Айкакан СоветAкан СоциалистAкан АHрапетУтюн!

            Армянская Советская Социалистическая Республика.
  В Советское время, выражая всеобщую волю строителей коммунизма, во всех городах и весях реяли лозунги: «неколебима дружба народов СССР», «Да здравствует дружба народов СССР» и т. д. показывая всему миру гуманизм и бескорыстность намерений советского человека.
В производствах, воинских частях, на кораблях, в студенческих группах, в зонах, где сидят заключённые- армия дармоедов, политработники, комсомольские активисты, воспитатели подсчитывали сколько народов живут в их дружном «коллективе коммунистического труда». Чем выше эта, цифра- тем ярче выражалась радость советского человека.

Моё потомство может гордиться, что их предок (то есть я!) служил в СА, в славном, в гвардейском экипаже танка, где в едином воинском братстве уживались беларусь- командир, русский -наводчик орудия, казах- заряжающий и… чеченец-механик-водитель. Вот на что способно передовое учение Марксизма- Ленинизма, разве такое возможно в капстранах. Только слово «чеченец» в устах замполита всегда произносилось последней, хотя я был вторым лицом по должности в танке, выдерживая небольшую паузу и как бы подальше отделяя меня от союзобразующих наций.

Говорят, однажды в 1960 –ые годы, министр от культуры СССР Екатерина Фурцева, посетила Лондонскую филармонию и с гордостью сообщила, что в Московском Большом симфоническом оркестре выступают представители 12 народов СССР и поинтересовалась сколько народностей в их музыкальном коллективе… Но их «дремучее тупоумие», руководитель Королевского симфонического оркестра, не только не считал, но и не понимал о чём спрашивает потомственная русская ткачиха Катя, ставшая министром культуры 120 мудрых, но несчастных народностей СССР. Хотя точное количество их никто не знал.
И только наимудрейшее «армянское радио» облегчило архитрудную задачу советских счётчиков на вопрос сколько народов в СССР, чётко ответило: «Три! Русские, нерусские и армяне!» Чего их считать! Ай да, Ара!
                .........................................................
Во время службы в СА в 1971-73 годы в ГСВГ, наша рота в составе батальона, часто заступала в караул по полку. А однажды после батальонного развода, я забежал в роту, для поиска духовной пищи, и начал рыться в чужих тумбочках. В одной из них нашёл, на удивление в хорошем переплёте, книгу и махнув её не глядя под брючной ремень, ушёл на полковой развод. Вслед за тем, отстояв ещё два часа на посту, наконец получив, согласно устава, два часа свободного времени для бодрствования, в предвкушении приятных минут для чтения, я вытащил книгу и… ничего не понял. Подумав до меня дошло; одним из хозяев тумбочки, куда я залез, мог быть Багерян, значить книга на армянском языке. Мы с хозяином книги посмеялись, что значить брать чужие вещи без спроса, но Багерян просветил меня в историю древней армянской письменности аж с 1У века создателем, которого являлся великий армянин Месроп Маштоц. И это странное имя надолго застряла в моей памяти.

    Через 16 лет после армии, в 1989 году, я вновь столкнулся с этим именем. После сокрушительного землетрясения в Армении в декабре 1988 года нас, будущих восстановителей, пропустили через Ереванский филиал МИСИ (Мос. Инж. Стр. институт.), по повышению квалификации на допуск для работ в сейсмическом районе, и после получения соответствующего диплома, дали «путёвку» на армянскую стройку. По окончании курса выпускников филиала, на старых автобусах, повезли в обещанную экскурсию по Армении. В одной из Ереванских школ мы видим в фойе, на стене панно, из портретов великих сынов Армении, а у одного в руках непонятный шрифт. Я сразу догадался кто: «Вот этот Месроп Маштоц- основоположник армянской письменности» - выступил я из толпы в роли экскурсовода. Захваченная Армения 100 лет не покорялась Арабскому халифату, а мне это удалось за одну минуту. Меня отделили от «серой массы» своих коллег, пересадили в роскошную, по тем временам, белую «Волгу».

После чего посетили мы в горах уникальный монастырь, проломленный прямо в скале, а деревья и кустарники, растущие впереди, пестрели лоскутками от одежды посетителей. Ну прямо как у нас дома в святых местах, сообщил я армянину. Но, когда зашли в саму обитель, который для меня, как инженеру-строителю, кроме интереса музейной редкости, являлся ещё и необычайным рукотворным сооружением, а коллега мой протянул свечку для установки в песок перед алтарём, я замешкался. Перед моим взором моментально стали образы моих родителей, но отец, успевший сравнить царское время с коммунистической говорил, что верующий любой религии достоин уважения, чем эти безбожники. Словом, гяур скорее относится к коммунистам, чем к верующим христианам.
 
Однажды я рассказал отцу как я заходил в церковь в Грозном, любой молельный дом –это дом Бога, ответил отец, только храни Аллаха в душе своём. А тем временем на меня смотрели добродушные глаза армянина, который сказал: «-Ты что, земляк, Всевышнего нельзя делить на вашего и нашего!» И я воткнул свечку в песок, так и не глядя на иконостас.

   Вечером, когда коллеги толкались в очереди в столовой «общепита», я ужинал за счёт нового другана в отдельной кабине ресторана. Не зря же я пол дня своим телом грел, когда-то армянскую книгу и проявлял толерантность. Было видно, как приятно щекочет национальное самолюбие советского армянина. Его особенно льстило, что среди всех Союзных строителей именно Кавказец знает древнюю историю Армении. А я её знал ровно столько, сколько существовала советскую власть, как и историю своего чеченского народа.

  Но, как говорится «наглость- города берёт»: «Любой Кавказец должен знать Великого Месропа Маштоца!» - поднимали мы рюмки армянского, закусывая шашлык, уплетая дольма, когда мои коллеги довольствовались котлетами без мяса, за свой счёт, запивая горьким советским компотом.
Далее, за время работы в Спитаке, при случайных встречах мой армянский побратим говорил: «- Здравствуй, Гунки -джан, вот видишь вчера только поставил свечку за тебя в церкви! Он меня услышал! Ведь Бог- то Един!» И расцветая в улыбке поднимал вверх указательный палец.
 А коммунисты 73 года утверждали Бога нет и религия- опиум народа.
                .......................................................
        Шёл 1989год, Союз ещё жил одной жизнью, но на территории Армяно-григорианско Апостольской церквии и православной Грузии, сменили все дорожные указания с русского на английский язык, только правоверные Азербайджане остались верными своему долгу перед Россией. Это я говорю, как очевидец. И только через два года три ушанки (Ельцин, Кравчук, Шушкевич) и одна тюбетейка (Назарбаев), как было предсказано нашими святыми шейхами, за столом раздолбанили супердержаву СССР.               

   Нас было два чеченца, где армянская беда и судьба свела вместе: Ваху из Туркменнефтегазстроя и меня из Казахнефтегазстроя, но оба из-под одной крыши Миннефтегазстроя СССР. Пришлось на время носит и такие почётные имена, как туркменбаши и казахбаши. Правда, туркменов и казахов у нас было очень мало, но оплата затрат производили через них.

Армяне, как говорил выше, сменили автодорожные знаки на дорогах Армянской ССР с русского на английский язык, как только «железная леди» Маргарет Тэтчер прилетела на соболезнование после землетрясений. Если память не изменяет, это было летом 1989 года. Дорогу, по которой должна проехать английский премьер привели в Европейский вид, тут же родился анекдот: «армянское радио» выступило с обращением к госпоже Тетчер, чтобы в следующий визит она проезжала по таким то путям, где каждый армянин называл свою дорогу до дома.

В Ленинакане (Гюмри) оплатили фунты со стерлингами на строительство школы имени Маргарет Тэтчер, где дети будут учить только Шекспира с Байроном и никаких там Пушкиных с Толстым. Вот такой «синий туман» напустила на солнечную Армению баронесса Тэтчер. Что там за кулисами решали подпольщики из партии Дашнаков со Скотланд-Ярдом это гостайна, но я говорю, то что видел и знаю.
 А видел я элементарную анархию, доселе мною увиденную только в кинофильмах об Несторе Махно, особенно на ж/д станции Спитак, куда на наш адрес приходили стройматериалы за тыс. км.

      Власти Армении перестали оплачивать наши затраты они ложились на плечи организаций приехавшие помогать, хотя Москва полностью финансировала строительство. Почему остановили Разданскую атомную станцию это и козе ясно после Чернобыля, но когда закрыли Абовянский цемзавод с экологической формулировкой, при этом не переставая снабжать своих цементом, а нам приходилось тащит за тыш, км, это уже было сверх наглости.  Любой армянин мог в ночное время очистит стройплощадку от материалов, органы отказывались принимать заявления. Пришли помогать, какая разница в каком дворе материал окажется - отмахивались они. Стройматериалы привозимые по ж\д пути, частично грабили на территории Азербайджанской ССР, частично на самой станции в Армении, пока мы успевали их вывозит, а потом приходилось отбиваться от местных на самой площадке. В начале все кинулись помогать бедной Армении, а потом те же кинули строителей, даже власть из Центра, прилюдно обещавший отстроит республику за два года, требовали от нас только план и работу. В каких условиях нам приходилось выкручиваться никого не интересовало.

 В Закавказье появился топливно- энергетический голод, очереди на АЗС устанавливали с вечера. Ж/Д цистерна с горючим, отправленная в адрес нашей организации из Москвы, пришла на станцию Спитак со свежей морской водой из Каспия. Дежурный замминистра приезжал собирать информацию о ходе работ, боялся без меня ходить даже в туалет, не от местных армян, а от своих, из Российских глубин, даже из Коми АССР, которые приехали в командировку, а материалов и денег нет. А они пили чачу, благо грузинская граница за несколько км от нас (от г. Степанаван), и в разных уголках рабочего вагон городка, с рассвета и до заката, был слышен «Вечерний звон».
 Вся Россия и её будущее ближнее зарубежье, стояли с талонами в многокилометровой очереди за водкой, а у нас изобилие от пива и до легендарного армянского коньяка, только денег мало или почти нет. Командировочные суточные деньги быстро кончались, но как всегда мужика спасала от голода русская смекалка и картошка, выкопанную ночью с полей совхоза им. «С. Шаумяна», которую армяне сажали тут же днём.
 
     Дежурный зам с трудом отстояв месячную вахту, спешил в аэропорт «Звартноц», предварительно закупив литр арм. коньяка, пару кг плодов Араратской долины -персики, для любимой жены и тёщи. А тем временем, на границе между армянами и азербайджанцами шла настоящая война, в любое время суток, вооружённые люди могли реквизировать наш транспорт, для нужд фронта. Каждый человек, из любого сословия на территории Закавказья считали, что всё это козни Москвы, даже само природное явление, как землетрясение считали дело их рук. «Пока мы будем под русскими счастья нам и нашим детям не будет» - говорили они. Мне приходилось не раз вмешиваться в антирусские разборки и всегда армяне слушались меня т. е. чеченца. «Подождите они вам ещё покажут Кузькину мать» - предупреждала Закавказье меня и как бы через меня весь Северный Кавказ.

     Было такое впечатление, что скоро начнётся война с Россией. Армяне считали, что 9\10 части их территории, вместе с священной горой Арарат и озера Ван,- Россия отдала туркам за Крымский полуостров. Поэтому в сторону православной России ятаганами размахивали католики армяне, православные грузины не могли прощать русским свежие события в Тбилиси в апреле 1989 года, но а правоверные Азербайджане, хотя имели к России много претензий, вели себя не так агрессивно к русским, как братья во Христе грузины и армяне.

По работе мне приходилось мотаться через Среднюю Азию, в Москву и на Закавказье, там СССР развалился ещё до декабря 1991 года. Она, хотя называлась Родиной, но перестала существовать, как страна, этой страной никто уже не гордился. Горбачёв с Раиса Максимовной, на которых кинулась разъярённая толпа, ещё тогда сразу после землетрясений в Ленинакане (Гюмри), своим бездействием добивали СССР.
Разыграв бурю в стакане воды, Закавказье всю свою злобу и ненависть к русским перекинули через Главный Кавказский хребет, в Чечню, а нам «танца манца» не надо только драку подавай. Мы не обвиняем никого, не имеем права, у каждого народа своя судьба. Все эти безобразия происходили на фоне Горбачёвской «Перестройки и нового мышления», но в это время в ЧИАССР был полный штиль и закон. Позже и братья ингуши потерпев фиаско в Правобережье Северной Осетии, также устали и успокоились. Почему вся накипь по всему Союзу должна была пролиться большой чеченской кровью? Вот в чём вопрос.

      Мои начальники в Москве и за Каспийским морем с надеждой смотрели на меня и я решился оправдать её. Однажды в жилой вагон прибегает мой начальник участка, который должен был загрузить на машины малую механизацию для вывоза их за территории Армении и говорит, что некий армянин на «Волге», запретил ему это делать, да ещё ругался матом. Это уже было через край. Специально, с опозданием я прибыл на заседание штаба и сходу, перебивая большого армянского мафиози, начал: «Если вы не прекратите хамское отношение к моей организации, то Грозненским армянам я устрою «экскурсию» на историческую родину, одним звонком через рацию из машины, там уже ждут моего сигнала» - блефовал я. Связь у нас даже в то время была на зависть. В бешенстве я даже схватил за грудки того, кто часто на чёрной «Волге» гарцевал по стройплощадкам и якобы обложил матом моего прораба, что потом как выяснилось оказалось ложью. Тихим голосом армянин успокоил меня. В штабе должны были быть, представители всех Союзных и заграничных организаций, утихнувши я убедился, что там кроме армян нет никого их было человек 20. Но ни один из них кроме главного слова не сказал и с места не стал, даже тот, которого я схватил, стоял опустив руки. Меня отрезвило их хладнокровие, даже стало неудобно, без тени иронии главный ещё сказал: «Потом поговорим. Иди с миром!».
 
    Это было тревожное время, в Грозном отдавая дань моде, выступал некий Бисултанов с своим «Народным фронтом», но как только получил должность генерала Вторчермета успокоился и распустил свой фронт. А рядом с нами на благо Армении трудились - болгары, румыны. Последние из Бухареста получили известие, что на их Родине идёт революция, а Чаушеску с супругой Еленой расстреляны на крыше собственной резиденции. Пятый Коминтерн ходил, как в воду опущенный. А Союзные коллеги, чувствуя крах Горбачёвской перестройки, перестали пахать на армян, хлестали чачу и утомлённые солнцем Армении не зная, как покинут её, с ностальгией распевали уже «Ой, мороз, мороз…».

Несколько групп старых друзей я вывел через волчьи тропы на Марнеульский район Грузии. Всюду подчёркивал я свое происхождение и уважение добытое веками нашими предками всегда имело действие. Мне приходилось сталкиваться с людьми из разных социальных слоёв; с зэками из разных режим, с солдатами из стройбата, со многими нациями и народами, которые быстро соображали с кем имеют дело, у всех оказывается были в дружках правильные чуваки -«чехи». И это чувство достоинства собранное годами моими собратьями я не имел право терять за одно мгновение. Мне было легче и чем им, я стоял за их спинами. То, что сказал армянские «мафиози», я не оговорился, конечно они не убивали, не грабили ночами, а по своему распоряжались финансами отпускаемыми из центра. Мировая соцсистема трещала по швам, а в Армению на помощь съехала полмира, во многих странах были крупные бизнесмены армянского происхождения и они ничего не жалели для своей исторической родины, где никогда не были и возможно не будут. Даже знаменитый французский шансонье Шарль Азнавур (ян), с армянскими генами, со слезами на глазах, пел нам свою «Вечную любовь!» Поэтому Москва пыталась не терять свое коммунистическое лицо перед мировой буржуазией, но армяне по капиталистически распоряжались Советскими деньгами. И, как время показало правильно мыслили.

      Так вот, ночью этот «мафиози» присылает за мной машину, с двумя крепкими парнями и меня увозят в Бюроканскую обсерваторию. Чтобы испугаться время в пути было достаточно, всё-таки я не дома, но не иссекаемое человеческое любопытство придавило все эти низменные чувства и два «быка» вели себя корректно. То, что потом случилось не забыть мне никогда, а я в жизни не отдыхал так, ни до и не после, в течение трёх дней, как тогда. «Ты, я вижу, человек искренний,-начал говорит «мафиози»,- но ты наивный, я могу тебя уничтожит со всей твоей организацией и мне ничего не будет, потому что я хозяин на своей земле. Мне тебя не жалко и ты сам не веришь в то, что говоришь, мы уважаем твой народ, но вы пытаетесь всегда пробить стенку собственной головой, когда это можно сделать чужими. Твой работник неправильно тебя осведомил, мы не ругаемся по русский. В нашем лексиконе нет таких слов. Ты Кавказец, я тебя правильно понял. Слова твои я никому не простил бы, но тебе прощаю, как гостю в своём доме - нет твой грех на мне, а теперь отдыхай».

На всю жизнь дословно запомнил его тираду. Дали мне, как мусульманину халат снятый якобы с турецкого султана, на этой горе был искусственное в миниатюре озеро Севан с плавающими осетринами, старинные каменные солнечные часы и очень много, уже не помню каких, но богатой древней армянской истории, с высоты горы Бюрокан под нами лежит Араратская долина, а там в дали за туманами торчат шапки библейского Арарата. Словом, в течение трёх дней армяне дали мне возможность чувствовать себя, по тем временам, в роли крупного госчиновника.
   Впервые я узнал, что в нашей стране кроме великого русского есть и нечто великое армянское. А уж какие армянские блюда подавали- это уж отдельная тема. Сколько не пытался повторит дома стряпню из зелёных стручковых фасолей с яйцами у меня ничего так и не получилось. Воистину плохому танцору, как говорится…

   Позже армянские друзья позволили одному мне вывезти из закрытой республики всю автоколонну Московского главка, которое не удалось никому, но с условием если всё заберу к себе в Грозный. Честное мое признание, что такое я не сделаю их не удивило.  И всё происходило после того, как армяне объявили принцип ниппеля: «Запускать всех, но не выпускать ни одной машины», что они сделали со всеми.
Грузинские ГАИшники, как только узнали, что колонна моя вышла из Армении, хотели заработать, но узнав кто я, перестали цепляться, но пришлось везти груз- вино их дружка до Орджоникидзе. Это мы с удовольствием, с радостью согласились водители. Приехав на Черменский перекрёсток, на трассу Баку- Москва, мои водители почувствовали себя в Люберцах. На радостях начальник главка обещал оформить на меня мою служебную машину УАЗ-469, но так и не выполнил своё обещание. Адрес главка Москва, ул. Кирова, 46, что значить в центре столицы. Через год с лишним страна перестала существовать. И никто этой трагедии не удивился и не возмущался, но подумали: а может это к лучшему.
                …………………………………..
             Ещё летом 1989 года из Чечено-Ингушетии пришла симпатичная весть,  партийной главой в Республике стал чеченец Докку Завгаев и все вайнахи на скачках и на сабантуе. А мы с Вахой не крайние, хотя работаем на краю СССР, нам тоже захотелось участвовать в этом празднике жизни, не в пустынях же Кара-Кум находимся, а на Кавказе, но дежурный замминистра Союза запретил нам покидать территорию Армении.
  Тогда мы покупаем барана, пол ящика «армянского» (из песни слов не выкинешь), берём армянина повара, уезжаем на стык границ Армении, Грузии, Азербайджана, где дороги расходятся на три города Иджеван, Марнеули, Казах и прямо у развилки устраиваем пикник. Там же останавливали машин, угощали проезжих, а на вопрос: «что празднуем, ребята?» Отвечали: «-у нас в истории вайнахов впервые руководителем ЧИАССР стал чеченец!» «Вах! - удивлялись братья из Закавказья,- неужели так никогда и не было?», а эти ребята не алкаши, которым, что бы и с кем-лишь бы наливали.
 
 Но за 16 лет работы в системе нефтегазстроя, это было единственное место на карте СССР, где нас действительно понимали, где нам двум чеченцам удалось посадит за один стол армянина с азербайджанцем, в самом пике их кровной вражды, год, когда в Тбилиси сапёрными лопатами армия избивала своих граждан, а я ещё в апреле того года стал невольным свидетелем той кровавой ночи в гостинице, где остановился при переезде из Грозного в Ереван.
 
    Проработав во многих частях бывшего Союза я с благодарностью вспоминаю Закавказье, где чувствовал себя дома и никаких злых шипений рядом: «Понаехали тут! Это наша земля и т. д.» Там даже элементарный грабёж среди бела дня, чисто по нашему, чего тут обижаться. Особенно меня зацепило армянское отношение к женщине, в общественном транспорте даже дед обязан уступать молодой девушке место, как будущей матери, в очереди мужчины стояли справа, женщины слева.

 -Мсье и джентльмены чеченского разлива, обратите внимание на то, как по улицам Еревана ходят армянские девушки, подобно небесным фуриям, разве что в Грозном увидишь такое, но сигнала из машин, пошлых окриков, ни даже остановок около одинокой девушки, с предложением «эх, прокачу!» - там не увидишь. Непримиримые христиане- армяне говорят так: что у любой женщины, девушки -есть брат, отец, сын или на худой конец муж. Это «их нравы».
Ещё до Горбачёвской гласности на животрепещущие вопросы, как «кто виноват?», «что делать» в СССР могло отвечать только мудрое «армянское радио» - буквально «на всевопросы, которые возникают в этой страшной, жестокой, грязной, прекрасной, необратимой, сказочно интересной жизни!»  Например: «Когда будет лучше? \-Уже было». Это не пошлые анекдоты, их сочинял весь «хомосоветикум» про свою жизнь, но вкладывала в уста «армянского радио», показывая при этом яркую колоритность всего советского народа. Любой повелитель знает, что в народе он будет жить в преданиях, анекдотах о нём и о его времени, а хвалебная бумажная макулатура уйдёт в вторсырье, останется только устное народное творчество и этот прозорливый народ прекрасно понимает, что происходит и что будет в стране не хуже его.

         Это просто штрих в мозаике приключений, чтобы не утомить читателя я ограничусь одним из многих подобных случаев, когда у меня было возможность гордится своим народом. Будучи два месяца в городе Норильск, на практике, я слышал о легендарном зэке Ваха. Хотя песни о нём не слагали, но приятные сказки рассказывали. Везде, и даже в пустыне Средней Азии, и после Армении, когда работал в Азербайджане в течение трёх лет, всюду меня незримо оберегали, то Ваха, то Салман, то Умар с Али т. д., которых я и не знал, но, по их мнению, обязательно должен был знать.
  "Как! Салмана Бисултанова не знаешь?"- пристал ко мне ГАИшник, старалей, с изуродованными ушами, носом- явно бывший борец в Азербайджане, догнав нашу машину с чеченскими номерами. Моя беда, что Салмана знали все и гордились им, но он не знал о моём существовании. Пришлось соврать, ах какие мы с Салманом добрые соседи. ГАИ-шник и слушать не стал, пригласил дорогих гостей в придорожный ресторан,где всегда есть «осетрина первой оно и последней свежести» и всё за счет мента. Неслыханное явление. Вот такое высокое мнение было о чеченцах на всём пространстве Союза!
 
 Но работая, на стыке развала СССР и новой России, два года в Армении, три года в Азербайджане и не сумел примирит двух соседей, я пришёл к выводу, пора сматывать удочки и самому т.е. забрать семью из города Шевченко, где казахи сбесились против всех и вся, бросить и Закавказье, куда они же меня отправили. А вот приехав в родное село не узнавал своих друзей и эти туда же, они собирались закидывать шапками всю Россию. "У тебя образование высшее, человек ты бывалый, а ничего не понимаешь!"- учили меня уму разуму. Х1ей, нохчий-чеченцы, вы ещё не знаете, что такое беженцы, а я это видел собственными очами и сам я здесь типа того.   

 Глухо! Насытившись до самых не хочу национальными проблемами СССР, но с богатым опытом строителя, взяв перевод, обменяв квартиру у самого синего моря Каспия на Грозный, я переехал в 1994 году, с надеждой, что судьба подарить мне более счастливую, спокойную жизнь и работу. Наконец успокоит и старую мать, которая за последние 22 года только и делала, что ждала меня. Но, как говорят чеченцы: «Бежавший от воды- попал под мельницу», а русские толкую на этот счёт: «Из огня да в полымя». Нет, весёлая, всё-таки жизнь у чеченца.