Сейте

Сегодня в школе с утра ощущалось приближение праздника. И он настал. Сразу после обеда начали выдавать зарплату. Получившие ее педагоги, не имевшие больше уроков, расходились, кто куда. Учительницы начальных классов Марья Ивановна и немецкого языка Софья Львовна сразу договорились; завтра утром вместе идут на базар. В магазинах ничего не купишь, а на базаре есть все. Главное, чтобы были деньги. Деньги появились. Появилась надежда, что дальше будет лучше. Как-никак у соседей учителям зарплату вообще не выдают.
Утром они встретились у входа на рынок. Даже то, что долго не было автобуса, и Софье Львовне, жившей на микрорайоне, пришлось добираться пешком в центр, не могло испортить хорошего настроения. Марья Иванов¬на, как старая подруга - она учила детей в этой школе вместе с Софьей Львовной почти сорок лет, - подождала ее, и они вместе окунулись в шумящую рыночную толпу.
Продавалось все. Нужное и не очень нужное. Вкусное и жвачки. Доллары, рубли, леи... Но две пожилые женщины не отвлекались. У них была главная цель - мясо. Решительно протискиваясь через валютчиков и покупателей, они приближались к мясному павильону.
- Здравствуйте, Марь Ивановна!- из толпы вышел высокий, крепко скроенный парень, - Здравствуйте, Софья Львовна!
- Господи! Миша? Кругликов! - всплеснула сумками Марья Ивановна.
- Давно тебя не видела. Как ты поживаешь?
- Нормально! Открыл свое дело,- ответил Кругликов и широко повел руками.
По нему было видно, что живет он неплохо. Хорошая импортная дубленка, норковая шапка, пара золотых зубов да хозяйская уверенность человека, твердо стоящего на земле, это подчеркивали. Как помнила Марья Ивановна, учился он ни шатко, ни валко. В школе был веселым, жизнерадостным парнем. Играл на гитаре, занимался спортом, девчонки с ума сходили. Кончил школу..., да, наверное, лет пять на¬зад. Все это пронеслось в голове учительницы, и Марья Ивановна, смотря на Мишу снизу вверх, говорила коллеге:
- Видишь, Софья, каких мы ребят воспитали!
- А немецкий я забыл, Софья Львовна. Недавно приехал один компаньон из Германии, так пытался что-то вспомнить - бесполезно. Но они лучше нас по-русски шпрехают.
- Как ты вырос! - сказала Марья Ивановна. - Женился?
- Успеется, - махнул рукой Кругликов. - Вы на пенсии?
- Миленький, да разве на нее сейчас проживешь? Мы в школе по-прежнему. Вчера вот зарплату выдали, так мы сегодня на базар за мясом пришли.
- За мясом? - переспросил Миша. - А ну-ка пойдемте со мной, я вам помогу.
И расталкивая перед собой людей то одним, то другим плечом, он повел их в мясной павильон.
Мясо было и было много.
- Какого вам? - обратился к учительницам бывший ученик.
Женщины переглянулись и почти одновременно сказали:
- Свинину!
- Хорошо, значит сюда. Кругликов подвел их к продавщице средних лет и сказал:
- Дуся! Самые лучшие куски и по самой низкой цене! Ясно?
Дуся кивнула в знак согласия.
- Ну, вот и ладно. Вы меня извините, есть дела. Приятно было видеть вас, - и, пожав руку каждой из них, он твердым шагом вышел из павильона.
Пока ждали автобус, Марья Ивановна и Софья Львовна поглядывали на свои сумки, заполненные мясом. Они не ожидали, что на свою зарплату смогут купить такое количество, да еще останутся деньги для других покупок. Кроме того, пенсия на подходе. В душе было приятно.
- Помнят нас все-таки ученики, Софья, помнят!
- Да, Кругликов вымахал, кто бы раньше подумал. Молодец! Открыл свое дело, нашел себя в этой жизни. Спасибо ему, помог прикупиться.
«Все-таки наш труд не пропал даром, вон какого парня воспитали», - и Марья Ивановна, подумав это, почувствовала, как к горлу подкатывает комок, но тут увидела подъезжавший автобус и с радостью переменила тему разговора.
- Софочка, будь осторожней. Вот и автобус.
Когда автобус укатил вдаль, Марья Ивановна подумала, что не все так в жизни плохо, и что придут, что все-таки должны прийти хорошие времена.

* * *
Через месяц, получив зарплату, Марья Ивановна была вновь на базаре. Купила килограмм яблок для болеющей Софьи Львовны, три килограмма картошки, чуть зелени. Время от времени она всматрива¬лась в снующих, спешащих людей в надежде снова увидеть Кругликова, но его не было видно. Однако, с выработанными за годы преподавания решительностью и настойчивостью, она направилась в мясной павильон. В голове подспудно присутствовала мысль, что коль нет Кругликова, то, может быть, продавщица Дуся ее вспомнит?
Дуся торговала там же. Учительница заприметила ее сразу и направилась к ней.
- Здравствуйте! Вы меня пом¬ните?
Продавщица присмотрелась к ней и почти сразу ответила:
- Конечно!
Марья Ивановна удивилась, хотя в душе надеялась на такой ответ. Но чтобы не попасть впросак переспросила:
- А кто я?
Дуся, немного отшатнувшись от прилавка, опустила глаза на мясо и произнесла:
- Вы - мафия! - и тихо добавила: - Рэкет.
Марья Ивановна оторопела. Она вдруг поняла, кем работает Кругликов, Сама не заметила, как вышла с рынка. А в голове постоянно крутились строки из ее любимо¬го стихотворения:
«Сейте разумное, доброе, вечное,
  Сейте разумное, доброе, вечное,
     Сейте...»