Прима

День выдался ясным и безветренным. Ярко светило солнце, подбиравшееся к своему зениту. Все вокруг было четким, словно на картинке. Деревня наша вытянулась вдоль дороги. Дома стояли друг за другом, ничем не выделяясь. Где-то там, вдали, в самой низине, возле леса, виднелось стадо коров, которое уже с раннего утра выгнал пастись мой ровесник Лешка. Мне же сегодня предстояла другая забота – помогать взрослым на свадьбе. Соседка Нюрка выходила замуж за приезжего механизатора. Нюрка была круглолицей, здоровой и уверенной в себе девушкой, на красоту которой зарились многие парни, но доверилась и влюбилась в прибывшего на подмогу колхозу для уборки урожая тракториста. На что многие ее бывшие ухажеры отреагировали болезненно. Но Нюрка быстро их всех успокоила, решив выйти замуж.
Свадьба намечалась большая, поэтому еще за неделю соседи и родня помогли установить отцу Нюрки дяде Мише длинные лавки и столы, за которыми, как и предполагалось, можно было разместить полсела.
Ворота дяди Мишиного двора были раскрыты настежь. Когда я зашел во двор вокруг этих столов уже хлопотали женщины, покрывавшие их скатертями и расставлявшие посуду. Стоял веселый шум, вкусно пахло жареным, что-то грохало, кто-то кого-то звал – стояла обычная предпраздничная суета.
Не успел я и шага сделать по двору, как выбежавшая на крыльцо моя мама тут же отправила меня на помощь, на летнюю кухню помогать бабе Мане.
- А, пострел, явился! –отреагировала на мое появление баба Маня, небольшого роста старушка, которая энергично перекладывала что-то из большой миски в тарелки.
- Прибыл в ваше распоряжение, товарищ енерал! –я вспомнил, как военные в одном фильме докладывали, и вытянулся  перед старушкой во фрунт.
Баба Маня всплеснула руками, рассмеялась, поправила свой платок на голове и сказала:
-Ладно, чего там! Не заметишь, как эдак через годков пять в армию пойдешь, вот там и натренируешься. А сейчас давай, отгоняй мух от мяса. Я буду резать, а ты мух гоняй.
Хоть и стояли первые дни сентября, погода баловала теплом, зато эти назойливые и уже кусачие, как это бывает к предстоящим холодам, насекомые вились над еще дымящимися кусочками мяса.
Недолго я исполнял свои обязанности. Меня и еще нескольких пацанов дядя Миша отправил за водой к колодцу. Так в хлопотах и прошла первая половина дня.
Ближе к обеду из райцентра приехали молодые, уже мужем и женой. Счастливые родители встречали их, как и полагается по обычаю, с караваем хлеба, на котором стояла солонка с солью, и вином. Все были красивые, все было красиво. Играла, захлебываясь, гармошка, кругом смеялись, шумели, поздравляли молодых. А те, перешагнув через вылитую перед ними из ведра воду, прошли во двор и пригласили гостей потрапезничать.
Бабушка Маня, увидев меня, тут же зацепила:
- Валерка, иди сюда, помогать будешь!
Мы с ней зашли в комнату, и я стал выносить и ставить перед сидящими за столами тарелки с холодцом и мясом, нарезанным аккуратными ломтиками. На второй ходке я не удержался и закинул в рот кусочек аппетитно пахнущего мяса. Оно будто растаяло во рту. Не удержавшись, попробовал еще один.
А за столом мужики наливали водку, самогон, подкрашенный под коньяк крепким чаем, взрывалось шампанское, темнело в стаканах вино – все под любителя.
Я успел протиснуться на лавку между отцом и мамой, когда дядя Миша успокоил гостей и, волнуясь, начал что-то говорить. Честно говоря, я не слушал, а больше смотрел по сторонам. Столы ломились от еды. Осенние свадьбы всегда богаты на продукты.
Галерея бутылок и кувшинов ждали своей участи. Участь у них была определена: я знал, как пьют мужики в нашем селе – остановить невозможно. Мне налили чуть-чуть вина, и я со всеми вместе выпил за молодых. Буквально через полчаса пиршества начало мутиться в глазах и мне явно становилось плохо.
- Смотри, что с нашим Валеркой, что твориться, -как сквозь туман услышал я слова отца.
-Говорила тебе – не наливай ему вина, рано еще, -откуда-то издалека доносился голос матери.
Дальше я уже ничего не слышал, и падал в какую-то глубокую, глубокую яму.

***
Солнечный зайчик упал на мои веки, и я с трудом их открыл. Белые потолок и стены – первое, что бросилось мне в глаза. Надо мной склонились отец и мама.
-Во! Очнулся!
Я с трудом приподнялся на кровати и огляделся, ничего не понимая.
Больница! Я в больнице, а возле моей кровати собрались человек пять вместе с родителями.
-Ну как ты себя, сыночек, чувствуешь? – спросила меня, утирающая слезы, мама.
-Нормально, только голова кружится. А что со мной?
-Тоже, что и с нами, только ты первый был.
- Да, ты жертва чистоты, -хохотнул дядя Миша, вышедший из-за спины отца.
-Это нам баба Нюра учудила. Когда ты ушел, она решила мух гонять современным способом: взяла аэрозоль «Прима», что против мух, да и побрызгала кругом, думала, что так можно. Мухи-то перестали садиться на мясо, но кто ж мясо травит? Эх, зараза! Так вот, -продолжил он, - ты был первый, а затем еще человек десять, кто мясо пробовал прямо со свадьбы поехали на промывание желудков и капельницы.
- А жених с невестой? – поинтересовался я.
-Они мясо не пробовали, - ответил отец. – Не до того было. Мы их целоваться заставляли, а они и рады были.
Вокруг меня стояли уставшие от происшествия, но жизнерадостные люди. Они за меня переживали, они меня ждали, они меня любили. Вдруг на меня нахлынула какая-то теплая волна: и я как-то очень быстро понял, что и я их всех очень люблю.