Киргизия. Будни в горах

Опять снился длинный экзотический фильм. На этот раз – страшного было мало, крови не было совсем. Какая-то кутерьма – и пылкая романтическая разделенная любовь и бегство от погони и несколько нравоучений от одного полузнакомого старика.

Вчера же в застегнутом спальнике мне привиделся дикий сон – страшные муки ревности, измена и несколько убийств.

Имеет ли это какую-то связь с событиями реальными – понять трудно, да и невозможно, наверное.

Вчера утром наш лагерь накрыло тучей, а вторая половина дня была занята дождем - в дождь электроразведку не делают, посему приходилось выбирать и занятия - чтение, карты, в основном, карты.

Научился играть в «буру».

Двое студентов из Ангренского техникума - Юра и Гена – ходили покорять вершину, хотели выйти из тучи к солнцу. Вернулись поздно, когда мы уже решили, что «случилось» и утром собирались бы на розыски. Но тут на наши свисты с перевала ответили, и Руслан сразу сказал:

 – Это они. Так свистит только Гена.

Они вернулись. Вершина оказалась коварной и осталась непокоренной и солнце им не открыла. Но все-таки за их упрямство она преподнесла им шикарный подарок – целые-целехонькие, без единого изъяна, рога горного козла - козерога.

Бедняга погиб, вероятно, от старческой слабости, неточно прыгнув со скалы. Рога лежали на самой крутоверти. Мы насчитали восемнадцать наростов на его длиннющих – в три четверти окружности – рогах.

А пока эти двое ходили к вершине, мы ходили пить кумыс. Киргиз-чабан, который живет со своей семьей ниже нас на такой же, как наша, площадке-ступеньке пригласил второго нашего Гену - Рогова на свежий кумыс, а тот привел с собой еще шестерых.

Хозяин-чабан усадил нас в своем шатре на ковры в полукруг, в центре которого разместился сам с бурдюком, полным кумыса, хозяйка принесла и раздала нам пиалы. По кругу он начал наливать каждому по полной пиале кумыса, а затем, также по кругу, начал их последовательно пополнять… При каждом наполнении и пополнении мы благодарили хозяина:

- Рахмат, ака!

И так всемером, а, в основном - вчетвером - мы степенно, без перерывов осушили по шесть пиал, что составило около двух литров, и почувствовали «кайф». Было тяжело одновременно и в голове и в желудке - словно в желудке часть кумыса не поместилась и наполнила голову.

«Напитавшись» кумысом сполна, мы откланялись, поблагодарив хозяев за проявленное гостеприимство:
- Болды, рахмат, кет («Достаточно, спасибо, мы пошли»).

А потом постепенно и долго тяжесть уходила одновременно из головы и живота - совсем как после пива. Но, даже, придя домой и лежа в спальнике, я долго еще не мог заснуть от ощущения приторности кумыса.


Наше начальство исчезло вот уже как три дня назад и до сих пор не появилось. В лагере нет хлеба. Перебиваемся лепешками, а их добываем у тех же киргизов. С наступлением сумерек у них в «Чабанграде» начинается непрекращающееся веселье - до поздней  ночи доносятся и рассеиваются во тьме ущелий густые звуки радиолы. Это немного раздражает наших студентов, но пойти туда вечером они не решаются.

А сейчас солнечно. Но с гор опять тянет холодом и сыростью. Сегодня к нам кто-нибудь должен приехать.

Кончился керосин, и даже бензин. «Старики» рассказывают страшные истории: про последнюю пиалу риса, про сурков, съедаемых недожаренными. Правда, если нам это и угрожает, то, наверное, еще не скоро.


4 августа 1971 года.

Тихое ласковое утро. В ущельях еще прячутся голубые тени. Солнце пока не набрало дневных «оборотов» и кажется - само воплощение свежести и бодрости.

Вчера мы вновь переехали и живем теперь уже на профиле номер три. Здесь нам нужно сделать восемь точек вертикальных электрических зондирований - ВЭЗ. Это примерно на восемь дней, потому что эти ВЭЗы – десятикилометровые!

Отсюда открывается живописная воздушная панорама Таласских гор, прорезанных плодородными зелеными долинами. Как и на предыдущей базе, здесь сзади и спереди, слева и справа и сверху - до тех углов вверх, «пока шапка не слетит» – все горы-горы и горы…

Прямо от нашего лагеря начинается длительный крутой подъем по тальвегу сая – к самой вершине горе Корум высотой 3514 м.

Отсюда снизу вершина кажется сырой и осклизлой. Она покрыта травой и, как крепостными стенами или короной, увенчана дугообразными выходами известняков.

Эта вершина – источник непогод, от нее начинаются туманы, дожди и бури.

А на ее противоположном от нас, северном, склоне, судя по карте – местность гораздо привлекательнее, там растут еловые, сосновые и арчевые леса - но в них водятся медведи…

Если идти в противоположную сторону - не вверх, а все время вниз, вслед каменистым ручьям, по извивающейся и подпрыгивающей дороге, то придешь в чабанский поселок - «Чабанград», как мы его называем.

С правой стороны этого спуска начинается невероятно крутой подъем и на промежуточной его площадке, как на подставке, покрытой зеленым бархатом, «лежит» светлого мрамора монолит - в виде друзы кварца (или тех острых кольев, на которые бросали в яму для казни в Древней Руси).


Но это все – утренняя поэзия гор, а суровая проза нашей жизни сейчас заключается в том, что нужно вставать, будить бригаду, завтракать «чем бог послал» и вьючить лошадей для выхода на новую точку ВЭЗ.

Мы, «центровые», втроем поведем лошадей, навьюченных аппаратурой и оборудованием, на центр точки ВЭЗ, а шестеро «катушечников» уйдут на свои пункты встречи (на линии разноса электродов), которые они предварительно хорошенько рассмотрят на моей карте и нанесут на свои карты. Затем они сориентируют на местности свои выходы из лагеря, чтобы точно попасть на намеченные маршруты подхода, ведущие к местам встречи в горах.

До «прихода» провода от центра ВЭЗ у них останется еще немало времени, которое они обычно посвящают обследованию ближайших пещер в поисках «мумиё», которое очень ценится в здешних местах и с большим «наваром» продается перекупщиками в другие регионы.

Лошадки у нас низкорослые, местной киргизской породы. Они не боятся гор и умеют правильно ставить свои копыта на каменистую тропу, чтобы не поскользнуться.

Как-то однажды своих лошадок мы решили отпустить на отдых - на травяные межгорные поляны, а оттуда с выпаса привезли двух обычных высокорослых лошадей. Но, как только этих новых лошадей высадили из машины и они увидели вокруг себя одни только горы и отвесные склоны – они сразу встали на дыбы и в страхе заржали… Стало понятно, что по тропе вдоль пропасти они не пойдут, пришлось возвращать их, откуда взяли, и «досрочно отзывать из отпуска» наших лошадок.

На переходе мы ведем лошадок за длинные поводья, а сами идем по краю тропы со стороны горы - по технике безопасности нельзя также наматывать поводья на руку, чтобы, не дай Бог, при падении лошадь не утащила тебя в пропасть!

А пропасти здесь обычное дело, почти всегда есть - по одной из сторон тропы. Поначалу мой взор невольно «опускался» в пропасть и было страшновато, но потом вошло в хорошую привычку в пропасть не смотреть и все стало нормально.

Груз наши лошадки везут приличный – по две-три большие и тяжелые геофизические батареи на каждом боку во вьючной упряжи, еще - две большие металлические «центровые» катушки с проводом до километра, подставки к ним, электроды и две большие брезентовые сумки с прочими принадлежностями.

Измерительный прибор, как особо ценный груз, и полевой журнал, несет сам оператор, то есть - я.

Благополучно пришли на центр ВЭЗа, выбрали вблизи него более-менее плоскую площадку, разгрузили лошадок и отправили их попастись недалеко. Затем забили на площадке центровой колышек (по завершении ВЭЗа на его место забьем солидный кол-пикет с подписью выполненного ВЭЗа), расставили вешки по азимуту от центра в обе стороны и начали замеры.

После каждого замера токовые электроды, через которые в землю пропускается электрический ток, переносят последовательно все дальше и дальше в обе стороны с увеличением расстояния от центра в геометрической прогрессии. Последний перенос электродов будет ровно по два километра - как раз столько провода у последних «катушечников», так что они размотают сразу весь свой провод.

Провод разматывают по намеченному азимуту, для этого у каждого «катушечника» имеется компас, по которому они берут ориентиры в горах.

Чем дальше разносятся токовые электроды, тем глубже проникает электрический ток в землю и тем более глубинные интервалы геологического разреза им зондируются. Строение разреза по нашим замерам затем определят на базе партии специально обученные специалисты-интерпретаторы. А наша задача – получить качественные полевые данные.

Контроль качества полевых измерений осуществляется выполнением повторных ВЭЗ – в точках, указанных старшим геофизиком; на этом участке условия измерений сложные и поэтому мы повторяем, в среднем, каждый десятый ВЭЗ.

Ищем мы здесь в геологическом разрезе объекты пониженного электрического сопротивления - это могут быть месторождения меди и полиметаллов или русла древних рек с золотом в россыпях.

(В древние времена золото здесь добывали, об этом свидетельствуют оставшиеся на некоторых участках вдоль склонов валы-насыпи - древние отвалы. Говорят, что из этих отвалов скоро будут добывать золото, так как процентное содержание его там почти соответствует допустимому для современных технологий). 

Более точные выводы по нашим геофизическим результатам сделают геологи, которые проведут и прямую проверку обнаруженных нами аномалий – бурением скважин.