомстить обидчикам.
В числе таких ребят были Иван Никулин и Прохор Зыков, одноклассники среднего брата Михаила Василия.

Скоро братьев за  многочисленные «подвиги» поставили на учёт в милицию. А перед самой армией Михаил попал в колонию для несовершеннолетних, за разбой на складе консервного завода, и должен был провести там два года.
В колонии парень понял, чем грозит ему лагерная жизнь, и сменил тактику уличного главаря, на тактику послушного заключённого, и скоро вышел на свободу за хорошее поведение, а через полгода сам добровольно попросился на службу в армию.

К моменту возвращения из армии подросли его братья, и Михаил снова взялся за старое. Но теперь он действовал не сам, а заставлял это делать других.

Так постепенно из наглого и дерзкого хулигана, он превратился в расчётливого авторитета.
Михаил решил – подчинить всю разрозненную шпану в посёлке и стать её единоличным  лидером. Для этого он организовал что-то вроде группы русских националистов, в которую вошли он сам, его братья и ещё несколько отпетых бывших уголовников.

Когда в девяностых в России был взят курс на создание рыночной экономики, братья  сначала взялись за торговлю спиртом, а впоследствии воровством леса.
В течение двух месяцев, посёлок был наводнён дефицитным товаром. Спиртное продавали в специальных ларьках и на конспиративных точках. На бывшей торговой базе коммерсанты организовали нелегальный цех по разливу спирта и других жидкостей, которые успешно реализовывались в  торговой сети посёлка, районного центра и города Канска.

Когда Михаил понял, что с бизнесом у него получилось, он решил заняться более выгодным делом – торговлей  лесом, благо в посёлке по-прежнему действовал государственный леспромхоз.
 
Путь в леспромхоз ему был закрыт, по причине присутствия там очень сильного директора по фамилии Шкотов, у которого в друзьях ходили люди из администрации района и города.

Но и эту проблему он решил, воспользовавшись жадностью Шкотова к деньгам. В какой-то момент они стали партнёрами, но после одной неудавшейся сделки с узбеками Ярульский решил с ним расстаться, организовав несчастный случай на лесном складе леспромхоза.

Во время сортировки брёвен с помощью крана, цепляющий трос на стропе лопнул, и брёвна рассыпались, придавив незадачливого директора, который в это время был на складе с очередной проверкой.

После смерти Шкотова, ровно через три месяца, Михаил возглавил леспромхоз, и до сего времени безупречно вёл хозяйство, готовя леспромхоз для продажи в собственные руки. Всё складывалось, как нельзя лучше….
 
Появление в посёлке Ивана Никулина  вызвало у Ярульского противоречивое чувство. С одной стороны - с войны вернулся его геройский земляк, а с другой стороны - человек не подвластный ему, а в перспективе конкурент.

Когда он узнал, что Никулин вернулся в посёлок, попросил Василия связаться с Лёвкиным, по прозвищу Кривой и вместе организовать небольшую проверку для своего старого знакомого…

И вот он узнает от Никулина, что Кривой, не выполнил его просьбу, вдобавок, повёл себя не лучшим образом или говоря на блатном жаргоне обложался. Неприятное ощущение от неудавшейся акции, только возбудили Михаила…

 В это время на веранду вышла вся компания во главе с младшим братом и Ярульский злобно глянул в их строну..
-  Пользуйся апартаментами, - с ноткой обиды объявил Виктор, - А мы с ребятами продолжим отдых в посёлке, - и вызывающе, посмотрел на Михаила.

-  Ключи от машины отдай, - рявкнул Михаил и со свирепым лицом подскочил к брату и вырвал из рук ключи. - И чтобы сегодня же доложил мне о вывозе леса! Не Василий доложил, а ты. Понял?


Видя, что брат не шутит, Виктор весь сжался от страха и тут же изменил тон.
-  Как скажешь, Михаил Иванович, - сказал он и извинился. - Извини брат - это я сдуру нахамил.  Думал, что ты воспримешь мою глупую выходку за шутку.

-  Я тебе не экстрасенс, чтобы у всех мысли читать, - ответил Михаил, сбавив пыл, и попросил: - В следующий раз подумай, как надо со мной разговаривать.

Во время перепалки братьев, милиционеры и Татьяна притихли, в ожидании ругани в свой адрес, но к  удивлению  компании Михаил даже не удосужился их своим взглядом.

-  Так мы поехали? – спросил Виктор, и пошёл открывать ворота.

-  Не по-братски ты с Виктором Михаил Иванович, – заступилась за дружка Татьяна. - Всё-таки ваш младший брат, а не какой-нибудь самозванец.  Не боитесь, что когда подрастёт,  вспомнит вам об этом?

-  Иди уж заступница, - Михаил показал взглядом в сторону милицейской машины. - Я всё думаю, уж не метишь ли ты к нему в жёны? - спросил он, решив выяснить всё до конца.

-  Ой, смотри, братец, как бы, не сбылись твои слова, - засмеялась Татьяна и помахала Михаилу ручкой, вызвав у того очередной выброс гнева.


Когда компания укатила, Михаил помог сторожу закрыть ворота, и спросил про баню.

- Баня готова, можете париться, - доложил  Серафим и добавил: – В предбаннике я еще две фляги с холодной водой поставил, ваша милость, должно хватить.

-  Серафим, а тебе не надоело нам прислуживать? – спросил Михаил, несколько удивившись докладом старика.

-  Так это моя специальность, - не стесняясь, ответил Серафим. – А что есть кандидатура на моё место? – прямо спросил старик.

-  Да нет, просто хотелось твоё мнение узнать насчёт богатых.

-  Узнал? – тихо спросил старик.

-  Чёрт вас разберёт! –  в сердцах ответил Михаил. – То вы со  всем этим миритесь, то готовы вилы в спину воткнуть или «петуха» пустить.

-  Так ведите себя по-людски, и мыслей таких не будет! - вздохнул Серафим и огрызнулся: - Постройте в посёлке церковь, и исповедуйтесь там, и работайте честно.  А я для вас не поп, а обыкновенный сторож. Некогда мне ответ держать: почему  прислужничаю? вон снега, сколько навалило, опять же ворота покосились, кто за меня побеспокоится? - ворчал Серафим, давая понять директору, что разговор ему неприятен.

«Пора Серафиму на пенсию, а то не ровен час,  возьмёт со зла и сожжёт угодья»,  - подумал Михаил о стороже, возвращаясь в дом.

Через час в ворота посигналили, Михаил оделся и выглянул с крыльца.

- Начальство ваше приехало, - крикнул Серафим и пошёл открывать ворота, вместе с ним шофёр Михаила.

Одинокий фонарь еле освещал въезд в ограду, и когда машина заехала, Михаил едва различил машину районного начальника Пыжова.

До этого спокойно сидевшие на цепи собаки вдруг заливисто залаяли, будто почуяли крупного зверя.

-  Опять они меня, как чужого встречают. А я им лосятины привёз, - заговорил высокий худощавый мужчина, выходя из Волги.

- Они у меня сегодня совсем рехнулись, Сергей Валентинович! – сказал Ярульский, подходя к Пыжову. - Недавно чуть не разодрались между собой, хорошо вовремя разогнал, - продолжил он, оправдывая собак. - Засиделись они без охоты, вот и резвятся.

-  Непорядок, Михаил Иванович, что собаки живут без охоты. Вот я если неделю на кого-нибудь не поохочусь, знаешь, каким злым становлюсь! Все мои чиновники в такие дни, как шёлковые передо мной  ходят, бояться, что укушу, - и он засмеялся, довольный своим сравнением. – Что стоим? пошли в дом. У меня время два часа…, - поторопил он, здороваясь с Михаилом.

…Районный начальник Сергей Валентинович Пыжов в действительности был сурового нрава. Бывший второй секретарь райкома партии, он в числе первых во времена перестройки, отказался от должности секретаря и сдал свой партийный билет, наделав шуму во всём районе.

 Вначале девяностых он объявился вновь, и стал активно поддерживать новую власть. Его снова заметили и пригласили на работу в районную администрацию, а  спустя два года он победил на выборах и возглавил район. В то время многие посёлки городского типа административно входили в состав района и подчинялись районной администрации. Не был исключением в этом эксперименте и посёлок Прибрежный.

Михаил познакомился с Пыжовым, когда торговал спиртом, а тот был руководителем торгового отдела в администрации района.

Как-то Ярульскому из-за нарушения санитарных норм в торговле, долго не выдавали лицензию «на торговлю водкой».

Замечания  Ярульский устранил быстро, но чиновник в отделе не хотел и слушать о выдаче лицензии, ссылаясь на то, что на предписании нет отметки главного санитарного врача.

Михаил вспылил и ринулся в кабинет Пыжова. Начальник был на месте и на возмущения предпринимателя резко скомандовал:
-  Садитесь Ярульский, и послушайте, что я вам скажу.

И он произнёс непродолжительную речь, от которой у Михаила по спине забегали мурашки.
Из того, что сказал ему чиновник, Михаил понял лишь одно, что его бизнес оказался под ударом. Доводы, которые привёл Пыжов, касались нескольких отравлений спиртом с летальным исходом.

- По мнению следователей, этот спиртосодержащий напиток продавался из твоих ларьков, - сказал Пыжов, ошарашив в конец посетителя.
Михаил даже вспотел, услышав в свой адрес такие обвинения. Но потом Пыжов переменил тон и перешёл на сложности в своей работе и низкую зарплату.

И Ярульский понял, что от него хотел чиновник, и спустя два часа, во время обеденного перерыва, завёз к нему на квартиру требуемую сумму.

С той поры у Михаила не было никаких проблем в получении лицензий, за исключением одной – Пыжов оказался удивительно жадным и наглым человеком, а его денежные аппетиты увеличивались с каждым месяцем.
Но такое «содружество» устраивало Михаила, к тому, же других знакомых у него в администрации на тот момент не было.

Пыжов, когда стал главой района, помог Ярульскому с устройством в леспромхоз, замолвив перед Шкотовым словечко – «взять его к нему замом».
А когда Шкотов умер, сам предложил его кандидатуру на должность директора, и теперь, как думал Пыжов, Михаил по гроб жизни обязан главе района …

-  Давайте, Сергей Валентинович, сначала в баньку, а потом поговорим, - услужливо предложил Михаил.

-  В баньку, так в баньку, - согласился Пыжов, и крикнул водителю: -  Колян, тащи мою сумку в баню, а я сейчас, вот только в доме разденусь. И веник пихтовый не забудь.

Колян вернулся к автомобилю и достал сумку и веник.
-  Тут ещё один пакет с бутылками, его куда? – крикнул он начальнику.

- Выпивку и еду в дом занесёшь, а потом попаришь меня, как следует, а то что-то я зол, -  произнёс Пыжов и, повернувшись к Михаилу, спросил: - Или ты меня хочешь попарить?

-  Нет, парьтесь без меня, - ответил Михаил, и пояснил: - После встрече с китайцами никак отойти не могу.

- Ладно, собери на стол, но не сильно много, - попросил Пыжов, и добавил: - У меня в пакете всё есть.

Михаил подождал, пока Пыжов переоденется в банную одежду: в длинный стяженный узбекский халат, шапку и валенки, дал ему несколько дельных советов, как пользоваться пихтовым веником, и попросил  сильно не париться, чтобы не перегреть тело.

Пыжов, как всегда, огрызнулся, сказав Михаилу, что «яйца курицу не учат», и  не спеша, ушёл в баню.

Ярульский взял увесистый пакет, занесённый водителем, и стал выкладывать на стол привезённые деликатесы.

Бутылку с французским коньяком он открыл сразу и сделал пару глотков из горлышка. Коньяк оказался настоящим, и Михаил почувствовал, как приятное тепло прошло от желудка в голову.

Он открыл банку с чёрной икрой, нарезал несколько кусков прессованного мяса и, подумав, вскрыл банку с маслинами. Потом сел в кресло и включил телевизор. Шёл концерт российских звёзд с перерывами на рекламу.
 
В старой рекламе, как всегда выступал Лёня Голубков и рассказывал, сколько  шуб он купил своей жене, провернув дело с акциями «МММ». Михаилу очень нравилась реклама с участием Лёни Голубкова, и он внутренне радовался, видя в Лёне-проходимце человека, похожего на него.
Было удивительным, что МММ недавно обанкротился, а реклама, почему-то, нет-нет, да появлялась на экранах.
«Вот бизнесмен на три буквы», - пришла неожиданная мысль, и Михаил глотнул ещё…

Под рекламу с коньяком, и под концерт артистов эстрады, он сладко задремал и не услышал, как из бани вернулся Пыжов.

-  Дрыхнешь! – услышал он сквозь шум телевизора  поставленный голос начальника, и встрепенулся.

- А если бы твои конкуренты забрались на базу? – похохатывал Пыжов. – Я представляю, чтобы ты им сказал? - и он заливисто рассмеялся.
Потом  снял с себя цветной халат и, оставшись в одних трусах, стал что-то искать в своей сумке.

-  Вы всё шутите, а мне не до шуток, - окончательно проснувшись, сказал Михаил. - Помните, я вам по телефону говорил, что объявился племянник Никулина, что в Чечне воевал? Так вот сегодня я с ним разговаривал, и понял, что они с дядькой что-то задумали против меня.

-  Подожди со своими проблемами, дай отдохнуть человеку после баньки: поесть попить, а потом уже к делу, - отмахнулся Пыжов, и, облачившись в свежий махровый халат, сел за стол.

 – Налей-ка мне полстакана, - попросил он и, когда Михаил налил, залпом выпил коньяк и с жадностью накинулся на еду.

-  Смотри, как после бани жрать хочется, - заговорил он, прожёвывая очередной кусок мяса. – Кажется, целую неделю не ел. Мне это состояние, даже сравнить не с чем. Это к примеру…, - Пыжов посмотрел вокруг, но не найдя подходящего предмета в комнате, всё же сравнил: - Это, как ощущение голодного льва перед убитой тушей.

-  Ну, ты и сравнил, Сергей Валентинович, лев это зверь, но мы-то люди.

-  Люди не люди, какая разница! А лев, если ты забыл - царь зверей, понял! – и Пыжов снова засмеялся.

-  По-вашему вы лев, а я - все остальные звери. Так что ли? – спросил растерянно Ярульский.

-  Молодец, соображаешь! – подтвердил Пыжов. - Так что там у тебя с этим Никулиным? – спросил он, заедая очередную порцию коньяка бутербродом с икрой.
И Михаил подробно рассказал Пыжову о своих сомнениях в покупке леспромхоза на своё имя.

-  Это мы ещё посмотрим, за кем будет последнее слово. Ты не паникуй Михаил Иванович, - успокоил Пыжов. – Завтра я всё разузнаю и скажу тебе, как действовать. Хотя постой!? – он потёр лоб. - Слышал я, от городского начальства, что нашим леспромхозом интересуются другие люди, но мы опередим их, а как? знаю только один я.

Пыжов потянулся за бутылкой и уронил на пол ложку.
-  По приметам, баба что ли, должна прийти? – спросил он у Михаила. – У тебя кроме жены кто-то есть?

-  Это, про каких людей вы тут толкуете? – с удивлением спросил Михаил, не обращая внимания на вопрос главы района.

 - Не бойся, директор, это же только слухи, - поправился Сергей Валентинович. - Знаю,  что в конкурсе  к финишу дойдут только две фирмы: моя и наша, - и Пыжов снова засмеялся, довольный очередным сравнением.

-  Вам бы только посмеяться, Сергей Валентинович, - обиженным голосом сказал Михаил. - А я на полном серьёзе опасаюсь, как бы Никулины не подпортили нам дело.

-  Ты пригласил, чтобы сказать мне о своих сомненьях? – издевательски спросил Пыжов, откинувшись на спинку стула.

-  Зря вы так недооцениваете Никулиных. Повторяю, от них всё можно ожидать, - твердил Михаил.

-  Я же сказал тебе, что завтра всё выясню, - с ноткой недовольства ответил Пыжов, и спросил: - У тебя всё?

-  Ещё хотел посоветоваться с вами насчёт договора с китайцами, вот взгляните, - сказал Михаил и протянул Пыжову папку с договором. - У меня в связи с этим к вам есть предложение…

И Ярульский рассказал Пыжову про свою очередную затею.
- Мне от вас, Сергей Валентинович, только одно и понадобится, чтобы налоговики не сильно вникали в порядок моих расчётов с китайцами, - попросил он.


Пыжов повертел в руках договор, посмотрел на первый и последний листки, и вернул Михаилу.
-  Так ты налоги заплати, и никто тобой интересоваться не будет, - спокойно ответил он. - Кстати, как идёт строительство моего дома?

- К осени будите справлять новоселье, - ответил Михаил, и настойчиво спросил: -  Так я не понял! Прикроите вы меня в случае чего, или нет?

-  Вот о доме - это уже кое-что! – обрадовано произнёс Пыжов - В среду заберёшь у архитектора разрешение на новую застройку, и строй себе спокойно, а потом мы подумаем, как всё это приватизировать.
 
Пыжов вытер полотенцем образовавшийся пот на лице и, подбирая нужные слова, продолжил:
- Теперь отвечаю тебе на твой  вопрос. Я тебе, Михаил Иванович, не одеяло какое-то, чтобы тебя прикрывать, а ты не мой квартирант! Запомни это, пожалуйста! Так что в случае чего каждый будет выпутываться самостоятельно! Ясно я говорю!? - и он снова засмеялся, толкнув Михаила в плечо.

Потом приблизил красное и потное лицо и ласково сказал:
 -  Конечно, прикрою, иначе на кой ляд мне с тобой дружить. Мы теперь друг без друга никуда, как балласт для подводной лодки. Когда надо - всплывём, а когда надо – потонем, - и он снова засмеялся.

 Пыжову наглости было не занимать, но Михаил решил - больше не донимать разговорами районного начальника, а терпеливо ждал, когда тот уедет.
 
Вскоре Пыжов заторопился и стал поглядывать на часы.
-  Опаздываю я Михаил Иванович! Пора мне, пора. Мой домашний начальник давно уже ждёт меня, а я тут загулялся, - заговорил он, вспомнив о жене.
Уже перед самым отъездом  напомнил Михаилу:

- Завтра заскочи ко мне ближе к вечеру, подумаем с тобой, как быть с Никулиными. А на счёт китайцев ты всё правильно придумал, - похвалил он.

После отъезда Пыжова Михаил вернулся в дом и стал смотреть телевизор.

Ближе к полуночи ему позвонил Василий и доложил, «что лесовозы загружены и к утру будут на месте». Михаил спросил о Викторе, но тот ответил, «что брат у него не появлялся». Михаил попытался связаться с братом  по телефону, но телефон был недоступен.
«Скорее всего, у Татьяны обосновался», - подумал он, и решил вернуться домой.

Он разбудил спавшего шофёра и приказал собираться в посёлок.
Вышел проводить хозяина и Серафим. Они вдвоём с трудом открыли ворота и выпустили машину.

- Иваныч, ты насчёт ворот не забудь, - напомнил сторож. - Распорядись, чтобы на неделе поправили, а то ей богу завалятся, и сил нет никаких, их открывать.

- Ладно, завтра пришлю ремонтников, - пообещал Михаил и попросил: - сходи в баню проверь! всё ли прогорело, а то всякое может быть после начальства.

Проезжая через посёлок он решил заглянуть к Татьяне и спросить про брата. Поднявшись по знакомой лестнице на этаж, он позвонил в дверь. На звонок долго не открывали. Потом старушечий голос спросил:
-   Кого нечистая сила по ночам принесла?

- Татьяна дома? – спросил Михаил через дверь. – Это я Михаил Ярульский.

В квартире послышались голоса и дверь, лязгнув засовом, открылась, а в проёме появилась Татьяна.

- Витька у тебя? – спросил Михаил. – Должен был позвонить и не позвонил, и телефон недоступен.

-  Так он вместе с милиционерами, - она посмотрела на ходики, - как два часа уехал, - спокойным голосом ответила Татьяна. - Посидели у меня с часок и засобирались куда-то. Должно быть на подвиги потянуло, но они мне об этом не доложили. Кто-то позвонил им, и они тут же уехали.

Она исподлобья посмотрела на Михаила, и с бабьей прямотой, высказала:
-   Все вы мужики одинаковые, стоит вам только выпить сверх меры, так сразу  других баб ищите, будто свои чем-то отличаются.

- Значит, отличаются, - лукаво ответил Михаил и попросил: – Ты, Татьяна, только на работе не трепись, что я брата у тебя искал.

-  Завидуешь, что не ты, а он ко мне ходит? Так я тебя не бросала, - и она игриво посмотрела на Михаила. - Ты заходи, что в дверях разговаривать.

-  Меня водитель в машине ждёт, - попытался отказаться Михаил.

-  Делов-то на час, подождёт, - и она потянула Михаила в прихожую, оголив перед ним свои полные ляжки.

«Вот чёртова баба», - сдался Михаил, вваливаясь за Татьяной в дверь…